Фритьоф Капра.
Дао физики
В предлагаемой книге современного философа и физика теоретика описаны
важнейшие физические открытия XX века в области ядерной физики и кванто-
вой механики, причем автор указывает на неразрешимую пока парадоксальную
природу открытых явлений. Для преодоления возникающих при этом теорети-
ческих проблем он старается применить к ним интуитивно-созерцательный
подход, характерный для духовных и философских учений Востока. Книга на-
писана доступным языком, без использования математического аппарата, и
адресована философам, религиоведам, физикам, а также - широкому кругу
читателей.
--------------------------------------
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие ко второму изданию 5
Предисловие к первому изданию 9
Глава 1. Современная физика -"путь с сердцемv? 12
Глава 2. Знать и видеть 22
Глава 3. За пределами языка 40
Глава 4. Новая физика 46
Глава 5. Индуизм 72
Глава 6. Буддизм 79
Глава 7. Китайская философия 86
Глава 8. Даосизм 96
Глава 9. Дзэн 102
Глава 10. Единство всего сущего 108
Глава 11. За пределами мира противопоставлений 122
Глава 12. Пространство-время 138
Глава 13. Динамическая Вселенная 166
Глава 14. Пустота и форма 183
Глава 15. Космический танец 201
Глава 16. Симметрии в мире кварков- "еще
один коан?" 220
Глава 17. Модели перемен 232
Глава 18. Взаимопроникновение 258
Эпилог 278
Снова о новой физике-послесловие ко второму изданию 284
Библиография 299
--------------------------------------
Должно быть, истинно то универсальное утверждение, согласно которому,
за все время размышлений человека о мире, события, имевшие наиболее да-
леко идущие последствия, часто происходили в моменты взаимодействия двух
различных систем мышления. Последние могли принадлежать к совершенно
различным эпохам, религиозным и культурным традициям и областям знания;
поэтому если они действительно взаимодействовали, то есть имели столько
общего, что стало возможным их подлинное взаимодействие, от этого можно
было ожидать новых и интересных событий.
Вернер ГЕЙЗЕНБЕРГ. Предисловие ко второму изданию
Эта книга была впервые опубликована семь лет назад, а задумана - бо-
лее десяти. Поэтому вполне уместно рассказать читателям, что произошло с
тех пор с этой книгой, с физикой и со мной самим.
Когда я обнаружил параллели между мировоззрениями физиков и мистиков,
которые отмечались и ранее, но никогда не становились предметом тща-
тельного исследования, я был уверен, что в будущем эти вполне очевидные
параллели будут осознаны каждым. Иногда мне даже казалось, что моя функ-
ция при написании "Дао физики"-просто регистрация очевидных фактов. Я не
обманулся в своих ожиданиях: несмотря на то, что финансовая поддержка и
реклама моей книги были очень невелики, и в США, и в Англии она была
встречена с энтузиазмом, и сейчас в мире существует уже около дюжины ее
изданий.
Реакция научных кругов, как и следовало ожидать, была более осторож-
ной, но и в этой среде растет интерес к расширению сферы приложения ре-
зультатов физики двадцатого века. Неудивительно нежелание современных
ученых признать принципиальные совпадения мистических представлений о
мироздании со своими собственными, поскольку мистицизм, по крайней мере,
на Западе, всегда ассоциировался с чем-то таинственным и крайне ненауч-
ным. К счастью, эта ситуация постепенно меняется к лучшему. Теперь, ког-
да восточная философия стала интересовать достаточно большое число лю-
дей, а медитация уже не является объектом насмешек и подозрений, ученые
тоже начали воспринимать мистицизм всерьез.
Успех "Дао физики" привел к серьезным изменениям в моей жизни. В пос-
ледние годы я много ездил с лекциями, выступая перед учеными и людьми
самых разных профессий. Обсуждая вопросы использования "новой физики", я
получил возможность намного лучше понять причины того, почему за послед-
ние двадцать лет на Западе появился сильный интерес к восточным мисти-
ческим учениям. Теперь я склонен рассматривать этот интерес как одно из
проявлений более общей тенденции, направленной на преодоление дисбаланса
в нашей культуре-в наших мыслях и чувствах, оценках и критериях, общест-
венных и политических структурах. На мой взгляд, этот дисбаланс можно
описать при помощи фундаментальных понятий китайской философии - ИНЬ и
ЯН. В нашей культуре явное предпочтение отдавалось ценностям и подходам,
в которых преобладало мужское начало-ЯН, и пренебрегалось его неотъемле-
мой женской дополняющей - ИНЬ. Мы предпочитали самоутверждение объедине-
нию, анализ-синтезу, рассудочное познание-интуитивному, науку-религии,
соревнование - сотрудничеству и так далее. Односторонность развития дош-
ла до опасных пределов, и привела к социальному, экономическому, мо-
ральному и духовному кризису.
Однако, одновременно с этим, на наших глазах началось грандиозное
движение в умах и сердцах, подтверждающее древнее китайское изречение о
том, что "ЯН, достигнув пика своего развития, отступает перед лицом
ИНЬ". Шестидесятые-семидесятые годы стали свидетелями целого ряда изме-
нений в общественной психологии: растущая озабоченность по отношению к
экологическим проблемам, сильный интерес к мистицизму, феминизм, возрож-
дение интереса к оздоровлению и медицине - все это - компенсация за то,
что в нашем обществе долгое время преобладало рациональное, маскулинное
начало, и путь к восстановлению естественного равновесия. Таким образом,
осознание глубокой взаимосвязи современной физики и восточных мистичес-
ких учений-еще один шаг к выработке нового взгляда на действительность,
при условии основательного пересмотра наших ценностей, представлений и
мыслей. В моей второй книге, "Поворотный пункт", я исследую различные
аспекты и последствия этой трансформации в западной культуре.
Тот факт, что нынешние изменения в нашей системе ценностей могут от-
разиться на многих научных дисциплинах, возможно, покажется удиви-
тельным, если верить в абсолютную объективность науки и в ее свободу от
оценок. Однако новая физика отрицает возможность последнего. Дополнения
к квантовой теории, сделанные Гейзенбергом и подробно описанные в этой
книге, ясно говорят, что классические представления об объективном ха-
рактере науки устарели. Современная физика, таким образом, бросает вызов
мифу об объективности науки. Структуры, которые ученые изучают в окружа-
ющем их мире, тесно связаны с паттернами * их мышления - концепциями,
мыслями, системой ценностей. Следовательно, теоретические и практические
результаты исследования зависят от образа мышления ученого. Хотя большая
часть конкретных изысканий не зависит от системы ценностей ученых явным
образом, общее направление исследования не может от нее не зависеть. По-
этому ученые несут не только интеллектуальную, но и моральную от-
ветственность за свои исследования.
С этой точки зрения, связь между физикой и мистицизмом не только ин-
тересна, но и очень важна. Она показывает, что открытия современной фи-
зики предложили исследователям два пути: первый ведет к Будде, второй-к
Бомбе,-и каждый ученый сам волен выбирать свой путь. Мне кажется, что
сложно переоценить важность пути Будды - "пути с сердцем" - сейчас, ког-
да около половины наших специалистов работают на военно-промышленный
комплекс, используя огромный творческий потенциал во имя создания все
более изощренных орудий массового уничтожения.
Это издание книги было дополнено результатами новых исследований в
области субатомной физики. Я слегка изменил текст некоторых абзацев,
чтобы учесть
--------------------------------------
* Здесь и. далее в книге автор намеренно использует, наряду с терми-
нами "структура", "модель", уже устоявшийся в англоязыч- ной научной ли-
тературе термин pattern, имеющий широкий диа- пазон значений в зависи-
мости от контекста, с особым акцентом на "преходящей", "динамической" и
"вероятностной" природе описы- ваемых явлений. Во многих случаях этому
термину невозможно найти адекватного русского аналога. Поэтому редактор
считает должным, по необходимости, сохранить термин "паттерн" в данной
книге, следуя замыслу автора [- Ред.]
последние открытия, и добавил в конце книги новый раздел "Еще раз о
новой физике", в котором более подробно описал последние достижения в
области субатомной физики. Мне было очень приятно, что новые исследова-
ния не опровергли ни одного из моих положений. Это упрочило мою уверен-
ность в том, что будущие открытия прольют дополнительный свет на парал-
лели между физикой и мистицизмом.
Более того, теперь я чувствую себя гораздо увереннее, поскольку па-
раллели с восточными мистическими учениями обнаруживаются не только в
физике, но и в биологии, психологии и других науках. Изучая взаимосвязи
между физикой и этими науками, я обнаружил, что понятия современной фи-
зики могут быть перенесены и в другие области посредством теории систем.
Изучение понятия "системы" в биологии, медицине, психологии и обществен-
ных науках, которое я предпринял в книге "Поворотный пункт", показало,
что подход с позиций теории систем значительно усиливает параллели между
современной физикой и восточным мистицизмом. Помимо этого, новая биоло-
гия систем и новая психология систем обнаруживают другие совпадения с
мистическими учениями, лежащие за пределами предмета изучения физики. В
моей второй книге рассматриваются представления о свободе воли, о смер-
ти, о сущности жизни, мышления, сознания и развития. Принципиальное
сходство этих представлений, описанных в терминах теории систем, с соот-
ветствующими положениями восточного мистицизма, убедительно свиде-
тельствует в пользу моего утверждения о том, что философия мистических
традиций, или "неувядающая философия" -это наиболее последовательное фи-
лософское обоснование современных научных теорий.
Фритьоф Капра
Беркли, июнь 1982 г.
--------------------------------------
Предисловие к первому изданию
Пять лет назад я испытал незабываемое ощущение, которое привело меня
к написанию этой книги. Однажды летом я сидел на берегу океана и, прис-
лушиваясь к ритму своего дыхания, смотрел, как волны набегают на берег и
отступают назад,-и внезапно мне открылось, что все, что окружает меня,
участвует в грандиозном космическом танце. Будучи физиком, я знал, что
песок, камни, вода и воздух вокруг меня состоят из вибрирующих молекул и
атомов, а последние-из частиц, при взаимодействии которых появляются и
исчезают другие частицы. Кроме того, я знал, что атмосферу Земли посто-
янно бомбардируют потоки космических лучей-частиц с высокой энергией,
претерпевающих многочисленные превращения при прохождении через воздух.
Все это было известно мне благодаря моим исследованиям в области физики
высоких энергий, но до этого момента я воспринимал эту информацию только
в виде графиков, диаграмм и математических теорий. Когда я сидел на бе-
регу, в моем сознании всплыли ранее приобретенные знания; я "увидел"
каскады энергии из открытого космоса, в которых с ритмической пульсацией
возникали и исчезали частицы; "увидел", как атомы различных элементов и
моего собственного тела участвуют в космическом танце энергии; я по-
чувствовал ритм этого танца и "услышал" его звучание, и в этот момент я
УЗНАЛ, что это и есть танец Шивы -Владыки Танца, почитаемого индуистами.
Я долго изучал теоретическую физику и несколько лет занимался иссле-
дованиями. Одновременно с этим я заинтересовался восточным мистицизмом,
и вскоре стал обнаруживать параллели с современной физикой. Особенно ме-
ня заинтересовали дзэнские задачи, напомнившие мне о парадоксах кванто-
вой теории. Тем не менее, сначала объединение этих двух направлений было
просто интеллектуальным упражнением. Мне всегда было сложно преодолевать
пропасть между рациональным, аналитическим мышлением и медитативным пе-
реживанием мистического откровения.
В начале своего пути я, благодаря использованию "растений силы", уз-
нал, как выглядит свободное течение потока сознания, как духовные проз-
рения приходят сами по себе, без всяких усилий с нашей стороны поднима-
ясь из глубин сознания. Я помню первое свое ощущение такого рода. Следуя
за десятилетиями привычного дискретного аналитического мышления, оно бы-
ло настолько ошеломляющим, что я, разрыдавшись, изливал подобно Кастане-
де, потоки своих впечатлений на листе бумаги.
Позже пришло ощущение Танца Шивы, которое я попытался запечатлеть на
фотомонтаже. Оно приходило и возвращалось вновь, помогая мне постепенно
осознать, что современная физика дает начало последовательному взгляду
на мир, не противоречащему древней восточной мудрости. Я вел записи на
протяжении нескольких лет и, прежде чем собрать все свои впечатления в
этой книге, написал несколько статей об обнаруженных мною параллелях.
Книга адресована читателям, интересующимся восточными мистическими
учениями и не обязательно обладающими познаниями в области физики. Я
старался описывать понятия и теории современной физики, не злоупотребляя
математическими построениями и специальными терминами, хотя, возможно,
некоторые абзацы неспециалисту придется перечесть два раза. Все техни-
ческие термины поясняются при первом употреблении.
Я выражаю надежду, что среди моих читателей будут также физики, инте-
ресующиеся философскими аспектами своей науки и до сих пор не знакомые с
восточной философией. Они найдут в восточном мистицизме последовательное
и стройное философское обоснование наших наиболее передовых теорий о
строении физического мира.
Что касается содержания книги, читатель, возможно, почувствует нерав-
номерность в описании концепций мистицизма и физики. По мере чтения его
понимание физической проблематики будет неуклонно расти, однако сопоста-
вимого продвижения в области мистицизма может и не произойти. Это неиз-
бежно, поскольку мистицизм - это ощущения и представления, которые
нельзя приобрести за счет чтения книг на эту тему. Глубокое понимание
любой мистической традиции может быть достигнуто лишь в том случае, если
мы приняли решение активно погрузиться в ее среду. Я могу только наде-
яться, что моя книга убедит читателя в том, что подобное погружение
чрезвычайно плодотворно.
По мере написания этой книги росло и мое собственное понимание вос-
точной философии. Этим я обязан двум людям, родившимся на Востоке - Фи-
розу Мехта, который помог мне понять многие аспекты индийского мистициз-
ма, и моему учителю тайцзи Лю Сю-ци, который познакомил меня с живой да-
осской традицией.
Невозможно перечислить имена всех тех ученых, студентов, деятелей ис-
кусства и просто друзей, беседы с которыми предоставили мне возможность
сформулировать свои идеи. Мне кажется, что следовало бы, тем не менее,
выразить особую признательность Грэхэму Александру, Джонатану Эшмору,
Стрэтфорду Кэлдэкотту, Лин Гэмблз, Соне Ныобай, Рэю Риверсу, Джоэль
Шерк, Джорджу Сударшану и Райану Томасу.
И, наконец, я бесконечно обязан миссис Паули Бауэр-Иннхоф за ее щед-
рую финансовую поддержку в те моменты, когда в этом была наибольшая не-
обходимость.
Фритьоф Капра
Лондон, декабрь 1974 г.
--------------------------------------
"Каждый путь-это всего лишь путь, и ни в тебе, ни в других нет ниче-
го, что препятствовало бы тебе покинуть его, если таково веление твоего
сердца... Смотри на всякий путь. пристально и внимательно. Испытывай его
столько раз, сколько тебе представляется необходимым. Затем задай себе,
и только себе, один вопрос... Обладает ли этот путь сердцем? Если да,
этот путь хорош; если нет, он бесполезен". Карлос КАСТАНЕДА "Учение дона
Хуана"
Глава 1. СОВРЕМЕННАЯ ФИЗИКА-"ПУТЬ С СЕРДЦЕМ"?
Современная физика оказала влияние почти на все стороны общественной
жизни. Она является основой для всех естественных наук, а союз естест-
венных и технических наук коренным образом изменил условия нашей жизни
на Земле, что привело как к положительным, так и к отрицательным пос-
ледствиям. Сегодня вряд ли можно найти отрасль промышленности, не ис-
пользующей достижений атомной физики, и нет нужды говорить об огромном
влиянии последней на политику. Однако влияние современной физики сказы-
вается' не только в области производства. Оно затрагивает также всю
культуру в целом и образ мышления-в частности, и выражается в пересмотре
наших взглядов на Вселенную и нашего отношения к ней. Изучение мира ато-
ма и субатомного мира в двадцатом веке неожиданно ограничило область
приложения идей классической механики и обусловило необходимость корен-
ного пересмотра многих наших основных понятий. Понятие материи в суба-
томной физике, например, абсолютно не похоже на традиционные представле-
ния о материальной субстанции в классической физике. То же можно сказать
о понятиях пространства, времени, причины и следствия. Как бы то ни бы-
ло, эти понятия лежат в основе нашего мировоззрения, и в случае их ради-
кального пересмотра начинает изменяться вся наша картина мира.
Эти изменения, привнесенные современной физикой, широко обсуждались
физиками и философами на протяжении последних десятилетий, но довольно
редко при этом они обращали внимание на то, что все эти изменения, похо-
же, приближают нас к восприятию мира, входному с картиной мира мистиков
Востока. Понятия современной физики зачастую обнаруживают изумительнoe
сходство с представителями, воплощенными в религиозных философиях
Дальнего Востока. Хотя эти параллели до сих пор не рассматривались хоть
сколько-нибудь обстоятельно, они были отмечены некоторыми выдающимися
физиками нашего столетия, соприкоснувшимися с восточной культурой во
время посещения Индии, Китая и Японии с лекциями. Следующие три цитаты
могут служить в качестве примеров:
"Общие законы человеческого познания, проявившиеся и в открытиях
атомной физики, не являются чем-то невиданным и абсолютно новым. Они су-
ществовали и в нашей культуре, занимая при этом гораздо более значи-
тельное и важное место в буддийской и индуистской философиях. То, что
происходит сейчас, - подтверждение, продолжение и обновление древней
мудрости [61,8}. * Роберт ОППЕНГЕЙМЕР
"Мы можем найти параллель урокам теории атома в эпистемологических
проблемах, с которыми уже сталкивались такие мыслители, как Лао-цзы и
Будда, пытаясь осмыслить нашу роль в грандиозном спектакле бытия - роль
зрителей и участников одновременно" [6, 20].
Нильс БОР
"Значительный вклад японских ученых в теоретическую физику, сделанный
или после Второй мировой войны, может свидетельствовать о некоем
сходстве между философией Дальнего Востока и философским содержанием
квантовой теории" {34. 202}.
Вернер ГЕЙЗЕНБЕРГ
Задача автора данной книги - исследование взаимосвязей между
понятиями современной физики и основными идеями философских и
религиозных традиций
--------------------------------------
* Здесь и далее первая цифра в квадратных скобках обозначает номер
цитируемого источника из списка литературы, помещенного в конце книги,
вторая - страницу из того же источника.
Дальнего Востока. Мы увидим, как два краеугольных камня физики двад-
цатого века-квантовая теория и теория относительности-лежат в основании
мировоззрения, очень похожего на мировоззрение индуиста, буддиста или
даоса, и как это сходство усиливается в том случае, если мы обращаемся к
недавним попыткам объединить две эти теории в целях описания явлений ми-
кроскопического мира: свойств и взаимодействий элементарных частиц, из
которых состоит вся материя. Здесь параллели между современной физикой и
восточным мистицизмом наиболее заметны, и часто нам придется слышать та-
кие заявления, относительно которых практически невозможно сказать, кем
они сделаны: физиками или восточными мистиками.
Когда я говорю о "восточном мистицизме", я имею в виду религиозные
философии индуизма, буддизма и даосизма. Хотя все они состоят из мно-
жества тесно переплетающихся духовных учений и направлений философского
мышления, основные черты их мировоззрения схожи. Это мировоззрение можно
встретить не только на Востоке, но, до известной степени, и во всех мис-
тически ориентированных философских системах. Таким образом, основную
мысль этой книги можно, в более общих выражениях, описать так: современ-
ная физика предлагает нам тип мировосприятия, значительно напоминающий
мистическое мировосприятие всех времен и традиций. Мистические течения
присутствуют во всех религиях, и многие школы западной философии содер-
жат элементы мистицизма. Мы увидим сходство с положениями современной
физики не только в индуистских Ведах, в "И Цзин" или в буддийских сут-
рах, но и во фрагментах Гераклита, в суфизме ибн-Араби или в учении дона
Хуана - мага из племени яки. Разница между мистицизмом Запада и Востока
заключается в том, что на Западе мистические школы всегда играли побоч-
ную роль, в то время как на Востоке они были основой большинства религи-
озных и философских систем. Поэтому я собираюсь, в целях ясности, гово-
рить о "восточном мировоззрении" и лишь изредка упоминать другие источ-
ники мистического мышления.
Если сегодня физика преподносит нам мировоззрение, мистическое по
своему содержанию, то она, некоторым образом, возвращается к своим
собственным истокам. Интересно проследить эволюцию развития западной на-
уки, начинающуюся от мистической философии ранних греков, которая, изб-
рав путь рационализма, в итоге значительно отдалила нас от своих мисти-
ческих истоков и привела к возникновению мировоззрения, находящегося в
остром противоречии с мировоззрением народа Дальнего Востока. На самых
последних стадиях своего развития западная наука, в конечном итоге, пре-
одолевает границы своего же мировоззрения и возвращается к взглядам вос-
точных и ранних греческих философов. Однако на этот раз она исходит не
только из интуиции, но и из результатов в высшей степени точных и слож-
ных экспериментов и из строгого и последовательного математического
обоснования.
Корни физики, как и всей западной науки в целом, следует искать в на-
чальном периоде греческой философии в шестом веке до н. э.- в культуре,
не делавших различий между наукой, философией и религией. Мудрецов Ми-
летской школы в Ионии не интересовали такие разграничения. Они стреми-
лись постичь истинную природу, или истинное устройство, вещей, которую
они именовали "физис". Именно от этого греческого слова происходит тер-
мин "физика", первоначальное значение которого, таким образом,- стремле-
ние постичь истинное устройство вещей.
Безусловно, такова же цель всех мистиков, и поэтому философия Милетс-
кой школы имеет сильную мистическую окраску. Поздние греки называли фи-
лософов Милетской школы "гилозоистами", или "признающими материю живой",
поскольку последние не видели различий между одушевленным и неодушевлен-
ным, между материей и духом. Они даже не употребляли особого слова для
обозначения понятия "материя", воспринимая все формы существования как
проявления "физиса", наделенные жизнью и духовностью. Так, Фалес заяв-
лял, что все вещи наполнены божествами, а Анаксимандр рассматривал Все-
ленную как некий организм, наделенный, подобно человеческому организму,
дышащему воздухом, космическим дыханием-"пневмой".
Монистические и органические взгляды философов Милетской школы были
очень близки ко взглядам древних индийских и китайских философов, а в
философии Гераклита из Эфеса подобные параллели еще более очевидны. Ге-
раклит верил в постоянно изменяющийся мир, в вечное становление. Для не-
го иллюзорным было все неподвижное сущее; первовеществом природы, сог-
ласно его утверждению, является огонь -символ непрерывной изменчивости и
текучести всех вещей. Гераклит учил, что все изменения в мире происходят
в результате активных циклических взаимодействий различных пар противо-
положностей, и рассматривал каждую такую пару как единое целое.
Единство, содержащее противоположности, но стоящее над ними, он называл
логосом.
Разрыв этого единства впервые произошел в школе элеатов, которые
признавали существование некоего Божественного Принципа, стоящего над
всеми богами и людьми. Этот Принцип первоначально отождествлялся с
единством Вселенной, а потом-с разумным персонифицированным Божеством,
стоящим над миром и управляющим последним. Так возникло то направление в
философии, которое, в конце концов, отделило материю от духа и породило
дуализм, столь характерный для западной философии. Решительный шаг в
этом направлении сделал Парменид из Элеи, взгляды которого были абсолют-
но противоположны взглядам Гераклита. Он называл свой основной принцип -
Бытие, и считал, что он уникален и неизменяем. Он был уверен в том, что
изменения невозможны, и относил видимые изменения за счет иллюзорности
наших чувств. Эта философия породила понятие неразрешимого вещества -
носителя изменяющихся свойств, ставшее одним из основных понятий запад-
ной философии.
В пятом веке до н. э. греческие мыслители попытались примирить теории
Парменида и Гераклита. Для того, чтобы сгладить различия между идеями
неизменяемого Бытия (Парменид) и вечного становления (Гераклит), они
выдвинули тезис о том, что Бытие проявляется в определенных неизменных
субстанциях, которые, соединяясь и расходясь, порождают все изменения в
этом мире. Это привело к возникновению понятия атома, описанного в тру-
дах Левкиппа и Демокрита,-мельчайшей неделимой единицы материи. Гречес-
кие атомисты провели четкую разграничительную линию между духом и мате-
рией, считая, что материя состоит из некоторого количества "основопола-
гающих строительных кирпичиков" - абсолютно пассивных и, по сути своей,
неживых частиц, движущихся в пустоте. Причина их движения не объясня-
лась, но обычно ассоциировалась со внешними силами, которые, как счита-
лось, носили идеальный, или духовный, характер, не имея ничего общего с
материей.
По мере того, как укоренялась идея о разделении духа и материи, фило-
софы стали все больше интересоваться скорее духовным, чем материальным
миром, человеческой душой и проблемами этики. Эти вопросы занимали за-
падных мыслителей более двух тысяч лет с начала расцвета греческой науки
и культуры в пятом-шестом веках до н. э, Научные представления древних
были систематизированы Аристотелем, который создал модель Вселенной, ис-
пользовавшуюся западной наукой на протяжении двух тысяч лет. Однако сам
Аристотель считал, что изучение человеческой души и созерцание величия
Бога гораздо важнее изучения материального мира. Именно недостаточный
интерес к материальному миру и нерушимое господство христианства обусло-
вили тот факт, что аристотелевская модель Вселенной так долго не оспари-
валась.
Развитие науки на Западе возобновилось в эпоху Возрождения, когда
влияние Аристотеля и церкви стало ослабевать, и вновь возник интерес к
природе. В конце пятнадцатого века впервые началось истинно научное изу-
чение природы путем экспериментальной проверки умозрительных гипотез.
Сочетаясь с ростом интереса к математике, это привело к формулированию
математическим языком истинно научных теорий, основанных на эксперимен-
тальных данных. Отцом современной науки является Галилей, впервые
объединивший математику и эксперимент.
Рождению современной науки предшествовало имевшее место в семнадцатом
веке признание полного разграничения материи и духа благодаря трудам Ре-
не Декарта, в основе мировоззрения которого лежало фундаментальное раз-
деление природы на две независимые области-область сознания и область
материи. В результате "картезианского" разделения ученые смогли рассмат-
ривать материю как нечто неживое и полностью отдельное от них самих, а
материальный мир -как огромный, сложный агрегат, состоящий из множества
различных частей. Такое механистическое воззрение было воспринято и Иса-
аком Ньютоном, который построил на его основе свою механику, ставшую
фундаментом классической физики. Со второй половины семнадцатого и до
конца девятнадцатого веков ньютоновская модель Вселенной была наиболее
влиятельной.
В идеальном мире ей соответствовал Бог-монарх, управлявший миром при
помощи своих божественных законов. Ученые видели в природных закономер-
ностях божественные законы-неизменные, раз и навсегда данные.
Философия Декарта была важна не только для развития классической фи-
зики, но также оказала огромное влияние на весь западный образ мышления
вплоть до сегодняшнего дня. В соответствии со знаменитым высказыванием
Декарта: "Мыслю, следовательно-существую" - западный человек отож-
дествляет себя со своим разумом, а не со всем организмом, воспринимает
себя как некое "эго", существующее "внутри" тела. Перед разумом, отде-
ленным от тела. поставили невыполнимую задачу-контролировать функции
последнего, что неизбежно приводит к конфликту между сознательной волей
и непроизвольными инстинктами. Каждую человеческую личность можно было
разделить на бесчисленное количество составляющих, в зависимости от ее
сферы деятельности, способностей, эмоций, верований и т. д, которые на-
ходились в беспрестанных противоречиях, порождающих постоянное метафизи-
ческое смятение и фрустрацию.
Эта внутренняя раздробленность отражает наш взгляд на "внешний" мир,
который мы воспринимаем как множество отдельных вещей и событий. К при-
родной среде относятся так, как если бы она состояла из независимых час-
тей, используемых группами людей с различными интересами. Раздроблен-
ность распространяется и на общество, которое мы делим на нации, расы,
религиозные и политические группировки. Уверенность в том, что все эти
осколки-в нас самих, в нашей окружающей среде и в обществе-действительно
не связаны между собой, можно рассматривать как основную причину целого
ряда социальных, экологических и культурных кризисов современности. Она
настраивает нас против природы и других людей. Она порождает в высшей
степени несправедливое распределение природных богатств, повинное в воз-
никновении экономических и политических беспорядков; непрерывный рост
как спонтанного, так и узаконенного насилия и загрязнение окружающей
среды, жизнь в которой становится зачастую пагубной и физически, и ду-
ховно.
Картезианское разделение и механистическое мировоззрение были благот-
ворны для развития классической механики и техники, но во многом отрица-
тельно воздействовали на нашу цивилизацию. Удивительно видеть, как наука
двадцатого века, появившаяся на свет в момент картезианского разделения,
преодолевает его ограниченность и возвращается к идее единства, высказы-
вавшейся древними философами Греции и Востока.
В отличие от западных механических воззрений, восточные мистики смот-
рят на все чувственно воспринимаемые предметы и явления как на различные
взаимосвязанные аспекты единой высшей реальности. Наше стремление разде-
лить мир на отдельные самостоятельные вещи и ощутить изолированность
своего "эго" буддисты могли бы рассматривать как иллюзию, порожденную
нашим оценивающим анализирующим сознанием, и обозначить при помощи тер-
мина "АВИДЬЯ" (невежество), употребляемого по отношению к беспокойному
состоянию сознания, которое следует преодолеть: "Когда сознание беспо-
койно, продолжается множественность вещей; но когда сознание обретает
покой, множественность исчезает" [2,78].
