бований плоти. Но это было сущей пыткой! Он не мог от этого улизнуть.
Агония сотрясала все его тело, угрожая опустошить и его сознание. Помо-
жет ли от этого прикрытие шиэра?
Боль понемногу уменьшилась и растаяла, оставив только трепещущее вос-
поминание.
И опять!
Он внезапно подумал, что, должно быть, похожие муки вызывает Спайсо-
вая Агония у Преподобной Матери. Наверняка более великой боли быть не
может. Он боролся, чтобы сохранить молчание, но слышал, как хрипит и
стонет. Все способности, которым он когда-либо учился как ментат и Бене
Джессерит, были запущены в действие, удерживая его от слов о пощаде,
обещания рассказать все, что угодно, если они только прекратят.
И опять мука сначала уменьшилась, а затем вернулась.
- Достаточно! - это женщина.
Тег шарил в памяти, вспоминая ее имя. Инокесса!
Яр брюзгливо проговорил:
- Он напичкан шиэром, которого ему хватит, по меньшей мере, на год, -
он указал на экран дисплея. - Пусто.
Тег дышал мелкими судорожными вздохами. Ну и мука! Она продолжала на-
растать, несмотря на требование Инокессы.
- Я сказала - довольно! - обрубила Инокесса.
"Какая же искренность", - подумал Тег. Он почувствовал, как боль
уменьшалась, покидая его, словно каждый нерв удаляли из тела, вытаскива-
ли прочь, словно нити вспоминаемой муки.
- То, что мы делаем - неправильно, - сказала Инокесса.
- Этот человек...
- Он такой же, как и любой другой, - возразил Яр. - Не следует ли мне
установить особый контакт к его пенису?
- Нет, пока я здесь! - сказала Инокесса.
Тег почувствовал, что почти купился на ее искренность. Последние нити
агонии покинули его тело, и он лежал с таким ощущением, словно растекся
по поверхности, его поддерживавшей. Чувство нереальности происходившего
оставалось. Он был сейчас и здесь, и не здесь. Он и раньше бывал здесь,
и не бывал.
- Им не понравится, если мы потерпим неудачу, - сказал Яр. - Ты гото-
ва предстать перед ними, потерпев еще одну неудачу?
Инокесса резко встряхнула головой. Она наклонилась так, чтобы ее лицо
оказалось в поле зрения Тега между медузообразными переплетениями кон-
тактов Пробы.
- Башар, я сожалею о том, что мы делаем. Поверь мне. Это не моя за-
тея. Умоляю тебя. Я полна отвращения. Скажи нам теперь то, что знаешь, и
позволь мне утешить тебя.
Тег улыбнулся ей. Она хороша! Он поднял взгляд на наблюдавшего чинов-
ника.
- Передай от меня своим хозяевам: она отлично справляется.
Лицо чиновника потемнело от прихлынувшей крови. Он угрюмо насупился.
- Задай ему максимум, Яр, - проговорил он обрывистым тенорком, не
знавшим голосовой тренировки, столь явной у Инокессы.
- Пожалуйста! - сказала Инокесса. Она выпрямилась, но продолжала
смотреть в глаза Тега.
Учителя Бене Джессерит учили Тега этому:
"Наблюдай за глазами! Наблюдай, как изменяется их фокус. Когда фокус
устремляется наружу, сознание уходит внутрь".
Он умышленно сосредоточился на ее носе. У нее не безобразное лицо.
Весьма приметное. Он погадал, что за фигура может скрываться за такими
бесформенными одеждами.
- Яр! - это голос чиновника.
Яр отрегулировал что-то на своем пульте управления и нажал кнопку.
Агония, хлынувшая в тело Тега, показала, что предыдущий уровень, конеч-
но, был меньше. С этой новой болью пришла странная ясность. Тег обнару-
жил, что почти способен отстранить свое сознание от этого вторжения. Вся
эта боль причинялась кому-то еще. Он нашел спокойную гавань, где мало
что его трогало. Вот есть боль. Даже мука.
Он принимал отчеты об этих ощущениях. Это, конечно, частично воз-
действие шиэра. Он понимал это и был благодарен.
Вмешался голос Инокессы:
- По-моему, мы его теряем. Лучше облегчить.
