и, вооруженный охотничьим луком из тяжелых рогов, исчез в зарослях
орешника и терна по ту сторону дороги.
Дождь шел с утра, и долговязый юноша вымок самым жалким образом,
восседая на Чалой Тупице - одной из запасных лошадей, взятых в Холде. Это
была вторая верховая лошадь Дженни, а Чалой Тупицей ее окрестил Джон - к
несчастью, метко. Дженни подозревала, что в минуты слабости Гарет винит ее
даже за то, что в Холде так плохо с лошадьми. Дождь перестал, но холодный
ветер ощупывал ребра даже сквозь ткань одежды; то и дело очередной порыв
сотрясал сучья над головами и осыпал путников остатками дождя вперемешку с
жухлыми, пропитанными влагой дубовыми листьями, похожими на мертвых
летучих мышей.
- Смотрит, нет ли опасности... - Дженни и сама напряженно
вслушивалась в подобную затаенному дыханию тишину среди тесно толпящихся
деревьев.
- В прошлый раз он ничего не высмотрел, так ведь? - Гарет засунул
руки в перчатках под мышки и содрогнулся от холода. Затем демонстративно
стал смотреть на крохотный клочок неба, прикидывая время дня и, наверное,
подсчитывая, какую часть пути они уже прошли. Говорил он с сарказмом, но
сквозь сарказм явно проступал страх. - И в позапрошлый раз тоже...
- Благодари богов, - ответила Дженни. - Что ты вообще знаешь об
опасностях Уинтерлэнда!
Гарет выдохнул, взгляд его внезапно прояснился. Быстро оглянувшись,
Дженни нашла темную фигуру Аверсина; пледы делали его почти невидимым в
сумраке леса. Джон положил стрелу на тетиву и, не натягивая, скользящим
движением поднял лук.
Дженни проследила возможный полет стрелы, ища цель.
Еле видимый среди деревьев исхудалый маленький старик с трудом
наклонялся, выламывая сухую сердцевину сгнившего бревна для растопки. Его
жена, такая же тощая, одетая в такие же лохмотья старуха, чьи седые жидкие
волосы стекали на узкие плечи, держала тростниковую корзину, принимая
раскрошенные обломки. Гарет испустил вопль ужаса: "НЕТ!"
Аверсин повернул голову. Всполошившаяся старуха вскинула глаза и,
тоненько взвыв, бросила корзину. Сухие гнилушки разлетелись по болотистой
почве у нее под ногами. Старик схватил жену за руку, и оба кинулись наутек
в чащу, всхлипывая и прикрывая головы руками, словно трухлявая старческая
плоть могла остановить широкий железный наконечник боевой стрелы.
Аверсин опустил лук и позволил "дичи" убраться невредимой в сырую
древесную мглу.
- Он бы убил их! - выдохнул Гарет. - Этих бедных стариков...
Дженни кивнула, глядя на возвращающегося к дороге Джона.
- Я знаю.
Она понимала, что иначе нельзя, и все-таки чувствовала отвращение,
как тогда, в руинах старого города, где ей пришлось умертвить раненого
грабителя.
- Это все, что ты можешь сказать? - ужаснулся Гарет. - Ты - - знаешь?
Да он бы застрелил их сейчас не моргнув!..
- Это были мьюинки, Гар, - тихо сказал подошедший к тому времени
Джон. - Лучшее, что ты можешь сделать с ними, - это застрелить.
- Мне все равно, как вы их называете! - выкрикнул Гарет. - Они
дряхлые и безвредные. Все, чего они хотели, - это собрать топливо.
Маленькая прямая морщина обозначилась между рыжеватыми бровями Джона,
он снял очки и утомленно протер глаза. "Не одному Гарету дорого обойдется
это путешествие", - подумала Дженни.
- Я не знаю, как их называют в ваших землях, - устало сказал Аверсин.
- Эти люди опустошают всю долину Уайлдспэ. Они...
- Джон! - Дженни коснулась его руки. Она прислушивалась к разговору
довольно рассеянно. В убывающем свете дня она давно уже чуяла некую
опасность. Казалось, это покалывает ей кожу - мягкое плещущее движение в
заливных лугах на севере, тонкое чириканье, заставившее примолкнуть
испуганно лис и ласок. - Надо ехать. Скоро будет темно. Я не очень хорошо
помню эти места, но привал здесь найти трудно.