Хотя школы восточного мистицизма отличаются в деталях, все они под-
черкивают принципиальную целостность Вселенной, и именно это утверждение
является основой механических учений. Высочайшая цель их (индуистов,
буддистов, даосов)-осознание единства и взаимосвязи всех вещей, преодо-
ления ощущения своей изолированной индивидуальности и слияние с высшей
реальностью. Достижение этой цели - "Пробуждение" - заслуга не одного
только рассудка, это переживание, религиозное по своей сущности, вовле-
кает всего человека. Поэтому большинство восточных философских систем
религиозны.
Таким образом, согласно восточным представлениям, разделение природы
на отдельные предметы не является изначальным, и все предметы обладают
текучим и изменчивым характером. Поэтому восточному мировоззрению, вклю-
чающему в качестве основных категорий понятия времени и перемены, внут-
ренне присущ динамизм. При таком подходе космос-это единая нерасчленен-
ная, вовлеченная в бесконечное движение реальность, живая и органичес-
кая, идеальная и материальная одновременно.
Поскольку основными свойствами вещей являются подвижность и изменчи-
вость, то обуславливающие движение силы берут начало не вне предметов,
как полагали представители классической греческой философии а внутри са-
мой материи Соответственно, Божественное, для восточного мистика, вопло-
щается не в образе владыки, управляющего миром из заоблачной выси а в
некоем принципе, управляющем изнутри:
"Тот, кто, присутствуя во всех вещах,
Тем не менее, отличен от этих вещей;
Тот, кого не знает ни одна вещь;
Тот, кто телом своим все вещи объемлет;
Кто управляет всеми вещами изнутри-
Он - твоя Душа, Внутренний Господин,
Бессмертный".
"Брихадараньяка-упанишада", 3,7,15.
Последующие главы покажут, что мировоззрение восточных мистиков в ос-
новных и принципиальных своих чертах совпадает с мировоззрением совреме-
нной физики. В них я хотел бы показать, что восточная - и вообще вся ми-
стическая - философия может быть последовательным и необходимым обосно-
ванием для современных научных теорий, может создать концепцию мирозда-
ния, в которой научные открытия будут прекрасно уживаться с духовными
целями и религиозными верованиями. Две основные части этой концеп-
ции-единство и взаимосвязь всех явлений и, изначально, динамическая при-
рода Вселенной. Чем глубже мы проникаем в субмикромир, тем больше мы
убеждаемся в том, что современный физик, как и восточный мистик, должен
рассматривать мир как систему, состоящую из неделимых, взаимодействующих
и пребывающих в непрестанном движении компонентов, причем неотъемлемой
частью этой системы является и сам наблюдатель.
Нет никакого сомнения в том, что именно это органическое, "экологи-
ческое" мировоззрение восточных философий обеспечило им невероятную по-
пулярность на Западе, особенно в сердцах молодежи. Растущее количество
людей, принадлежащих к западной культуре, видит причину увеличивающегося
недовольства людей западным обществом в том, что доминирующее положение
в западной культуре до сих пор занимает механическое, раздробленное ми-
ровоззрение, и многие обращаются к восточным методам достижения освобож-
дения. Интересно, и, возможно, не очень удивительно, что те, кого прив-
лекает восточный мистицизм, кто заглядывает в "И цзин" и занимается йо-
гой или другой формой медитации, как правило, испытывают заметное недо-
верие к научному знанию. Они склонны видеть в науке, и, в особенности, в
физике, ущербную и скучную дисциплину, ответственную за все грехи совре-
менной технологии.
Цель этой книги - облагородить облик науки, показав, что между духом
восточной философии и духом западной науки существует глубокая гармония.
Я стремился показать читателю, что значимость современной физики прости-
рается далеко за пределы технологии, и что Путь - или Дао - физики может
быть "путем с сердцем" и вести к духовности и самореализации.
Глава 2. ЗНАТЬ И ВИДЕТЬ
От нереального веди меня к реальности!
От мрака веди меня к свету!
От смерти веди меня к бессмертию!
"Брихадараньяка-упанишада"
Прежде чем рассматривать параллели между современной физикой и вос-
точным мистицизмом, следует решить, можно ли вообще сравнивать тем или
иным образом точную науку, выражающую свои положения языком современной
математики - языком в высшей степени сложным,- и духовные учения, осно-
вывающиеся, прежде всего, на медитации и настаивающие на том: приобрета-
емые таким образом прозрения нельзя выразить словами.
Мы хотим сравнить высказывания ученых и восточных мистиков по тем
критериям, как они познают мир. Для того, чтобы подвести надлежащую ос-
нову под это сравнение, мы должны, прежде всего, задать себе такой воп-
рос: о каком типе "знания" мы говорим: понимает ли буддист из Ангкор Ват
или из Киото под "знанием" то же, что физик из Беркли или Оксфорда? И,
во-вторых, какого рода высказывания мы хотим сравнить? Что мы выберем из
экспериментальных данных, уравнений и теорий, с одной стороны, и из свя-
щенных писаний, древних мифов и философских сочинений-с другой? Задача
данной главы-разъяснить эти два момента: сущность подразумеваемого зна-
ния и язык, которым выражается это знание.
На протяжении истории человечества неоднократно признавалось, что че-
ловеческий ум располагает двумя способами познания, двумя типами созна-
ния, которые часто обозначались как рациональный и интуитивный, и тради-
ционно ассоциировались с наукой и религией. На Западе интуитивный, рели-
гиозный тип познания нередко считался менее ценным, чем рациональный,
научный тип познания, в то время как на Востоке было распространено про-
тивоположное мнение. Следующие заявления двух великих мыслителей Запада
и Востока по поводу познания выражают два типичных подхода. В Греции
Сократ произнес: "Я знаю, что я ничего не знаю". В Китае прозвучали сло-
ва Лао-цзы: "Лучшее знание - это незнание о том, что ты что-то знаешь".
На Востоке оценка типа знания часто явствует из его обозначения. Так,
Упанишады говорят о высшем и низшем знании, причем первое включает раз-
нообразные науки, а второе - религиозное прозрение. Буддисты говорят об
"относительном" и "абсолютном" знании, или об "условной истине" и "нео-
бусловленной истине". Китайская философия, напротив, всегда подчеркивала
взаимодополнительность интуитивного и рационального и видела в них пару
архетипов -ИНЬ и ЯН, лежащих в основе китайской философии. Соответствен-
но, в древнем Китае возникли две взаимодополняющие философские тради-
ции-даосская и конфуцианская, которые использовали два различных способа
познания.
Рациональное знание мы приобретаем в процессе повседневного взаимо-
действия с различными предметами и явлениями нашего окружения. Оно отно-
сится к области интеллекта, функции которого-различать, разделять, срав-
нивать, измерять и распределять по категориям. Так возникает мир интел-
лектуальных разграничений, мир противоположностей, не существующих друг
без друга; поэтому буддисты называют этот тип "относительным".
Уязвимое место данного подхода-абстрагирование, поскольку для того,
чтобы сравнивать и классифицировать огромное количество различных форм,
структур и явлений, мы не можем использовать все их характеристики, и
должны выбрать несколько наиболее важных. Таким образом, мы создаем ин-
теллектуальную карту действительности, на которой обозначаются лишь об-
щие очертания вещей. Но рациональное знание-это система абстрактных по-
нятий и символов, характеризующаяся линейной, последовательной структу-
рой, типичной для мышления и речи. В большинстве языков эта линейность
проявляется в использовании алфавитов, позволяющих передавать сведения и
мысли при помощи данных цепочек букв.
Однако мир вокруг нас полон разнообразия и отклонений от норм. В нем
нет абсолютно прямых линий и правильных форм, явления происходят не одно
за другим, а одновременно, и даже пустое пространство, по свидетельству
современной физики, искривлено. Понятно, что при помощи системы
абстрактных понятий полностью такой мир описать нельзя, также, как
нельзя покрыть сферическую поверхность Земли плоскими картами. Мы можем
надеяться лишь на приблизительное представление о реальности, и поэтому
рациональное познание изначально ограничено в своих возможностях. Рацио-
нальное познание, прежде всего, свойственно науке, которая измеряет,
оценивает, классифицирует и анализирует. Современные ученые, и особенно
физики, уже сознают ограниченность всех знаний, приобретенных при помощи
этих методов. Современная физика заставила ученых понять, что, говоря
словами Вернера Гейзенберга, "каждое слово или понятие, каким бы понят-
ным оно ни казалось, может найти лишь ограниченное применение" [34,
125].
Для большинства из нас слишком сложно постоянно помнить об ограниче-
ниях и относительности понятийного мышления. Поскольку проще иметь дело
с нашими представлениями о реальности, чем с самой реальностью, мы, как
правило, смешиваем одно с другим и принимаем свои символы и понятия за
реальность. Одна из основных целей, которую ставят перед собой мистичес-
кие учения Востока,-освободить нас от смешения двух разных вещей.
Дзэн-буддисты говорят, что для того, чтобы указать на Луну, нужен палец,
но если мы уже знаем, что это Луна, то его функция выполнена; даосский
мудрец Чжуан-цзы писал:
"Для ловли рыбы нужны верши; но вот ры-
ба поймана, и люди забывают о вершах; для
ловли зайцев нужны капканы; но зайцы пой-
маны. и люди забывают о капканах. Для пере-
дачи идей нужны слова; но постигнув идеи,
люди забывают о словах" [/7, гл. 26}.
На Западе семантик Альфред Корзыбский высказал практически то же са-
мое положение: "Карта не есть местность".
Восточные мистики стремятся к непосредственному восприятию действи-
тельности, превосходящему как рациональное, так и чувственное познание.
Обратимся за подтверждением к Упанишадам:
"Что беззвучно, неуничтожимо, не имеет формы,
к чему нельзя прикоснуться,
Что не имеет ни вкуса, ни запаха,
что неизменно,
Без начала, без конца, выше, чем великое,
устойчивое -
Постигнув Это, освободишься из пасти смерти".
"Катха Упанишада", 3,15
Буддисты называют такое знание "абсолютным", поскольку оно не опира-
ется на разграничения, абстракции и классификации интеллекта, которые,
как мы видели, всегда условны и приблизительны. Оно является, как учат
нас буддисты, непосредственным восприятием недифференцированной, недели-
мой и неопределимой "таковости". Абсолютное постижение этой таковости не
только лежит в основе восточного мистицизма, но также является основной
характеристикой всех мистических переживаний.
Восточные мистики постоянно настаивают на том факте, что высшая ре-
альность не может быть объектом рефлексии или передаваемого знания. Она
не может быть адекватно описана словами, поскольку лежит вне области
чувств и интеллекта, из которой происходят наши слова и понятия. Упани-
шады говорят об этом так:
"Туда не проникает ни взгляд,
Ни речь, ни ум.
Мы не знаем, мы не понимаем.
Так как же можно обучить этому?".
"Кена Упанишада". 3
Лао-цзы, называющий эту реальность Дао, утверждает то же самое в пер-
вой строке "Дао-дэ цзин"; "Дао, которое может быть выражено, не есть
вечное Дао". Этот факт, очевидно явствующий при любом прочтении газеты,
заключается в том, что человечество не стало мудрее за прошедшие две ты-
сячи лет, несмотря на гигантский рост рационального знания. Он служит
достаточным свидетельством невозможности передачи абсолютного знания
словами. Как сказал Чжуан-цзы, "если бы об этом можно было говорить,
каждый рассказал бы об этом своему брату" [60, 85].
Таким образом, абсолютное знание-полностью неинтеллектуальное воспри-
ятие реальности; опыт, возникающий в необычном состоянии сознания, кото-
рое можно назвать "медитативным" или мистическим. Существование такого
состояния было проверено не только многочисленными мистиками на Западе и
Востоке, но и при помощи психологических исследований. По словам Вильяма
Джемса,
"Наше обычное бодрствующее сознаниерациональное сознание, как мы его
называем,всего лишь один из особых типов сознания, в то время как вокруг
него, отделенные тончайшими границами, располагаются абсолютно непохожие
на него потенциальные формы сознания" [39, 888].
Хотя физики, в основном, интересуются познанием рациональным, а мис-
тики-интуитивным, и тем, и другим приходится иметь дело с обоими типами
познания. Это становится очевидным, когда мы рассматриваем способы дос-
тижения и выражения знания, к которым прибегают и физики, и восточные
мистики.
В физике познание представляет собой трехступенчатый процесс научного
исследования. Первый этап характеризуется способом экспериментальных
данных о тех явлениях, которые подлежат объяснению. На втором этапе экс-
периментальные данные соотносятся с математическими символами, и выраба-
тывается математическая модель, которая недвусмысленным и последова-
тельным образом сопоставляет все эти символы. Математическая модель яв-
ляется, если говорить более простым языком, теорией. В дальнейшем эта
теория используется для предсказывания результатов будущих эксперимен-
тов, которые проводятся для проверки всех следствий теории. На этом эта-
пе удовлетворение физикам может принести математическая модель и ее ис-
пользование для предсказывания результатов экспериментов. Но несомненно,
что рано или поздно физики захотят сообщить о своих достижениях нефизи-
кам, и этот рассказ придется вести обычным языком. Это значит, что для
интерпретации математической схемы понадобится языковая модель. И даже
для самих физиков создание такой вербальной модели, представляющей собой
третий этап исследования, будет служить критерием для оценки достигнуто-
го ими понимания.
Конечно, на практике эти три этапа разделены не полностью, и не всег-
да сменяют друг друга в такой последовательности, Например, физик может
построить модель, руководствуясь своей философской концепцией, которой
он будет придерживаться даже в том случае, если результаты экспериментов
опровергнут ее. Тогда - как это действительно часто происходит - он пос-
тарается изменить модель таким образом, чтобы она не противоречила полу-
ченным данным. Но если эксперименты продолжают свидетельствовать не в
пользу модели, он будет вынужден от нее отказаться.
Прочное экспериментальное обоснование всех теорий именуется научным
методом и, как мы увидим, имеет определенное соответствие и в восточной
философии. Греческая мифология, напротив, занимала совершенно иную пози-
цию по этому вопросу. Хотя греческие философы выдвигали чрезвычайно точ-
ные предположения относительно устройства природы, которые часто оказы-
вались близки к современным научным моделям, эмпирический подход совре-
менной науки был совершенно чужд для греческого мышления. Греки строили
свои модели дедуктивно, на основе какой-либо фундаментальной аксиомы или
принципа, а не индуктивно, на основе данных наблюдения. С другой сторо-
ны, греческое искусство логического мышления и дедукции, безусловно, яв-
ляется неотъемлемым слагаемым второго этапа при формулировании последо-
вательной математической модели, а следовательно, и существенной состав-
новной частью науки.
Научное исследование, безусловно, в первую очередь, состоит из рацио-
нального знания и рациональной рефлексии, но не сводится к этому. Беспо-
лезной была бы рациональная часть исследования, если бы за ней не стояла
интуиция, которая одаривает ученых новыми открытиями и таит в себе их
творческую силу. Озарения обычно приходят неожиданно и, что характерно,
не в минуты напряженной работы за письменным столом, а во время загород-
ной прогулки, на пляже или под душем. Когда напряженная умственная рабо-
та сменяется периодами релаксации, интуиция словно берет верх, и порож-
дает кристально ясные откровения, привносящие в процесс научного иссле-
дования неповторимое удовольствие и наслаждение.
Однако физика не может использовать интуитивные прозрения, если их
нельзя сформулировать последовательным математическим языком и дополнить
описанием на обычном языке. Основная черта математического описания -
абстрактность. Оно является, как говорилось выше, системой понятий и
символов, представляющей собой карту реальности. На этой карте запечат-
лены лишь некоторые черты реальности; мы не знаем, какие именно, пос-
кольку мы начали составление своей карты в детстве без критического ана-
лиза. Поэтому слова нашего языка не имеют четких определений. У них нес-
колько значений, большая часть которых смутно осознается нами и остается
в подсознании, когда мы слышим слово.
Неточность и двусмысленность нашего языка на руку поэтам, которые,
главным образом, используют его подсознательные пласты и ассоциации. На-
ука, напротив, стремится к четким определениям и недвусмысленным сопос-
тавлениям, еще более абстрагируя язык и ужесточая, согласно правилам ло-
гики, его структуру. Максимальная абстракция царит в математике, в кото-
рой вместо слов используются символы, а операции сопоставления символов
строго ограничены. Благодаря этому ученые способны вместить информацию,
для передачи которой понадобилось бы несколько страниц обычного текста,
в одно уравнение, то есть в одну цепочку символов.
Представление о математике всего лишь как о предельно абстрактном и
сжатом языке имеет альтернативу. Многие математики в самом деле верят,
что математика - не просто язык для описания природы, но внутренне при-
суща самой природе. Впервые такое утверждение было сделано Пифагором,
который заявил: "Все вещи суть числа",- и создал довольно специфическую
разновидность математического мистицизма. Так, пифагорейская философия
ввела логическое мышление в область религии, что, согласно Бертрану Рас-
селу, определило характер западной религиозной философии:
"Объединение математики и теологии, осуществленное Пифагором, харак-
теризовало религиозную философию в Греции, в средневековье и в новое
время вплоть до Канта... В трудах Платона, Святого Августина, Фомы Ак-
винского, Спинозы и Лейбница присутствует внутреннее сочетание религии и
рассудочности, морального вдохновения и логического восхищения тем, что
лежит вне времени, что берет начало у Пифагора и отличает интеллектуали-
зированную теологию Европы от более прямолинейного мистицизма Азии" {65,
37}. Безусловно, "более прямолинейный мистицизм Азии" не разделил бы пи-
фагорейских воззрений на математику. На Востоке математика, со своей
строгой дифференцированной и четко определенной структурой, рассматрива-
ется как часть нашей понятийной карты, а не как свойство самой действи-
тельности. Действительность, как воспринимает ее мистик, не может быть
определена и дифференцирована.
Научный метод абстрагирования очень продуктивен и полезен, но за его
использование нужно платить. По мере того, как мы все точнее определяем
нашу систему понятий и делаем все более строгими правила сопоставлений,
она все больше отдаляется от реального мира. Вновь используя аналогию,
предложенную Корзыбским, между картой и местностью, мы можем сказать,
что обычный язык-это карта, которая, в силу присущей ей неточности, спо-
собна, до некоторой степени, повторять очертания сферической неровности
Земли. По мере того, как мы исправляем ее, гибкость постепенно исчезает,
и в математическом языке мы сталкиваемся с крайним проявлением ситуа-
ции-слишком слабые узы связывают ее с реальностью, отношение символов к
нашему чувственному восприятию перестает быть очевидным. Вот почему нам
приходится пояснять словами свои модели и теории, вновь прибегая к поня-
тиям, которые можно воспринимать интуитивно, понятиям, в некоторой сте-
пени, двусмысленным и неточным.
Важно понимать разницу между математическими моделями и их словесными
описаниями. В плане внутренней структуры первые строги и последова-
тельны, но их символы не связаны с нашим восприятием непосредственно. С
другой стороны, словесные модели используют символы, которые могут восп-
риниматься интуитивно, но всегда неточны и двусмысленны. В этом отноше-
нии они не отличаются от философских моделей действительности и могут
быть сопоставлены с ними.
Если в науке есть элемент интуиции, то и в восточном мистицизме есть
рациональный элемент. Разные школы, впрочем, уделяют разное внимание
рассудку и логике. Например, Веданта-одна из школ индуизма, или буддийс-
кая школа Мадхьямика - школы в высшей степени интеллектуальные, в то
время как даосы всегда испытывали недоверие к рассудку и логике. Вырос-
ший на почве буддизма, но подвергшийся сильному влиянию даосизма, дзэн
считает достоинством "отсутствие слов, отсутствие объяснений, отсутствие
наставлений и отсутствие знания" в своем учении. Его последователи сос-
редоточены единственно на переживании просветления, и испытывают лишь
косвенный интерес к истолкованию этого переживания. Знаменитое дзэнское
изречение гласит: "В тот момент, когда ты заговариваешь о чем-то, ты не
достигаешь цели".
Хотя остальные школы восточного мистицизма не столь категоричны, в их
основе лежит непосредственный мистический опыт. Даже мистики, занятые
сложнейшими и изысканными спорами, не рассматривают интеллект как источ-
ник своего знания, используя его лишь для анализа и толкования своего
личного мистического опыта. Благодаря тому, что этот опыт служит основой
всех знаний, восточные традиции характеризуются сильной эмпирической
ориентацией, которая всегда подчеркивается их сторонниками. Например, Д.
Т. Судзуки пишет о буддизме:
"Личный опыт...-основа буддийской философии. В этом отношении буддизм
представляет собой радикальный эмпиризм или экспериментализм, каким бы
диалектическим не было рассмотрение значения достигнутого просветления"
{73,237}.
Джозеф Нидэм неоднократно подчеркивает важность эмпирического подхода
даосов в своей работе "Наука и цивилизация в Китае" и утверждает, что
именно это отношение к личному опыту сделало даосизм основой развития
китайской науки и техники. Ранние даосские философы, согласно Нидэму,
"удалялись в глушь, в леса и горы, чтобы медитировать о Порядке Природы
и наблюдать ее несметные проявления" [60, 33]. Тот же дух отражается в
дзэнских строфах:
"Тот, кто хочет постичь значение природы
Будды,
Должен наблюдать за соотношениями
Времен года, причин и следствий" {57, 103}.
Есть какое-то сходство в том, что в восточном мистицизме и в физике
знание основывается на опыте-личном или научном. Содержание мистического
опыта еще больше укрепляет это сходство. Восточные традиции описывают
его как непосредственное прозрение, лежащее вне области интеллекта и
достигающееся скорее при помощи созерцания, чем размышлений, при помощи
взгляда, направленного вовнутрь.
Такое представление о созерцании воплощено в даосском названии хра-
мов-"гуань", которое первоначально означало "смотреть". Даосы, следова-
тельно, рассматривали свои храмы как места для созерцания. В чаньбуддиз-
ме, китайском варианте дзэн, просветление часто называется "созерцанием
Дао", а видение расценивается во всех буддийских школах как основа зна-
ния. Первый шаг Восьмеричного Пути, идти которым к самореализации реко-
мендовал Будда - правильное видение, за которым следует правильное зна-
ние. Д. Т. Судзуки пишет по этому поводу:
"Важнейшее место в буддийской эпистемологии занимает видение, пос-
кольку видениеоснова знания. Знание невозможно без видения; все знание
берет свое начало в видении. Таким образом, в учении Будды знание и ви-
дение тесно связаны. Поэтому буддийская философия категорически предпи-
сывает видеть реальность такой, какова она есть. Созерцание есть пережи-
вание просветления" {72, 285}.
Этот отрывок напоминает мне о Доне Хуане, маге из племени яки, кото-
рый говорит: "Мое пристрастиевидеть... поскольку только посредством ви-
дения может человек знания приобретать знание" [10, 20].
Здесь, возможно, следует сделать одно предостережение. Не следует
слишком буквально воспринимать наши слова о первостепенном значении ви-
дения в мистических традициях, они имеют метафорический смысл, поскольку
мистическое восприятие реальности не относится к миру чувственного восп-
риятия. Когда восточные мистики говорят о "видении", они имеют в виду
состояние сознания, которое может включать зрительное восприятие, но ни-
когда к нему не сводится, являясь не чувственным восприятием реальности.
То, что они хотят подчеркнуть, упоминая о созерцании, видении или наблю-
дении,-эмпирический характер своего знания. Эмпирический подход восточ-
ной философии напоминает нам о важном значении наблюдения в науке и
предполагает возможность их сравнения на этом основании. Стадия экспери-
ментов в научном исследовании, очевидно, соответствует непосредственному
прозрению восточного мистика, а научные модели и теории-различным спосо-
бам интерпретации последнего.
Параллель между научными экспериментами и мистическими переживаниями
может показаться удивительной, поскольку два этих процесса наблюдения
имеют совершенно различную сущность. Физики проводят эксперименты, не-
возможные без согласованной работы группы специалистов и использования в
высшей степени совершенного оборудования, в то время как мистики пости-
гают свои истины путем интроспекции в уединенной медитации, и им ни к
чему приборы. Далее, научные эксперименты, очевидно, может когда угодно
повторить каждый, однако мистические откровения, видимо доступны лишь
немногим, и то лишь при особых обстоятельствах. Однако под более прис-
тальным взглядом два типа наблюдения обнаруживают различия лишь в облас-
ти подхода, но не в области сложности или надежности.
Каждый, кто хочет повторить эксперимент из репертуара современной су-
батомной физики, должен пройти многолетнюю подготовку. Только при этом
условии его эксперимент поставит перед природой интересующий его вопрос,
а он сможет расшифровать ее ответ. Равным образом, для достижения глубо-
кого мистического откровения необходимы долгие годы занятий под руко-
водством опытного мастера, и, как и при подготовке ученых, одно лишь
затраченное время не гарантирует успеха. Однако если ученик добился ус-
пеха, он сможет "повторить эксперимент". По сути дела, никакое мистичес-
кое обучение не сможет продвигаться без повторяющихся откровений; эта
повторяемость - основная цель духовного наставничества мистиков.
По этой причине мистическое откровение не является вещью более уни-
кальной, чем современный физический эксперимент. С другой стороны, они
не являются и менее сложными, хотя эта сложность-совсем другого рода.
Сложность и эффективность технического оборудования физика уравнивается,
если не превосходится, сложностью и эффективностью мистика - как в физи-
ческом, так и в умственном отношении-погруженного в глубокую медитацию.
Получается, что и физики, и мистики выработали в высшей степени утончен-
ные методы наблюдения природы, недоступные непосвященным. Страница из
журнала по современной экспериментальной физике покажется несведущему
столь же таинственной, как и тибетская мандала. И та, и другая содержат
записи о попытке проникновения в тайны природы.
Хотя глубокие мистические прозрения, как правило, не происходят без
длительной подготовки, всем нам в повседневной жизни приходилось иметь
дело с непосредственным интуитивным постижением. Всем нам знакома ситуа-
ция, при которой мы забываем имя человека или название места, или еще
какое-то слово, и не можем вспомнить его, несмотря на полное сосредото-
чение. Оно "вертится у нас на языке", но не соскочит с него до тех пор,
пока мы не сдадимся и не начнем думать о ком-то или о чем-то еще, и вот
внезапно, молниеносно мы вспоминаем это имя или слово. Мышление без-
молвствует при этом. Это явление носит характер непосредственного интуи-
тивного постижения. Этот пример, в котором мы забываем что-то, особенно
уместен для буддизма, придерживающегося взглядов, согласно которым, наша
изначальная природа - природа просветленного Будды, и мы всего лишь за-
были ее. Последователей дзэн-буддизма просят открыть свое "первона-
чальное лицо", и во внезапном пробуждении памяти об этом лице для них и
заключается просветление.
Другой хорошо известный пример спонтанного интуитивного постижения -
шутка. В ту долю секунды, когда мы понимаем шутку, мы переживаем мгно-
венное "просветление". Хорошо известно, что этот момент должен наступить
спонтанно, что он не может быть предварен объяснением шутки, т. е. ин-
теллектуальным анализом. Мы смеемся от души (на что и рассчитана шутка)
только в том случае, если нас посещает внезапное интуитивное прозрение
смысла шутки. Сходство между духовным прозрением и проникновением в
смысл шутки должно быть хорошо знакомо людям, достигшим просветления,
поскольку практически все они наделены чувством юмора. Дзэн использует
особенно много смешных историй и анекдотов, а в "Дао-дэ цзин" мы можем
прочесть: "Если бы над этим не смеялись, оно не было бы Дао" [48, гл.
41].
В нашей повседневной жизни непосредственные интуитивные прозрения
сущности вещей обычно крайне непродолжительны. Совсем иначе в мистике
Востока, где они растягиваются надолго, и в случае успеха становятся
постоянным состоянием сознания. Подготовка сознания к внезапному беспо-
нятийному восприятию реальности-главная цель всех школ восточного мисти-
цизма и многих аспектов восточного образа жизни. На протяжении долгой
культурной истории Индии, Китая и Японии в этих странах появилось мно-
жество методик, ритуалов и форм искусства, позволяющих добиться этой це-
ли,-и все они могут быть названы в широком смысле слова медитацией.
Основная цель всех этих методик-нейтрализация мышления и активизация
интуитивного сознания. Во многих видах медитации нейтрализация мышления
достигается при помощи самоконцентрации на каком-то отдельном объек-
те-собственном дыхании, мантре или мандале. Другие школы фокусируют вни-
мание на движениях тела, которые следует выполнять спонтанно, без малей-
шего участия мысли. Таков путь даосской гимнастики тайцзи и индийской
йоги. Ритмичные движениях этих школ могут породить то ощущение мира и
спокойствия, которое характеризует более статичные формы медитации; это
чувство можно непроизвольно испытать при занятиях каким-либо спортом.
Для меня, например, любимой формой медитации всегда был лыжный спорт.
Восточное искусство - тоже вид медитации, не столько средство выраже-
ния идей художника, сколько способ самореализации путем достижения сос-
тояния сознания, в котором главную роль играет не мышление, а интуиция.
