меня к себе с нечеловеческой силой, и мы одновременно достигли вершины
любви...
Глава 10
- Отлично, ребята! Вы, там, полегче!
Язвительный голос Дикса прозвучал так близко, словно он находился в
соседней комнате. Глория тотчас же оттолкнула меня, перекатилась по
кровати, схватилась за халат и накинула его на себя.
Я остался на кровати, точно парализованный этим голосом. Я вертел
головой во все стороны, недоумевая, откуда взялся этот голос.
- Что это, - прошептал я в трансе.
- Заткнись! - Глория прошла к зеркалу, пригладила свои растрепанные
волосы и вытерла рот тыльной стороной ладони с гримасой такого
отвращения и брезгливости, что мне было страшно смотреть.
- А как ты думаешь - кто это, ты, глупый и мерзкий скот. Теперь, уж я
подскочил с кровати.
- Это Дикс?
Глория, не обращая на меня внимания, терла пальцами губы перед
зеркалом. У меня дрожали руки, я едва дышал от такого поворота событий.
- Глория, где он?
- Ты заткнешься?
Я подошел к ней и, схватив ее за руки, повернул к себе;
- Лахудра подлая, он здесь?
Глория вырвала руку и ловко, словно кошка, влепила мне подряд три
пощечины. Это получилось у нее так ловко, что я даже не успел
защититься.
- Не прикасайся ко мне, вонючая тварь! - она дрожала от злости, а ее
глаза были как два пятна на белом лице. Тут я услышал, как открылась
дверь.
- Легче, легче, - приказал Дикс, входя в комнату. - Глория, мотай
отсюда, ты уже хорошо позабавилась, а мне надо поговорить с ним.
Он был одет в черный костюм, шляпа легко сбита на затылок.
У него было красное и вспотевшее лицо.
- Ну, приятель, позабавился ты на славу! Приятно было посмотреть.
Ярость, которую раньше в себе я даже не подозревал, охватила меня.
Мне хотелось перегрызть ему глотку. - Задушить. Разрезать на мелкие
кусочки и засолить. Пальцы у меня сжались, как от судороги, и я шагнул к
нему.
- Лучше не надо, дружок...
Я хотел достать его боковым ударом, вложил в него всю свою силу, но
он легко ушел от меня и ответил ударом в солнечное сплетение. У меня
подкосились ноги, казалось, что меня лягнула лошадь. Я упал на
четвереньки.
В таком положении я оставался несколько секунд, затем стал нелепо
подниматься. Дикс ждал, правда, опустив руки. На лице у него была
ухмылка.
- На таких, как ты, я учился, дурачок. Не обращай внимания, нам надо
поговорить.
Этот удар, казалось, вышиб из меня дух. Но все равно, когда силы
вернулись ко мне, захотелось пришибить его, пусть после этого он меня и
убьет. Дикс дал мне подойти поближе, затем легко, словно танцуя, ушел от
моего кулака и, как паровой молот, вонзился в меня. Я растянулся на полу
и почувствовал себя разобранным на части. Я встал на колени, но
подняться у меня уже не было сил. Я был беспомощен, как ребенок, тяжело
дышал и хватал ртом воздух. А ведь Глория меня предупреждала, чтобы я не
задирал Дикса, и она оказалась права - он был классным боксером.
Дикс присел на кровать, на которой я занимался любовью с Глорией,
достал сигарету и закурил.
- Не принимай это близко к сердцу. У нас еще есть время. Я добрался
до стула и стал медленно приходить в себя, крепко обхватив себя вокруг
живота. Мне казалось, что если я не буду так держать руки, то мои
внутренности вывалятся наружу.
- Я дам тебе чего-нибудь выпить, - спокойно заявил Дикс и вышел из
спальни.
А музыка все играла. Все казалось мне сном или просто ночным
кошмаром. В голове у меня не было никаких мыслей: пустота и мрак.
Оставался лишь страх за себя и ужас перед Диксом - ярость куда-то
пропала.
Он возвратился и сунул мне в руку стакан. Я проглотил его содержимое
и чуть было не подавился.
- А знаешь, дружок, я уж начал волноваться. Ты оказался умнее, чем я
думал. Ты нам чуть не испортил всю обедню. До сих пор рыбка всегда
клевала, а тут осечка. Но в конце концов клюнула и последняя наша рыбка.
