Теоретически владельцем кота считался Брайан - ведь Случи был свадебным
подарком ему от невесты, несколько запоздалым, правда. Но считать
кого-либо владельцем кота просто глупо, и Случи полагал, что Бетти Лу -
его личная рабыня, приставленная чесать ему мордочку, носить его на руках
и открывать ему двери - а Бетти Лу поддерживала его в этом убеждении,
рабски подчиняясь всем его капризам.
Бетти Лу была также фавориткой Брайана - добрых три года, да и потом,
когда им приходилось встречаться. А еще она была женой Нельсона, а Нельсон
был мой кузен, который когда-то подстроил мне каверзу с лимонной меренгой.
Прошлое преследовало меня.
Нельсон появился у нас в декабре 1906 года, вскоре после того, как
Брайан решил открыть свое дело. Брайан встречался с Нельсоном только раз,
у нас на свадьбе, и с тех пор мы больше не виделись.
В день свадьбы Нельсон был пятнадцатилетним мальчишкой не выше меня
ростом - теперь он стал высоким, красивым молодым человеком двадцати трех
лет, получил степень магистра агрономии в Канзасском университете в
Манхэттене и был так же мил, как всегда, даже еще милее. У меня внутри
возникла знакомая щекотка, и знакомые холодные молнии пронзили копчик.
Морин, сказала я себе, смотри - собака возвращается к своей блевотине.
Единственное твое спасение в том, что ты на седьмом месяце, толста как
бочка и примерно так же соблазнительна, как чушка польско-китайской
породы. Расскажи все Брайану в постели и попроси его присмотреть за тобой.
Нашла помощника! Нельсон пришел к нам в полдень, и Брайан пригласил
его к обеду. А узнав, что Нельсон еще нигде не остановился, пригласил его
остаться ночевать. Этого следовало ожидать - в те времена в наших краях
никто не останавливался в гостинице, если в городе жили родственники. У
нас частенько ночевал кто-нибудь даже в нашей старой коробке из-под
печенья; если не было кровати, гостю стелили соломенный тюфяк на полу.
Ночью я ничего не сказала Брайану. Я определенно рассказывала ему
раньше историю с лимонной меренгой, но, насколько помнится, не называла
Нельсона по имени. Если это так и если Брайан не связал одно с другим, то
пусть спящие собаки хоронят своих мертвецов. Просто замечательно, когда у
тебя такой понимающий и терпимый муж, но не будь уж очень жадной шлюхой,
Морин. Не начинай все сначала.
Нельсон остался у нас и на следующий день. Брайан хоть и стал
владельцем фирмы, но клиенты его пока не осаждали - ему надо было только
пройтись до Южного почтамта и проверить наш почтовый ящик. Нельсон приехал
к нам на автомобиле, шикарном четырехместном "рео", и предложил подвезти
Брайана до почты.
Он приглашал и меня, но я отговорилась, благо было чем - Нэнси в
школе, Кэрол дома, и не с кем оставить малыша. Я еще ни разу не ездила в
автомобиле и, по правде сказать, боялась. Когда-нибудь, конечно, придется
- я предвидела, что вскоре это станет обычным явлением. Но я всегда
осторожничала, когда была беременна, особенно к концу срока, пуще всего
опасаясь выкидыша.
- А почему бы тебе не пригласить Дженкинс на часок? - спросил Брайан.
- Нет, спасибо, в другой раз, Нельсон, - ответила я. - Зачем зря
платить сиделке, Брайан.
- Сквалыга.
- А то нет. В качестве твоего менеджера я намерена так зажимать
каждый пенни, что индеец на нем - и тот взвоет. Отправляйтесь,
джентльмены, а я тем временем помою посуду после завтрака.
Их не было три часа. Я могла бы быстрее пешком сходить на почту и
обратно. Но, следуя своим дополнительным Десяти заповедям, я не стала
говорить им, что беспокоилась - не попали ли они в аварию. Только
улыбнулась и весело сказала:
- Добро пожаловать, джентльмены! Ленч будет через двадцать минут.
