Земля, мокрая после дождя, все же не была размыта, и мы увидели несколько
мелких следов куду, оставленных, по-видимому, еще вечером, и один узкий,
сердцевидный след крупного самца, очень отчетливый и глубокий.
По этому следу на сырой красноватой земле мы шли часа два через густые
заросли кустарника, напомнившие мне американский подлесок. В конце концов
мы очутились в совершенно непроходимой чащобе и прекратили поиски. Я все
время злился на М'Кола за невычищенное ружье, но это не мешало мне в
радостном нетерпении ждать, что вот-вот мы поднимем куду и подстрелим его
в зарослях. Однако антилоп не было, а день выдался жаркий, и мы, обогнув
трижды какие-то холмы, вышли на луг, где паслось большое стадо
низкорослого масайского скота; дальше тени нигде не было, и мы под палящим
полуденным солнцем зашагали к машине.
Оказалось, что Камау, сидевший в кабине, видел куду в какой-нибудь
сотне шагов от себя. Зверь шел к солончаку около девяти часов - как раз
тогда,
когда ветер коварно переменился. Он, должно быть, почуял нас и повернул
обратно, в холмы. Усталый, потный и скорее угнетенный, чем рассерженный, я
сел рядом с Камау, и мы поехали к лагерю. Оставался всего один вечер, и не
было никакой надежды, что нам повезет. Когда мы достигли лагеря и
окунулись в прохладную тень деревьев, я вынул затвор и протянул ружье
М'Кола, не говоря ни слова и даже не взглянув на него. Затвор я швырнул в
палатку на свою койку.
Старик и Мама сидели под тентом.
- Не повезло? - мягко спросил Старик.
- Да, сплошные неудачи. Самец прошел мимо машины в сторону солонца.
Должно быть, его спугнули. Мы обшарили всю округу.
- И неужели все попусту? - спросила моя жена. - А нам показалось, что
мы слышали треск выстрела.
- Это Гаррик трещал языком. Дозорные что-нибудь заметили?
- Ничего. Хотя мы держали под наблюдением оба холма.
- От Карла есть вести?
- Ни слуху ни духу.
- Хоть бы что-нибудь попалось! - сказал я. Я был измучен и во мне
росло чувство горечи. - Пропади все пропадом! На кой черт ему понадобилось
испортить охоту на солонце в первое же утро, прострелив брюхо паршивому
куду, и гоняться за ним повсюду, распугивая дичь!
- Свиньи! - поддакнула Мама. Она всегда на моей стороне, даже когда я
не прав. - Канальи!
- Добрая ты душа, - отозвался я. - Не огорчайся, я совершенно спокоен.
Или скоро буду спокоен.
- Мне так обидно за тебя, - промолвила она. - Бедный Папа.
- Выпейте чего-нибудь, - предложил Старик. - Вам это сейчас необходимо.
- Ей-богу, Старик, я просто из кожи лез, наслаждался охотой и ни капли
не волновался до сегодняшнего дня. Я был уверен в успехе: ведь столько
следов! А что, если мне так и не попадется ни единый куду? Кто знает,
вернемся ли мы сюда еще когда-нибудь?
- Вернетесь, - утешил он меня. - Нечего унывать. Вот вам, выпейте-ка
лучше!
- Я просто старый ворчун и нытик, но, клянусь, это в первый раз
сегодня у меня так расходились нервы.
- Да, ворчать и ныть - скверная привычка, - ответил Старик. - От нее
надо избавиться.
- Как насчет завтрака? - спросила Мама. - Неужели вы еще не
проголодались?
- К черту завтрак. Понимаете, Старик, мы ни разу не видели антилоп
вечером на солонце и не видели самца в холмах. У меня остается только один
вечер. Значит, можно считать, что все пропало. Три раза они уже были у
меня в руках, и все же Карл, и этот австриец, и вандеробо нас посрамили!
- Ну, ну, мы еще не посрамлены, - сказал Старик. - Пейте!
Мы хорошо позавтракали, а затем явился Кэйти и доложил, что к Старику
пришли какие-то люди. Сначала на стене палатки появились две тени, потом
люди подошли к нам. Один из них был тот самый старый африканец, что
встретил нас в день приезда, но теперь он явился уже в роли охотника,
вооруженный длинным луком и колчаном со стрелами.
Он казался еще более дряхлым, изможденным и внушал еще меньше доверия,
чем прежде. Вырядился он, по-видимому, только для того, чтобы произвести
на нас впечатление. С ним был тощий вандеробо с разрезанными и
закрученными кверху мочками ушей; склонив голову набок, он стоял на одной
ноге, а пальцами другой почесывал у себя под коленом. Лицо у него было
глупое и отталкивающее.