Индусы учатся музыке, не прибегая к помощи нотной грамоты, прислушиваясь
к тому, как звучит мелодия в исполнении учителя; точно так же, движения
тайцзи усваиваются не в результате устных наставлений, а при многократ-
ном их выполнении вслед за учителем. Японские чайные церемонии состоят
из медленных ритуальных движений. Правила китайской каллиграфии требуют
свободного, спонтанного движения кисти. Все эти навыки используются на
Востоке для развития медитативного состояния сознания.
Многим, в особенности людям умственного труда, такое состояние созна-
ния абсолютно незнакомо. Ученым такое состояние знакомо благодаря иссле-
довательской работе, поскольку каждое открытие берет начало в такой вне-
запной невербальной вспышке. Однако такие моменты крайне непродолжи-
тельны. Они наступают тогда, когда сознание наполнено информацией, поня-
тиями и моделями мыслительных построений. При медитации, напротив, соз-
нание не содержит никаких мыслей и понятий, и поэтому готово функциони-
ровать в режиме интуиции на протяжении длительного времени. Лао-цзы име-
ет в виду именно этот контраст между исследованием и медитацией, когда
говорит:
"Тот, кто постигает науки, увеличивается с каждым днем: тот, кто пос-
тигает Дао, уменьшается с каждым днем" {48, гл. 48}.
Когда рассудок безмолвствует, интуиция делает человека удивительно
восприимчивым; информация об окружающем мире достигает нас, минуя
фильтры понятий мышления. Говоря словами Чжуан-цзы, "Спокойный ум мудре-
ца - зеркало неба и земли, стекло всех вещей" [17, гл. 13]. Основной ха-
рактеристикой этого медитативного состояния является ощущение единства с
окружающим миром. Сознание находится в таком состоянии, при котором все
виды разграничений и преград исчезают, уступая место недифференцирован-
ной цельности.
В глубокой медитации сознание совершенно алертно. Помимо нечувствен-
ного восприятия реальности, оно впитывает все звуки, образы и другие
впечатления об окружающем мире, но не удерживает чувственные образы для
того, чтобы анализировать и объяснять их. Они не должны привлекать вни-
мание медитирующего. Такое чуткое состояние подобно состоянию воина, ко-
торый ожидает нападения в полной готовности, следя за всем происходящим
вокруг него, но ни за чем в особенности. Дзэнский наставник Ясутани Роси
использует это сравнение, описывая СИКАН-ТАДЗА, дзэнский вид медитации:
"СИКАН-ТАДЗА -это особое состояние повышенной восприимчивости, при
котором человек не напряжен, не поспешен и ни в коем случае не вял. Та-
ково сознание человека перед лицом смерти. Представьте, что вы участвуе-
те в поединке на мечах, похожем на те, что проходили в древней Японии.
Находясь перед противником, вы, не отрываясь, наблюдаете за ним, вы соб-
раны и чувствуете, что готовы к действию. Утрата бдительности на одно
мгновение может обернуться гибелью. Вокруг собирается толпа зрителей.
Поскольку вы не слепы, вы краем зрения видите их, поскольку вы не глухи,
вы слышите их голоса. Но эти чувственные образы ни на минуту не отвлека-
ют ваш ум" {41,53}.
Благодаря сходству между медитацией и состоянием воина, образ воина
играет важную роль в духовной и культурной жизни Востока. Действие люби-
мого в Индии памятника религиозной мысли "Бхагавадгита" разворачивается
на поле битвы, а в традиционной культуре Китая и Японии боевые искусства
занимают далеко не последнее место. В Японии сильное влияние дзэн на са-
мурайскую традицию обусловило появление БУСИДО-"пути воина"-искусства
фехтования, в котором внутренняя чуткость бойца достигает высочайшего
совершенства. Даосская гимнастика тайцзи, считавшаяся в Китае лучшим бо-
евым искусством, уникальным образом сочетает медленные ритмические "йо-
гические" движения с чуткостью сознания бойца.
Восточный мистицизм основывается на непосредственном постижении ре-
альности, а физика основывается на наблюдении явлений природы путем пос-
тановки экспериментов. В обеих областях эти наблюдения или состояния за-
тем получают объяснения или толкование при помощи слов. Поскольку сло-
во-это всегда абстрактная и приблизительная схема действительности, сло-
весные описания результатов научного эксперимента или мистического отк-
ровения неизбежно неточны и фрагментарны. Это хорошо сознают и современ-
ные физики, и восточные мистики.
В физике толкование результатов эксперимента называется моделью или
теорией, в основе всех современных исследований лежит осознание прибли-
зительности любой модели или теории. Об этом говорит афоризм Эйнштейна:
"Пока математические законы описывают действительность, они неопределен-
ны, когда они перестают быть неопределенными, они теряют связь с
действительностью". Физики знают, что при помощи их аналитических мето-
дов и логики нельзя описать сразу все природные явления, поэтому они вы-
деляют определенную группу явлений и пробуют построить модель для ее
описания. При этом они оставляют без внимания остальные явления, и поэ-
тому модель не соответствует реальной ситуации полностью. Явления, кото-
рые не принимают во внимание, либо столь незначительны, что их рассмот-
рение не дает ничего существенно нового, либо просто еще не известны в
момент создания теории.
Для иллюстрации возьмем ньютоновскую "классическую" механику-одно из
наиболее известных физических моделей. Она не принимает в расчет сопро-
тивление воздуха и трение, поскольку они обычно очень малы. Но с этими
поправками ньютоновская механика долгое время считалась окончательной
теорией для описания всех природных явлений - до момента открытия явле-
ний электричества и магнетизма, для которых в ньютоновской теории уже не
было места. Эти открытия показали, что эта модель несовершенна, и может
быть применена по отношению к ограниченному кругу явлений, а именно: к
движению твердых тел.
Если мы говорим об изучении ограниченной группы явлений, то это может
также выглядеть как исследование не всех их физических свойств, что так-
же делает теорию приблизительной. Этот вариант приблизительности очень
трудноуловим, так как мы никогда не можем предсказать заранее, где лежат
границы возможного применения теории. Только время может показать это.
Так, репутация классической механики была еще более подорвана, когда фи-
зика XX века доказала ее существенную ограниченность. Сейчас мы знаем,
что ньютоновская модель применима только по отношению к движению объек-
тов, состоящих из большого количества атомов, на скоростях, которые зна-
чительно ниже скорости света. Если не выполнено первое условие, следует
вместо классической механики использовать квантовую теорию; если не вы-
полнено второе-теорию относительности. Это не означает, что ньютоновская
модель неправильна, или что квантовая теория и теория относительности
правильны. Все эти модели приблизительны, и могут быть применены лишь к
ограниченному кругу явлений. За его пределами они уже не дают удовлетво-
рительного описания природы, и для того, чтобы заменить-или, вернее,
расширить-старые модели, посредством изменения характера их приблизи-
тельности, нужно создать новые.
Одна из самых трудных и, в то же время, самых важных задач при созда-
нии модели-определение ограничений для ее применения. Согласно мнению
Джеффри Чу-автора "теории бутстрапа", которую мы в дальнейшем будем под-
робно разбирать, как только модель или теория начинает работать, следует
задать себе такие вопросы: "Почему она работает? Где ограничения для ее
применения? В чем именно ее приблизительность?". Чу видит в этих вопро-
сах возможность дальнейшего усовершенствования теории.
Восточные мистики тоже хорошо осведомлены о том, что все словесные
описания действительности неточны и неполны. Непосредственное восприятие
реальности лежит за пределами мышления и языка, а поскольку именно на
таком непосредственном восприятии всегда основывается мистицизм, любое
его описание может лишь частично быть правдивым. В физике можно измерить
степень приблизительности каждого утверждения, и прогресс заключается в
том, что приблизительность постепенно уменьшается в результате новых
открытий. Каким же образом, в таком случае, рассматривают проблему вер-
бальной коммуникации восточные традиции?
Прежде всего, мистики, в основном, интересуются восприятием реальнос-
ти, а не его описанием. Поэтому их, как правило, не интересует анализ
такого описания. Если же восточные мистики хотят передать комулибо свое
знание, они сталкиваются с ограниченностью возможностей языка. На Восто-
ке существует несколько способов ее преодоления.
Индийский мистицизм, и, в частности, индуизм, облекает свое учение в
форму мифов, используя метафоры, символы, поэтические образы, сравнения
и аллегории. Логика и здравый смысл не накладывают столь значительных
ограничений на язык мифологии. В мифологическом повествовании много воз-
можных в обычной жизни эпизодов, образы предполагают богатые возможности
интерпретации, и не могут восприниматься буквально. Поэтому язык мифоло-
гии лучше подходит для описания мистического мировоззрения, чем наш пов-
седневный язык. Согласно Ананде Кумарасвами, "миф являет собой макси-
мальное приближение к абсолютной истине, которую нельзя выразить слова-
ми" [19,33].
Богатое воображение индийцев породило множество божеств, о подвигах и
перерождениях которых повествуют предания, составляющие масштабные эпо-
сы. Индуист, глубоко проникший в суть вещей, знает, что все эти боги по-
рождены человеческим разумом и являются фантастическими образами, оли-
цетворяющими различные стороны действительности. С другой стороны, он
понимает, что не для занимательности были введены эти герои, но для то-
го, чтобы донести до людей философские истины, открывающиеся мистикам.
Китайские и японские мистики нашли другой способ решения проблемы не-
совершенства языка. Вместо того, чтобы пытаться сгладить парадоксальные
черты действительности путем использования мифологических символов и об-
разов, они предпочитают подчеркивать их и использовать обычный язык.
Так, даосы часто делали парадоксальные заявления, чтобы обнаружить не-
последовательность и ограниченность возможностей вербальной коммуника-
ции. Эта методика получила дальнейшее развитие в буддийской традиции Ки-
тая и Японии и достигла совершенства в дзэн-буддизме, наставники которо-
го часто передают ученикам свое знание, используя так называемые КОА-
НЫ-парадоксальные загадки. Между КОАНАМИ и современной физикой существу-
ет одно важное сходство, о котором повествует следующая глава.
В Японии существует еще один способ передачи философских воззрений, о
котором здесь стоит упомянуть. Он заключается в использовании учителями
дзэн лаконичных и очень емких по смыслу стихотворений для непосредствен-
ного указания на "таковость" действительности. Когда некий монах спросил
у Фукэцу Энсе: "Когда недопустимы и речь, и молчание, что следует выб-
рать?" - учитель ответил:
"Всегда вспоминаю Цзянсу в марте -
Крик куропатки,
Море благоухающих цветов" [79, 183].
Этот вид духовной поэзии достиг своего совершенства в ХАЙКУ, класси-
ческой японской поэтической форме, состоящий всего лишь из семнадцати
слогов, на которую дзэн оказал глубочайшее воздействие. Даже при перево-
де на другой язык мы можем ощутить глубину мировосприятия авторов ХАЙКУ:
"Листья, падая,
Ложатся один на другой;
Дождевые капли -
на дождевые капли" [79, 187].
Каким бы образом ни стремились восточные мистики запечатлеть в словах
свое мировоззрение-при помощи мифов, символов, поэтических образов или
парадоксальных утверждений, они не забывали об ограниченных возможностях
языка и "линейного" мышления. Современная физика выработала точно такое
же отношение к словесным моделям. Они тоже приблизительны и не могут
быть точными, выполняя в физике ту же роль, которую в восточном мистици-
зме выполняют мифы, символы и поэтические образы, и в этом они похожи.
Одни и те же представления о материи будут воплощаться: для мистика-в
образе космического танца бога Шивы, а для физика - в определенных аспе-
ктах квантово-полевой теории. И танцующее божество, и физическая теория
порождены сознанием, и являются моделями для описания определенных ин-
туитивных представлений о мире.
Глава 3. ЗА ПРЕДЕЛАМИ ЯЗЫКА
"Для того, чтобы рассказать о своих внутренних ощущениях, нам нужны
слова, хотя происхождение этих ощущений не имеет никакого отношения к
языку. Если Вы никогда не задумывались об этом раньше, это противоречие
покажется Вам парадоксальным" [73, 239}. Д. Т. СУДЗУКИ
"Здесь проблемы, связанные с языком, действительно серьезны. Мы хотим
как-то рассказать о строении атома... Но мы не можем описать атом при
помощи обычного языка" [34, 178}. В. ГЕЙЗЕНБЕРГ
Когда в начале века началось исследование атома, в научной среде уже
были широко распространены представления о том, что все научные модели и
теории приблизительны, и что их словесные описания всегда страдают от
несовершенства нашего языка. В результате открытий в новой области физи-
ки были вынуждены признать, что человеческий язык абсолютно не годится
для описания атомной и субатомной действительности. Из квантовой теории
и теории относительности, которые являются двумя столпами современной
физики, следует, что эта действительность не подчиняется законам класси-
ческой логики. Так, Гейзенберг пишет:
"Сложнее всего говорить обычным языком о квантовой теории. Непонятно,
какие слова нужно употреблять вместо соответствующих математических сим-
волов. Ясно только одно: понятия обычного языка не подходят для описания
строения атома" {34, 177}.
Исследования атомной действительности представляют собой наиболее ин-
тересное в философском отношении направление современной физики, кото-
рое, к тому же, обнаруживает сходство с восточной философией. По утверж-
дению Бертрана Рассела, все, и в том числе религиозные школы западной
философии, формулировали философские идеи при помощи логики. На Востоке,
напротив, признавалось, что действительность не подчиняется законам язы-
ка, и восточные мудрецы не боялись отказаться от логики и привычных по-
нятий. Мне кажется, именно поэтому их философские модели являются для
современной физики более подходящим философским обоснованием, чем модели
западной философии.
Лингвистические барьеры, стоящие перед восточными мистиками и совре-
менными физиками, абсолютно идентичны. В двух отрывках, приведенных ц
начале главы, Д. Т. Судзуки говорит о буддизме, а В. Гейзенберг-об атом-
ной физике, но их слова очень похожи. И мистики, и физики хотят расска-
зать о том, что им открылось, но их высказывания кажутся нам парадок-
сальными и нелогичными. Эти парадоксы знакомы всем мистикам, от Геракли-
та до дона Хуана, а с начала этого века -еще и физикам.
Многие парадоксы атомной физики связаны с двойственной природой
электромагнитного излучения, и в частности, света. С одной стороны, оче-
видно, что излучение состоит из волн, поскольку она порождает хорошо из-
вестное явление интерференции, связанное с волнами: при наличии двух ис-
точников света интенсивность света в какой-то точке может быть равной не
только сумме двух излучений, но также больше или меньше ее. Причина-в
интерференции волн, исходящих из разных источников: там, где совпадают
гребни волн, излучение сильнее; там где гребень приходится на подошву,
излучение слабее. Можно определить точную величину интерференции. Элект-
ромагнитные излучения всегда интерферируют, обнаруживая, таким образом,
свойства волн (см. рис. 1).
С другой стороны, электромагнитное излучение обладает так называемым
фотоэлектрическим эффектом: ультрафиолетовый свет способен "выбивать" из
поверхностного слоя некоторых металлов электроны и должен, следова-
тельно, состоять из движущихся частиц. Похожая ситуация возникает при
проведении эксперимента рассеиванием рентгеновских лучей. Результаты
последнего можно толковать как столкновение "частиц света" с электрона-
ми. При этом, однако, обнаруживается явление интерференции, характерное
для волн.
На ранних этапах развития теории атома физики не могли понять, как
электромагнитное излучение может одновременно состоять из частиц очень
маленького объема и из волн, способных распространяться на большие расс-
тояния.
Восточному мистицизму присущи несколько способов обращения с парадок-
сами действительности. В то время, как индуизм скрывает их за цветистой
тканью мифа, буддизм и даосизм предпочитают подчеркивать парадоксы, не-
жели замалчивать их. Основное произведение даосизма "Дао-де цзин", напи-
санное Лао-цзы, кажется очень загадочным и даже непоследовательным. Оно
состоит из интригующе парадоксальных утверждений, и его емкий, проникно-
венный и, в высшей степени, поэтичный язык захватывает внимание читате-
ля, не позволяя ему вернуться на привычные пути логического мышления.
Китайские и японские буддисты, вслед за даосами, научились рассказы-
вать о мистическом опыте путем простой констатации его парадоксальности.
Когда дзэнский наставник Дайто увидел императора Годайго, изучавшего
дзэн, он сказал:
"Мы расстались много тысяч кальп назад, и все же мы не покидали друг
друга ни на мгновение. Мы стоим лицом друг к другу весь день, но никогда
не встречались" [77, 26}.
Дзэн-буддисты обладают особым умением использовать несовершенство ве-
рбальной коммуникации. Система КОАНОВ способна передавать учение их ав-
торов абсолютно невербально. КОАНЫ-это тщательно продуманные парадок-
сальные задачи, предназначенные для того, чтобы заставить изучающего
дзэн осознать ограниченность логики самым драматичным образом. Эти зада-
чи нельзя решить путем размышлений из-за их иррациональной формулировки
и парадоксального содержания. Они должны остановить процесс мышления и
подготовить ученика к невербальному восприятию реальности. Современный
наставник дзэн Ясутани познакомил западного ученика с одним из наиболее
известных КОАНОВ следующим образом:
"Один из лучших, то есть самых простых, КОАНОВ-МУ. Его происхождение
таково: однажды, сотни лет тому назад, в Китае некий монах пришел к
Дз'сю-прославленному учителю дзэн и спросил: "Обладает ли собака приро-
дой Будды?", на что Дз'сю ответил: "МУ!". Буквально это выражение значит
"нет", но не в этом значение слов Дз'сю. "МУ" - это обозначение живой,
активной, динамической природы Будды. Нужно постичь сущность этого "МУ"
путем поиска ответа в себе, а не в интеллектуальных размышлениях. Затем
ты должен подробно и живо продемонстрировать мне, что понимаешь "МУ" как
живую истина, не прибегая к помощи концепций, теорий и абстрактных рас-
суждений. Помни, нельзя понять "МУ" умом; его можно постичь только непо-
средственно всем существом" [41, 135}.
Наставник дзэн обычно предлагает новичку или КОАН "МУ", или один из
следующих двух:
"Каким было твое первоначальное лицо до твоего рождения?".
"Хлопок-звук от двух ладоней. Каков же звук от одной?".
Все эти КОАНЫ имеют более или менее уникальные решения, приближение к
которым опытный учитель может немедленно распознать в поведении ученика.
Как только ответ найден, КОАН тут же перестает быть парадоксальным и
превращается в глубинное, полное смысла утверждение, созданное на том
уровне сознания, которое помог пробудить учитель.
В школе Риндзай ученик должен решать множество КОАНОВ, каждый из ко-
торых раскрывает один из аспектов дзэн. Это единственный способ обучения
в этой школе, не использующей никаких положительных утверждений, застав-
ляя ученика самостоятельно постигать истины, заключенные в КОАНАХ.
Сразу вспоминаются парадоксальные ситуации, возникшие после рождения
атомной физики. Как и в дзэн, можно было решить парадоксы и постичь ис-
тину только при помощи абсолютно нового подхода - подхода атомной физи-
ки. Природа, как учитель дзэн, ничего не объясняла. Она только загадыва-
ла загадки.
Ученик должен напрячь все свои силы и максимально сконцентрироваться
для решения КОАНА. Книги о дзэн утверждают, что КОАН сковывает мышление
ученика, ставя его в тупик, повергая в состояние непрерывного напряже-
ния, в котором весь мир представляется сплошной загадкой. Ощущения соз-
дателей квантовой теории были очень похожими. Послушаем Гейзенберга:
"Я помню многочисленные споры с Богом до поздней ночи, завершавшиеся
признанием нашей беспомощности; когда после спора я выходил на прогулку
в соседний парк, я вновь и вновь задавал себе один и тот же вопрос: ..
Разве может быть в природе столько абсурда, сколько мы видим в результа-
тах атомных экспериментов?"" {34,42].
Глубинная сущность бытия не может не казаться парадоксальной и абсур-
дной, будучи подвергнута интеллектуальному анализу. Мистики всегда приз-
навали это, но наука лишь недавно столкнулась с этой проблемой. Ученые
на протяжении столетий изучали "фундамeнтaльныe законы природы", лежащие
в основе всех природных явлений. Эти явления происходили в их макроско-
пической окружающей среде и могли восприниматься при помощи органов
чувств. Поскольку образы и понятия человеческого языка берут свое начало
именно в чувственном восприятии, они удовлетворительно описывали явления
природы.
В классической физике на вопрос о сущности вещей отвечала ньютоновс-
кая механическая модель Вселенной, которая, во многом повторяя демокри-
товскую модель, объясняла все явления движением и взаимодействиями твер-
дых неразрешимых атомов. Атомы были уподоблены бильярдным шарам, то есть
образам чувственного восприятия. Никто не задавался вопросом, применима
ли эта аналогия к миру атомов. И действительно, экспериментальная про-
верка была невозможна.
Однако в двадцатом веке физики смогли подойти к вопросу об элементар-
ных составляющих материи во всеоружии. Невероятно сложное оборудование
позволяло им изучать различные уровни строения материи в поисках
мельчайших "строительных кирпичиков". Так было доказано существование
атомов и открыты составляющие их ядра и электроны, и, наконец, компонен-
ты ядра-протоны, нейтроны и множество других субатомных частиц.
Сложные чуткие приборы современной экспериментальной физики проникают
в глубины субмикроскопического мира, в области, удаленные от нашей мак-
роскопической среды, и делают их доступными чувственному восприятию. И
все же мы можем судить о них только по последнему звену в цепочке реак-
ций-по щелчку счетчика Гейгера, по темному пятнышку на фотопластинке. Мы
воспринимаем не сами явления, а их следы. Сам же атомный и субатомный
мир скрыт от нас.
Итак, современная аппаратура позволяет нам косвенно "наблюдать"
свойства атомов и других частиц, а следовательно, в какой-то степени
"познавать" субатомный мир. Но эти знания в корне отличаются от наших
знаний о том, что окружает нас в повседневной жизни. Они уже не опреде-
ляются непосредственным чувственным восприятием, и поэтому обычный язык,
заимствующий свои образы из мира чувств, не годится для описания иссле-
дуемых явлений. Проникая в толщу вещества, мы должны отказываться от об-
разов и понятий обычного языка.
В путешествии в мир бесконечно малого самым важным шагом был первый -
шаг в мир атомов. Проникнув под оболочку атома, изучая его внутреннее
устройство, наука вышла за пределы чувственного восприятия. С этого мо-
мента она уже не могла с уверенностью опираться на логику и здравый
смысл. Атомная физика впервые описала истинное строение вещества. Подоб-
но мистикам, физики теперь имели дело с нечувственно воспринимаемой ре-
альностью и, подобно мистикам, сталкивались с парадоксами этой реальнос-
ти. Поэтому модели и образы современной физики стали родственны моделям
и образам восточной философии.
Глава 4. НОВАЯ ФИЗИКА
По мнению восточных мистиков, непосредственное восприятие реальности
приобретается мгновенно и подрывает основы прежнего мировоззрения. Д. Т.
Судзуки назвал это ощущение "самым удивительным событием из сферы чело-
веческого сознания, ...разрушающим все стандартные формы восприятия"
[71, 7] и привел в подтверждение своих слов высказывание одного из
дзэнских наставников, сравнивших подобное явление с тем, как "проламыва-
ется дно бадьи".
В начале века физики испытали нечто подобное при знакомстве с атомной
действительностью, и их высказывания чем-то напоминают слова дзэнского
учителя. Так, Гейзенберг писал:
"Бурная реакция, ученых на последние открытия современной физики лег-
ко объяснима: они сотрясают основы этой науки, и она, похоже, начинает
терять почву под ногами" {34., 167].
Эйнштейн тоже был потрясен, впервые столкнувшись с миром атома. Он
писал в своей автобиографии:
"Все мои попытки объяснить эти новые открытия были абсолютно безуспе-
шны. Это напоминало ситуацию, когда почва уходит изпод ног, и не на что
опереться" {68, 45].
Открытия современной физики привели к необходимости серьезного перес-
мотра таких понятий, как пространство, время, материя, объект, причина и
следствие и т. д.; а поскольку эти понятия являются основополагающими
для мировоззрения, неудивительно, что физики, столкнувшись с этой необ-
ходимостью, испытали подобие шока. Благодаря этим изменениям возник со-
вершенно новый взгляд на мир, формирование которого продолжается под
воздействием современных научных разработок.
Поэтому нам представляется, что и восточным мистикам, и западным фи-
зикам знакомы ощущения, заставляющие взглянуть на мир совершенно по-но-
вому. В двух следующих цитатах европейский физик Нильс Бор и индийский
мистик Шри Ауробиндо подчеркивают глубину и радикальный характер этого
ощущения.
"Грандиозное расширение наших знаний за последние годы выявило недос-
таточность наших простых механических концепций и, как следствие, пошат-
нуло основания общепринятого истолкования" {6, 2]. Нильс БОР
"На самом деле, все вещи начинают изменять свою сущность и внешний
вид; мировосприятие каждого человека в корне изменяется... Появляется
новый широкий и глубокий путь восприятия, видения, познания, сопоставле-
ния вещей"{ 4.327]. Шри АУРОБИНДО
Эта глава содержит предварительное описание нового мировоззрения сов-
ременной физики (если читатель находит это предварительное изложение
идей современной физики слишком кратким или сложным, ему не следует бес-
покоиться-все понятия, упоминающиеся в этой главе, будут более подробно
рассмотрены в дальнейшем); она рассказывает о том, как в начале века две
основные теории современной физики-квантовая теория и теория относи-
тельности-заставили ученых избрать гораздо более утонченное холистичес-
кое и "органическое" воззрение на природу.
Классическая физика
Мировоззрение, опровергнутое открытиями современной физики, основыва-
лось на ньютоновской механистической модели Вселенной. Эта модель была
мощным каркасом классической физики и основой всех наук и натурфилосо-
фии.
Согласно Ньютону, все (физические явления происходят в трехмерном
пространстве, описанном евклидовой геометрией. Это абсолютное неизменяю-
щееся пространство, всегда находящееся в состоянии покоя. Как утверждал
Ньютон: "Само абсолютное пространство, без учета внешних факторов, всег-
да остается неизменным и неподвижным" [8, 7]. Все изменения в физическом
мире описывались в терминах абсолютного времени-особого измерения, не
имеющего связи с материальным миром и различающего прошлое, настоящее и
будущее. "Абсолютное, истинное математическое время, по своей сущности,
течет с постоянной скоростью, не подвергаясь внешним воздействиям" [8,
36] -утверждал Ньютон.
По представлениям Ньютона, в этом пространстве двигаются материальные
частицы-маленькие, твердые и неразрушимые предметы, из которых состоит
вся материя, и которые фигурируют в математических уравнениях в качестве
"точек массы". Эта модель очень похожа на модель греческих атомистов.
Обе они различают полное и пустое, материю и пространство и предполага-
ют, что форма и масса частиц неизменяемы. Таким образом, материя вечна и
изначально пассивна. Важное отличие ньютоновской модели от демокритовой
заключается в том, что она точно описывает силы взаимодействия между ма-
териальными частицами. Эти силы очень просты по своей сущности и зависят
только от масс и расстояний между частицами. Сила притяжения, по мнению
Ньютона, тесно связана с телами, между которыми действует, причем
действует она постоянно и на любом расстоянии. Подобные представления
кажутся нам сегодня довольно странными и произвольными, но в те времена
никто не пытался предложить что-либо взамен, поскольку считалось, что
частицы и силы были созданы Богом и не подлежат анализу. Ньютон говорит
о сотворении мира в своей "Оптике":
"Мне кажется вероятным, что Бог вначале сотворил материю в виде твер-
дых, обладающих массой, цельных, непроницаемых и подвижных частиц, наде-
ленных такими размерами, пропорциями, формами и другими качествами, ко-
торые наилучшим образом отвечают той цели, для которой Он сотворил их и
что эти частицы, будучи цельными, несравненно плотнее любого пористого
тела, из них составленного; и они настолько плотны, что никогда не изна-
шиваются и не разбиваются, и ни одна сила не может разделить то, что Бог
сотворил единым при своем первотворении" {21, 76}. Согласно Ньютону, все
физические явления сводятся к движению материальных точек в прост-
ранстве, вызванному их взаимным притяжением, то есть силой тяжести, или
гравитацией. Для того. чтобы дать строгое математическое описание этой
силы, Ньютону пришлось использовать абсолютно новые понятия и математи-
ческие операции дифференциального исчисления. Эйнштейн высоко оценивал
значение великих трудов Ньютона, называя их величайшим интеллектуальным
достижением, которым когда-либо был обязан мир одному человеку".
Основа классической механики-ньютоновские уравнения движения. Счита-
лось, что они отражают незыблемые законы, управляющие движением матери-
альных точек, а значит-и всеми природными явлениями. По мнению Ньютона,
Бог создал материальные частицы, силы между ними и фундаментальные зако-
ны движения. Таким образом, вся Вселенная была запущена в движение и
движется до сих пор подобно хорошо отлаженному механизму.