- Мо, позволь тебе представить, - сказал Брайан, - это наш новый
компаньон! Нел собирается оправдать нашу вывеску. Он меня научит всему про
фермы и про ранчо, и с какого конца корова молоко дает. А я его научу, как
добывать из дураков золото.
- Превосходно! (Одна пятая нуля равна нулю; одна шестая нуля
опять-таки равна нулю, но пусть будет, как хочет Брайан.) - Я быстро
чмокнула Нельсона. - Добро пожаловать в фирму.
- Смотри, Морин. У нас подбирается неплохая компания: Брайан говорит,
что он слишком ленивый, чтобы махать киркой, а я слишком ленивый, чтобы
убирать навоз - уж лучше мы будем джентльменами и станем давать указания
другим.
- Логично, - согласилась я.
- И потом, своей фермы у меня нет, а управляющим меня не возьмут - не
возьмут даже письма вскрывать управляющему. Мне нужна такая работа, чтобы
я мог содержать жену, - так что предложение Брайана на меня с неба упало.
- Брайан платит тебе столько, что можно содержать жену? - (Ох,
Брайни!)
- Конечно, - ответил Брайан. - Я ему вообще ничего не плачу - так
почему бы нам не принять его на работу.
- Ага, - кивнула я. - Похоже, это честно. Нельсон, через год, если я
буду тобой довольна, я попрошу Брайана увеличить тебе жалованье.
- Ты всегда отличалась истинно спортивным поведением, Морин.
Я не стала уточнять, что он хотел этим сказать. У меня была
припрятана бутылка мускателя, которую Брайни купил на День Благодарения и
которую мы едва почали. Ради такого случая я достала ее.
- Выпьем, джентльмены, за нового компаньона.
- Ура! - Джентльмены выпили, я пригубила, и тут Нельсон произнес
следующий тост:
- Жизнь коротка...
Удивленно посмотрев на него, я ответила:
- Но годы долги...
И Нельсон ответил так, как учил нас судья Сперлинг:
- ...но только пока не настали тяжелые времена.
- О, Нельсон! - Я пролила свое вино, бросилась к нему и поцеловала -
на этот раз как следует.
Никакой тайны тут не было. Нельсон был подходящим кандидатом в Фонд с
отцовской стороны - у нас были общие дедушка и бабушка Джонсоны и прадеды
тоже; правда, из четверых прадедов и прабабок трое уже умерли, перевалив
за сотню лет. Мой отец, как я узнала позже, написал судье Сперлингу о том,
что у его невестки миссис Джеймс Эвинг Джонсон из города Фивы, урожденной
Кароль Ивонн Пеллетье из Нового Орлеана, также живы родители, а посему его
племянник Нельсон Джонсон имеет право стать членом Фонда при условии, что
женится на говардской кандидатке.
Правление Фонда тщательно проверило состояние здоровья Нельсона и
обстоятельства смерти его отца - в самом ли деле он утонул или умер по
другой причине.
Нельсон приехал в Канзас-Сити потому, что в Фивах и их окрестностях
не нашлось молодых говардских кандидаток. Ему вручили список невест на оба
Канзас-Сити - миссурийский и канзасский [река Миссури, протекающая через
Канзас-Сити, служит границей этих двух штатов].
Так мы познакомились с Бетти Лу - с мисс Элизабет Луизой Барстоу.
Нельсон завершил свое ухаживание, то бишь сделал ей ребенка под нашим
кровом, при попустительстве Морин - эту роль мне предстояло играть каждый
раз, как будут подрастать мои девочки.
Таким образом я убереглась от собственной дури и дулась по этому
поводу. Нельсон был моей собственностью задолго до того, как узнал Бетти
Лу. Но она была такая славная, что я не могла долго дуться. Да мне,
впрочем, и не пришлось.
Бетти Лу была родом из Массачусетса, но училась в Канзасском
университете. Бог знает почему - как будто в Массачусетсе негде учиться.
Дело кончилось тем, что мы с Брайни стали посажеными родителями -
настоящие не смогли приехать на свадьбу, у них на руках были старики, их
собственные родители. Собственно говоря, Нельсону и Бетти Лу следовало
съездить в Бостон и обвенчаться там, но им не хотелось зря тратить деньги.
