пьян. Забыть. Наррахх помнить. Нар-рахх ждать.
-- И Варрахх помнить, -- ревниво встрял другой булыжник,
выплевывая розочку из накрахмаленного шелка, которая украшала
съеденные чудовищем штаны наемника. -- И Варрахх ждать.
-- И Харрыы ждать, -- промычал полурассыпавшийся валун, из
которого росла тонкая молодая березка. -- Харрыы тоже ждать,
тоже ждать...
-- Вы убираться отсюда, убираться, -- продолжал Наррахх.
-- Иначе смерть. Иначе съесть. Тяжело не съесть. Хочется
съесть. Свежее мясо -- давно не есть. Вкусное мясо -- не
удержаться-.
-- Братцы, бежим! -- завопил грамматикус, подскакивая. Он
быстрее других уловил смысл сбивчивых речей окаменевших
троллей. -- Иначе они нас сожрут!
Все трое бросились наутек. Тролли стояли дружком и хрипло
хохотали им в спину.
Полковник бушевал. Он рвал и метал, он бил перчатками по
лицу то грамматикуса, то одного из его товарищей, он топал
ногами и призывал на головы неудачников-разведчиков самые
страшные кары.
-- Я говорил, кажется, что трусов буду убивать беспощадно!
-- вопил он, брызгая слюной.
Грамматикус утерся, и этого движения было достаточно для
того, чтобы яростный взор полковника остановился на нем.
-- Тебя я повешу в назидание остальным, -- зарычал он. --
А двое других будут наказаны иначе, но не менее сурово.
-- Да куда уж суровей, -- хмыкнул грамматикус.
Однако полковник не шутил. Вытянув шею и напрягшись так,
что вздулись жилы, он заревел:
-- Пала-ач!
Палач, который увлеченно играл в карты с квартирмейстером
на пригожую молодую девицу, прихорашивавшуюся тут же в ожидании
проигрыша, вдруг обеспокоился и заворочал головой на толстой
шее.
-- Зовут, кажется. -- Он отложил карты вверх рубашками и
потянулся за мечом. -- Вот и работа поспела. Сейчас быстро
срублю голову кому следует и вернусь. Не доигрывайте без меня.
С этими словами он встал и, кряхтя, побежал в сторону
полковничьей палатки. Он так спешил, что с размаху налетел на
Моргана, который, мрачнее грозовой тучи, бродил по лагерю. С
ним был какой-то незнакомец, но его разглядывать у палача не
было времени.
-- Ты куда? -- спросил придурочный Морган.
-- Да господин полковник звали, -- пояснил палач. --
Видать, разведчики-то труса спраздновали. Теперь точно головы
полетят.
-- За что головы полетят? -- не понял Морган Мэган.
-- Да за то, что пленных не взяли, -- сказал палач и
досадливо прищурился. Вот ведь недогадливый! А время идет. Ему
не терпелось вернуться к игре.
Морган Мэган пошел вместе с палачом в палатку полковника.
Там действительно стояли трое с горящими щеками, -- видно, им
уже досталось от полководца. Один держался как бы в стороне, и
на него-то и указал полковник.
-- Этого я приговорил к смерти за трусость и малодушное
поведение, а также за препирательства с начальством, -- объявил
полковник. Он был раздосадован появлением Моргана. -- Сегодня
же вывесим его голову на моей палатке, для потения остальных. В
следующий раз пусть думают, прежде чем возвращаться из разведки
с пустыми руками!
-- Подожди, -- сказал Морган, отстраняя палача, который
уже вцепился в плечо несчастного грамматикуса. -- За что ты
приговорил его к смерти?
-- За трусость! -- рявкнул полковник. Морган Мэган,
ей-богу, начинал его раздражать. -- Вы опять вмешиваетесь не в
свое дело, ваша милость. Я должен выиграть для вас эту войну, и
я это сделаю, если мне не будут мешать.
-- Ты пропадешь и твои солдаты вместе с тобой, пустая
башка, -- холодно отозвался Морган Мэган, -- если вы не будете
слушаться меня. -- Он обратил на грамматикуса властный взор. --
Говори, почему вернулись без пленных. Кого вы встретили?
-- Мы... -- Грамматикус растерялся. Морган Мэган казался
ему ненормальным, но рассказывать о говорящих валунах он не
решался даже такому, как Морган.
