Все это ясно видно на примере того исторического периода, когда выражение
"legal tender" стало широко применяться в качестве определения денег. На
печально известных "процессах о законном средстве платежа" в Верховном Суде
Соединенных Штатов после Гражданской войны, стоял вопрос о том, должны ли
кредиторы принимать доллары по текущему курсу "доллар за доллар" в уплату за
деньги, данные взаймы, когда доллар имел намного более высокую ценность . Та же проблема стала еще острее в конце эпохи
великих европейских инфляции после Первой мировой войны, когда, даже в крайнем
случае с немецкой маркой, принцип "марка есть марка" применялся до самого
конца -- хотя позже были предприняты некоторые попытки предложить ограниченную
компенсацию наиболее пострадавшим. <В Австрии после 1922 г. имя "Шумпетер"
стало среди простых людей почти ругательством из-за следования принципу "крона
есть крона". Экономист И. Шумпетер в течение своего краткого пребывания на
посту министра финансов дал свое имя указу правительства, лишь кратко
излагавшему действующий в то время закон и гласившему, что долги, взятые в
кронах тогда, когда крона имела более высокую ценность, могут быть выплачены в
обесцененных кронах, имевших, в конечном счете, лишь 1/15000 первоначальной
стоимости.>
Налоги и контракты
Правительство, конечно, должно быть вправе определять, в каких денежных
единицах должны уплачиваться налоги, и заключать контракты в любых единицах по
своему выбору (таким образом, оно может поддерживать валюту, которую выпускает
или желает укрепить). Но трудно найти объяснение тому, почему оно должно
отвергать другие счетные единицы в качестве основы при определении налогов. В
недоговорных платежах, таких, как возмещение ущерба или компенсация в случае
гражданского правонарушения, валюту, в которой надлежит выплачивать
компенсацию, должен был бы определять суд, возможно вырабатывая при этом новые
правила. Однако здесь нет необходимости в каком-либо специальном
законодательстве.
Реальная трудность, возникающая при замене выпускаемой правительством денежной
единицы другой, имеет место в случае, когда правительство перестает
существовать в результате завоевания, революции или распада страны. Новое
правительство обычно устанавливает специальный правовой режим для частных
контрактов, выраженных в единицах исчезнувшей валюты. Если частный эмиссионный
банк прекращает операции и становится неспособным выкупить эмитированные им
обязательства, скорее всего его "валюта" лишается ценности и ее держатели не
могут предъявить требование о возмещении, обеспеченное правовой санкцией.
Суды, однако, могут решить, что в подобном случае обязательства, выраженные в
данной денежной единице, по контрактам между третьими лицами, заключенными еще
в тот период, когда были основания надеяться на ее стабильность, должны быть
исполнены в какой-то другой валюте, использование которой в наибольшей степени
соответствует предполагаемым намерениям участников контракта.
Глава VI. Путаница вокруг закона Грэшема
Непонимание так называемого закона Грэшема приводит к убеждению, что
правительственная монополия необходима из-за существования тенденции к
вытеснению хороших денег плохими. Именно для того, чтобы доказать этот тезис,
выдающийся экономист У.С. Джевонс выразил Закон Грэшема в очень категоричной
форме: лучшие деньги не в состоянии вытеснить худшие. Правда, он утверждал
это, возражая философу Герберту Спенсеру, который предлагал сделать чеканку
золотых монет открытой для свободной конкуренции в то время, когда допускалось
только два вида различных валют -- золотые и серебряные монеты. Возможно,
Джевонс, которого привел в экономическую науку опыт работы пробирным мастером
на монетном дворе, еще меньше, чем большинство его современников, принимал
всерьез возможность существования какого-либо иного вида денег. Но как бы то
ни было, негодование по поводу спенсеровского предложения о том, что мы могли
бы доверить "какой-нибудь Heaton and Sons, или какой-нибудь другой
предприимчивой бирмингемской фирме снабжать нас соверенами и шиллингами на
свой страх и риск и ради собственной прибыли подобно тому, ...как мы доверяем
бакалейщику снабжать нас пачками чая, а булочнику -- булками хлеба" , привело Джевонса
к категоричному заявлению, что, по его мнению, вообще "нет ничего, менее
подходящего для конкуренции, чем деньги".
Интересно, что даже Герберт Спенсер проповедовал ограниченный принцип,
согласно которому частному предприятию должно быть позволено производить тот
же вид денег, что и выпускавшийся тогда правительством, а именно золотую и
серебряную монету. Видимо, он считал их единственным видом денег, который
имеет смысл принимать во внимание. Как следствие этого, Спенсер считал, что
между правительственными и частными деньгами должны быть установлены
фиксированные обменные курсы (а именно 1:1 для монет одного веса и пробы). В
этих условиях, если какой-нибудь производитель начнет поставлять низкопробные
деньги, закон Грэшема, действительно, должен сработать. Совершенно очевидно,
что Джевонс имел в виду именно это, так как он обосновывал свое осуждение
предложения Спенсера следующим образом: "...хотя во всех других делах люди,
руководствуясь собственным интересом, выбирают лучшее и отвергают худшее, в
случае денег они, как представляется, парадоксальным образом сохраняют худшее
и избавляются от лучшего" .
