места. Тут за поворотом должен быть ручей, а его не видно. И
водопоя здесь отродясь не было.
Стараясь унять тревогу, они прошли еще с милю. Река по-
прежнему спокойно текла среди скал, то темная и тихая, то
светлая, торопливая. Но в ее облике произошли неуловимые
перемены. Аэйт не мог выразить словами, в чем они заключались.
То ли свет падал иначе, то ли солнце, непостижимым образом
переместившись всего за несколько часов с востока на запад,
стало более красным и менее теплым, то ли цвет воды изменился...
Необъяснимые, едва заметные, но оттого не менее разительные, эти
странности настораживали и пугали.
Лиственный лес сменился хвойным. Не было здесь хвойного
леса, да еще такого старого! Девять лет назад возле ручья Косой
Путь, о котором говорил Мела, случился большой пожар,
уничтоживший немало деревьев. И эти высокие сосны не могли
вырасти здесь за такой короткий срок. Молодой березняк - вот что
на самом деле росло в этих местах. Но сколько братья ни
вглядывались вперед, никакого березняка они не видели.
- Мела, - пробормотал Аэйт, совершенно сбитый с толку, - мы
ведь не могли заблудиться?
Мела покачал головой.
Аэйту стало страшно, и он закричал:
- Как мы могли заблудиться, если все время шли по берегу?
Он перевел дыхание и сел, обхватив колени и уткнувшись в
них подбородком. Постояв немного, Мела осторожно присел рядом.
Наконец, он сказал:
- Давай вернемся назад и попробуем понять, в чем дело.
Может быть, мы заплутали и свернули по какому-нибудь притоку?
Оба хорошо знали, что никаких больших притоков у Элизабет
в этих краях нет. Они не могли заблудиться. Но это было хоть
какое-то объяснение. Они пошли назад.
Становилось темнее. Солнце садилось, и бесконечный закат
освещал им путь. Край неба, озаренный тихим сиянием, еще не
погас, когда показалась луна, красноватая, низкая. И - как с
ужасом понял вдруг Аэйт - какая-то незнакомая.
Они добрались до песчаной косы.
- Ну вот, - с облегчением проговорил Мела, - сейчас пойдем
по нашим следам и посмотрим, где мы свернули не туда.
Он замер, не успев договорить.
В лунном свете река и берег были очень хорошо видны. Мела
смотрел на мокрый песок, по которому они с братом прошли всего
несколько часов назад, и изо всех сил стискивал зубы, чтобы не
закричать.
Следов не было.
Пузан возился с кресалом, бормоча себе под нос проклятия.
От жары и усердия физиономия великана побагровела, пот стекал
по ней градом. Комары липли к его мокрой спине. Великан пытался
приготовить завтрак для господина Синяки, а для этого необходимо
разжечь костер, раз печка разобрана.
Они трудились над восстановлением ларсовой хибары, как
называл ее про себя великан. Целыми днями таскали бревна,
носили с берега Элизабет глину, а для побелки Синяка задумал
взять гипс. В одном из миров Элизабет он видел в красных скалах
белые жилы. Но когда он сказал об этом Пузану, великан в ужасе
замахал руками.
- Господин Синяка, всем вы хороши, но разумом боги вас
обделили, уж не в обиду вам будет сказано. Красные Скалы -
логово скальных хэнов. Да кто ж вам позволит там что-то брать?
Туда и ходить-то опасно.
- Про болотных людей ты тоже говорил, что они пьют кровь и
все такое, - напомнил ему Синяка.
- А я и не отказываюсь! - с жаром заявил Пузан. - Зачем я
буду отказываться? Я же не трепло какое-нибудь. И если они
оказались приличными людьми, особенно тот, с конопушками, то я
тут не при чем.
Синяка повесил над огнем котелок с рыбой.
- Вот приведем в порядок печь, будем варить настоящие щи,
- мечтательно сказал он.
Пузан вздохнул.
- Как скажете, господин Синяка.
Он помолчал, глядя, как булькает кипящая вода, а потом
произнес задумчиво:
- Вот бы поглядеть, что они там сейчас поделывают?
- Кто?
- Ну - кто... Эти, мелкие... - Великан смутился. - Морасты.
- Можно и поглядеть, - сказал Синяка просто.