Ответил другой голос, но звук растаял в тишине до того, как Тег смог
разобрать слова. Он обнаружил внезапно, что у него нет якоря, чтобы за-
цепить свое сознание. Безмолвие! Ему подумалось, что он слышит, как бе-
шено колотится от страха его сердце, но не был уверен. Все вокруг было
безмолвным и неподвижным, полное спокойствие, позади которого ничего
нет.
"Жив ли я еще?"
Затем он различил стук сердца, но не был уверен, что это его
собственное сердце. Бум-бум! Бум-бум! Было ощущение движения, но никако-
го звука. Он не мог определить источник.
"Что со мной происходит?"
Сквозь тьму, на оболочке его глаз заиграли великолепием белого сияния
слова: "Я очнулся на одну треть".
- Оставь на том. Посмотрим, не сможем ли мы считать его через физи-
ческие реакции.
- Может ли он еще нас слышать?
- Не сознательно.
Ни в одном из руководств Тега не говорилось, что Проба может совер-
шать свою дьявольскую работу в присутствии шиэра. Но они называют это
Т-Пробой. Возможно ли, чтобы телесные реакции давали ключ к подавленным
мыслям? Существует ли такое, что можно выведать через снятие физиологи-
ческих данных?
И опять в уме перед глазами Тега заплясали слова: "Он до сих пор в
отключке?"
- В полной.
- Убедись в этом. Погрузи его немного глубже.
Тег постарался возвысить свое сознание над страхами.
"Я должен сохранять контроль над собой!"
Что может открыть его тело, если нет контакта с ним? Он не мог предс-
тавить, что они делают, и его мозг зарегистрировал панику, но плоть это-
го не ощущала.
"Изолировать подопытного. Погрузить в никуда, чтобы зарегистрировать
его личность".
Кто сказал это? Кто-то. Ощущение "это было" вернулось с полной силой.
"Я - ментат, - напомнил он себе. - Мой центр - это мой мозг и его ра-
бота". Он обладал опытом и воспоминаниями, на которые центр способен на-
дежно опереться.
Боль вернулась. Звуки. Громкие! Слишком громкие!
- Он опять слышит, - это голос Яра.
- Как такое может быть? - тенорок чиновника.
- Может быть, вы погрузили его слишком низко, - это голос Инокессы.
Тег постарался открыть глаза. Веки не повиновались. Тогда он припом-
нил. Они называли это Т-Пробой. Это не икшианское изобретение. Это
что-то из Рассеяния. Он мог определить, где оно проникло в его мускулы и
чувства. Похоже на то, словно посторонний человек внедряется в его
плоть, завладевая преимущественным правом на его собственные реакции. Он
позволил себе проследить за работой этого машинного вторжения.
Дьявольское устройство! Оно могло приказать ему моргнуть, пукнуть, по-
перхнуться, облегчиться, помочиться - все, что угодно. Оно могло коман-
довать его телом, словно его мышление в управлении им ничего не значило.
Ему была отведена роль наблюдателя.
Его преследовали запахи - отвратительные запахи. Он не мог приказать
себе нахмуриться, но думал о том, чтобы нахмуриться. Этого было доста-
точно. Эти запахи источались Пробой. Они играли на его чувствах, изучали
их.
- Ты достаточно получил, чтобы считать его? - тенорок чиновника.
- Он все еще нас слышит! - это Яр.
- Черт подери всех ментатов! - это голос Инокессы.
- Дит, Дет и Дот, - сказал Тег, припоминая марионеток из зимнего шоу
его детства на давнем-предавнем Лернаусе.
- Он разговаривает! - голос чиновника.
Яр возился с чем-то за пультом. Тег почувствовал, что его собственно
сознание заблокировано машиной. Но неподвластная машине логика ментата
сообщила ему существенно важное: эти трое всего лишь марионетки. Только
кукловоды важны. Движение кукол - дело рук кукловодов!
Проба продолжала вторжение в него. Но, несмотря на всю силу, за-
действованную в этом вторжении, Тег почувствовал, что его сознание на
равных борется с ней. Она его изучала, но и он тоже ее изучал.