Вошел Берри, весь мокрый от пота.
- Вот они, Эд. Они, правда, мокрые, но получились отлично. Он вручил
Диксу круглый эмалированный поднос, многозначительно посмотрел на меня и
удалился.
Дикс рассматривал содержимое подноса.
- Отлично получилось. Взгляни-ка, почти произведение искусства, -
Дикс указал мне на поднос, на котором лежали три фотографии большого
формата, только что проявленные и еще влажные.
Я чуть не сошел с ума, когда взглянул на них. Мужчина на этих
фотографиях был я! Оттолкнув поднос, я выбросил вперед кулак, чтобы
достать ненавистную морду Дикса, но он сумел перехватить мою руку и так
треснул меня по голове, что я мешком рухнул на стул. Пистолет бы мне
сейчас!
- Видишь этот маленький черный диск в центре зеркала? Там объектив
шестнадцатимиллиметровой камеры. Пленка обошлась мне в две тысячи
долларов. А копии этого фильма принесут тебе мировую славу. Ты показал
высокий класс секса. И станешь звездой, мой дружок, и один из нас
прославится. Говорю, что один из нас, потому что ты наш и душой и телом.
А если ты думаешь иначе, то завтра твоя милая женушка в чистеньком
фартучке получит эти снимки, а ты будешь очень просить ее, чтобы она их
не смотрела. А еще мы можем устроить ей просмотр порнофильма с твоим
личным участием. Ну и штучки ты выкидывал, мальчик. Наверное, твоя
женушка и не подозревает о твоих скрытых достоинствах в этой интимной
области. Даже меня прошиб пот, когда я наблюдал, что вы тут с Глорией
вытворяли. Я до сих пор не могу успокоиться.
Да, все было ловко подстроено. Я был готов на все, лишь бы эти
снимки, а тем более фильм, не увидела Анни. А снимки были, что надо,
даже сейчас, глядя на них, я возбуждался.
- Ты развлекался, мальчик, а за это надо платить. Ты ведь понял уже,
за чем я охочусь? Если нет, то я объясню. В конце этой недели, в субботу
или в воскресенье, на континент пересылается большой груз технических
алмазов. Груз прибудет в почтовую контору на Ист-стрит. Оттуда его
повезут в фургоне в аэропорт Норфолка. У тебя в гараже наш штаб. "Ягуар"
Глории наша самая быстроходная машина. Мы подключились к твоему
телефону, и Джо нам позвонит, когда фургон двинется в путь. Но тут есть
загвоздка, для которой нужен специалист, и ты тут будешь кстати. В
пятницу ты пойдешь на почту и отсоединишь сигнал внутри фургона. Как ты
это сделаешь, нас не касается, но ты это сделаешь. Если ты этого не
сделаешь, то будешь строго наказан. И твоя жена тоже будет наказана.
Глядя на Луи, этого не скажешь, но он чудесно умеет плескать серную
кислоту в лицо женщины. Высший класс! Ты видел когда-нибудь женщину
после этой процедуры? Но это произойдет с твоей женой потом, а сначала
она получит снимки. Сегодня уже вторник, можешь подумать до пятницы. Я
после заеду к тебе и послушаю, как ты намерен отключить сигнал. Но я
захвачу с собой и эти снимки и фильм на случай, если твоя башка будет
плохо шурупить, - Дикс приоткрыл дверь. - А теперь сматывайся!
Каждый шаг причинял мне боль. Я шел молча: все было ясно и без слов.
Пройдя через спальню, я вышел в гостиную.
Берри и Луи сидели со стаканами в руках, а эта стерва Глория курила
на диване. Халат у нее был расстегнут, и были видны ее прекрасные
длинные ноги. Она не смотрела на меня, а я, словно инвалид, пробирался к
выходу.
- Проводи джентльмена, Берри! - это Дикс отдал команду, следуя за
мной.. - Люби его, Берри. И он теперь играет в наши игры.
Берри сполз со стула и открыл дверь:
- Убирайся, сопляк. Ты нас сегодня отлично позабавил. И не споткнись,
там ступеньки.
Когда я уже добрался до двери, он меня окликнул:
- Эй, на два слова.
Обернувшись, я заметил летящий в меня кулак, но у меня не было сил
защититься. Я получил страшный удар в челюсть.
