пованивает."
Джего засмеялся: "Разве ты не тот парень, что когда-то
пересек Атлантику в одиночку?"
"Море, лейтенант, нуждается во мне большую часть моей жизни",
мрачно сказал Янсен. "Мы наслаждаемся с ним весьма особыми
отношениями. Пару раз оно встряхнуло меня, но я всегда
возвращаюсь для очередной встряски. Вот в такую игру мы и
играем."
Джего ощутил неожиданный озноб: "О чем ты говоришь, черт
побери?"
"Бог знает", Янсен казался смущенным. "Наверное, старею", Он
уставился в открытую дверь. "Острова выглядят совсем по-другому.
Море другое."
"О, дошло", насмешливо сказал Джего. "Ты имеешь в виду, что
оно ждало тебя здесь всю твою жизнь?"
"Или я этого ждал", сказал Янсен. "Что, опять-таки, совсем
иное. Тем не менее, мне лучше отправить сообщение, сэр."
Он вышел. В окна мостика хлестал дождь и снаружи ветер стонал
в стальной оснастке. Джего, под впечатлением сказанного Янсеном,
сидел, слегка повернув голову, словно к чему-то прислушиваясь.
На столе лежал прогноз погоды и он взял его. Морские районы
Рокэлл, Бейли, Мэлин, Гебриды; картина была однородно черной.
Глубокая депрессия быстро двигалась сюда с Атлантики. Сильный
дождь, ветер четыре-пять баллов, усиливающийся до полного шторма
к вечеру.
Он скомкал бумагу и бросил в угол: "А, ладно", тихо сказал
он. "Догадываюсь, что это просто не мой день."
***
На "Дойчланд" Бергер сидел над картами в каюте, прокладывая
курс на следующие несколько дней. Он различал снаружи монотонное
бренчание помпы, звуки подымающегося ветра. Отто Прагер лежал на
койке, читая книгу. Он сел и снял очки.
"Похоже, проклятая штука будет работать вечно."
"Ты так думаешь?"
Раздался стук в дверь и вошел Штурм: "Вызывали, господин
капитан?"
"Как там?"
"Вчера два часа - сегодня два с половиной."
"И все еще не сухо?"
"Почти." Штурм поколебался: "Мы постоянно забираем воду,
капитан, что совсем не помогает нашим усилиям. Мне кажется,
капитан, если бы мы убавили паруса..."
"Ни клочка, господин Штурм." Бергер хлопнул ладонью по столу:
"Доже обрывка не трогайте без моего разрешения. Понятно?"
"Как прикажете, капитан."
"Теперь возвращайтесь к обязанностям и пришлите сюда
Рихтера."
Штурм удалился, а Прагер встал и подошел к столу: "Он
изменился, этот мальчик. Месяц назад он прыгал бы, чтобы привлечь
внимание, и щелкал бы каблуками, заговори вы с ним подобным
образом, а сейчас..."
"...он мужчина", оборвал Бергер. "И он должен благодарить за
это "Дойчланд". Ничего и никогда не будет прежним."
"Так он прав?"
"Только отчасти. Что мы забираем большое количество воды, это
верно, как и то, что это не улучшает и так не простой ситуации
ниже ватерлинии. То, что основной причиной является настойчивость
в постановке всех наших парусов, тоже верно. Но плохая погода -
наш лучший союзник, потому что нас труднее найти. Мы ее
используем, Отто, чтобы выиграть время, в котором на этой стадии
игры мы нуждаемся любой ценой." Он обоими руками разгладил карту.
"Я не должен провалиться. Не теперь. Не зайдя так далеко."
Прагер положил руку на его плечо: "Мы сильно обязаны тебе,
Эрих. Мы все."
В дверь постучали и вошел Рихтер. Он был в клеенчатой куртке
с руками в стокгольмском дегте: "Господин капитан?"
"А, Рихтер. Ты был наверху, я вижу."
Боцман глянул на руки: "На топ-мачте развязался блок."
"Ты уделил внимание солнечному фонарю в салоне?"
"Мы постоянно заняты, господин капитан. Сейчас для дам внизу
темно, но лучше, чем все время хлещущая вода."
"Хорошо", сказал Бергер. "А теперь я хочу услышать твое
мнение о нашей общей ситуации."
Рихтер, казалось, колебался: "Вы капитан, а не я."
