меня никто больше не подстерегал. Я запер дверь, заглянул в спальню и только
после этого убрал револьвер в кобуру. Потом налил себе стаканчик, сел на
диван и стал перебирать в памяти все события сегодняшнего дня. Мне казалось,
что я добился кое-каких успехов. Завтра, решил я, я нанесу визит Говарду и
Венболту, адвокатской фирме Везерспуна, после чего вернусь в Сирль. Мне
хотелось еще раз поговорить с Воткинсом, затем с Джошем, почтальоном, ну и,
разумеется, больше всего с Гарри Везерспуном.
Сидя и потягивая свой скотч, я с неудовольствием думал о том, что
полковник Пармелл отзовет меня с этого дела, если только я сообщу ему о том,
что мне удалось выяснить. И потом я был рад, что он в Вашингтоне.
После довольно позднего завтрака я отправился в Майами и без труда нашел
контору Говарда и Венболта. Она находилась на седьмом этаже нарядного
делового квартала на 36-й СевероЗападной улице.
За столом секретаря сидела седовласая толстуха. Она посмотрела на меня
холодными недружелюбными пазами.
- К мистеру Венболту, - произнес я, даря ей улыбку и мою карточку.
Она взглянула на карточку, потом выронила ее, как будто могла испачкать
об нее свои пальцы.
- Вам не назначено, мистер Уоллес?
Я сказал, что нет.
- Мистер Венболт обычно принимает клиентов после предварительной
договоренности.
Я ответил, что не являюсь его клиентом. Мне нужно на короткое время
повидаться с мистером Венболтом, если только, разумеется, в данный момент он
не слишком занят.
- Вы пришли в неподходящее время, мистер Уоллес.
Эта старомодная кукушка мне изрядно действовала на нервы, но я продолжал
улыбаться в лучших традициях киногероев и заявил, что искренне сожалею в
отношении времени. Какое время подходящее?
Она посмотрела на меня, не понимая, издеваюсь я над нею или нет, потом
включила селектор и объявила:
- Здесь находится мистер Уоллес из Детективного агентства, он хочет
поговорить с вами.
В ответ раздался благодушный басок:
- Проводите его, мисс Лейсли. Проводите, пожалуйста.
Она щелкнула выключателем и ткнула пальцем в дверь, сказав с таким
выражением, от которого свернулось бы молоко:
- Вот сюда. Третья дверь справа.
Я поблагодарив ее, вошел в длинный коридор и услышал тот же благодушный
басок, который предложил мне войти.
Эдвард Венболт был крупным излишне тяжеловесным образцом полнейшего
благополучия. Ему было немногим более сорока лет, он выглядел безукоризненно
в черном деловом костюме. Все в нем, начиная от дорогой рубашки, золотых
запонок, довольно редких черных волос, красной гвоздики в петлице кричало и
вопило о богатстве и самодовольстве этого человека.
- Входите, мистер Уоллес, - сказал он, поднимаясь из-за колоссального
стола и протягивая руку, которая на ощущение походила на кусок теста.
Я решил, что единственное упражнение, практикуемое мистером Венболтом,
была работа ножом и вилкой. Возможно, конечно, я и ошибался.
- Садитесь. Мистер Везерспун звонил мне по телефону. Он предупредил, что
вы заглянете.
Он продемонстрировал мне полный рот золотых зубов в широкой улыбке.
- Он сказал мне, что вам, возможно, удастся разрешить нашу небольшую
проблему. Мы все знаем об агентстве Пармелла. Оно лучшее.
Я уселся.
- Насколько я понял, мистер Везерспун сообщил вам, что мы пытаемся по
поручению покойного мистера Джексона разыскать его внука? - спросил я.
- Совершенно верно. Мы тоже пытаемся разыскать его. Все довольно
загадочно, не так ли?
Он громоподобно рассмеялся.
- Мистер Везерспун заинтересован в приобретении лягушачьей фермы, но мы
не можем оформить покупку, пока не будет найден наследник старого Джексона.
- Вы убеждены, что Джонни Джексон является наследником?
- В этом нет никакого сомнения. Я видел копию завещания.
- Значит, было завещание?