- Что там? - Его голос тоже упал до шепота.
Она покачала головой.
- Может быть, и ничего. Но мне кажется, оставаться здесь нельзя.
- Почему? - тоненько проговорил Гарет. - Что не так? Вы уже три дня
шарахаетесь от собственной тени...
- Это верно, - согласился Джон, и был опасный оттенок в его голосе. -
Представляешь, что будет, если тебя схватит собственная тень?.. А ну-ка
поехали. И чтобы тихо.
Была уже ночь, когда они разбили лагерь. Как и Дженни, Джон тоже
нервничал, и прошло довольно много времени, прежде чем они выбрали
подходящее место. Одно из них забраковала Дженни: ей показалось, что лес
слишком тесно обступает поляну. Другое отверг Джон, потому что ручей не
просматривался бы от костра. Дженни была голодная и утомленная, но
инстинкты Уинтерлэнда требовали продолжать движение, пока не найдешь
хорошего места для привала.
Но когда Джон забраковал обширную круглую поляну с маленьким
полузадушенным ручейком на краю, истерзанный голодом Гарет взбунтовался.
- Ну а здесь-то что не так? - вопросил он, спешившись и прижимаясь к
теплому подветренному боку Чалой Тупицы. - Ты можешь пить из ручья и
одновременно любоваться костром, чего тебе еще надо?
Раздражение скользнуло, как блик по обнажаемой стали, в голосе Джона:
- Мне здесь не нравится.
- Да почему, во имя Сармендеса?!
Аверсин оглядел поляну и покачал головой. Тучи над кронами
разорвались, водянистый лунный свет блеснул в линзах очков, в дождевых
каплях, запутавшихся в его гриве. Он нахлобучил капюшон на нос.
- Еще не знаю. Я не могу сказать, почему.
- Ах, ты даже не можешь сказать, почему! Что же тогда тебе вообще
может понравиться?
- Мне бы понравилось, - с обычной своей сокрушительной въедливостью
парировал Аверсин, - чтобы шитые шелком щеголи не подсказывали мне место
привала только потому, что они желают ужинать.
Удар попал в точку, и Гарет взбесился.
- Нет, дело не в этом! Ты слишком долго жил волчьей жизнью и уже
ничему не доверяешь! А я не собираюсь идти через лес, потому что...
- Прекрасно, - хмуро сказал Аверсин. - Ты можешь, дьявол тебя забери,
остаться здесь.
- И останусь! Езжайте вперед, а я останусь здесь! А то еще ты, чего
доброго, меня пристрелишь, когда я подойду к тебе, а ты услышишь шорох.
- Могу.
- Джон! - Холодный, режущий голос Дженни прервал ссору. - Сколько еще
времени мы можем идти сквозь лес без света? Собираются тучи. Дождя нет, но
уже через два часа ты в двух шагах ничего не увидишь.
- Зато увидишь ты, - заметил он.
"Он тоже это чувствует, - подумала Дженни. - Это нарастающее
ощущение, что кто-то наблюдает за тобой с той стороны дороги."
- Увижу, - согласилась она. - Но у меня нет твоего опыта. Насколько я
помню, хороших мест больше не встретится. Мне тоже не нравится эта поляна,
но идти сейчас - еще опаснее. Даже если я вызову ведьмин огонь, толку от
него будет мало.
Джон оглядел темный лес, еле различимый теперь в холодном мраке.
Ветер шевельнулся в голых ветвях, сплетающихся над их головами. Дженни
слышала шепот папоротника и торопливое бормотанье питаемого дождем ручья.
Ни звука опасности. Тогда почему она все время высматривает что-то боковым
зрением, откуда эта готовность к бегству?..
- Слишком уж здесь хорошо, - тихо сказал Аверсин.
- Сначала тебе что-то не нравилось, - возмутился Гарет. - А теперь
ты...
- В любом случае они будут знать, где мы остановились, - мягко
прервала его Дженни.
- Кто будет знать? - Взбешенный Гарет уже брызгал слюной.
- Мьюинки, тупица, - прорычал Аверсин.
Гарет воздел руки.
- О, великолепно! Так ты, значит, не хочешь устраивать здесь лагерь,
потому что нас могут атаковать тот старичок и его леди?
