Тега.
- Я здесь.
На ней было только бледно-голубое газовое одеяние, почти совершенно
прозрачное. Оно облегало тело и подчеркивало его линии при каждом движе-
нии.
Мальчик остолбенел. Это Почтенная Мать? Он никогда не видел, чтобы
они так одевались.
- Ты собираешься вернуть мне мои воспоминания?
Сомнение и отчаянье.
- Я помогу тебе вернуть их, - говоря это, она выскользнула из платья
и отбросила его в сторону. Легкая ткань опустилась на пол, как огромная
голубая бабочка.
Тег уставился на женщину:
- Что ты делаешь?
- Что я делаю, как ты думаешь? - она села рядом с ним и положила руку
на его пенис.
Его голова дернулась, он смотрел на ее руку, ощущая наступление эрек-
ции.
- Почему ты делаешь это?
- Разве ты не знаешь?
- Нет!
- Башар знал бы.
Он смотрел на ее лицо, приблизившееся вплотную к нему:
- Ты знаешь! Почему ты не говоришь мне?
- Я не твоя память!
- Что это за звук?
Она припала губами к его шее. Гудение было хорошо слышно всем наблю-
дателям. Мурбелла называла это интенсификатором, одним из факторов, по-
могающим вызвать половую реакцию. Гудение становилось громче.
- Что ты делаешь? - почти визг, когда она усадила его верхом на себя.
- Отвечай, черт тебя побери! - визг.
"Откуда появилось это "черт побери"?" подумала Одрейд.
Шиана ввела его в себя:
- Вот ответ!
Его рот округлился в беззвучном "Охххх..."
Наблюдатели видели, как Шиана сосредоточена на глазах Тэга, но другие
ее чувства также следили за ним.
"Почувствуй, как напрягаются его ягодицы, обрати особое внимание на
то, как потемнели соски. Когда он дойдет до этой точки, поддерживай его
в таком состоянии, пока его зрачки не расширятся."
- Внедрение! - визг Тега заставил наблюдателей подскочить.
Он ударил сжатыми кулаками в плечи Шианы. Все, кто находился по эту
сторону стены, видели вспыхнувший в глубине его глаз огонь - в то мгно-
вение, как отшатнулся; в нем проявилось что-то новое.
Одрейд вскочила:
- Что-то не так?
Айдахо остался сидеть:
- То, что я и предсказывал.
Шиана оттолкнула Тега, уворачиваясь от его скрюченных пальцев. Он
растянулся на полу, перевернулся и вскочил со скоростью, потрясшей наб-
людателей. Несколько мучительно долгих мгновений Шиана и Тег стояли друг
против друга. Он медленно выпрямился и только тогда осмотрел себя. Пос-
тепенно его внимание переместилось на левую руку, которую он поднял и
держал перед собой. Он так же медленно обвел взглядом потолок и стены.
Снова взглянул на свое тело.
- Что, разрази гром...
По-прежнему детский голос, но странно возмужавший.
- Добро пожаловать, гхола-Башар, - сказала Шиана.
- Ты пыталась внедриться в меня! - гневное обвинение. - Ты думала,
моя мать не научила меня защищаться от этого?..
Его лицо стало отстраненным:
- Гхола?..
- Некоторые предпочитают считать тебя клоном.
- Кто... Шиана! - он обернулся, вновь оглядев комнату. Она была выб-
рана из-за скрытого входа и выхода. - Где мы?
- В не-корабле, который ты привел на Дюну незадолго до того, как был
убит там.
Все по правилам.
- Убит... - он снова взглянул на свои руки. Наблюдатели, казалось,
видели воочию, как фильтры, заслоняющие разум гхола, тают один за дру-
гим. - Я был убит... на Дюне?
Почти жалобно.
- Оставаясь героем до конца, - ответила Шиана.
- Мои... те люди, которых я забрал с Гамму... они были...
- Чтимые Матры сделали Дюну примером для других. Безжизненный шар,
похожий на прогоревший уголь.
Его черты исказил гнев. Он сел, скрестив ноги, положив на колени
крепко стиснутые кулаки:
- Да... я узнал это из истории... из своей истории.
Опять посмотрел на Шиану. Она осталась сидеть на матрасе - совершенно
неподвижно. Это было погружением в воспоминания, которое мог осознать
только тот, кто сам пережил Агонию. Сейчас была нужна полная неподвиж-
ность.
Одрейд прошептала:
- Не вмешивайся, Шиана. Пусть это случится. Пусть он осознает это.
