Роберт ХАЙНЛАЙН
ЗВЕЗДНЫЙ ДВОЙНИК
Посвящается Генри и Кэтрин Каттнер
1
Если за столик к вам подсаживается человек, наряженный, точно
последняя деревенщина, но подающий себя так, будто застолбил все вокруг и
не прочь прикупить еще, он наверняка из космачей.
Ничего удивительного. На службе он - Хозяин Вселенной, а когда ноги
его попирают низменный прах земной - понятно, вокруг сплошь одни "кроты" -
сидят, нос из норы высунуть боятся. А что до костюма - то какой спрос с
человека, который почти всю жизнь не вылезает из летной формы? Ясное дело,
колеся взад-вперед по Системе и не видя земного неба месяцами, трудно
уследить, как нынче одеваются в обществе. И потому любой космопорт -
отличная кормушка для целой тучи этих, прости меня, Господи, "портных".
Они-то всегда радешеньки обслужить еще одного простака "по последней
земной моде".
Я с первого взгляда понял, что этого парня угораздило довериться
Омару-Палаточнику. На первое - широчайшие накладные плечи, на второе -
шорты, такие короткие, что когда хозяин их сел, его волосатые ляжки
оказались у всех на виду, а на десерт - кружевная сорочка, даже на корове
смотревшаяся бы куда лучше.
Но свое мнение насчет одежды я сберег при себе, а вместо этого на
последний полуимпериал угостил парня выпивкой, полагая, что выгодно
поместил капитал - известно, как космачи обращаются с деньгами.
Мы сдвинули бокалы.
- Ну, чтоб сопла не остыли!
Так я в первый раз допустил ошибку насчет Дэка Бродбента. Вместо
обычного: "И ни пылинки на трассе", или, скажем, "Мягкой посадки", он,
оглядев меня с ног до головы, мягко возразил:
- С чувством сказано, дружище, только с этим - к кому-нибудь другому.
Сроду там не бывал.
Вот тут бы мне еще разок не соваться со своим мнением. Космачи вообще
нечасто заглядывают в бар "Каса-Маньяны" - не любят они подобных
заведений, и от порта не близко. И раз уж один такой завернул - в "земном"
наряде, да еще забрался в самый темный угол и не хочет, чтобы в нем
узнавали космача, - это его дело. Я ведь и сам выбрал этот столик имея в
виду обозревать окрестности, не засвечиваясь, - наодалживал по мелочи у
того, у другого. Ничего особенного, однако иногда достает. Так мог бы и
догадаться, что парень тоже себе на уме, и отнестись соответственно...
Но язык - он, знаете, без костей, а тут и вовсе с цепи сорвался.
Любит он у меня пожить собственной жизнью, привольной и дикой.
- Не надо, адмирал. Если вы - крот, то я - мэр Тихо-Сити. И могу
поспорить - на Марсе пьете куда чаще, чем на Земле, - добавил я, подметив,
как плавно он поднимает бокал - сказывается привычка к невесомости.
- Сбавь голос, парень, - процедил он, почти не шевеля губами. -
Почему ты так уверен, что я... дальнобойщик? Мы что, знакомы?
- Пардон, - отозвался я, - будьте кем угодно, имеете право. Но я же
не слепой! А вы, только вошли, с головой себя выдали.
Он что-то пробормотал себе под нос.
- Чем это?
- Да успокойтесь. Вряд ли еще кто заметил. Я - дело другое.
Сознаюсь, люблю производить впечатление, и с этими словами я подал
ему визитную карточку. Да-да, именно! Тот самый Лоренцо Смайт - Великий
Лоренцо; стереовидение, кино, драма - "Несравненный мастер пантомимы и
перевоплощений".
Все это здоровяк принял к сведению и сунул карточку в карман на
рукаве. Мог бы и вернуть, с досадой подумал я. Визитки - прекрасная
имитация ручной гравировки - стали мне в копеечку.
- Ага, вас понял. - Он заметно успокоился. - Я что-то делал не так?
- Сейчас покажу, - я поднялся. - До двери пройдусь, как крот, а
обратно - изображу вас.