- Это от Глории, идиот, ее привет и воздушный поцелуй! - и он
захлопнул за мной дверь.
Глава 11
На следующее утро приехала Анни. Она быстро прошла в гараж, где мы с
Тимом устанавливали стабилизатор.
- Я сейчас приду, - сказал я и помахал масляными руками, показав, что
не смогу ее поцеловать. - Все в порядке?
- Да, а у тебя?
Она посмотрела на меня изучающе, и лицо у нее тревожно вытянулось.
Моя физиономия с тенями под глазами и ссадиной на подбородке ей,
конечно, не понравилась.
- Мы были с Биллом в клубе, и у меня зверски болит голова. Анни пошла
в квартиру, а я еще вместе с Тимом повозился с мотором, а затем пошел в
контору. В половине девятого явился Берри, чтобы сменить Джо. Берри даже
не взглянул в мою сторону. Мой рот в том месте, куда он меня ударил,
распух, а от ударов Дикса на груди остались красные полосы. Внешне я
походил на мужчину, который весело провел ночь, но внутри у меня все
ныло. Предав Анни, я попал в ловушку, из которой не было выхода. Если бы
не угроза Дикса облить Анни кислотой и показать ей карточки, я бы еще
мог бороться, но теперь дело было дрянь.
Какой же я был дурак! Ведь ловушка была мне подстроена еще в первую
ночь, в первую нашу встречу на Вестер-авеню. Глория просто поехала за
мной до Норфолка, а затем сломала машину на том месте, где я
остановился.
Если бы я прислушивался к Анни и к своей внутренней осторожности, то
не влип бы в эту историю.
Вернувшись вчера вечером в пустую квартиру, я совсем потерял голову
от страха. Мне казалось, что единственный выход в том, чтобы покаяться
перед Анни и вместе с ней просить защиты у полиции. Признаться Анни во
всем после того, как я обманул ее, поклявшись больше не видеть Глорию,
было немыслимо.
Наконец я получил возможность рассуждать трезво. Я вел себя как
глупый мальчишка и получил по заслугам. Я ненавидел Дикса так, как еще
ни одного человека в мире. Никогда не подозревал, что способен на такую
ненависть. Мне необходимо не дать ему выиграть игру. Рано или поздно он
ошибется, и тогда наступит моя очередь. Ведь я не всегда был таким
слабаком. После войны, правда, размяк, но в свое время я считался
волком-одиночкой, а эта репутация среди солдат стоила недешево. Я один
ходил за языками, и мы с Биллом здорово сработались, снимая японских
снайперов. Убивать - стало тогда моим делом, и лишь после войны,
женившись на Анни, я размяк и забыл свое ремесло убийцы. Но эта ночь в
компании Дикса напомнила мне о забытом, о прошлых ощущениях и опыте.
Я больше не был благодушным обывателем. Я хотел отомстить Диксу за
свое унижение, и только убийство могло меня успокоить. Он собирался
показать этот гнусный фильмик в разных притонах, чтобы разные подонки
захлебывались от восторга и возбуждения. Он пригрозил облить кислотой
Анни. Он поставил жизнь Билла в опасность. За все это он заслуживает
смерть".
У Дикса сейчас все козыри на руках, но наступит время и он ошибется.
Пока же надо притвориться испуганным человечком. Надо усыпить его
подозрения, а когда придет мое время - не зевать.
И странно мне было и стыдно смотреть в лицо Анни. Слишком серьезным
было положение, чтобы испытывать раскаяние за прошлые грехи, которые уже
никогда не повторятся.
Наше счастье было в опасности. Я позволил завлечь себя в ловушку, и я
должен сам выкрутиться из этого положения. Это теперь наше с Диксом
дело, Анни здесь ни при чем.
Я пошел наверх, где Анни готовила ленч. Она внимательно посмотрела,
как я мою руки.
- Ты почему такой бледный, Гарри? - поинтересовалась Анни.
- Я плохо себя чувствую. Может быть, чего-то не то съел. Анни,
видимо, хотела мне верить, а мой прямой взгляд успокоил ее.
- Ты сейчас выглядишь так, как тогда, в день нашего первого свидания:
грубый, злой и ненавидящий весь мир.
- Буду злым на тебя, если ты не дашь мне поесть. Я обнял Анни и
