жизнеспособность школы 1871 год, когда Менгер опубликовал свою Grundsatze и
была рождена австрийская школа, примечателен и другим: в этом году Бисмарк
создал германский рейх. Хайека глубоко интересовала судьба Германии после
второй мировой войны; он был убежден, что перспективы возрождения либерализма
в международном масштабе решающим образом зависят от восстановления
интеллектуальной жизни в Германии. Расположенные во II части тома эссе
посвящены как раз этим вопросам.
Хайек был убежден в необходимости международной научной организации
либералов, и ради этого в 1947 году он организовал конференцию, которая
заложила основы общества Монт Перелин. Частично его озабоченность объясняется
той ролью, которую играли экономисты во время войны. Впервые в истории,
профессиональные экономисты в целом вошли в состав правительственных
планирующих организаций: контролировать цены, как это делало в Соединенных
Штатах Управление по ценам, возглавлявшееся Леоном Хендерсоном, а потом --
Джоном Кеннетом Гелбрейтом; либо -- изучать военные поставки (позднее стало
известно как "исследование операций"), чем занималась группа статистических
исследований Колумбийского университета; либо -- оказывать всевозможные
консультационные услуги. Все это было совершенно беспрецедентно и очень
встревожило либералов. (Хайек хотя и получил Британское гражданство, не был,
как австриец по рождению, допущен к соответствующим работам).
Интеллектуальный климат этого периода легко представить по реакции
экономистов на решение министра Людвига Эрхарда освободить цены и заработную
плату в только что созданной Западной Германии. Гелбрейт в 1948 году уверял
коллег, что "нет ни малейшей возможности обеспечить восстановление Германии с
помощью полной отмены <контроля и регулирования>". Уолтер Геллер, позднее
ставший председателем Совета экономических экспертов при Джоне Ф. Кеннеди,
двумя годами позже добавил, что "позитивное использование <поддерживаемых
мною> мер фискальной и денежной политики не гармонируют, строго говоря, с
ортодоксальной политикой свободных рынков, которую выбрала нынешняя
администрация Федеративной Германской республики". [John Kenneth Galbraith,
"The German Economy", in Seymour E. Harris, ed., Foreign Economic Policy for
the United States (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1948); Walter
Heller, "The Role of Fiscal-Monetary Policy in German Economic Recovery",
American Economic Review, vol. 40, May 1950, pp. 531--547. Эти и ряд сходных
фактов можно найти у T.W. Hutchinson, "Walter Eucken and the German Social
Market Economy", in his The Politics and Philosophy of Economics, op. cit.,
pp. 155--175.] Хайек приводит воспоминания самого Эрхарда: УОн сам с
ликованием рассказывал мне, как в то самое воскресенье, когда должен был быть
опубликован знаменитый декрет об освобождении цен и введении новой немецкой
марки, командующий американскими войсками в Германии генерал Клэй позвонил ему
по телефону и сказал: "Профессор Эрхард, мои советники утверждают, что вы
делаете грандиозную ошибку", -- на что, по его собственным словам, Эрхард
ответил: "Мои говорят точно то же самое".ы [Нынешний интеллектуальный климат
совсем не таков. См. Amity Shales, "Germany needs Another Erhard", The Wall
Street Journal, April 13, 1991, p. A18.]
Для противодействия всему этому Хайек собрал на первую встречу в Монт Перелин
замечательную группу либералов, большей частью людей, работавших в изоляции.
Группа включала международно известных ученых в области экономической теории,
политологии, философии (четверо из экономистов, участвовавших в этой первой
встрече, позднее были удостоены Нобелевской премии); двое из участников --
Вальтер Эйкен и Вильгельм Р°пке -- были одними из главных архитекторов
послевоенного немецкого экономического чуда. Задачей Хайека было создать
условия для процветания либеральных тенденций в науке в надежде на то, что это
привлечет общественное мнение. "Ведь распространенная иллюзия, что свобода
может быть предоставлена сверху, представляет собой действительную проблему,
-- замечает он, -- Необходимо понимание, что должны быть созданы условия,
которые бы позволяли людям творить собственную судьбу."
