сотую"? Сардинцы очень длинноголовы (0,728); черепной показатель алжирских
арабов равен 0,74, корсиканцев -- 0,752, испанских басков -- 0,776; но мы не
видим, чтобы это удлинение черепа принесло им большую пользу. Сардинцы, с такой
чудесной головой, отличались особой скудостью во всех областях творческой
деятельности. Шведы представляют собой наиболее чистую скандинавскую расу; при
всем их уме, они, однако, не господствуют над миром. Различия в длине или ширине
черепов, встречающиеся, как мы видели, среди всех человеческих рас и во всех
странах, не могут быть основной причиной превосходства и нравственного
прогресса. Кроме того, Коллиньон утверждает, что черепной показатель может
изменяться на десять сотых среди одной и той же расы; следовательно он один еще
не составляет достаточного признака.
Обратите внимание на подробности в характеристике предполагаемых трех отдельных
рас, главные черты которых уже были указаны нами. Прежде всего, антропологи
согласны, что раса Средиземного моря и семиты настолько приближаются к
гиперборейцам, что отличаются от них лишь в оттенках. В самом деле, если
героические греки Гомера были, вообще говоря, белокуры, то где доказательства,
что позднее величайшие гении Греции были также белокуры? Были ли блондинами
Софокл, Эсхил, Эврипид, Пиндар, Демосфен, Сократ, Платон, Аристотель, Фидий? Что
касается длины черепа, то на бюстах великих людей, сохранившихся от древности,
мы видим головы всевозможных форм. Сократ, в особенности, в значительной степени
брахицефал. Среди средиземноморцев почетное место, по общему мнению, принадлежит
семитам в тесном значении слова, и вполне естественно, что мы не можем
относиться пренебрежительно к расе, которой обязаны своей религией. Вследствие
этого, в то время, как одни предрекают окончательное торжество арийцам, а другие
их неизбежное подавление массой кельто-славян и туранцев, третьи (Дюпон)
предвещают нам "всемирную республику, управляемую евреями, как высшей расой".
Одни евреи, говорят нам, могут жить во всех климатах, нисколько не теряя своей
"удивительной плодовитости". Доктор Будэн заявляет в своем Трактате по
медицинской географии и статистике, что евреи не подвержены эпидемиям. Они
занимают также привилегированное положение в умственной области, причем
обнаруживают превосходство не только в денежных делах, но успевают во всем, за
что берутся. Уже г. Gougenot des Mousseaux возвестил о "иудэизации современных
народов". Что же произойдет с арийцами, если мечта Дюма в la Femme de Claude
сбудется по отношению к израильскому племени? Все эти предположения исходят
однако из представления о евреях, как о чистой расе; но в действительности не
существует ничего подобного. Евреи уже в древности представляли различные типы:
палестинцы были смешением арийцев и семитов; в настоящее время встречаются
белокурые и смуглые евреи, долихоцефалы и брахицефалы, высокого и низкого роста.
Португальские евреи отличаются от немецких или польских. Тип с орлиным носом так
же распространен среди них, как и среди других народов. Ренан допускал не два, а
десять иудейских типов. Если евреи представляют некую сущность, говорит Топинар,
то эта сущность -- не "естественная раса", а простая "историческая или
религиозная группа". Когда-то ошибочно говорили о лингвистических расах;
параллелью им могли бы служить религиозные расы, а также и психологические.
Истинную силу евреев составляет не длина черепа, а еврейский дух, сидящий под
этим черепом, еврейское воспитание, их согласие между собой, их союз,
позволяющий им всюду проникать и упрочивать свое положение.