Первый, глядя прямо в глаза Старику, что-то говорил ему серьезно и
медленно, без всякой мимики.
- Что это он выдумал? К чему такое снаряжение? Хочет за деньги
наняться к нам соглядатаем? - спросил я.
- Погодите, - отмахнулся Старик.
- Нет, вы только взгляните на них, на этого вандеробо и на старого
плута! - не унимался я. - Что он говорит. Старик?
- Он еще не кончил.
Наконец Дед умолк и стоял в ожидании, опираясь на свой бутафорский
лук. Лица у обоих были очень усталые, но, помнится, я тогда видел в них
только негодных обманщиков.
- Говорит, что они нашли место, где есть куду и черные антилопы, -
сказал Старик. - Он провел там три дня. Они знают, где прячется крупный
самец куду, и оставили там человека следить за ним.
- И вы верите этому? - Я почувствовал, что хмель и усталость мгновенно
испаряются и волнение захлестывает меня.
- Кто их знает! - ответил Старик.
- Далеко ли до места?
- День пути. На машине, думаю, можно добраться часа за три или четыре,
если она там пройдет.
- А он как думает - пройдет машина?
- Места неезженые, но он говорит - добраться можно.
- Когда они оставили человека следить за куду?
- Сегодня утром.
- А черные антилопы где?
- Там же, в холмах.
- Как туда попасть?
- Ума не приложу. Разве только пересечь равнину, обогнуть вон ту гору,
а оттуда ехать к югу. Он говорит, что в тех местах еще никто никогда не
охотился. Только он охотился там в молодости.
- Вы верите этому?
- Конечно, все они - врали отчаянные, но этот говорит с таким
искренним убеждением.
- Тогда я еду!
- Да, не теряйте времени. Поезжайте на машине, пока будет возможно, а
затем пользуйтесь ею как базой и начинайте охоту. Мемсаиб и я с утра
снимем лагерь и вместе с проводниками поедем к Дэну и мистеру Т. За теми
черными землями дождь нам уже не страшен. А вы догоните нас позже. Если
застрянете - на худой конец всегда можно отослать легковую машину через
Кондоа, а грузовики - в Ганга и дальше кружным путем.
- А вы не хотите меня сопровождать?
- Нет. Вам выгоднее ехать одному. Чем больше людей, тем меньше дичи.
На куду нужно охотиться
в одиночку. Я перевезу снаряжение и присмотрю за маленькой Мемсаиб.
- Ладно, - согласился я. - А Гаррика или Аб-дуллу тоже не брать?
- Конечно, нет. Возьмите М'Кола, Камау и этих двоих. Я велю Моло
упаковать ваши вещи. Поедете налегке.
- Послушайте, Старик, как вам кажется, они правду говорят?
- Не знаю, - ответил Старик. - Надо рискнуть.
- Как по-ихнему черная антилопа?
- Тарагалла.
- Похоже на "Валгаллу", - я запомню. А у самок тоже есть рога?
- Конечно, но их легко отличить: самцы черные, а самки коричневые.
Ошибиться невозможно.
- М'Кола видел когда-нибудь эту антилопу?
- Не думаю. У вас лицензия на четырех. Как только попадется что-нибудь
подходящее, действуйте.
- А трудно их убить?
- Да, они живучи, не то что куду. Если подраните такую антилопу,
подходите с опаской.
- А сколько времени в моем распоряжении?
- Нам ведь пора уезжать отсюда. Постарайтесь вернуться завтра к
вечеру. А в общем - смотрите сами. Мне кажется, наступает решительная
минута. Вы убьете куду.
- Знаете, что мне это напоминает? Когда я был еще мальчишкой, мы
прослышали, что в черничных зарослях за Пидженом и Стердженом течет река,
в которой никто еще никогда не удил рыбу.
- И что же оказалось?
- Вот слушайте. Мы добрались туда с большим трудом, пришли вечером,
уже в сумерки, и увидели глубокую заводь, а дальше река текла длинной и
ровной полосой. Вода была нестерпимо холодная, просто ледяная, и когда я
бросил в нее окурок, на поверхность выскочила большая форель, за ней
другая, третья, они хватали и снова выплевывали окурок до тех пор, пока от
него не осталась одна труха.
- И крупные были форели?
- Крупнее я в жизни не видывал.
- Господи помилуй! - сказал Старик. - И что же дальше?
