спиртных напитков, то современный период характеризуется усилением отравления
благодаря этим новым веществам и распространением этого отравления. Таким
образом "из индивидуального алкоголизм сделался коллективным". Алкоголизм наших
отцов представлял собой изолированное зло, не имевшее серьезных последствий; это
была индивидуальная болезнь; современный алкоголизм -- это "болезнь целого вида,
это -- национальное зло".
Мы думаем, что эта картина совершенно точно рисует положение с точки зрения
национальной психологии и социологической. В настоящее время по количеству
потребляемого в чистом виде алкоголя Франция, помещаемая на втором месте, заняла
бы первое, если бы принимали во внимание перегонку спирта из виноградного сока,
о которой всегда забывают и которая производится во Франции в больших размерах,
чем где-либо. Если принять это производство за пятую часть всего, то потребление
чистого алкоголя достигает во Франции пяти с половиной литров на человека (11,5
литров водки в 50% против 9,52 литров, приходящихся на человека в Бельгии).
Но если и нельзя утверждать с достоверностью, что Франция занимает первое место
по количеству потребляемого чистого алкоголя, то она конечно займет его и далеко
опередит другие страны, если к чистому алкоголю присоединить алкоголь,
содержащийся в виноградном вине и сидре, которые потребляются в громадных
размерах. Совершенно ошибочно утверждение, что эти напитки не вызывают
алкоголизма: "вино также опьяняет и отравляет, как и водка". Это все равно, как
если бы не принимать в соображение потребление абсента, на том основании, что
его редко пьют в чистом виде и почти всегда разбавляют большим количеством воды.
Наконец, в настоящее время вина в большинстве случаев не натуральны, а
фабрикуются с помощью спиртов, получаемых заводским способом; сюда идет, между
прочим, в огромном количестве немецкий спирт, добываемый из картофеля. По всем
этим причинам Легрэн имеет полное основание принимать в расчет в своей
статистике количество алкоголя, потребляемого в виде вина и сидра. Он приходит к
тому выводу, что первое место занимает Франция с ее 14 литрами стопроцентного
алкоголя. Другие страны располагаются в следующем порядке: Швейцария -- 11
литров; Бельгия -- 10,59; Дания -- 10,2; Германия -- 9,33; Англия -- 9,23.
Неужели борьба в этом случае невозможна? Нисколько. Норвегия, когда-то так
страдавшая от пьянства, нашла способ в течение тридцати шести лет понизить
потребление алкоголя с 10 до 3,9 литров на человека, благодаря чему все
бедствия, связанные с алкоголизмом, стремятся исчезнуть в ней. Ее население
возросло на одну треть: с 1.300.000 дошло до 1.900.000 жителей. Число осужденных
преступников упало с 250 на 180 на каждые 100.000 жителей; число получающих
вспомоществование, в то время как развиваются все формы благотворительности,
понизилось с 40 на 1.000 жителей до 33. Наконец национальное богатство в течение
семи лет возросло на одну треть: с 496 крон поднялось до 723.
Во Франции правительство недавно учредило во всех первоначальных школах
специальные курсы, имеющие целью показать детям неисчислимые бедствия,
порождаемые спиртными напитками. Но оплакивая в качестве гигиениста опустошения,
производимые алкоголизмом, государство в то же время в качестве сборщика податей
публично радуется развитию пьянства. Чиновники министерства финансов
констатируют в своих отчетах 1897 года, что алкоголизм не только удержал в 1895
г. все занятые им позиции в прежних департаментах, но, что еще гораздо важнее,
департаменты, до тех пор остававшиеся невредимыми, начали находить вкус в
алкоголе. "Размеры потребления, -- читаем мы в официальном докладе, --
прогрессивно возрастают в южных городах, Ниме, Монпелье, Безьере, Сетте". И
автор доклада прибавляет следующие характерные строки: "Уже и это возрастание
составляет результат, которому администрация должна радоваться; но она без
сомнения могла бы добиться еще большего, если бы ей не приходилось бороться с
профессиональной контрабандой". Таким образом в Монпелье среднее потребление
алкоголя, равнявшееся в 1893 г. лишь 3,6 литра, в 1896 г. дошло уже до 5,48
литров. В Ниме за тот же период потребление поднялось с 4,4 до 5,19 литров; в
Марселе -- с 7 до 8,51; в Ницце -- с 4,4 до 5,19; в Авиньоне -- с 4 до 6,2.
