воспользоваться им вторично. М'Кола, я и "муж" стали пробираться к опушке;
вскоре мы подползли почти к самому краю гряды. Между нею и лугом кое-где
еще росли деревья; мы притаились за кустом возле поваленного дерева и,
подняв головы, увидели антилоп шагах в трехстах от себя, - в тени они
казались очень темными и крупными. Нас разделял редкий, залитый солнцем
лесок и открытая лощина. Вдруг две антилопы встали и повернули головы в
нашу сторону. Я мог бы выстрелить, но они были очень уж далеко, я не хотел
рисковать и медлил, наблюдая за ними. Тут кто-то тронул меня за плечо -
это Гаррик подполз ко мне вплотную и хрипло прошептал: "Пига! Пига, бвана!
Думи! Думи!" - что означало: "Стреляй, это самец". Я оглянулся и увидел
весь свой отряд - одни лежали ничком, другие привстали на четвереньки,
вандеробо-масай весь дрожал от нетерпения, как гончая. Я рассердился и
знаком велел им лечь.
Итак, там есть самец, и он куда крупнее того, которого мы с М'Кола
недавно видели. Две антилопы глядели в нашу сторону, и я пригнул голову,
боясь, как бы меня не выдал блеск моих очков; потом я опять осторожно
приподнял голову, заслонив глаза ладонью. Обе антилопы успокоились и мирно
пощипывали траву. Но вот одна снова тревожно вскинула голову; это была
крупная антилопа с рогами, кривыми, как восточные сабли.
До этого я никогда не видел черных антилоп и понятия не имел, какое у
них зрение - острое, как у горного барана, который видит не хуже охотника,
или слабое, как у лося, который и в двухстах шагах не разглядит
неподвижного человека. Не знал я и истинных размеров этих животных, но мне
показалось, что до них не менее трехсот шагов. Я был уверен, что не
промахнусь, если выстрелю сидя или лежа, однако не мог сказать заранее, в
какое именно место попаду.
Гаррик снова зашептал: "Пига, бвана, лига!" Я повернулся, готовый дать
ему оплеуху, - с каким наслаждением я сделал бы это! Правда, я нисколько
не взволновался, когда увидел антилоп, но этот Гаррик действовал мне на
нервы.
- Далеко? - шепнул я М'Кола, который подполз и лег рядом со мной.
- Да.
- Стрелять?
- Нет. Поглядим.
Мы с некоторыми предосторожностями приложили {к} глазам бинокли. Я
увидел только четырех антилоп. А ведь их было семь. Если тот, на которого
указал Гаррик, был самец, значит, и все остальные тоже: в тени все они
казались одного цвета. И рога у всех были одинаково длинные. Я знал, что
горные бараны обычно держатся вместе и только к весне присоединяются к
овцам, а лоси в конце лета, перед течкой, ходят отдельно от лосих, но
после течки все снова собираются в одно стадо. Мы видели в Серинее стадо
самцов палу не менее чем в двадцать голов. Ну, что ж, ведь и здесь могли
быть одни самцы! Мне нужен был очень хороший самец, самый лучший, и я
пытался вспомнить все, что читал о черных антилопах, но в
памяти всплыла только глупая история о человеке, который каждое утро видел
одного и того же зверя на том же месте и никак не мог к нему подобраться.
И еще я помнил пару чудесных рогов, которые мы видели в охотничьей
инспекции в Аруша. Но сейчас передо мной были живые антилопы, и я хотел
непременно подстрелить лучшую из них. Мог ли я думать, что Гаррик тоже в
жизни не видел черной антилопы и знал о ней не больше, чем М'Кола или я?
- Слишком далеко, - сказал я М'Кола.
- Да.
- Вперед! - Я знаком велел остальным не двигаться с места, и мы с
М'Кола поползли к подножию холма.
Наконец мы залегли под деревом, и я осмотрелся. Теперь в бинокль я
отчетливо различал рога животных, и мы увидели остальных трех антилоп. Та,
что лежала на земле, была, безусловно, крупнее других, и ее высокие рога,
как мне показалось, далеко загибались назад. Я был слишком взволнован,
чтобы радоваться, как вдруг послышался шепот М'Кола: "Бвана".