Приближалась золотая лихорадка 1907 года, и хотя это обещало расцвет
брайанского бизнеса в будущем, пока что с деньгами было туго.
Свадьба состоялась в нашем доме четырнадцатого февраля, холодным
ветреным днем. Наш новый пастор, доктор Дрейпер, связал молодых узами
брака, а я устроила прием с мудрой помощью Случайного Числа, уверенного,
что прием устроен в его честь.
Когда пастор и миссис Дрейпер ушли, я тяжело поднялась наверх с
помощью Брайана и доктора Рамси... чуть ли не единственный раз в своей
жизни дождалась я доктора.
Джордж Эдвард весил семь фунтов три унции.
10. СЛУЧАЙНЫЕ ЧИСЛА
Пиксель ушел - неизвестно куда - унося с собой мой первый призыв о
помощи. Остается только скрестить пальцы.
Мой милый друг, наш общий муж Джубал Харшо дал однажды такое
определение счастью: "Счастье есть привилегия целый день заниматься тем,
что тебе представляется важным. Один находит счастье в том, чтобы кормить
свою семью. Другой - в ограблении банков. Третий может потратить годы на
научную работу, результат которой неясен. Обратите внимание на
индивидуальность и субъективность выбора. Не найдется и двух одинаковых
случаев - да их и не должно быть. Каждый мужчина и каждая женщина должны
подобрать себе такое занятие, за которым будут счастливы целый день, не
поднимая головы. Если же вы норовите сократить свой рабочий день, продлить
отпуск и пораньше уйти на пенсию, то вы занимаетесь не тем, чем следует.
Может быть, вам стоит попробовать грабить банки. Или стать конферансье.
Или даже заняться политикой".
С 1907-го по 1917 год я наслаждалась полным счастьем по формуле
Джубала. К 1916 году у меня было уже восемь детей. Все это время мне
приходилось работать больше и дольше, чем когда-либо в жизни, а я просто
пенилась от счастья - вот только мой муж отсутствовал чаще, чем мне
хотелось бы. Но и в этом были свои преимущества, поскольку у нас
непрерывно продолжался медовый месяц. Мы процветали, и наилучшим
следствием частых отлучек Брайни было то, что мы никогда не знали "усталых
брачных простыней", как метко выразился Бард.
Брайни по возможности всегда звонил мне, чтобы предупредить, когда
вернется, и говорил: "С.р.н.и.ж.к.я.т.р.". Я всегда старалась точно
выполнить его указания, будь то днем или ночью - спала, раздвинув ноги, и
ждала, когда он меня разбудит. Перед этим я обязательно мылась, а
заслышав, как он открывает ключом входную дверь, "засыпала": закрывала
глаза и лежала тихо. Забираясь в постель, Брайни называл меня каким-нибудь
мудреным именем: "Миссис Краузмейер", или "Крейсер Кэт", или "Леди
Шикзад", а я делала вид, что проснулась, и называла его все равно как,
только не Брайаном: Хьюбертом, Джованни или Фрицем - а иногда, не
раскрывая глаз, интересовалась, положил ли он пять долларов на комод. Он
ругал меня за то, что я взвинчиваю цены на любовь в Миссури, и я старалась
изо всех сил, доказывая, что стою пяти долларов.
Потом, удовлетворенные, но не разомкнувшие объятий, мы спорили о том,
заработала я их или нет. Спор кончался щекоткой, укусами, возней, шлепками
и смехом в сопровождении неприличных шуточек. Мне очень хотелось
соответствовать определению идеальной жены, то есть быть герцогиней в
гостиной, кухаркой на кухне и шлюхой в постели. Может, я и не достигала
совершенства, но была счастлива, упорно трудясь во всех ипостасях этой
триады.
А еще Брайни любил петь во время акта непристойные песенки, очень
ритмичные - он пел их в такт своим движениям, то ускоряя, то замедляя
темп:
Прыг-скок, моя Лулу!
Шевелись живей!
С кем я буду так скакать
Без Лулу моей?
Потом шли куплеты, один похабнее другого:
В саду гуляла уточка
И говорила "кряк".