Механистический взгляд на природу был тесно связан со строгим детер-
минизмом. Огромный космический механизм был подчинен определенным зако-
нам. Все происходящее имело свою причину и приводило к определенному ре-
зультату, и, в принципе, досконально зная состояние системы на данный
момент, можно было с уверенностью предсказывать ее будущее. Эта уверен-
ность звучит в словах французского математика Пьера Симона Лапласа:
"Интеллект, располагающий точными и подробными сведениями о местона-
хождении всех вещей, из которых состоит мир, и действии всех природных
сил и способный подвергнуть анализу столь огромное количество данных,
смог бы запечатлеть в одной и той же формуле движение самых больших тел
во Вселенной и мельчайших атомов: для него не оставалось бы неясностей,
и будущее, как и прошлое, показалось бы ему настоящим" [8, 122].
Философской основой строгого детерминизма было фундаментальное разг-
раничение между миром и человеком, введенное Декартом. Как следствие
этого разграничения, возникла уверенность в возможности объективного
описания мира, лишенного упоминаний о личности наблюдателя, и наука ви-
дела в таком объективном описании мира свой идеал.
Ньютоновская механика пережила свой расцвет в восемнадцатом-девятнад-
цатом веках. Сам Ньютон при помощи своей теории объяснил движение планет
и основные свойства Солнечной системы. Тем не менее, его планетарная мо-
дель была сильно упрощенной и не учитывала, например, гравитационного
взаимодействия планет. Из-за этого Ньютон обнаружил в своей модели неко-
торые несообразности, которые он сам не мог объяснить. Он решил пробле-
му, придя к выводу, что Бог всегда присутствует во Вселенной, чтобы исп-
равлять эти несообразности.
Великий математик Лаплас поставил перед собой честолюбивую задачу
уточнить и усовершенствовать подсчеты Ньютона "и предложить оконча-
тельное описание механики Солнечной системы и настолько приблизить тео-
рию к наблюдениям, чтобы в астрономических таблицах не осталось белых
пятен" [40, 2371. Результатом его усилий была большая работа в пяти то-
мах, "Небесная механика", где Лаплас успешно и подробно описал движение
планет, лун и комет, причины приливов и других гравитационных явлений.
Он показал, что из ньютоновских законов движения следует, что Солнечная
система неподвижна. Когда Лаплас продемонстрировал Наполеону первое из-
дание своей книги, тот, как рассказывают, заметил: "Месье Лаплас, мне
сказали, что этот грандиозный труд об устройстве Вселенной не содержит
ни одного упоминания о Творце". На что Лаплас резко ответил: "Я не нуж-
даюсь в этой гипотезе".
Вдохновленные блестящим успехом ньютоновской механики в астрономии,
физики использовали ее для описания непрерывного течения жидкостей и ко-
лебаний упругих тел и вновь добились успеха. Наконец, даже теория тепло-
ты получила механистическое обоснование, согласно которому теплота
представляет собой энергию, порожденную сложным хаотическим движением
молекул вещества. Так, при повышении температуры воды подвижность моле-
кул возрастает до тех пор, пока они не преодолевают сил взаимного притя-
жения и не разделяются. При этом вода превращается в пар. Напротив, при
охлаждении термическое движение замедляется, между молекулами возникает
более прочная связь, и образуется лед. Подобным же образом можно с чисто
механической точки зрения объяснить много других температурных явлений
(см. рис, 2).
Триумф механики Ньютона убедил физиков в том, что ее законы управляют
движением всей Вселенной и являются основными законами природы, и что
явления природы не могут иметь другого объяснения. Тем не менее, по про-
шествии менее ста лет стало очевидно, что ньютоновская модель не может
объяснить новые открытия, а ее закономерности действуют не всегда.
Все началось с открытия и исследования явлений электричества и магне-
тизма, которые не допускали механического толкования, свидетельствуя о
существовании сил неизвестной до этого разновидности. Важный шаг был
сделан Майклом Фарадеем и Клерком Максвеллом-первый из которых был одним
из величайших экспериментаторов в истории науки, а второй -блестящим те-
оретиком. Когда Фарадей поднес к медной катушке магнит и вызвал в ней
электрический ток, преобразовав таким образом механическую работу в
электрическую энергию, наука оказалась в тупике. Этот фундаментальный
эксперимент дал рождение разнообразной электрической инженерии и стал
основой для теоретических размышлений Фарадея и Максвелла, плодом кото-
рых стала целая теория электромагнетизма. Фарадей и Максвелл, исследовав
эффекты действия сил электричества и магнетизма, в первую очередь заин-
тересовались их природой. Они заменяли понятие "силы" понятием "силового
поля" и первыми вышли за пределы физики Ньютона.
Вместо вывода о том, что два противоположных заряда притягиваются
точно также, как две "точки массы" в ньютоновской механике, Фарадей и
Максвелл сочли более приемлемым утверждать, что каждый заряд создает
вокруг себя особое "возбуждение", или "состояние", так что противополож-
ный заряд, находящийся поблизости, испытывает притяжение. Состояние спо-
собное порождать силу, было названо полем. Поле создает каждый заряд не-
зависимо от присутствия противоположного заряда, способного испытать его
воздействие.
Это открытие существенно изменило представление о физической ре-
альности. Ньютон считал, что силы тесно связаны с телами, между которыми
они действуют. Теперь же место понятия "силы" заняло более сложное поня-
тие "поля", соотносившееся с определенными явлениями природы и не имев-
шее соответствия в мире механики. Вершиной этой теории, получившей наз-
вание электродинамики, было осознание того, что свет есть не что иное,
как переменное электромагнитное поле высокой частоты, движущееся в
пространстве в форме волн. Сегодня мы знаем, что и радиоволны, и волны
видимого света, и рентгеновские лучи - не что иное, как колеблющиеся
электромагнитные поля, различающиеся только частотой колебаний, и что
свет-лишь незначительная часть электромагнитного спектра.
Несмотря на новые открытия, в основе физики все еще лежала механика
Ньютона. Сам Максвелл пробовал объяснить результаты своих исследований с
механистической точки зрения, считая поле напряженным состоянием эфи-
ра-очень легкой среды, заполняющей все пространство, а электромагнитные
волны-колебаниями эфира. Это было вполне естественно, так как в волнах
обычно видели колебание какой-либо среды: воды, воздуха и так далее. Од-
нако Максвелл одновременно использовал несколько механистических объяс-
нений своих открытий, очевидно, не воспринимая ни одного всерьез. Види-
мо, он интуитивно чувствовал, если и не говорил этого открыто, что глав-
ное в его теории - поля, а не механистические модели. На этот факт через
десять лет обратил внимание Эйнштейн, заявивший, что эфира не существу-
ет, и что электромагнитные поля имеют свою собственную физическую приро-
ду, могут перемещаться в пустом пространстве и не относятся к явлениям
из области механики.
Итак, в начале двадцатого века физика располагала двумя признанными
теориями, каждая из которых объясняла природные явления лишь в одной
разновидности; механикой Ньютона и электродинамикой Максвелла. Ньюто-
новская модель уже не была единственной опорой физики.
Современная физика
Первые три десятилетия нашего столетия радикально изменили положение
дел в физике. Одновременное появление теории относительности и теории
атома поставило под сомнение представление ньютоновской механики об аб-
солютном характере времени и пространства, о твердых элементарных части-
цах, о строгой причинной обусловленности всех физических явлений и о
возможности объективного описания природы. Старые понятия не находили
применения в новых областях физики.
У истоков современной физики-великое свершение одного человека,
Альберта Эйнштейна. Две его статьи, опубликованные в 1905 году, содержа-
ли две радикально новые мысли. Первая стала основой специальной теории
относительности Эйнштейна; вторая заставила по-новому взглянуть на элек-
тромагнитное излучение и легла в основу теории атома - квантовой теории.
Квантовая теория создавалась благодаря совместным усилиям целой группы
физиков. Однако теорию относительности практически полностью разработал
сам Эйнштейн. Научные труды Эйнштейна увековечили грандиозные достижения
человеческого разума, став своего рода пирамидами современной цивилиза-
ции.
Эйнштейн был твердо уверен в том, что природе изначально присуща гар-
мония, и его научной деятельностью руководило желание найти общую основу
для всей физики. Первым шагом к этой цели было объединение двух самосто-
ятельных теорий классической физики-электродинамики и механики-под эги-
дой специальной теории относительности. Она объединила и дополнила пост-
роения классической физики и одновременно потребовала решительного пе-
ресмотра традиционных представлений о времени и пространстве и подорвала
одно из оснований ньютоновского мировоззрения.
Согласно теории относительности, неверно, что пространство имеет три
измерения, а время существует отдельно от него. Одно тесно связано с
другим, и вместе они образуют четырехмерный "пространственно-временной"
континуум. Пространство, как и время, не существует само по себе. Далее,
в отличие от ньютоновской модели, здесь нет единого течения времени.
Разные наблюдатели, двигаясь с различными скоростями относительно наблю-
даемых ими явлений, указывали бы разную их последовательность. В таком
случае, два события, одновременные для одного наблюдателя, для других
произойдут в различной последовательности. В результате, все измерения в
пространстве и времени, которые становятся относительными, теряют свой
абсолютный характер. И время, и пространство-лишь элементы языка, кото-
рый использует некий наблюдатель для описания наблюдаемых явлений.
Понятия времени и пространства настолько основополагающи, что их из-
менение влечет за собой изменение общего подхода к описанию явлений при-
роды. Самое важное последствие этого изменения-осознание того, что мас-
са-одна из форм энергии. Даже неподвижный объект наделен энергией, зак-
люченной в его массе, и их соотношение выражается знаменитым уравнением
Е=мс^2 в котором с-скорость света.
Эта константа исключительно важна для теории относительности. Для
описания физических явлений, при которых действуют скорости, близкие к
скорости света, всегда следует пользоваться теорией относительности. В
особенности это касается электромагнитных явлений, одним из которых яв-
ляется свет, и которые подвели Эйнштейна к созданию его теории.
В 1915 году Эйнштейн выдвинул общую теорию относительности, которая,
в отличие от специальной, учитывала гравитацию, то есть взаимное притя-
жение всех тел с большой массой. В то время, как специальная теория была
подвержена множеству экспериментов, общая теория еще не нашла своего
окончательного подтверждения. И все же она является наиболее широко
признанной, последовательной и изящной теорией гравитации, и находит ши-
рокое применение в астрофизике и космологии.
Согласно теории Эйнштейна, гравитация способна "искривлять" время и
пространство. Это означает, что в искривленном пространстве законы евк-
лидовой геометрии не действуют, так же как двухмерная плоскостная гео-
метрия не может быть применена на поверхности сферы. На плоскости, нап-
ример, мы можем нарисовать квадрат следующим образом: отмерить один метр
на прямой линии, отложить прямой угол и снова отмерить один метр, затем
отложить еще один прямой угол и снова отмерить метр, наконец, в третий
раз отложить прямой угол и, вернувшись в исходную точку, получить квад-
рат. Однако на поверхности шара эти правила не подействуют. Точно таким
же образом евклидова геометрия бесполезна в искривленном трехмерном
пространстве. Далее, теория Эйнштейна утверждает, что трехмерное прост-
ранство действительно искривлено под воздействием гравитационного поля
тел с большой массой.
Пространство вокруг таких тел-планет, звезд и т. д.-искривлено, и
степень искривления зависит от массы тела. А поскольку в теории относи-
тельности время не может быть отделено от пространства, присутствие ве-
щества оказывает воздействие и на время, вследствие чего в разных частях
Вселенной время течет с разной скоростью. Таким образом, общая теория
относительности Эйнштейна полностью отвергает понятия абсолютного прост-
ранства и времени. Относительны не только все измерения в пространстве и
времени; сама структура пространства-времени зависит от распределения
вещества во Вселенной, и понятие "пустого пространства" также теряет
смысл.
Классическая физика рассматривала движение твердых тел в пустом
пространстве. Такой подход и сегодня остается уместным, но лишь по отно-
шению к так называемой "зоне средних измерений", то есть в области наше-
го обыденного опыта, когда классическая физика остается полезной теори-
ей. Оба представления о пустом пространстве и о твердых материальных те-
лах,- настолько укоренились в нашем мышлении, что нам очень трудно
представить себе некую физическую реальность, где бы эти представления
не были бы применимы. И все же современная физика, выходя за пределы зо-
ны средних измерений, заставляет нас сделать это. Выражение "пустое
пространство" утратило смысл в астрофизике и космологии--науках о Все-
ленной в целом, а понятие твердого тела было поставлено под сомнение
атомной физикой - наукой о бесконечно малом.
В начале века было открыто несколько явлений атомной действительнос-
ти, необъяснимых с позиций классической физики. Первое свидетельство в
пользу того, что атомы обладают какой-то структурой, появилось с откры-
тием рентгеновских лучей - нового вида излучения, быстро нашедшего свое
применение в медицине. Однако рентгеновские лучи были не единственным
видом излучения, испускаемого атомами. Вскоре после их открытия стали
известны п другие виды излучений, испускаемых атомами так называемых
"радиоактивных элементов". Явление радиоактивности подтверждало, что
атомы таких элементов не только испускают различные излучения, но и
превращаются при этом в атомы совершенно других элементов, что говорит о
сложности строения атома.
Эти явления не только активно изучались, но и использовались для еще
более глубокого проникновения в тайны природы. Так, Макс фон Лауэ при
помощи рентгеновских лучей исследовал атомную структуру кристалла, а Эр-
нест Резерфорд обнаружил, что так называемые альфа-частицы, исходящие от
радиоактивных веществ, можно использовать в качестве высокоскоростных
снарядов субатомного размера для исследования внутреннего строения ато-
ма. Он подвергал атом обстрелу альфа-частицами, определяя по их траекто-
риям после столкновения, как устроен атом.
В результате бомбардировки атомов потоками альфа-частиц Резерфорд по-
лучил сенсационные и совершенно неожиданные результаты. Вместо описанных
древними твердых и цельных частиц перед ученым предстали невероятно мел-
кие частицы-электроны, движущиеся вокруг ядра на достаточно большом
расстоянии. Электроны были прикованы к ядрам электрическими силами. Неп-
росто представить себе микроскопические размеры атомов, настолько далеки
они от наших обычных представлений. Диаметр атома-примерно одна миллион-
ная сантиметра. Представим себе апельсин, увеличенный до размеров земно-
го шара. В таком случае атомы этого апельсина увеличились до размеров
вишен. Мириады тесно соприкасающихся вишен, составляющие шар размером с
Землю-таковы атомы, из которых состоит апельсин. Таким образом, атом во
много раз меньше любого известного нам предмета, но во много раз больше
ядра, находящегося в центре атома. Ядро атома, увеличенного до размеров
вишни, футбольного мяча или даже комнаты, было бы невидимо вооруженным
глазом. Для того, чтобы увидеть ядро, нам нужно было бы увеличить атом
до размеров самого большого купола в мире-купола собора святого Петра в
Риме. В атоме такого размера ядро было бы величиной с песчинку. Крупица
песка в центре купола святого Петра и пылинки, вихрем носящиеся вокруг
нее в огромном пространстве купола-такими увидели бы мы ядро и электро-
ны.
Вскоре после появления этой "планетарной" модели атома было обнаруже-
но, что от количества электронов зависят химические свойства элемента, а
сегодня мы знаем, что можно составить периодическую таблицу элементов,
последовательно добавляя протоны к ядру самого легкого атома--гидрогена,
состоящего из одного протона и одного электрона-атома водорода, а также
соответствующее число электронов к "оболочке" атома. Взаимодействие меж-
ду атомами порождает различные химические процессы, так что вся химия
ныне может быть, в принципе, понята на основе законов атомной физики.
Эти законы не так-то легко было открыть. Они были сформулированы лишь
в двадцатые годы нашего века благодаря усилиям физиков разных стран:
датчанина Нильса Бора, француза Лун де Бройля, австрийцев Эрвина Шредин-
гера и Вольфганга Паули и англичанина Поля Дирака. Эти люди первыми соп-
рикоснулись с неведомой необычной реальностью мира атома. Результаты
всех экспериментов были парадоксальны и непонятны, и все попытки выяс-
нить, в чем тут дело, оборачивались неудачей. Не сразу физики пришли к
выводу о том, что парадоксы обусловлены тем, что они пытаются описывать
явления атомной действительности в терминах классической физики. Однако,
убедившись в этом, они стали по-другому воспринимать экспериментальные
данные, что позволило им избегнуть противоречий. По словам Гейзенберга,
"они каким-то образом прониклись духом квантовой теории", и смогли четко
и последовательно сформулировать ее в математическом виде.
Однако даже после этого понятия, которыми оперировала квантовая тео-
рия, остались очень непривычными. Ранее эксперименты Резерфорда обнару-
жили, что атомы не являются твердыми и неделимыми, а состоят из незапол-
ненного пространства, в котором движутся очень маленькие частицы, а те-
перь квантовая теория утверждала, что эти частицы тоже не являются
цельными и неделимыми, что шло совершенно вразрез с положениями класси-
ческой физики. Частицы, из которых состоят атомы, обладают, подобно све-
ту, двойной природой. Их можно рассматривать и как волны, и как частицы.
Это свойство материи и света очень необычно. Кажется совершенно неве-
роятным, что что-то может одновременно быть частицей-единицей чрезвычай-
но малого объема-и волной, способной перемещаться на большие расстояния.
Это противоречие породило большую часть тех напоминающих КОАНЫ парадок-
сов, что легли в основу квантовой теории. Все началось с открытия Макса
Планка, свидетельствовавшего о том, что энергия теплового излучения ис-
пускается не непрерывно, а в виде отдельных вспышек. Эйнштейн назвал их
"квантами" и увидел в них фундаментальный аспект природы. Он был доста-
точно смел, чтобы утверждать, что электромагнитное излучение может су-
ществовать не только в форме электромагнитных волн, но и в форме кван-
тов. С тех пор кванты света рассматриваются как подлинные частицы и на-
зываются фотонами. Это частицы особой разновидности, лишенные массы и
всегда движущиеся со скоростью света.
Очевидное противоречие между свойствами волн и частиц разрешилось со-
вершенно непредвиденным образом, поставив под вопрос саму основу меха-
нистического мировоззрения-понятие реальности материи. Внутри атома ма-
терия не существует в определенных местах, а, скорее, "может существо-
вать"; атомные явления не происходят в определенных местах и определен-
ным образом наверняка, а, скорее, "могут происходить". Язык формальной
математики квантовой теории называет эти возможности вероятностями и
связывает их с математическими величинами, предстающими в форме волн.
Вот почему частицы могут в то же время быть волнами. Это не "настоящие"
трехмерные волны, как, например, волны на поверхности воды. Это "вероят-
ностные волны"-абстрактные математические величины со всеми характерными
свойствами волн, выражающие вероятности существования частиц в опреде-
ленных точках пространства в определенные моменты времени. Все законы
атомной физики выражаются в терминах этих вероятностей. Мы никогда не
можем с уверенностью говорить об атомном явлении; мы можем только ска-
зать, насколько вероятно, что оно произойдет.
Таким образом, квантовая теория доказывает ложность классических
представлений о твердых телах и о строгом детерминизме природных зако-
нов. На субатомном уровне вместо твердых материальных объектов класси-
ческой физики наличествуют волноподобные вероятностные модели, которые,
к тому же отражают вероятность существования не вещей, а, скорее, взаи-
мосвязей. Тщательный анализ процесса наблюдения в атомной физике пока-
зал, что субатомные частицы существуют не в виде самостоятельных единиц,
но в качестве промежуточного звена между подготовкой эксперимента и пос-
ледующими измерениями. Так, квантовая теория свидетельствует о фундамен-
тальной цельности мироздания, обнаруживая, что мы не можем разложить мир
на отдельные "строительные кирпичики". Проникая в глубины вещества, мы
видим не самостоятельные компоненты, а сложную систему взаимоотношений
между различными частями единого целого. В этих взаимоотношениях непре-
менно фигурирует наблюдатель. Человек-наблюдатель представляет собой ко-
нечное звено в цепи процессов наблюдения, и следует воспринимать
свойства любого объекта атомной действительности, обязательно учитывая
взаимодействие последнего с наблюдателем. Это означает, что классический
идеал объективного описания природы отошел в небытие. Имея дело с атом-
ной действительностью, нельзя следовать картезианскому разделению мира и
личности, наблюдателя и наблюдаемого. В атомной физике нельзя сообщить
информацию о природе таким образом, чтобы остаться при этом в тени.
Новая теория строения атома сразу же смогла решить несколько загадок
строения атома, перед которыми оказалась бессильной планетарная теория
Резерфорда, стало известно, что атомы, образующие твердую материю, сос-
тоят из почти пустого пространства, если рассматривать с точки зрения их
распределения массы. Но если все вокруг нас, да и мы сами, состоит из
пустоты, то почему мы не можем проходить сквозь запретные двери? Другими
словами, что придает веществу твердость?
Вторая загадка-невероятная механическая стабильность атомов. Напри-
мер, в воздухе атомы миллионы раз в секунду сталкиваются друг с другом
и, тем не менее, после каждого столкновения приобретают прежнюю форму.
Никакая система планет, подчиняющаяся законам классической механики, не
выдержала бы таких столкновений. Однако сочетание электронов атома кис-
лорода всегда одинаково, сколько бы они ни сталкивались с другими атома-
ми. Два атома железа, а следовательно, и два железных бруска, абсолютно
идентичны, несмотря на то, где они находились и как с ними обращались до
этого.
Квантовая теория показала, что эти поразительные свойства атомов
обусловлены волновой природой электронов. Для начала скажем, что твер-
дость материи-результат типичного "квантового эффекта", обусловленного
двойственной природой материи и не имеющего аналогов в макроскопическом
мире. Когда частица находится в ограниченном объеме пространства, она
начинает усиленно двигаться, и чем значительнее ограничение, тем выше
скорость. Следовательно, в атоме действуют две противоположные силы, С
другой стороны, электрические силы стремятся как можно сильнее прибли-
зить электрон к ядру. Электрон реагирует на это, увеличивая свою ско-
рость, и чем сильнее притяжение ядра, тем выше скорость; она может быть
равна шестистам милям в секунду. Вследствие этого атом воспринимается
как непроницаемая сфера, так же как вращающийся пропеллер выглядит как
диск. Очень сложно еще больше сжать атом, и поэтому материя кажется нам
твердой.
Таким образом, электроны в атоме размещаются на различных орбитах с
тем, чтобы уравновесить притяжение ядра и свое противодействие этому.
Тем не менее, орбиты электронов значительно отличаются от орбит планет
Солнечной системы вследствие их волновой природы. Атом нельзя уподобить
маленькой планетарной системе. Мы должны представить себе не частицы,
вращающиеся вокруг ядра, а вероятностные волны, распределенные по орби-
там. Производя измерения, мы обнаруживаем электроны в какой-либо точке
орбиты, но не можем сказать, что они "вращаются вокруг ядра" в понимании
классической механики.
На орбитах эти электронные волны формируют замкнутые паттерны так на-
зываемых "стоячих волн". Эти паттерны возникают всегда, когда волны ог-
раничены в некотором конечном пространстве, как, например, упругие коле-
бания гитарной струны или воздушные колебания внутри флейты (см. рис.
6). Известно, что стоячие волны могут иметь ограниченное количество
очертаний. В случае с электронами внутри атома это означает, что они мо-
гут существовать только на определенных атомных орбитах, имеющих опреде-
ленный диаметр. Например, электрон атома водорода может находиться
только на его первой, второй или третьей орбите, но не между ними. При
нормальных условиях он всегда будет на нижней орбите, которая называется
"стационарным состоянием" атома. Оттуда электрон, получив необходимое
количество энергии, может перескочить на более высокие орбиты, и тогда
говорят, что атом находится в "возбужденном состоянии", из которого мо-
жет вновь перейти в стационарное, испустив избыточное количество энергии
в силе фотона, или кванта электромагнитного излучения. Все атомы, обла-
дающие одинаковым количеством электронов, характеризуются одинаковыми
очертаниями электронных орбит и одинаковым расстоянием между ними. Поэ-
тому два атома-скажем, кислорода,-абсолютно идентичны. Приходя в возбуж-
денное состояние-например, сталкиваясь в воздухе с другими атомами, в
итоге все они неизбежно возвращаются в одно и то же состояние. Так, вол-
новая природа электронов обуславливает идентичность атомов одного хими-
ческого элемента и их высокую механическую устойчивость.
Состояния атома могут быть описаны при помощи ряда целых чисел, полу-
чивших название "квантовых чисел" и обозначающих местонахождение и форму
электронных орбит. Первое квантовое число-это номер орбиты, определяющий
количество энергии, которым должен обладать электрон для того, чгобы на-
ходиться на ней; два других числа определяют точную форму электронной
волны на орбите, а также скорость и направление вращения электрона, при-
чем не следует понимать "вращение" электрона в классическом механисти-
ческом смысле: оно определяется формой электронной волны в терминах ве-
роятности существования частицы в определенных точках орбиты. Поскольку
эти характеристики выражаются целыми числами, это означает, что коли-
чество вращения электрона увеличивается не постепенно, а скачкообраз-
но-от одной фиксированной величины к другой. Большие значения квантовых
чисел соответствуют возбужденным состояниям атома, в то время как элект-
роны атома, находящегося в стационарном состоянии, расположены как можно
ближе к ядру и имеют минимально возможное количество вращения.
Вероятности существования, частицы, которые в ответ на их ограничение
в пространстве увеличивают скорость движения, внезапные переключения
атомов с одного "квантового состояния" на другое и глубокая взаимосвя-
занность всех явлений-вот некоторые черты необычной для нас атомной
действительности. С другой стороны, основная сила, действующая в мире
атомов, известна и в макроскопическом мире. Это сила притяжения,
действующая между положительно заряженными ядрами и отрицательно заря-
женными электронами. Взаимодействие этой силы с электронными волнами по-
рождает огромное количество разнообразных структур и явлений, которые
окружают нас. Оно отвечает за все химические реакции и за образование
молекул-соединений, состоящих из нескольких атомов, связанных силами
взаимного притяжения. Таким образом, взаимодействие электронов с ядром
обеспечивает возможность существования всех твердых тел, жидкостей и га-
зов, а также живых организмов и биологических процессов, связанных с
жизнедеятельностью последних.
В этом, исключительно богатом, мире атомных явлений ядра исполняют
роль предельно малых устойчивых центров, представляющих собой источник
электрических сил и образующих основу огромного множества молекулярных
структур. Для понимания этих структур и вообще всех явлений природы все,
что нам нужно знать о ядрах атомов-величина их заряда и их масса. Однако
тот, кто хочет понимать природу материи и знать, из чего, в конечном
счете, она состоит, должен исследовать ядро атома, заключающее в себе
почти всю массу последнего. Поэтому в тридцатые годы нашего века, после
того, как квантовая теория пролила свет на мир атома, главной задачей
физиков стало изучение структуры ядра, его компонентов и сил притяжения
внутри ядра.
Первым важным шагом к пониманию структуры ядра было открытие его вто-
рого компонента (первым является протон)-нейтрона: частицы с массой,
примерно равной массе протона, в две тысячи раз превышающей массу элект-
рона, но лишенной электрического заряда. Это открытие обнаружило тот
факт, что ядра всех химических элементов состоят из протонов и нейтро-
нов, и что сила, связывающая частицы внутри ядра-совершенно новое явле-
ние. Она не могла иметь электромагнитной природы, поскольку нейтроны
электрически нейтральны. Физики поняли, что перед ними-новая сила приро-
ды, не существующая вне ядра.
Ядро атома в сто тысяч раз меньше самого атома, и все же содержит
почти всю его массу. Это значит, что плотность вещества внутри ядра го-
раздо выше, чем в привычных нам формах материи. В самом деле, если бы
человеческое тело обладало бы плотностью ядра, оно было бы величиной с
булавочную головку. Однако такая высокая плотность-не единственное нео-
бычное свойство ядерного вещества. Обладая, как и электроны, квантовой
природой, "нуклоны", как часто называют нейтроны, реагируют на ограниче-
ние в пространстве, значительно увеличивая свою скорость, а поскольку им
отводится гораздо более ограниченный объем, их скорость очень высо-
ка-около сорока тысяч миль в секунду. Таким образом, ядерное вещест-
во-одна из форм материи, которая совершенно не похожа ни на одну из форм
материи, существующую в нашем макроскопическом окружении. Ядерное ве-
щество можно сравнить с микроскопическими каплями предельно плотной жид-
кости, которые бурно кипят и булькают.
Радикальное своеобразие ядерного вещества, определяющее его необычные
свойства-мощность ядерной силы, действующей только на очень близком
расстоянии, равном примерно двум-трем диаметрам нуклона. На таком расс-
тоянии ядерная сила притягивает; при его сокращении она становится явно
отталкивающей и препятствует дальнейшему сближению нуклонов. Так, ядер-
ная сила приводит ядро в исключительно стабильное и исключительно дина-
мическое равновесие.
Согласно результатам этих исследований, большая часть вещества сосре-
доточена в микроскопических сгустках, разделенных огромными расстояния-
ми. В обширном пространстве между тяжелыми, бурно кипящими каплями ядер
движутся электроны, которые составляют очень небольшой процент от общей
массы, но придают материи свойство твердости и обеспечивают необходимые
связи для образования молекулярных структур. Они также участвуют в хими-
ческих реакциях и отвечают за химические свойства веществ. С другой сто-
роны, электроны обычно не участвуют в ядерных реакциях, не обладая дос-
таточной энергией для нарушения равновесия внутри ядра.