Влияние Хайека оказалось глубоким и длительным: созданное им общество
по-прежнему существует, а кроме этого были основаны и другие организации со
схожими целями, особенно после начала возрождения австрийской школы. К этим
организациям принадлежат институт экономических дел в Лондоне; институт
исследований человека в университете Джорджа Мейсона, Фэрфакс, Виргиния;
институт Катона в Вашингтоне, округ Колумбия; институт Людвига фон Мизеса в
университет Аубурна, Алабама. Все эти группы внесли решающий вклад в
возрождение либеральной мысли в Соединенных Штатах и в Европе.
Нам не нужно другого доказательства либерального возрождения, чем включения
бывшей Восточной Германии в 1989 году в состав Западной Германии; для
Восточной Германии это было "новым открытием свободы", то, возникновению чего
за 40 лет до этого в Западной Германии помог Хайек. И хотя было бы дерзостью
называть Хайека пророком, главы 8, 10 и 11 содержат немало высказываний о
природе немцев и германского народа, которые верны и поныне.
Как-то Хайек с одобрением процитировал знаменитый пассаж из Общей теории
Кейнса о влиянии абстрактных идей на реальный ходе дел. "И верные и ошибочные
идеи экономистов и политических философов гораздо могущественнее, чем принято
думать. На деле мир подчиняется почти исключительно им." [John Maynard Keynes,
The General Theory of Employment, Interest and Money (London: Macmillan,
1936), p. 383.] Собранные в этом томе тексты Хайека немало делают для
подтверждения этой истины.
Питер Д. Клейн
Глава первая. Австрийская школа теоритической экономики
Опубликовано как "Economic Thought: The Austrian School" в International
Encyclopedia of the Social Sciences (London: Macmillan; New York: The Free
Press, 1968), vol. 4, pp. 458--462. Несколько иная версия статьи была
опубликована в 1965 году как "Weiner Schule" in Handworterbuch der
Sozialwissenschaften, vol. 12 (Stuttgart: Gustav Fisher; Tubingen: J.C.B. Mohr
(Paul Siebeck); Gottingen: Vandenhoeck &Ruprecht, 1965). В версии,
опубликованной здесь, восстановлены несколько параграфов и фраз, опущенных при
последующих публикациях. Примерно в 1982 году Хайек начал писать статью об
австрийской школе для The New Palgrave: A Dictionary of Economics, ed. John
Eatwell, Murray Milgate and Peter Newman (London: Macmillan, 1987), но эта
статья так и не была закончена. Набросок статьи был использован проф. Израилем
М.Кирцнером из Нью-Йоркского университета как источник для собственного эссе,
которое появилось в свет под заглавием "Austrian School of Economics" в New
Palgrave, vol. 1, pp. 145--150. Черновик статьи Хайека для нового словаря
большей частью повторяет материалы глав, расположенных в части I этого тома,
но один раздел, в котором описывается период, прошедший после написания этой
главы, включен здесь как Приложение. Также несколько параграфов и фраз из
наброска для New Palgrave, содержащие новую информацию или точку зрения,
добавлены как примечания к тексту этой главы и главы 4. -- амер. изд.
