ему необходимо пополнить кошелек, чтобы иметь возможность действовать -
денег в его бумажнике, даже если бы оный и вернули, было недостаточно для
какого-то крупного акта. В-третьих, он должен послать донесение, завершить
настоящее задание, и пусть тогда враги рассматривают его как отдельный
случай, не связанный с микрофильмами.
Он вовсе не собирался бросать Недоростка и Компанию, даже если бы это
не имело значения для выполнения задания. Ничего себе артисты - хотят его
поймать на таком простом трюке, как похищение штанов! Этим они ему
понравились, и захотелось увидеть еще кого-нибудь из компании, чтобы
схватиться с ним посерьезнее.
Когда изображение на панели комнатного обслуживания погасло, Гилеад
начал колотить по клавишам на доске комнатного коммуникатора. Возможно -
определенно возможно, - что тот код, который он использует, будет передан по
всему отелю и предполагаемая интимность, достигаемая его употреблением,
таким образом нарушится. Неважно: он добьется того, что босс разъединится и
вызовет его другим шифром с противоположного конца. Вообще-то, конечно, та
станция, к которой он прорывается, таким образом будет раскрыта, но стоит
пожертвовать одной станцией связи ради того, чтобы передать сообщение.
Он стал вызывать - не Новый Вашингтон, но ту самую станцию связи,
которую он выбрал. На экране возникло лицо девушки.
- Служба "Новой Эры", сэр. Вы пытались с кем-то связаться?
- Да.
- О-очень извиня-аюсь, сэр. Линия зашифрованной связи ремонтируется. Я
могу передать сообщение по главному каналу.
- Нет, благодарю вас. Я позвоню, открытым кодом.
- О-очень извиня-аюсь, сэр...
Существовал только один открытый код, которым он мог воспользоваться -
только в случае полного провала. Это и был полный провал. Ладно...
Он набрал открытый код, подождал. Через некоторое время появилось лицо
той же самой девицы.
- О-очень сожалею, сэр, номер не отвечает. Могу я вам помочь?
- Вы могли бы отправить, почтового голубя.
Он отключил экран.
Теперь ощущение холодка на загривке у Гилеада усилилось; он решил, что
сделает все, что в его силах, чтобы пока помешать убить себя. Порывшись в
памяти, он попытался вызвать "Звездные времена".
Никакого ответа.
Он попробовал "Горн" - снова не получил ответа.
Нет смысла биться головой об стенку; ему не дадут поговорить ни с кем
за пределами отеля. Гилеад нажал кнопку вызова лакея, уселся в кресло,
включил его на "легкий массаж" и блаженно наслаждался нежными
прикосновениями. Да, вне всякого сомнения, в "Новой Эре" действительно
лучшее механическое обслуживание в городе - ванная была великолепна, это
кресло - одно удовольствие. Недавний аскетизм Лунной Колонии и сознание
того, что это, возможно, последний массаж в его жизни, усиливали
наслаждение.
Дверь распахнулась, вошел служащий, - Гилеад отметил, что он примерно
его роста. Брови вошедшего приподнялись почти на дюйм, когда он увидел, что
Гилеад обнажен, точно устрица, лишенная раковины.
- Вам нужна компания?
Гилеад вскочил и двинулся к нему.
- Нет, милый, - ответил он, улыбаясь. - Мне нужен ты, - и с этими
словами ткнул его тремя вытянутыми пальцами в солнечное сплетение.
Когда человек со стоном рухнул на пол, Гилеад стукнул его по шее ребром
ладони.
Пиджак оказался узковат в плечах, а ботинки великоваты, тем не менее,
через две минуты "капитан Гилеад" последовал за "Джоэлом Абнером" по тропе
забвения, а из номера бодро вышел человек свободной профессии временно
работающий в гостинице, Джо, сожалеющий о том, что не смог оставить чаевые
своему предшественнику.