Однако эта форма материи, обладающая многообразием очертаний, струк-
тур и сложной молекулярной архитектурой, может существовать лишь при том
условии, что температура не очень высока, и колебательные движения моле-
кул не очень сильны. Все атомные и молекулярные структуры разрушаются
при увеличении термической энергии примерно в сто раз, что, например,
имеет место внутри большинства звезд. Получается, что состояние большей
части материи во Вселенной отличается от описанного выше. В центре нахо-
дятся большие скопления ядерного вещества; там преобладают ядерные про-
цессы, столь редкие на Земле. Эти процессы являются причиной разнообраз-
ных звездных явлений, наблюдаемых астрономией, большая часть которых
вызвана ядерными и гравитационными эффектами. Для нашей планеты особенно
важны ядерные процессы в центре Солнца, питающие энергией околоземное
пространство. Современная физика одержала триумфальную победу, обнару-
жив, что постоянный поток солнечной энергии-результат ядерных реакции.
В процессе изучения субмикроскопического мира в начале тридцатых го-
дов нашего столетия наступил этап, принесший уверенность в том, что
"строительные кирпичики" материи наконец открыты. Тогда уже стало из-
вестно, что вся матерня состоит из атомов, а атомы-из протонов, нейтро-
нов и электронов. Эти так называемые "элементарные" частицы воспринима-
лись как предельно малые, неделимые единицы материи, подобные атомам Де-
мокрита. Хотя из квантовой теории следует, что нельзя разложить мир на
отдельные мельчайшие составляющие, в то время это обстоятельство не было
осознано всеми. О значительном авторитете классической механики говорит
тот факт, что в те годы большинство физиков придерживалось мнения, что
материя состоит из "строительных кирпичиков", и даже сейчас эта точка
зрения находит достаточно сторонников.
Однако последующие достижения современной физики показали, что нужно
отказаться от представлений об элементарных частицах как о мельчайших
составляющих материи. Первое из них носило экспериментальный характер,
второе-теоретический, и оба были сделаны в тридцатые годы. Что касается
экспериментальной стороны, то усовершенствование техники проведения экс-
перимента и разработка новых приборов детекции частиц помогли открыть
новые их разновидности. Так, к 1935 году было известно уже не три, а
шесть элементарных частиц, к 1955-восемнадцать, а к настоящему времени
их известно более двухсот. В такой ситуации слово "элементарный" вряд ли
применимо. По мере увеличения количества известных частиц росла уверен-
ность в том, что не все из них могут так называться, а сегодня многие
физики считают, что этого названия не заслуживает ни одна из них.
Эта точка зрения подкрепляется теоретическими исследованиями, прово-
дившимися одновременно с экспериментальным изучением частиц. Вскоре пос-
ле выдвижения квантовой теории стало очевидно, что она не является все-
объемлющей теорией для описания ядерных явлений, и должна быть дополнена
теорией относительности. Дело в том, что частицы, ограниченные в преде-
лах ядра, часто движутся со скоростью, близкой к скорости света. Это
очень важно, так как описание любого природного явления, в котором
действуют скорости, близкие к световой, должно учитывать теорию относи-
тельности и быть, как говорят физики, "релятивистским". Поэтому для точ-
ного понимания мира ядра нам нужна теория, объединяющая теорию относи-
тельности и квантовую теорию, Такая теория еще не выдвигалась, и поэтому
попытки полного описания ядра были обречены на неудачу. Хотя мы немало
знаем о строении ядра и о взаимодействиях ядерных частиц, мы не распола-
гаем фундаментальным пониманием природы ядерных сил и сложной формы, в
которой они проявляются. Не существует и всеобъемлющей теории ядерной
частицы, сопоставимой с описанием атома в квантовой теории. Существует
несколько "квантово-релятивистских" моделей, вполне удовлетворительно
отражающих отдельные аспекты мира частиц, но слияние квантовой теории и
теории относительности и создание общей теории частиц остается основной
из пока нерешенных задач, стоящих перед современной физикой.
Теория относительности оказала сильное воздействие на наши представ-
ления о материи, заставив нас существенно пересмотреть понятие частицы.
В классической физике масса тела всегда ассоциировалась с некоей нераз-
рушимой материальной субстанцией-с неким "материалом", из которого, как
считалось, были сделаны все вещи. Теория относительности показала, что
масса не имеет отношения ни к какой субстанции, являясь одной из форм
энергии. Однако энергия-это динамическая величина, связанная с дея-
тельностью или процессами. Тот факт, что масса частицы может быть экви-
валентна определенному количеству энергии, означает, что частица должна
восприниматься не как нечто неподвижное и статичное, а как динамический
паттерн, процесс, вовлекающий энергию, которая проявляет себя в виде
массы некой частицы.
Начало новому взгляду на частицы положил Дирак, сформулировавший ре-
лятивистское уравнение для описания поведения электронов. Теория Дирака
не только очень успешно описывала сложные подробности строения атома, но
также обнаружила фундаментальную симметричность матерни и антиматерии,
предсказав существование антиэлектрона, обладающего массой электрона, но
с противоположным зарядом. И в самом деле, два года спустя была открыта
такая положительно заряженная частица, получившая название позитрона. Из
принципа симметричности материи и антиматерии следует, что для каждой
частицы существует античастица с той же массой и зарядом противоположно-
го знака. Пары частиц и античастиц возникают при наличии достаточного
количества энергии и превращаются в чистую энергию при обратном процессе
аннигиляции. Существование процессов синтеза и аннигиляции частиц было
предсказано теорией Дирака до того, как они были открыты в природе, и с
тех пор наблюдались в лаборатории миллионы раз.
Возможность возникновения материальных частиц из чистой энергии - во-
истину самое необыкновенное следствие из теории относительности, которое
можно объяснить только при условии использования выше описанного подхо-
да. До того, как физика стала рассматривать частицы с позиции теории от-
носительности, считалось, что материя состоит либо из неразрешимых и не-
изменяемых элементарных частиц, либо из сложных объектов, которые можно
разложить на более мелкие; и вопрос был только в том, возможно ли беско-
нечно делить материю на все более мелкие единицы, или существуют
мельчайшие неделимые частицы. Открытие Дирака осветило проблему делимос-
ти вещества новым светом. При столкновении двух частиц с высокой энерги-
ей они обычно разбиваются на части, размеры которых, однако, не меньше
размеров исходных частиц. Это частицы такого же типа, возникающие из
энергии движения (кинетической энергии), задействованной в процессе
столкновения. В результате проблема делимости материи решается совершен-
но непредвиденным образом. Единственный способ дальнейшего деления суба-
томных частиц-их столкновение с использованием высокой энергии. Таким
образом, мы можем снова и снова делить материю, но не можем получить бо-
лее мелких частей, так как частицы просто возникают из используемой нами
энергии. Итак, субатомные частицы одновременно делимы и неделимы.
Это положение дел будет казаться парадоксальным до тех пор, пока мы
придерживаемся взглядов о сложных "предметах", состоящих из "строи-
тельных кирпичиков". Парадокс исчезает только при динамическом реляти-
вистском подходе. Тогда частицы воспринимаются как динамические паттерны
или как процессы, задействующие некоторое количество энергии, заключен-
ное в их массе. В процессе столкновения энергия двух частиц перераспре-
деляется и образует новый паттерн, и, если кинетическая энергия столкно-
вения достаточно велика, то новый паттерн может включать дополнительные
частицы, которых не было в исходных частицах.
Высокоэнергетические столкновения субатомных частиц - основной метод,
который используют физики для изучения их свойств, и по этой причине фи-
зика частиц носит также название физики высоких энергий. Кинетическая
энергия гарантируется в огромных, достигающих в окружности нескольких
миль, ускорителях частиц, в которых протоны разгоняются до скорости,
близкой к скорости света, а затем сталкиваются с другими протонами или
нейтронами.
Большинство частиц, возникающих при столкновениях, очень недолговечны
и существуют гораздо меньше одной миллионной доли секунды, после чего
они снова распадаются на протоны, нейтроны и электроны. Несмотря на
крайне непродолжительный срок существования, можно не только обнаружить
эти частицы и измерить их характеристики, но и сфотографировать их сле-
ды. Для фиксации следов, или треков, частиц используются специальные так
называемые "пузырьковые камеры". Принцип их действия напоминает след ре-
активного самолета в небе. Сами частицы на несколько порядков меньше пу-
зырьков, составляющих следы частиц, но по толщине и искривленности трека
физики могут определить, какая частица его оставила. В точках, из кото-
рых исходит несколько треков, происходят столкновения частиц; искривле-
ния возникают из-за использования исследователями магнитных полей.
Столкновения частиц-основной эксперементальный метод для изучения их
свойств и взаимодействий, и красивые линии, спирали и дуги в пузырьковых
камерах имеют первостепенное значение для современной физики.
Эксперименты последних десятилетий раскрыли динамическую сущность ми-
ра частиц. Любая частица может быть преобразована в другую; энергия мо-
жет превращаться в частицы, и наоборот. В этом мире бессмысленны такие
понятия классической физики, как "элементарная частица", "материальная
субстанция" и "изолированный объект". Вселенная предстапляет собой под-
вижную сеть неразделенно связанных энергетических процессов. Всеобъемлю-
щая теория для описания субатомной действительности еще не найдена, но
уже сейчас существует несколько моделей, вполне удовлетворительно описы-
вающих ее определенные аспекты. Все они несвободны от математических
трудностей и порою противоречат друг другу, все же отражая при этом глу-
бинное единство и подвижность материи. Они показывают, что свойства час-
тицы могут быть поняты только в терминах ее активности, то есть ее взаи-
модействия с окружающей средой, и что частицы следует рассматривать не
как самостоятельные единицы, а как неотделимые части целого.
Теория относительности радикальным образом изменила наши представле-
ния не только о частицах, но и о силах взаимного притяжения и отталкива-
ния частиц. При релятивистском подходе считается, что эти силы эквива-
лентны таким же частицам. Подобную картину сложно себе представить. Та-
кое положение дел обусловлено четырехмерной пространственно-временной
сущностью субатомной действительности, с которой сложно иметь дело и на-
шей интуиции, и вербальному мышлению. Однако осознать необходимо, если
мы хотим постичь субатомные явления. Релятивистский подход соотносит си-
лы, действующие между составными частями вещества, со свойствами этих
составных частей и таким образом объединяет два понятия-понятия силы и
вещества - которые со времени греческих атомистов казались абсолютно са-
мостоятельными. Сейчас считается, что и сила, и материя берут свое нача-
ло в динамических системах, которые мы называем частицами.
Тот факт, что частицы взаимодействуют при помощи сил, способных пре-
образовываться в такие же частицы, - еще одно свидетельство в пользу на-
шего утверждения о невозможности разделения субатомной действительности
на составные части. Начиная от нашего макроскопического окружения и
вплоть до уровня ядра силы притяжения относительно слабы, и можно сде-
лать обобщение, сказав, что вещи состоят из частей. Так, крупинка соли
состоит из молекул, молекулы соли-из двух разновидностей атомов, ато-
мы-из ядер и электронов, а ядра-из протонов н нейтронов. Однако на уров-
не элементарных частиц такой взгляд на вещи уже недопустим.
В последнее время появилось много свидетельств в пользу того, что
протоны и нейтроны тоже могут быть разложены на составные части, однако
то обстоятельство, что силы притяжения внутри них столь сильны, или же,
что, в сущности, одно и то же, скорости их компонентов столь высоки,
указывает на необходимость применения релятивистского подхода, в рамках
которого все силы одновременно являются частицами. Таким образом, стира-
ется различие между частицами-компонентами нуклона и частицами, проявля-
ющимися в форме сил притяжения, и вышеупомянутое обобщение теряет силу.
Мир частиц нельзя разложить на элементарные составляющие.
Таким образом, согласно представлениям современной физики, Вселен-
ная-это динамическое неделимое целое, включающее и наблюдателя. Здесь
традиционные понятия пространства и времени, изолированных объектов,
причины и следствия теряют смысл. В то же время, похожие представления
издавна имели место в восточных мистических традициях. Эта параллель
становится очевидной при рассмотрении квантовой теории и теории относи-
тельности и, в еще более значительной степени, при рассмотрении кванто-
во-релятивистских моделей субатомной физики, объединяющих обе теории.
Перед подробным обсуждением этих параллелей я кратко расскажу о неко-
торых философских учениях Востока, которые, вероятно, мало знакомы чита-
телю. Я имею в виду различные философские школы таких религиозно-фило-
софских учений, как индуизм, буддизм и даосизм. В последующих пяти гла-
вах описываются взгляды этих школ, а также исторические обстоятельства,
в которых они сформировались, причем наибольшее внимание уделяется тем
разделам учения, которые представляют интерес для последующего сопостав-
ления с физикой.
Глава 5. ИНДУИЗМ
При описании любой восточной философии важно подчеркнуть, что все они
носят религиозный характер. Их основная цель-непосредственное мистичес-
кое восприятие мира, а поскольку такое восприятие по природе своей рели-
гиозно, они неотделимы от религии. Больше, чем для любой другой восточ-
ной религии, это справедливо для индуизма, где особенно сильна связь
между философией и религией. Неоднократно утверждалось, что практически
вся индийская философия в некотором отношении религиозна, а индуизм не
только в течение многих столетий оказывал значительное влияние на ин-
дийскую философию, но и почти полностью определял социальную и культур-
ную жизнь страны.
Индуизм нельзя назвать ни философией, ни религией в полном смысле
этого слова. Это, скорее, большой и сложный социорелигиозный организм,
включающий бесчисленное количество сект, культов и философских систем,
различные ритуалы, церемонии, духовные дисциплины, а также почитание
многочисленных богов и богинь. Многие аспекты этой сложной и до сих пор
развивавшейся мощной духовной традиции отражают разнообразные географи-
ческие, расовые, лингвистические и культурные особенности огромного по-
луострова. Идеи индуизма воплощаются как в высокоинтеллектуальных фило-
софиях, располагающих концепциями невероятной широты и глубины, так и в
наивных ритуалах простонародья. И хотя большинство индийцев - простые
крестьяне, не забывающие приносить жертвы своим богам, индуизм дал рож-
дение выдающимся духовным учениям.
Источник идей индуизма - Веды, собрание древних анонимных произведе-
ний. Существует четыре собрания Вед, старейший из которых - "Ригведа".
Веды, написанные на санскрите, священном языке Индии, являются высшим
религиозным авторитетом для большинства сект индуизма. Любая философская
система, не признающая авторитета Вед, считается в Индии неортодок-
сальной.
Каждая из Вед состоит из нескольких частей, которые датируются разны-
ми периодами, приблизительно между 1500 и 500 годами до н. э. Древнее
всего священные гимны и молитвы. Более поздние имеют отношение к священ-
ным ритуалам, связанным с ведическими гимнами, а написанные последними
Упанишады разрабатывают философское и прагматическое содержание гимнов.
Упанишады - ядро духовного наследия индуизма. На протяжении последних
двадцати пяти столетий они направляли и вдохновляли величайших мыслите-
лей Индии, в соответствии с рекомендацией, высказанной в их строках:
"Взяв, словно лук, великое оружие Упанишад,
Следует возложить на него стрелу,
отточенную медитацией.
Натянув его силою мысли, устремленной к
существу Этого,
Пронзи Это Неуничтожимое, словно мишень, мой друг".
"Мундака Упанишада", 2, 2, 3
Однако основная масса индийцев получала представление об индуизме не
из Упанишад, а из многочисленных популярных сказаний, из которых состоя-
ли объемные эпические повествования, лежащие в основе обширной и цветис-
той индийской мифологии. Один из эпосов, "Махабхарата", содержит наибо-
лее известное в Индии религиозное произведение, "Бхагавадгиту". "Гита",
как ее принято называть, представляет собой беседу бога Кришны и воителя
Арджуны, который повержен в глубокое отчаяние из-за необходимости вести
кровопролитную войну со своими родственниками, лежащую в основе сюжета
"Махабхараты". Кришна, воплотившийся в колесничего Арджуны, направляет
колесницу прямо в пространство между двумя армиями, и в этой драматичес-
кой обстановке на поле битвы звучит обращенный к Арджуне рассказ Кришны
об основных истинах индуизма. По мере повествования реальная война двух
семейств отходит на второй план, и становится ясно, что битва Арджу-
ны-духовная битва человека, занятого поисками просветления. Сам Кришна
советует Арджуне:
"Поэтому рази мечом мудрости сомнения, порожденные невежеством твоего
сердца. Стань цельным в согласии с самим собой, в йоге, поднимайся, ве-
ликий воитель, поднимайся" {54, 4, 42].
В основе наставлений Кришны, как и всего индуизма, лежит мысль о том,
что многообразие вещей и явлений, окружающих нас, по-разному воплощает
одну и ту же высшую реальность. Эта реальность, называемая Брахман,
представляет собой понятие, существованию которого индуизм обязан своим
принципиально моническим характером, несмотря на почитание огромного ко-
личества богов и богинь.
Брахман, высшая реальность, понимается как "душа", или внутренняя
сущность всех вещей. Он бесконечен и превосходит все представления. Он
не может восприниматься при помощи интеллекта и быть адекватно описанным
при помощи слов: "Брахман, безначальный, верховный: за пределами всего,
что есть и чего нет" [54, 13, 12]. "Непостижима эта высшая Душа. Безгра-
ничная, нерожденная, не подлежащая обсуждению, не допускающая мыслей"
["Майтри Упанишада", 6, 171 И все люди хотят говорить об этой реальнос-
ти, и индуистские патриархи, с любовью к мифологизации, описывают Брах-
ман как божественное начало и, говоря о нем, используют язык мифологии.
Различные аспекты Божественного получили имена различных почитаемых ин-
дуистами божеств, однако сочинения не оставляют сомнения в том, что все
эти божества - только воплощения одной высшей реальности:
"То, что люди говорят: "Почитай этого бога!
Почитай того бога!" - воистину творение его
Брахмана! И сам он - это все боги".
"Брихадараньяка Упанишада", 1, 4, 6
Воплощение Брахмана в душе человека называется Атман, и основной
мыслью Упанишад является то, что Атман и Брахман, личная и высшая ре-
альность, едины:
"То, что является тончайшей сущностью, то,
что является душой всего этого мира. Это ре-
альность. Это Атман. Это ты".
"Чхандогья Упанишада", 6, 9, 4
Основной сюжет мифологии индуизма-сотворение мира путем самопожертво-
вания Бога, самопожертвования в его первоначальном смысле "превращения в
жертвенное, священное", при котором Бог становится миром, который в ито-
ге снова становится Богом. Созидательная деятельность Божественного но-
сит название "ЛИЛА", "божественная игра", и весь мир-это действия этой
игры. Как большая часть мифов индуизма, миф о "ЛИЛЕ" имеет сильную маги-
ческую окраску. Брахман -великий маг, превращающий себя в мир, использу-
ющий для этого подвига "магическую созидательную силу", которая называ-
ется в "Ригведе" словом "МАЙЯ". За столетия значение слова "МАЙЯ" - од-
ного из наиболее важных индуистских терминов - изменилось. Вместо "мо-
щи", или "силы" божественного мага оно стало означать психологическое
состояние любого человека, находящегося под чарами божественной игры. До
тех пор, пока мы считаем реальностью мириады форм божественной ЛИЛЫ, не
осознавая целостности Брахмана, лежащего в основе всех этих форм, мы на-
ходимся под властью чар МАЙИ.
Следовательно, МАЙЯ не означает, что мир есть иллюзия, как часто неп-
равильно утверждают. Иллюзорны лишь наши представления о том, что формы
и структуры, вещи и события вокруг нас реальны, в то время как все это -
лишь сеть понятий, при помощи которых мы мыслим, измеряя и категоризи-
руя. МАЙЯ-иллюзорное отождествление этих понятий с реальностью, или кар-
ты с местностью.
Итак, индуисты считают все формы проявлениями относительной, текучей
и изменчивой МАЙИ, преобразованной великим магом. Мир МАЙИ непрерывно
изменяется под воздействием ритмичной динамической ЛИЛЫ. Движущая сила
последней-КАРМА, еще одно важное понятие всей индийской философии. "КАР-
МА" означает "действие". Это активный принцип, приводящий в движение
Вселенную, все части которой динамически связаны друг с другом. Как ут-
верждает "Гита", "КАРМА" - это созидательная сила, посредством которой
все вещи получают свою жизнь" [54, 8, 3].
На психологическом уровне слово "КАРМА", так же, как и "МАЙЯ", полу-
чило новую трактовку. До тех пор, пока мы видим в мире многообразие
предметов и явлений, находясь под чарами МАЙИ и думая, что мы существуем
отдельно от окружающей нас среды и можем действовать свободно и незави-
симо, мы сковываем себя КАРМОЙ. Для того, чтобы освободиться от уз КАР-
МЫ, нужно осознать целостность и гармонию, царящие в природе, включая и
нас самих, и действовать в соответствии с этим. "Гита" недвусмысленно
замечает по этому поводу:
"Все действия занимают свое место во времени благодаря взаимоперепле-
тению сил Природы, однако человек, погрязший в заблуждениях эгоизма, ду-
мает, что он сам-деятель. Однако тот, кто знает о связи сил Природы с
действиями, видит, как одни силы Природы оказывают воздействие на другие
силы Природы и избегает участи их раба" {54, 3, 27}.
Освободиться от чар МАЙИ, разорвать узы КАРМЫ означает осознать, что
все чувственно воспринимаемые явления - проявления одной и той же ре-
альности. Это означает прочувствовать всем своим существом, что все,
включая нас самих, есть Брахман. Это ощущение называется "МОКША", или
"освобождение", и составляет основное содержание индуизма.
Индуисты видят много путей к освобождению. Люди, стоящие на различных
ступенях духовного развития и исповедующие индуизм, могут использовать
для слияния с Божественным разные понятия, ритуалы и духовные дисципли-
ны. Индуистов не беспокоит то обстоятельство, что эти понятия и практики
иногда противоречат друг другу, поскольку они знают, что Брахман лежит
вне всех понятий и образов. Это объясняет высокую терпимость и восприим-
чивость индуизма к различным влияниям.
Самая высокоинтеллектуальная школа индуизма -Веданта, основывающаяся
на Упанишадах и воспринимающая Брахмана как неперсонифицированное мета-
физическое понятие, лишенное какого бы то ни было мифологического содер-
жания. Несмотря на высокий уровень философии Веданты, она значительно
отличается от любой школы западной философии, так как включает обяза-
тельную ежедневную медитацию и другие духовные практики, направленные на
достижение слияния с Брахманом.
Еще один важный и популярный путь к освобождению известен под назва-
нием "йога" (это слово означает "сопрягать", "соединять" и подразумевает
соединение индивидуальной души с Брахманом). Существует несколько школ
йоги, каждая из которых использует в качестве основы физические упражне-
ния и различные психологические практики, предназначенные для людей раз-
личного склада и различного духовного развития.
Для большинства индуистов слияние с Божественным заключается в почи-
тании какого-либо персонифнцированного бога или богини. Богатое индийс-
кое воображение породило в буквальном смысле тысячи божеств, имеющих
бесчисленные воплощения. Три наиболее популярных божества индуизма - Ши-
ва, Вишну и Божественная Мать. Шива - один из древних индийских богов,
способный представать во многих обличиях. Олицетворяя полноту Брахмана,
он приобретает имя Махешвара, или Великий Господин; помимо этого, он мо-
жет воплощать много различных самостоятельных аспектов божественного на-
чала, и самым знаменитым его воплощением является Натараджа, Король Тан-
цоров. Будучи Космическим Танцором, Шива является богом созидания и раз-
рушения, в ритме танца которого пульсирует бесконечное дыхание Вселен-
ной.
Вишну тоже имеет много обличий, одно из которых-бог Кришна из "Бхага-
вадгиты". В общем, роль Вишну сводится к сохранению Вселенной. Третье
божество этой триады - Шакти, Божественная Мать,- древняя богиня, вопло-
щающая во многообразии своих проявлений женское начало и женскую энергию
Вселенной.
Шакти также выступает в роли жены Шивы, и изображения двух страстно
обнимающихся божеств часто можно видеть в храмовых скульптурных произве-
дениях искусства, которые отличаются удивительной чувствительностью, со-
вершенно незнакомой в такой степени церковному искусству Запада. В отли-
чие от большинства западных религий, индуизм никогда не стремился заста-
вить своих последователей отказаться от чувственного наслаждения, не от-
деляя тело от духа и видя в нем неотъемлемую часть человеческой природы.
Поэтому индуист не старается контролировать желания тела при помощи соз-
нательной воли, но видит свою цель в осознании себя со всем своим су-
ществом, телом и духом. В индуизме даже появилось течение, средневековый
тантризм, в котором путь к просветлению лежит через глубокое погружение
в переживания чувственной любви, в которой "каждый воплощает в себе обо-
их", согласно утверждению Упанишад:
"Подобно тому, как мужчина в объятиях
любимой жены не сознает ничего ни внутри, ни
снаружи, так и такой человек в объятиях ра-
зумной Души не сознает ничего ни внутри, ни
снаружи".
"Брихадараньяка Упанишада", 4, 3, 21
Образ Шивы был тесно связан с этой средневековой формой эротического
мистицизма, также как Шакти н большое количество других богинь мифологии
индуизма. Обилие женских божеств, опять же, говорит о том, что в индуиз-
ме физическая и чувственная сторона человеческой природы, которая всегда
ассоциировалась с женским началом, является неотъемлемой частью Божест-
венного. Богини индуистов изображаются не в облике святых дев, а в
объятиях своих божественных супругов. Огромное количество богов и бо-
гинь, населяющих мир популярной мифологии индуизма, со всеми своими воп-
лощениями и перерождениями, легко приводят к смятению ум западного чело-
века. Для того, чтобы понять, как индуисты могут иметь дело с таким мно-
жеством божеств, нам нужно знать об основном положении индуизма, заклю-
чающееся в том, что все божества по сути своей одинаковы. Все они-прояв-
ление одной и той же божественной реальности, воплощения различных ас-
пектов бесконечного, вездесущего и - в высшей степени-непостижимого
Брахмана.
Глава 6. БУДДИЗМ
Буддизм на протяжении многих веков был основной духовной традицией в
большинстве районов Азии, включая страны Индокитая, а также Шри Ланку,
Непал, Тибет, Китай, Корею и Японию. Подобно индуизму в Индии, он оказал
большое влияние на интеллектуальную, культурную и художественную жизнь
этих стран. Однако, в отличие от индуизма, учение буддизма восходит к
одному человеку, Сиддхарте Гаутаме, так называемому "историческому" Буд-
де. Он жил в Индии в середине шестого века до н. э., в то удивительное
время, когда в мир пришло столько духовных учителей и гениальных филосо-
фов: Конфуций и Лао-цзы в Китае, Заратустра в Иране, Пифагор и Гераклит
в Греции. Если индуизм уделяет первостепенное внимание мифологии и риту-
алу, то буддизм, в первую очередь, интересуется психологией. Цель Будды
заключалась не в том, чтобы удовлетворять людское любопытство по вопро-
сам происхождения мира, о природе божественного начала и т. п. Его, в
основном, интересовала человеческая жизнь, наполненная страданиями и ра-
зочарованиями. Поэтому его учение было не метафизическим, а, скорее,
психотерапевтическим. Он указал причину страданий и способ их преодоле-
ния, воспользовавшись для этой цели традиционными индийскими понятиями-
такими, как МАЙЯ, КАРМА, НИРВАНА и т. д., и дав им совершенно новое пси-
хологическое истолкование. После смерти Будды в буддизме появилось две
основные школы, Махаяна и Хинаяна. Хинаяна, что означает "Малая Колесни-
ца",-ортодоксальная школа, придерживающаяся буквального истолкования
наставлений Будды, в то время как Махаяна, "Великая Колесница", характе-
ризуется более гибким подходом, который воплощается в утверждении, что
дух учения важнее, чем его буквальная формулировка. Учение Хинаяны полу-
чило распространение на Цейлоне, в Бирме и Таиланде, а учение Махаяны-в
Непале, Тибете и Китае, став, таким образом, основной из двух школ. В
самой Индии буддизм был, по прошествии столетий, поглощен более гибким и
восприимчивым индуизмом, а Будда был признан одним из перерождений мно-
голикого Вишну. Распространение буддизма Махаяны в Азии в ее различных
культурных регионах, среди народов, обладавших своеобразным менталите-
том, привело к тому, что Учение Будды истолковывалось с различных точек
зрения. Воспреемники Учения разрабатывали Его до мельчайших деталей и
привносили в Него свои оригинальные идеи. Таким образом они сохранили
живой характер буддизма в течение многих веков и создали сложнейшие фи-
лософские системы, включающие в себя глубокие психологические открове-
ния.
Однако, несмотря на высокоинтеллехтуальный уровень философии Махаяны,
эта школа никогда не ставит своей основной целью абстрактные рассужде-
ния. Интеллект, как это вообще принято в мистических системах, расцени-
вается как одно из средств, помогающих "расчистить" путь для непос-
редственного мистического прозрения, которое в буддизме получило назва-
ние "пробуждения". Основной смысл последнего заключается в том, чтобы
покинуть мир интеллектуальных разграничений и противопоставлений и ока-
заться в мире "АЧИНТЬИ", немыслимого, действительность которого предста-
ет в виде нераздельной и недифференцированной "таковости".
