вдвое кнут.
- Мы пришли к Торфинну, - сказал ему Мела, отступив на шаг.
И, поскольку человек молчал, не сводя с него хмурого взгляда,
продолжал: - Я Мела. Со мной мой брат Аэйт. Нам говорили о
могуществе Торфинна, предостерегали от его коварства. Но мы
пришли открыто.
- Продолжай, - помолчав, отозвался человек с кнутом. - Что
вам нужно от Торфинна?
- Мы пришли предложить ему свои мечи, - сказал Мела.
- Торфинн не нуждается в помощи, - ответил человек с
кнутом. - Уходите.
- Из-за Кочующего Замка мы оказались в беде, - упрямо
сказал Мела. - Он причинил нам зло, пусть, по крайней мере,
великий чародей не откажет нам в покровительстве.
Мела оглянулся на Аэйта. Теперь речь зашла о вещах, в
которых младший брат понимал гораздо больше. Аэйт подошел
поближе.
- Замок сместил границы миров, и мы заблудились в мирах
Элизабет.
- Ну и что? - Человек с кнутом свысока посмотрел на
беловолосого воина.
- Если существуют чары, забросившие нас сюда, значит,
имеется способ доставить нас обратно, - отважно сказал Аэйт.
Серые глаза блеснули из-под темного капюшона. На угрюмом
лице человека с кнутом показалась неприятная улыбка.
- Вы что же, бедняжки, - проговорил он, - решили, что
Торфинна беспокоит ваша участь? Кто вы такие, попрошайки,
чтобы тревожить покой Кочующего Замка? Откуда вас принесло?
Мела и бровью не повел.
- Если ты спросил для того, чтобы знать, а не ради пустой
насмешки, я отвечу тебе.
Человек с кнутом нахмурился. Однако спокойное достоинство,
с которым держались маленькие воины, казалось, произвело на
него впечатление.
- Я спросил, чтобы знать, - сказал он, наконец.
Мела слегка наклонил голову, словно принимая извинение.
- В мирах Элизабет наш мир называется Ахен, - сказал он.
В тот же миг краска схлынула с лица его собеседника, и оно,
и без того бледное, побелело, словно натертое мелом. Губы,
которые только что кривились в усмешке, дрогнули. Он поспешно
откинул капюшон и по-новому взглянул на братьев.
- Как, ты говоришь, называется ваш мир? - переспросил он.
- Ахен, - повторил Мела. - Это имя носит большой город на
берегу залива. Говорят, его основал император Карл Незабвенный.
Он знаком тебе?
Человек коротко кивнул. Странное выражение появилось в его
глазах.
- Так ты вернешь нас домой, Торфинн? - не веря удаче,
спросил Аэйт.
- Я начальник стражи Кочующего Замка, - сказал человек с
кнутом. - Идите за мной.
- В чем дело, Вальхейм? - недовольно произнес Черный
Торфинн, не поднимая глаз от своего широкого стола с четырьмя
курильницами по углам. Из одной курильницы поднимался тонкий
белый дымок, и вся комната была полна аромата сирени. Торфинн
раскладывал пасьянс колодой карт Дороги и Судьбы, и золотой
перстень на мизинце его левой руки то и дело вспыхивал. Синий
гобелен с изображением битвы кентавра с единорогом висел за его
спиной.
- Ваша милость... - начал Вальхейм.
Торфинн выложил еще несколько карт и задумался над ними,
не обращая никакого внимания на своего слугу. Вальхейм
терпеливо ждал.
- Говори же, я слушаю, - рассеянно сказал Торфинн.
- У ворот стучали, ваша милость, - сказал Вальхейм.
Торфинн бросил колоду на стол и вскинул глаза.
- Ну и что? - рявкнул он. - Это причина мешать мне? Если ты
не знаешь, что тебе делать, могу рассказать. Отправь туда
арбалетчика.
Ингольв выдержал бешеный взгляд чародея.
- Я знаю, что мне делать, ваша милость, - спокойно ответил
он. - Они ждут за дверью.
На миг Торфинн опешил - такого самоуправства он не ожидал.
- Кто ждет? Чего ждет? - Он лег грудью на стол. - Великий
Колаксай, какой ты дурак, Вальхейм! Зачем ты привел в замок
каких-то попрошаек?
Вальхейм вдруг побледнел, но глаз не опустил и сказал,
упрямо пригнув голову:
- Эти двое заплутали в мирах. Помогите им вернуться домой,
ваша милость.
