Правильно трепещут, потому что я". -- он вытянул шею и
прокричал с пьяной старательностью: -- ... под корень вырублю
неблагодарных! В труху их искрошу!
Алькасар слушал с неподвижным лицом. Морган поймал себя на
желании отдать приказ выколоть эти черные непроницаемые глаза.
-- Ваша милость... -- пробубнил кто-то у него за спиной.
Морган резко дернулся, поворачиваясь на голос, и чуть было не
упал с барабана. Алькасар вовремя подхватил его.
Там стоял дюжий солдат с большим тяжелым шаром на цепи,
прикрепленной к рукояти.
-- Велено было явиться, -- сказал солдат, -- для
разбивания злокозненных булыжников, простите, моргенштерном.
-- Верно! -- вскричал Морган, умилившись при виде
поддержки. -- Молодец! Полон боевого духа! А?
Он засмеялся. Солдат переступил с ноги на ногу и отважился
ухмыльнуться в квадратную бороду.
Несколько человек, выполняя дурацкий, как им казалось,
приказ, прикатили крупный валун пред светлые очи Моргана и
остановились, тяжело дыша и отдуваясь. Морган допил вино,
отбросил флягу и выпрямился на барабане.
-- Разбивай! -- велел он солдату с моргештерном.
-- Камень, что ли? -- Солдат поплевал на ладони,
размахнулся и обрушил оружие на камень. Несколько ударов -- и
от валуна осталась лишь груда обломков и куча песка. Наемники,
наблюдавшие за этой сценой, разочарованно загалдели.
-- А говорили-то, говорили! Трепали-то сколько про здешние
леса! -- с презрительным плевком произнес один. -- И будто
камни здесь живые, и будто говорить они умеют...
-- Будто они ругаются и норовят откусить зазевавшимся
причинное место, -- добавил второй, и все засмеялись.
Ирландский грамматикус, над которым после его живописных
рассказов об ужасах Серебряного Леса все потешались, побледнел
и прикусил губу.
Тем временем прикатили еще один валун и по знаку Моргана
разнесли Моргенштерном и его. Снова безмолвие, осколки, труха
сухого лишайника -- и больше ничего. Смешки становились все
громче.
Полковник оставил работы по укреплению лагеря идти своим
чередом и тоже явился посмотреть -- что это так развеселило его
чудо-богатырей. Он недолюбливал Моргана. Вспышки
раздражительности, чудаческие выходки, бессмысленные, с точки
зрения профессионала, приказы -- все это мешало полковнику
-- Я ей объясню, что это МОЙ народ и что МОЙ народ
считал лживой от начала до конца и до сих пор не мог простить
Моргану заступничество за трусов. Еще один валун.
Полковник не выдержал:
-- Ваша милость, чем терять время на бессмысленные баталии
с камнями, не лучше ли подумать о том, как обезопасить себя от
нападения троллей? Где их логово? Как лучше застать их
врасплох? Ведь вы понимаете, о чем я говорю?
Морган посмотрел мимо этого ненавистного ему лица,
покрытого шрамами, и снова наткнулся на тяжелый взгляд черных
глаз Алькасара.
-- Принеси еще выпить, -- распорядился Морган, и сарацин
ушел. Морган Мэган вздохнул с облегчением. "Лучше было оставить
этого человека на берегу Адунн, -- подумал он.--А то этот
спасенный, похоже, вздумал обзавестись собственным мнением о
происходящих событиях".
Третий валун ничем не отличался от двух предыдущих -- он
был таким же корявым, серым, древним. Но когда моргенштерн
обрушился на него с высоты и раздробил выступ на верхней части
камня, среди лишайника вдруг открылись два покрасневших
маленьких глаза и по лесу пронесся тихий, полный боли стон.
Бородатый солдат выронил моргенштерн и закрыл ладонями уши. Еле
слышный, этот звук тем не менее пробирал до костей. Морган пнул
солдата сапогом в бок.
-- Ты что, никак бездельничать вздумал? -- взревел
бродячий маг. -- А ну, бери моргенштерн и бей! За что я тебе
плачу чистым золотом? За то, чтобы ты трусил?