Подобное ощущение посетило однажды ночью Сиддхарту Гаутаму, последо-
вав за семилетней аскетической жизнью в лесах. Сидя в глубокой медитации
под знаменитым деревом Бодхи, Деревом Просветления, он внезапно по-
чувствовал, что на него снизошло ощущение "непревзойденного, абсолютного
пробуждения", сделавшее смешным все былые искания и сомнения. Благодаря
этому он стал Буддой, то есть "Просветленным". На Востоке изображение
Будды, погруженного в глубокую медитацию, значит не меньше, чем распятие
на Западе, и служило, и продолжает служить источником вдохновения для
большого количества художников и скульпторов, создающих величественных
рукотворных Будд.
Согласно традиции, непосредственно после пробуждения Будда отправился
в Олений парк Бенареса для того, чтобы открыть свое учение своим бывшим
товарищам-отшельникам. Учение было облечено им в форму Четырех Благород-
ных истин, которые чем-то напоминают медицинское заключение, в котором
сначала констатируется факт заболевания, а затем выражается уверенность
в том, что болезнь излечима, и предписывается надежное лекарство.
Первая Благородная истина утверждает, что основной характеристикой
человеческого существования является ДУХКХА, то есть страдание и разоча-
рование. Разочарование коренится в нашем нежелании признать тот очевид-
ный факт, что все вокруг нас не вечно и преходяще. "Все вещи возникают и
исчезают" - говорил Будда, и в основе учения буддизма лежит представле-
ние о том, что текучесть и изменчивость-основные свойства природы. По
мнению буддистов, страдание возникает в том случае, если мы начинаем
сопротивляться течению жизни и стараемся удержать некие устойчивые фор-
мы, которые, будь это вещи, явления, люди или мысли, все является МАЙЕЙ.
Принцип непостоянства воплощается также в представлениях о том, что не
существует особого эго, особого "я", которое было бы субъектом наших из-
меняющихся впечатлений, постоянным субъектом. Буддисты считают, что наша
уверенность в существовании отдельного индивидуального "я"-еще одна ил-
люзия, еще одна форма МАЙИ, интеллектуальное понятие, лишенное связи с
действительностью. Если мы будем придерживаться подобных взглядов, как и
любых других устойчивых категорий мышления, мы неизбежно испытаем разо-
чарование.
Вторая Благородная истина разъясняет причину страданий, называя ее
"ТРИШНА", то есть "привязанность". Это бессмысленная привязанность к
жизни, проистекающая из невежества, называемого буддистами "АВИДЬЯ".
Вследствие своего невежества мы пытаемся разделить воспринимаемый нами
мир на отдельные и самостоятельные части, и таким образом воплотить те-
кучие формы реальности в фиксированных категориях мышления. До тех пор,
пока мы рассуждаем так, нас ждет разочарование за разочарованием. Стара-
ясь устанавливать отношения с вещами, которые кажутся нам твердыми и
постоянными, являясь, тем не менее, преходящими и изменчивыми, мы попа-
даем в порочный круг, в котором любое действие порождает дальнейшей
действие, а ответ на любой вопрос ставит новые вопросы. В буддизме этот
порочный круг известен как САНСАРА, круговорот рождений и смертей, дви-
жущей силой которого является КАРМА, непрекращающаяся цепочка причин и
следствий.
Согласно Третьей Благородной истине, можно прекратить страдания и ра-
зочарования. Можно покинуть порочный круговорот САНСАРЫ, освободиться от
уз КАРМЫ и достичь состояния полного освобождения, которое называется
НИРВАНА. В этом состоянии уже не существуют ложные представления об от-
дельном "я", и постоянным и единственным ощущением становится пережива-
ние единства всего сущего. НИРВАНА соответствует МОКШЕ индуистов и не
может быть описана более подробно, так как это состояние сознания лежит
вне области интеллектуальных понятий. Достичь НИРВАНЫ означает пробу-
диться, то есть стать Буддой.
Четвертая Благородная истина указывает средство избавления от страда-
ний, призывая следовать Восьмеричному Пути самосовершенствования, кото-
рое ведет к достижению состояния Будды. Как уже упоминалось, два первых
шага на этом пути имеют отношение к правильному видению и истинному зна-
нию, то есть к правильному пониманию человеческой жизни. Еще четыре шага
имеют отношение к правильному действию. Они содержат описание правил,
которым должен следовать буддист,- Срединного Пути, лежащего на равном
удалении от противоположных крайностей. Последние два шага достигают
правильного осознания и правильной медитации и непосредственного мисти-
ческого восприягия реальности, которое и составляет конечную и высшую
цель Пути.
Будда рассматривал свое учение не как последовательную философскую
систему, а как средство достижения просветления. Его высказывания об
этом мире имеют одну задачу-подчеркнуть непостоянство всего сущего. Он
предостерегал последователей от слепого почитания каких-либо авторите-
тов, включая и себя самого, говоря, что может лишь указать путь к Буддо-
вости, в то время как каждый волен сам решать, идти ли по этому пути,
прилагая свои собственные усилия. Последние слова Будды на смертном одре
характеризуют все его мировоззрение и учение. Перед тем, как покинуть
этот мир, он сказал: "Разложение-удел всех составленных вещей. Настойчи-
во трудитесь" ["Дигха Никайя", 2,154].
За несколько веков, последовавших за смертью Будды, ведущие деятели
буддийской церкви несколько раз собирались на Великих соборах, где зачи-
тывались вслух положения учения Будды и устранялись разночтения в их
толковании. На четвертом соборе, состоявшемся в первом веке н. э. на
острове Цейлон (Шри Ланка), учение, изустно передававшееся на протяжении
пяти столетий, было впервые записано. Оно получило название палийского
канона, так как буддисты воспользовались языком пали, и стало опорой ор-
тодоксального буддизма Хинаяны. С другой стороны, Махаяна основывается
на некотором количестве так называемых "сутр" - сочинений значительного
объема, написанных на санскрите одним или двумя столетиями позже, кото-
рые излагают учение Будды более подробно и обстоятельно, нежели палийс-
кий канон.
Махаяна называется Великой Колесницей, так как ее последователям
предлагается большое количество разнообразных способов достижения Буддо-
вости. Они включают в себя религиозную веру в учение основателя буддизма
и высокоразвитые (философские системы, использующие понятия, сильно на-
поминающие категории современного научного познания.
Первым распространителем идей Махаяны был Ашвагхоша-один из наиболее
выдающихся философов среди патриархов буддизма, живших в первом веке н.
э. Он изложил основные положения буддизма Махаяны -в особенности те, что
касаются буддийского понятия "таковости" - в своей небольшой книге под
названием "Пробуждение веры". Это прозрачный и исключительно красивый
текст, во многом напоминающий "Бхагавадгиту", представляет собой первое
значительное сочинение по буддизму Махаяны, ставшее основной опорой для
всех школ этого направления буддизма.
Ашвагхоша оказал сильное влияние на Нагарджуну, самого высокоинтел-
лектуального философа Махаяны, который применил сложную диалектику для
доказательства ограниченности возможностей использования всех понятий,
которые используются людьми для восприятия и описания реальности. При
помощи блестящих рассуждений он опроверг общепринятые метафизические
взгляды своего времени и таким образом продемонстрировал, что, в конеч-
ном итоге, реальность не может быть постигнута в понятиях и рассуждени-
ях. Поэтому он назвал ее "ШУНЬЯТА", то есть "пустота", которое эквива-
лентно "ТАТХАТЕ", или "таковости", Ашвагхоши: если признать, что концеп-
туальное мышление бессмысленно, то реальность будет восприниматься как
чистая "таковость".
По этой причине заявление Нагарджуны относительно того, что пустота -
глубинная сущность действительности, не следует понимать в нигилистичес-
ком смысле, как это слишком часто делается. Оно лишь означает, что все
понятия человеческого мышления пусты, лишены абсолютного содержания. Са-
ма же Действительность, или Пустота, не просто состояние незаполненнос-
ти, а единственный источник всей жизни и единственное содержание всех
форм.
Выше изложенные положения Махаяны имеют отношение к ее интеллекту-
альному, логическому аспекту. Однако это лишь одна сторона буддизма. Ее
дополняет религиозное сознание буддиста, включающее веру, любовь и сост-
радание. Махаяна утверждает, что истинная просветленная мудрость (БОДХИ)
включает два компонента, которые Д. Т. Судзуки назвал "двумя столпами,
поддерживающими буддизм". Это Праждня, то есть трансцендентальная муд-
рость, или интуитивное постижение, и Каруна, то есть любовь или состра-
дание.
Положение о том, что любовь и сострадание - неотъемлемые части муд-
рости, нашло свое отражение в идеале бодхисаттвы, одном из самых важных
нововведении Махаяны. Бодхисаттва - это личность, стоящая на высоком
уровне духовного развития, это человек, способный вскоре достигнуть сос-
тояния Будды, который не ищет Пробуждения для одного себя. Он дает обет
помочь всем живым существам обрести Буддовость перед тем, как самому
достичь НИРВАНЫ. Эти представления восходят к решению, которое когда-то
принял Будда (буддийская традиция утверждает, что это решение было при-
нято им сознательно и далось ему не так уж легко) и которое заключалось
в том, чтобы не просто достичь НИРВАНЫ, но вернуться в мир и указать по-
добным себе человеческим существам путь к спасению. Идеал бодхисаттвы
также соотносится с буддийским учением о "не-я", поскольку в том случае,
если не существует отдельных самостоятельных "я", то как может единичная
личность достичь НИРВАНЫ?
Вера нашла свое конечное выражение в так называемой Школе Чистой Зем-
ли буддизма Махаяны. В основе ее учения лежит утверждение буддизма о
том, что все люди изначально обладают Природой Будды, на основе которого
делается вывод следующего рода: для достижения состояния Нирваны, или
Чистой Земли, все, что нужно сделать,- это уверовать в свою изначальную
Буддовость.
Философия буддизма достигла расцвета в учении школы Аватамсака, кото-
рая опирается на сутру того же названия. Эта сутра считается душой буд-
дизма Махаяны, и Д. Т. Судзуки говорит о ней с вдохновением и благогове-
нием:
"Что касается "Аватамсака-сутры", то она является обобщением филосо-
фии, морали и знаний буддизма. На мой взгляд, величие рассуждений, глу-
бина чувств и масштабность композиции, явившиеся в этой сутре, не встре-
чаются более ни в одной из церковных литератур мира. Жизнь бьет ключом в
этой сутре, и ни один религиозно настроенный человек не может расстаться
с ней, испытывая жажду или утолив ее лишь наполовину" [73,122}.
Именно эта сутра послужила основным источником вдохновения для ки-
тайских и японских мыслителей, когда буддизм Махаяны получил распростра-
нение по всей Азии. Контраст между китайцами и японцами, с одной сторо-
ны, и индийцами-с другой настолько значителен, что даже утверждают, что
они представляют собой две протипоположности человеческого мышления.
Первые практичны, прагматичны и настроены на мысли об общественном, вто-
рые обладают богатым воображением, склонны к метафизике и к сверхъес-
тественному. Когда мыслители Японии и Китая начали переводить и коммен-
тировать "Аватамсаку"-одно из величайших произведений индийского религи-
озного гения, две противоположности слились и организовали новое динами-
ческое единство. В результате сформировалась философия китайской школы
Хуаянь и японской школы Кэгон, которые, по словам Судзуки, воплощают в
себе "верх совершенства буддийской философии, история которой на Дальнем
Востоке исчисляется двумя последними тысячелетиями" [71,54].
Основная тема "Аватамсаки"-единство и взаимосвязь всех предметов и
явлений. Это представление не только составляет основную сущность всего
восточного мировоззрения, но также является одним из основных элементов
мировоззрения, порожденного достижениями современной физики. Поэтому в
дальнейшем мы увидим, что древняя "Аватамсака-сутра" содержит в высшей
степени поразительные параллели к моделям и теориям современной физики.
Глава 7. КИТАЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ
Когда буддизм впервые проник на территорию Китая в первом веке н. э.,
он столкнулся с культурой, история которой насчитывала уже около двух
тысяч лет. В этой древней культуре философия достигла пика своего разви-
тия в течение периода поздней Чжоу (около 500-221 гг. до н. э.) -этого
века китайской философии--и с тех пор пользовалась всеобщим и величайшим
уважением.
С самого начала философия этой страны развивалась в двух направлени-
ях. Поскольку китайцы всегда были прагматическим народом и обладали вы-
сокоразвитым общественным сознанием, все их философские школы тем или
иным образом интересовались жизнью в обществе, человеческими отношения-
ми, моральными ценностями и управлением. Однако это направление не было
единственным. Помимо него, существовало второе, вызванное к жизни мисти-
ческой стороной китайского характера, согласно которой высшая цель любой
философии-возвыситься над миром общества и повседневной жизни и достичь
иного уровня сознания. Это уровень мудреца-так китайцы называли свой
идеал просветленного человека, достигшего мистического единения со Все-
ленной.
Однако этот мудрец находится не только на этом уровне: его равным об-
разом беспокоят и волнуют мирские дела. Он объединяет в себе две взаимо-
дополняющие стороны человеческого характера - интуитивную мудрость и
практическое знание, созерцание и общественную деятельность,- которые
традиционно ассоциируются в китайской культуре с образами мудреца и пра-
вителя. По словам Чжуан-цзы, полностью реализовавшие себя личности "пос-
редством своей неподвижности становятся мудрецами, посредством своего
движения-правителями" [17, гл. 13].
В шестом веке до н. э. два направления китайской философии развились
в две самостоятельные философские школы - конфуцианство и даосизм. Кон-
фуцианство - философия общественного устройства, здравого смысла и прак-
тических знаний. Она снабдила китайское общество системой образования и
строгими предписаниями общественного этикета. Одной из его целей было
создание этической основы для традиционной китайской системы родственных
отношений, обладавшей очень сложной структурой и ритуалами почитания
предков. Даосизм, напротив, в первую очередь ценил созерцание природы и
постижение ее ПУТИ, или ДАО. По мнению даосов, человек становится счаст-
лив, следуя естественному порядку, действуя спонтанно и доверяя своей
интуиции.
Два направления - две противоположные стороны китайской философии, но
в Китае в них всегда видели противоположные стороны единой природы чело-
века, и поэтому считали их взаимодополняющими. Давая образование детям,
которым предстояло усвоить правила и условности общественной жизни, об-
ращались к конфуцианству, а к прибежищу даосизма обычно стремились пожи-
лые люди, которые хотели восстановить и развить утраченную спонтанность,
умерщвленную условностями общественной жизни. В одиннадцатом-двенадцатом
веках неоконфуцианцы предприняли попытку объединить в рамках своей школы
конфуцианство, буддизм и даосизм. Наилучшим образом это удалось Чжу Си -
выдающемуся философу, сочетавшему конфуцианскую ученость с отличным зна-
нием буддизма и даосизма и включившему элементы всех трех учений в свою
собственную синтетическую философию.
Конфуцианство получило свое название от Кун Фуцзы, или Конфуция, зна-
менитого наставника большого количества учеников, который видел свою ос-
новную задачу в том, чтобы передать древнее культурное наследие своим
подопечным. Однако при этом он не ограничивался простой передачей зна-
ний, интерпретируя традиционные представления в соответствии со своими
собственными представлениями о морали. Он учил, опираясь на так называе-
мое Шестикнижие, древние произведения по философии, ритуалам, поэзии,
музыке и истории, которые представляют собой духовное и культурное нас-
ледие "святых мудрецов" древнего Китая. Китайская традиция связывала все
эти сочинения с именем Конфуция, приписывая ему роль либо автора, либо
составителя, или же автора комментария, однако согласно современным исс-
ледованиям, ему нельзя приписать ни одну из этих ролей в отношении ка-
кой-либо части классического Шестикнижия. Его собственные взгляды стали
известны благодаря сочинению "Лунь-юй", собранию афоризмов, составленно-
му некоторыми из его учеников.
Основателем даосизма был Лао-цзы, чье имя буквально означает "Старый
Наставник" и который, согласно традиции, был старшим современником Кон-
фуция. Ему приписывается основное даосское произведение. В Китае его
обычно называют просто "Лао-цзы", а на Западе оно получило название
"Дао-дэ цзин", "Книга о Пути и Добродетели". Я уже упоминал о парадок-
сальном стиле и мощном и поэтичном языке этой книги, которую Джозеф Ни-
дэм считает "вне всякого сомнения, самым глубоким и красивым произведе-
нием на китайском языке" [60,33].
Второе важное даосское сочинение - "Чжуан-цзы", которое гораздо
больше "Дао-дэ цзин" по объему. Его автор, Чжуан-цзы жил, как утверждает
традиция, двумя столетиями позже Лао-цзы. Согласно современным исследо-
ваниям, "Чжуан-цзы", а возможно, и "Лао-цзы", не могут быть приписаны
индивидуальным авторам, являясь, скорее, сборными произведениями, сос-
тавленными из даосских трактатов, написанных разными авторами в разное
время.
И "Лунь-юй" и "Дао-дэ цзин" написаны сжатым емким языком, с богатым
подтекстом, характерным для китайского образа мышления. Китайцы не пита-
ют любви к абстрактным логическим рассуждениям, и их язык совершенно не
похож на западный. Слова могут выступать в нем в роли существительных,
прилагательных или глаголов, не отличаясь при этом по формальным призна-
кам частей речи, как в наших языках, а порядок слов определяется не
столько грамматикой, сколько эмоциональным содержанием предложения. Сло-
во в классическом китайском вовсе не абстрактный знак, соответствующий
четко очерченному понятию. Скорее, это звуковой символ, богатый подтекс-
тами и намеками, способный вызывать в сознании нерасчлененный комплекс
красочных картин и эмоций. Говорящий стремится не столько сообщить некую
цепочку интеллектуальных рассуждений, сколько поразить и удивить слуша-
теля. Соответственно, на письме иероглиф представлял собой тоже не
абстрактный знак, а органический образ, "гештальт", сохранявший весь на-
бор изобразительных структур и иносказательные возможности слова.
Поскольку китайские философы излагали свои идеи на языке, который так
хорошо подходил для их образа мышления, то, несмотря на краткость и ла-
коничность и даже, порою, недосказанность, их труды обладали значи-
тельными возможностями иносказания. Понятно, что большая часть иносказа-
тельных образов теряется при переподе на европейские языки. Перевод од-
ной фразы из "Дао-дэ цзин", таким образом, может передать лишь незначи-
тельную часть богатого комплекса идей, содержащегося в оригинале. Именно
поэтому разные переводы с одного оригинала часто выглядят как самостоя-
тельные непохожие друг на друга произведения. В первую очередь, это мож-
но сказать о "Дао-дэ цзин". Как говорил Фэн Юлань:
"Необходимо объединить все уже существующие и еще не сделанные пере-
воды "Лао-цзы" и "Лунь-юй" для того, чтобы обнаружить богатство их изна-
чальной формы" [29,14].
Китайцы, подобно индийцам, считали, что существует высшая реальность,
лежащая в основе многообразия вещей и явлений, наблюдаемых нами, которая
объединяет их:
"Есть три термина: "полное", "всеохватывающее", "целостное". Они от-
личаются друг от друга, однако та реальность, которую они стремятся опи-
сать, одна и та же,- Единственное" {17, гл. 221}.
Они называли эту реальность Дао, что первоначально означало "Путь".
Этот Путь всей Вселенной, порядок мироустройства. Позже конфуцианцы дали
этому понятию другое истолкование. Они говорили о Дао человека или Дао
человеческого общества, понимая его как правильный в моральном отношении
образ жизни.
В первоначальном космическом смысле Дао - высшая, не подлежащая опре-
делению реальность, и в качестве таковой является эквивалентом инду-
истского Брахмана и ДХАРМАКАЙИ буддизма. Однако Дао отличается от этих
понятий своей внутренней динамической сущностью, которая, по мнению ки-
тайцев, присуща всей Вселенной. Дао - это космический процесс, в котором
участвуют все вещи, мир при таком подходе текуч и изменчив.
Индийский буддизм разработавший учение о непостоянстве, обладал похо-
жими представлениями, однако в этой религии они играли роль только в об-
ласти человеческой психологии. Китайцы же не только считали, что теку-
честь и изменчивость свойственны всему мирозданию, но также были уверены
в существовании устойчивых образцов, или схем, в соответствии с которыми
происходят все изменения. Мудрец стремится распознать эти схемы и
действовать в соответствии с ними. Таким образом, он становится "челове-
ком с Дао", живущим в гармонии с природой и преуспевающим во всех своих
начинаниях. По словам Хуэй Нань-цзы, философа, жившего во втором веке до
н. э.:
"Тому, кто подчиняется течению Дао, следуя естественным процессам Не-
ба и Земли, не сложно управлять всем миром" [60, 51 ].
Какими же устойчивыми, постоянно повторяющимися формами обладает кос-
мический Путь, который надлежит постичь человечеству? Основной признак
Дао -цикличность его бесконечного движения и изменений. "Движение Дао
есть возвращение,- говорил Лао-цзы.-Уйти далеко означает вернуться" [48,
гл. 25, 40]. Имеется в виду, что все процессы в природе и во внутреннем
мире человека цикличны и имеют фазы приближения и удаления, расширения и
сжатия.
Прообразом этих представлений, вне всякого сомнения, послужили движе-
ния Солнца и Луны и смена времен года, воспринятые китайским народом как
проявление вселенской закономерности. Китайцы верят, что если ситуация в
своем развитии доходит до крайности, то недолго остается ждать, пока она
начнет развиваться в противоположном направлении и превратится в проти-
воположную крайность. Эта уверенность придавала им сил в эпохи бедствий,
предостерегая от бахвальства и гордости в благоприятные времена. В ре-
зультате сформировалось учение о золотой середине, общее для конфуциан-
цев и даосов. "Мудрец, - говорил Лао-цзы, - избегает излишеств, сумасб-
родства и потворства своим слабостям" [48, гл. 29].
По мнению китайцев, лучше иметь слишком мало, чем слишком много: луч-
ше оставлять дело незавершенным, чем слишком усердствовать, поскольку, в
последнем случае, действуя таким образом, невозможно заметное продвиже-
ние. Тем не менее, можно быть уверенным в том, что идешь в правильном
направлении. Как человек, желающий идти все дальше и дальше на восток, в
результате окажется на западе, так и преуспевшие в накоплении и стяжа-
тельстве окончат дни свои в нищете. Красноречивым примером действия этой
закономерности является современное индустриальное общество, в котором
считается идеалом все более значительное повышение "уровня жизни" при
одновременном и не менее значительном снижении качества жизни всех чле-
нов общества.
Представление о циклических паттернах, пребывающих в движении ДАО,
было выражено в определенной структуре посредством введения полярных
противоположностей, ИНЬ н ЯН. Они стали двумя пределами, ограничивающими
круги перемен:
"ЯН, достигнув пика своего развития, отступает перед лицом ИНЬ: ИНЬ,
достигнув пика своего развития, отступает перед лицом ЯН" [60, 7]
По мнению китайцев, все проявления Дао порождены динамическим чередо-
ванием и взаимодействием этих противоположных сил. Эта идея является
очень и очень древней, и множество поколений размышляли об этом, прежде
чем символизм архетипической пары ИНЬ-ЯН стал самым основополагающим по-
нятием во всей китайской философии. Первоначально слова ИНЬ и ЯН имели
значения соответственно тенистого и солнечного склонов горы, в которых
уже запечатлена относительность этих двух понятий:
"То, что позволяет явиться то мраку, то свету, есть Дао" [86, 297}.
С глубокой древности два противоположных начала имели проявления не
только в качестве светлого и темного, но и качестве мужского и женского,
твердого и податливого, верха и низа. ЯН - сильное, мужское, творческое
начало, ассоциировалось с Небом, а ИНЬ - темное, женское, восприимчивое
и материнское начало - с Землей. Небо находится наверху и наполнено неп-
рекращающимся движением, а Земля, согласно геоцентрическим взглядам
древних, покоится внизу. Поэтому ЯН стало символизировать движение, а
ИНЬ - покой и неподвижность. В области человеческого мышления находим
также воплощения: ИНЬ - сложный интуитивный женский ум, ЯН - четкий ра-
циональный рассудок мужчины. ИНЬ - неподвижность погруженного в созерца-
ние мудреца, ЯН - созидательная деятельность правителя.
Динамический характер ИНЬ и ЯН можно проиллюстрировать при помощи
древнего китайского символа "Тайцзи-ту", или Символа Великого Предела.
Это изображение характеризуется симметричным соотношением темного и
светлого полей, изображающих соответcтвенно ИНЬ и ЯН, но эта симметрия
не статична. Это симметрия вращения, предполагающая постоянное движение
по кругу:
"ЯН вновь и вновь возвращается к своему началу. ННЬ достигает макси-
мума и уступает место ЯН" [60, 6}.
Две точки на рисунке подразумевают, что когда одно из двух начал дос-
тигает пика своего развития, оно уже готово отступить, и поэтому в этот
момент в зародыше содержит в себе свою противоположность.
Противопоставление ИНЬ и ЯН присутствует во всей китайской культуре и
определяет традиционный китайский образ жизни. Чжуан-цзы говорил:
"Жизнь-это гармоническая смесь ИНЬ и ЯН" [17, гл. 22]. Народ земле-
дельцев издавна был знаком с движением по небосводу Солнца и Луны и яв-
лением смены времен года. Поэтому сезонные изменения, как и обусловлен-
ные ими явления роста и разложения, воспринимались в качестве очевидных
проявлений чередования ИНЬ и ЯН, холодной темной зимы и яркого жаркого
лета. Сезонное чередование двух противоположностей отражается и на нашей
пище, которая тоже содержит элементы ИНЬ н ЯН. Для китайца здоровая дие-
та-это, прежде всего, равное содержание элементов ИНЬ и ЯН.
Традиционная китайская медицина тоже исходит из представления о рав-
новесии ИНЬ и ЯН в теле человека, и любое заболевание рассматривается
как нарушение этого равновесия. Тело человека разделяется на органы ИНЬ
и ЯН. Говоря в общем, внутреннее содержимое тела-ЯН, а его поверх-
ность-ИНЬ; задняя сторона тела-ЯН, передняя - ИНЬ; внутри тела находятся
органы ИНЬ и ЯН. Равновесие между всеми этими частями поддерживается при
помощи постоянного потока ЦИ, или жизненной энергии, текущего по целой
системе "меридианов", на которых находятся точки акупунктуры. Каждый ор-
ган соединен с определенным меридианом таким образом, что меридианы ЯН
соединены с органами ИНЬ, и наоборот. Если остановить течение ЦИ, возни-
кает заболевание, которое можно излечить, воздействуя иглами на точки
акупунктуры для того, чтобы восстановить и усилить течение энергии.
Казалось бы, при помощи понятий ИНЬ и ЯН, двух всеобъемлющих и всемо-
гущих начал, можно описать все движение Дао, однако китайцы этим не ог-
раничились. Они стали исследовать различные варианты сочетаний ИНЬ и ЯН
и разработали систему космических архетипов. Эта система описана в "И
цзин" - "Книге Перемен".
"Книга Перемен" - первая часть Шестикнижия и может быть признана про-
изведением, лежащим у самых истоков философии и культуры Китая. Уважение
и почитание, которыми она пользовалась у китайцев на протяжении тысяче-
летий, сопоставимы только с отношением к Священным писаниям других
культур: Ведам или Библии. Знаменитый синолог Рихард Вильгельм, перевед-
ший ее на английский язык, писал в предисловии к переводу:
"Книга Перемен", вне всякого сомнения,одно из значительнейших произ-
ведений мировой литературы. Ее история восходит к мифологическому време-
ни, и до наших дней она служила объектом самого пристального внимания
величайших умов Китая. Практически все наиболее значительные и важные
события в трехтысячелетней культурной истории китайского народа либо бы-
ли вдохновлены ею, либо приводили к изменению толкования ее текста. Поэ-
тому можно безошибочно утверждать, что "И цзин" заключает в себе убелен-
ную сединами мудрость тысячелетий" [86, 47}.
Итак, "Книга Перемен" органически увеличивалась с течением тысячеле-
тий, и к настоящему времени состоит из нескольких слоев, берущих начало
в наиболее важных периодах развития китайской философии. Точкой отсчета
является собрание шестидесяти четырех фигур, или гексаграмм, одна из ко-
торых изображена ниже и которые были построены на основе символизма
ИНЬЯН и использовались для прорицания. Каждая из гексаграмм состоит из
шести линий, которые могут быть либо разорванными (ИНЬ) либо сплошными
(ЯН), так, что шестьдесят четыре гексаграммы представляют собой все воз-
можные комбинации такого рода. Эти гексаграммы, о которых мы более под-
робно поговорим впоследствии, рассматривались уже как космические архе-
типы, представляющие паттерны Дао в природе и человеческой жизни. Каждая
получила свое название и сопровождалась коротким текстом, называемым
"Решение", в котором сообщалось, как следует действовать в согласии с
космическим паттерном в данном случае. Позже каждая гексаграмма была
снабжена еще одним коротким текстом, в котором значение схемы раскрыва-
лось в нескольких, исключительно поэтичных строках. Третий текст поясня-
ет значение каждой линии, используя язык, чрезвычайно насыщенный мифоло-
гическими образами, которые подчас сложны для понимания.
