["Diskussionsbemerkungen uber Ernst Mach und das sozialwissenschaftliche
Denken in Wien"] Глава 7
1968 Австрийская школа теоритической экономики
["Economic Thought: The Austrian School"] Глава 1
1968 "Бруно Леони: ученый"
["Bruno Leoni, the Scholar"] Глава 14
1968 "Леонард Рид" Глава 14
1973 Людвиг фон Мизес: Очерк
["Tribute to von Mises, Vienna Years"] Глава 4
1973 Место Grundsatze Менгера в истории экономической мысли
[УThe Place of Menger's "Grundsatze" in the History of Economic Thoughtы]
Глава 2, Приложение
1976 Интервенционизм
[предисловие к изданию 1976 г. Kritik des Interventionismus: Untersuchungen
zur Wirtschaftspolitik und Wirtschaftsideologie der Gegenwart and
Verstaatlichung des Kredits?] Глава 4
1977 Заметки и воспоминания
[введение к книге Erinnerungen von Ludwig von Mises] Глава 4
1978 Социализм
[предисловие к изданию 1981 г. книги Мизеса Социализм Глава 4
1980 Эвальд Шамс
[предисловие к книге Эвальда Шамса Gesammelte Aufsatze] Глава 6
1980 Методологический индивидуализм
[предисловие к памфлету Дж. Шумпетера Methodological Individualism] Глава
5
1982 В Британии и Соединенных Штатах
[отрывок из наброска статьи для словаря New Palgrave] Глава 1, Приложение
1983 "Новое открытие свободы: личные воспоминания"
["Die Wiederentdeckung der Freiheit -- Personliche Erinnerungen"] Пролог
к ч. II
Введение 1991 (04 октября 1999)
"Может ли выжить капитализм?" -- спросил в 1942 году Йозеф Шумпетер. "Нет. Я
не думаю, что может" [Joseph A. Schumpeter, Capitalism, Socialism and
Democracy (New York: Harper & Brothers, 1942; third edition, 1950), p. 61]. Но
капитализм выжил: спустя полвека мы присутствуем при саморазрушении
социализма, при одновременном крушении идеала централизованного планирования и
хозяйственных системы Восточной и Центральной Европы. Если из событий 1989
года и можно извлечь урок, то лишь один: возрождение либерализма в этой части
мира представляет собой главным образом, если не целиком, возрождение
капитализма -- то есть признание того, что только рыночный порядок может
обеспечить уровень благосостояния, требуемого современной цивилизацией. Это
хоть и не полностью понято, но широко признано. Роберт Хейлбронер, уж конечно
не являющийся другом капитализма, пишет, что недавняя история "принуждает нас
переосмыслить значение социализма. В качестве полурелигиозного видения
преобразованного человечества он в 20 веке получил сокрушительные удары. В
качестве проекта разумного планируемого общества он сокрушен полностью".
["Reflections After Communism", The New Yorker, September 10, 1990, pp.
91--100, esp. p. 98. Расширенный вариант статьи имеет название "Analysis and
Vision in Modern Economic Thought", in the Journal of Economic Literature,
vol. 28, September 1990, pp. 1097--1114]
Ф.А. Хайека это бы не слишком изумило. Будучи экономистом "австрийской" школы,
Хайек всегда понимал рынок не совсем так, как его современники, в том числе
иначе, чем многие защитники капитализма. На протяжении большей части этого
века "проблему экономики" видели в задаче распределения ресурсов, то есть в
таком распределении производительных ресурсов, которое бы позволило
удовлетворять конкурирующий и потенциально неограниченный спрос -- в принципе
посторонний наблюдатель (либо -- центральный планировщик) вполне может
вычислить решение этой задачи. Напротив, для Хайека и австрийской школы в
целом экономическая теория имеет перед собой задачу координации планов,
поскольку "очень сложный порядок" человеческого сотрудничества возникает из
планов и решений изолированных индивидуумов, которые действуют в мире скрытого
и разрозненного знания. В задачи экономической науки входит объяснение
закономерностей явлений подобных ценам и производству, деньгам, процентным
ставкам, колебаниям деловой активности и даже праву и языку, когда эти явления
не являются частью чьего-то сознательного замысла. Только изучая социальный
порядок с этой точки зрения мы можем узнать, почему рынки работают и почему
усилия по созданию внерыночного общества обречены на провал.