"Я знаю", нетерпеливо сказал Бергер. "Но за исключением меня
ты провел больше времени на море под парусами, чем кто-либо. Ты
по крайней мере понимаешь, о чем я говорю."
Рихтер пожал плечами: "Как хотите, господин капитан."
Бергер наполовину повернулся к карте Западного Пролива и
постучал по ней пальцами: "Большинство прорывателей блокады в
прошлом пыталось пройти Датским проходом между Гренландией и
Исландией, а потом прямо к Норвегии. Ты согласен?"
"Именно здесь можно пройти, господин капитан."
"Но это нам не годится, да? Почему?"
"Возможность свободно плавающего льда в районе Гренландии и
мы потратили бы слишком много времени к северу от Полярного
Круга."
"Согласен. А теперь, выбрав Гебриды, где должны мы проложить
курс? Оркнейским проходом?"
"Нет, капитан", ответил Рихтер. "По моему мнению нам лучше
повернуть где-то севернее Шотландских островов, а потом срезать
прямо на Берген."
"Хорошо, Хельмут. Очень хорошо. Приятно, когда твое решение
подтверждается." Бергер свернул карту. "Еще одно. Штурм думает,
что мы несем слишком много парусов. Ты согласен с ним?"
"Нет, если господин капитан хочет выиграть время", сказал
Рихтер. "Тем не менее, я бы обратил внимание, что барометр
падает. По моему мнению, наступает плохая ночь."
Бергер, который начал улыбаться, раздраженно нахмурился: "Все
в порядке, я не вчера родился. Ты думаешь, я не знаю, что
барометр падает?"
Боцман вышел. Бергер раскатал карту и, хмурясь, уставился в
нее.
***
Герике пододвинул койку ближе к решетке, чтобы избежать
дождя, который слишком часто с порывом ветра залетал в разбитое
окно. Когда передвижка его удовлетворила, он вернулся к окну и
посмотрел сквозь решетку.
Было чуть больше семи, ночь быстро наступала, и сцена была
самой бурной на его памяти: клочковатые волны до горизонта,
сильный дождь, небо от свинцового до черного, здесь и там
прорезанного оранжевым и золотым.
Внезапно далеко в море за концом пирса высоко на волне он
увидел "Мертвую точку", она сразу глубоко зарылась носом.
В коридоре послышались шаги, он обернулся и по другую сторону
увидел Джанет. Она была в зюйдвестке и клеенчатом плаще,
блестящем от дождя, и несла закрытую корзинку. Она встала на
колено и протолкнула корзинку через маленькую заслонку возле
пола.
"Это вас поддержит. Шотландцы называют это добрым чаем с
окороком."
Герике поднял корзинку и поставил на койку: "Ваш друг,
лейтенант Джего. Он сейчас заходит в гавань и, судя по морю, я бы
сказал, что он в этом чертовски нуждается."
"Харри?", спросила она и ее лицо осветилось. "Здесь?"
Она повернулась и выбежала. Герике достал сигарету, сверху
пришел Лаклан с кружкой чая в руке, которую передал внутрь.
"У вас есть спички, Лаклан?"
"Есть, капитан." Лаклан передал коробок сквозь прутья.
"Можете его оставить."
Герике зажег сигарету и повернулся к окну. Канонерка теперь
подпрыгивала возле пирса, команда высыпала на палубу.
Он увидел Джего, сходящего с мостика, потом Джанет, бегущую
по пирсу, желтый плащ ярко горел в вечернем свете. Джего помахал,
сошел по трапу и перепрыгнул через поручни. Через мгновение она
была в его объятиях.
"Вот в чем дело", прошептал Герике. И так как ветер все
усиливался, задувая дождь через решетку, он отвернулся.
***
В особняке Фада-Хаус ветер завывал в камине, вторя гудению
поленьев. Джего протянул руки к огню: "Изумительно, миссис
Синклер. Я начинал думать, что никогда больше не согреюсь.
Чертовский переход."
"Еще кофе?"
"Нет, спасибо. Мне действительно стало хорошо".
Он взглянул на Джанет, тихо играющую на рояле. Джин сказала:
"Я извиняюсь, что адмирал не смог прийти."
"Ну, как он говорил, в такие ночи он предпочитает прилипнуть
к радио."
