истек."
"Значит, я могу застрять здесь надолго?"
"Хвастают также самой большой опасностью для плавания на всем
западном побережье. Риф Вашингтон. Поэтому первое спасательное
судно здесь поставили еще в тысяча восемьсот восемьдесят втором.
Теперешний коксвейн - Мердок."
"Наверное, он немного стар для такой работы?"
"Он передал ее сыну в тридцать восьмом. Вернулся в упряжку,
когда Дональд призвали во флот. Дядя Кэри говорит, что он гений.
Один из величайших коксвейнов в истории спасательных судов."
"Я вижу. А чем живут здесь люди?"
"Небольшие фермы. Овцы. Немного коров. Рыбная ловля. Сейчас
населения очень мало. Женщины, дети и старики. Все остальные
ушли, в основном служат на торговый судах."
Подплывая к острову, она встретили только четыре рыбачьих
суденышка, еще пробивающихся с Фады в море.
Джанет помахала. Герике сказал: "Старики."
"И мальчики", сказала она. "И скоро все они тоже уйдут, если
эта проклятая война продлится."
Они вошли в гавань и Герике заметил невысокого смуглого
человека с черной повязкой на глазу, в старых морских ботинках и
в бушлате, стоящего на краю верхнего мола.
Джанет легко положила руки ему на плечи: "А это", сказала
она, "верите или нет, это мой дядя, контр-адмирал Кэри Рив, флот
Соединенных Штатов, не совсем в отставке."
----------------------------------------------------
Баркентина "Дойчланд", 23 сентября 1944. Следующая запись.
Сестра Анджела и господин Прагер нанесли мне формальный визит,
чтобы поднять вопрос о низкой морали среди команды и пассажиров
из-за нехватки горячей пищи и питья, происходящей от
невозможности поддерживать огонь на камбузе при текущих погодных
условиях. Сестра Анджела сделала важное предложение, которое я
принял, что моя каюта из-за ее местоположения является самым
сухим местом на судне, и убедила меня позволить использовать ее
для приготовления пищи, что возможно с помощью переносного
керосинового очага. В этот день прошли 225 миль.
11
Было очень тихо в маленькой студии, где сидел Герике с
руками, все еще связанными за спиной. Мердок склонился к окну и
набивал трубку.
"Этот дом," сказал Герике. "Очень выразительный. Чей он?"
"Миссис Синклер. Она владеет островом. В наших местах это
называют лейрд. Она и бейлиф - то есть магистрат. И коронер, и
харбормастер."
"Замечательная женщина."
"Вы ее скоро увидите. В некотором смысле она отвечает за вас.
Единственный закон, который здесь имеется. Ее муж исполнял такие
же обязанности. Он утонул вместе с "Принцем Уэльским" в Тихом
океане. Это было в тысяча девятьсот сорок первом."
"Понимаю", сказал Герике. "Могу предположить, что я не
слишком популярен в этой части света."
"Мы не дикари, капитан. Выбросите это из головы. За последние
две недели мы похоронили восьмерых ваших товарищей с подводной
лодки, которая затонула в нашем районе девятого числа. Я сам
держал службу и в ней принимала участие почти каждая душа,
живущая на острове."
Наступила тишина. Герике, впервые смутившийся, сказал:
"Благодарю вас. За них, я благодарю вас, сэр."
Дверь открылась и вошел Рив. Он все еще был в бушлате, на
лице дождь: "Я связался с капитаном Мюрреем из Маллейга. Он
настаивает, что ни при каких обстоятельствах не должно делаться
попыток отвезти вас на большую землю на чем-либо, кроме военного
судна. Лейтенант Джего сейчас, очевидно, на пути в Сторновей. Он
получил инструкции по радио забрать вас отсюда, видимо, завтра."
"Еще один прекрасный день, прежде чем дверь окончательно
захлопнется."
Рив сказал: "А сейчас вас хочет видеть миссис Синклер."
Он кивнул Мердоку, который пошел впереди, за ним Герике,
замыкал адмирал. Они прошли коридором, пересекли громадный,
выложенный камнем пол и остановились возле обитой зеленым сукном
двери. Рив открыл ее и жестом предложил Герике войти.
