- Тогда подождем их здесь и посмотрим, что произойдет. Сколько их
может появиться?
- Наверное, один или двое, - Медведь улыбнулся со свирепым
одобрением. - Вряд ли они посчитают, что нужно больше, если они видели
меня одного.
- Тут мы их и увидим, - сказал Финн.
- Увидим, - согласился Медведь, взвешивая в руке мачете. - Только я
надеюсь, они явятся после того, как сготовится ужин.
И на самом деле: три птички, насаженные на прутки, очищенные
Медведем, были изжарены и обглоданы до костей и уже наступила глубокая
ночь, а все еще чужие звуки не тревожили тишины леса.
Финн посмотрел во тьму.
- Может быть, я пройдусь немного на север, поразведаю.
- Я так и думал, - сказал Медведь со своей кривой усмешкой. -
Крылатый шпион видел только меня, и поэтому ты собираешься оставить меня
одного. Как приманку.
- Ты не обязан, - заверил его Финн.
Медведь захохотал.
- Нет, это хорошая мысль. Не очень-то мне улыбается мысль продираться
отсюда в темноте. Но я очень надеюсь, что ты не позволишь им
попрактиковаться в стрельбе по мне в цель из огненного копья.
- Не позволю, - пообещал Финн.
А потом он исчез, а Медведь моргал, покачивая головой и всматриваясь
туда, где Финн растворился во тьме.
- Этот мальчик появляется и исчезает, как клуб дыма, - пробормотал он
про себя и наклонился к огню, чтобы рассмотреть лезвие своего мачете.
Финн вошел в лес и скользил между деревьями скорее, как тень, нежели
как клуб дыма. Он никогда не смотрел прямо в огонь, и его ночное зрение не
было повреждено. Там, где он проходил, вряд ли и листок шевелился. Семейка
кроликов, щипавшая травку, даже не насторожила уши, а он прошел всего лишь
в нескольких шагах от них. Сова, парящая между ветвей, и не моргнула
глазом, не шарахнулась в сторону, хотя и пролетела на расстоянии ширины
ствола от него. А Финн шел быстро, резко увеличивая расстояние между собой
и Медведем.
Через несколько минут он внезапно остановился и, казалось,
превратился в часть ствола, к которому прижался. Какая бы интуиция не
заставляла его войти в лес, сейчас он был ей признателен.
Где-то впереди, едва различимо сквозь заросли, он услышал, как что-то
тяжело с треском продирается среди деревьев и увидел слабый отблеск
жуткого вертящегося люминесцентного сияния.
Вихревые сани Рабовладельцев.
Вскоре яйцевидная машина пролетела около того места, где замер Финн.
Она летела медленно, ее задерживали заросли, и ей все время приходилось
огибать деревья. Но водитель явно держался строго по курсу, который вел
туда, где ждал одинокий Медведь.
Сани прожужжали сквозь тьму. Их обитателю или обитателям не было ни
малейшего шанса заметить почти невидимую тень, которая была Финном и не
слышно неслась следом за ними.
Рядом с полянкой, на которой сидел Медведь, деревья стали расти ниже,
и вихревые сани увеличили скорость, с жужжанием метнулись вверх по склону
и резко остановились всего в нескольких шагах от костра, где Медведь
холодно следил за их приближением.
Верхушка машины откинулась, и появились двое рабовладельцев. У обоих
были огненные копья, но они небрежно повисли в их клешнятых руках. Они
были ни капельки не встревожены, думал Финн, наблюдая за пришельцами из
темноты. Как и говорил Медведь, они и не могут вообразить, что им может
грозить какая-то опасность.
Чужаки подошли к костру, из их безгубых ртов брызнула щелкастая речь.
Очевидно, они требовали объяснений, почему Медведь оказался здесь. И тут,
к своему удивлению, они услышали довольно сносное, хотя и более низкое
подобие щелкающей речи чужаков, которое издавал Медведь, медленно
поднимающийся на ноги. Вот уж чему Финн не удивился, так это тому, что
мачете Медведя было воткнуто в мягкий дерн у его ног, словно он только что
вонзил оружие в землю.