"Знаю", сказала она. "Может прийти запрос спасательного
судна. Я бы хотела, чтобы подсоединили подводный кабель. Иначе
жизнь для всех весьма трудна. Знаете, Кэри - это наша
единственная связь с цивилизацией."
Часы пробили одиннадцать и Джего улыбнулся: "Я действительно
думаю, что мне нужно вернуться. Утром ранний старт." Он
повернулся. "Я провожу тебя, Джанет".
"Я переночую здесь, дорогой", сказала Джанет, продолжая
играть.
"О понимаю. Ну, тогда мне лучше идти."
Она не показала никакого намерения шевелиться. Джин Синклер
проводила его в холл. Подавая ему плащ, она сказала: "Вы сказали,
что отплываете рано утром, лейтенант, не так ли?"
"Верно, мэм."
Она покачала головой: "Не выйдет. Не завтра и, вероятно, не в
течении двух или трех дней." Она улыбнулась: "Я знаю, о чем
говорю. Когда ветер начинает дуть над Фадой, как сейчас, все
может случиться."
Джего улыбнулся, вдруг сильно обрадовавшись: "Вы
действительно можете это гарантировать?"
"Мне кажется, да."
Когда она открыла дверь, пытаясь удержать ее на ветру, он
поцеловал ее в правую щеку: "Кто-нибудь говорил вам, что вы
ангел?", спросил он и нырнул в шторм.
Когда Джин вернулась в гостиную, Джанет стояла у огня,
надевая свой плащ: "Он ушел?"
"Очевидно."
"Хорошо." Джанет прошла мимо нее в холл, Джин последовала за
ней.
"На чьей стороне ты играешь?"
"Если быть абсолютно честной, не знаю", сказала Джанет и
добавила: "У меня возникла великая идея. К дьяволу мужчин."
"Это мысль". Джин открыла дверь. "Ну, утро вечера мудренее."
"Точно", сказала Джанет и ступила в хлещущий дождь.
***
"Лично я думаю, что поиски конвоя из Галифакса - пустая трата
времени", сказал Ханс Альтрогге. "Но они все еще настаивают,
чтобы ты посмотрел."
Была почти полночь и разведкомната была в полутьме. Неккер
склонился над картой и кивнул: "Согласен. Все предприятие - лишь
потеря горючего".
"Не совсем, Хорст." Альтрогге открыл папку с предполетными
инструкциями. "Что-то выстраивается здесь в Атлантике, что-то
совершенно необычное, сообразно нашей станции погоды на мысе
Бисмарка в Гренландии."
"Насколько необычно?"
"Глубокая депрессия движется очень быстро и предвещает
исключительно жестокие штормы. Конечно тебе, на тридцати пяти
тысячах, не о чем беспокоиться."
"А если мне надо будет спуститься?"
"Мы должны надеяться, что этого не потребуется. В одном можно
быть уверенным: полет будет весьма ценным для статистики погоды,
если не для другого."
"Хорошо", сказал Неккер. " Когда мы вылетаем?"
"Ноль-пять-ноль-ноль." Альтрогге посмотрел на часы: "Время
немного поспать. У тебя будет три-четыре часа."
"Я подумаю над этим", сказал Неккер и вышел.
----------------------------------------------------
Баркентина "Дойчланд", 25 сентября 1944 года. Широта 56°.20N,
долгота 9°.39W. Плохая ночь. Ветер силой 6-8 баллов,
усиливающийся. Сильный дождь и зыбистое море. В две склянки
средней вахты отдал приказ убрать передний верхний топ-галлант и
передний верхний топовый парус. Выполнено со значительными
трудностями. Пока я урвал момент заполнить журнал, за штурвалом
остаются Рихтер, Винцер и Клют. Барометр продолжает падать.
Сильно боюсь, что дела пойдут хуже.
13
Рив первым на Фаде окончательно понял, происходит что-то
совершенно необычное в общем рисунке погоды. При сильном ветре он
всегда беспокоился и нервничал. Не в силах заснуть, он встал с
постели около двух ночи, сварил кофейник кофе и присел к радио,
посмотреть, что можно поймать.
Эфир казался живым от голосов, прорывавшихся сквозь
статические разряды. Некоторые слабые и далекие, другие ближе, но
для всех общим было одно: страх. Все, кто мог, стремились в
укрытия.
Где-то к югу от Исландии вспомогательное судно королевского
