организма, пропитанного алкоголем. Оно проявляется в замедлении питания и
сопровождается всеми характеризующими его симптомами: тучностью, каменной
болезнью, ревматизмом и т. д. Таким образом ложное представление об укрепляющем
действии спиртных напитков ведет непосредственно к неправильному
функционированию организма, потере сил и здоровья. У кого под влиянием алкоголя
замедлено пищеварение, тот уже болен. "Вода является для него лучшим средством,
чем все лекарства".
Шитендер и Ментель доказали лабораторными опытами, что спиртные напитки
задерживают химические процессы питания. Они приводят в соприкосновение
питательные вещества с пищеварительными жидкостями и констатируют, что действие
последних немедленно прекращается, если прибавить к ним 2% алкоголя. Виски,
содержащее около 50% алкоголя, примешанное лишь в количестве 1% к желудочному
соку, замедляет пищеварение на 6%. Мнение, что вино и спиртные напитки
подкрепляют, основано единственно на том, что эти напитки возбуждают нервную
систему и кажутся придающими силу.
Мы производили на самих себе и в своем семействе опыты, вполне подтвердившие
теорию, признаваемую в настоящее время большинством врачей и гигиенистов.
48 В городах вроде Парижа, увеселения и зрелища, носящие действительно
артистический характер, недоступны беднякам, вследствие этого в их распоряжении
остаются одни кафешантаны, развращающее влияние которых на неразвитые умы хорошо
выяснено Мисмером в его книге: Dix ans soldat. В других городах население
требует увеселений цирка и устремляется на бои быков с непременным условием,
чтобы проливалась кровь. Дети и женщины присутствуют на этих зрелищах и
приучаются находить удовольствие в жестокости. Правительство довольствуется
составлением протоколов, обходящихся нарушителям закона в 17 франков, при сборе
в 20.000 фр. По отношению ко многим вопросам у нас нет правительства.
49 В начале великого века Макс Нордау того времени мог бы поставить диагноз
вырождения. Истощение и бессилие гонгоризма, петраркизма и маринизма;
экстравагантность испанского и итальянского "экзотизма", "графомания" Гарди и
Скюдери с их последователями, шутовство Скаррона; "эротомания" литературных
кабаков; мистицизм, чередовавшийся у многих авторов с цинизмом; наконец,
"литературное безумие" во всех его формах предшествовали царству разума и
отчасти вызвали его. Маньяк Руссо и чудак Бернардэн де Сен-Пьерр были в числе
великих инициаторов болезненной "чувствительности", которой отличался "конец
века" при Людовиках XV и XVI.
50 Кон приводит по этому поводу, в числе других, имена Джемса Дармстетера,
виконта Вогюэ, Брюнетьера, Поля Дежардэна; он вспоминает также "о великолепных и
столь искренних произведениях оплакиваемого Гюйо".