Последнее слово подействовало на солдата отрезвляюще. Он
покосился на полковника, который, по мнению наемников, только и
выискивал, на ком отыграться после позорной истории с
ирландским грамма-тикусом, наклонился за орудием уничтожения и
снова обрушился на булыжник.
На этот раз отбилась большая часть камня. Тролль открыл
свою огромную пасть, показывая старые, наполовину рассыпавшиеся
зубы, и заревел,
Морган обнаружил, что кто-то вкладывает ему в ладонь новую
флягу с вином, и машинально приложился к горлышку. Солдат,
оскалив зубы, с остервенением крушил и крушил живой булыжник, а
над лагерем наемников стоял теперь беспрерывный рев боли, не
прекращающийся ни на мгновение, ибо троллю не требовалось
переводить дыхания. Когда, устав, солдат выпрямился и отер со
лба пот, полуразвалившаяся каменная глыба у его ног с усилием
пошевелилась и хрипло простонала:
-- Харрыы...
-- Добивай же его! -- закричал Морган, срывая голос, и
закашлялся, поперхнувшись вином.
Солдат размахнулся и нанес умирающему троллю последний
удар.
Шатаясь, Морган встал на барабане и погрозил Серебряному
Лесу флягой:
-- Я до всех вас доберусь! До всех! Он покачнулся, и
Алькасар протянул ему руку,' на которую Морган машинально
оперся. Мгновение он смотрел в лицо сарацину, потом вдруг
задергал ртом и отвернулся.
-- Ваша милость! -- завопил совсем рядом какой-то солдат,
и Морган, снова усевшись, повернулся в его сторону. Сейчас
странствующий маг был похож на короля, восседающего на троне.
-- Ваша милость! Мы поймали их лазутчика! -- кричал
солдат, проталкиваясь к Моргану. Он тащил за собой существо,
которое достигало ему до пояса.
Морган приосанился. Существо швырнули ему в ноги, не
слишком беспокоясь о том, чтобы не повредить пленника: знали,
что всякая тварь в Серебряном Лесу обречена на уничтожение. Это
был, вероятно, тролль, но очень странный: покрытый крупной
зеленой чешуей, с круглыми желтыми глазами и кругленькими
ушками, плотно прилегающими к голове, он, однако, имел ярко
выраженные человеческие черты -- нос с широкими ноздрями,
выпяченные губы. Руки и ноги у него были трехпалыми.
-- Ты кто, урод? -- высокомерно спросил Морган. -- Я тебя
не помню.
-- Я Болотный Морок, -- сообщило существо, стоя на
коленях. -- Почему ты должен помнить меня, дакини? Я редко
выхожу из своего болота.
-- Я помню всех, ибо я Морган Мэган, создатель этого мира.
Болотный Морок подскочил, воздел к небу руки и бросился к
Моргану. Двое солдат накинулись на существо и повалили его на
землю, заподозрив в террористических намерениях, однако
маленький тролль не сопротивлялся. Лежа лицом вниз, прижатый
угловатым коленом наемника к земле, он придушенно кричал:
-- Создатель! Создатель! Верую в тебя! Творец!
Благодетель! Отец! Ура!
-- Отпустите его, -- брезгливо произнес Морган. -- Я хочу
его допросить.
Солдаты выпустили Морока, и тот поднялся, не пытаясь даже
отряхнуть колени.
-- Так кто ты, говоришь? -- спросил Морган Мэган, и
существо с готовностью повторило:
-- Я Болотный Морок, о создатель, но мое настоящее имя --
Хроальмунд Зеленый.
-- Почему ты упорно именуешь меня создателем, Урод?
-- Не урод, о господин, а Хроальмунд. Ты меня создал, я
твое творение и преклоняюсь перед совершенством твоей мысли!
-- Не создавал я тебя! -- сказал Морган и закашлялся.
Алькасар услужливо похлопал его по спине.
-- Нет, о господин, именно ты и никто иной создал меня. Я
вышел, да будет позволено сказать, из твоего похмелья. Ибо
лежал ты как-то раз посреди болота, страдая от последствий
этого неблагодарного и гнусного напитка, и чудилось тебе
неизвестно что. И вдруг в великой милости и возвышенной
мудрости своей восстал ты из болотной жижи и произнес слово
творения. И сказал ты, -- вещало маленькое существо, покрытое
зеленой чешуей, -- "Да будут все те твари, что мнятся мне,
реальностью!" И стали мы реальностью, создатель. Так было, --
заключил Хроальмунд Зеленый.