Он неторопливо прошел мимо пассажирских лифтов, уверенно направил по
ложному пути какого-то постояльца, который его остановил, и отыскал грузовой
лифт. Рядом была дверь с надписью: "Быстрый спуск". Он открыл ее, потянулся
и ухватился за ремень блока, висевший наготове; не задерживаясь для того,
чтобы пристегнуться, он удовольствовался тем, что повис на нем, и ступил на
край. Прошло куда меньше времени, чем потребовалось бы для спуска в шахту на
парашюте, а он уже поднимался с мягкого амортизатора в подвале отеля,
размышляя о том, что лунная гравитация черт-те что творит с мускулами ног.
Он покинул помещение, в котором приземлился, и двинулся в произвольном
направлении, но при этом шел с таким видом, будто идет по делу и находится
именно там, где ему следует быть - любой выход для него сгодится, а уж
какой-нибудь он со временем отыщет.
Так он и бродил взад и вперед по громадному подсобному помещению, а
потом нашел дверь, через которую в кладовую подавались продукты.
Когда же он подошел на тридцать футов к двери, она захлопнулась и
раздался сигнал тревоги. Пришлось повернуть назад.
В одном из многих коридоров под гигантским отелем он натолкнулся на
двух полисменов и попытался проскользнуть мимо них. Один из них вылупился на
него, потом вдруг схватил его за руку:
- Капитан Гилеад...
Гилеад попытался улизнуть, но попытка не удалась.
- В чем дело?
- Вы капитан Гилеад.
- А ты моя тетушка Сэди. Отпусти мою руку, фараон.
Полисмен пошарил в кармане свободной рукой, вытащил записную книжку.
Гилеад заметил, что другой офицер отодвинулся на безопасное расстояние в
десять футов и нацелил на него пистолет Маркхейма.
- Капитан Гилеад, - прогудел первый офицер, - вы обвиняетесь на
основании жалобы свидетеля в том, что воспользовались фальшивым
пятиплутоновьхм банкнотом около тринадцати часов сегодня в драгсторе Главной
улицы этого города. Мы предупреждаем вас - не оказывайте сопротивления, и
советуем все это время не произносить ни слова. Следуйте за нами.
Обвинение может быть основательным или безосновательным, подумал
Гйлеад, он же не проверил как следует, что за деньги были в подменном
бумажнике. Он не возражал, чтобы его зацапали, поскольку микрофильма при нем
нет; что ж, обыкновенный полицейский участок, где не будет ничего более
зловещего, чем жуликоватые фараоны и молчаливые дежурные сержанты, все-таки
меньшее зло по сравнению со встречей с Недоростком и Компанией.
С другой стороны, ситуация вполне благоприятна только в том случае,
если полиция, выслеживая его, не обнаружила раздетого служащего гостиницы,
не услышала его рассказа и не начала розыск.
Второй полисмен не приблизился ни на шаг и не опустил пистолет. Это
обстоятельство делало все рассуждения чисто теоретическими.
- О'кей, пойду. - Он запротестовал: - Нечего мне руку выкручивать.
Они поднялись на уровень земли и вышли на улицу - и второй полисмен ни
на секунду не опустил пистолет. Гилеад расслабился и выжидал. У поребрика
стояла полицейская машина.
- Я прогуляюсь, - заявил Гилеад. - Ближайшее отделение за углом. Хочу,
чтобы мне предъявили обвинение в моем участке.
Он ощутил ломящий зубы холод, когда его стукнули рукояткой "маркхейма",
покачнулся и упал лицом вниз.
Он начал приходить в себя, но еще не мог координировать движения. В
этот момент его вытаскивали из машины. Пока его наполовину вели, а
наполовину несли по длинному коридору, Гилеад почти пришел в себя, но в
памяти был провал. Его впихнули в какую-то комнату, дверь захлопнулась за
ним. Он выпрямился и огляделся.
- Привет, дружище, - обратился к нему звучный голос. - Подвинь-ка свое
кресло к огню.
Гилеад моргнул, неторопливо опустился на стул и глубоко вздохнул. Его
здоровое тело перебороло удар "маркхейма", он опять стал самим собой.
Комната оказалась камерой - старомодной, почти примитивной. Передняя
стена и дверь из стальной сетки, остальные стены - бетонные. Единственную
мебель, длинную деревянную скамью, занимал человек, который с ним
разговаривал. Ему было лет пятьдесят, сложение массивное, тяжелые черты лица
застыли в проницательном доброжелательном выражении. Он лежал на спине на
скамье, подложив под голову вместо подушки руки, с непринужденностью
отдыхающего животного. Гилеад видел его раньше.