Мы уже видели, что согласно некоторым измерителям черепов, только одни
брахицефалы являются париями белого человечества. В то время как раса
Средиземного моря, семиты и арийцы признаются стоящими почти на одном и том же
уровне, кельто-славяне оказываются гораздо ниже всех остальных. Почему это? По
мнению Грант Аллена, кельт обладает "железным организмом, страстной энергией,
неукротимой жаждой опасности и приключений, лихорадочным воображением,
неистощимым и немного цветистым красноречием, нежностью сердца и неиссякаемым
великодушием". Может ли этот портрет, нарисованный англосаксом и внушенный
воспоминаниями о кельте Тиндалле, относиться к обездоленной расе? Согласно
Ренану, кельты одновременно вдумчивы и наивны; без сомнения, благодаря
историческим и географическим причинам, они привязаны к традициям; но они
обладают горячей любовью к нематериальному и прекрасному, склонностью к
идеализму, умеряемой фатализмом и покорностью судьбе. Робкий и нерешительный
перед лицом великих сил природы, бретонец находится в тесном общении с духами
высшего мира: "Лишь только он заручился их ответом и поддержкой, ничто не может
сравниться с его преданностью и героизмом". Даже антропологи, создавшие эпопею о
белокурых, не могут отказать кельто-славянам в уме, часто "равняющемся уму самых
способных арийцев". Трудно в самом деле утверждать, что Абеляру, Декарту,
Паскалю, Мирабо, Лесажу, Шатобриану, Ламеннэ, Ренану (если говорить только о
французах) недоставало ума. Среди славян Петр Великий, в жилах которого впрочем
текла также и немецкая кровь, имел очень смуглый цвет лица, очень черные глаза и
волосы, выдающиеся скулы, жидкие усы и бороду, словом тип, напоминавший
монгольский; это не мешало ему однако обладать большим умом и многими пороками,
как обладала ими и белокурая ангальтская уроженка, Екатерина II. Несмотря на все
это, утверждают, что, в общем, кельты и славяне выставили менее гениальных
людей, а особенно людей с могучей волей. Это утверждение трудно, если не
невозможно проверить. Если кельтский или славянский ум может часто равняться
скандинавскому или германскому, то весьма вероятно, что в действительности
скорее исторические, географические и прочие обстоятельства более
благоприятствовали одной расе, нежели другой в том, что касается талантов. Так,
например, Бретань, Овернь и Савойя не представляли собой центров, удобных для
проявления гениальности, что однако не помешало появлению в них крупных
талантов. Что касается могучей воли, то кто может указать, как она
распределялась? В Бретани родились Оливье де Клиссон, Дюгесклен, Моро, Камбронн,
Латур де Овернь, Сюркуф, Дюгэ-Труен, Ламот-Пике, Дюкуёдик; разве этим людям
недоставало воли? А если даже долихоцефалы в общем и обладают более сильной
волей, если брахицефалы более терпеливы и упрямы, то может ли это служить
основой для "зоологической" классификации? Баран ни вообще, ни в частности не
похож на волка; потому они и считаются зоологически отличными один от другого.
Если бы даже история доказывала, что гении и энергичная воля чаще встречаются
среди людей с продолговатыми черепами, то наиболее естественное объяснение этому
факту следовало бы искать не в различии рас или первоначального происхождения.
Завоеватели были несомненно смелыми и часто свирепыми людьми; но они утвердились
повсюду не в силу действительного умственного и нравственного превосходства, а
очень часто в силу именно своей грубости. Раз утвердившись, они и их потомство
составляли господствующие классы; а так как эти последние имели все средства
проявить содержавшиеся в них таланты, то удивительно ли, что в течение многих
веков гении рождались преимущественно в среде аристократии? Отсюда еще нельзя
заключить, что это обусловливалось формой их черепа.
