вами, мне кажется, есть о чем поторговаться к нашей обоюдной выгоде.
- Надеюсь, мэм. Прошу вас, продолжайте.
- Вы хотите, чтобы была спасена ваша мать. Я намерена сделать это,
если это вообще возможно. За это вы будете слушаться. У нас будет
холдинговая компания - мне будет принадлежать пятьдесят один процент
голосующих акций. Не прибыли - ее на всех хватит. Но контроль останется у
меня.
- Мадам, я не понимаю, что вы имеете в виду.
- Деньги. Деньги и власть. Фу! Я нечаянно встала с подветренной
стороны - вы совсем пропотели в этой теплой одежде. Зайдите вон туда и
примите ванну, горячую и с пеной. Я усядусь в шезлонг, и мы будем говорить
о деле. Вы действительно хотите попытаться спасти свою мать или просто
заритесь на изобретение Джейкоба? Мы сможем договориться при любом
варианте, - но мне нужно это знать. Не пробуйте меня обмануть, я очень
вспыльчива. И потом кому-то приходится за это расплачиваться. В данном
случае - вам.
Она взяла меня за руку и отвела в туалетную комнату. По дороге я
ответил на ее главный вопрос и поразмыслил об остальном. Довольно лгать -
она поймала меня на лжи, недостаточно продуманной и слишком сложной; узнай
об этом дед, ему было бы за меня стыдно. Значит, ничего, кроме правды. Но
сколько правды и какую?
- Спасение моей матери - самое главное. Деловые аспекты вторичны.
- Вы собирались сказать, что деловые аспекты для вас вообще не имеют
значения, - и я легко уличила бы вас.
Я тянул время, подкручивая краны в ванной.
- Мэм, я никогда не забываю о деловых аспектах. Но ради ее спасения я
готов разориться и снова начать с нуля.
- Вы подпишете такой контракт? Мы спасаем вашу мать, вы передаете мне
все свое состояние? Без обмана и без всяких уловок?
- Это ваша цена?
- Нет. Это было бы несправедливо и вынудило бы вас мошенничать. Любой
контракт должен приносить прибыль обеим сторонам. Но спасение вашей матери
- привлекательное предложение, и для меня, и для всей нашей семьи: я из
всех нас человек наименее сентиментальный. Мы взялись бы за это, даже если
бы в перспективе не маячило ни единого доллара. Ради спортивного интереса.
Это приятное, теплое чувство - идет ли речь о котенке, птенчике или
старушке. Но здесь пахнет деньгами - и спортивным интересом - и
возможностями, которые даже вообразить трудно. Плеск воды не мешает Доре
слушать?
- Нет, она его отфильтровывает.
- Она слушает?
- Да, - мгновенно ответил я. Мне удалось прожить столько лет отчасти
благодаря тому, что я та самая кошка, которая не попадает дважды в одну и
ту же ловушку, как она недавно сказала. Я ввел в свою резидентную память,
девятью девять раз, команду - никогда больше не лгать этой женщине. Давать
уклончивые ответы, умалчивать, держать язык за зубами, изображать
рассеянность. Но не лгать ей. Она - прирожденный Великий Инквизитор.
Телепатка? Надо спросить Лаз-Лор.
- Я рада, что вы сказали "да", Лазарус. Если бы вы сказали "нет", я
бы отказалась от дальнейших переговоров. Я не телепатка, - но не советую
вам лгать мне, вы можете об этом пожалеть. Мы должны изменить положение с
компьютером - отчасти сейчас же, отчасти потом. Вы сказали ей не те
кодовые слова.
- Правильно. "Да ну" и "Ничего себе!" означают...
- "Вас понял, выполняю", только в обратном смысле.
- Хм... да.
Вода была как раз подходящей температуры, ее покрывал толстый слой
благоухающей пены. Я шагнул в ванну и присел на сиденье.
- Я должен был сказать Доре... Сказать это сейчас?
- С одной поправкой. Мне нужно что-то вроде обыкновенного телефона,
чтобы я могла вызвать кого угодно и кто угодно мог вызвать меня, и то же
самое относится к вам. Но никакого подглядывания в этих апартаментах.