Рабовладельцы снова заговорили, жестикулируя огненными копьями.
Медведь пожал плечами и коротко ответил. Финн не знал, что сказал Медведь,
но после его слов огненные копья строго уставились в широкую грудь
Медведя.
Следующее слово Медведь произнес спокойно, но с нажимом - и на языке
Рабовладельцев.
- Финн?
- Вот он я, - произнес Финн. Он уже размотал пращу и вложил в нее
самый тяжелый камень из своей сумки.
Оба Рабовладельца повернулись на его голос, их желтые глаза мгновенно
стали темно-малинового цвета. Огненные копья вспыхнули, блистающие струи
огня метнулись сквозь тьму на звук голоса Финна.
Но оба луча не попали в Финна; кончив фразу, он тут же скользнул в
сторону.
Финн на ходу раскрутил пращу, выпустил граненый камень, и тот
врезался прямо в глаза ближайшего чужака.
Чужак отшатнулся назад, высокий щелкающий вопль раздался из щели его
рта. Второй чужак, глаза которого стали темно-пурпурными, угрожающе
повернул огненное копье, разыскивая скрывающегося противника.
Но выстрелить он не успел. Мачете блеснуло оранжевым в свете костра и
срубило голову Рабовладельца, как яблоко с дерева.
Финн с ножом в руке прыгнул вперед, но прежде чем он добежал до
костра, мачете в руках Медведя совершило второй смертоносный полет и
голова второго Рабовладельца с выбитым глазом жутко покатилась по земле.
- Хороший выстрел, - сказал Медведь Финну, вытирая мачете пучком
травы.
Финн рассеянно кивнул, рассматривая обезглавленные тела, зеленую
жидкость, сочащуюся из разрубленных шей и казавшуюся черной в свете
костра.
Медведь вложил мачете в ножны.
- Будет лучше, если мы уберемся отсюда. Утром на поляне
Рабовладельцев будет кишмя кишеть.
Финн с любопытством посмотрел на него.
- Другие Рабовладельцы узнают, что эти мертвы?
- Ага. Черт знает как, но, кажется, они всегда это знают.
- Значит, другие Рабовладельцы, - сказал Финн задумчиво, - узнают,
что случилось на базе в той долине.
- Обязательно, - сказал Медведь. - По крайней мере, они узнают, что
что-то произошло. Но они не смогут понять, что и как, они не смогут даже
предположить, что это сделал человек. Если только они не найдут
кого-нибудь из тех людей, что ты освободил и не отдадут Братьям по крови,
а те не заставят их говорить.
Финн рефлекторно взглянул вверх, в темное небо, и Медведь проследил
за его взглядом.
- Время у нас есть, - пророкотал он. - Если бы они взяли с собой
крылатых шпионов, то те уже были бы здесь. Мы успеем скрыться до прихода
других саней.
Он перевел взгляд на поверженные тела.
- Хочешь взять копье? Мне они никогда не нравились, а у тебя уже было
одно.
Финн кивнул и подобрал одно из огненных копий, а Медведь подошел
взглянуть в пустые вихревые сани. Потом, покачав головой, отошел.
- Мало кто из Братьев знает, как обращаться с этой штукой, - объяснил
он. - И я не принадлежу к их числу. А жаль. Прокатились бы, не шарахались
пешком. А они даже не захватили с собой запасных зарядов для копий.
Финн невозмутимо пожал плечами.
- Я тут подумал, - сказал он. - Может быть, пройдемся немного на
север?
- Я так и знал, - ухмыльнулся Медведь. - Хочешь пройтись по следу
саней и взглянуть на базу Рабовладельцев, откуда они прилетели?
- За все это время мы так ничего и не нашли, - подчеркнул Финн. - Я
просто не могу идти дальше и не взглянуть.
- Меня это устраивает, - сказал Медведь. - Если сможешь найти это
место, а не ходить несколько дней кругами и не вынюхивать.
- Я найду его, - пообещал Финн. - И на всем пути смогу укрыть нас от
крылатых шпионов и Рабовладельцев.
