улыбнуться Лиз. Потом я зашагал по улице. Приближаясь к своему убогому
жилищу, я был полон надежд, как ни разу еще в своей жизни. Я надеялся,
что сегодняшний день станет поворотным в моей судьбе.
Когда я вошел в вестибюль отеля "Плаза", часы показывали 22.30.
В мои лучшие времена я частенько наведывался в этот отель, а в его
баре и ресторане назначал свидания с благосклонно расположенными ко мне
куколками. В те дни швейцар непременно приподнял бы шляпу, приветствуя
меня, но сегодня он просто равнодушно скользнул по мне взглядом, спеша
вниз по лестнице к подъехавшему "кадиллаку", из которого вылез толстый
мужчина и еще более толстая женщина.
Вестибюль отеля был наполнен обычной публикой, снующей взад и вперед
и шумно приветствующей друг друга: мужчины в смокингах, женщины в боевом
оперении. Никто не обращал на меня внимания, когда я проходил к
газетному киоску. Особа, стоявшая за прилавком, очевидно, с того дня,
как был построен отель, улыбнулась мне.
- Боже мой, хэлло, мистер Стивенс! Я часто о вас вспоминала. Вы
уезжали?
Ну что же, хоть кто-то меня не забыл.
- Во Францию, - солгал я. - Как поживаете?
- Сносно. Никто из нас не молодеет. А вы, мистер Стивенс?
- Прекрасно! Дайте-ка мне "Ньюсуик", детка!
Она глупо заулыбалась. Нетрудно обрадовать людей, необремененных
деньгами или славой. Она протянула мне журнал, я заплатил. Затем
вспомнил, что за мной могут наблюдать, и подарил ей свою чарующую
улыбку, сказав, что она выглядит моложе, чем когда я видел ее в
последний раз. Я оставил ее сияющей от радости и прошел через толпу к
бару. Преодолел искушение угадать среди всех этих бездельников мистера
Дюранта. Я все же надеялся, что он где-то здесь и наблюдает за моим
представлением.
Бар был набит битком. Мне пришлось протискиваться между сильно
надушенными женщинами и толстопузыми мужчинами.
Джо-Джо, бармен-негр, был занят коктейлями. С тех пор, как я видел
его в последний раз, он сильно растолстел. Он мельком посмотрел на меня,
потом присмотрелся и просиял.
- Привет, мистер Стивенс! Через секунду обслужу вас! Я уперся локтями
в стойку. Еще один человек, помнящий меня... Когда Джо-Джо наконец
подошел ко мне, я спросил сухого мартини.
- Давно вас не видел, мистер Стивенс, - сказал он, потянувшись за
шейкером. - Вы сильно изменились.
- Да... Ты знаешь, как это бывает... Ему я не стал лгать, что ездил
во Францию. Джо-Джо был осведомлен обо всем, что творилось в городе.
- Конечно... Мы приходим и уходим, но мы непременно возвращаемся в
этот город...
Показалось ли мне, что он смотрит на меня с сочувствием?
- Так или иначе, приятно вас снова видеть.
Он протянул мне бокал и поспешил к группе клиентов, громко требующих
вновь наполнить их бокалы.
Неожиданно я почувствовал себя замечательно. Прошло уже много времени
с тех пор, как мне говорили, что рады меня видеть. Большинство моих так
называемых друзей переходили на другую сторону улицы, когда замечали
меня.
Я не был уверен, что моя сцена с Джо-Джо была достаточно
продолжительной. Взяв в руки бокал, я оглянулся, но толпа была настолько
плотной, что я не мог обнаружить кого-нибудь, походившего на мистера
Дюранта, каким его описал мне Лу.
Я тихонечко потягивал свой напиток и просматривал журнал. Когда
Джо-Джо освободился, я знаком подозвал его.
- Пачку "Честерфильда", пожалуйста.
- Да, мистер Стивенс. Он протянул сигареты.
- Питье о'кей?
- Замечательное. Никто лучше тебя не умеет смешивать сухой мартини.
Он заулыбался.
- На своем веку я немало его смешал!
- Я спешу, поэтому заплачу сразу. Я положил на стойку десять
долларов. Он дал сдачи, я оставил ему чаевые.
- Надеюсь увидеть вас в скором времени снова, мистер Стивенс!
И он отправился выполнять новые заказы.
