сжатия.
Прообразом этих представлений, вне всякого сомнения, послужили движе-
ния Солнца и Луны и смена времен года, воспринятые китайским народом как
проявление вселенской закономерности. Китайцы верят, что если ситуация в
своем развитии доходит до крайности, то недолго остается ждать, пока она
начнет развиваться в противоположном направлении и превратится в проти-
воположную крайность. Эта уверенность придавала им сил в эпохи бедствий,
предостерегая от бахвальства и гордости в благоприятные времена. В ре-
зультате сформировалось учение о золотой середине, общее для конфуциан-
цев и даосов. "Мудрец, - говорил Лао-цзы, - избегает излишеств, сумасб-
родства и потворства своим слабостям" [48, гл. 29].
По мнению китайцев, лучше иметь слишком мало, чем слишком много: луч-
ше оставлять дело незавершенным, чем слишком усердствовать, поскольку, в
последнем случае, действуя таким образом, невозможно заметное продвиже-
ние. Тем не менее, можно быть уверенным в том, что идешь в правильном
направлении. Как человек, желающий идти все дальше и дальше на восток, в
результате окажется на западе, так и преуспевшие в накоплении и стяжа-
тельстве окончат дни свои в нищете. Красноречивым примером действия этой
закономерности является современное индустриальное общество, в котором
считается идеалом все более значительное повышение "уровня жизни" при
одновременном и не менее значительном снижении качества жизни всех чле-
нов общества.
Представление о циклических паттернах, пребывающих в движении ДАО,
было выражено в определенной структуре посредством введения полярных
противоположностей, ИНЬ н ЯН. Они стали двумя пределами, ограничивающими
круги перемен:
"ЯН, достигнув пика своего развития, отступает перед лицом ИНЬ: ИНЬ,
достигнув пика своего развития, отступает перед лицом ЯН" [60, 7]
По мнению китайцев, все проявления Дао порождены динамическим чередо-
ванием и взаимодействием этих противоположных сил. Эта идея является
очень и очень древней, и множество поколений размышляли об этом, прежде
чем символизм архетипической пары ИНЬ-ЯН стал самым основополагающим по-
нятием во всей китайской философии. Первоначально слова ИНЬ и ЯН имели
значения соответственно тенистого и солнечного склонов горы, в которых
уже запечатлена относительность этих двух понятий:
"То, что позволяет явиться то мраку, то свету, есть Дао" [86, 297}.
С глубокой древности два противоположных начала имели проявления не
только в качестве светлого и темного, но и качестве мужского и женского,
твердого и податливого, верха и низа. ЯН - сильное, мужское, творческое
начало, ассоциировалось с Небом, а ИНЬ - темное, женское, восприимчивое
и материнское начало - с Землей. Небо находится наверху и наполнено неп-
рекращающимся движением, а Земля, согласно геоцентрическим взглядам
древних, покоится внизу. Поэтому ЯН стало символизировать движение, а
ИНЬ - покой и неподвижность. В области человеческого мышления находим
также воплощения: ИНЬ - сложный интуитивный женский ум, ЯН - четкий ра-
циональный рассудок мужчины. ИНЬ - неподвижность погруженного в созерца-
ние мудреца, ЯН - созидательная деятельность правителя.
Динамический характер ИНЬ и ЯН можно проиллюстрировать при помощи
древнего китайского символа "Тайцзи-ту", или Символа Великого Предела.
Это изображение характеризуется симметричным соотношением темного и
светлого полей, изображающих соответcтвенно ИНЬ и ЯН, но эта симметрия
не статична. Это симметрия вращения, предполагающая постоянное движение
по кругу:
"ЯН вновь и вновь возвращается к своему началу. ННЬ достигает макси-
мума и уступает место ЯН" [60, 6}.
Две точки на рисунке подразумевают, что когда одно из двух начал дос-
тигает пика своего развития, оно уже готово отступить, и поэтому в этот
момент в зародыше содержит в себе свою противоположность.
