яростное сопротивление -- стоп -- устроили атаку роботов -- стоп -- их
скоординированная оборона провалилась -- стоп -- ушло более тысячи -- стоп
-- советуем расстреливать все летающие объекты, которые не опознаваемы в
качестве мирных -- стоп -- конец".
-- Как они передали это -- дымовыми сигналами?
-- Нет, сэр, с помощью старого интерконтинентального пеленг-луча.
Приборы не использовались двести лет, но им, очевидно, удалось заставить их
заработать. Самое прекрасное в этом то, что этот луч невозможно перехватить,
так как он очень узко сфокусирован, сэр. Да и с такой старой аппаратурой
едва ли кто-то еще может обращаться.
-- Это звучит очень вдохновляюще. А как, по-вашему, обходятся в
Лондоне? Почтовое голубями?
И он отключился. Он уже не один, у него есть союзники. В Чикаго живет,
вероятно, миллионов шесть, в Нью-Йорке около двенадцати миллионов, и если
Объединенному Лондону, тоже удастся обратить иммунных в бегство, то на их
сторону встанут еще двадцать миллионов человек. Лондон охватывал теперь всю
юго-восточную часть Британского острова до южного побережья. Вся левая стена
лаборатории вспыхнула красным светом. -- Внимание! Ко всем частям обороны.
Тревога, уровень "красный", сектор Ж-З.
Ж-3! Остерли почувствовал, как его сердце сжала стальная рука. Ж-З --
это дом Ванессы Стауэр. Боже милостивый! Конечно, иммунные только и ждали
такого удобного случая: обе козырные карты находились в одном месте!
ГЛАВА 16
Их надо было бы держать порознь. Но теперь слишком поздно! Можно было
бы надеяться на две сотни охранников и минные поля, но вряд ли речь могла
идти об обычном нападении. Скорее, субъективная атака с помощи обученных
специалистов, чьи знания о проецируемой смерти начинаются там, где кончаются
знания его собственных людей.
Он отдал приказы об обороне, которые ему самому казались
бессмысленными. К тому времени, когда он сможет ввести резервы -- нужны ли
они еще будут? К тому времени все может уже кончиться. А в бунгало Джиллиад
орал: -- Да откройте же вы эту проклятую дверь!
-- Она открыта. И в спальню девушки тоже.
-- Есть в доме оружие?
-- Напротив, в стенном шкафу. Два "лестона" и два "уоррингтона".
-- Я возьму "уоррингтон", с "лестоном" я не умею обращаться.
-- Только осторожно! Для закрытых помещений он не пригоден.
-- Поздно об этом беспокоиться. -- Джиллиад-взял оружие. -- Что
случилось?
-- На нашей радарной системе множество точек. Не можем
идентифицировать.
-- На каком расстоянии?
-- При их скорости -- в трех минутах, примерно.
-- Спасибо. -- Он немного помедлил. -- Я очень сожалею о моем
предыдущем замечании.
Джиллиад вошел в другую комнату. Ванесса уже была там и стояла у окна.
Она слабо улыбнулась ему.
-- Все нормально? -- Она казалась бледной, но спокойной. -- На тот
случай, если мы не выживем: большое спасибо. Я выплакалась. Не знаю,
изменилось ли мое настроение, но напряжение прошло. -- Она замолчала и,
прислушиваясь, наклонила голову. -- Я что-то слышу.
Он сосредоточился и услышал звук -- высокий и пронзительный, как от
тучи комаров.
-- Как еще далеко? -- спросил он стену.
-- Минуты две, мистер Джиллиад.
Он посмотрел на девушку.
-- Приготовьтесь, это субъективное нападение.
-- Откуда вы знаете?
-- Если бы они были еще в двух минутах полета, мы не смогли бы их
слышать.
-- Мистер Джиллиад,-- прервал его голос из стены, -- мы видим их на
экранах, а наши приборы измерили высоту и азимут. Мы уже использовали два
перехватчика.
-- Бросьте, друзья, это проекция, излучаемая специалистами. Вы видите
то, что должны видеть, включая указания ваших приборов.
-- Вы уверены в этом?