Я допил мартини, закурил сигарету, потом отправился в холл. Толпа
заметно поредела, часть людей прошла в ресторан, другие потянулись к
выходу.
Теперь мое сердце бешено колотилось. Появится ли мистер Дюрант?
Постаравшись, чтобы по моей физиономии не было заметно, какие сомнения
меня обуревают, я направился к одному из мягких кресел. Усевшись, открыл
журнал и стал смотреть в него, ничего не видя. Допустим, я провалился...
Что-то никто не спешит подойти ко мне... Не горячись, сказал я себе, и
раздавил окурок в пепельнице, стоявшей рядом со мной. Закинув ногу за
ногу, я принялся перелистывать журнал.
Прошло двадцать длиннющих минут, и ничего не произошло.., К этому
времени вестибюль почти опустел. Я осмотрелся. На порядочном расстоянии
от меня сидела пожилая пара. Тощий мужчина и еще более тощая женщина
разговаривали с дежурным администратором. Четверо мальчишек-посыльных
сидели на скамейке, ожидая появления новых визитеров. Отдельно от всех
сидела маленькая старушка. Выглядела она всеми забытой и растерянной. Ее
единственным компаньоном был карликовый пудель. Двое мужчин, дымя
сигаретами, разглядывали какие-то бумаги. Никто даже отдаленно не
напоминал мистера Дюранта.
Я ждал, мне не оставалось ничего другого. Мне казалось, что я
постепенно погружаюсь в черное облако депрессии. А через пятнадцать
минут это облако вообще стало непроницаемым.
Я провалился!
Отложив журнал, я закурил сигарету. Ну, и что же мне делать? Я
подумал о долгом, утомительном пути назад, домой. Ехать на такси мне
было не по карману. Лишившись финансовой поддержки Лу, я мог потерять и
то немногое, что у меня еще было. Хотя бы крыши над головой...
Насколько серьезен был Лу, запретивший мне показываться в его офисе в
случае, если меня постигнет неудача? Пораскинув умом, я решил, что он
блефовал. Нет, он не выпустит меня из своих когтей, пока я с ним не
рассчитаюсь!
Ну что же, надо возвращаться домой и вновь бесконечно ожидать
телефонного звонка... То, что осталось от подачки Лу, спасет меня на
некоторое время от голодной смерти.
В вестибюле было так уютно... Меня никто не беспокоил. Мне так не
хотелось отсюда уходить и пускаться в ужасно длинную дорогу! Поэтому я
откинулся на спинку кресла и вынудил себя заинтересоваться людьми,
оставшимися в вестибюле. Тощие мужчина и женщина ушли. Пожилую пару
окликнула другая пожилая пара, и они отправились в ресторан. Двое
бизнесменов все еще курили и что-то оживленно обсуждали.
Мои глаза обратились к маленькой пожилой даме с пудельком.
Вестибюли отелей кишат маленькими пожилыми дамами. Некоторые из них
худощавые, другие толстухи, но они всегда бывают в гордом одиночестве. И
эта старушка была типичным экземпляром. Я подумал, что она, вероятно,
овдовела, у нее были деньги, теперь она совершала турне по Калифорнии,
после которого вернется в свой собственный дом, где дворецкий и
несколько пожилых горничных бесстыдно обкрадывают ее. Она тратила деньги
только на себя. На ней был надет великолепный парик "пепельной
блондинки", ее очки были в дорогой оправе, ее платье изумрудного цвета
было, скорее всего, от Палма, а на пальцах сверкали бриллианты.
Я почувствовал, что она смотрит на меня, и моментально отвел глаза,
но даже после этого чувствовал на себе ее взгляд.
Господи! Неужели же я произвел впечатление на эту старушку? Похоже на
то, потому что она выбралась из своего кресла, подхватила на руки
собачонку и подошла ко мне.
- Вы, должно быть, мистер Джерри Стивенс?! - воскликнула она, подходя
к моему креслу.
- Боже, - подумал я, поднимаясь, - только этого мне не хватало!
Но я подарил ей свою чарующую улыбку.
- Мистер Стивенс, я не хочу быть назойливой, но чувствую, что мне
необходимо вам сказать, как мне нравилась ваша роль шерифа в
"Икс-ранчо"!