Противопоставление ИНЬ и ЯН присутствует во всей китайской культуре и
определяет традиционный китайский образ жизни. Чжуан-цзы говорил:
"Жизнь-это гармоническая смесь ИНЬ и ЯН" [17, гл. 22]. Народ земле-
дельцев издавна был знаком с движением по небосводу Солнца и Луны и яв-
лением смены времен года. Поэтому сезонные изменения, как и обусловлен-
ные ими явления роста и разложения, воспринимались в качестве очевидных
проявлений чередования ИНЬ и ЯН, холодной темной зимы и яркого жаркого
лета. Сезонное чередование двух противоположностей отражается и на нашей
пище, которая тоже содержит элементы ИНЬ н ЯН. Для китайца здоровая дие-
та-это, прежде всего, равное содержание элементов ИНЬ и ЯН.
Традиционная китайская медицина тоже исходит из представления о рав-
новесии ИНЬ и ЯН в теле человека, и любое заболевание рассматривается
как нарушение этого равновесия. Тело человека разделяется на органы ИНЬ
и ЯН. Говоря в общем, внутреннее содержимое тела-ЯН, а его поверх-
ность-ИНЬ; задняя сторона тела-ЯН, передняя - ИНЬ; внутри тела находятся
органы ИНЬ и ЯН. Равновесие между всеми этими частями поддерживается при
помощи постоянного потока ЦИ, или жизненной энергии, текущего по целой
системе "меридианов", на которых находятся точки акупунктуры. Каждый ор-
ган соединен с определенным меридианом таким образом, что меридианы ЯН
соединены с органами ИНЬ, и наоборот. Если остановить течение ЦИ, возни-
кает заболевание, которое можно излечить, воздействуя иглами на точки
акупунктуры для того, чтобы восстановить и усилить течение энергии.
Казалось бы, при помощи понятий ИНЬ и ЯН, двух всеобъемлющих и всемо-
гущих начал, можно описать все движение Дао, однако китайцы этим не ог-
раничились. Они стали исследовать различные варианты сочетаний ИНЬ и ЯН
и разработали систему космических архетипов. Эта система описана в "И
цзин" - "Книге Перемен".
"Книга Перемен" - первая часть Шестикнижия и может быть признана про-
изведением, лежащим у самых истоков философии и культуры Китая. Уважение
и почитание, которыми она пользовалась у китайцев на протяжении тысяче-
летий, сопоставимы только с отношением к Священным писаниям других
культур: Ведам или Библии. Знаменитый синолог Рихард Вильгельм, перевед-
ший ее на английский язык, писал в предисловии к переводу:
"Книга Перемен", вне всякого сомнения,одно из значительнейших произ-
ведений мировой литературы. Ее история восходит к мифологическому време-
ни, и до наших дней она служила объектом самого пристального внимания
величайших умов Китая. Практически все наиболее значительные и важные
события в трехтысячелетней культурной истории китайского народа либо бы-
ли вдохновлены ею, либо приводили к изменению толкования ее текста. Поэ-
тому можно безошибочно утверждать, что "И цзин" заключает в себе убелен-
ную сединами мудрость тысячелетий" [86, 47}.
Итак, "Книга Перемен" органически увеличивалась с течением тысячеле-
тий, и к настоящему времени состоит из нескольких слоев, берущих начало
в наиболее важных периодах развития китайской философии. Точкой отсчета
является собрание шестидесяти четырех фигур, или гексаграмм, одна из ко-
торых изображена ниже и которые были построены на основе символизма
ИНЬЯН и использовались для прорицания. Каждая из гексаграмм состоит из
шести линий, которые могут быть либо разорванными (ИНЬ) либо сплошными
(ЯН), так, что шестьдесят четыре гексаграммы представляют собой все воз-
можные комбинации такого рода. Эти гексаграммы, о которых мы более под-
робно поговорим впоследствии, рассматривались уже как космические архе-
типы, представляющие паттерны Дао в природе и человеческой жизни. Каждая
получила свое название и сопровождалась коротким текстом, называемым
"Решение", в котором сообщалось, как следует действовать в согласии с
космическим паттерном в данном случае. Позже каждая гексаграмма была
снабжена еще одним коротким текстом, в котором значение схемы раскрыва-
лось в нескольких, исключительно поэтичных строках. Третий текст поясня-
ет значение каждой линии, используя язык, чрезвычайно насыщенный мифоло-
гическими образами, которые подчас сложны для понимания.
