нет никакой "от кутюр".
- "Парадный" - это означает парадный костюм вашей цивилизации, или
нашей, или же наготу. Никакой повседневной одежды. Как говорит командор,
"или все, или ничего". Уточнение: драгоценности, духи и косметика не
возбраняются. В число услуг, которые оказываются на этом корабле, входят
чистка и глажение с исполнением в течение часа, предоставление Широкого
ассортимента парадной одежды по последней моде Нью-Рима, вместе с бельем,
для удобства гостей, которые не возят с собой парадных костюмов,
предпочитают обедать одетыми и не хотят есть в одиночестве.
- Какое гостеприимство! Кстати, о белье - мы обнаружили у себя все,
кроме корзины для грязного белья. Мне нужно положить туда свою накладку.
- Но ведь это белье, доктор.
- Я так и сказал. Я ее носил, теперь ее надо постирать.
- Сэр, я не так свободно владею английским, как галактическим. Когда
я сказала "белье", я имела в виду, что вы становитесь в нем под душ и оно
исчезает.
- Берем сотню дюжин, - сказала Хильда.
- Капитан Хильда, у меня в памяти нет слов "сотня" и "дюжина". Будьте
так добры, скажите это иначе.
- Ничего, Дора, это я не тебе, а мужу. А что сейчас носят в Нью-Риме?
- "Сейчас" я могу понять только как то, что есть самого последнего в
моих запасах. Мода меняется так же быстро, как курс акций. Как вечерний
туалет мужчины носят юбки до пола с небольшим шлейфом. Корсаж оставляет
обнаженными одно или оба плеча. Ноги босые, допускаются сандалии. Цвета
яркие, не исключаются контрастные сочетания. Оружие обязательно - оно
может быть символическим, но на виду. Дамы, конечно, отстают от цикла по
фазе. Юбки в этом сезоне лишь чуть длиннее оборок, носятся очень низко.
Если есть верх, - в этом сезоне он необязателен, некоторые дамы
предпочитают косметику простых расцветок, - но если он есть, окошечки для
грудей или открытые, или из прозрачного материала. В этом цикле модны
прозрачные с радужным отливом, особенно если одна грудь обнажена и без
косметики, а на другой играет радуга.
До сих пор компьютер говорил хорошо модулированным голосом взрослой
женщины, но внезапно мы услышали интонации восторженной маленькой девочки:
- Надеюсь, кто-нибудь это выберет - очень хочется посмотреть!
Например, доктор Дити и доктор Либ - у одной радуга на левой груди, у
другой - на правой, и чтобы стояли рядом. Здорово, а?
- Да, это произведет впечатление, - согласился я. (Они будут
точь-в-точь как клоуны! Хотя Дити может на это пойти. Девочка любит
доставлять радость людям и даже компьютерам. Может быть, особенно
компьютерам.)
- Как тебе понравится юбка с небольшим шлейфом, старый козел?
- Хильда!
- Дора, а у тебя есть парадное белье такого размера, чтобы подошло
моему мужу? Как у вас снимают мерку?
- У меня есть размеры профессора, мэм. Я доставлю весь набор к вам в
каюту после полудня, если вы не ляжете спать или не будете чем-нибудь
заняты. И соответствующий набор для вас, я полагаю?
- Если хочешь, Дора. Не знаю, понравится ли мне этот стиль.
- Капитан Хильда очень хороша и сама по себе. Я специалист-дизайнер и
в этом кое-что понимаю. Это не лесть - Лаз-Лор говорили мне, чтобы я
училась льстить, но я не уверена, что моей конструкцией это предусмотрено.
Может быть, я смогу научиться у Аи.
- Ну, еще бы, Дорочка! Я только и занимаюсь тем, что льщу своим
четырем подопечным уж не знаю сколько времени!
- Ая, ты слушаешь?
- Ты сердишься, тетя Хильда?
- На нашу Аю Плутишку я никогда не сержусь. Но вежливость требует,
чтобы люди знали о твоем присутствии.
- Но... ведь у Доры есть глаза, и она позволяет мне ими смотреть!
- Капитан Хильда, Ая теперь со мной все время. А что, нельзя? Мы же
не зна-а-ли!
