Он ожесточил свое сердце, несмотря на то, что в горле был комок стыда, когда
он смотрел, как четыре скорбных фигуры пробираются по камням через
опасное наводнение. И когда он увидел, что они удачно прошли половину пути
и все еще способны продвигаться вперед, он повернул и поехал назад, к
Моргейн.
-- Сейчас,-- сказал он хрипло.-- Надо ехать сейчас, лио. Мы сможем
пройти.
Глава 15
Вейни занял место впереди, едучи на вороном по камням, а вокруг
грохотало и отдавалась эхом вода. Отступившая вода оставила землю
блестящей под лунным светом. Несколько деревьев без корней лежали там и сям
во влажной долине, некоторые из них преграждали тропинку, создавая завалы
ветвей, которые свисали со стороны, где их подталкивало течение. Кучи голых
веток, увешанные полосками мертвой травы и листьев. Затем тропинка
взбиралась выше, над каменистым плоскогорьем, над водой: здесь был мост,
который пролегал через расселину.
Пожалуйста, небеса,-- подумал Вейни, созерцая то, что лежало перед
ним,-- пусть эта земля выдержит нас. Лошадь помедлила, оступившись. Он
мягко тронул ее пятками, и они продолжали движение.
Течение рычало и бурлило под мостом там, где земля еще была
полностью закрыта водой. Это сооружение было создано из огромных валунов,
и ни землетрясения, ни наводнения не сдвинули их. Дерево свешивалось у края
дороги, подмытое струями воды, и издалека казалось, что это всего лишь
маленький кустик, но корни были где-то высоко над всадником и лошадью.
Вейни избегал смотреть прямо на течение, которое завораживало взгляд. Он
мог только наблюдать за водами, бурлящими со всех сторон и затоплявшими
все это пространство на этой земле. Мост проступал в тумане в виде смутного
пятна среди развалин и рычания воды.
Вейни повернул голову, беспокоясь о настроении Моргейн, ехавшей
позади него. Она держала Подменыш в ножнах на плече, ее бледные волосы
блестели в лунном свете и развевались на ветру. Позади них на тропинке
мерцали огни многих факелов -- толпа тоже двинулась через наводнение.
Воспоминания об Охтидж-ине все еще преследовали их.
Моргейн снова насторожилась, беспокоясь за их безопасность на мосту.
Дорога была широкой, но от грохота воды ее глаза выглядели дикими в
предчувствии беды. Это было не самое подходящее место для прогулок. Однако
впереди небольшая группа вместе с Джиран перевалила через мост, и теперь
они осторожно ехали по тропинке и взбирались по откосу дороги по ту
сторону.
Занималась заря, когда они миновали этот последний и самый опасный
перевал. Солнце осветило дорогу перед ними, и вода показалась им еще более
глубокой, так что невозможно было без страха смотреть вниз, где огромные
белые клубы поднимались и кипели вокруг арок с кваджлинскими очертаниями.
Вода скользила внизу, в пропасти, и Саводж исчезал, преобразуя море в реку.
Они приближались к обрыву; Вейни пришпорил лошадь, и та начала
набирать скорость, разбрызгивая воду из-под копыт. Он бросил напоследок
взгляд через плечо, вдруг охваченный страхом, что Моргейн захочет вернуться
назад, не желая рисковать на этом хлипком мосту. Но она этого не сделала.
Сиптах тоже устремился вперед, следуя за вороным, и Вейни опять повернулся к
безопасным горам, которые маячили впереди, и дороге, ведущей к холмам, в
Абараис.
Некоторое время они с трудом ехали по дороге среди холмов и вскоре
догнали окаменевших от усталости кваджлов и Джиран. Джиран ехала
несколько в стороне от полукровок, оглядываясь назад, словно хотела
присоединиться к ним, но боялась. Видимо, боялись этого и полукровки.
Неожиданно Моргейн пришпорила Сиптаха, заставляя его бежать вдоль
поднимающейся по холмам дороги. Вейни почувствовал иссякание сил
эндарского вороного и неуверенность в его поступи.
-- Ради бога! -- закричал он Моргейн, когда вороной сделал последние
усилия и больше уже не мог бежать. И байенский серый тоже покрылся потом.--
Лио, для лошадей достаточно.
Она послушалась его, сбавив темп, и лошади опять пошли шагом.