- Это очень просто. Мы можем вызывать отсюда кого угодно, это
постоянная программа. Что до вызовов, которые поступают сюда, то я обычно
допускаю их только от той из двойняшек, кто на вахте: она имеет право
беспокоить меня, если есть необходимость. А если необходимости нет, -
знаете, ни Лаз, ни Лор не любят, когда их называют дурами, особенно я.
Я поменял команды для Доры - без всякого обмана. Теперь миссис
Берроуз и я действительно оказались наедине, хотя нас мог вызвать кто
угодно - по аудиосвязи.
- Что дальше, мэм?
- Кое-какие постоянные изменения в Доре - теперь она нас не слышит.
Потом ориентировочный план спасения вашей матери. Потом деловая сторона. У
вас в ванне есть какая-нибудь скамеечка, чтобы мне там не утонуть?
- О, конечно. Когда Лаз-Лор были с вас ростом, они часто принимали
ванну со мной. У меня тут набивалось до шести человек; правда, становилось
несколько тесновато: она рассчитана на четверых взрослых. Дайте я помогу,
вам ничего не видно из-за этой пены.
Протягивая руку Хильде Берроуз, я вспомнил, как помогал Лаз-Лор,
когда они были такие же маленькие, еще совсем подростки. Однако я ясно
понимал, что это хрупкое, теплое, изящное тело принадлежит женщине, давно
достигшей зрелости. У меня что-то шевельнулось, и я подумал - хорошо, что
пена служит мне фиговым листком.
- Пощупайте под собой - нашли сиденье? Температура вас устраивает?
- Роскошно. На Терциусе туалетные комнаты служат местом общения, да?
- Да. За все эти годы я обнаружил, что у всех цивилизаций, где нагота
обязательна или не предосудительна, омовение превращается в способ
общения. Как в Древнем Риме, древней Японии, во многих других странах.
- А у цивилизаций с ярко выраженным табу на обнаженное тело помещения
для омовений приравниваются к сортирам во дворе, - сказала она. -
Отвратительный обычай.
Миссис Берроуз всем своим видом выразила отвращение. Я отметил это,
подумав, что надо будет дать им привыкнуть к наготе, прежде чем знакомить
со свободными нравами Терциуса, - иначе спасение моей матери окажется под
угрозой. Я приказал Лаз-Лор не покидать несоизмеримого времени, пока все
они без особых уговоров не поймут, как удобна полная нагота при комфортной
температуре, и не забудут думать о теле как таковом. Это не значит, что
надо забыть и про инь и янь... [инь и янь - женское и мужское начала в
китайской философии] но всем, кроме законодателей, судей и других идиотов,
давно известно, что клочок материи, прикрывающий те или иные запретные
части (такие запреты бесконечно разнообразны, и каждый объявляется
"естественным"), куда больше разжигает воображение, чем отсутствие одежды.
(Предупреждение для путешественников во времени: считать, что табу
вашей родной цивилизации "естественны" и что лучше всего придерживаться
правил, которые преподали вам в детстве любящие родители, - значит
рисковать жизнью. Или еще того хуже. Если вы считаете, что смерть и есть
"хуже", почитайте учебники истории.)
Но вернемся к очаровательной миссис Берроуз. Второе, чем она особенно
меня удивила, - это то, что мне доставило огромное удовольствие принимать
ванну вместе с ней, хотя всего несколько минут назад она нанесла мне
личное оскорбление. Первое же, самое в ней удивительное, я только начинал
осознавать: эта хрупкая куколка с мышцами котенка - самая крутая из всех
кошек, какие попадались мне на пути.
Поймите меня правильно, она внушает мне восхищение. Но я хочу быть на
той же стороне, что и она.
- Какие изменения в Доре вы хотели бы сделать, мэм?
- Лазарус, "мэм" меня называют незнакомые люди в официальной
обстановке. Я не считаю, что в этой ванне обстановка так уж официальна.
Друзья зовут меня Хильдой. Или по прозвищу. Иногда - ласкательными
именами. Но не "мэм".