Стоявший рядом с бродячим магом смуглый черноволосый
человек смотрел на грамматикуса неподвижными узкими глазами, и
ирландцу вдруг стало страшно.
-- Ты боишься, -- спокойно заметил Морган. -- Говори, что
с тобой случилось. Говори прямо. Не бойся. Только не лги.
-- Мы шли по лесу, ваша милость, -- начал грамматикус. --
Там никого не было. И вдруг-, простите, ваша милость, камни
заговорили. Они начали выкликать-. простите, ваша милость, они
выкликали ваше имя.
Противу ожиданий, Морган Мэган не стал смеяться. На его
лице не показалось и тени улыбки.
-- Как они говорили? Вот так... -- Морган произнес низким,
утробным голосом:
-- "Моррганн..." Да?
От этого голоса у всех троих мурашки побежали по коже, и
даже полковник перестал злобно улыбаться.
Ирландец кивнул:
-- Откуда вам это известно, ваша милость?
-- Продолжай. Они говорили обо мне?
-- Да, ваша милость. Они сказали, что вы были пьяны, когда
создавали их, но они вас ждут. И помнят.
-- Они называли свои имена?
-- Да. Наррахх, Варрахх и еще один... Шаррыы или Харрыы...
Морган кивнул:
-- Они причинили вам какой-нибудь вред? Грамматикус
растерянно оглянулся на своего товарища, стоявшего в одной
рубахе:
-- Нет. Только вот у Люкаа штаны съели. Да, еще они часто
повторяли слово "мясо".
-- Они людоеды. Я удивляюсь тому, что они отпустили вас
живыми. Может быть, за долгие годы они научились ценить жизнь в
любом ее проявлении... -- Морган посмотрел на солдат с
нескрываемым отвращением. -- Даже в таком, как вы. Считайте,
что легко отделались.
-- Так я могу идти? -- уныло пробасил палач. Морган махнул
рукой, отпуская его, и палач заторопился к выходу, пока
начальство не передумало.
Полковник кипел от негодования.
-- Зачем вы помиловали этих идиотов? -- прошипел он
Моргану в ухо. -- Теперь они решат, что дисциплиной можно
пренебрегать!
-- Тролли оставили им жизнь не для того, чтобы свои же
военачальники отрубили им головы, -- сказал Морган. -- Если уж
на то пошло, куда полезнее было бы скормить их моим бравым
людоедам, чем переводить мясо впустую.". -- Он тряхнул волосами
и вздохнул. -- Вы трое -- убирайтесь! -- сказал он солдатам. --
На будущее знайте, что в этом лесу одушевлены не только камни,
но и деревья. Никаких разговоров за пределами укрепленного
лагеря! И бабам вашим скажите то же самое. За нами наблюдают,
постоянно и неустанно. Я уверен, что наши враги уже собирают
большую армию. Мы ее, конечно, разобьем, но вопрос -- какой
ценой.
-- Думаю, вы преувеличиваете, ваша милость, -- с легким
оттенком превосходства в голосе заметил полковник. -- Откуда им
знать подробности о нас и нашем вооружении? На то, чтобы
добраться до замка, как вы говорили, нам потребуется неделя
пути.
-- Да, но здесь имеются свои каналы связи, о которых вы
даже не подозреваете. Им уже все известно. Поэтому чем попусту
гробить людей, подумайте лучше об обороне, о секретности и
осторожности.
И ушел, сопровождаемый своим молчаливым спутником.
Морган Мэган и Алькасар стояли в Серебряном Лесу. Светлые
стволы окружали их со всех сторон, как легкие колонны в храме
доброго божества. И снова Морган ощутил невнятное беспокойство.
Ему НЕ ХОТЕЛОСЬ уничтожать этот мир. Его мутило при одной мысли
о том, что творение его души -- пусть несовершенное творение
несовершенной души беглого каторжника -- будет отдано на
поругание чужим людям, наемникам из чужого мира.
Но в Серебряном Лесу, как всегда, на него постепенно начал
снисходить покой. Мысли его обратились к более простым и ясным
вещам.
-- Где-то здесь поблизости есть источник мудрости, где
Иллуги хранит провидческий глаз, -- сказал Морган Алькасару. --
Может быть, мы сумеем увидеть в нем, что нынче делается в замке
Аррой. Я уверен, что именно там центр сопротивления.