Я опустил бинокль, повернул голову и вдруг увидел Гаррика, который,
нисколько не скрываясь, полз к нам на четвереньках. Я сделал рукой
предостерегающий знак, но он как ни в чем не бывало продолжал ползти,
бросаясь в глаза, как человек, среди бела дня ползущий на четвереньках по
городской улице. Я увидел, что одна антилопа уже смотрит в нашу сторону,
нет, вернее, прямо на Гаррика. Потом поднялись еще три, а за ними и самая
крупная: она стояла боком, повернув голову к нам. Гаррик тем временем
подполз ко мне и зашептал: "Пига, бвана! Пига! Думи! Думи! Кубва сана".
Выбора не было - звери явно встревожились. Я лег, продел руку сквозь
ремень, поставив локти поудобнее, уперся в землю носком правой ноги
испустил курок, целясь антилопе в лопатку. Но когда грохнул выстрел, я уже
знал, что промахнулся. Слишком высоко! Все антилопы повскакали и стояли
неподвижно, не понимая, откуда этот грохот. Я выстрелил вторично, пуля
взметнула землю около самца, и стадо обратилось в бегство. Я вскочил на
ноги, выстрелил снова,
и самец упал. Потом он поднялся, но я опять попал в него, он рванулся
вперед, к стаду. Стадо умчалось, а я выстрелил и промахнулся. Выстрелил
снова. Теперь он еле плелся, и я знал, что он не уйдет от меня. М'Кола
подавал мне обоймы, а я, не сводя глаз со зверя, который перебегал ручей,
подняв в нем целую бурю, засовывал патроны в магазин ружья, чертыхаясь,
потому что они не лезли в этот проклятый магазин. Да, теперь ему не уйти!
Я видел, что он тяжело ранен. А стадо бежало к лесу. На другом берегу в
солнечном свете шерсть антилоп выглядела уже гораздо светлее, и у раненого
мною самца тоже. Все они были как будто темно-каштановые, а мой самец
почти черный. Однако то не был настоящий черный цвет, и я почуял неладное.
Я засунул в магазин последнюю обойму, и Гаррик уже норовил схватить меня
за руку и поздравить, как вдруг под нами, на открытое место, где невидимый
сверху овраг пересекал долину, выскочил перепуганный самец и бросился
бежать с невероятной быстротой.
"Боже правый!" - мысленно ахнул я. Все антилопы были похожи одна на
другую, и я выбрал самую крупную, принимая ее за самца. Все они бежали
стадом, но только теперь появился настоящий самец! Даже в тени я видел,
что этот совсем черный, на солнце шкура его блестела, рога, большие и
темные, круто загибались назад, они почти касались концами середины спины.
Да, вот это действительно был самец! И какой красавец!
- Думи, - шепнул мне на ухо М'Кола. - Думи!
Я выстрелил, и самец упал. Потом он вскочил на ноги и кинулся вслед за
стадом, которое бежало то врассыпную, то сбиваясь в кучу. Я потерял его из
виду. Но вот он показался снова - бежал вверх по долине, в высокой траве,
- я вторично ранил его, и он скрылся из виду. Все стадо теперь неслось
вверх по склону над долиной, все выше и выше, справа от нас, неслось
стремительно, врассыпную, к лесу по ту сторону долины. Теперь, увидев
настоящего самца, я знал, что все это самки, и раненная мною антилопа
тоже. Самец больше не показывался, но я был уверен, что мы найдем его в
высокой траве, там, где он упал.
Все туземцы уже вскочили, пожимали мне руки, тянули за палец. Потом мы
со всех ног кинулись вниз, мимо деревьев, через овраг к лугу. Глаза, мозг.
все во мне было зачаровано чернотой этого самца, изгибом его длинных
рогов, и я благодарил бога, что успел перезарядить ружье, прежде чем зверь
выскочил. Но я потерял хладнокровие и в волнении стрелял куда попало, лишь
бы ранить антилопу, вместо того чтобы точно выцелить уязвимое место,
поэтому мне теперь было стыдно. Зато все остальные были опьянены успехом.
Я предпочел бы идти медленно, но их невозможно было удержать, они неслись
вперед, как гончие. Когда мы пересекли луг, на котором впервые увидели
стадо, и достигли того места, где самец скрылся из виду, оказалось, что
трава здесь выше человеческого роста, и тогда все замедлили шаг. К ручью
сбегали два размытых, заросших оврага в десять - двенадцать футов
глубиной, и то, что представлялось нам сверху гладкой травянистой чашей,
оказалось очень неровной коварной впадиной, где трава была по пояс, а
порой даже выше головы. Мы сразу же заметили кровавые следы, которые вели
влево, через ручей и дальше по склону холма. Я подумал было, что это след
первой раненой антилопы, но она как будто описала не такой широкий круг,
когда мы глядели на нее сверху. Я пошарил вокруг, но не мог отыскать
следов самца среди всей этой путаницы; здесь, на пересеченной местности,
среди буйной травы, трудно было определить, куда он скрылся.