Таковы три разновидности текстов, сопровождавших гексаграммы, ис-
пользовавшиеся для гадания, и представляющих на данный момент три части
книги. Для того, чтобы определить, какая именно гексаграмма соответству-
ет описанной спрашивающим ситуации, использовался сложный ритуал, в ко-
тором использовались пятьдесят палочек, сделанных из стеблей тысячелист-
ника. Идея заключалась в том, чтобы проявить в гексаграмме космический
паттерн соответствующего момента и узнать от прорицателя, как надлежит
действовать:
"В "Книге Перемен" содержатся образы, которые следует постичь; сужде-
ния, которые следует истолковать-счастье и несчастье-получили свое расп-
ределение здесь для того, чтобы можно было принять решение" {86, 321}.
Основное назначение "И цзин"-не предсказание будущего, а прояснение
уже существующего положения вещей, так, чтобы можно было надлежащим об-
разом поступить в сложившейся ситуации. Такой подход поднял "И цзин" вы-
ше обычного уровня руководства для гадателей, сделав ее книгой мудрости.
"И цзин" как книга мудрости, в сущности, гораздо значительней и масш-
табней, чем "И цзин" в качестве гадательной книги. На протяжении веков
она служила источником вдохновения для ведущих мыслителей Китая включая
самого Лао-цзы, некоторые изречения которого построены на основе его
текста. Конфуций очень тщательно изучал это сочинение, и большинство
комментариев, составляющих более поздние слои книги, восходят к его шко-
ле. Эти комментарии, называющиеся "Десять Крыльев", содержат структурный
анализ гексаграмм наряду с философскими пояснениями.
Основная мысль комментариев конфуцианцев, да и всей "И цзин", заклю-
чается в том, что все явления имеют динамический характер. Основное нас-
ледие "Книги Перемен"-представление о непрекращающихся превращениях и
преобразованиях всего сущего:
"Перемены - это книга,
Которой нельзя чуждаться.
Ее Дао всегда изменяется -
Преобразования, движение без минуты покоя,
Протекающее через шесть пустот,
Поднимаясь и утопая без устойчивой
закономерности.
Твердое и податливое сменяют друг друга в одном.
Их нельзя вместить в какое-либо правило,
Здесь действуют лишь перемены"
[86, 348}.
Глава 8. ДАОСИЗМ
Из двух основных направлений китайской философии, конфуцианства и да-
осизма, именно последний представляет собой философию более мистической
ориентации, а следовательно, более интересен для нашего сравнения с сов-
ременной физикой. Подобно индуизму и буддизму, даосизм интересуется ско-
рее интуитивной мудростью, чем рациональным знанием. Признавая ограни-
ченность и относительность рационального мышления, даосизм представляет
собой способ избавления от последнего, и в качестве такового может быть
сопоставлен с йогой или Ведантой в индуизме, а также с Восьмеричным Пу-
тем в буддизме. В контексте китайской культуры даосское освобождение
имеет более специфическиий смысл заключающийся в освобождении от строгих
правил и общественных регламентаций.
Недоверие к знаниям и способу рассуждений, разделяемых всем общест-
вом, в даосизме проявляется сильнее, чем в какой бы то ни было другой
школе восточной философии. Оно основывается на твердой убежденности в
том, что человеческий рассудок не может постичь Дао. По словам Чжу-
ан-цзы:
"Самые обширные познания могут не принести его постижения; рассужде-
ния не дают людям мудрости в этом. Мудрецы решили отказаться от двух
этих методов" {17, гл. 22].
В книге Чжуан-цзы не один раз отражается даосское презрение к рассуж-
дениям и доказательствам. Так, он пишет:
"Собаку не называют хорошей за то, что она громко лает, а человека не
называют мудрым за то, что речи его искусны" {17, гл. 24}.