Таковы три разновидности текстов, сопровождавших гексаграммы, ис-
пользовавшиеся для гадания, и представляющих на данный момент три части
книги. Для того, чтобы определить, какая именно гексаграмма соответству-
ет описанной спрашивающим ситуации, использовался сложный ритуал, в ко-
тором использовались пятьдесят палочек, сделанных из стеблей тысячелист-
ника. Идея заключалась в том, чтобы проявить в гексаграмме космический
паттерн соответствующего момента и узнать от прорицателя, как надлежит
действовать:
"В "Книге Перемен" содержатся образы, которые следует постичь; сужде-
ния, которые следует истолковать-счастье и несчастье-получили свое расп-
ределение здесь для того, чтобы можно было принять решение" {86, 321}.
Основное назначение "И цзин"-не предсказание будущего, а прояснение
уже существующего положения вещей, так, чтобы можно было надлежащим об-
разом поступить в сложившейся ситуации. Такой подход поднял "И цзин" вы-
ше обычного уровня руководства для гадателей, сделав ее книгой мудрости.
"И цзин" как книга мудрости, в сущности, гораздо значительней и масш-
табней, чем "И цзин" в качестве гадательной книги. На протяжении веков
она служила источником вдохновения для ведущих мыслителей Китая включая
самого Лао-цзы, некоторые изречения которого построены на основе его
текста. Конфуций очень тщательно изучал это сочинение, и большинство
комментариев, составляющих более поздние слои книги, восходят к его шко-
ле. Эти комментарии, называющиеся "Десять Крыльев", содержат структурный
анализ гексаграмм наряду с философскими пояснениями.
Основная мысль комментариев конфуцианцев, да и всей "И цзин", заклю-
чается в том, что все явления имеют динамический характер. Основное нас-
ледие "Книги Перемен"-представление о непрекращающихся превращениях и
преобразованиях всего сущего:
"Перемены - это книга,
Которой нельзя чуждаться.
Ее Дао всегда изменяется -
Преобразования, движение без минуты покоя,
Протекающее через шесть пустот,
Поднимаясь и утопая без устойчивой
закономерности.
Твердое и податливое сменяют друг друга в одном.
Их нельзя вместить в какое-либо правило,
Здесь действуют лишь перемены"
[86, 348}.
Глава 8. ДАОСИЗМ
Из двух основных направлений китайской философии, конфуцианства и да-
осизма, именно последний представляет собой философию более мистической
ориентации, а следовательно, более интересен для нашего сравнения с сов-
ременной физикой. Подобно индуизму и буддизму, даосизм интересуется ско-
рее интуитивной мудростью, чем рациональным знанием. Признавая ограни-
ченность и относительность рационального мышления, даосизм представляет
собой способ избавления от последнего, и в качестве такового может быть
сопоставлен с йогой или Ведантой в индуизме, а также с Восьмеричным Пу-
тем в буддизме. В контексте китайской культуры даосское освобождение
имеет более специфическиий смысл заключающийся в освобождении от строгих
правил и общественных регламентаций.
Недоверие к знаниям и способу рассуждений, разделяемых всем общест-
вом, в даосизме проявляется сильнее, чем в какой бы то ни было другой
школе восточной философии. Оно основывается на твердой убежденности в
том, что человеческий рассудок не может постичь Дао. По словам Чжу-
ан-цзы:
"Самые обширные познания могут не принести его постижения; рассужде-
ния не дают людям мудрости в этом. Мудрецы решили отказаться от двух
этих методов" {17, гл. 22].
В книге Чжуан-цзы не один раз отражается даосское презрение к рассуж-
дениям и доказательствам. Так, он пишет:
"Собаку не называют хорошей за то, что она громко лает, а человека не
называют мудрым за то, что речи его искусны" {17, гл. 24}.
а также:
"Спор говорит об отсутствии ясного видения".
{17. гл. 21].
Даосы рассматривали логическое мышление как составную часть ис-
кусственно созданного мира человека, наряду с общественным этикетом и
нормами морали. Они совершенно не интересовались этим миром, сосредото-
чив свое внимание на созерцании природы, имевшем целью обнаружить
"свойства Дао". Так, они выработали подход, глубоко научный по своему
существу, и лишь сильное недоверие к аналитическому методу не позволяло
им создавать подлинные научные теории. Однако тщательное наблюдение за
природой, соединенное с сильной мистической интуицией, привело даосских
мудрецов к поразительным откровениям, справедливость которых подтвержда-
ют современные научные теории.
Одно из наиболее важных даосских прозрений заключалось в осознании
того обстоятельства, что текучесть и изменчивость внутренне присущи при-
роде. Отрывок из "Чжуан-цзы" отчетливо демонстрирует, что грандиозное
значение перемен становится очевидным в результате созерцания мира при-
роды:
"В преобразовании и росте всех вещей каждая почка и каждая веточка
имеют надлежащую форму. В этом заключены их постепенное созревание и ра-
зложение, непрерывный поток преобразований и перемен" {17, гл. 13}.
Даосы рассматривали все природные изменения и качестве динамического
чередования двух противоположностей - ИНЬ и ЯН, и таким образом пришли к
осознанию того, что любая пара противоположностей представляет собой ди-
намическое единство. Западному человеку сложно свыкнуться с мыслью о
внутреннем единстве всех противоположностей. Нам кажется в высшей степе-
ни парадоксальным то обстоятельство, что те ощущения и свойства, которые
мы всегда считали противоположными, могут, в конечном итоге, оказаться
аспектами одного и того же явления. Однако на Востоке всегда существова-
ла уверенность в том, что для достижения просветления нужно "быть вне
земных противопоставлений", а в Китае представление о единстве и взаи-
мосвязи противоположностей лежит в самой основе даосской философии. Так,
Чжуан-цзы пишет:
"Это" одновременно есть "то". "То" одновременно есть "это". ... То
обстоятельство, что "это" и "то" перестают быть противоположными,- осно-
вное содержание Дао. Это обстоятельство служит центром круговорота бес-
конечных перемен" {29,112}.
Представление о движении Дао как о последовательном взаимодействии
противоположностей послужили обоснованием двум даосским правилам поведе-
ния. Они говорят, что если хочешь добиться чего-либо, следует начать с
его противоположности. Послушаем Лао-цзы:
"Для того, чтобы что-то уменьшить, безусловно, следует сначала увели-
чить его.
Для того, чтобы ослабить, безусловно, следует сначала придать сил.
Для того, чтобы низвергнуть, безусловно, сначала следует превозно-
сить.
Для того, чтобы взять, сначала, безусловно, следует дать.
Это называется утонченной мудростью" {48, гл. 36].
С другой стороны, если мы хотим сохранить что-либо, мы должны прив-
нести в него какую-то долю его противоположности:
"Будь согнутым, и ты останешься прямым.
Будь незаполненным, и ты останешься полным.
Будь изношенным, и ты останешься новым" {48, гл. 22}.
Такой образ жизни ведет мудрец, который достиг более высокого воззре-
ния, той перспективы, с которой ясно воспринимается относительная и по-
лярная взаимосвязь всех противоположностей. И среди них, в первую оче-
редь, находятся понятия добра и зла, соотносящиеся так же, как ЯН и ИНЬ.
Признавая относительность этих понятий, а следовательно, и норм морали,
даосский мудрец не стремится к добру, а, скорее, старается поддерживать
динамическое равновесие между добром и злом. Чжуан-цзы недвусмысленно
замечает по этому поводу:
"Высказывания: "Разве не должны мы следовать добру, преклоняясь перед
ним и не помышлять о зле?" и "Разве не должны мы поддерживать и почитать
тех, кто обеспечивает хорошее управление страной, не иметь ничего общего
с теми, кто является причиной беспорядков?" - обнаруживают недостаточное
знание принципов Неба и Земли и различных свойств вещей. Это похоже на
то, как если бы мы следовали Небу, почитая его, и не обращали внимания
на Землю; следовали ИНЬ, почитая его. и не обращали внимания на ЯН. По-
нятно, что так действовать не следует" {17, гл. 17}.
Удивительно, что одновременно с формированием мировоззрения Лао-цзы и
его последователей в Китае, в Греции основные идеи, присущие даосизму,
проповедовались совершенно независимо, и эта заслуга принадлежит челове-
ку, труды которого дошли до нас лишь в отрывках, и утверждения которого
очень часто толковались неправильно. Греческий "даос"-это Гераклит из
Эфеса. Общим с идеями Лао-цзы было не только представление о непрерыв-
ности изменений, которое выражено в знаменитом афоризме "Все течет", но
и уверенность в циклическом характере всех изменений. Гераклит сравнивал
мироустройство с "вечно живым пламенем, то возгорающимся, то гаснущим".
Этот образ довольно близок к китайским представлениям о Дао, воплощаю-
щимся в циклическом чередовании ИНЬ и ЯН.
Несложно понять, почему взгляд на изменения как на динамическое чере-
дование противоположностей привел Гераклита к выводу о том, что все про-
тивоположности полярны, а следовательно, едины, что, опять же, объединя-
ет его с Лао-цзы. "Дорога вниз и дорога вверх одна и та же,- утверждает
грек.Бог - это день ночи, зима лета, мир войны, голод насыщения" [44,
105, 184]. Подобно даосам, он говорил о единстве любой пары противопо-
ложностей и знал об относительности всех подобных понятий. И вновь слова
Гераклита: "Холодные вещи согревают себя, тепло охлаждает, влага сушит,
иссушенное становится влажным" [44, 149] напоминают нам слова Лао-цзы:
"Простота порождает трудности... отклик делает звук гармоничным, "после"
следует за "прежде"" [48, гл. 2].
Удивительно, что значительное сходство мировоззрения двух этих мысли-
телей шестого века до н. э. не является общепризнанным. Имя Гераклита
часто упоминают в связи с идеями современной физики и едва ли хоть од-
нажды - в связи с философией даосизма. Однако сходство взглядов Геракли-
та и Лао-цзы говорит о том, что мировоззрение греческого философа носило
мистический характер. Это обстоятельство позволяет, на мой взгляд, расс-
матривать параллели между идеями Гераклита и теориями современной физики
в более подходящем контексте.
Когда мы говорим о даосском понятии перемен, важно отметить, что лю-
бое изменение рассматривается даосами не как результат воздействия ка-
кой-то внешней силы, а как проявление внутренне присущей всем вещам
склонности изменяться. Движения Дао не навязаны ему извне, они происхо-
дят естественно и спонтанно. Спонтанность - это принцип действия Дао, а
поскольку человеческое поведение должно следовать Дао, все поступки тоже
должны быть спонтанными. Таким образом, для даосов поступать в согласии
с природой означает поступать спонтанно и в соответствии со своей истин-
ной сущностью. Это означает доверять своему интуитивному восприятию, ко-
торое внутренне присуще человеческому сознанию подобно тому, как способ-
ность и склонность изменяться внутренне присуща окружающим нас вещам.
Таким образом, все поступки даосского мудреца спонтанно продолжаются
его интуитивной мудростью, не нарушая гармонии с Окружающей средой. Ему
не приходится применять принуждение по отношению к себе и другим, он
просто соотносит свои поступки с движениями Дао. По словам Хуэй
Нань-цзы,
"Те, кто следуют естественному порядку вещей, движутся в общем потоке
Дао" [60, 88].
Такое поведение называется даосами у-вэй, что буквально переводится
как "недеяние", а в переводе Джозефа Нидэма выглядит как "отказ от дея-
ний, противоречащих природе": это толкование подкрепляется ссылкой на
Чжуан-цзы:
"Применять недеяние не значит бездействовать и хранить молчание.
Пусть всему будет предоставлена возможность делать то, что назначено ему
природой, естественно для него так, чтобы удовлетворялась его природа"
{60, 68].
Если отказаться от поступков, противоречащих природе, или, как гово-
рит Нидэм, "не гладить против шерсти", можно обрести согласие с Дао и
сделать все свои начинания успешными. В этом и заключается смысл, каза-
лось бы, столь загадочных слов Лао-цзы: "Все может быть сделано при по-
мощи недеяния" [48, гл. 48].
Контраст ИНЬ и ЯН не только является принципом, организующим всю ки-
тайскую культуру, но также отражается в двух основных философских нап-
равлениях Китая. Конфуцианство отдает предпочтение всему рациональному,
мужскому, активному и преобладающему. Даосизм же, напротив, предпочитает
интуитивное, женское, мистическое и поддающееся. "Лучшее знание-это нез-
нание о своем знании,- говорит Лао-цзы.-Мудрец занимается своими делами,
не прибегая к действию, и учит, не прибегая к помощи слов" {48, гл 71,
72].
Даосы верили, что при том условии, что человек проявляет женственные
свойства человеческой природы, ему проще вести полностью уравновешенную
жизнь в гармонии с Дао. Этот идеал наиболее исчерпывающим образом описан
в следующем отрывке из "Чжуан-цзы" в виде некоего даосского рая:
"В древности, когда семена непокоя еще не были посеяны, людям были
присущи покой и безмятежность, характерные для всего мироздания. Тогда
ИНЬ и ЯН находились в гармонии и покое, их неподвижность и движение сме-
няли друг друга без каких-либо нарушений, четыре времени года имели свой
определенный срок, ни одной вещи не приходилось изведать ущерб, и ни од-
но живое создание не оканчивало свои дни преждевременно. Люди могли об-
ладать способностями к овладению знаниями. но им не представлялось воз-
можности для их использования. Таким было то, что называют состоянием
совершенного единства. В те времена ни с чьей стороны не было действия -
только постоянные проявления спонтанности" {17, гл. 16}.
Глава 9. ДЗЭН
Когда китайцы впервые познакомились с индийской философией в форме
буддизма (произошло это примерно в первом веке н. э.), это знакомство
имело два одновременных последствия. С одной стороны, китайские мыслите-
ли, побуждаемые переводом на китайский язык буддийских сутр, стали ин-
терпретировать учение индийца Будды в свете своих философских концепций.
Это привело к исключительно плодотворному идейному обмену, получившему
наилучшее воплощение в учении китайской школы буддизма Хуаянь (санскрит:
Аватамсака) и японской школы Кэгон.
С другой стороны, прагматическая сторона китайского образа мышления
выделила в учении индийского буддизма его практические аспекты, создав
на их основе особую духовную дисциплину под названием "чань", что обычно
переводится как "медитация". Примерно в 1200 г. н. э. философия чань
стала известна в Японии и развивалась там в качестве живой традиции
вплоть до наших дней.
Дзэн представляет собой уникальное смешение философских систем, при-
надлежащих трем различным культурам. Это типично японский образ жизни,
который, тем не менее, включает в себя даосскую любовь к простоте, ес-
тественности и спонтанности и всеохватывающий прагматизм конфуцианства.
Несмотря на специфику, дзэн в своей основе-разновидность буддизма,
так как его последователи ставят перед собой цели, аналогичные тем, к
которым стремился сам Будда - достижение просветления, ощущения, называ-
емого в дзэн "САТОРИ". Переживание просветления - основной момент во
всех школах восточной философии, но только в дзэн имеет значение одно
лишь просветление, и ни малейшего внимания не уделяется какому-либо ис-
толкованию и объяснению последнего. По словам Судзуки: "Дзэн -это упраж-
нение в просветлении". С точки зрения дзэн, все содержание буддизма сво-
дится к пробуждению Будды и его учению о том, что каждый может достичь
пробуждения. Остальная часть доктрины буддизма, содержащаяся в простран-
ных сутрах, рассматривается как дополнительная.
Итак, опыт дзэн - это опыт САТОРИ. и, поскольку этот опыт лежит вне
всех категорий мышления, дзэн интересуется абстракциями и построением
концепций. Он не располагает специальным учением или философией, фор-
мальными символами веры или догмами и утверждает, что именно свобода ото
всех установленных убеждений делает его духовное содержание подлинным.
Сильнее, чем какая-либо другая школа восточного мистицизма, дзэн убежден
в том, что слова не могут выразить высшую истину. Очевидно, это наследие
даосизма, характеризовавшегося похожей бескомпромиссностью. "Если один
спрашивает о Дао, а другой отвечает ему,- писал Чжуан-цзы,его не знает
ни один из них [17, гл. 22].
И все же знание дзэн может передаваться от учителя к ученику, что и
происходило на протяжении многих веков при помощи особых дзэнских мето-
дов. В классическом стихотворении дзэн описывается как
"Особое учение вне писаний,
Не основанное на словах и буквах,
Взывающее непосредственно к душе человека,
Прозревающее природу каждого
И позволяющее достичь Буддовости."
Эта техника "непосредственного воззвания" представляет собой специфи-
ческую особенность дзэн. Она типична для японского типа мышления - ско-
рее интуитивного, чем интеллектуального и предпочитающего излагать факты
без пространных пояснений. Наставников дзэн нельзя было упрекнуть в мно-
гословности и склонности к теоретизированию и рассуждениям. Благодаря
этому были разработаны методы непосредственного указания истины при по-
мощи внезапных спонтанных реплик или действий, которые делают очевидной
парадоксальность понятийного мышления и, подобно уже упоминавшимся мною
Коанам, предназначены для того, чтобы остановить мыслительный процесс и
подготовить ученика к мистическому восприятию действительности. В следу-
ющих образцах коротких бесед между наставником и учеником хорошо виден
принцип действия этой техники. В такой ситуации наставники стремятся го-
ворить как можно меньше и отвлечь внимание учеников от абстрактных рас-
суждений, обратив его на конкретную действительность.
Монах, пришедший просить о наставничестве, сказал Бодхидхарме: "Мое
сознание неспокойно. Пожалуйста, успокойте мое сознание.
- Принеси мне сюда свое сознание,- ответил Бодхидхарма,- и я его ус-
покою!
- Но когда я ищу свое сознание,- сказал монах,я не могу найти его.
- Вот! - хлопнул в ладоши Бодхидхарма.- Я успокоил твое сознание!
[79,87]"
Некий монах сказал Дз°сю: "Я только что пришел в монастырь. Пожалуйс-
та, дайте мне наставление". Дз°сю ответил: "Ты уже съел свою рисовую ка-
шу?". Монах сказал: "Да". Слова Дз°сю: "Тогда тебе лучше пойти и вымыть
свою миску" [63,96].
Благодаря этим диалогам становится очевидным еще один аспект дзэн.
Просветление в дзэн означает не удаление от мира, а, наоборот, активное
участие в повседневных делах. Такой подход очень характерен для китайс-
кого образа мышления, в котором значительное внимание уделялось практи-
ческой, производительной жизни и идее преемственности поколений и для
которого монастырский характер индийского буддизма был совершенно непри-
емлем. Китайские наставники всегда подчеркивали, что чань, или дзэн,-
это наши повседневные впечатления, "ежедневное сознание", как утверждал
Ма-цзу. Они уделяли наибольшее внимание пробуждению в гуще повседневных
дел, не скрывая того, что рассматривают повседневную жизнь в качестве не
только средства достижения просветления, но и самого просветления.
САТОРИ в дзэн означает мгновенное восприятие Буддовости всего сущего,
и в первую очередь - вещей, дел и людей, принимающих участие в повсед-
невной жизни. Поэтому дзэн, хотя и подчеркивает повседневные нужды, тем
не менее, является глубоко мистическим явлением. Живя только настоящим и
уделяя все внимание повседневным делам, человек, достигший САТОРИ, каж-
дый миг переживает ощущение чуда и таинственности жизни:
"Как удивительно это, как таинственно! Я подношу дрова, я таскаю во-
ду" {74, 16}
Таким образом, идеал дзэн заключается в том, чтобы естественно и
спонтанно жить своей повседневной жизнью. Когда Бо-чжана попросили дать
определение дзэн, он сказал: "Когда голоден-ешь, когда устал-спи". Хотя
это кажется простым и очевидным, как многие другие положения дзэн, на
самом деле это довольно сложная задача. Достижение первоначальной ес-
тественности требует продолжительной работы над собой и может считаться
значительным успехом. Согласно известному дзэнскому учению,
"Пока ты не знаком с учением дзэн, горы - это горы, реки-это реки;
когда ты изучаешь дзэн, горы перестают быть горами, а реки - реками; но
после того, как ты достиг просветления горы - это снова горы, а реки -
снова реки".
Интерес дзэн к естественности и спонтанности, безусловно, объясняется
его даосским происхождением, но причина этого интереса-одно из положений
буддизма. Это уверенность в совершенстве нашей первоначальной сущности,
восприятие процесса просветления как возвращения к тому состоянию, в ко-
тором мы находимся изначально. Когда дзэнского наставника Бо-чжана спро-
сили о том, как он представляет себе поиски природы Будды, он ответил:
"Это похоже на то, как если бы кто-то ездил на быке в поисках этого бы-
ка".
Сегодня в дзэн существуют две основные школы, обладающие разными под-
ходами. Школа Риндзай, или "внезапная", использует для обучения коаны,
описанные в предыдущей главе, и уделяет основное внимание периодическим
беседам ученика с учителем, проходящим в формальной обстановке. Такие
беседы называются САНЬДЗЭН, и их основная идея заключается в том, что
ученик описывает достигнутое им восприятие КОАНА. Для решения КОАНА не-
обходимы длительные периоды усиленной концентрации, которые в итоге при-
водят к внезапному прозрению-САТОРИ. Опытный наставник может распознать
то состояние ученика, при котором он находится на грани внезапного прос-
ветления, и "втолкнуть" его в САТОРИ при помощи неожиданного поступка -
удара палкой или крика.
Школа Сото, или "постепенная", избегает шоковых методов Риндзай и
ставит своей целью подготовку постепенного созревания дзэн, подобную
"весеннему ветерку, ласкающему цветок, помогая ему распуститься" [41,
49]. Применяются две основные формы медитации: "тихую сидячую" и повсед-
невные занятия и работу. Обе эти школы придают первостепенное значение
ДЗАДЗЭН, то есть сидячей медитации, ежедневно практикующейся в дзэнских
монастырях на протяжении нескольких часов. Первое, что узнает новичок,-
как занять правильное положение и правильно дышать при медитации. В дзэн
направления Риндзай ДЗАДЗЭН используется для того, чтобы подготовить ин-
туитивное сознание к постижению смысла КОАНА, а школа Сото считает его
важнейшим методом подготовки созревания ученика и его продвижения к СА-
ТОРИ. Более того, ДЗАДЗЭН рассматривается в качестве действительного
осознания учеником своей природы Будды; душа и тело сливаются в гармони-
ческом единстве, выше которого нет ничего. Как говорится в одном дзэнс-
ком стихотворении,
"Сижу в тишине, ничем не занимаясь.
Приходит весна, и трава растет сама по себе"
{79,134].
Так как дзэн утверждает, что просветление может воплощаться в любом
повседневном занятии, он оказал огромное влияние на все стороны традици-
онного образа жизни японцев. Среди них не только искусства (живописи,
каллиграфии, садоводства и т.д.), и различные ремесла, но также разнооб-
разие церемоний, например: чаепития и составления букета, воинские ис-
кусства стрельба из лука, фехтования и ДЗЮДО. Каждый из этих видов дея-
тельности в Японии называется ДО, то есть Дао, или Путь, к просветлению.
Все они исследуют различные аспекты дзэнского мировосприятия и могут ис-
пользоваться для подготовки слияния индивидуального сознания с высшей
реальностью.
Я уже рассказывал о медленных, установленных ритуалом движениях
участников чаепития, называемого японцами тя-но ю, о спонтанном росчерке
пера или кисти в живописи или каллиграфии, а также о духовном кодексе
БУСИДО, "Пути воина". Во всех этих искусствах воплощаются спонтанность,
простота и абсолютное присутствие духа, характерные для дзэнского образа
жизни. Хотя все они требуют совершенства техники, истинное мастерство
достигается только лишь тогда, когда возможности техники исчерпаны, и
искусство становится "безыскусным искусством", прямым продолжением под-
сознания.
Настоящим сокровищем для нас является книга Юджина Херригеля "Дзэн в
искусстве стрельбы из лука", содержащая описание одного из таких "безыс-
кусных искусств". Херригель провел в обществе одного прославленного
японского мастера более пяти лет, стремясь постигнуть его секреты, и в
своей книге он рассказывает о своих собственных впечатлениях. Он пишет,
что стрельбу из лука его наставник описывал как религиозный ритуальный
танец, исполняемый при помощи спонтанных, не напряженных и не имеющих
очевидной цели движений. Ему понадобилось много лет упорных занятий для
того, чтобы научиться тому, как натягивать лук "духовно", при помощи не-
коей разновидности силы, не требующей усилий, и "ненамеренно" спускать
тетиву, позволяя выстрелу "отпасть от лучника, подобно созревшему пло-
ду". Эти годы совершенно изменили его личность. Когда лучник достигает
верха совершенства, лук, стрела, мишень и он сам сплавляются воедино, и
он не стреляет - "это" происходит само по себе.
Херригель дал одно из лучших описаний дзэн, поскольку книга его не
содержит никаких рассуждений о последнем.
Глава 10. ЕДИНСТВО ВСЕГО СУЩЕГО
Хотя духовные традиции, описанные в предыдущих пяти главах, отличают-
ся во многих деталях, их характеризует одно и то же мировоззрение. Оно
основано на мистическом, то есть прямом, не опосредованном рассудком
восприятии действительности, которое имеет определенное количество ха-
рактерных черт, не зависящих от того, на каком географическом, истори-
ческом и культурном фоне разворачивается данная традиция. Индуист и даос
могут выделять разные аспекты этого мировосприятия, японский и индийский
буддисты могут поразному описывать свои ощущения, но основные элементы
мировоззрения всех этих традиций совпадают. Кроме того, все говорит о
том, что эти элементы наличествуют и в мировоззрении современной физики.
Самая важная характерная черта восточного мировоззрения, можно ска-
зать, его сущность - осознание единства и взаимосвязанности всех вещей и
явлений, восприятие всех явлений природы в качестве проявлений лежащего
в основе единства. Все вещи рассматриваются как взаимозависимые и нераз-
дельно связанные части этого космического целого, как различные проявле-
ния одной и той же высшей реальности. Восточные традиции неоднократно
упоминают о высшей, неделимой реальности, воплощениями которой служат
все вещи, являясь, таким образом, ее составными частями. В индуизме она
называется Брахман, в буддизме - ДХАРМАКАЙЯ, в даосизме - Дао. Поскольку
она находится вне всех понятий и категорий, буддисты также называют ее
ТАТХАТА, или "таковость":
"То, что в душе, называется "таковостью", есть единство множественно-
сти вещей, великое всеобъемлющее целое" [2,55}.
В обычной жизни мы не осознаем этого единства, разделяя мир на самос-
тоятельные предметы и события. Безусловно, это разделение помогает нам
иметь дело с нашим повседневным окружением, не являясь, тем не менее,
фундаментальным свойством действительности. Это абстракция, порожденная
нашим разграничивающим и категоризирующим интеллектом. Уверенность в ре-
альности наших абстрактных понятий самостоятельных "вещей" и "собы-
тий"-не более, чем иллюзия. Индуисты считают, что эта иллюзия порождена
АВИДЬЕЙ, то есть неведением ума, околдованного МАЙЕЙ. Поэтому основной
задачей восточных мистических традиций является "исправление" сознания
при помощи медитации, которая делает его уравновешенным и спокойным. СА-
МАДХИ, что значит на санскрите "медитация", буквально переводится как
"душевное равновесие". Здесь имеется в виду то уравновешенное и безмя-
тежное состояние сознания, при котором становится возможным восприятие
принципиального единства Вселенной:
"Входя в чистейшее САМАДХИ, обретаешь проницательнейшее прозрение,
позволяющее осознать абсолютное единство Вселенной {2, 93].
Принципиальное единство Вселенной осознается не только мистиками, это
- одно из основных открытий, или, вернее сказать, откровений современной
физики. Оно становится очевидным уже на уровне атома и делается все бо-
лее несомненным по мере дальнейшего проникновения в толщу вещества,
вплоть до мира субатомных частиц. Сравнивая современную физику с восточ-
ной философией, мы будем постоянно обращаться к теме единства всех вещей
и событий. Обсуждая различные модели субатомной физики, мы увидим, что
они снова и снова воплощают одно и то же прозрение, заключающееся в том,
что все составные части материи и основные явления, в которых они прини-
мают участие, взаимосвязанны, родственны и взаимозависимы, что они не
могут иметь различную природу, и должны рассматриваться в качестве не-
отъемлемых частей одного целого.
В этой главе я расскажу о том, как теория, атомных явлений, то есть
квантовая теория, обнаруживает принципиальное единство Вселенной, тща-
тельно анализируя процесс наблюдения. Должен заметить, что, хотя я пос-
тарался выбросить всю математику и как можно больше упростить анализ,
последующие рассуждения могут показаться читателю слишком сухими и тех-
ническими. Возможно, к этому лучше подходить как к "йогическому" упраж-
нению, которое, как многие упражнения, использующиеся восточными тради-
циями, не похоже на развлечение, но в результате приводит к глубокому
блистательному прозрению сущности вещей. Прежде чем окунуться в среду
физики, хотелось бы еще раз напомнить о различии между математическим
скелетом теории и ее словесным описанием. Математическая сторона кванто-
вой теории неоднократно подвергалась экспериментальной проверке, и те-
перь является общепринятым описанием всех атомных явлений - последова-
тельным и непротиворечивым. Однако словесное истолкование квантовой тео-
рии не имеет столь твердой почвы под ногами. И действительно, вот уже на
протяжении более сорока лет физики не могут остановиться на какой-либо
метафизической модели, которая четко соответствовала бы квантовой тео-
рии.