Великан посмотрел на своего хозяина с недоверием. Он знал,
что после случившегося у черной речки Синяка испытывает жгучее
отвращение к любого рода магии. Втайне великан даже задавался
вопросом - уж не вздумал ли господин Синяка вообще отказаться
от своей силы? Его утешала мысль о том, что это невозможно. Но в
любом случае, раз господин Синяка колдовать отказывается,
значит, "посмотреть" в его устах означает сняться с насиженного
места и опять куда-то топать...
- Да ладно уж, - пробубнил великан, - не так уж интересно.
- Нет, правда, Пузан, если ты так хочешь их увидеть, мне
нетрудно тебе помочь. У нас же есть кристалл.
Пузан на мгновение расцвел, но тут же снова омрачился.
- Кристалл, как же... Он на Ахен настроен, забыли?
Он посмотрел на Синяку исподлобья, как бы подозревая его в
коварстве. Но Синяка и не думал насмехаться.
- Тащи его сюда, - сказал он. - Я его перенастрою.
Окончательно убедившись в том, что над ним не издеваются,
великан ушел в дом и скоро вернулся, зажав кристалл в кулаке.
Синяка сидел возле костра, у порога своего дома, подставляя лицо
солнцу. Ему было хорошо и спокойно. Раскрыв глаза, он увидел
Пузана, растроганно глядевшего на него сверху вниз. Казалось,
еще немного - и великан с умудренным вздохом погладит его по
волосам.
- Принес? - сказал Синяка. - Давай сюда.
Он взял кристалл с корявой пузановой ладони, положил себе
на колени и склонился, вглядываясь в камень. Изображение
ахенских башен помутнело, заволоклось дымкой и исчезло совсем.
Некоторое время в кристалле клубился туман, сперва белый, потом
голубоватый. Затем он постепенно рассеялся, и Синяка увидел
Золотого Лося - око Хорса.
Ощутив притяжение волшебства, Лось вспыхнул алым, и
Синяка поспешно перевел взгляд магического кристалла на
деревенскую улицу. Ребятишки гонялись по пыли друг за другом,
размахивая ветками, - должно быть, играли в войну. За ними
надзирала девочка лет десяти. Синяку позабавил ее серьезный вид.
Прошли две женщины, занятые оживленной беседой.
Потом Синяка увидел Фрат. Она сидела, скрестив ноги в
ременных сандалиях, возле дома Асантао. Хмуря длинные черные
брови, девушка наносила кисточкой спиральный узор на древко
стрелы. Синяка заметил, что она больше не носит красных стрел в
волосах. Теперь они были просто заплетены в две косы.
Пузан, которому смертельно хотелось поглядеть, что же, в
конце концов, происходит, переминался с ноги на ногу, сопел,
пыхтел и расстроенно моргал, однако высказываться напрямую не
решался. Ждал, пока господин Синяка о нем вспомнит.
- Пузан, - сказал господин Синяка, поднимая голову. При виде
великана, который извелся от любопытства, он улыбнулся и был
вознагражден ответным подобием улыбки. - Погляди, тут твоя
приятельница.
Пузан улегся на живот возле синякиных колен и прильнул к
кристаллу. Его физиономия расплылась в глуповатой ухмылке.
- Госпожа Фрат, - прошептал он, любуясь девушкой. - И все
такая же красивая, добрая, смелая...
Он осторожно погладил кристалл пальцем.
Задев плечом связку амулетов, висевших у входа, из дома
вышла сама Асантао. На ней была простая рабочая одежда, и
Синяка с радостью убедился в том, что колдунья выглядит вполне
здоровой.
Асантао провела рукой по плечу Фрат, и девушка на
мгновение прижалась щекой к ее ладони.
- Вам не кажется, - прошептал великан, - что госпожа Фрат
как будто перенесла тяжелую болезнь?
Неожиданно Асантао насторожилась. Мгновение она
прислушивалась, склонив голову, потом обернулась, поглядела по
сторонам. Не успел Синяка сообразить, в чем дело, как маленькая
колдунья уже смотрела прямо ему в глаза. Не может быть, чтобы
она поняла, подумал он, это просто совпадение. Но Асантао
улыбнулась, и сомнений не оставалось: она его видела. На миг
Синяка задохнулся от удивления.
- Ты видишь, Асантао, - пробормотал он, - ты действительно
видишь.