Хайек принадлежит к четвертому поколению австрийской школы экономической
теории, к поколению диаспоры, которое разлетелось из Вены в Лондон и Чикаго, в
Принстон и Кембридж, так что прилагательное "австрийский" имеет сейчас чисто
историческое значение. Во время странствий по Англии и Соединенным Штатам
Хайек сохранил большую часть наследства школы, основанной Карлом Менгером. С
самого начала австрийская школа была известна резко своеобразным пониманием
экономического порядка, часть которого была (до известной степени) включена в
главное течение экономической мысли, а другие были отброшены и забыты. К
первому можно отнести некогда революционную теорию ценности и обмена,
выдвинутую Менгером в Grundsatze der Volkswirtschaftslehre публикация которой
в 1871 году положила начало возникновению школы; к последним относится
отрицание возможности экономических вычислений при социализме, развитое
старшим коллегой и наставником Хайека Людвигом фон Мизесом, теория, ставшая
основой современного австрийского толкования рынка как процесса обучения и
открытия, а не равновесного состояния дел. Общепринятая классическая
экономическая теория считала, что Мизес давным-давно был опровергнут моделями
"рыночного социализма" Ланге и Тэйлора, а потому и не могла ничего сказать о
жизнеспособности централизованного планирования. Австрийская школа была в
другом положении. Представления Хайека о том, чем является рынок и как
работает рыночный процесс привели его к выводу, что социализм представляет
собой тяжкую ошибку -- если хотите, "пагубную самонадеянность". Исходя именно
из такого понимания он и строил свою защиту либерального порядка.
В таком духе и составлен этот том. В предлагаемых эссе Хайек пишет об
австрийской экономической теории, где началась его интеллектуальная одиссея, и
о судьбах либерализма, о социальной философии рыночного порядка, с которой
былы тесно связаны его собственные работы. Первая часть содержит эссе и лекции
о главных фигурах австрийской школы: о Карле Менгере, об учителях Хайека
Фридрихе фон Визере и Людвиге фон Мизесе, о Иосифе Шумпетере (одна из ведущих
фигур в экономической мысли 20 века, получивший образование в австрийской
традиции, хотя и не принадлежащий к австрийской школе per se); о менее
известных экономистах Эвальде Шамсе и Ричарде фон Стригле; о двух фигурах
Венской интеллектуальной сцены, философах Эрнсте Махе и Людвиге Витгенштейне,
двоюродном кузине Хайека. Во второй части собраны работы о новом открытии
свободы в послевоенной Европе, с особенным выделением Германии и
международного общества Монт Перелин, влиятельной либеральной организации,
созданной Хайеком в 1947 году. В обеих частях затронута тема, пронизывающая
все работы Хайека по социальному порядку: роль идей -- и особенно
экономической теории -- в сохранении либерального общества.
В оставшейся части этого Введения я очерчу карьеру Хайека и попытаюсь понять
место его идей в исторической и теоретической перспективе. Прежде чем
продолжить, нужно сделать одно терминологическое замечание. Хайек использует
слово "либерализм" в его классическом, европейском значении, для обозначения
социального порядка, основанного на свободных рынках, на правительстве,
ограниченном властью законов, и на приоритете личной свободы. Как он объясняет
во Предисловии к первому (1956) массовому изданию его классической работы Путь
к рабству: УЯ использую термин "либеральный" в его исходном значении, как оно
использовалось в XIX веке и до сих пор используется в Британии. В современном
американском употреблении оно обозначает нечто вполне противоположное. В
результате маскировки левацких движений в этой стране, которой помогла тупость
многих из тех, кто действительно верил в свободу, "либеральный" стало означать
защиту почти всех видов правительственного контроля. Я до сих пор недоумеваю,
почему в Соединенных штатах истинные сторонники свободы не только позволили
левым присвоить этот почти незаменимый термин, но даже сами им в этом помогли,
начавши использовать его как позорное клеймо.ы [F.A.Hayek, The Road to Serfdom
(London: Routledge & Kegan Paul; Chicago: University of Chicago Press, 1944;
reprinted, 1976), p. ix]. Мы подчинимся этой критике и будем использовать
"либеральный" вместе менее элегантных "классический либерализм" или
"либертарианизм", вошедших в употребление в Соединенных Штатах.
