мыслью голос своего учителя. - Сережа, алло, алло, это Илья Ильич.
- Да, да, я слушаю.
- Алло, кто у телефона? - не унимался Илья Ильич.
- Ну я же, я, Варфоломеев.
- Сережа, ты? У тебя какой-то чужой голос, - на том конце замолчали,
как будто с кем-то советовались. Потом Илья Ильич снова заговорил: -
Понимаете, тут такое дело...
Сергеев понял, что Илья Ильич не узнал его голоса, и спросил:
- Что-нибудь случилось с Соней?
- Нет... То есть да. Она здесь, она хочет с тобой поговорить.
В трубке зашуршало, и Сергеев, толком еще не успев обрадоваться,
услышал нечто совсем неожиданное:
- Сергей Петрович, здравствуйте.
- Здравствуйте.
- Сергей Петрович, Евгения арестовали.
- Как? - опешил Сергеев.
- Да, вчера на работе. Меня тоже допрашивали.
- Что за чепуха?! - Сергеев лихорадочно пытался свести вместе
известные ему факты. - Что он натворил?
- Как вы можете? - обиделась Соня.
- Ладно, ладно, но знаете, я к милиции никакого отношения не имею.
- Его не милиция арестовала.
- Как?..
- Сергей Петрович, сделайте что-нибудь, - голос у Сони чуть дрогнул.
Сергей почувствовал, что ей почему-то неприятно просить именно его, и
решил все выяснить быстрее.
- Но почему вы обращаетесь ко мне?
- Вы же с ним учились когда-то. Тем более, что все из-за вас...
- Стоп, стоп, стоп. Что значит - из-за вас?
- Из-за вас, - упрямо повторила Соня.
Надо же, она говорит какие-то глупости, а ему приятно.
- Вы что, не понимаете? - возмутилась Соня. - От Евгения требуют
информацию о вас. Если вы и вправду большой засекреченный ученый, если у
вас есть какие-то с ними взаимоотношения, то причем здесь мы... - голос
Сони прервался и возник Илья Ильич:
- Сережа, не обижайся на нее. Ты должен ее понять, ведь сам
понимаешь, у них любовь, у них все так хорошо складывается, и вдруг - на
тебе. Сереженька, понимаешь, он там, и они его не отпускают...
- Если он ни в чем не виноват, разберутся и отпустят, - успокоил
Сергей.
- Господи, так когда же они разберутся? Сережа, у них ведь
послезавтра официальная церемония.
- Как послезавтра? - уныло повторил Сергей.
- В том-то все и дело. Мы и сами понимаем, что разберутся и отпустят.
Но ведь пока будут разбираться, все сроки выйдут. Ты бы, Сережа, сам бы
связался с ними и все бы объяснил. Я, конечно, понимаю, что у тебя и без
нас забот хватает. Но, понимаешь, и Соня очень просит, вот даже плачет.
Да, Сережа, а что мне говорить?
- А что?
- Меня тоже вызывают в государственный дом. Что мне говорить?
- Так, ладно. Говорите все, как есть. Соню успокойте, никаких
оснований расстраиваться нет и не должно быть. Скажите, что я все выясню.
- Сережа, а что мне говорить о наших планах? - Илья Ильич часто
задышал в трубку и почти шепотом добавил: - Как быть со свободным поиском?
- Все остается в силе, - коротко отрезал Сергеев.
- Ты меня не понял. Говорить-то им про это можно?
- Можно говорить, а можно и не говорить, - начал раздражаться
Сергеев. - Все равно никто ничего не поймет и не поверит. Да и не к месту
все это, это не их компетенция. В общем, Илья Ильич, я постараюсь все
уладить. До свидания.
- До скорого, - как будто в кулачок сказал Пригожин.
Ай да Шнитке, ай да фрукт, размышлял Сергеев, слушая бестолковые
телефонные гудки. Неужели он случайная фигура? Да нет, не может быть, явно
подослан, так, на всякий случай. Было, наверное, какое-нибудь подозрение,
посадили голубчика собирать бесполезную информацию, перестраховщики.