Асантао шевельнула губами, и Синяка уловил очень тихий
голос:
- Здравствуй, чужой человек.
- И тебе доброго дня, Асантао, - отозвался Синяка.
- Это вы с кем? - встрял великан. - Это что?.. Это вы с ней?..
Он указал на кристалл. Синяка не ответил. Он был поглощен
своим разговором с ясновидящей. По правде говоря, ему еще не
случалось применять магические предметы. Он вообще старался не
прибегать к магии. Но сейчас эта игра его увлекла, и он не сразу
заметил, что великан настырно тянет его за штанину и ноет
монотонно и безнадежно:
- Спросите ее, чего это госпожа Фрат такая бледная... И
похудела, вроде... Спросите ее, господин Синяка, чего это госпожа
Фрат...
- Асантао, - сказал Синяка, - что случилось с Фрат? Почему
она сидит у порога твоего дома? Она не больна?
- Фрат больше не тень воина, - прозвучал тихий ответ.
Это было такой неожиданностью, что Синяка невольно
вскрикнул:
- Не может быть!
Асантао печально посмотрела на склоненную голову Фрат.
Поглощенная работой, девушка не замечала, что колдунья с кем-то
разговаривает.
- Девочка нарушила закон. Она спускалась со скалы за край
жизни, чтобы помочь Меле умереть.
Синяка сразу вспомнил ощущение, которое охватило его
вскоре после того, как Мела, спасенный им от смерти, пришел в
себя. Тогда ему показалось, что их ищут. Теперь он убедился в
том, что ошибки не было, - их искала Фрат.
Он покачал головой. Ничего-то он не понял в этих странных
болотных жителях, таких скрытных и гордых.
- Что же с ней сделали? - вырвалось у него.
- Фарзой, великий вождь, был сильно разгневан, - отвечала
колдунья еле слышно. - Второй раз его доверие было обмануто.
Своей рукой он вытащил стрелы из ее волос и переломил их, а
потом велел изгнать ее.
- Почему же она еще здесь?
Синяка боялся услышать в ответ: "Она уходит сегодня" или
что-нибудь в том же роде. Но маленькая колдунья спокойно
сказала:
- Потому что я не позволила.
- Да благословит тебя за это ясная Ран, Асантао,
- пробормотал Пузан. Нос его постепенно разбухал от
собиравшихся слез.
Но Синяку беспокоил еще один вопрос.
- Как встретил ваш вождь Аэйта и Мелу?
Теплые карие глаза колдуньи стали еще печальнее.
- Разве ты не знаешь, чужой человек, что Аэйт погиб в плену,
а Мела бесследно сгинул за краем жизни?
Посеревшими от внезапно накатившей бледности губами
Синяка прошептал:
- Они что, не вернулись?
- Нет, - сказала Асантао. - Они не вернулись.
Несколько секунд Синяка смотрел вверх, на проплывающие
над головой тихие облака. Потом перевел дыхание.
- Я попробую найти их, - сказал он. - Прощай, Асантао.
В кристалле заклубился туман, и маленькая колдунья исчезла.
- Как вы будете их искать? - поинтересовался Пузан, все еще
всхлипывая.
- Настрою кристалл не на местность, а на человека, - ответил
Синяка. - На Аэйта, если быть точнее. Мальчишка видит не хуже,
чем сама Асантао. А может быть, и лучше.
Пузан придвинулся ближе, и оба уткнулись в кристалл. Туман
становился то гуще, то реже, он менял цвета, вспыхивал и угасал,
но так и не рассеялся. Наконец, Синяка растянулся на траве,
заложив руки за голову. Кристалл скатился с его колен, упал на
землю и погас.
Великан поднял магический камень и повертел его в пальцах.
- Это... чего это, господин Синяка? - спросил он, недоумевая.
- Они что... умерли?
- Нет, - медленно ответил Синяка. - Если бы они умерли, мы
увидели бы их тела или могилу. - Он сел и посмотрел
ошеломленному великану в глаза. - Их нет в нашем мире.
Стараясь ни о чем не думать, братья развели костер поближе
к полосе травы на берегу и улеглись, прижавшись друг к другу.
Мела почти мгновенно заснул, а Аэйта начали терзать тревоги. Не
нравилось ему здесь. Все вокруг было чужое, странно искаженное.
Долгий закат горел, но не угасал. Солнце и луна, помедлив,