Все это никакого труда мне не стоило, и на обратном пути я слегка
окарикатурил его походку, чтобы даже непрофессионал уловил разницу: ступни
скользят по полу мягко, будто по палубе, корпус - вперед и уравновешен
бедрами, руки перед собой, тела не касаются и в любой момент готовы за
что-нибудь ухватиться.
Ну, и еще с дюжину мелочей, которые словами не описать. В общем, чтоб
так ходить, нужно быть космачом. Мышцы постоянно напряжены, баланс тела
удерживается автоматически - это вырабатывается годами. Крот всю жизнь
гуляет по гладкому, твердому асфальту, да при нормальном, земном
притяжении; он-то не полетит вверх тормашками, споткнувшись об окурок.
Другое дело - космач.
- Понятно? - спросил я, усаживаясь на место.
- Да уж, - с кислым видом согласился он. - И это я... на самом деле
так хожу?
- Увы.
- Хм-м... Пожалуй, стоит взять у вас несколько уроков.
- А что, это идея, - заметил я.
Некоторое время он молча меня рассматривал, затем, видать, оставив
мысль об уроках, сделал знак бармену, чтоб тот налил нам еще. Незнакомец
единым духом проглотил свою порцию, расплатился за обе и плавно, без
резких движений, поднялся, шепнув мне:
- Подождите.
Раз уж он поставил мне выпивку, отказывать не стоило - да и не
хотелось. Этот парень заинтересовал меня. Он даже понравился мне, пусть я
знал его что-то около десяти минут. Знаете, бывают такие
нескладно-обаятельные увальни, внушающие мужчинам уважение, а женщинам -
желание сломя голову бежать следом.
Грациозной своей походочкой он пересек зал, обогнув у двери столик с
четырьмя марсианами. Никогда не питал симпатии к марсианам - это ж надо -
пугала-пугалами, вроде пня в тропическом шлеме, а считают себя человеку
ровней! Видеть спокойно не мог, как они отращивают эти свои ложнолапы -
будто змеи из нор выползают... И смотрят они сразу во все стороны, не
поворачивая головы - если, конечно, можно назвать это головой! А уж запаха
их просто не выносил!
Нет, вы не подумайте, никто не может сказать, будто я - расист.
Плевать мне, какого человек цвета и кому молится. Но то - человек! А
марсиане... Не звери даже, а не разбери что! Лучше уж дикого кабана рядом
терпеть. И то, что их наравне с людьми пускают в рестораны, всегда
возмущало меня до глубины души. Однако на этот счет есть договор; хочешь,
не хочешь - подчиняйся.
Когда я пришел, тех четверых здесь не было - я б унюхал. Демонстрируя
незнакомцу его походку, тоже их не видел. А тут - нарисовались, попробуй
сотри - стоят вокруг стола на своих "подошвах", корчат из себя людей...
Бармен - тоже, хоть бы кондиционер не поленился включить!
Вовсе не даровая выпивка удерживала меня за столом - надо же было
дождаться своего "благодетеля", раз обещал. И тут меня осенило: прежде чем
отсюда слинять, он как раз глядел в сторону марсиан. Может, это он из-за
них? Я попытался понять, наблюдают они за нашим столиком или нет, но их
поди разбери - чего хотят да что замышляют. Вот за это тоже их не люблю.
Какое-то время я занимался своей выпивкой и гадал, куда же подевался
мой приятель-космач. Была у меня надежда на то, что благосклонность его
примет, скажем, форму обеда, а если станем мы друг другу достаточно
simpatico, авось и перехвачу взаймы. Прочие виды на будущее, честно
говоря, удручали - дважды уже звонил своему агенту и натыкался на
автоответчик. А ведь дверь комнаты не пустит меня ночевать, если я не
смогу сегодня умаслить ее монетой... Да, было счастье и сплыло - дожил до
конуры с автооплатой.
Вконец погрязнуть в черной меланхолии не позволил официант, тронувший
меня за локоть:
- Вам вызов, сэр.
- А? А, спасибо, приятель. Тащите сюда аппарат.
- Простите, сэр, не могу. Это в вестибюле, кабина 12.
- Благодарю вас, - я вложил в ответ столько душевности, сколько
стоили чаевые, которых у меня не было. Как можно дальше обойдя марсиан, я
выбрался в вестибюль.