Насчет воронья он здорово тогда зацепил. Смешной однако он какой-то и рожа
у него не режимная. А арест зачем? Затем, что высветился, а теперь, чтобы
я клюнул, решили поиграться. На что они рассчитывают? Что у них впереди,
вечность? Нет у них впереди вечности, есть очень мало времени,
катастрофически мало, если учесть полный объем мероприятия. Здесь нужна
хорошая команда, пяток толковых специалистов и полгода работы, только так
можно докопаться. А где ж вам взять толковых специалистов? Толковый
специалист к вам на работу не пойдет. Да, голубчики. Сергеев довольно
ухмыльнулся. Не пойдет, не пойдет - сипло пропел вслух понравившийся ему
глагол. И тут снова позвонил телефон.
- Сергей Петрович? Здравствуйте, - послышался голос капитана
Трофимова.
Сергеев буркнул что-то сердитое в ответ.
- Сергей Петрович, если вы собрались к нам насчет Шнитке, то не
стоит. Они там на Северной все преувеличивают. Он не арестован, а просто
задержан до выяснения некоторых обстоятельств.
- Каких обстоятельств? - уточнил Сергеев.
- Некоторых, - раздельно повторил капитан.
- Да каких же обстоятельств, вы что? - не очень-то натурально
возмутился однокашник.
- Вы же сами сказали, что он подозрительный тип, а теперь вот
удивляетесь.
- Но...
- Ну что "но", что вы волнуетесь? Есть вопросы. Сами понимаете, чего
он ни с того ни с сего вдруг приехал в пограничный город, да еще в
непосредственной близости от объекта оборонного значения? Это ж не
натурально, согласитесь, со столичной-то прописки да на провинциальные
харчи! Нет, тут что-то не то. Вы наверняка и сами чувствуете, тут что-то
не то, признайтесь, а? - последний вопрос Трофимов задал особенно
проникновенно.
- Да я и сам как-то вначале... - неуверенно сдавался Сергеев.
- Вот, вот, Сергей Петрович, тут какая-то тайна, а может, даже идея
какая-нибудь. В общем, чего там гадать, проверить человечка нужно, так, на
всякий случай.
- Но ведь нельзя же на одних подозрениях ограничивать свободу
человека!
- А почему вы думаете, что у нас одни мысленные улики, у нас есть уже
и факты. Разве без фактов можно? В общем, тут вы не беспокойтесь. Не
распыляйтесь, Сергей Петрович, не затягивайте с отчетом, пожалуйста. Как,
кстати, отчет, продвигается?
- Продвигается, - неохотно ответил Сергеев.
- Ну-ну.
Оба замолчали и каждый не хотел первым прервать минуту раздумья.
Наконец не выдержал капитан и предложил:
- Может быть, нам встретиться сегодня? Вечерком, например, в
неофициальной обстановке. А что, действительно, - как бы удивляясь
внезапно пришедшей хорошей идее, продолжил капитан, - все ж таки мы
однокашники. Давайте ко мне, а, Сергей Петрович? И Таня будет рада, жена
моя, Таня Бальтазарова. Она, кстати, знает о вас и хотела бы лично
познакомится. Ну что, соглашаетесь? Соглашайтесь.
- У меня много дел сейчас.
- Да дела - черт с ними, дела всегда будут, - капитан кашлянул. -
Давайте, Сергей Петрович, приходите к нам сегодня часикам к восьми. Добро?
- Хорошо, я приду, - согласился Сергеев.
- Вот и отлично, до встречи.
Перед тем как уйти Сергеев заглянул на всякий случай в ту комнату,
где было свалена огромная куча всяких необходимых ему вещей. В комнате
кроме кучи был стул, а на стуле лежала бумажка. Она содержала список,
составленный его рукой. Против каждого названия стояла галочка либо
крестик. Галочками старик Чирвякин отмечал купленные предметы, крестиком,
соответственно, предметы, не оказавшиеся в наличии в данный момент.
Умиленный Сергеев задумчиво стоял посреди комнаты, будто перед ним была не
куча продуктов, а курган древнего захоронения. Между тем под желтой
алюминиевой банкой атлантической селедки он заметил лопнувший бумажный
пакет, из которого некоторое время назад вытек небольшой лавовый поток
рисовой крупы. Когда же Сергеев попытался спасти содержимое и вытащил
пакет, прикрывая дырку пальцами, рис по всем законам сыпучей физики
окончательно вытек наружу. Неудача вернула Сергеева к действительности. Он
с размаху бросил пакет обратно в кучу и вышел вон.