-------------------------------------------------------------------------------
Теория ценностей до 1871 года
"Маржиналистская революция" 1870-х годов по общему признанию является важным
шагом в развитии экономической теории. Тем, кто начал учебу прямо с
достигнутых ею результатов, трудно понять, почему столь очевидные и простые
идеи, на которые и прежде натыкались многие мыслители, смогли оказать столь
глубокое воздействие, когда В.С. Джевонс, Карл Менгер и Леон Вальрас
независимо друг от друга и почти одновременно [Менгер и Джевонс в 1871 году, а
Вальрас в 1874 году. <Вильям Стенли Джевонс (1835--1882), профессор логики и
философии в Оуэнс колледже, в Манчестере, автор The Theory of Political
Economy (London and New York: Macmillan, 1871). Леон Вальрас (1834--1910)
профессор в Академии (позднее университет) в Лозанне, Швейцария, в 1870--1892
годах, создатель современной общей теории равновесия. Последние исследования
по истории маржиналистской революции склонны подчеркивать не сходство, но
различие в подходах Менгера, Джевонса и Вальраса. В особенности это выражено у
Erich Streissler, "To What Extent Was the Austrian School Marginalist?",
History of Political Economy, vol. 4, Fall 1972, pp. 426--441, and William
Jaffe, "Menger, Jevons and Walras De-homogenized", Economic inquiry, vol. 14,
December 1976, pp. 511--524. -- амер. изд.>] заново открыли их, и еще сложнее
понять, как основанная Менгером традиция смогла столь глубоко повлиять на
экономическую теорию на протяжении жизни всего двух поколений. Чтобы объяснить
это, нужно установить различие, которое обычно выражают -- и неадекватно --
как различие между "объективной" и "субъективной" теориями ценности.
Поскольку очевидно, что ценность есть свойство некоторых вещей или услуг,
казалось естественным искать источник ее в некотором свойстве или свойствах
определенного объекта. В физических науках такой подход оказался вполне
успешным, а поэтому казалось также разумным предположение, что объекты
одинаковой ценности должны иметь и другие общие "внутренние" свойства.
Конечно, зачастую было ясно, что решающим фактором может быть нечто,
коренящееся не в объекте самом по себе, но в отношении человека к этому
объекту. Со времен средневековых схоластов (и даже со времен Аристотеля) опять
и опять отмечали, что объект, чтобы обладать ценностью, должен быть полезным и
редким. [О вкладе поздних схоластиков, особенно ученых XVI и XVII веков,
принадлежавших к школе Саламанки, Испания, и их места как предшественников
австрийской школы, см. отличное исследование, опубликованное под неудачным
заглавием Cristians for Freedom: Late-Scholastic Economics (Alejandro Chafuen,
San Francisco: Ignatius Press, 1986). Также см. Raymond de Roover, Business,
Banking and Economic Thought in Late Medieval and Early Modern Europe
(Chicago: University of Chicago Press, 1974). -- амер. изд.] Но эту идею редко
разрабатывали систематически (хотя надо сделать исключение для величайшего из
предшественников современной теории Фердинандо Галиани в его Della moneta 1750
года [Ferdinando Galiani, Della moneta (Naples: G. Raimondi, 1750); переведено
Peter R. Toscano как On Money (Ann Arbor, Mich.: Published for the Department
of Economics, University of Chicago, by University Microfilms International,
1977). -- амер. изд.]), и никогда не доводили рассуждение до осознания того,
что имеет значение не просто отношение человека к какой-то вещи или классу
вещей, но положение этой вещи в целостной структуре средств-целей -- в
целостной схеме, с помощью которой люди определяют, как распределять доступные
им ресурсы между различными целями.
То истолкование ценности, которое сделало работы Менгера и его учеников столь
непосредственно действенными, возникло в результате терпеливого анализа
природы экономического выбора при всех возможных видах взаимоотношений между
различными средствами и различными целями. Хотя Джевонс и Вальрас предложили
для решения старых парадоксов ценностных отношений не менее верные решения,
для большинства современных им экономистов эти решения оказались недоступными
из-за математизированного способа изложения. Более того, эти авторы сами
воспринимали решение парадокса полезности как простой предварительный шаг,
который нужно быстро оставить позади, чтобы перейти к главному, к объяснению
того, как выявляется ценность в отношениях обмена. Австрийцы, напротив,
сделали своей центральной темой полный анализ условий оценки, вне зависимости
от возможности обмена, так что позднее им пришлось защищаться от обвинений,
что для них предельная полезность являлась непосредственным объяснением цены.
Конечно же, объясняющая это субъективная ценность есть только первый шаг ко