- Да, разумеется. Старый Джексон оставил все свое имущество и деньги
своему сыну Митчеллу, а в случае его смерти - его отпрыску мужского рода.
- Это полностью исключает жену Митча.
- Если у него была жена, несомненно... Но до сих пор у нас нет
доказательства того, что Митч был женат.
- Если он не был женат, а Джонни был незаконнорожденным, может ли он
претендовать на наследство деда?
- Употребив термин "отпрыск мужского рода", старый Джексон предрешил этот
вопрос. Джонни является законным наследником.
- У кого хранится оригинал завещания?
- У мистера Виллиса Поллэка. Он местный адвокат В Сирле.
У Венболта на жирной физиономии появилось покровительственное выражение.
- Я разговаривал с ним по телефону. Он сообщил, что Фредерик Джексон
составил завещание, когда призвали его сына. Кроме лягушачьей фермы, старый
Джексон, похоже, не оставил никаких денег. Ферма не имеет большой ценности.
Мистер Везерспун готов уплатить за нее пять тысяч долларов, не более.
Я решил не говорить этому самодовольно улыбающемуся толстяку о дыре под
кроватью старого Джексона. Я был совершенно уверен, что там было спрятано
значительное количество денег, но говорить об этом Венболту прежде, чем я
проведу дальнейшее расследование, не имело смысла.
- А вы, мистер Уоллес, в чем-то преуспели?
- Еще нет. Джонни исчез уже давно. Его след остыл, но я копаюсь.
Занимаюсь я этим делом всего несколько дней. Я хотел встретиться с вами и
удостовериться, что мы не тратим время и деньги, дублируя друг друга.
Ему, очевидно, это понравилось, потому что он одобрительно закивал
головой.
- Мы помещаем объявления. Мы обратились в Бюро по розыску пропавших лиц.
Как вы сами говорите, еще рано ждать результатов.
Он посмотрел на свои золотые часы фирмы "Омега".
- Итак, мистер Уоллес, полагаю, мы будем контактировать друг с другом?
Он поднялся и протянул мне свою тестоподобную руку.
Я пожал ее, сказал, что буду поддерживать с ним связь, и попросил, что
если они получат ответ на свои объявления, они бы дали мне знать. Я вручил
ему свою служебную карточку.
Уйдя от него, я подумал с удовлетворением, что получил от него все же
больше информации, чем он от меня.
Три часа спустя я находился в ресторане отеля "Прыгающая Лягушка. За
столом администратора сидел Боб Бьэт, когда я проходил через вестибюль. Он
мне по-дружески кивнул. Я не остановился, чтобы справиться, где находится
его дочь. Усевшись за свой столик в углу, я улыбнулся и обменялся кивками с
другими обедающими, затем съел с большим аппетитом курицу.
Когда я отставил в сторону пустую тарелку, я спросил у старого
негра-официанта Абрахама, где я смогу найти Виллиса Поллэка, адвоката Сирля.
Он дал мне указания. После кофе я зашагал по Мейн-стрит, чувствуя, что меня
провожают десятки любопытных глаз, до офиса Поллэка, который помещался над
магазином металлоизделий.
Это было равносильно тому, чтобы попасть на фильм выпуска 1890 года.
Невысокая дама со снежно-белыми волосами, одетая в черное платье, которым
мог бы гордиться любой музей истории костюма, сидела за миниатюрной
конторкой, на которой возвышалась машинка одной из первых моделей
"Ремингтом". У окна стоял красный дубовый письменный стол с зеленым суконным
верхом. За ним восседал Виллис Поллэк.
Я задержался в дверях, разглядывая его.
Виллис Поллэк был маленький человек лет восьмидесяти, напоминающий
диккенсовских положительных персонажей. У него были великолепные седые усы,
аккуратно подстриженные баккенбарды, длинный немного крючковатый нос и живые
карие глаза. Одет он был в добротный черный сюртук, белую рубашку и
гэмблеровский галстук. Это, несомненно, был персонаж прошлого столетия.
- Ах! - воскликнул он. - Это не мистер Уоллес. Входите, мой друг.
Он поднялся, на его морщинистом лице появилась добрейшая улыбка.