19
Невооруженным взглядом было видно, что здесь к его приходу
приготовились заранее. Таня Трофимова, худенькая маленькая женщина с
глазами, полными любви к мужу, оказалась чудо-хозяйкой. Пока Сергеев и
Трофимов поедали заливные, зеленые, шпигованные и зернистые закуски, она
бегала вокруг и беспокойно поглядывала на мужа, пытаясь угадать, все ли
хорошо и не надо ли чего-нибудь еще. Говорила она мало, но очень
характерно. Кожа на ее остреньком миловидном лице была так сильно
натянута, что, казалось, закрыть рот ей значительно труднее, чем открыть.
Казалось, она прикладывает большие усилия, чтобы молчать и не говорить
восхищенных слов своему благоверному. Константин, напротив, разговорился.
Подливая то и дело коньячку, он выворачивал всю свою подноготную, будто
перед ним сидел не опасный государственный преступник, а лучший забубенный
друг. Они уже сходу перешли на "ты".
- Мы, - говорил капитан, - с тобой, Сергей Петрович, уже трижды на
"ты" переходим. Но теперь уж навсегда, теперь уж по-настоящему.
- Сергей Петрович не спорил, он готов был еще тыщу раз переходить на
"ты" хоть с самим дьяволом. Он кивал головой, смеялся в такт хозяину и
даже слегка начал подпевать тому, когда он взял в руки старенькую потертую
гитару и красивым, чуть хрипловатым низким голосом затянул:
Протопи ты мне баньку, хозяюшка,
Расколю я себя, распалю.
На болоте у самого краюшка
Я сомненья в себе истреблю...
Константин пел с редким для этой песни вкусом. Он не подражал автору,
он пел по-своему, не так хрипло, но очень уверенно, как будто это была его
собственная песня. Гость, начавший было подпевать, замолчал и завороженно
слушал капитанскую исповедь. Когда же песня кончилась и Сергей Петрович
уже собирался похвалить исполнителя, капитан запротестовал:
- Что ты, Сергей Петрович, разве это пение, это ж бледная тень. Давай
я тебе поставлю ленту, - капитан потянулся к магнитофону. - У меня полное
собрание сочинений. Вон Таня может подтвердить.
- Не надо, лучше спой сам еще что-нибудь, - попросил Сергеев.
- И какую же ты хочешь песню, Сергей Петрович, - Константин
улыбнулся.
- Спой, какую сам хочешь.
- Не желаешь говорить, не хочешь себя выдать. Думаешь, капитан в
западню завлекает, в душу лезет, - он оглянулся, нет ли рядом жены. -
Сергей Петрович, мы же с тобой коллеги. Помнишь, я удивлялся, почему, мол,
ты науку бросил, почему талант в землю зарыл? Это же я для дела
прикидывался, а вообще-то ты ведь оборону от внешних врагов укрепляешь, а
я от внутренних, вот и получается - коллеги мы с тобой, Сергей Петрович. У
нас с тобой одна тайная судьба. Да, да, тайная. Иногда смотришь по
телевизору, как встречаются бывшие однокашники, и слезы накатываются. А я
никогда не встречаюсь. Что я им скажу? Скажу, что веду дело моего бывшего
сокурсника, такого же, как они, физика? Скажу, что заподозрен он в краже
секретнейших документов, скажу, что установил за ним наблюдение? Раньше,
может быть, в общаге из одной сковородки картошку соскребывали, а теперь
вот дело номер такое-то с секретным грифом "Арктур"... - Константин
замолчал.
В комнату зашла Таня с огромным блюдом.
- А вот и рябчики, - обрадовался Константин. - Танюша, и клюкву
обязательно, - он обнял жену за талию и поцеловал в плечо.
Когда с рябчиками было покончено, мужчины закурили, а Таня вспомнила
про пироги и ушла на кухню.
- Хочешь, я тебе честно скажу, зачем я тебя пригласил? - спросил
хозяин.
Сергеев мотнул головой.
- После моего доклада о нашем разговоре начальство потеряло к тебе
всякий интерес. - Заметив на лице гостя удивление, Константин пояснил: -