Слышалось их сильное и надрывное дыхание. Свет становился ярче, высвечивая
верхушки холмов вдалеке -- их последнее пристанище. От них веяло
проникающим в сердце одиночеством. Вейни вспомнил обширные цепи родных
ему гор, острые верхушки которых доставали до самых небес и простирались
так далеко, как только мог видеть глаз. Эти горы имели неясные очертания и
были такими старыми, что казались закоченевшими у моря. На склонах холмов
стали появляться признаки жизни: обработанные поля, защищенные террасами
и каменными глыбами от наводнения; следы недавней работы местных
фермеров -- маленькие поля и сады, местами залитые водой. Сразу же
становилось понятно, что именно здесь находится основа силы Шию, то
неиссякаемое богатство, которое веками поддерживало всех этих
блистательных лордов.
У подножия длинного холма, с которого дорога была видна во всех
направлениях, Моргейн наконец спешилась. Вейни тоже слез с лошади и взял
уздечку Сиптаха из ее безжизненных рук. Она посмотрела далеко вдоль дороги,
где полукровки только начали путь к холму.
-- Сделаем остановку,-- сказала она.
-- Да,-- ответил он удовлетворенно и взялся ослабить подпруги, чтобы
освободить лошадей. Моргейн пошла к насыпи камней на холме, лежать на
которых было лучше, чем на мокрой земле.
Закончив работу, он принес фляжку ликера хию и завернутую еду и
предложил ей. Она сидела с Подменышем, отстегнутым от пояса, прислонясь
к камню плечом, ее правая рука согнулась на коленях от боли. Подняв голову,
она с усилием взяла то, что он ей предложил. Тем временем полукровки уже
подъехали близко к ним, а Джиран была все еще далеко.
-- Лио,-- сказал Вейни осторожно,-- было бы хорошо, если бы мы
отдохнули сейчас. Лошади загнаны так, что не могут идти. Возможно, нам еще
понадобится, чтобы они сослужили нам хорошую службу.
Она кивнула, безвольно принимая его аргументы, невзирая на то,
согласуются ли они с ее мнением или нет, наблюдая за происходящим без
малейшего интереса в глазах. Он прислушивался к приближающимся
полукровкам с особым гневом, не желая, чтобы чужаки были рядом с ней, когда
она находилась в таком настроении. Он и раньше замечал за ней такое -- когда
она двигалась машинально, по необходимости, и была в то время как бы
потерявшейся. Время было слишком быстротечным для нее, шедшей от одних
Врат к другим и снова к следующим Вратам, участвовавшей в войнах, давно
забытых даже его предками.
Теперь и он был отрезан сотнями лет. Джиран... Он взглянул на ее
отдаленную фигурку с неожиданным осознанием. Тысячи лет. Он не мог
вместить это в своем разуме. Сотни было достаточно, чтобы от человека
остался лишь прах. Пяти сотен могло хватить для того, чтобы не осталось
никакого воспоминания о Моридже.
Моргейн, проносящаяся через столетия, проникла в его век, пленила его
и вместе с ним пересекла тысячелетие, отделявшее их от рождения Джиран,
предки которой были захоронены в Бэрроу.
О, Господи, прошептали его губы.
Ничего из того, что он знал и помнил, больше не существовало. Все
было убито временем, превратилось в пыль. Он понимал, чего лишился,
проходя через Врата. И это было безвозвратно. Ему хотелось спросить
Моргейн, узнать о тех вещах, которые она скрывала от него.
Но кваджлы были уже рядом. Лошади топтались на краю дороги. Лорд
Китан, безоружный, с непокрытой головой, спрыгнул со своего седла и
направился к ним с одним из своих людей, в то время как другой занялся
лошадьми.
Вейни поднялся, отстегнул кольцо, на котором держался его меч, и
занял место между Китаном и Моргейн. Китан остановился. Уже совсем не тот
элегантный лорд Китан. Его утонченное лицо осунулось, плечи опустились. Он
поднял руку, показывая, что безоружен, а затем опустился на камень на
порядочном от Моргейн расстоянии. Его люди уселись рядом с ним на землю,
их бледноволосые головы склонились в изнеможении.
Джиран подъехала и, соскользнув с седла, попыталась ослабить
подпругу своей лошади, затем подвела животное к зеленевшему пятну травы и
наконец в изнеможении села рядом с ней.