Хайек пришел в Венский университет в возрасте 19 лет, сразу после окончания
первой мировой войны, когда он был одним из трех лучших мест мира для изучения
экономической теории (два других были Стокгольм и Кембридж. Англия). Хотя он
записался на изучение права, его в первую очередь интересовали экономическая
теория и психология; последняя из-за влияния Махистской теории восприятия на
Визера и его коллегу Отмара Шпана, а первая -- в силу реформистского идеала
фабианского социализма, столь типичного для поколения Хайека. Подобно многим
другим студентам экономики -- и тогда и потом -- Хайек выбрал этот предмет не
ради его самого, но из желания улучшить мир, а в послевоенной Вене нищета
ежедневно напоминала о необходимости этого. Социализм казался подходящим
решением; но в 1922 году Мизес, который не был штатным преподавателем
университета, но был при этом центральной фигурой в общине
экономистов-теоретиков, опубликовал свою работу Die Gemeinwirtschaft, позднее
переведенную как Социализм. "Ни для одного из прочитываших эту книгу молодых
людей, -- вспоминает Хайек, -- мир не остался прежним". Трактат Социализм,
углубивший идеи пионерской статьи, опубликованной двумя годами раньше,
доказывал, что экономические вычисления возможны только при существовании
рынка средств производства; без такого рынка нет возможности установить
ценность этих средств, а значит, нельзя определить подходящий способ их
использования в производстве. От Мизеса, который непродолжительное время был
начальником Хайека во временном правительственном учреждении, в его частном
семинаре, постоянным участником которого стал Хайек, последний усвоил
представлении о превосходстве рыночного порядка.
В своей предыдущей работе по теории денег и банковского дела Мизес успешно
применил австрийский принцип предельного полезности к анализу ценности денег
и, используя английскую валютную школу и идеи шведского экономиста Кнута
Викселя, набросал теорию колебаний промышленной активности. Используя эти
результаты как отправную точку для собственных исследований промышленной
активности, Хайек объяснил деловой цикл в терминах кредитной экспансии банков.
Работа в этой области принесла ему приглашение читать лекции в Лондонской
школе экономической теории и политических наук, а затем и к приглашению
принять кафедру экономической теории и статистики им. Тука, которое он и
принял в 1931 году. Здесь он попал в весьма вдохновляющую и увлеченную работой
группу, к которой принадлежали: Лайонел Роббинс (позднее Лорд Роббинс),
Арнольд Плант, Т.Е. Грегори, Денис Робертсон, Джон Хикс и молодой Абба Лернер.
Хайек принес с собой незнакомые (для них) взгляды [Хикс говорит о первой
(1931) английской книге Хайека, что У"Цены и производство" были написаны на
английском, но это не была английская экономическая теорияы; Sir John Hicks,
"The Hayek Story", in his Critical Essays in Monetary Theory (Oxford:
Clarendon Press, 1967), p. 204] и постепенно австрийская теория делового цикла
стала известна и была принята.
Но в следующие несколько лет удача отвернулась от австрийской школы.
Во-первых, австрийская теория капитала, составная часть теории делового цикла,
попала под атаку рожденного в Италии кембриджского экономиста Пъера Сраффы и
американца Френка Найта, а саму теорию цикла забыли из-за энтузиазма,
возникшего по поводу Общей теории Джона Мейнарда Кейнса. Во-вторых, начиная с
