независимости центрального банка.
Недостаточная эффективность центральных банков в борьбе с инфляцией побуждает
к принятию специальных мер для усиления ответственности их руководителей за
поддержание денежной стабильности. Одно из любопытных технических решений в
этой связи осуществлено недавно в Новой Зеландии: центральный банк этой страны
действует на основе договора, по которому он принимает на себя обязательства
по недопущению инфляции выше установленного в договоре уровня, причем
неисполнение карается штрафными санкциями.
Необходимо заметить, что хотя хороший независимый центральный банк может
ограничить инфляцию -- государственную денежную дезинформацию, он все же в
принципе не способен снабдить общество такими деньгами, которые были
неподвержены государственному манипулированию.
"Currency Board" или "Валютная палата" -- название денежной системы, при
которой денежная единица страны жестко привязана к валюте и финансовой системе
стабильной и экономически мощной страны, либо к корзине валют.
Сама Валютная палата является учреждением, выпускающим денежные знаки с
твердым курсом по отношению к материнской валюте (или набору валют) со 100%
обеспечением резервами в ней. Для большей надежности эти резервы могут
храниться вне доступности местных политиков в частных банках. Во второй
половине XX века Валютные палаты были сознательным нововведением, призванным
обеспечить устойчивость расстроенного денежного обращения.
Используя Валютную палату, страна ограничивает денежный суверенитет своего
правительства. Что она получает взамен?
1) Местную валюту, такую же твердую, как и материнская валюта. В роли
материнских валют выступали английский фунт, французский франк, американский
доллар, немецкая марка, валютная корзина.
2) Процент по резервам, хранящимся в банках. Этот процент дает существенный
экономический выигрыш от использования банкнот Валютных палат вместо
материнской валюты.
3) Низкие трансакционные затраты в коммерческих операциях с зоной материнской
валюты. Это особенно выгодно, когда страна имеет большой объем коммерческих
операций с зоной материнской валюты.
В настоящее время обсуждаются следующие предложения по ограничению денежного
произвола.
Конституционное ограничение роста денежной массы. Милтон Фридман в прошлом
предлагал внести в американскую конституцию поправку, ограничивающую рост
денежной массы 5% в год <годовой рост производительности труда, а, значит, и
потребности в деньгах, составляет обычно около 3%>.
Денежная политика с таким ограничением безусловно лучше, чем без него. Однако
политическая и правовая слабость предложения М. Фридмана -- в его излишне
техническом характере, слишком техническом, чтобы стать конституционным. С
точки зрения экономической теории предложение не решает главной проблемы --
определения рынком потребного объема денег в обращении. Ограничивая
"государственный шум", оно не устраняет его; гарантируя низкий уровень
инфляции, не обеспечивает качественных денег. К тому же эффективность
ограничения зависит от способа статистического учета, который сам всегда
является предметом политических манипуляций.
Золотой стандарт. Еще одно радикальное теоретическое предложение состоит в
возврате к прежде действовавшему золотому стандарту. Тем самым полностью
ликвидируется пагубный произвол государственной денежной политики,
государственный шум, мешающий координации экономики.
Государство, однако, вольно в любой момент пересмотреть свое собственное
решение, изменив золотой паритет валюты или отменив его вовсе.
Теоретическое возражение к использованию золотого стандарта состоит и в том,
что динамика предложения золота, определяемая его добычей, может не
соответствовать динамике потребности экономики в деньгах, определяемой ее
ростом.
Предложение Хайека. В данной книге Хайек предлагает кардинально новый способ
достижения денежной стабильности -- систему, основанную на конкуренции
параллельных частных валют.
Ее идейная основа проста... Валюту следует считать обычным коммерческим
товаром и потому производить рыночным способом.
При этом подобно тому, как конкуренция между обычными товарами способствует
улучшению их потребительских свойств и отбраковке низкокачественной продукции,
конкуренция между частными валютами произведет отбраковку плохо обеспеченных и
плохо управляемых валют. Останутся те валюты, которые будут наилучшим образом
выполнять функции денег: служить средством платежа и сохранять свою стоимость
во времени.
Важное свойство таких конкурентных денег состоит в том, что при их
использовании в экономике исчезают макро-сигналы нерыночного характера,
источником которых сейчас являются государственные регулирующие органы.
Устойчивость кредитно-денежной системы
Логика частных денег -- центральная в рассуждениях Хайека, однако, не
единственная. Другой важный аспект проблемы денежного обращения, который
затрагивается в книге -- устойчивость банковской системы.
Современная кредитно-денежная система западных стран характеризуется высокой
нестабильностью, которую пытаются преодолеть, причем крайне неэффективно,
путем административного регулирования.
Эта нестабильность имманентно присуща денежной системе с государственной
валютой. Ее глубинная причина состоит в резком ослаблении "иммунного"
рыночного механизма конкурентной проверки и выбраковки принимаемых частными
банками решений, ослабления, необходимого, в свою очередь, для того, чтобы
рыночный механизм не отторг чужеродную административно-управляемую
государственную валюту.
"Властный" эмитент государственной валюты заинтересован в уменьшении
конкуренции, как и всякий "невластный" производитель, однако в отличие от
последнего он имеет еще и средства добиваться этого. Его подстегивает падающая
на него экстра-коммерческая нагрузка финансирования государственных расходов,
ослабляющая его рыночные конкурентные возможности. Эта нагрузка тем более
значительна, что источник заманчивых для государственного аппарата денежных
ресурсов находится в подчиненном положении внутри этого аппарата, а не вне
его, и является потому несравненно более удобной дойной коровой, чем всегда
вызывающая общественное напряжение налоговая система.