Джевонс, как и многие другие, проглядел или счел несущественным, что закон
Грэшема применим только к различным видам денег, твердый обменный курс между
которыми устанавливается законом <ср.: Hayek, Studies in Philosophy, Politics
and Economics (Routledge &Kegan Paul, London and Chicago, 1967) и Fetter,
"Some Neglected Aspects of Gresham's Law" (Quarterly Journal of Economics,
XLVI, 1931/2)>. Если закон делает два вида денег полностью взаимозаменяемыми
при выплате долгов и заставляет кредиторов принимать монету с меньшим
содержанием золота вместо монеты с большим содержанием, должники, разумеется,
будут уплачивать долги только монетами первого типа и найдут более прибыльное
применение для второго.
В отличие от случая с установленными законом фиксированными обменными курсами,
при плавающих обменных курсах деньги худшего качества будут цениться ниже, и
люди будут стараться избавиться от них как можно быстрее, в особенности, если
существует угроза дальнейшего падения их ценности. Процесс отбора будет
продолжаться до тех пор, пока люди не придут к наилучшему виду денег среди
выпускаемых разными агентами. В ходе этого процесса быстро произойдет
вытеснение тех денег, которые считаются неудобными или ничего не стоящими.
<Если Грэшем, как его иногда цитируют, действительно утверждал, что лучшие
деньга вообще никогда не могут вытеснить худшие, он был просто не прав во всех
отношениях, если только мы не примем в расчет его нигде явно не
сформулированное допущение о принудительно устанавливаемом фиксированном
обменном курсе.> Действительно, во всех случаях, когда инфляция раскручивается
по-настоящему, любые предметы, обладающие более стабильной ценностью, от
картошки до сигарет и коньяка, от яиц до иностранной валюты (например,
долларовых банкнот), начинают все шире использоваться в качестве денег. <Ср.:
Bresciani-Turroni, The Economics of Inflation (1931), Alien &Unwin, London,
1937, р. 174: "В условиях, характеризующихся большим недоверием к национальной
валюте, принцип закона Грэшема превращается в свою противоположность и хорошие
деньги вытесняют плохие, а ценность последних постоянно падает". Но даже
Брешиани-Туррони не указывает, что решающее отличие состоит не в "большом
недоверии", а в наличии или отсутствии принудительно установленных и
эффективно контролируемых фиксированных обменных курсов.> Так происходило к
концу великой германской инфляции, когда было признано, что закон Грэшема
ошибочен. Но это неверно. На самом деле он не ошибочен. Просто этот закон
имеет место лишь в том случае, когда между различными видами денег установлен
фиксированный обменный курс.
Глава VII. Ограниченный исторический опыт с использованием параллельных валют
и торговых монет (trade coins)
Параллельные валюты
Торговые монеты
Во времена, когда монеты из драгоценных металлов оставались единственным
реальным и общепринятым видом денег, и пока все близкие заменители денег
подлежали, по меньшей мере, размену на них <медь сравнительно рано была
низведена до материала для вспомогательной мелкой монеты>, единственными
разновидностями сосуществовавших видов денег были золотые и серебряные монеты.
Все множество монет, с которыми приходилось иметь дело менялам прежних времен,
сводилось, в конечном итоге, к этим двум разновидностям, и их относительная
ценность в пределах каждой группы определялась содержанием одного или другого
металла (которое мог определить специалист, но не рядовой человек).
Большинство правителей в законодательном порядке пытались установить
фиксированный обменный курс между золотыми и серебряными монетами, создавая
тем самым то, что впоследствии было названо системой биметаллизма. Но
поскольку, несмотря на очень ранние предложения о фиксации этого курса
посредством системы международных договоров <В 1582 г. его выдвинул Г.
Скаруффи (G. Scaruffi, Social Statics (1850), Abridged and Rev. Edition,
Williams &Norgate, London, 1902)>, правительства все же устанавливали разные
обменные курсы, каждая страна шла к потере всех монет из того металла, который
она недооценила относительно курсов других стран. В результате эта система
была впоследствии более правильно названа системой альтернативного стандарта,
поскольку ценность валюты в ней зависела от металла, ценность которого в
данное время была завышена. Незадолго перед тем, как во второй половине XIX
столетия эту систему, наконец, отвергли, была сделана последняя попытка
установить единый международный обменный курс золота к серебру равный 1:15,5.
Эта попытка могла быть успешной до тех пор, пока не происходило больших
изменений в объемах добычи этих металлов. Поскольку основная часть совокупных
запасов обоих металлов использовалась в виде монет, их приток или отток из
сферы денежного обращения мог бы, вероятно, вести к установлению их