-- Отпусти повод,-- посоветовал Вейни.-- Кобыла устала, она не
убежит,-- и протянул в ее сторону руку. Тогда Джиран подошла и присела
рядом с ним на голую землю, склонив голову на колени. Моргейн заметила ее
присутствие, бросив на нее такой взгляд, каким обычно смотрела на животных.
Вейни прислонился спиной к камню, его голова кружилась от недостатка сна и
ему казалось, что земля все еще содрогается под ногами, словно он едет на
лошади.
Он не отважился заснуть. Он следил за полукровками уставшими
глазами до тех пор, пока жажда не пересилила его. Он подошел к лошади и,
взяв фляжку, выпил ее до дна, не спуская глаз с кваджлов, которые не
шевелились. Затем выбросил ее через плечо и вернулся, задержавшись около
седла Джиран, к которому был привязан узел из одеял. Он снял его, а затем
предложил другую фляжку Моргейн, которая с благодарностью взяла ее,
отпила и передала Джиран.
Кваджлы задвигались. Вейни увидел, что один из слуг поднялся на
ноги, подошел к ним с мрачным лицом и обратился к Джиран. Он протянул
руку к фляжке, требуя ее. Джиран поколебалась, но Вейни кивнул, и полукровка
схватил фляжку и отнес ее к Китану. Лорд кел пил судорожно, затем отдал
флягу своим людям. Через некоторое время тот же самый слуга вернул ее,
протянув в руки Вейни. Вейни стоял, играя желваками, и он кивнул в сторону
Джиран, у которой тот взял фляжку. Он отдал фляжку ей, глядя на Вейни с
беспокойством. И склонил голову -- жест вежливости у кваджлов. Вейни вернул
ему этот жест, без удовольствия и без грации.
Слуга вернулся к своему хозяину. Вейни схватился за кольцо,
пристегнул к нему меч и уселся у ног Моргейн.
-- Отдыхай,-- попросил он ее,-- я присмотрю.
Она завернулась в плащ и прислонилась к камням, закрыв глаза.
Джиран свернулась калачиком, а лорд-кваджл подложил руки вместо подушки,
во всем его облике и в том, что он делал чувствовалось какое-то страдание.
Их окружала тишина, было лишь слышно, как паслись лошади, да
ветер шумел в листве. Вейни поднялся и прислонился к массивному камню -- так
легче было сдерживать сон. Однако глаза его сами закрывались, колени
подгибались от усталости, несмотря на то, что он, житель Карша, умел спать в
седле. Всему есть границы.
-- Лио,-- сказал он в отчаянии, и Моргейн проснулась.-- Может быть,
нам все же следует тронуться дальше? -- спросил он.-- Она посмотрела на него,
едва державшегося на ногах от усталости, и помотала головой.-- Отдыхай,--
сказала она, Вейни опустился на холодную землю, и мир опять задвигался в
ритме бесконечного лошадиного бега. Ему не нужно было многого, чтобы
отдыхать -- лишь расслабить спину и руки и куда-нибудь опереть голову.
День уже клонился к полудню, когда он проснулся. Моргейн сидела в
прежней позе, с Подменышем через плечо. Когда Вейни взглянул на нее, то
увидел в ее серых глазах ясность и спокойствие, которых не было раньше.
-- Пора двигаться,-- сказала Моргейн. И Джиран тоже очнулась от сна.
Моргейн передала ему фляжку. Он отхлебнул достаточно, чтобы прочистить
горло, с гримасой проглотил жидкость и возвратил фляжку ей.
-- Отдышись,-- приказала она ему, когда он поднялся, чтобы
посмотреть лошадей. Такая забота была мало похожа на нее. Он увидел
напряженность в ее взгляде, направленном на полукровок, и Китана, который
извлек из кармана какой-то маленький белый предмет и положил его в рот.
На минуту Китан согнулся, оперев голову на руки, белые волосы упали,
скрывая его лицо. Затем изящным движением он запрокинул голову и положил
платок на место.
-- Акил,-- тихо пробормотала Моргейн.
-- Лио?
-- Этот порок, очевидно, самим болотникам не свойственен. Другое дело
-- торговля. Я подозреваю, что это нечто вроде их мести Охтидж-ину. Теперь он
несколько часов будет послушным и общительным.
Вейни посмотрел на лорда-полукровку, на его затуманенные глаза и