- Я не занимаюсь благотворительностью, - отрезал Торфинн. -
А ты стал много себе позволять, Вальхейм.
- Помогите им, - повторил Ингольв.
Почувствовав, что за этим упорством кроется что-то важное,
Торфинн встал из-за стола и спросил, недоумевая:
- Да что с тобой случилось, мальчик?
Ингольв ответил не сразу - боялся, что голос дрогнет.
Наконец, выговорил:
- Они пришли из мира Ахен.
Торфинн оттолкнул от себя слугу и брезгливо вытер руки об
одежду.
- Ты так и не оставил эту человеческую привычку - чуть что
распускать сопли, - сказал он и покривился. - Ладно, пусть войдут.
Ингольв быстро подошел к двери, и стражники пропустили в
комнату Мелу и Аэйта. Торфинн поглядел на них несколько секунд,
а потом откинул голову и громко расхохотался. Белый дымок в
курильнице метнулся, словно испугавшись. Оба брата, которые
настороженно оглядывались по сторонам, вздрогнули и, как по
команде, уставились на чародея.
- Нашел близкие души, а, Игольв? - вымолвил Торфинн. - Боги
морского берега! Ты хоть знаешь, кто они такие?
Чародей присел боком на край стола и поманил к себе Аэйта
согнутым пальцем. Оглянувшись на брата, Аэйт осторожно
приблизился.
- Ну что, нежить болотная, - негромко произнес Торфинн,
наклоняясь к юноше, - сказать ему, кто ты?
Аэйт пожал плечами.
- Скажи, коли знаешь.
- Смотри ты, гордый, - заметил Торфинн и снова засмеялся. -
Ингольв! - крикнул он. Низкий голос Торфинна звенел, и капитан,
хорошо изучивший за эти годы своего хозяина, видел, что тот от
души веселится. - Ингольв Вальхейм, ну-ка расскажи мне, что ты
знаешь о болотных людях, о морастах Элизабетинских трясин?
Ингольв дернул углом рта. Как и все ахенцы, он слышал о
морастах немало жутких историй, но считал их просто болтовней
суеверных невежд.
- Что морастов не бывает, - нехотя ответил капитан.
От этого ответа Торфинн пришел в неописуемый восторг.
- Ну, а если бывает?
- Старики много врали про болотных людей, всего не
упомнишь, - сказал Ингольв с еще большей неохотой. Судя по тому,
как блестели черные глаза мага, тот заранее предвкушал нечто
забавное, а давать ему лишний повод потешаться над собой
Вальхейм не хотел.
- Что, что врали-то? - нетерпеливо допытывался Торфинн.
- Будто живут они в гибельных трясинах. Будто нарочно
сбивают людей с тропы, чтобы поживиться теплой кровью...
- А может, и впрямь? - жадно спросил Торфинн.
Вальхейм дернул плечом и равнодушно продолжал:
- Говорили еще, что морасты родятся из болотных испарений,
что дыхание у них смрадное, а кровь зеленого цвета, густая и
зловонная.
Полностью удовлетворенный услышанным, Торфинн крепко
взял Аэйта за плечи.
- Вот перед тобой живой мораст, - объявил он торжествующе.
Ингольв прикусил губу. Он видел, что чародей не врет. И
мальчишка, вроде бы, не отпирается.
- А ты думал, простота, что они люди? - Торфинн страшно
веселился. - Ты пригляделся бы к ним повнимательнее. А то
услышал "Ахен" и сразу голову потерял. Да разве люди бывают
такого роста? У кого из людей ты видел такую поросль на голове?
Это же мох! - Он растрепал белые прямые волосы Аэйта. - Да ты
бы хоть в глаза им заглянул... Эх, ты! Они обманули тебя в два
счета, эти хитрые маленькие болотные бестии...
Ингольв почувствовал, что краснеет, и желая скрыть
замешательство, громко крикнул:
- Стража!
Двое солдат, грохнув алебардами, вошли в комнату, и замерли
перед дверью.
- Уже лучше, - заметил Торфинн и снова уселся за стол. -
Значит, вы, друзья мои, из мира города Ахен? Верю, верю...
Заплутали, значит... Но что тут можно поделать? Не нужно было не
вовремя гулять по берегу реки Элизабет... - Он откинулся на
высокую прямую спинку кресла. - Вы, вроде, из разных племен, -
сказал Торфинн, указывая подбородком на Мелу.
Поскольку Мела молчал, чародей выразительно перевел взгляд
на Вальхейма.