Это была приятная комната, две стены в книгах от пола до
потолка, французские окна выходили в сад. Джанет и Джин стояли
перед камином.
Они одновременно повернулись. Герике встал в стойку и сделал
поклон: "Леди".
"Корветтен-капитан Пауль Герике", представил его Рив. "Миссис
Синклер."
Красивая женщина, одета в шотландский свитер, броугез и килт,
который, вероятно, носил клетчатую расцветку ее клана, волосы
были перехвачены голубым вельветовым бантом.
Она спокойно осмотрела его, голос был сухим: "Не знаю,
капитан, объяснил ли адмирал Рив, но я исполняю здесь обязанности
бэйлифа и по закону отвечаю за вас."
"Мне объяснили."
"На острове нет полицейских, но полицейская станция
сохранилась со старых дней и временами я пользуюсь ее камерами."
"Понимаю."
"Вы будете там заперты, пока завтра не появится лейтенант
Джего и не возьмет вас под стражу. И, естественно, вас будут
охранять".
Сказать было действительно нечего. Джанет подошла к окну и
выглянула в сад. Рив тронул руку Герике: "Пойдемте. Мердок и я
отведем вас".
Герике помедлил, глядя в сторону Джанет. Она не
поворачивалась. Он снова поклонился, молча повернулся и вышел,
сопровождаемый Ривом и Мердоком.
Дверь закрылась. "Будь ты проклят, Пауль Герике", прошептала
Джанет, все еще смотря на дождь. "Я бы хотела никогда не видеть
тебя".
* * *
Три человека шли по булыжной главной улице, Герике в центре.
Сильный дождь заставил большинство людей попрятаться, но там и
здесь женщины стояли на ступеньках, глядя с любопытством, и двое
мальчишек вились сзади, пока Мердок не прогнал их.
Старая полицейская станция была внизу улицы и выходила на
гавань, она была построена из прочного гранита, как и любое
другое жилище в Мэри-тауне, лишь решетки на окнах отличали его.
Рив попытался открыть дубовую дверь в железной раме, но она
даже не пошевелилась. Мердок забарабанил носком ботинка: "Лаклан,
ты там заснул?"
Раздался звук отодвигаемых тяжелых болтов и выглянул Лаклан
Макбрейн. Из комбинезона он переоделся в пятнистую форму,
расстегнутую на груди.
"Запирайся, когда мы посадим его внутрь", сказал Мердок.
В одном углу стоял старый стол, стул и ничего больше, в
крошечном камине горел торф.
Лаклан взял винтовку, повесил ее на плечо, потом с гвоздя на
стене снял громадную связку ключей: "Мы сразу посадим его внутрь,
адмирал ?"
"Чем скорее, тем лучше", ответил Рив.
По лестнице они сошли в узкий коридор. На каждой стороне было
по три камеры, забранные решеткой из железных прутьев. Рив
развязал запястья Герике и указал войти внутрь. Там была железная
койка, три-четыре армейских одеяла и ведро. Лаклан закрыл решетку
и запер ее.
"Теперь это", Рив сквозь прутья передал пачку сигарет,
коробок спичек и газету. "Немного почитать. Трехдневной давности,
но, как видите, вы все еще проигрываете войну."
Мердок из кармана достал небольшую бутылку: "Мне кажется,
через некоторое время здесь будет холодно."
"Изобилие роскоши." Герике щелкнул каблуками: "Джентльмены -
благодарю вас".
Рив невольно улыбнулся, они удалились, оставив Герике в
одиночестве. Он подошел к зарешеченному окну, оглядел гавань,
потом сел на краешек постели, отвинтил колпачок бутылки Мердока и
попробовал содержимое. Оно прожгло свой путь вниз, взорвавшись в
желудке.
Он глотнул воздуха: "Боже всемогущий!", сказал он и застыл,
услышав шаги в коридоре.
На другой стороне решетки стоял Лаклан, винтовка еще висела
на левом плече. Он неловко снял ее и стоял, смотря на Герике,
крепко сжимая винтовку обоими руками. Герике медленно встал с
напряженными мускулами. По возможности небрежно, он достал
сигареты Рива и сунул одну в рот.