Теперь он понял. Весь спектр его чувств мог быть скопирован в эту
Т-Пробу и идентифицирован, разобран по косточкам, чтобы быть вызванным,
когда необходимо. Машина могла проследить органическую цепочку реакций,
которая существовала внутри Тега, словно бы создавая его дубликат. Шиэр
и его сопротивление ментата препятствовали проникновению в область вос-
поминаний, все остальное могло быть скопировано.
"Это не будет думать, как я", - успокоил он себя.
Машина не будет тем же самым, что его нервы и плоть. У нее не будет
воспоминаний Тега и жизненного опыта Тега. Она не будет рождена женщи-
ной. Она никогда не совершала путешествия по каналу рождения и не втор-
галась в изумляющий космос.
Часть сознания Тега приложилась в вехам памяти, открывая ему кое-что
о гхоле.
"Данкан был извлечен из акслольтного чана". Это соображение пришло к
Тегу с внезапным резким укусом кислоты на языке.
"Опять Т-Проба!"
Тег позволил себе поплыть через множественные параллельные сознания.
Он следил за работой Т-Пробы и продолжал развивать свои наблюдения нас-
чет гхолы, все время прислушиваясь к действиям Дита, Дата и Дота. Три
марионетки были странно молчаливы. Да, ожидают, пока их Т-Проба выполнит
свою задачу.
Гхола: Данкан является продуктом развития клеток, которые были выно-
шены женщиной, оплодотворенной мужчиной.
Машина и гхола!
Наблюдение: Машина не способна быть полноценной роженицей - она спо-
собна лишь воспроизвести процесс и опыт родов отдаленно напоминающим
способом, при котором теряются важные личностные нюансы.
Точно так, как она прямо сейчас упускает подробности его жизни и соз-
нания.
Т-Проба проигрывала запахи.
С каждым навязчивым запахом, на Тега наваливались воспоминания. Он
ощущал огромную скорость Т-Пробы, но его собственное сознание жило от-
дельно от этого стремительно мчащегося вперед поиска. Оно было способно
обволакивать его сетью призываемых в данный момент воспоминаний столь
долго, сколько ему было угодно.
"Вот оно!"
Горячий воск, который он капнул себе на левую руку, когда ему было
только четырнадцать лет, и он был учеником школы Бене Джессерит. Он при-
помнил школу и лабораторию, как будто это было его единственным жизнен-
ным опытом на данный момент. Эта школа находилась на Доме Соборов. Но,
будучи допущенным туда, Тег узнал, что в его жилах течет кровь Сионы -
ни один ясновидец не мог его выследить.
Он увидел лабораторию, ощутил запах воска - сложную смесь искусствен-
ных эфиров и натурального пчелиного продукта тех пчел, которых содержали
неудавшиеся Сестры и их помощницы. Он обратил память к моменту, когда
наблюдал за пчелами и людьми в лаборатории и за их работой в яблоневых
садах. Работа социальной структуры Бене Джессерит представлялась очень
сложной, пока взгляд не различал за ней основополагающих посылов: еда,
одежда, тепло, связь, обучение, защита от врагов (подраздел инстинкта
самосохранения). Надо было разглядеть методику приспособления Бене Джес-
серит, чтобы понять, как структуры Ордена работали на самосохранение це-
лого. Они не производили потомства ради человечества в целом. Никакого
безнадзорного расового вмешательства! Они производили потомство, чтобы
расширить свою собственную власть, продолжить Бене Джессерит, рассматри-
вая это, как достаточный вклад в служение человечеству. Может быть, так
оно и было. Мотивация к воспроизведению потомства уходит вглубь, а Орден
настолько целостен.
Новый запах обрушился на него.
Он распознал запах мокрой шерсти своей одежды, когда он вошел в ко-
мандный пункт после битвы при Монсьярде. Запах наполнил его ноздри, за-
бивая озон от приборов в отсеке, запах пота от находившихся там людей.
Шерсть! Орден всегда находил немножко странным то, что он предпочитал
естественные ткани и избегал синтетику, продукцию подневольных фабрик.
Не вызывали у него восторга и песьи кресла.
"Я не люблю запахи угнетения в любой форме".
Эти три марионетки - Дит, Дат и Дот - сознают ли они, насколько они
угнетены?
Логика ментата насмешливо хмыкнула. Разве шерстяные ткани не продукт
тех же подневольных фабрик?
Это совсем другое.
Часть его доказывала обратное. Синтетика может храниться почти беско-