-- Достаточно, чтобы попытаться доказать вам это. -- Он повернулся к
девушке. -- Сосредоточенно думайте вот о чем: здешние стены не боятся бомб,
они полутораметровой толщины и не пропускают излучения. Во время налета окно
закроется толстой металлической броней. Устройство отклонения на крыше
защищает нас от ракет; дом герметический и имеет автономный воздухопровод...
-- Боже мой, ваш дом полностью изменил форму и цвет! -- выпалил тем
временем голос из стены.
-- Я же говорил, что речь идет о субъективном нападении. Мы используем
возбуждение с помощью проекции только для того, чтобы организовать оборону.
-- Мы рады за вас, но чувствуем себя здесь, снаружи, совершенно
беззащитными.
-- Тогда постройте защиту. Насколько я знаю, вы уже проходили обучение.
Представьте себе бомбоубежище типа нашего и сделайте его.
Некоторое время было тихо, затем испуганный недоверчивый голос сказал:
-- У меня крыша над головой. Совершенно непонятно. Я могу влезть на нее и
потрогать руками!
-- Вы вообразили достаточно прочное бомбоубежище?
-- Вообразил? Да я молил об этом!
-- Остальные тоже сделали?
-- Мой друг Уолт говорит, что мы выглядим, как линия Мажино, что вполне
может быть.
-- Очень мило. -- Джиллиад заметил, что вспотел. Шум подлетающих машин
перерос в пронзительный вой.
-- Спрячьтесь за кресло. Ванесса. Как только все кончится, они придут
удостовериться, что мы мертвы. Если это будет не так, тут начнется стрельба.
Он встал за стол.
-- Молитесь, чтобы они вошли через эту дверь.
-- Я вас прикрою, -- сказала она и встала рядом, держа в руке маленький
серебристый пистолет.
-- Я же сказал, что вам лучше уйти за кресло.
-- Я знаю, но здесь я чувствую себя увереннее.
Он пожал плечами и тут же разозлился на себя за то, что у него тряслись
руки и что он не мог побороть эту дрожь.
-- Я боюсь.
-- Я знаю. -- Она коснулась его руки кончиками пальцев. -- Я тоже, но
пока справляюсь с этим.
Пока она говорила это, вдруг возник странный скрип, постепенно
перешедший в непереносимый визг.
Он застыл, напрягся, и в следующее мгновение страшное давление на
голову едва не свалило его с ног. Здание содрогнулось, со стены на пол упала
картина и разбилась. За домом загремело, будто упал шкаф с посудой; затем
звук постепенно затих. Джиллиад насчитал восемь тяжелых взрывов, прежде чем
рев самолетов затих и наступила тишина.
Он заставлял себя думать о том, что не было никаких самолетов и бомб.
Где-то снаружи, в соответствующем удалении, группа иммунных обслуживала
Машину Мечты, чтобы заставить их поверить, будто воздушный налет состоялся
на самом деле. Он же, со своей стороны, использовал то же самое раздражение,
чтобы построить субъективную оборону -- воображаемое бомбоубежище --
бунгало.
Противник при своем появлении -- как иммунный -- не мог видеть их
субъективной защиты. Они не могли знать, что над ними крыша полутораметровой
толщины, существующая лишь в мозгу двух людей в этом здании. Два человека,
убежденные, по мнению иммунных, в реальности бомбардировки настолько, что
погибли из-за этого.
Он положил руку на плечо девушки.
-- Прикройте меня.
Дверь медленно открылась.
В комнату вошли два человека. Они шли почти небрежно, оружие вяло
висело в руках. Совершенно очевидно, они были уверены, что их жертвы уже
мертвы.
Вспышка пламени отбросила их назад, как струя воды из пожарного шланга.
Они попытались вскинуть оружие, но тут же превратились в распадающиеся на
глазах пылающие контуры. По комнате закружились тлеющие куски, и ее
заполнили жар и дым.
Джиллиад закашлялся, потер горящие глаза, а в следующее мгновение
пистолет девушки позади него издал резкий хлопок.
Он повернулся и увидел третьего мужчину, с широко раскрытыми глазами
падавшего на пол.
Он вскинул оружие и напрягся, но больше никто не появлялся.