Я дал подходящий ответ, за что она окатила меня водой и продолжала:
- Пытаясь обвести меня вокруг пальца, вы с помощью своих сообщников
сделали вид, будто передаете мне командование, а сами оставили за собой
контроль над компьютером, без которого командовать в действительности
невозможно. Я требую, чтобы вы начали выполнять наш контракт. Немедленно.
Перепрограммируйте Дору, чтобы она подчинялась только мне, и заблокируйте
программу, чтобы вы не могли ее изменить. Только мне, и мне одной.
Она с улыбкой наклонилась ко мне и положила под водой руку мне на
колено.
- Вот почему я так настаивала на уединении - ради Доры. Она
самолюбива и очень обидчива. Лазарус, я не против того, чтобы на корабле
слышали то, что я говорю. Но я не обсуждаю заранее подробности предстоящей
хирургической операции, которые могут смутить больного. - Она нагнулась. -
Почешите мне спину между лопаток, пожалуйста.
Я был рад, что у меня есть время подумать, пока она командует: "Выше,
ниже, немного левее, ага, вот здесь".
- Хильда, я не уверен, что это можно сделать. Я перепрограммировал
Дору так, что в критических ситуациях она подчиняется Лаз-Лор. Но на это
ушел не один год, и дело тут не в схемах и не в программе. Дора -
настолько полноценная личность, что завоевать ее верность можно, только
заставив ее вас полюбить.
- Могу в это поверить. Значит, придется вам, Лазарус, вытащить из
кролика шляпу.
- Вы хотите сказать...
- Я сказала то, что хотела. Вытащить из шляпы кролика может любой
фокусник средней руки. А может ли Лазарус Лонг вытащить из кролика шляпу?
Вот и посмотрим. Это ваша проблема, Лазарус: вы ее создали. Я не стану
заключать второго контракта с человеком, который не выполнил первого. Вам
почесать спину, пока вы думаете? У вас это получилось просто замечательно.
В знак согласия я нагнулся. Хильда действительно телепатка, хотя,
может быть, и не читает мысли, как книгу. Она знала, где тереть, с какой
силой и сколько времени.
И когда остановиться. Я выпрямился, она опустила руку... слегка
задела меня и остановилась.
- Ну и ну! Милый мой, я не думала, что произведу на вас такое
действие.
Я обнял ее одной рукой. Она не отстранилась и продолжала:
- Я вам не откажу. С тех пор как мне исполнилось двенадцать, я ни
одному мужчине не дала оснований говорить, будто попусту вожу его за нос.
Но не разумнее ли будет отложить это до тех пор, пока мы не спасем вашу
мать и не разберемся с нашими делами? Если тогда это вас, по вашему
мнению, еще будет интересовать, скажете мне. В таком случае я буду просить
вас помочь мне поберечь чувства и самолюбие моего мужа. И... я... не
думайте, что мне сейчас легко это говорить. Перестаньте, черт возьми, и
расскажите, как вы предполагаете спасти свою мать.
Я перестал и отодвинулся на ширину ладони.
- Вы уже забыли про шляпу и кролика?
- Боюсь, что да. Ну хорошо, этот раунд за вами - давайте попробуем
спасти вашу мать. Я аннулирую контракт, который вы нарушили, - но больше
никаких дел с вами не имею. Только спасаем ее, и мы отправляемся дальше.
- Мне кажется, вы пообещали дать мне еще один шанс - после этого?
- Что? Лазарус, вы негодяй.
- Нет, и это слово на Терциусе не имеет смысла. Вот вам шляпа. Вы
назначаете меня своим подручным - назовите это как угодно - по управлению
этим кораблем. Моей единственной функцией будет постоянно находиться в
пределах слышимости - через Дору или как-нибудь иначе - и обеспечить
выполнение любых ваших пожеланий. И днем, и ночью.
- А я буду номинальной правительницей, по-прежнему оставаясь в вашей
власти. Нет, эта шляпа мне не подходит.
- Ну хорошо, вот другая. Мы садимся на Терциус; я перевожу Дору на
другой корабль - она возражать не будет, мы так делали и раньше. Этот
корабль я передаю вам с новым компьютером той же мощности,
запрограммированным на выполнение всех судовых функций, но еще не имеющим
личности. Вы сами воспитаете его по своему вкусу. Вы будете ему матерью.