- Отвечай его милости, - негромко сказал Вальхейм.
- Его милость ошибается, - ответил Мела, вкладывая в слова
"его милость" столько яда, сколько мог. - Мы не только из одного
племени. Мы родные братья.
Торфинн резко выбросил вперед руку с растопыренными
пальцами.
- Следи за своим языком, болотный человек, - произнес он
угрожающе. Золотой перстень блеснул и угас на его мизинце. - Ты
у меня в замке, а не у себя на болотной кочке.
Мела дернул плечом.
- Иной раз на болотной кочке встретишь больше благородства,
чем в замке.
Противу ожидания Торфинн не рассвирепел, а вновь принялся
хохотать. Сквозь смех он выговорил:
- Вальхейм, проследи, чтобы его высекли.
Вальхейм сделал знак одному из солдат. Мелу схватили за
руки и подтащили поближе к столу Торфинна. Аэйт потянулся было
за мечом, но Ингольв заметил это и быстрым движением сбил его с
ног, сорвал с него пояс, а потом вздернул на ноги, держа свою
саблю приставленной к шее Аэйта под левым ухом.
Торфинн весело смотрел на братьев.
- Из одного племени, говоришь, - повторил он. - Я хорошо
знаю ваш народ, мои маленькие болотные друзья. Ваши
бесконечные войны доставили мне немало веселых минут. С каких
это пор морасты стали стричь волосы? Может быть, ты ходил в
разведку, храбрый... как тебя звать-то?
- Мела, - ответил пленник.
- Ну так что, Мела, как насчет кровушки? Лошадку высосешь
или довольствуешься стражником? Могу подарить тебе кого-
нибудь... Хотя бы Одо Брандскугеля, он у нас самый упитанный.
- Если ты и вправду хорошо знаешь наш народ, - сказал Мела,
- то не болтай глупостей...
Стражник, державший Мелу, сильно ударил его по лицу. Мела
замолчал. Одна щека у него запылала.
- Хорошо, хорошо, - сказал Торфинн, - я понял. Ну, так в
честь чего короткие волосы?
Мела не колебался ни секунды.
- Я вор, - сказал он ровным голосом. - Мой вождь Фарзой
срезал мои косы и велел изгнать за край жизни.
Торфинн бесцеремонно оглядел его с головы до ног.
- Вальхейм, тебе не кажется, что это какие-то второсортные
морасты?
Вальхейм не ответил. Ему было безразлично. Эти двое,
которые сперва назвались людьми из мира Ахен, а потом оказались
болотной нечистью, вызывали у него гадливость.
Черные глаза Торфинна остановились на Аэйте и, казалось,
пригвоздили его к полу. Аэйт сжал в кулак левую руку с врезанной
в ладонь разрыв-травой.
- Этого заморыша - в подвал, - распорядился маг.
Не опуская сабли, Ингольв кивнул второму стражнику, и
дюжий детина (это как раз и был Одо Брандскугель) легко скрутил
маленького Аэйта. Мальчик яростно отбивался, пока удар огромного
кулака не погрузил его в темноту. После этого Брандскугель взял
его под мышку и вынес.
Ингольв проводил стражника холодным взглядом и вложил
саблю в ножны. Теперь он вновь был бесстрастным и высокомерным
слугой всемогущего Торфинна.
Чародей кивнул в сторону Мелы.
- Ингольв, забери у него меч.
Ингольв молча вынул меч из ножен, висевших за спиной
пленника, избегая встречаться с ним глазами, и осторожно положил
его на стол поверх гадальных карт.
- Интересно, - пробормотал Торфинн, сгибаясь над мечом. -
Какой сильный оружейник его ковал... От клинка просто жаром
пышет. Как зовут вашего кузнеца?
- Этот меч ковал Эоган, если его имя что-нибудь говорит тебе,
- ответил Мела.
Торфинн замер.
- Я знаю всех, кто наделен темной силой, - вымолвил он,
наконец, все еще не веря услышанному. - Не тот ли это Эоган с
Элизабетинских болот, что отрекся от темноты, но не сумел прийти
к свету?
- Возможно, - сказал Мела. - В отличие от тебя, Черный
Торфинн, я не вожусь с теми, кто наделен темной силой.
Торфинн, казалось, не заметил укола. Ударив ладонями по
столу, он закричал срывающимся голосом:
- Если ты мораст, то откуда у тебя меч, выкованный Эоганом?
- Я снял его с тела убитого врага, - сказал Мела. Он