-- Источник силы... -- повторил Алькасар. -- Здесь мы были
с Хелотом.
-- Может быть, вы и Иллуги встретили?
-- Тролль, совсем похожий на человека? Он разговаривал с
нами. Говорил о драконах, о книге Гнилая Кожа, о мече по имени
Секач...
Морган Мэган живо обернулся к своему собеседнику:
-- Секач существует на самом деле?
-Да.
-- И ты его видел?
-- Он хранился у гнома Лоэгайрэ. Хелот выменял его на
старинный арбалет, подарок дамы Имлах.
-- Лоэгайрэ! Маленький скупердяй и скрытник, --
пробормотал Мэган. -- Я так и знал, что разговоры о Секаче --
не пустые слухи. Правда, что на клинке горит надпись, сделанная
рунами? Алькасар кивнул:
-- Лоэгайрэ сказал: меч говорит -- "Рассекаю то, что
должно быть рассечено". Странное обещание.
Морган Мэган пожал плечами:
-- У гномов, которые его делали, были свои соображения на
этот счет. Видишь ли, Алькасар, гномы -- самое непонятное племя
из всех, что я создал. Никогда не знаешь, что им взбредет на
ум. Бывает так, что я сам не понимаю, что натворил. И чаще
всего такие мысли приходят мне в голову, когда я слушаю всякие
истории и легенды о гномах. Вредносный народец, лукавый и
скрытный.
-- Скоро ты уничтожишь и их, -- ровным голосом заметил
Алькасар. -- Тогда тебе не придется ломать голову над их
фантазиями.
Морган Мэган вздрогнул, как от боли, но тут же снова взял
себя в руки.
-- От своего я не отступлюсь, -- заявил он. -- Аррой
должен быть уничтожен, и он погибнет, ибо так решил Демиург...
А, вот и источник мудрости.
Они наклонились над прозрачным ключом, который бил между
корней старого дерева, однако никакого глаза в глубинах вод не
было видно. Морган Мэган умыл лицо и выпрямился.
-- Я так и знал, -- пробормотал он. -- Старый хитрец
Иллуги наверняка уже сидит в баронском замке, под крылышком у
Теленна Гвада и своей дочери, а третий глаз торчит у него во
лбу. Ох, какое хитрое племя я создал! Неужели они оказались
хитрее меня?
Алькасар пожал плечами.
-- Почему бы и нет? -- сказал он.
Морган Мэган резко повернулся к нему. Он заметно
разозлился.
-- Потому, что я -- творец. Я совершеннее любого из моих
созданий, ибо я -- цельная душа, а каждый из них -- всего лишь
часть меня.
-- Это так, -- кивнул Алькасар, -- но тебе не приходило в
голову, что ты один, а их много?
Хелот и Тэм Гили вышли к цели своего путешествия только
вечером следующего дня. Весь этот день они шли пешком, впереди
Хелот, за ним Тэм, шаг в шаг, безмолвно и терпеливо. Солнце
беспощадно жарило над их головами, и казалось, что в землях
драконов гораздо теплее, чем в нескольких милях к северу от
реки Адунн.
-- Это здесь, -- сказал Хелот и остановился. Тэм подбежал
поближе и замер в нескольких шагах от странствующего рыцаря.
Холм круто обрывался к озеру. Внизу раскинулся знаменитый Лох
Бел Драгон, Озеро Драконьей Пасти. Вода в нем была яркого
сине-зеленого цвета. За лето озеро сильно обмелело, и на сыром
песке были видны отчетливые отпечатки гигантских лап с когтями
и глубокие борозды, оставленные волочащимися хвостами рептилий.
Хелот коснулся рукой рукояти Секача. -- Остается только
возносить молитвы Всемогущему за то, чтобы ты был предназначен
для битв с великими драконами, -- прошептал он. -- Не предай
меня снова, рунный меч.
Ему показалось, что он чувствует тепло, исходящее от
клинка, но заблаговременно вынимать меч из ножен не стал --
побоялся.
Тэм улегея животом на камни и свесил вниз лохматую голову,
разглядывая следы.
-- А человеческих-то следов пока что нет! -- сказал он. --
Но все равно очень страшно, сэр. Представляете, что должна
чувствовать бедная девушка, когда ее в цепях поведут в это