Поздним утром следующего дня они растянулись во весь рост на сырой
земле в чащобе - новое огненное копье лежало под рукой у Финна. Медведю не
понравилось, что они залезли в заросли, "сплошь клопы да колючки", как он
выразился, но Финн знал, что Рабовладелец должен почти наступить на них,
чтобы обнаружить. А листва скроет их от крылатых шпионов.
Как раз такое укромное место и было нужно им. Мимо их укрытия
медленно прожужжали двое вихревых саней, направляясь к той поляне, на
которой они оставили результаты ночной схватки.
Сани исчезли из виду, но они все еще молча и неподвижно лежали на
месте. Чуть раньше, как раз перед тем, как Финн нашел укромное местечко,
он взглянул вверх, сквозь тесно стоящие деревья и увидел вдали крылатого
шпиона, лениво совершающего большой круг в безоблачном небе. Соглядатай
сохранял свой плавный полет, пока не появились сани и пока не исчезли, и
все еще продолжал свой полет.
- Если еще одна маленькая зараза укусит меня, - сказал Медведь
громким шепотом, - то я уж лучше выйду сразиться с Рабовладельцами.
Финн толкнул его плечом, призывая к молчанию. Ни насекомые, ни
бездеятельность не беспокоили его. Если он собирался взглянуть на базу
Рабовладельцев на севере, то лучше это сделать, не имея на хвосте вихревых
саней. Поэтому он сохранял спокойствие, ожидая с нетерпением сидящего в
засаде хищника.
К тому времени, когда солнце уже далеко уклонилось от зенита,
вихревые сани появились снова - возвращались по своему следу на север.
Много бы дал Финн за то, чтобы узнать, что думали чужаки о телах, которые
они нашли на лесной поляне - если, конечно, они вообще что-то думали. Но
было не похоже, что они склонны проводить интенсивные поиски в этом
районе: через некоторое время крылатый шпион тоже прервал свой плавный
круг и медленно скрылся из виду на север.
На всякий случай Финн настоял на получасовом ожидании, несмотря на
гулкое возражение Медведя. Но ни сани, ни крылатые существа не вернулись.
- Ну, что я говорил, - сказал Медведь, когда они выбрались из чащобы.
- У Рабовладельцев нет ни капли воображения. Голые факты - вот все, что
они знают. И они не могут предположить, что случилось, потому что не
знают, как предполагать.
На этот раз Финн без труда взял след. Ему нужно было проследить трое
вихревых саней, причем двое последних прошли по одному маршруту туда и
обратно. Тем не менее Медведь дивился тому, что Финн знает, куда идти.
Несколько раз Финн показывал ему знаки, которые для него громко кричали -
согнувшаяся ветка молодого кустарника, легкая ссадина на коре молодого
деревца. Но Медведь только озадаченно хлопал глазами. Насколько он мог
видеть, все ветки росли в самых различных направлениях, а на древесных
стволах были самые разнообразные отметины. Для Медведя то, что делал Финн,
носило легкий привкус магии - особенно, когда тот проделывал это, не
снижая легкой трусцы, скользя по подлеску, словно того вовсе не
существует.
Через несколько часов их бег замедлился. Пошли широкие открытые,
залитые солнцем пространства, где лишь изредка встречались рощицы
деревьев, большей частью вечнозеленых, да кустарник, сбившийся в кучки то
тут, то там среди грубой травы. Хотя деревья теперь не мешали, идти легче
не стало. Земля была грубой и неровной, вздыбливалась холмами и буграми, а
сквозь грязь проступали выходы скальных пород.
Солнце клонилось к западу, на небе не было ничего, кроме редких
клочков облаков и девственная природа оставалась нетронутой машинами
чужаков. Финн вприпрыжку взбегал на пологий склон, испещренный обломками
камней и купами елей, по согретой солнцем траве, и на него вдруг снизошло
какое-то спокойствие, умиротворенность, расслабляющее чувство.
Но на вершине холма мирная передышка кончилась.
Там, вдали, сквозь деревья, в солнечном свете блеснул металл.
Медведь увидел тот же блеск. Безо всякого предупреждения он упал, а
Финн прижался к земле и последовал за Медведем в укрытие. Около километра