Все туземцы хотели идти по кровавому следу, и отговорить их было столь
же трудно, как заставить плохо натасканных собак искать убитую птицу,
когда они рвутся вслед улетевшей стае.
- Думи! Думи! - сказал я. - Кубва сана! Самец. Большой самец.
- Да, - подхватили они. - Вот! Вот! - Они указывали на кровавый след,
который вел через ручей.
Наконец я согласился идти по этому следу, надеясь отыскать обеих
антилоп и зная, что самка тяжело ранена, а самец в силах еще продержаться.
Кроме того, я мог ошибиться: а вдруг это действительно след самца, вдруг
он незаметно свернул в высокой траве и
пересек ручей здесь, пока мы бежали вниз по склону? Ведь я уже ошибся один
раз.
Мы поднялись на холм и в лесу увидели обильные брызги крови; тогда мы
свернули вправо, карабкаясь по крутому откосу, и над долиной, среди скал,
спугнули черную антилопу. Она понеслась вскачь по камням. Я сразу понял,
что животное не ранено, и, несмотря на темные, загнутые назад рога, по
каштановому цвету шкуры определил, что это самка. Определил как раз
вовремя: я уже было слегка нажал на спуск, но тут сразу опустил ружье.
- Манамуки, - сказал я. - Это самка.
М'Кола и оба местных проводника подтвердили это. А ведь я чуть было не
выстрелил. Не прошли мы и пяти шагов, как подняли вторую антилопу. Но эта
отчаянно мотала головой и не могла прыгать по скалам. Она была тяжело
ранена, и я, тщательно прицелившись, перебил ей шею.
Мы подошли к антилопе; она лежала на камнях, большая,
темно-коричневая, почти черная, с черными рогами, красиво загнутыми назад,
с белыми отметинами у глаз и белым брюхом. Но это был не самец.
М'Кола, все еще сомневаясь, ощупал короткие, недоразвитые соски,
сказал: "Манамуки", - и печально покачал головой.
Это была та первая антилопа, на которую мне указал Гаррик.
- Самец там, внизу, - сказал я.
- Да, - согласился М'Кола.
Я решил выждать, пока раненый зверь ослабеет - если только он
действительно ранен, - а потом спуститься в долину и отыскать его. Поэтому
я велел М'Кола сделать первые надрезы, чтобы Дед мог освежевать добычу,
пока мы будем разыскивать самца.
Я сделал несколько глотков воды из фляги. После бега и лазанья по
холмам мне хотелось пить, к тому же солнце поднялось уже высоко, и
становилось жарко. Мы спустились по другому склону долины и стали искать в
высокой траве след самца. Но найти его нам не удалось.
Антилопы сначала бежали стадом, и все следы были запутаны или стерты.
Мы обнаружили пятна крови на траве, где я впервые ранил самца, потом эти
пятна исчезли и снова появились там, где кровавый след самки свернул в
сторону. Но дальше следы расходились веером, - отсюда животные уже
врассыпную бежали вверх по долине и через холмы. Мы снова потеряли было
след, потом шагах в пятидесяти вверх по долине я нашел брызги крови на
травинке, нагнулся и сорвал ее, но тут же пожалел об этом. Нужно было бы
привести сюда остальных: ведь все они, кроме М'Кола, уже теряли веру в то,
что я ранил самца.
Мы не нашли его. Он исчез. Сгинул. А может, его и не существовало
вовсе? Как доказать, что это действительно был самец? Не сорви я
окровавленную травинку, мне удалось бы убедить их, у меня было бы
доказательство. Сорванная, она имела значение лишь для меня и М'Кола. Но
больше я нигде не нашел крови, и следопыты работали без особого усердия.
Оставалось одно: обшарить каждый фут высокой травы, каждый фут в оврагах.
Стало уже жарко, и все они только притворялись, будто ищут.
Подошел Гаррик.
- Все самки, - сказал он. - Самца не было. Просто очень большая самка.
Ты убил большую самку. Ее мы нашли. А другая, поменьше, убежала.