Согласно де Кандоллю, карта, показывающая распределение в Европе людей с
гениальными способностями, окрашена наиболее слабым пунктиром по сравнению со
всеми остальными признаками; но густота окраски видимо сосредоточивается около
линии, идущей от Эдинбурга к Швейцарии. Другой, менее заметной осью служит
линия, начинающаяся у устьев Сены, направляющаяся вкось к берегам Балтики и
пересекающая первую линию около Парижа. Вне этих двух больших продолговатых
пятен, отдельные точки разбросаны на большем или меньшем расстоянии одна от
другой по всей Европе. Верхняя и средняя Италия, долина Роны, южная Германия и
Австрия представляют слабые признаки второстепенных центров, как, например,
место, где родились Гайдн и Моцарт; но северное пятно одно занимает четыре пятых
всего окрашенного пространства. По этому поводу антропологи замечают, что карта
белокурых долихоцефалов почти соответствует карте распределения гениальных
людей. Мы возразим однако на это, что в Шотландии существует кельтический слой,
что в Швейцарии число талантов гораздо выше пропорции долихоцефалов. Правда,
последний факт объясняют огромным количеством талантливых семей, внесенных в
Швейцарию французскими эмигрантами. Третья карта, показывающая распределение
главных центров цивилизации и густоту населения, также совпадает приблизительно
с двумя первыми; главное пятно на ней охватывает Лондон, Париж, Бельгию,
Голландию, Нижнюю Германию и Берлин. Прекрасно, скажем мы еще раз; ее конечная
цель заключается в том, чтобы узнать, где причина и где следствие. Потому ли
проявляется более талантов, что цивилизация и населенность достигли своего
максимума, а вместе с ними культура и доступ ко всякого рода поприщам; или же
цивилизация достигла наибольшего развития вследствие появления большого числа
талантов? Потому ли в данной стране замечается развитие промышленности,
торговли, науки и т. д., что там господствуют белокурые, или же потому, что
цивилизация, бывшая сначала южной и восточной, передвигается в настоящее время к
западу и северу, переходя к менее истощенным расам? Статистика также полна
"миражей", и всякое заключение здесь преждевременно.
Когда эллины только начали расселяться по обоим берегам Эгейского моря, а Рима
еще не существовало; когда жилищами для германцев служили лишь "темные леса", о
которых говорит Тацит, желтокожие могли считать себя первой расой в мире. По их
владениям проходила "ось" всякого рода превосходств. Позднее она проходила через
Афины, Малую Азию и Сицилию; где была тогда знаменитая ось Лондон -- Париж --
Берлин? Разве греки не могли признать себя расой, отличной от нас,
гиперборейских варваров? И они на самом деле думали так. Еще позднее ось гениев
прошла через Рим. Куда передвинется она через тысячу лет? Мы не знаем этого.
Из 89 новаторов, революционеров и т. д. нам называют лишь двадцать брахицефалов:
Сен Винцент де Поля, Паскаля, Гельвеция, Мирабо, Верньо, Петиона, Марата,
Демулэна, Дантона, Робеспьера, Массену и т. д.; и противопоставляют им более или
менее достоверный список 69 долихоцефалов, смуглолицых и особенно белокурых:
Франсуа I, Генрих IV, Людовик ХIV, Жанна д'Арк, Байярд, Конде, Тюреннь, Вобан,
Лопиталь, Сюлли, Ришелье, Ларошфуко (бывший, впрочем, очень смуглолицым),
Мольер, Корнель, Расин, Буало, Лафонтен, Малэрб, Боссюэ, Фенелон, Ле-Пуссен,
Дидро, Вольтер, Бюффон, Руссо, Кондорсе, Лавуазье, Бертолле, Лагранж, Сен-Жюст,
и Шардота Кордэ, Наполеон I (имевший голубые глаза) и т. д. Но скольких Кондорсе
или Сен-Жюстов стоил один Паскаль? Кроме того, Декарт был брюнет с широкой
головой, со всеми отличительными признаками кельта. Подобные списки, смешанный
характер которых слишком бросается в глаза, оставляют огромное место фантазии.
Предполагается (ибо это простая гипотеза), что сила характера зависит от длины
мозга. Когда череп, говорят нам, не достигает 19 сантиметров или около того,
сообразно росту индивидуума и толщине кости, то расе не достает энергии,
инициативы и индивидуальности. Напротив того, умственная сила связана с шириной
передней части мозга. Но в таком случае брахицефалы должны обладать большим умом
и давать больше талантов, по крайней мере в интеллектуальной области. Отношение
двух измерений черепа, если исключить крайние и анормальные случаи,
представляется нам очень грубым способом оценки, особенно когда речь идет об
одной или двух сотых. Весьма вероятно, что развитие цивилизации требует