Она дала знак трем Прокторам; они пошли ко входу в комнату, но следи-
ли не за тайной комнатой, а за ней.
- Мне кажется забавным думать о себе как о принадлежности истории, -
сказал Тег. Детский голос - и стоящий за этим разум взрослого. Он закрыл
глаза и глубоко вздохнул.
В наблюдательной комнате Одрад снова опустилась в кресло и спросила:
- Что ты видел, Дункан?
- Когда Шиана оттолкнула его, он поднялся на ноги с быстротой, кото-
рую я видел только у Мурбеллы.
- Даже быстрее этого.
- Быть может... это потому, что его тело молодо, и мы дали ему подго-
товку прана-бинду.
- Что-то иное. Ты насторожил нас, Дункан. Что-то неизвестное нам в
клетках Атридесов.
Она взглянула на ожидающих приказаний Прокторов и покачала головой:
"Нет. Еще нет".
- Будь она неладна, его мать! Гипноиндукция, позволяющая блокировать
Вмешательство, - и она скрыла это от нас.
- Но посмотри, что она дала нам, - сказал Айдахо, - более эффективный
путь восстановления памяти.
- Мы должны были сами сделать это! - Одрейд почувствовала, что злится
на себя, - Скайтэл уверяет, что Тлейлаксу использовали боль и внутреннее
противоборство. Хотела бы я знать.
- Спроси его.
- Это не так просто. Наши Говорящие Правду не уверены в нем.
- Он непроницаем.
- Когда это ты его изучил?
- Дар! У меня есть доступ к записям наблюдателей.
- Я знаю, но...
- Черт побери! Ты будешь смотреть на Тега или нет? Посмотри! Что про-
исходит?
Одрейд переключила внимание на сидящего ребенка.
Тэг смотрел на камеры с выражением крайней сосредоточенности.
Для него это было пробуждением ото сна на пике противоборства; словно
рука помощницы тряхнула его. Что-то требовало его внимания! Он вспомнил,
как сидел в командной рубке не-корабля. Дар стояла позади него, и ее ру-
ка лежала на его шее. "Царапала его" Что-то важное, что он должен сде-
лать. Что? Его тело было странным. Гамму... То, как они жили на Дюне
и... Он вспоминал разное: Детство в Доме Собраний? Дар, как... как...
Еще воспоминания сплетаются в клубок. "Они пытались внедрить что-то в
меня!"
Сознание текло вокруг него, словно река, огибающая с обеих сторон
скалу.
- Дар! Ты там? Ты там!
Одрейд подперла подбородок рукой. Что дальше?
- Мать! - какой обвиняющий тон!
Одрад коснулась переговорного устройства на подлокотнике:
- Привет, Майлз. Ну что, отправимся на прогулку в сады?
- Хватит этих игр, Дар. Я знаю, зачем нужен вам. Но я предупреждаю
вас: жестокость приводит к власти не тех людей. Как будто вы этого не
знаете!
- По-прежнему верен общине Сестер, Майлз? Несмотря на то, что мы
только что попытались сделать?
Он посмотрел на внимательную и настороженную Шиану:
- По-прежнему ваш послушный пес.
Одрейд бросила полный упрека взгляд на Айдахо:
- Ты и твои проклятые рассказы!
- Хорошо, Майлз хватит игр, но мне нужно узнать о Гамму. Говорят, ты
передвигался быстрее, чем мог заметить глаз.
- Правда, - ровный голос. "Пошли-вы-все-к-чертям".
- А только что...
- Это тело слишком мало, чтобы принять на себя такой груз.
- Но ты...
- Я использовал все это в одной вспышке, и я умираю с голоду.
Одрейд бросила взгляд на Айдахо. Он кивнул. "Правда".
Она отозвала назад Прокторов. Они повиновались с заметным колебанием.
Что им сказала Белл?
Тег еще не закончил:
- Я верно понимаю, дочь? Поскольку каждый индивидуум может полностью
полагаться только на себя, формирование этого "я" требует особенной за-
боты и внимания?
"Его проклятая мать обучила его всему!"
- Я прошу прощения, Майлз. Мы не знали, как тебя подготовила твоя
мать.
- Чья это была мысль? - сказал он, глядя на Шиану.
- Моя, Майлз, - сказал Айдахо.
- О, и ты тоже там?
Еще часть памяти вернулась к нему.
