тие самостоятельной физической единицы не обязательно должно быть четко
определено: достаточно приблизительного определения. Это делается следу-
ющим образом. Наблюдаемый объект-это воплощение взаимодействия между
процессами подготовки и измерения. Как правило, это взаимодействие носит
сложный характер и состоит из различных эффектов, действующих на различ-
ных расстояниях - имеет различные "ранги", как говорили физики. Теперь,
если наиболее важная часть взаимодействия имеет длинный ранг, проявление
этого эффекта с длинным рангом переместится на большое расстояние. В та-
ком случае оно будет свободно от внешних воздействий и сможет рассматри-
ваться в качестве самостоятельной физической единицы. Поэтому в рамках
квантовой теории все самостоятельные физические единицы представляют со-
бой идеальные модели, имеющие значение лишь при таком условии, что ос-
новная часть взаимодействия характеризуется длинным рангом. Подобную си-
туацию можно четко определить с математической точки зрения. В физичес-
ком отношении она объясняется тем, что измерительные приборы находятся
настолько далеко, что в основном взаимодействуют не с исходной, то есть
подготовленной частицей, а с частицей или, в более сложных случаях, це-
лой цепочкой частиц, возникшей при участии исходной частицы. Безусловно,
помимо этого основного эффекта, будут присутствовать и другие, но ими
можно пренебречь в силу достаточного удаления измерительных приборов.
Только если приборы не удалены на достаточное расстояние, становятся
важными и эффекты короткого ранга. В этом случае вся макроскопическая
система образует единое целое, и понятие изолированного объекта утрачи-
вает смысл.
Так, квантовая теория свидетельствует о принципиальном единстве Все-
ленной. Она показывает, что нельзя разложить мир на независящие друг от
друга мельчайшие составляющие. В послесловии мы более подробно поговорим
об этой квантовой взаимосвязанности в терминах "нелокальных" соединений,
постулированных теоремой Белла. Углубляясь в толщу материи, мы обнаружи-
ваем, что она состоит из частиц, которые, тем не менее, не похожи на
"строительные кирпичики" в понимании Демокрита и Ньютона. Это просто
идеальные модели, удобные с практической точки зрения, но лишенные фун-
даментального знания. По словам Нильса Бора, "изолированные материальные
частицы - это абстракции, свойства которых могут быть определены и за-
фиксированы только при их взаимодействии с другими системами" [6,57].
Копенгагенская трактовка квантовой теории не является общепринятой.
Было выдвинуто несколько альтернативных вариантов интерпретации, и воз-
никающие при этом философские проблемы еще очень далеки от решения. И
все же всеобщая взаимосвязанность всех вещей и событий, очевидно, прин-
ципиально присуща атомной действительности, несмотря на разнообразие ин-
терпретаций математического содержания теории. Следующий отрывок из не-
давней публикации Дэвида Бома,том что одного из главных оппонентов ко-
пенгагенской трактовки, красноречиво свидетельствует об этом:
"Возникает новое представление о неразрывном единстве, отрицающее
классические понятия о том, что мир можно разложить на самостоятельные,
не зависящие друг от друга части... Общепринятые классические понятия о
том, что фундаментальной реальностью являются именно эти независимые
"элементарные составные части" мира и что самые разнообразные системы
возникают вследствие различных соединений и взаиморасположений этих час-
тей, превращаются в свою противоположность, что неделимое квантовое
единство всей Вселенной является наиболее фундаментальной реальностью, а
эти относительно независимые составные части - только лишь частные еди-
ничные формы внутри этого единства" [5, 96}. Итак, на уровне атома твер-
дые материальные объекты классической физики превращаются в вероятност-
ные схемы, которые, к тому же, отражают не столько вероятности вещей,
сколько вероятности соединений между ними. Квантовая теория заставляет
нас взглянуть на мир не как на коллекцию физических объектов, а как на
сложную сеть взаимоотношений различных частей единого целого. И в то же
время именно так всегда воспринимали мир восточные мистики, и высказыва-
ния некоторых из них почти полностью совпадают со словами атомных физи-
ков. Вот два примера:
"Материальный объект превращается в нечто отличное от того, что мы
видим перед собой в настоящий момент, это не самостоятельный объект на
фоне или в окружении остальной природы, а неотъемлемая часть и сложное
проявление единства всего того, что мы видим" {3,993}.
"Вещи получают свое существование и свою природу посредством взаимо-
зависимости и не являются ничем сами по себе" [59, 138}.
Если эти утверждения могут служить образцом того, какой представляет-
ся природа восточным мистикам, то два следующих утверждения, сделанных
атомными физиками, могут рассматриваться в качестве точного описания
мистического мировосприятия:
"Любая элементарная частица - это не независимая неразложимая на час-
ти единица. В сущности, это набор отношений, связывающих частицу с внеш-
ним миром" {70, 1310].
"Таким образом, мир предстает перед нами в качестве сложной ткани из
различных событий, в которой соединения различных типов чередуются, нак-
ладываются друг на друга или сочетаются, определяя таким образом струк-
туру целого" {34, 107].
Образ переплетенной космической сети, порожденной исследованиями сов-
ременной атомной физики, широко использовался на Востоке для того, чтобы
охарактеризовать мистическое восприятие природы. Для индуистов Брахман -
это основная нить космической сети, конечная основа всего сущего:
"Тот, вокруг кого сплетаются небо, земля и
атмосфера,
И ветер, с дыханием всего живого.
Его лишь знай как единственную Душу".
"Мундака Упанишада", 2. 2. 5.