- Да! И еще полсотни их друзей! - парировал Аверсин. - И если ты
произнесешь еще хоть одно слово, мой герой, я тебя расшибу о дерево!
Гарет взбунтовался окончательно.
- Прекрасно! Докажи свою мудрость, ударив того, кто с тобой не
согласен! Если ты боишься атаки сорока недомерков...
Он даже не увидел движения Аверсина. Драконья Погибель мог не
выглядеть героем, подумала Дженни, но быстроты и силы у него не отнимешь.
Гарет задохнулся, ухваченный сразу за плащ и камзол и буквально оторванный
от земли. Дженни шагнула вперед и схватила Джона за шипастое предплечье.
- Не шуми, - сказала она. - И брось его.
- Откуда будешь падать - выбрал? - Но Дженни уже чувствовала, что
приступ ярости миновал. После паузы Джон оттолкнул, почти отшвырнул
Гарета. - Ладно. - Он и сам был смущен этой вспышкой. - Благодари нашего
героя - теперь уже слишком темно, чтобы ехать дальше... Джен, ты можешь
сделать что-нибудь с этой поляной? Заклясть как-нибудь?
Дженни подумала немного, пытаясь понять, что именно ее беспокоит.
- Против мьюинков - нет, - ответила она наконец. - Они вас выследят
по голосам, господа.
- Разве это я...
- Я не спрашиваю, кто. - Она взяла поводья лошадей и мулов и повела
их в глубь поляны, ломая голову, как лучше разбить лагерь и обвести его
кольцом заклятий, пока их никто не заметил. Гарет, несколько пристыженный,
следовал за ней, оглядывая поляну.
Стараясь сделать вид, будто никакой ссоры и не было, он спросил:
- Вот эта впадина для костра не подойдет?
Раздражение еще похрустывало в голосе Аверсина:
- Никаких костров. На этот раз у нас будет холодный лагерь и ты
будешь караулить первым, мой герой.
Гарет только выдохнул протестующе в ответ на такое скорое решение. С
тех пор, как покинули Холд, на его долю всегда выпадала последняя стража,
перед рассветом, потому что после дневного перегона он хотел обычно лишь
одного - упасть и уснуть. Дженни, как правило, караулила второй, а Джон,
знакомый с повадками волков, охотящихся именно ранней ночью, - первым.
- Но я... - заговорил было юноша, и Дженни окинула спутников мрачным
взглядом.
- Еще одно слово - и я наложу заклинание немоты на вас обоих.
Джон замолчал мгновенно. Гарет начал было фразу, но вовремя одумался.
Дженни достала веревку из тюка на спине мула Кливи и принялась привязывать
к деревцу. Вполголоса она добавила:
- Хотя одни только боги знают, остановит ли вас это...
В течение скудного ужина из сушеной говядины, кукурузных лепешек и
яблок Гарет из принципа не проронил ни слова. Дженни размышляла, и Джон,
видя такое дело, тоже старался говорить поменьше. Она не знала, чувствует
ли он опасность в окрестных лесах и не мерещится ли ей самой эта опасность
от усталости. Она вложила все свои способности, всю сосредоточенность в
круг заклятий вокруг лагеря этой ночью - охраняющих заклятий, делающих
лагерь неприметным снаружи. Вряд ли бы они помогли против мьюинков, хорошо
знающих, что поляна находится именно здесь, но на какое-то время
заклинания могли бы сбить с толку лесной народец. К охранным заклятиям она
добавила те, другие, которым научил ее когда-то Каэрдин, - против
шептунов, что бродят в лесах Вира, - заклятия, в действенности которых
Дженни сильно сомневалась. Были случаи, когда они не срабатывали, но
выбора у нее не было.
Дженни давно уже подозревала, что род магов скудеет и что каждое
поколение утрачивает секреты, доставшиеся им от тех давних времен, когда
царство Белмари еще не объединило весь запад в блистательном поклонении
Двенадцати Богам. Каэрдин был могущественнейшим в школе Херна, но, когда
Дженни впервые встретилась с ним, он уже был стар, слаб и слегка не в
себе. Он выучил ее, он преподал ей секреты школы, передаваемые от учителей
к ученикам добрую дюжину поколений. Но с тех пор, как старик умер, было
уже два случая, когда его знания оказывались неверны, а однажды Дженни
услышала от ученика учеников Каэрдинова наставника Спэта Скайвардена