- И я помню ту боль, которую ты причинил мне, когда возвращал мои
воспоминания, - сказал Айдахо.
Это его отрезвило:
- Мысль ясна, Дункан. Извинений не нужно, - он посмотрел на говорив-
ших, оценивая их голоса. - Как там воздух на вершине. Дар? Достаточно
разреженный для тебя?
"Идиотская мысль! - подумала она. И он это знает. Совершенно бесцере-
монен".
Воздух был тяжел от дыхания окружавших ее людей, включая тех, кто хо-
тел разделить ее присутствие, тех, кто имел определенные идеи (иногда -
идею того, что на ее месте они лучше исполняли бы ее работу), тех, кто
предлагал и кто требовал. Разреженный, да! Она чувствовала, что Тег пы-
тается что-то сказать ей. Что?
"Иногда мне приходится быть автократом!"
Она слышала свой голос, произносивший эти слова, обращенные к Тегу,
на одной из их прогулок в садах, когда она объясняла значение слова "ав-
тократ". Тогда она добавила: "У меня есть власть и сила, и я должна их
использовать. Это страшно тяготит меня".
"У тебя есть сила - так воспользуйся же ей! - Вот что пытался сказать
ей Башар-Ментат. "Убей меня или отпусти меня, Дар".
И все же она пыталась остановить время и знала, что он чувствует это:
- Майлз, Бурзмали мертв, но здесь остались резервные силы, которые он
подготавливал сам. Лучшие из...
- Не докучай мне мелкими деталями! - какой командирский голос! Тон-
кий, ломкий - но все остальное присутствовало.
Прокторы вернулись в коридор, не дожидаясь приказа.
Одрейд отослала их прочь гневным жестом. И только тогда поняла, что
пришла к решению.
- Отдайте ему его одежду и приведите его сюда, - сказала он. - Пусть
войдет Стрегги.
Когда Тег вошел, его первые слова встревожили Одрад и заставили ее
сомневаться, правильным ли было ее решение.
- Что, если я не буду сражаться так, как вы хотите?
- Но ты говорил...
- Я много что говорил в своей... в своих жизнях. Сражение не повышает
нравственности, Дар.
Она (и Тараза) слышали, как Башар не раз говорил об этом. "Битвы ос-
тавляют свой осадок - "есть, пить и радоваться ", который зачастую при-
водит к нравственному падению".
Верно; но она не знала, что он имел в виду, упоминая об этом. "На
каждого ветерана, возвращающегося с новым отношением к судьбе ("Я выжил:
должно быть, это был промысел Божий") приходится много больше тех, кто
возвращается домой с горечью, готовый принять "легкий путь ", потому что
они так много пережили на войне".
Это были слова Тега и ее вера.
Стрегги торопливо вошла в комнату, но прежде, чем она заговорила, Од-
рейд жестом приказала ей стоять и ждать молча.
На этот раз послушница имела смелость не подчиниться Преподобной Ма-
тери:
- Дункан должен знать, что у него есть еще одна дочь. Мать и ребенок
живы и здоровы, - она взглянула на Тега. - Привет, Майлз.
Только после этого Стрегги отошла назад и там осталась стоять молча.
"Она лучше, чем я думала", - сказала про себя Одрейд.
Айдахо расслабился, словно утонул в кресле, только сейчас ощутив тре-
вожное напряжение, смешивавшееся с одобрением того, что он наблюдал
здесь.
Тег кивнул Стрегги, но заговорил с Одрейд:
- Еще что-нибудь, что вы хотели бы нашептать на ушко Богу? - было не-
обходимо удержать внимание, и свита Одрад это поняла, - Если нет, я
действительно проголодался.
Одрейд подняла палец, отдавая безмолвное приказание Стрегги, и услы-
шала, как уходит послушница.
Она чувствовала, на что хочет направить ее внимание Тег, и, разумеет-
ся, он сказал:
- Возможно, на этот раз вы действительно оставили шрам.
Шпилька, направленная на похвальбу Сестер, что "Мы не позволяем шра-
мам умножаться в нашем прошлом. Шрамы зачастую скрывают больше, чем об-
нажают".
- Некоторые шрамы обнажают больше, чем скрывают, - сказал он и пос-
мотрел на Айдахо. - Верно, Дункан?
Слова одного Ментата другому.
- Мне кажется, я снова вступаю в старый спор, - ответил Айдахо.
Тег обратился к Одрейд:
- Видишь, дочь? Ментат узнает старый спор, когда слышит его. Вы гор-