В буддизме образ космической сети играет еще более важную роль. Ос-
новное содержание "Аватамсакасутры" (см. гл. 6)-описание мира как совер-
шенной сети взаимоотношений, в которой все вещи и явления взаимодейству-
ют друг с другом бесконечно сложным образом. Буддизм Махаяны располагает
большим количеством притч и сравнений, иллюстрирующих эту вселенскую
взаимосвязанность, некоторые из которых мы будем обсуждать в дальнейшем
в связи с релятивистской версией "философии сети" в современной физике..
И наконец, космическая сеть играет главную роль о тантрическом буддизме,
одно из течений Махаяны, возникшем в Индии примерно в третьем веке н. э.
и представляющем собой основную школу тибетского буддизма на данный мо-
мент. Сочинения этой школы называются тантрами (санскритский корень это-
го слова означает "ткать"). Это название должно указывать на взаимопе-
реплетенность и взаимозависимость всех вещей и явлений.
В восточном мистицизме эта вселенская взаимопереплетенность всегда
включает и человека-наблюдателя вместе с его сознанием, и то же самое
можно сказать об атомной физике. На уровне атома "объекты" могут быть
поняты только в терминах взаимодействия между процессами подготовки и
наблюдения. Конечным звеном цепочки всегда будет человеческое сознание.
Измерения-это такие взаимодействия, которые порождают определенные "ощу-
щения" в нашем сознании - например, зрительное ощущение вспышки света
или темного пятнышка на фотографической пластинке-а законы атомной физи-
ки говорят нам, с какой вероятностью будет атомный объект порождать оп-
ределенное ощущение если мы позволим ему взаимодействовать с нами. "Ес-
тественные науки,- говорит Гейзенберг,- не просто описывают и объясняют
явления природы; это часть нашего взаимодействия с природой" [34, 81].
Определяющей чертой атомной физики является то, что человек-наблюда-
тель необходим не только для того, чтобы наблюдать свойства объекта, но
и для того, чтобы дать определение самим этим свойствам. В атомной физи-
ке мы не можем говорить о свойствах объекта как таковых. Они имеют зна-
чение только в контексте взаимодействия объекта с наблюдателем. По сло-
вам Гейзенберга, "то, с чем мы имеем дело при наблюдении, это не сама
природа, но природа, доступная нашему методу задавать вопросы" [34, 58].
Наблюдатель решает, каким образом он будет осуществлять измерения, и в
зависимости от его решения получают характеристику свойства наблюдаемого
объекта. Если эксперимент проводится по-другому, то свойства наблюдаемо-
го объекта тоже изменяются.
Приведем несложный пример с субатомной частицей. Наблюдая такую час-
тицу, можно захотеть измерить, среди других свойств, положение частицы и
ее импульс (величину, определяющуюся произведением массы частицы на ее
скорость). В следующей главе мы увидим, что один из важных законов кван-
товой теории, принцип неопределенности Гейзенберга, свидетельствует, что
эти две величины не могут быть одновременно измерены с одинаковой точ-
ностью. Мы можем или получить точные сведения о местонахождении частицы
и при этом не знать ничего о ее импульсе (а следовательно, и скорости),
или наоборот: либо же обе величины будут охарактеризованы грубо и неоп-
ределенно. Важным моментом является то, что это ограничение не имеет ни-
какого отношения к несовершенству наших измерительных приборов. Это
принципиальное ограничение, обусловленное самой природой атомной
действительности. Если мы собираемся точно определить местонахождение
частицы, она просто НЕ ИМЕЕТ определенного импульса, а если мы хотим из-
мерить импульс, она не имеет точного местонахождения.
Следовательно, в атомной физике ученый не может играть роль сторонне-
го наблюдателя, он обречен быть частью наблюдаемого им мира до такой
степени, что он сам воздействует на свойства наблюдаемых объектов. Джон
Уилер считает, что активное участие наблюдателя - самая важная особен-
ность квантовой теории, и предлагает поэтому заменить слово "наблюда-
тель" словом "участник". По словам самого Уилера,
"Самое важное в квантовом принципе - это то, что он разрушает предс-
тавление о мире, "бытующем вовне", когда наблюдатель отделен от своего
объекта плоским стеклянным экраном толщиной в двадцать сантиметров. Даже
для того, чтобы наблюдать такой крошечный объект, как электрон, приходи-
тся разбить стекло. Наблюдатель должен забраться под стекло сам, размес-
тить там свои измерительные приборы. Он должен сам решить, что измерять
- импульс или местонахождение. Если ввести туда оборудование, способное
измерить одну из этих величин, это исключит возможность размещения аппа-
ратуры, способной измерить другую. Более того, в процессе измерения из-
меняется состояние самого электрона. После этого Вселенная никогда не
станет такой, какой она была раньше. Для того, чтобы описать то, что
происходит, нужно зачеркнуть слово "наблюдатель" и написать "участник".
В каком-то непредвиденном смысле, наша Вселенная - это участвующая Все-
ленная" {56, 244}.
Идея "соучастия вместо наблюдения" была сформулирована современной
физикой совсем недавно, однако она хорошо знакома всем последователям
мистицизма. Нельзя приобрести мистическое знание путем простого наблюде-
ния - необходимо участвовать в процессе постижения истины всем своим су-
ществом. Понятие участника является ключевым для мистицизма Востока. Ис-
пользуя его, мистики приходят к выводу о том, что наблюдатель и наблюда-
емое, субъект и объект не только не могут быть разделены - они просто
неотличимы друг от друга. Их не устраивает такая ситуация, которая к
настоящему времени возникла в атомной (физике и при которой наблюдатель
и наблюдаемое не могут быть разделены, но сохраняют отличия друг от дру-
га. Они идут дальше, и при помощи глубокого погружения в медитацию дос-
тигают состояния, при котором отличия наблюдателя от наблюдаемого исче-
зают, не оставляя малейшего следа, а субъект и объект сливаются в единое