Наконец в Сетте, где среднее потребление алкоголя равнялось три года тому назад
6 литрам, мы находим в 1896 г. великолепную цифру 11,65. В департаментах, уже и
ранее плативших дань алкоголю, потребление его также возрастает, хотя и не в
такой быстрой прогрессии, как в областях, упорствовавших до последнего времени,
но все-таки в размерах, которые могут быть признаны "удовлетворительными с точки
зрения фиска". Так говорит правительство46.
В департаменте Сены из 172 сумасшедших 38 страдают алкогольным безумием. К этим
38 следует еще присоединить 39 выродившихся субъектов, у которых "в огромном
большинстве случаев степень умственного расстройства пропорциональна их
склонности к пьянству". В итоге -- 77 на 172, не считая случаев эпилепсии и
общей слабости, причиной которых является злоупотребление алкоголем. Из
наблюдений доктора Демма, врача бернской детской больницы, вытекает следующий
вывод: если взять 10 семейств трезвых и 10 пристрастных к алкоголю, то первые
дают 61 ребенка, из которых 50 нормальных и лишь 6 поздно развивающихся или
крайне нервных; семьи же, наделенные пьяницами, дают 57 ребят, из которых только
9 нормальных; все остальные -- идиоты, эпилептики, горбатые, глухонемые, с
наследственным расположением к пьянству, карлики или же умирающие в раннем
возрасте от общей слабости. Один статистик вычислял, через сколько времени
страна, в которой алкоголь будет продолжать одерживать свои успехи, окажется в
таком положении, что для нее будут нужны лишь три учреждения: тюрьма, дом
умалишенных и госпиталь. Регрессивные видоизменения в потомстве, причиняемые
алкоголизмом, кончаются к счастью полным вымиранием; но если алкоголизм будет
захватывать все новых и новых жертв, то что же станется с целой нацией? Гладстон
имел основание воскликнуть в палате общин, причем его никто не обвинил в
преувеличении: "Алкоголь производит в наше время более опустошений, чем три
исторических бича: голод, чума и война. Он выхватывает более людей, чем голод и
чума, и убивает более, чем война; он хуже чем убивает: он обесчещивает!"
Социалисты предполагают, что алкоголизм связан с экономическим строем, что это
-- признак глубокой общественной болезни, забвения от которой ищут в вине. Но
это значит игнорировать тот факт, что из всех стран во Франции рабочий и
крестьянин менее бедствуют, чем где-либо, и менее нуждаются в том, чтобы искать
в вине утешения в своих несчастьях. Говорят также, что народ таков, каким мы его
делаем: его пороки -- наши пороки, "которые он созерцает, которым завидует и
подражает"; если они обрушиваются всей своей тяжестью на нас, то "это только
справедливо". Не следует однако заходить слишком далеко в этом направлении:
пьянство не может быть подражанием нашей трезвости; мы не видим также, каким
путем социалистическое правительство, при котором народная масса обратится в
верховного повелителя, будет противиться порокам этого повелителя и мешать ему
пьянствовать. Попробуйте подвергнуть референдуму вопрос о кабаках, и вы увидите
результат.