"Вы курите?" Он подошел к решетке, протягивая пачку.
Парень покачал головой и заговорил хриплым голосом: "У вас
была полная обойма в маузере. Я разряжал его сам. И видел."
"Верно."
"Вы могли бы застрелить ее. Почему вы этого не сделали?"
"Разве я мог?", мягко сказал Герике. "Вы так полагаете?"
Парень вздохнул, внезапно расслабился и поставил винтовку
прикладом на пол: "Нет, не думаю, что могли бы". Он двинулся
прочь, потом остановился: "Немного погодя я заварю чай. Хотите
чашечку?"
"Ничего не может быть лучше."
Лаклан очень медленно произнес: "Я думал, что смогу
застрелить вас. Я хотел отомстить за отца, но когда дошло до
дела, не смог."
"Я вижу", сказал Герике.
Шаги замерли в коридоре. Очень осторожно он снова сел на
краешек койки, и когда зажег спичку, чтобы закурить сигарету,
рука дрожала.
* * *
"Мертвая точка" была в пяти милях к юго-западу от Айдриггил
Пойнт на острове Скай и боролась с плохой погодой. Петерсен был у
руля, а Джего сидел за столом для карт, проверяя курс. Когда
позади открылась дверь, он повернулся, ожидая кофе, а вместо
этого увидел Янсена с листком сообщения в руке и странным блеском
в глазах.
"Мне кажется, лейтенант найдет это сообщение интересным."
"Сообщение?", спросил Джего. "Из Маллейга? Боже, мы покинули
это проклятое место всего час назад. Читайте."
"Как хочет лейтенант", сказал Янсен, явно забавляясь.
"Корветтен-капитан Герике, прятавшийся на "Катрине", арестован.
В настоящее время находится на Фаде. Просьба зайти туда завтра на
пути из Сторновея и взять его под стражу."
Джего недоверчиво посмотрел на него, выхватил сообщение и
перечел сам: "Это невозможно".
"Боюсь, что это случилось, сэр. Доброе слово пришло прямо от
самого капитана Мюррея."
"Хорошо, если найдете краткий перерыв в вашем плотном
расписании, сообщите в Маллейг, что сообщение принято и понято.
Мы выйдем из Сторновея завтра на рассвете, если позволит погода,
и должны дойти до Фады около полудня. Теперь будьте добры,
катитесь к черту отсюда."
Янсен удалился, широко улыбаясь, а Джего взял со стола
карандаш и переломил его пальцами.
* * *
Джанет положила очередное полено в огонь, подвинув его на
место длинной медной кочергой, села и стала ждать. Ее дядя стоял
у окна, читая привезенное письмо.
"Он пишет, что говорил с тобой сам."
"Верно", сказала она. "В кузове штабной машины у госпиталя
Гая". Немедленного ответа не последовало и ее охватило внезапное
нетерпение. "Он предлагает тебе работу, дядя Кэри. Сам верховный
главнокомандующий. Шанс вернуться в гущу событий. Разве ты не
этого хотел?"
"Заместитель директора по кадровой и материальной
координации", горько сказал он и скомкал письмо в руках.
"Ради бога, что ты хочешь - крови?"
Дверь открылась и вошла Джин с чайным прибором на серебряном
подносе: "Семейные споры?", весело спросила она. "Можно
присоединиться?"
"Покажи ей", приказала Джанет. "Давай покажи ей. Она имеет
право знать."
Джин поставила поднос на небольшой медный столик у камина.
Она подошла к Риву, добыла письмо из пальцев, разгладила его и
прочла.
"Но это чудесно, Кэри." Она поцеловала его в щеку. "Я так
рада за вас."
"Боже мой, женщина, ты такая же, как и она. Бумажная работа,
разве ты не понимаешь? Гордый клерк, весь день подписывающий
бумаги."
Джин потянула его к огню, а Джанет покачала головой: "Ты как
Харри Джего. Просто не можешь дождаться возвращения в славную
битву. Лучше смерть, чем бесчестье."
Джин сказала: "Вы двое должны праздновать, а не воевать.
Сегодня вечером я устрою изумительный обед. Пирог из дичи,
тушеный заяц, и еще остались четыре бутылки особенного