На денежном рынке монопольный эмитент защищает себя от конкуренции других
валют, ограничивая хождение иностранных денег и запрещая эмиссию частных
банкнот. Полученная свобода рук используется и для политического
манипулирования "стимулирующей" инфляцией, например, в связи с выборами.
На кредитном рынке эмитент государства одновременно: а) административно
ограничивает кредитную эмиссию, устанавливая, в частности, обязательную норму
резервирования, б) обеспечивает весь "плановый" объем кредитной эмиссии
государственной валютой, с тем, чтобы избежать конкурентного давления на нее
кредитной эмиссии. В результате блокируется рыночный механизм отбраковки
низкокачественной кредитной эмиссии, и банковская система становится глобально
неустойчивой.
Банкротство крупного банка при современной низкой норме резервирования
приводит к сжатию денежной массы, провоцирующему снятие денег с текущих счетов
других банков и их банкротство. Предвидя эту ситуацию, клиенты совершают
набеги на свои банки, стремясь изъять деньги раньше, чем те лопнут. В такой
ситуации эмитент государственной валюты, чтобы предотвратить коллапс
банковской системы выступает как "кредитор последней руки" (lender of last
resort), бросается на выручку и ссужает банки своими деньгами.
Вслед за тем государство, что вполне логично, принимает меры для
предотвращения повторения подобных разорительных ситуаций и усиливает
регулирование банковской деятельности, что резко снижает ее эффективность.
Кроме того, в экономике расцветает пустая и дорогостоящая, но сделанная
государством сверхприбыльной деятельность по обходу навязанных им ограничений.
В числе других регулятивов государственные органы вводят обязательное
страхование банковской деятельности, которое национализирует частные риски.
Эти меры, уменьшая риск банкротства банков, одновременно делают их поведение
более безответственным. От регулятивов -- к скандалам и крахам -- от скандалов
и крахов -- к новым регулятивам -- это путь кредитно-денежной системы,
базирующейся на государственной валюте.
В отсутствии государственной валюты и центрального банка сложатся совершенно
иные институты эмиссионных, инвестиционных и кредитных услуг. Тот факт, что
конкуренция является процессом открытий, заведомо не дает возможности
предсказывать вид этих институтов (хотя на эту тему, конечно, можно
теоретизировать, что и делает ряд авторов). Можно, однако, достоверно сказать,
что при денационализации денег риски всех финансовых учреждений становятся
частными, на риски распространяется механизм рыночного отбора, устраняя
основные факторы сегодняшней нестабильности кредитно-денежной системы.
Особые проблемы развивающихся стран
Недостатки наиболее распространенной ныне в мире кредитно-денежной системы,
основанной на национальной валюте и Центральном банке, имеют тяжелые
последствия для развитых экономик Запада, но еще более разрушительны для
развивающихся государств. Этому способствует ряд факторов.
Во-первых, экономическое положение этих стран динамичнее, что делает
регулирование денежных институтов более сложным.
Во-вторых, развивающиеся страны часто имеют слабую, коррумпированную и,
следовательно, неэффективную государственную администрацию.
В-третьих, они имеют мало спасительных общественных традиций и привычек,
пригодных для современного капиталистического бытия, которые могли бы ставить
в рамки государственный механизм и подстраховывать его.
Поэтому, как это ни парадоксально звучит, развивающиеся страны имеют
дополнительные основания либо отказываться от денежного суверенитета, впрямую
используя иностранную валюту или применяя замещающую ее Валютную палату, либо,
опережая западные страны, проводить либерализацию денежной системы.
Многовалютная денежная система современной России
Еще молодая рыночная экономика России также имеет свои счеты к идее
центрального банка и государственной валюты. Она имеет и свои веские причины
интересоваться денационализацией денег.
Дореформенная система обращения последнего периода существования СССР была по
сути многовалютной, то есть практиковался бартер между регионами и между
предприятиями, употреблялись как отдельные валюты наличные и безналичные рубли
с переменным курсовым отношением между ними, наличная и безналичная
иностранная валюта, и, наконец, last not least -- обмен административными
услугами -- бюрократическая торговля. <В. А. Найшуль, 1992, Либерализм,
обычные права и экономические реформы, Мировая экономика и международные
отношения, # 8.>
Попытка перехода к системе единых национальных валют привела к ухудшению
условий хозяйственных обменов внутри России и в бывшем СССР и результирующему
падению объемов производства, вызвала многочисленные катастрофические сбои в
самой системе денежного обращения.
Главной проблемой дореформенной системы обменов были легитимизируемые
государством препятствия к совершению сделок, оборачивающиеся для экономики
СССР высокими трансакционными издержками. Если бы государственная власть
России -- самой крупной и экономически мощной республики -- вместо "созидания"
искусственной новой национальной валюты <а до реформы рубль реально не был
всеобщим платежным средством> и подавления старой обменной системы стала бы
убирать эти препятствия, оставляя самим хозяйственникам право выбора способа
совершения обменных операций, результатом реформ стало бы улучшение технологии
обменов, сопровождаемое ростом, а не падением объемов производства.
В СССР осуществлялась децентрализованная кредитная эмиссия безналичных рублей
региональными отделениями государственного банка по факту осуществления
плановой поставки товаров. Это не было большой проблемой, пока существовали
мощные барьеры между "почти-не-являющейся-деньгами" безналичной и
"почти-настоящими-деньгами" -- рублевой наличностью, а в рамках единого
