ненависть. Вейни встретился с глазами Хитару и понял весь ужас того, что
уготовано ему.
-- Теперь обращайся ко мне как к лорду,-- мягко сказал Хитару,-- лорду
Охтидж-ина и всего Шиюна.
Паника охватила Вейни.
-- Стража,-- закричал он, в то время как Хитару поднял окровавленный
нож и вонзил его в собственную руку. Брызнул второй фонтан крови. Нож
полетел, ударившись о ноги Вейни, разбрызгивая потемневшую кровь
Байдарры. Вейни отпрянул. Открылись двери, вперед выступили вооруженные
люди с пиками, направленными на него.
Хитару наклонился к огню, слизывая кровь со своих пальцев и
прижимая раненую руку к груди.
-- Это он! -- закричал Вейни, отпрянув от града копий, посланных в
него, но со свистом пролетевших мимо. Он упал на четвереньки и пополз к
двери. Стражники задержали его, отбросили в сторону и подняли. Он успел
схватить нож, который лежал в луже крови, и метнул его в горло Хитару.
Лезвие попало в вооруженного стражника. Лицо перед ним перекосила
гримаса боли. Новые потоки горячей крови полились по его рукам. Стражники
оттащили Вейни назад и повалили на скамью, обрушив на него град ударов.
Он лежал в полубессознательном состоянии в луже крови, уже не зная точно,
чья она -- его или Байдарры. Они скрутили ему руки, веревки впились в
запястья.
В отдалении послышались сигналы тревоги, звон оружия, звуки
женских голосов и глубокие стоны людей, которые едва доходили до его
сознания, все более поглощаемого хаосом, разверзнувшимся перед ним. Он
оставался на полу, и никто его не трогал. Пришли люди за телом Байдарры и
унесли его в скорбном молчании. Они забрали и другой труп, и Вейни с ужасом
понял, что этот на его счету. Затем, когда комната была убрана, принесли еще
факелы, собрались люди, его подняли за волосы и бросили к ногам Хитару.
Хитару сидел, и священник перевязывал ему руку чистым холстом,
смоченным в масле. На лице Хитару лежал отпечаток тревоги. Его окружали
вооруженные люди, и один, с бритым лицом и обесцвеченными волосами,
вручил Хитару чашу, которую тот залпом выпил. Потом он оглянулся, вернув
чашу, и откинулся в кресле, пока священник накладывал повязку. Пришли
несколько лордов в тонких одеждах, элегантных и сверкающих украшениями. В
комнате царило молчание, но из коридора долетал несмолкающий шепот
собравшихся снаружи. Когда лорды один за другими подходили, здороваясь с
Хитару, тот делал легкий поклон в знак уважения, некоторым только кивал. В
этой кровавой комнате сейчас происходила передача власти. Один из старших
лордов, чье приветствие было холодным и неуверенным, оглядывался на
вооруженных стражников, а вокруг стояли молодые люди, которые не
переставали улыбаться и не выказывали никаких признаков скорби.
Позже всех в сопровождении трех стражников пришел Китан с восково-
бледным длинным лицом. Он склонился, чтобы поцеловать руку брата, и
перенес ответный поцелуй в щеку с холодным и отчужденным лицом. Он
споткнулся, когда пытался встать, повернулся, сопровождаемый стражей, сонно
моргнул и уставившись вниз.
Постепенно отчужденность исчезла из его глаз, в них показались
признаки узнавания, безумная ненависть и жестокость.
-- У меня не было оружия,-- проговорил Вейни, боясь гнева этого
молодого лорда так же, как и расчетливости Хитару.-- Оружие было только...
Рука в доспехе хлестнула по губам, ослепляя его. Никто не желал
выслушивать его, даже Китан, который просто взирал пустыми глазами, не
интересуясь, что тот хотел сказать. Через некоторое время кто-то увел Китана
за руку, словно несмышленого ребенка.
Вошли женщины с бледными волосами и холодными лицами; они
поклонились, поцеловали руку Хитару и в молчании удалились в коридор.
Шепот, запах духов и масел разнесся над вооруженными стражниками.
Затем, пробираясь между расступившимися скорбящими, вошел Рох в
сопровождении охранников, по одному с каждой стороны. Рох был вооружен,
одет в плащ, из-под которого торчал длинный меч, и нес лук -- полностью
готов к дороге.