В голосе у нее снова появились интонации маленькой девочки, на этот
раз испуганной.
Я решил, что пора вмешаться.
- Ая, Дора, мы с Хильдой не возражаем. Я скажу Дити и Зебу, они тоже
не будут возражать.
- Джейк, ты прелесть!
- Ая, ты много раз спасала нам жизнь, и мы за это готовы развлекать
тебя, как только можем. Но имей в виду, Ая: пользуясь глазами и ушами
Доры, ты увидишь и услышишь такие вещи, которые не видит твой радар и не
слышит микрофон, если он отключен. У кого-нибудь из вас в резидентной
памяти есть понятие "сдержанность"?
- Нет, Джейк. А что это такое?
- Я объясню, - с готовностью предложила Дора. - Это значит, что мы
видим и слышим, но делаем вид, что не видели и не слышали. Как прошлой
ночью, когда...
- Потом расскажешь, Дора. По нашему личному каналу. А который час по
судовому времени и не опоздали ли мы к завтраку? Я нигде не вижу часов.
- А я и есть часы. Сейчас по судовому времени девять ноль три. К
завтраку вы не опоздали. Командор Лаз еще спит, после мятежа она легла
поздно. Капитан Лонг - то есть Лор - поела на мостике. Меня это немного
обидело, потому что вахта была моя, но общаться с ней всегда приятно.
Командор Лазарус всегда завтракает в адмиральских апартаментах. Доктор
Дити, доктор Зеб и Либ только начинают.
- Как они одеты? - спросила моя Хильда.
- В салфетки. На докторе Либ духи "Цветок джунглей" - она любит
терпкие ароматы. Доктор Зеб, кажется, забыл надушиться, но у него довольно
приятный собственный запах. Что на докторе Дити, я понять не могу, но там
есть и мускус, и сандаловое дерево. Перевести это на язык формул?
- Это "Время блюза", что меня несколько удивляет: моя приемная дочь
не нуждается в духах. Да и Либ тоже, черт возьми. Джейкоб, ты готов?
Я отозвался сразу. Пока компьютеры болтали, я занимался своими
делами. В частности, попробовал воспользоваться депилятором, который
оказался с фокусом - я не сразу понял, как его выключить, и остался без
бачков. Зеб, одетый в салфетку, Либби Лонг - единственная, кто не
принадлежит к нашему семейству, и к тому же бывший мужчина. Не вымазать ли
мне грязью пупок?
- Я готов.
Появился голубой огонек и провел нас в маленькую столовую, где мы
проделали церемонию, принятую в семействе Лонг, - но сами этого не
заметили, потому что она ничем не отличалась от наших собственных
привычек. Увидев нас, Либ встала, подошла, поцеловала Хильду, поцеловала
меня - бегло, но не без засоса. Потом меня поцеловала моя дочь, а в это
время Зеб целовался с моей женой. Потом мы поменялись, как обычно: Дити
расцеловала Хильду, а Зеб взял меня за плечи, прошипел мне на ухо: "Стой,
не дергайся!" - и поцеловал меня на латинский манер - дважды, в обе щеки.
Неужели мой брат по крови подумал, что я подведу его в присутствии
постороннего? Этот обычай возник у нас вскоре после нашего бегства. Мы с
Зебом всегда целовались на латинский манер - чмокали друг друга четыре
раза в щечку. Но однажды в Гнездышке мы не рассчитали и ткнулись рот в
рот. Мы не отстранились друг от друга, но и затягивать не стали. Никто не
придал этому особого значения - хотя я понимал, что табу нарушено, да и он
тоже. А два дня спустя я явился к завтраку последним. Зеб сидел спиной ко
мне. Он обернулся и хотел мне что-то сказать, я нагнулся, быстро, но
крепко поцеловал его в губы, подошел к дочери, поцеловал ее, уже не так
быстро, подошел к жене, поцеловал ее как следует, сел и спросил: "А что у
нас на завтрак?" С тех пор без изменений повторялась только эта фраза: мы
с Зебом иногда чмокали друг друга на латинский манер, иногда целовались в
губы - коротким, сухим, символическим поцелуем, инициатива которого могла
принадлежать любому из нас. Он означал, что мы слишком близки друг другу,
чтобы ограничиваться рукопожатием; никакого сексуального оттенка в нем не
было.