В этом случае также, с алкоголизмом может бороться только моралист с помощью
законодательства. Неужели Франция останется безоружной, в то время как в Швеции,
Германии и Швейцарии идет успешная борьба с этим бедствием? Необходимо прежде
всего отменить гибельный закон 1881 г., который, провозгласив полную свободу
кабака, создал 100.000 новых питейных заведений. Необходимо, чтобы существующие
законы о пьянстве и о полицейском надзоре за продажей вина строго применялись;
чтобы наказания были усилены для рецидивистов; чтобы число питейных заведений
было уменьшено и патентный сбор с них повышен; чтобы открытие новых питейных
заведений было запрещено, а старые закрывались бы со смертью их владельца; чтобы
вредные спирты допускались к продаже лишь по предварительной очистке; чтобы
ядовитые эссенции были запрещены; чтобы привилегия домашней перегонки спирта
была отменена; чтобы акциз на алкоголь был повышен, а на безвредные напитки
понижен; чтобы рабочие жилища были оздоровлены и улучшены; чтобы по всей стране
раскинулись объединенные местные ассоциации с целью вызвать общее движение
против алкоголизма; чтобы они боролись повсюду, словом и примером, против того
упорного предрассудка, что вино придает силы47.
Кроме разумно понятого интереса, очень важно обратиться к нравственному чувству
и патриотизму. Было справедливо замечено, что серьезные результаты достигнуты
лигами трезвости лишь в протестантских странах, где пропаганда ведется
преимущественно на религиозной почве. Там зло обсуждается не физиологами и
химиками с научной точки зрения; там люди убеждаются не статистическими данными
и анализами, а влиянием идей и чувств, идей о достоинстве и судьбах человека;
чувств, имеющих источником глубочайшие и бескорыстнейшие движения сердца:
понятие о долге перед всем человечеством, даже более: перед всей вселенной и ее
принципом.
Вспомним страницы Канта, где этот великий философ заявляет, что, для того чтобы
двигать людьми, надо обращаться к самым высоким идеям и самым бескорыстным
чувствам. Мы все воображаем, что величайшим двигателем человека является эгоизм.
Но сделайте опыт: нарисуйте привычному пьянице картину его разрушенного
здоровья, растраченных сил, ожидающей его бедности и преждевременной смерти; он
скажет вам, что вы правы, тысячу раз правы и чаще всего будет продолжать пить.
Если же вы, вместо того чтобы обращаться к его чувству самосохранения, пробудите
в нем более бескорыстные эмоции, любовь к другим, мысли не только о семье, даже
не только об отечестве, а о всем человечестве; если вы обратитесь в то же время
к его чувству человеческого достоинства, -- вы будете иметь более шансов
достигнуть прочного результата. Вы поднимаете всего человека на известную
высоту, откуда он, без сомнения, может снова упасть, но уже не до прежнего
уровня. Говоря о его личной выгоде, вы еще более сосредоточиваете его мысли на
нем самом, а голос выгоды скоро будет заглушен голосом страсти или скрытым
импульсом механической привычки. Мы не хотим сказать, что следует пренебрегать
теми средствами, которые предлагает наука для умственного просветления; но сила
науки заключается главным образом в предупреждении зла: когда порочная привычка
еще не усвоена, отчетливая и холодная картина неизбежных последствий может
послужить надежным предупредительным средством. Но когда дело идет о том, чтобы
произвести переворот в душе, уже сбившейся с пути, уже павшей, -- надо
обратиться к более глубоким, истинно философским чувствам. В этом именно и
заключается сила религиозных идей. Так как мы не можем рассчитывать на
реставрацию догматов, надо по крайней мере заимствовать у религий их чистейшую
сущность. Хотя это кажется парадоксом, но главная сила идеи заключается в ее
философской стороне. Поэтому во Франции, как в стране неверия, орудия
воздействия должны быть одновременно научными и философскими.
II. -- Упадок воли у народа в значительной степени зависит от упадка нервной и
мускульной системы, который зависит в свою очередь от большей или меньшей
распущенности нравов. Разврат, как и пьянство, ведет роковым образом к быстрой
потере душевного равновесия. Невозможно поэтому отнестись с достаточным
порицанием к тому развращающему влиянию, какое оказывают в настоящее время
непристойная печать, которой предоставлена полная свобода, развращающие зрелища,
выставка порока во всех его формах. Можно даже сказать, что опасно вообще все,
что возбуждает в народе страсти, какого бы рода они ни были. Действительно,