Здесь стало понятно, почему аппарат не подали к столу. 12 оказался
кабиной повышенной защиты, полностью недоступной для подглядывания,
подслушивания и тому подобного. Изображения на экране не было, и не
появилось, даже когда я закрыл за собой дверь. Экран сиял белизной, пока я
не сел, так что лицо мое оказалось против передатчика. Опалесцирующее
сияние наконец рассеялось и на экране появился давешний незнакомец.
- Извините, пришлось вас покинуть, - быстро заговорил он, - я должен
был спешить. У меня есть к вам дело. Приходите в "Эйзенхауэр", 2106.
И опять ничего не ясно! "Эйзенхауэр" подходит для космача ничуть не
больше, чем "Каса-Маньяна". Похоже, попахивает от этого дельца: кто ж
станет так настойчиво зазывать в гости случайного знакомого из бара? Если
он, конечно, не баба...
- А зачем? - спросил я.
Космач, похоже, к возражениям не привык. Я наблюдал с
профессиональным интересом: выражение его лица не было сердитым, о нет -
оно скорее напоминало грозовую тучу перед бурей. Но он держал себя в руках
и отвечал спокойно:
- Лоренцо, у меня нет времени на болтовню. Вам нужна работа?
- Ангажемент, вы это хотите сказать?
Я отвечал медленно. Почему-то показалось, что предлагает он мне...
Ну, вы понимаете, что за "работу" я имею в виду. До сих пор я не
поступался профессиональной честью, несмотря на пращи и стрелы взъевшейся
на меня Фортуны.
- Разумеется, ангажемент, самый настоящий! - быстро ответил он. - И
нужен самый лучший актер, какой только есть.
Я изо всех сил постарался сохранить на лице невозмутимость. Да я
согласился бы на любой ангажемент - даже на роль балкона в "Ромео и
Джульетте". Но нанимателю это знать совершенно ни к чему.
- А именно? Расписание у меня, знаете ли, ужасно плотное...
Но он на это не купился.
- Остальное - не для видеофона! Может, вы и не знаете, но я вам
скажу: есть оборудование и против этой защиты! Давайте скорей сюда!
Похоже, я был нужен ему позарез. А раз так, можно было немного и
поломаться.
- Вы за кого меня держите? Что я вам - мальчик? Носильщик, готовый в
лепешку расшибиться за чаевые?! Я - ЛОРЕНЦО! - Тут я, задрав подбородок,
принял оскорбленный вид. - Что вы предлагаете? Только конкретно.
- А, чтоб вас! Не могу я об этом по видео. Сколько вы обычно берете?
- Ммм... Вы спрашиваете про гонорар?
- Да, да!
- За выход? Или за неделю? Или, может, вы имеете в виду длительный
контракт?
- Вздор, вздор. Сколько вы берете за вечер?
- Моя минимальная ставка - сто империалов за выход.
Здесь я, между прочим, не врал. Бывало, конечно, и у меня - когда
публика устраивала скандал, приходилось возвращать деньги, причем немалые.
Но всяк себе цену знает, так что нищенские подачки не для меня. Лучше уж
затяну ремень потуже, да немного перетерплю.
- Ладно, - тут же отозвался он, - сотня ваша, как только вы здесь
появитесь. Только поскорей!
- А?!
Лишь сейчас до меня дошло, что мог бы заломить и двести, и даже
двести пятьдесят.
- Но я еще не согласился!
- Вздор! Обговорим это у меня. Сотня в любом случае ваша. А если
согласитесь, назовем ее, скажем, премией сверх гонорара. Ну идете вы
наконец?!
- Сейчас, сэр, - кивнул я. - Подождите немного.
К счастью, "Эйзенхауэр" от "Каса" неподалеку - ехать мне было бы не
на что. Но, хотя искусство пешей ходьбы утрачено в наше время, я-то им
владел в совершенстве, а пока шел - собрался с мыслями. Не дурак ведь -
прекрасно понимал, если кто-то так настойчиво предлагает ближнему своему
деньги, для начала стоит оценить карты. Наверняка здесь что-то опасное или
противозаконное. Или то и другое сразу. Соблюдение законов меня беспокоило
мало - Закон частенько оказывается идиотом, как сказал Бард, и я обеими