В сердце Вейни внезапно зародилась нежданная отчаянная надежда,
иллюзия, что Рох может спасти его, которая умерла в тот же момент, когда Рох,
не обращая на него внимания, обратился сразу к власти, к новому могуществу,
к сыну Байдарры.
-- Милорд,-- пробормотал Рох и наклонился, но не поцеловал руку
Хитару и не оказал больше никакого знака уважения, отчего лица, в том числе
и Хитару, помрачнели.-- Лошади оседланы. Нам нужно выступать на закате,
как и было намечено. Я думаю, нам лучше поторопиться.
-- Никакой задержки не будет,-- заверил Хитару.
Рох опять поклонился, настолько, насколько это было необходимо,
затем повернул голову и впервые посмотрел на Вейни, который стоял на
коленях меж двух стражников.-- Кузен,-- сказал с сожалением Рох, как человек,
упрекающий слишком нерадивого юнца. Жар бросился в лицо Вейни и что-то
опять откликнулось на этот голос. Он взглянул в карие глаза Роха и тонкое
загорелое лицо, ища Лилла, борясь с собственной ненавистью. До него вдруг
дошло, что только они двое здесь знали Эндар-Карш и что он никогда не
увидит его снова, и когда Рох уйдет, он должен будет остаться один среди
кваджлов.
-- Я не завидую тебе,-- сказал Вейни,-- иметь в дороге такую компанию.
Глаза Роха тревожно метнулись к Хитару, затем вернулись назад. Рох
наклонился, взял Вейни за руку и поставил на ноги, не обращая внимания на
стражников. Его рука была нежной и доброй, как рука брата.
-- Поклянись служить мне,-- сказал Рох тихим голосом, только для
одного Вейни.-- Оставь ее, и я заберу тебя отсюда с собой.
Вейни мотнул головой, отказываясь и сжимая челюсти, показывая, как
бы он хотел этого на самом деле.
-- Они не нанесут тебе вреда,-- продолжил Рох, которому не нужно было
так говорить.
-- Твоя воля -- не закон для них,-- ответил Вейни.-- Я не убивал
Байдарру, клянусь своей честью, я не убивал. Они сделали это, чтобы запутать
тебя. Я для них ничего не значу.
Рох задумался.
-- Если я увижу тебя в Абараисе с ней, я не смогу идти на компромиссы,
я не могу с тобой...
-- Тогда, если ты надеешься на это, возьми меня с собой сейчас, не
спрашивая с меня клятвы. Ты знаешь, я не могу дать ее. Но неужели ты больше
веришь им, чем мне? Ты будешь одинок с ними, и когда они получат то, что
хотят...
-- Нет,-- ответил Рох через некоторое время, пока доверие и сомнение
боролись в нем.-- Нет, это не будет мудро с моей стороны.
-- По крайней мере, забери отсюда Джиран.
Опять Рох поколебался и, казалось, почти согласился.
-- Нет,-- выговорил он,-- я не доставлю тебе такого удовольствия.
Чтобы ты продолжал надеяться на мою долгую жизнь, она останется здесь.
-- Чтобы ее убили, так же как и меня?
-- Нет,-- ответил Рох,-- я позаботился о твоем содержании и позабочусь
о том, чтобы они сдержали свое слово. Мы совершили сделку -- они и я. Я
увижу тебя в Абараисе.
-- Нет,-- возразил Вейни,-- я не думаю, что так будет.
-- Кузен...-- мягко сказал Рох.
Вейни, отвернувшись, выругался, комок поднялся к его горлу. Он
прошел мимо своих стражей, у которых не было указаний на этот счет, и
потому они стояли тупо, как скот. Никто не остановил его. Он подошел к
окошку и посмотрел на блестящие от дождя камни.
Группа за группой присутствующие отбывали по своим делам, бряцая
оружием и громко ступая по коридорам. Постепенно собравшиеся разошлись.
Рох ушел одним из первых. Вейни не повернул головы, чтобы посмотреть. Он
слышал, как комната опустела и дверь тяжело закрылась. Где-то далеко по
залам разносилось эхо шагов вооруженных людей.
Во дворе начали ходить люди, послышался цокот копыт по мостовой.
Голоса людей -- мужчин и женщин -- доносились в суете, на какой-то момент
они становились ясными, а затем растворялись опять.
Новый лорд покидал Охтидж-ин. Прежний, возможно, еще не был
похоронен. Таково было намерение Хитару -- уехать вместе с Рохом в поисках
власти. И Рох этот с сомнением в голосе, с угрозами и предостережениями,
пообещал ему привести его тоже в Абараис до того, как дорога будет закрыта.