- Привет, доктор Болдуин.
Человек уселся с крайней экономией движений, так чтобы как можно меньше
двигать туловище.
- Я не доктор Болдуин - я вообще не доктор, хотя мое имя - Болдуин. -
Он уставился на Гилеада. - Но я вас знаю - видел кое-какие из ваших лекций.
Гилеад поднял бровь:
- Человек, появившийся в обществе Теоретической Физики без докторской
степени, показался бы голым, а вы присутствовали на последнем собрании.
Болдуин радостно хмыкнул:
- Все понятно - должно быть, там присутствовал мой кузен с отцовской
стороны, Хартли М. - надутый гражданин Хартли. Попытаюсь оправдать свою
фамилию теперь, когда я с вами познакомился, капитан. - Он протянул
громадную руку: - Грегори Болдуин, для друзей Котелок Болдуин. Новые марки
вертолетов и их использование - вот единственное, что меня сближает с
теоретической физикой. Котелок Болдуин, Король Геликоптеров - вы, должно
быть, видели мои афиши.
- Теперь, когда вы об этом сказали, припоминаю, что видел.
Болдуин вытащил визитную карточку.
- Вот. Если понадобится, я тебе сделаю десятипроцентную скидку за то,
что ты знаком со стариной Хартли. В самом деле я могу тебе устроить
"кертисс", всего только прошлого года, семейная машина без единой царапины.
Гилеад взял карточку и снова сел.
- Не сейчас, спасибо. Странная же у вас контора, мистер Болдуин.
Тот снова хмыкнул:
- В течение долгой жизни подобные вещи случаются, капитан. Я же тебя не
спрашиваю, почему ты здесь или что ты делаешь в этом обезьяньем костюмчике.
Называй меня Котелком.
- О'кей.
Гилеад поднялся и подошел к двери. Напротив камеры - голая стена без
окон и дверей, поблизости никого не было видно. Он посвистел, потом покричал
- никакого ответа.
- Что тебя гложет, капитан? - мягко спросил Болдуин.
Гилеад повернулся. Его сокамерник спокойно раскладывал на скамье
пасьянс.
- Хочу вызвать надзирателя и потребовать адвоката.
- Не трудись понапрасну. Давай-ка сыграем в картишки. - Он пошарил в
кармане. - У меня еще вторая колода есть - как насчет русского банка?
- Нет уж, спасибо. Мне нужно отсюда выбраться.
Гилеад снова закричал - и опять никакого ответа.
- Да не трать ты задаром свои легкие, капитан, - посоветовал Болдуин. -
Они придут тогда, когда им заблагорассудится, и ни секундой раньше. Я-то
знаю. Давай, сыграем, так время быстрее идет.
Болдуин, кажется, смешал обе колоды вместе. Гилеад видел, как он начал
их перетасовывать. Эта хитрость его заинтересовала, он решил сыграть -
поскольку очевидна была правота Болдуина.
- Если тебе русский банк не по нраву, - продолжал Котелок, - вот тебе
игра, я научился ей, когда пацаненком был. - Он сделал паузу и уставился
прямо в глаза Гилеаду. - Она и поучительна, и развлекательна, и при этом
достаточно проста, если только ухватишь суть. - Он начал сдавать карты. -
Двумя колодами лучше играть, потому что черные масти значения не имеют.
Считаются только двадцать шесть красных карт из каждой колоды, вперед идут
черви. Каждая карта соответствует своему положению в колоде следующим
образом: туз червей - единица, а король червей - тринадцать, туз бубен -
четырнадцать, и так далее. Усек?
- Да.
- А черные не считаются. Просто пустые места... промежутки. Сыграем?
- А правила-то какие?
- Первый кон просто так сыграем, ты все моментально поймешь. А после,
как усечешь, на полставки сыграем, по десять монет на ставку. - Он
перетасовал карты и быстро стал выкладывать их рядком, по пять карт в