-- Иисусе, -- простонал Морган, -- это же надо было так
напиться... до зеленых чертиков...
-- Воистину это так, -- напыщенно произнес Хроальмунд. --
Потому и взял я, ничтожный, на себя смелость именовать тебя
создателем и лобызать землю, которую ты, о господин, попираешь
своими ногами...
Морган Мэган недобро хмыкнул:
-- Создатель, говоришь? Лобызаешь землю, значит?
Хроальмунд с готовностью кивнул:
-- И счастлив выполнить любое твое повеление.
-- Хорошо. Тогда встань-ка здесь, -- Морган показал рукой,
-- и не шевелись.
Болотный Морок повиновался. Он вытянулся в струнку, поднял
голову и застыл, с восторгом созерцая лик своего создателя.
Морган хмыкнул и повернулся к солдату с Моргенштерном:
-- А ну-ка врежь по этой нелюди. Солдат нерешительно
покосился на Хроальмунда.
-- Не бойся, -- засмеялся Морган, -- это не опасно. Если я
создал его с похмелья, то никакой силы в нем нет. Сам знаешь,
что бывает, когда накануне перебрал.
Солдат крякнул и взметнул в воздух страшное оружие. Но
ударить по Болотному Мороку не успел -- Хроальмунд, испустив
сдавленный вопль ужаса, отскочил в сторону.
-- Создатель! -- закричал он. -- Я твой верный слуга! За
что же ты убиваешь меня?
-- За что? -- заревел Морган. -- Я уничтожу вас всех! Я
вас ненавижу! И тебя, мое похмелье, ненавижу! -- Он перевел
бешеный взгляд на стоящих рядом солдат. -- Что вы уставились?
Бейте его! Убейте же эту тварь!
Несколько солдат поспешно ринулись выполнять приказание.
Хроальмунд заверещал и бросился бежать. Почти сразу же его
схватили и потащили назад, упирающегося и визжащего. Неожиданно
Алькасар оттолкнул наемника, который держал Морока, и крепко
сжал трехпалую влажную руку.
-- Перестаньте, -- сказал он негромко, но так внушительно,
что его низкий голос услышали почти все. -- Вы решили его
убить. Зачем лишние страдания? Морган, зачем издеваешься?
Перекосив мокрый рот, Морган в упор смотрел на сарацина
несколько секунд, потом сделал еще несколько глотков из фляги и
выговорил по слогам, старательно, как это делают очень пьяные
люди:
-- Я и тебя убью, басурманская морда.
Алькасар пожал плечами.
И тут Морок укусил его за руку. От боли Алькасар вскрикнул
и разжал пальцы, Воспользовавшись заминкой, зеленое существо
упало на четвереньки и бросилось бежать со всех ног. Несколько
наемников пустились было в погоню, но полковник остановил их.
-- В лесу вроде и впрямь полно тварей, о которых мы ничего
не знаем, -- сказал он. -- Подождите рассвета.
Два человека возвращались к замку Аррой тем же путем,
каким прошли здесь несколько недель назад. С ними бежал
маленький белый дракон Лохмор, который оказался довольно
приятным спутником, хотя имел два существенных, с точки зрения
Хелота, недостатка: он был очень обидчив и ужасно любил
сладкое. И то и другое, полагал лангедокский рыцарь, было
непростительной роскошью.
По ночам они с Тэмом спали, прижавшись к лохматым
драконьим бокам. Лохмор щедро делился с ними теплом.
В долине прошли дожди, и низины наполнились влагой, а
пересохшие речки снова забурлили, создавая на пути неожиданные
препятствия.
К вечеру девятого дня они подошли к очередной речушке и
остановились. Хелот подумывал было о том, чтобы устроиться на
ночлег, а речку оставить на завтрашнее утро (не хотелось спать
с мокрыми ногами), но Лохмор уже вошел в воду и с тихим плеском
переходил речку вброд. Тэм Гили, по пояс в воде, шлепал за ним.
В липкой глине на низинном берегу серебрились под луной
многочисленные лужицы, собравшиеся в ямках следов. Высокий