-- Мне кажется, он прошел через кухню. -- Ванесса присела на корточки и
трясущейся рукой положила оружие на пол, а потом вдруг скорчилась и упала.
Он подхватил ее, не дав удариться, но она, казалось, тут же пришла в
себя.
-- Что-то я совсем расклеилась... я еще никогда... не убивала
человека.-- Она вздрогнула и освободилась из его объятий. -- Луч пистолета
изменяет химический состав человеческого тела. При виде этого становится
дурно.
Он положил ей руку на плечо.
-- Я тоже не получил удовольствия от убийства этих двоих, но пусть ваша
совесть вас не грызет. Вы спасли мне жизнь.
-- И себе тоже, -- ответила она.
-- Вы бы перепугались и могли промахнуться. -- Он встал и помог
подняться ей.
-- Снаружи все в порядке? -- спросил он стену.
-- Первый класс. Благодаря вашему совету, мистер Джиллиад. У нас без
потерь. Мне очень жаль, что вам одним пришлось управляться с этими тремя.
Такой дым, что мы не могли воспользоваться оружием в стенах. Можно было бы
по ошибке убить вас.
-- Все нормально... ах, да. Машина еще в действии.
-- Мы уже установили это. Только что определено ее местонахождение.
-- Будьте внимательны, там может быть еще кто-нибудь. На вашем месте я
бы еще раз прожег местность.
-- Хорошая идея... о, мистер Джиллиад... -- Голос ненадолго смолк. --
Что касается того вашего замечания... вы на меня не обиделись?
-- Боже мой, конечно, нет.
-- Спасибо. Я был чересчур рьян, и это мне урок. Кличку "тетушка"
Миллер я... А-а!
Издалека донесся громкий хлопок, потом серия сильных взрывов.
Через иесколько секунд голос возник снова.
-- Вы были правы -- Машина и два техника. Они сидели у дерева и курили.
Мы убили обоих.
Через двадцать минут появился Остерли с трубкой в зубах.
-- Я уже дорогой узнал, что с вами ничего не случилось, но захотел
убедиться в этом сам. Если так пойдет дальше, у меня будет прекрасная
коллекция язв желудка, лучшая в мире. Что тут было?
Джиллиад кратко рассказал ему.
Остерли только качал головой.
-- Кажется, будто мы близки к решению, но последние две недели я весь в
мыле, должен вам сказать. -- И он рассказал Джиллиаду о допросе. -- Я
изменил метод. Незадолго до моего ухода получены первые ответы. Судя по
всему, у иммунных выборный руководитель, избранный на том основании, что он
наладил первый контакт с Наивысшим. Никто не знает, кто он -- этот
Наивысший. Они не знают, человек ли это, инопланетное ли существо, группа
ли, или машина. Они знают только, что вся власть исходит от него, и все
знания тоже от него. Несмотря на то, что он для них сделал, они очень его
боятся.
-- А может, это вымысел? Может быть, вообще нет никакого Наивысшего?
Может, его изобрели только для того, чтобы все повиновались?
-- Может быть, но я так не думаю. Я... -- Остерли замолк, так как
зазвонил его аппарат вызова. Он некоторое время вслушивался, а потом сказал:
-- Вы уверены, что это на самом деле? Точно никакого трюка? Ну, хорошо,
рискнем. -- Он прервал контакт и устало посмотрел на Джиллиада. -- Обнаружен
самолет, летящий со стороны бухты. Он передает, что прибыл с мирными
намерениями, и утверждает, что из Британии.
ГЛАВА 17
Пока машина направлялась к подходящей посадочной площадке, Остерли уже
ждал там, чтобы понаблюдать за ее приземлением.
Самолет не казался иллюзией, скорее, торопливо подлатанным музейным
экспонатом. Остерли не удивился бы, если некоторые части самолета оказались
бы привязанными веревками.
Самолет производил адский шум и приводился в движение прямоточным
воздушно-реактивным двигателем. Над посадочной площадкой грохот стих, и
самолет выдвинул три несущих винта, которые хотя и надрывно взвыли, но
плавно и без труда посадили его.
Вооруженные солдаты с оружием наготове тут же окружили самолет.