Возможно, Байдарра возражал против этого путешествия, находя поводы для
отсрочки. Но Байдарра уже не мог никому помешать -- может быть, из-за
предостережения Роха. В этом был жестокий юмор Хитару -- возложить вину на
того, на кого Рох меньше всего этого желал.
Вейни слышал, как несколько лошадей, потоптавшись во дворе,
выехали из Охтидж-ина.
Если Моргейн жива, то она должна будет столкнуться с этим отрядом
по дороге, если не оказалась более осторожной и мудрой и не проскакала уже
мимо Охтидж-ина прямо к Абараису. Это была единственная надежда, которая
осталась в нем. Если Моргейн поступила так, то с Рохом покончено -- он будет
беспомощен. Наверняка боязнь этого засела в мыслях Роха и подвела его к
порождению всей этой сумятицы в Охтидж-ине. Это привело его к союзу с теми,
кто отвернется от него при первой же возможности. Если Рох приедет слишком
поздно, если Моргейн успеет раньше и Источники уже будут мертвы и
запечатаны, то эти самые союзники наверняка вынуждены будут убить его, и
тогда горькая расплата будет ожидать в Охтидж-ине заложника за дела
мертвого врага.
Но если Рох не опоздает, а Моргейн собьется с дороги, то тогда все
сложится по-другому. Он должен будет отправиться в Абараис служить Роху. И
поскольку он останется без хозяина, он должен будет поклясться служить
другому господину.
Ничего другого не оставалось, и у Вейни не было иного выбора, кроме
как добиваться смерти Роха -- и умереть вместе с ним.
Где-то закрылась дверь, эхо разнеслось в глубине крепости. Раздался
скрежет по камню, потом шаги в коридоре. Он думал, что теперь его до
последнего момента оставят в покое, но задвижка на двери позади него
щелкнула. Он оглянулся, и кровь застыла в жилах -- он увидел Китана,
окруженного вооруженными людьми.
Китан подошел к краю стола с гневным выражением. Черты его
деликатного лица были застывшими и холодными.
-- Они уезжают,-- сказал Китан.
-- Я не убивал твоего отца,-- запротестовал Вейни.-- Это Хитару.
Никакой реакции. Китан спокойно стоял и смотрел на него. А снаружи,
от ворот, доносились звуки переминающихся с ноги на ногу лошадей. Затем
ворота с треском хлопнули. Китан протяжно вздохнул, так медленно, словно
экономил воздух. Он прикрыл глаза и открыл их, все с тем же холодным
спокойствием.
-- Через некоторое время мы должны будем похоронить моего отца. Мы
не будем устраивать никакой особой церемонии. Затем я займусь тобой.
-- Я не убивал его.
-- Не убивал? -- холодные серые глаза Китана, безжизненно взирающие
на Вейни, блеснули искрой иронии.-- Хитару хочет обладать большим, чем
Охтидж-ин. Ты думаешь, кайя Рох позволит ему это?
Вейни ничего не ответил, подозревая, что это испытание, которое ему
не понравилось. Китан улыбнулся.-- Этот твой кузен будет мстить за тебя? --
спросил он.
-- Возможно,-- ответил Вейни, и Китан опять улыбнулся.
-- Хитару всегда был утомительным,-- сказал Китан.
Вейни вздохнул, наконец-то поняв его мысли.
-- Если твой брат тебе враг -- освободи меня, я не союзник Роха.
-- Нет,-- мягко сказал Китан,-- я волнуюсь не об этом. Возможно, это ты
виноват, а может быть, и нет, но для меня это не имеет значения. Я не вижу
будущего ни для кого из нас и доверяю тебе не больше, чем Хитару доверяет
твоему родственнику.
-- Хитару,-- сказал Вейни,-- убил твоего отца.
Китан улыбнулся и пожал плечами, поворачиваясь к нему спиной.
Направляясь к двери, он сделал знак одному из людей. Этот человек подозвал
других, которые держали меж собой маленькую сжатую в комочек тень.
Джиран.
Он не мог помочь ей. Она узнала его, когда он немножко придвинулся в
свет факела. На ее лице лежала тень гнева. Но она ничего не сказала, глядя на
него. Вейни опустил глаза, словно прося прощения за все, что произошло между
ними, и поднял их опять. Не было ничего, чем он мог бы облегчить ее