Поэтому меня немного обидело, что Зеб счел необходимым меня
предупредить. Должен добавить, что вообще-то моя специальность - женщины,
без Хильды я бы обойтись не мог. Но я пробовал и другой вариант - это было
с одним моим школьным приятелем во время выпускных экзаменов. Мы
намеревались выяснить, о чем вообще речь, - много рассуждали на эту тему,
но не назначали никаких сроков, а тут подошла последняя неделя в школе.
Двухчасовой экзамен, больше никаких занятий в тот день; с полчаса мы
играли в теннис, а потом до нас внезапно дошло, что мы свободны, а
квартира его родителей пустует до вечера. День настал!
Мы честно старались. Предварительно как следует вымылись. Мы не
стеснялись и не боялись. Не опасались мы и того, что нас застанут: двери
были заперты на цепочку, так полагалось у его родителей. Мы нравились друг
другу и хотели, чтобы все получилось.
Но ничего не вышло.
Мы встали, закусили бутербродами с арахисовым маслом и джемом,
запивая их молоком, и за едой обсудили происшедшее. Мы не испытывали ни
смущения, ни отвращения, ни у кого не пахло изо рта, никаких других помех
не было - но ничего не вышло.
Мы снова почистили зубы, вымыли друг друга и попробовали еще раз.
Точь-в-точь как гимнастика, никакой разницы. Дело не в "морали", нам
действительно этого хотелось. Но данный вариант оказался не для нас.
Поэтому мы уничтожили все улики, пошли и сыграли еще три сета в теннис.
То же самое у меня и с Зебом. Я очень его люблю - но я люблю его
таким, какой он есть, хотя прекрасно понимаю свою дочь, которая считает
его величайшим любовником после... нет, вообще величайшим. Но если Зебу
вздумается поухаживать за мной, я напрягу все свои способности
актера-любителя и постараюсь дать ему понять, что именно этого и ждал всю
свою жизнь.
Я все это рассказываю, чтобы объяснить, почему я немного обиделся. Ну
неважно, я еще постараюсь, чтобы до Зеба дошло - я никогда его не подведу.
А что касается этого обычая семейства Лонг... "Лонг" - не их фамилия,
это группа Говардов, которые живут вместе и прибавили к своим обычным
именам "Лонг" - псевдоним, которым чаще всего пользовался Лазарус. Это
коммуна, большая семья, общая семья, не знаю, как это назвать. Думаю, что
ни в одном языке нет подходящего слова. К тому же двое из полноправных ее
членов - компьютеры. Они уходят и приходят, растят детей, и только
семейный генетик доктор Иштар знает, кто их родители, да и кого это
интересует? Я подозреваю, что все они бисексуалы, но постороннему это не
видно, а я и есть посторонний.
Но я знаю одно: каждое утро, когда кто-нибудь из Лонгов в первый раз
встречается с другим Лонгом, они целуются - и это не какое-нибудь чмоканье
в щечку на латинский манер.
Мне объяснили, что на завтрак я могу попросить все, что хочу. Теперь
я окончательно понял, что мы попали в какую-то книгу. Немного забегу
вперед - я знаю кое-что о семействе Лонг, я вычитал это в книге, которую
вы, возможно, не читали. Их корабль "Дора" прилетел с планеты, отстоящей
на много парсеков от Земли-аналога той вселенной, и из времени на две
тысячи лет позже нашего, если посмотреть с одной стороны, - или же из
времени, совершенно несоизмеримого с нашим, поскольку у нас нет общей
временной оси.
Тем не менее я мог попросить все, что хочу: поджаренный хлеб, любую
яичницу, бекон, ветчину, колбасу, бифштекс, апельсиновый джем, желе из
грейпфрутов, гречневые лепешки, - и ничего этого не существует на
Терциусе, родной планете семейства Лонг.
А "Пепсодент" в нашей туалетной комнате...
Я разглядывал прекрасную золотистую вафлю, кусочек которой таял у
меня во рту, когда вошел Лазарус, и у меня в голове тут же прозвучали
слова: "Командор всегда завтракает в адмиральских апартаментах".
Добавлю, что Лазарус был одет так же, как и мы с Зебом, только