- Я размотал удочку, закинул ее, а было уже совсем темно, над нами
летал козодой, стоял жуткий холод, и я поймал трех рыб одну за другой, -
они клевали, едва наживка касалась воды.
- И вы их вытащили?
- Всех трех.
- Бессовестный лгун!
- Клянусь богом, это правда.
- Ну, хорошо, верю. Остальное доскажете, когда вернетесь. Так это были
крупные форели?
- Я же сказал - крупнее не бывает.
- Господи твоя воля! - пробормотал Старик. - Как же такому молодцу не
подстрелить куду! Ну, в путь!
В палатке я рассказал обо всем жене.
- Ты в самом деле решил ехать?
- Да.
- Тогда живей! - сказала она. - Не теряй времени на разговоры.
Собирайся!
Я взял плащ, запасные башмаки и носки, купальный халат, коробочку с
хинином, цитронелловое масло от москитов, записную книжку, карандаш,
обоймы с патронами, кинокамеру, аварийный набор инструментов, нож, спички,
чистую рубашку, книгу, две свечи, деньги, флягу...
- Что еще?
- Мыло взял? Захвати гребень и полотенце. А носовые платки?
- Возьму.
Моло уложил все в рюкзак, я тем временем разыскал свой бинокль, М'Кола
взял полевой бинокль Старика и флягу с водой, а Кэйти вынес ящик с
провизией.
- Захватите побольше пива, - посоветовал Старик. - Вы можете оставлять
его в машине. Виски осталось немного, но одну бутылку, так и быть,
возьмите.
- А вы как же?
- Не беспокойтесь. В том лагере есть еще. Мы послали туда две бутылки
с мистером К.
- Мне довольно одной фляжки, - сказал я. - Давайте разольем эту
бутылку.
- Тогда возьмите побольше пива. У нас его вдоволь.
- Это еще что такое? - спросил я, указывая на Гаррика, который садился
в машину.
- Он говорит, что вы и М'Кола не сможете объясняться с местными
жителями. Вам понадобится переводчик.
- Он мне как бельмо на глазу!
- Но вам и впрямь понадобится человек для того, чтобы переводить на
суахили то, что будут говорить тамошние жители, которых вы встретите.
- Ну, ладно. Но скажите ему, чтобы он не вздумал командовать и держал
свой проклятый язык на привязи.
- Мы проводим вас до вершины холма, - сказал Старик. Вандеробо вскочил
на подножку, и машина тронулась. - За Дедом заедем в деревню.
Все обитатели лагеря вышли из палаток.
- Соли взяли достаточно?
- Да.
В деревне нам пришлось ждать, пока Дед и Гаррик выйдут из своих хижин.
Только что перевалило за полдень, но небо заволокли тучи. Я глядел то на
жену, такую милую, спокойную, изящную в своем защитном костюме, сапогах и
надетой набекрень широкополой шляпе, то на Старика, рослого, грузного, в
выцветшей вельветовой безрукавке, побелевшей от стирки и солнца.
- Ну, до свиданья! Будь умницей.
- Не беспокойся. Как жаль, что я не могу поехать с тобой.
- Это охота в одиночку, - сказал Старик. - Нужно налететь быстро,
сделать свое грязное дело и так же быстро убраться, а у них и без того
слишком большой груз.
Вышел Дед и забрался на заднее сиденье рядом с М'Кола, напялившим мою
старую защитную куртку, в которой я когда-то охотился на перепелов.
- М'Кола надел вашу куртку, - сказал Старик.
- Он любит таскать в карманах всякую всячину, потому и надел ее, -
объяснил я.
М'Кола понял, что мы говорим о нем. Я уже успел позабыть про
невычищенное ружье. Теперь я вспомнил об этом и сказал Старику: .
- Спросите, откуда у него куртка. М'Кола, ухмыляясь, ответил что-то.
- Говорит, что она его собственная.
Я тоже улыбнулся, а М'Кола потряс лысой головой, и так, по молчаливому
уговору, история с ружьем была забыта окончательно.
- Куда же запропастился Гаррик? - спросил я. Наконец он вышел с
одеялом в руках и примостился на заднем сиденье рядом с М'Кола и Дедом.
Вандеробо сел впереди, между мной и Камау.
- Какой у тебя интересный сосед, - сказала Мама. - Смотри же, будь
молодцом.
Я поцеловал ее на прощанье, и мы шепотом обменялись несколькими
словами.
- Все нежничают да воркуют, - буркнул Старик. - Смотреть противно!