- Это моя дорогая супруга Дейзи, - продолжал он. - Она выполняет всю
работу, я же занимаюсь только разговорами.
Маленькая старая дама запротестовала:
- Послушай, Вилли...
Она посмотрела на меня:
- Мой дорогой муж вечно преувеличивает. Я просто не представляю, что бы
местные жители делали без него!
Несколько растерянный, я прошел в полутемную комнату и пожал руку
Поллэку, потом подошел к Дейзи и, после некоторого колебания, поцеловал ей
руку. Не пожимать же ее тоже?
Поллэк жестом пригласил меня сесть в старинное мягкое кожаное кресло
возле его стола.
- Каким образом я могу быть вам полезен? - спросил он.
Я уселся.
- Как вы уже знаете, мистер Поллэк, я пытаюсь отыскать Джонни Джексона, -
начал я, потом рассказал ему про письмо, которое Фредерик Джексон прислал в
агентство полковнику Пармеллу, про то, что тот взялся за это поручение за
100-долларовый ретейнер, потому что Митч Джексон был национальным героем.
- Я разговаривал с мистером Венболтом, который сообщил мне, что Фредерик
Джексон оставил завещание, которое хранится у вас, - продолжал я после
некоторой паузы, в течение которой мистер Поллэк и его жена обменялись
взглядами. - Я хотел бы узнать, когда и как это завещание было составлено.
Поллэк снова посмотрел на жену.
- Покажи ему завещание, Дейзи, дорогая, - сказал он.
Она подошла к одному из ящиков и извлекла из него листок бумаги. Ничего
сложного в этом документе не было.
"Я, Фредерик Джексон, оставляю все свое имущество и деньги моему сыну,
Митчеллу Джексону. Если он меня не переживет, все мое имущество и деньги
должны перейти к его отпрыску мужского рода, независимо от того, будет ли он
или они рождены в законном браке или нет. В том случае, если отпрысков
мужского рода не будет, тогда мое имущество и деньги должны перейти в Фонд
Ветеранов-Инвалидов, чтобы помочь таким же как я безногим калекам".
Под довольно корявой подписью, которую было трудно разобрать, Виллис и
Дейзи Поллэк подписались в качестве свидетелей.
- "В законном браке или нет", - повторил я, посмотрев на Поллэка. - Какая
странная фраза...
Он разгладил усы и усмехнулся:
- В действительности нет. Фрэд знал, что его сын едва ли женился б, но он
предвидел возможность того, что у Митчелла будет незаконный сын. Фрэд не
признавал девчонок... В этом отношении он был самодуром. Он мне прямо
заявил, что ни одной девчонке не достанутся его деньги. Зато когда появился
Джонни, я впервые после гибели Митча увидел Фредерика счастливым.
- Что случилось с завещанием?
- Вскоре после того, как Митча призвали в армию. Фрэд прислал мне
записку, приглашая меня и Дэйзи приехать к нему в хижину, поскольку он хотел
составить завещание. Мы поехали туда.
Он покачал головой.
- В течение многих лет мы с Фрэдом были добрыми друзьями. Мы частенько
вместе играли в биллиард, но после того, как он потерял ноги, он превратился
в затворника. Мы с Дейзи пришли в ужас, увидев, как он живет. Впрочем, это
не суть важно. Он нам точно объяснил, как он желает сформулировать
завещание. Я спросил, не желает ли он что-то предусмотреть для жены Митча,
если тот женится, но он сразу насупился и очень грубо заявил, что это его
завещание, и он желает его написать именно в таком виде. Я все написал, мы с
Дейзи его засвидетельствовали. На этом все было кончено.
Он попробовал свой галстук.
- Я уверен, что у Фрэда не было никаких денег, поэтому он стал особенно
настаивать в необходимости не изменять это завещание. Ведь его земли и его
хижина не представляют особой ценности.
- Что заставляет вас думать, что у него не было денег?
Поллэк слегка удивился.
- Прежде всего то, как он жил, мистер Уоллес. Никто бы не стал жить в
таких скверных условиях, если бы он не нуждался в средствах. У него не было
счета в банке, а после его смерти не было найдено никаких денег.
- Кто проверял? - спросил я.