Из всех бездарных фильмов, в которых мне довелось играть, "Шериф из
Икс-ранчо" был самым скверным!
Я повторил свою улыбку.
- Вы очень любезны, мадам! Благодарю вас!
- Я не пропустила ни одного фильма с вашим участием, мистер Стивенс,
- продолжала она в экстазе. - У вас необычайный талант!
Талант? Мне показалось, что где-то рядом насмешливо хохочет Лу...
Я внимательно посмотрел на старушку и испытал подобие шока. Эта
женщина не была обычной одинокой старушкой из отеля. В ее темно-серых
глазах чувствовалась сталь, а ее губы были необычайно тонкими.
- Благодарю вас, - повторил я, не имея понятия, что можно сказать
еще.
Она разглядывала меня с улыбкой.
- Я собиралась отправиться пообедать... Интересно знать, не
согласились ли бы вы составить мне компанию? После короткой паузы она
продолжала:
- Ох, мистер Стивенс, согласитесь, пожалуйста, быть моим гостем! Это
доставит мне колоссальное удовольствие! Новая пауза. Видя, что я
колеблюсь, она добавила:
- Я бы так хотела послушать о вашей работе... Но, возможно, вы уже
пообедали?
Пообедал? Моя последняя еда состояла из засаленной отбивной на куске
хлеба в полдень... У меня уже давно сосало под ложечкой.
Но все равно я не решался. Прошло уже минут сорок, у мистера Дгоранта
было сколько угодно времени, чтобы подойти ко мне. Эта старушка была,
несомненно, богата. БУДЬТЕ МОИМ ГОСТЕМ. Я не мог противиться такому
приглашению. Мысль об огромной сочной отбивной и жареном картофеле
наполнила мой рот слюной.
- Это было бы очень приятно. Благодарю вас! Она потерла руки.
- Я так рада! Я не думала... Она заулыбалась.
- Тогда пойдемте! Я обожаю вестерны. Я убеждена, вы сумеете мне
объяснить, как их снимают. Наверное, имеется масса интересных трюков?
Она двинулась к выходу. Я поразился, потому что решил, что мы
пообедаем в ресторане... Но поскольку она бодро шла вперед, я вынужден
был отправиться следом.
Когда мы оказались на крыльце, швейцар приподнял перед ней шляпу и
поклонился, потом громко свистнул. Почти сразу же из темноты вынырнул
темно-синий "ролле". Шофер-японец в серой униформе и островерхой фуражке
распахнул дверцу.
- Неподалеку есть приятный небольшой ресторан, - заявила она,
останавливаясь. - Вы должны его знать. "Венхау". Вы не против пообедать
там?
"Венхау"! Я там ни разу не был, но был о нем наслышан. Лучший
ресторан в городе. Даже в дни моего взлета я не осмеливался взглянуть на
его цены.
Прежде чем я смог что-либо ответить, она уже влезла в машину. Немного
ошеломленный, но чувствуя, что черное облако депрессии рассеивается, я
сел в эту роскошную машину рядом со старушкой.
Шофер скользнул на свое место и совершенно незаметно влился в общий
поток транспорта.
- Мадам, - произнес я, улыбаясь ей, - я так и не слышал вашего
имени...
- Как глупо с моей стороны!
Она дотронулась пальцами до моей руки. Пудель соскочил с ее колен,
где он было примостился, и прыгнул ко мне на колени. Паршивец принялся
лизать мое лицо. Мне это было настолько неприятно, что я позабыл обо
всякой вежливости и довольно-таки бесцеремонно сбросил его с колен на
пол. И в этот момент я почувствовал резкий укол в бедро.
Собачонка, жалобно скуля, завертелась на полу.
Я выпрямился.
- Мадам! Ваша собака меня укусила.
- Дорогой мистер Стивенс... Вы, должно быть, ошиблись! Уверена, что
Куки не способен сделать что-либо подобное! Он самое кроткое создание и
обожает...
Остальное я уже не слышал.
***
Комната была просторной, красиво обставленной и освещенной большим
количеством притушенных ламп. Я лежал на двуспальной кровати. Голова у
меня трещала, во рту пересохло. С большим трудом мне удалось
приподняться и ошеломленно осмотреться. На стене в ногах кровати имелось
большое зеркало. Мое изображение в нем сказало мне о том, что я не
только ошеломлен, но и немало напуган.