Этот рассказ основан на так называемой копенгагенской интерпретации
квантовой теории, разработанной в конце двадцатых годов нашего века Бо-
ром и Гейзенбергом и до сих пор являющейся наиболее общепринятой мо-
делью. Я буду опираться на описание этой модели, данное в работе Генри
Стаппа из Калифорнийского университета и сосредотачивающееся на соот-
ветствующих аспектах квантовой теории и на определенной разновидности
экспериментальных ситуаций, которая часто встречается в субатомной физи-
ке (другие аспекты теории мы будем рассматривать позже) [70, 1303].
Стапп самым очевидным образом доказывает, что одно из следствий кванто-
вой теории - представление о принципиальной взаимосвязанности всех явле-
ний природы, а также описывает теорию в том контексте, который будет не-
обходим в дальнейшем, при рассмотрении релятивистских моделей субатомных
частиц.
Отправной пункт копенгагенской интерпретации - разделение физического
мира на наблюдаемую систему ("объект") и наблюдающую систему. Наблюдае-
мая система может быть атомом, субатомной частицей, атомным процессом и
т. д. Наблюдающая система состоит из экспериментального оборудования и
одного или нескольких людей-наблюдателей. Значительная сложность заклю-
чается в том, что две эти системы рассматриваются совершенно по-разному.
Наблюдающую систему описывают в терминах классической физики, что не мо-
жет быть сделано по отношению к наблюдаемому "объекту" с должной после-
довательностью. Мы знаем, что классические представления неадекватны на
уровне атома, но пользуемся ими для описания экспериментов и подведения
итогов. И нет возможности избежать этого парадокса. Технический язык
классической физики - лишь очищенный и усовершенствованный повседневный
язык, и для описания результатов экспериментов мы не располагаем ничем
иным.
Квантовая теория описывает наблюдаемые системы в терминах вероятнос-
тей. Это значит, что мы никогда не можем с точностью утверждать, где бу-
дет находиться в определенный момент субатомная частица и каким образом
будет происходить тот или иной атомный процесс. Все, что мы можем сде-
лать, это предсказать вероятности. Например, большинство частиц, извест-
ных в настоящее время, неустойчивы, то есть они, по прошествии опреде-
ленного времени, распадаются, или "разлагаются", на другие частицы. И
точно сказать, когда это произойдет, нельзя. Мы можем только предсказать
вероятность распада частицы по прошествии определенного времени, то есть
указать среднюю продолжительность существования большей части частиц ка-
кой-то определенной разновидности. То же самое можно сказать о "способе"
распада. Как правило, частица может распасться на различное количество
разнообразных частиц, и снова мы не можем предугадать, какие именно час-
тицы станут продуктом распада исходной частицы. Единственное, что мы мо-
жем сказать, это то, что из некоторого большого количества частиц, ска-
жем, шестьдесят процентов частиц распадутся одним образом, еще трид-
цать-другим, и, наконец, еще десять процентов-третьим. Понятно, что для
того, чтобы проверить истинность таких статистических выкладок, нужно
произвести множество измерений. И это действительно так - ведь для того,
чтобы произвести один эксперимент в области физики высоких энергий, фик-
сируются и подвергаются анализу десятки тысяч столкновений частиц, и
только тогда можно определить вероятность какого-либо процесса.
Важно осознать, что статистические формулировки законов атомной и су-
батомной физики не отражают нашего незнания физической ситуации, как в
случае с использованием вероятностей страховыми компаниями или игроками
в азартные игры. В квантовой теории вероятность следует воспринимать как
основополагающее свойство атомной действительности, управляющее ходом
всех процессов и даже существованием материи. Субатомные частицы не
столько существуют в определенное время в определенных местах, сколько
"могут существовать", а атомные явления не столько происходят определен-
ным образом в определенные моменты времени, сколько "могут происходить".
Так, мы не можем точно сказать, где в данный момент находится элект-
рон данного атома. Его местонахождение зависит от действия силы притяже-
ния ядра и воздействия других электронов того же атома. Эти обстоя-
тельства создают вероятностную модель местонахождения электрона в разли-
чных областях атома. Иллюстрация на рис. 9 может служить примером нес-
кольких вероятностных моделей. Электрон, вероятнее всего, находится там,
где фон светлый, и, менее вероятно, там, где фон темный. Очень важный
момент - то, что весь паттерн соответствует одному электрону в данный
момент. Внутри паттерна мы не можем указать конкретное местонахождение
электрона, мы можем лишь с какой-то вероятностью указать область его
пребывания. На языке формальной математики эти тенденции, или вероятнос-
ти, выражаются вероятностной функцией - математической величиной, харак-
теризующей вероятности местонахождения электрона в разных точках в раз-
ное время.
Контраст между двумя типами описания - классические термины для под-
готовки эксперимента и вероятностные функции для наблюдаемых объектов -
приводит к серьезным метафизическим проблемам, которые до сих пор оста-
ются нерешенными. Тем не менее, на практике эти проблемы попросту обхо-
дят, описывая наблюдающую систему в операциональных терминах, то есть в
терминах предписаний, позволяющих ученым подготовить и провести экспери-
мент. Благодаря этому измерительные приборы и сами ученые представляют
собой единую комплексную систему, которая не делится на самостоятельные,
четко определенные части. Поэтому не нужно описывать экспериментальное
оборудование как систему самостоятельной физической природы. Для
дальнейшего описания процесса наблюдения мы приведем конкретный пример с
простейшей физической единицей - субатомной частицей, такой, как элект-
рон. Если мы задались целью наблюдать и измерять такую частицу, нам сна-
чала придется ее изолировать или даже создать в процессе того, что назы-
вается подготовкой эксперимента. После того, как частица готова для наб-
людения, можно измерить ее характеристики, и в этом состоит процесс из-
мерения. Можно символически описать ситуацию следующим образом. Частицу
А готовят в точке А, затем она перемещается из А в В и подвергается из-
мерениям в точке В. На практике и подготовка. и измерение частицы могут
представлять собой целый ряд довольно сложных процессов. Так, например,
в физике высоких энергий при подготовке столкновений частиц частицы-сна-
ряды разгоняются, вновь и вновь двигаясь по круговой дорожке, до тех
пор, пока их энергия не возрастет до нужного уровня. Этот процесс проис-
ходит в ускорителе частиц. Когда необходимое количество энергии приобре-
тено, частицы покидают ускоритель (А) и перемещаются в район мишени (В),
где сталкиваются с другими частицами. Столкновения происходят в пу-
зырьковой камере: частицы оставляют видимые следы, которые потом фотог-
рафируются. Подвергая математическому анализу следы частиц, ученые могут
говорить о свойствах частиц; при этом часто используют компьютеры: ана-
лиз очень сложен. Все эти процессы составляют акт измерения.
Важным моментом является то, что частица - это промежуточная система
между процессами в точках А и В. Она существует и имеет смысл только в
этом контексте-не как самостоятельная единица, а как промежуточное звено
между процессами подготовки и измерения. Свойства частицы нельзя опреде-
лить независимо от этих процессов. Если в подготовку эксперимента вно-
сятся изменения, свойства частицы тоже изменяются.
С другой стороны, если мы говорим о "частице" или какой либо другой
наблюдаемой системе, мы, очевидно, подразумеваем, что существует некото-
рая самостоятельная единица, которую сначала подготавливают, а потом из-
меряют. Основная проблема наблюдения в атомной физике, по словам Генри
Стаппа, заключается в том, что "наблюдаемая система должна быть изолиро-
ванной, чтобы ее можно было определить, и, в то же время, взаимодейству-
ющей для того, чтобы ее можно было наблюдать" [70, 1303]. Квантовая тео-
рия решает эту проблему прагматическим образом, выдвигая требование, ко-
торое заключается в том, что наблюдаемая система должна быть свободна от
внешних воздействий, вызванных процессом наблюдения, на протяжении опре-
деленного периода времени между подготовкой и последующим измерением.
Это возможно в том случае, если подготавливающие и измеряющие приспособ-
ления находятся на большом физическом удалении, так что наблюдаемый
объект может переместиться из точки подготовки в точку измерения.
Насколько же большим должно быть пространство между приборами и
объектом? В принципе, оно должно быть бесконечно большим. В рамках кван-
товой теории, понятие самостоятельной физической единицы четко определе-
но только при том условии, что эта единица достаточно удалена от средств
наблюдения. На практике это невозможно, да и не нужно. Здесь нам следует
не забывать об основном принципе современной науки - принципа относи-
тельности всех понятий и теории. В данном случае это означает, что поня-
тие самостоятельной физической единицы не обязательно должно быть четко
определено: достаточно приблизительного определения. Это делается следу-
ющим образом. Наблюдаемый объект-это воплощение взаимодействия между
процессами подготовки и измерения. Как правило, это взаимодействие носит
сложный характер и состоит из различных эффектов, действующих на различ-
ных расстояниях - имеет различные "ранги", как говорили физики. Теперь,
если наиболее важная часть взаимодействия имеет длинный ранг, проявление
этого эффекта с длинным рангом переместится на большое расстояние. В та-
ком случае оно будет свободно от внешних воздействий и сможет рассматри-
ваться в качестве самостоятельной физической единицы. Поэтому в рамках
квантовой теории все самостоятельные физические единицы представляют со-
бой идеальные модели, имеющие значение лишь при таком условии, что ос-
новная часть взаимодействия характеризуется длинным рангом. Подобную си-
туацию можно четко определить с математической точки зрения. В физичес-
ком отношении она объясняется тем, что измерительные приборы находятся
настолько далеко, что в основном взаимодействуют не с исходной, то есть
подготовленной частицей, а с частицей или, в более сложных случаях, це-
лой цепочкой частиц, возникшей при участии исходной частицы. Безусловно,
помимо этого основного эффекта, будут присутствовать и другие, но ими
можно пренебречь в силу достаточного удаления измерительных приборов.
Только если приборы не удалены на достаточное расстояние, становятся
важными и эффекты короткого ранга. В этом случае вся макроскопическая
система образует единое целое, и понятие изолированного объекта утрачи-
вает смысл.
Так, квантовая теория свидетельствует о принципиальном единстве Все-
ленной. Она показывает, что нельзя разложить мир на независящие друг от
друга мельчайшие составляющие. В послесловии мы более подробно поговорим
об этой квантовой взаимосвязанности в терминах "нелокальных" соединений,
постулированных теоремой Белла. Углубляясь в толщу материи, мы обнаружи-
ваем, что она состоит из частиц, которые, тем не менее, не похожи на
"строительные кирпичики" в понимании Демокрита и Ньютона. Это просто
идеальные модели, удобные с практической точки зрения, но лишенные фун-
даментального знания. По словам Нильса Бора, "изолированные материальные
частицы - это абстракции, свойства которых могут быть определены и за-
фиксированы только при их взаимодействии с другими системами" [6,57].
Копенгагенская трактовка квантовой теории не является общепринятой.
Было выдвинуто несколько альтернативных вариантов интерпретации, и воз-
никающие при этом философские проблемы еще очень далеки от решения. И
все же всеобщая взаимосвязанность всех вещей и событий, очевидно, прин-
ципиально присуща атомной действительности, несмотря на разнообразие ин-
терпретаций математического содержания теории. Следующий отрывок из не-
давней публикации Дэвида Бома,том что одного из главных оппонентов ко-
пенгагенской трактовки, красноречиво свидетельствует об этом:
"Возникает новое представление о неразрывном единстве, отрицающее
классические понятия о том, что мир можно разложить на самостоятельные,
не зависящие друг от друга части... Общепринятые классические понятия о
том, что фундаментальной реальностью являются именно эти независимые
"элементарные составные части" мира и что самые разнообразные системы
возникают вследствие различных соединений и взаиморасположений этих час-
тей, превращаются в свою противоположность, что неделимое квантовое
единство всей Вселенной является наиболее фундаментальной реальностью, а
эти относительно независимые составные части - только лишь частные еди-
ничные формы внутри этого единства" [5, 96}. Итак, на уровне атома твер-
дые материальные объекты классической физики превращаются в вероятност-
ные схемы, которые, к тому же, отражают не столько вероятности вещей,
сколько вероятности соединений между ними. Квантовая теория заставляет
нас взглянуть на мир не как на коллекцию физических объектов, а как на
сложную сеть взаимоотношений различных частей единого целого. И в то же
время именно так всегда воспринимали мир восточные мистики, и высказыва-
ния некоторых из них почти полностью совпадают со словами атомных физи-
ков. Вот два примера:
"Материальный объект превращается в нечто отличное от того, что мы
видим перед собой в настоящий момент, это не самостоятельный объект на
фоне или в окружении остальной природы, а неотъемлемая часть и сложное
проявление единства всего того, что мы видим" {3,993}.
"Вещи получают свое существование и свою природу посредством взаимо-
зависимости и не являются ничем сами по себе" [59, 138}.
Если эти утверждения могут служить образцом того, какой представляет-
ся природа восточным мистикам, то два следующих утверждения, сделанных
атомными физиками, могут рассматриваться в качестве точного описания
мистического мировосприятия:
"Любая элементарная частица - это не независимая неразложимая на час-
ти единица. В сущности, это набор отношений, связывающих частицу с внеш-
ним миром" {70, 1310].
"Таким образом, мир предстает перед нами в качестве сложной ткани из
различных событий, в которой соединения различных типов чередуются, нак-
ладываются друг на друга или сочетаются, определяя таким образом струк-
туру целого" {34, 107].
Образ переплетенной космической сети, порожденной исследованиями сов-
ременной атомной физики, широко использовался на Востоке для того, чтобы
охарактеризовать мистическое восприятие природы. Для индуистов Брахман -
это основная нить космической сети, конечная основа всего сущего:
"Тот, вокруг кого сплетаются небо, земля и
атмосфера,
И ветер, с дыханием всего живого.
Его лишь знай как единственную Душу".
"Мундака Упанишада", 2. 2. 5.
В буддизме образ космической сети играет еще более важную роль. Ос-
новное содержание "Аватамсакасутры" (см. гл. 6)-описание мира как совер-
шенной сети взаимоотношений, в которой все вещи и явления взаимодейству-
ют друг с другом бесконечно сложным образом. Буддизм Махаяны располагает
большим количеством притч и сравнений, иллюстрирующих эту вселенскую
взаимосвязанность, некоторые из которых мы будем обсуждать в дальнейшем
в связи с релятивистской версией "философии сети" в современной физике..
И наконец, космическая сеть играет главную роль о тантрическом буддизме,
одно из течений Махаяны, возникшем в Индии примерно в третьем веке н. э.
и представляющем собой основную школу тибетского буддизма на данный мо-
мент. Сочинения этой школы называются тантрами (санскритский корень это-
го слова означает "ткать"). Это название должно указывать на взаимопе-
реплетенность и взаимозависимость всех вещей и явлений.
В восточном мистицизме эта вселенская взаимопереплетенность всегда
включает и человека-наблюдателя вместе с его сознанием, и то же самое
можно сказать об атомной физике. На уровне атома "объекты" могут быть
поняты только в терминах взаимодействия между процессами подготовки и
наблюдения. Конечным звеном цепочки всегда будет человеческое сознание.
Измерения-это такие взаимодействия, которые порождают определенные "ощу-
щения" в нашем сознании - например, зрительное ощущение вспышки света
или темного пятнышка на фотографической пластинке-а законы атомной физи-
ки говорят нам, с какой вероятностью будет атомный объект порождать оп-
ределенное ощущение если мы позволим ему взаимодействовать с нами. "Ес-
тественные науки,- говорит Гейзенберг,- не просто описывают и объясняют
явления природы; это часть нашего взаимодействия с природой" [34, 81].
Определяющей чертой атомной физики является то, что человек-наблюда-
тель необходим не только для того, чтобы наблюдать свойства объекта, но
и для того, чтобы дать определение самим этим свойствам. В атомной физи-
ке мы не можем говорить о свойствах объекта как таковых. Они имеют зна-
чение только в контексте взаимодействия объекта с наблюдателем. По сло-
вам Гейзенберга, "то, с чем мы имеем дело при наблюдении, это не сама
природа, но природа, доступная нашему методу задавать вопросы" [34, 58].
Наблюдатель решает, каким образом он будет осуществлять измерения, и в
зависимости от его решения получают характеристику свойства наблюдаемого
объекта. Если эксперимент проводится по-другому, то свойства наблюдаемо-
го объекта тоже изменяются.
Приведем несложный пример с субатомной частицей. Наблюдая такую час-
тицу, можно захотеть измерить, среди других свойств, положение частицы и
ее импульс (величину, определяющуюся произведением массы частицы на ее
скорость). В следующей главе мы увидим, что один из важных законов кван-
товой теории, принцип неопределенности Гейзенберга, свидетельствует, что
эти две величины не могут быть одновременно измерены с одинаковой точ-
ностью. Мы можем или получить точные сведения о местонахождении частицы
и при этом не знать ничего о ее импульсе (а следовательно, и скорости),
или наоборот: либо же обе величины будут охарактеризованы грубо и неоп-
ределенно. Важным моментом является то, что это ограничение не имеет ни-
какого отношения к несовершенству наших измерительных приборов. Это
принципиальное ограничение, обусловленное самой природой атомной
действительности. Если мы собираемся точно определить местонахождение
частицы, она просто НЕ ИМЕЕТ определенного импульса, а если мы хотим из-
мерить импульс, она не имеет точного местонахождения.
Следовательно, в атомной физике ученый не может играть роль сторонне-
го наблюдателя, он обречен быть частью наблюдаемого им мира до такой
степени, что он сам воздействует на свойства наблюдаемых объектов. Джон
Уилер считает, что активное участие наблюдателя - самая важная особен-
ность квантовой теории, и предлагает поэтому заменить слово "наблюда-
тель" словом "участник". По словам самого Уилера,
"Самое важное в квантовом принципе - это то, что он разрушает предс-
тавление о мире, "бытующем вовне", когда наблюдатель отделен от своего
объекта плоским стеклянным экраном толщиной в двадцать сантиметров. Даже
для того, чтобы наблюдать такой крошечный объект, как электрон, приходи-
тся разбить стекло. Наблюдатель должен забраться под стекло сам, размес-
тить там свои измерительные приборы. Он должен сам решить, что измерять
- импульс или местонахождение. Если ввести туда оборудование, способное
измерить одну из этих величин, это исключит возможность размещения аппа-
ратуры, способной измерить другую. Более того, в процессе измерения из-
меняется состояние самого электрона. После этого Вселенная никогда не
станет такой, какой она была раньше. Для того, чтобы описать то, что
происходит, нужно зачеркнуть слово "наблюдатель" и написать "участник".
В каком-то непредвиденном смысле, наша Вселенная - это участвующая Все-
ленная" {56, 244}.
Идея "соучастия вместо наблюдения" была сформулирована современной
физикой совсем недавно, однако она хорошо знакома всем последователям
мистицизма. Нельзя приобрести мистическое знание путем простого наблюде-
ния - необходимо участвовать в процессе постижения истины всем своим су-
ществом. Понятие участника является ключевым для мистицизма Востока. Ис-
пользуя его, мистики приходят к выводу о том, что наблюдатель и наблюда-
емое, субъект и объект не только не могут быть разделены - они просто
неотличимы друг от друга. Их не устраивает такая ситуация, которая к
настоящему времени возникла в атомной (физике и при которой наблюдатель
и наблюдаемое не могут быть разделены, но сохраняют отличия друг от дру-
га. Они идут дальше, и при помощи глубокого погружения в медитацию дос-
тигают состояния, при котором отличия наблюдателя от наблюдаемого исче-
зают, не оставляя малейшего следа, а субъект и объект сливаются в единое
неразделимое целое. Так, в Упанишадах говорится:
"Там, где существует двойственность, как и раньше, один видит друго-
го; восприемлет его запах и вкус... Однако там, где все обрело сущность
своего собственного "я", кого и каким образом можно увидеть? Каким обра-
зом и чей запах можно ощутить? Каким образом и чей вкус?"
"Брихадараньяка Упанишада", 4, 5, 15.
Так выглядит полное осознание единства всего сущего. Оно достигается,
как утверждают мистики, в таком состоянии сознания, когда индивиду-
альность растворяется в недифференцированной цельности, когда созерца-
тель выходит за рамки человеческих чувств, и представление о "вещах" ос-
тается позади. По словам Чжуан-цзы,
"Исчезает моя связь с телом и его частями. Отбрасываются за ненадоб-
ностью мои органы чувств. Таким образом, покидая свою материальную обо-
лочку и прощаясь со своим знанием, я сливаюсь с Великим Проникновением.
Это я и называю: сидеть, забыв обо всем" [/7, гл 6].
Безусловно, современная физика работает в совершенно иных рамках и не
может настолько далеко углубиться в переживание единства всех вещей. Од-
нако ее теория атома - большой шаг в сторону мировоззрения восточного
мистицизма. Квантовая теория опровергла представления об объектах, обла-
дающих фундаментальной независимостью друг от друга, ввела понятие
"участник" вместо понятия "наблюдатель" и даже, возможно, потребует
включить в свое описание мира человеческое сознание (об этом мы погово-
рим в главе 18). Она стала рассматривать Вселенную в качестве переплета-
ющейся сети физических и психологических взаимоотношений, части которой
могут быть определены только в терминах их связей с целым. Для того,
чтобы кратко охарактеризовать мировоззрение атомной физики, наилучшим
образом подходят слова тантрийского буддиста Ламы Ангарики Говинды:
"Буддист не верит в существование независимого или самостоятельного
внешнего мира, динамические силы которого воздействуют на людей. Для не-
го внешний мир и внутренний мир его души - единое целое, две стороны од-
ной материи, в которой нити всех сил и всех явлений, всех форм сознания
и их объектов сплетаются в неразделимую сеть бесконечных, взаимно обус-
ловленных отношений" [3/, 93].
Глава 11. ЗА ПРЕДЕЛАМИ МИРА ПРОТИВОПОСТАВЛЕНИЙ
Когда восточные мистики говорят о том, что они воспринимают все вещи
и явления как проявление лежащей в основе целостности, это значит, что
они считают все вещи одинаковыми. Признавая индивидуальность вещей, они,
в то же время, сознают, что все отличия и контрасты относительны внутри
всеобъемлющего единства. Поскольку в нашем обычном состоянии сознания
очень сложно согласиться с тем, что все противоположное образует единое
целое, это утверждение-одно из самых парадоксальных во всей восточной
философии. Тем не менее, эта уверенность лежит в основе всего восточного
мировоззрения.
Противоположности-это абстрактные понятия из области мышления, что
обуславливает их относительный характер. Противопоставление возникает в
тот самый момент, когда мы сосредотачиваем внимание на любом единичном
понятии. Как говорит Лао-цзы, "когда все на свете признают прекрасное
прекрасным, тогда существует и уродство: когда все на свете признают
добродетель добром, тогда существует зло" [48, гл. 1]. Мистики покидают
пределы мира интеллектуальных понятий, и благодаря этому создают относи-
тельность и полярное соотношение всех противоположностей. Они видят, что
хорошее и плохое, удовольствие и боль, жизнь и смерть-не абсолютные ка-
тегории, а только две стороны одной и той же действительности. Одна из
высших целей человека в духовных традициях Востока-осознание того факта,
что все противоположности полярны, а значит-едины. Кришна в "Бхагавадги-
те" советует: "Пребывай в вечной истине, вне земных противопоставле-
ний!", и точно такой же совет получают буддисты. Так, Д. Т. Судзуки пи-
шет:
"Фундаментальное положение буддизма - необходимость выйти за пределы
мира противоположностей; мира, построенного интеллектуальными разграни-
чениями и эмоциональными омрачениями, и осознать духовный мир неразличе-
ния, который предполагает достижение абсолютной точки зрения" {71, 18].
Абсолютная точка зрения, возможная в мире АЧИНТЬИ, или "не-мысли", в
котором единство противоположностей становится очевидным и наглядным,
играет исключительную роль во всем учении буддизма, как и во всех ос-
тальных мистических традициях. Как говорится в одном дзэнском стихотво-
рении.
"В сумерках петух возвещает о приходе рас-
света, в полдень - о появлении яркого солнца"
{79, 117}.
Представление о том, что все противоположности полярны-что свет и
тьма, приобретение и потеря, добро и зло-лишь различные объекты одного и
того же явления--определяет характер всего восточного образа жизни. Пос-
кольку все противоположности связаны между собой, их борьба не может за-
вершиться победой одной из них и будет лишь проявлением их взаимо-
действия. Поэтому на востоке добродетельным называют не того, кто ставит
перед собой невыполнимую задачу бороться за добро и уничтожать зло; ско-
рее, того, кто способен поддерживать динамическое равновесие между доб-
ром и злом.
Это понятие динамического равновесия играет ключевую роль в представ-
лении восточных мистиков о единстве противоположностей. Это не неподвиж-
ное, постоянное равенство, а динамическое чередование двух крайностей.
Наилучшее выражение это представление получило в символике архетипичес-
кой пары противоположных начал: ИНЬ и ЯН. Китайские мыслители называли
это единство, лежащее в основе ИНЬ и ЯН-Дао, и рассматривали его как
процесс, приводящий к чередованию этих начал: "То, что позволяет явиться
то мраку, то свету, и есть Дао" [86, 297].
Динамическое единство полярных противоположностей можно проиллюстри-
ровать при помощи простого примера с движением по кругу и его проекцией
на прямую. Представим, что по кругу движется шар. Его движение, будучи
спроектировано на экран, приобретает характер колебания между двумя точ-
ками. (Для того чтобы усилить сходство с китайской философией, я написал
в центре круга "ДАО", а крайние точки отметил словами "ИНЬ" и "ЯН"). Шар
движется по окружности с постоянной скоростью, однако на проекции его
скорость замедляется возле крайних точек, затем начинается в противопо-
ложном направлении, становится максимально быстрой в середине и вновь
замедляется на краю, и этих кругов может быть бесконечно много. На такой
проекции движение по кругу выглядит как колебания между двумя противопо-
ложными точками, однако само движение объединяет противоположности и
происходит как бы без их участия. Этот образ динамического объединения
противоположностей часто использовался китайскими мыслителями. Так, в
уже приводившемся отрывке из "Чжуан-цзы" говорится (см. гл. 8):
"То обстоятельство, что "это" и "то" перестают быть противоположными,
- основное содержание Дао. Это обстоятельство служит центром круговорота
бесконечных перемен".
То есть инь и ян (как и все вещи) - это пределы, грани переходных
процессов, на самом деле формы не имеющих. "Вещи" - это категории, выра-
жающие ПРЕДЕЛЫ процессов, асимптотика, построенная нашим разумом; преде-
лы, в реальности недостижимые, хотя и намечаемые. - А.Б.
Одно из важнейших жизненных противопоставлений-это противопоставление
мужской и женской человеческой природы. Так же, как в случае с добром и
злом или с жизнью и смертью, это противопоставление не дает нам покоя, и
в результате мы стремимся к тому, чтобы преобладала та или иная сторона
нашего собственного характера. На Западе общество всегда ценило в
большей мере те качества и свойства, которые характерны для мужчин, чем
для женщин. Вместо того, чтобы признать, что личность каждого человека
есть результат чередования мужских и женских элементов, наши предки
пришли к выводу о мужественности всех мужчин и женственности всех жен-
щин, что сразу же отдало все общественные привилегии и ведущие роли муж-
чинам. Такой подход-чрезмерное преклонение перед мужскими аспектами при-
роды человека (аспектами ЯН): перед деятельностью, рациональным мышлени-
ем, соперничеством, агрессивностью и т. д. В нашем обществе с мужской
ориентацией постоянно подавлялись женские состояния сознания (состояния
ИНЬ), которые можно описать при помощи слов интуитивное, религиозное,
мистическое, оккультное или психическое.
Восточный мистицизм стремится развить эти состояния сознания и уста-
новить равновесие между двумя сторонами человеческой души. По словам
Лао-цзы, наилучшим способом реализует себя тот человек, который "познает
мужественное и все же остается женственным". Во многих восточных тради-
циях главной целью медитации является достижение динамического равнове-
сия между двумя сторонами человеческой души, что находит отражение в
произведениях искусства. Возьмем, например, величественную статую Шивы в
индуистском храме Элефанты. Божество, изображенное на ней, трехлико:
справа находится мужской профиль, олицетворяющий мужество и силу воли;
слева-женский, символизирующий мягкость, очарование и привлекательность;
в середине же возвышается чело Шивы Махешвары, Великого Господина-оли-
цетворение высшего единства двух этих аспектов. Другое изображение Шивы
в том же храме выглядит следующим образом: половина тела божества при-
надлежит его женской ипостаси. другая половина-мужской. Плавное движение
тела божества и отрешенность его/ее лица символизирует динамическое
объединение мужского и женского начал.
В тантрическом буддизме для обозначения полярности мужского и женско-
го начал часто используются сексуальные символы. Интуитивная мудрость
рассматривается в качестве пассивного, женского свойства человеческой
души, любовь и сострадание-в качестве мужского, активного свойства, а
объединение этих двух начал-в момент просветления изображения при помощи
экстатических сексуальных объятий мужского и женского божеств. Восточные
мистики утверждают, что подобное единство мужского и женского модусов
может быть пережито человеком только на более высоком уровне сознания,
которое находится вне области мышления и речи, и где все противополож-
ности проявляются как некое динамическое единство.
Я уже говорил, что современная физика уже достигла такого уровня. В
результате изучения субатомного мира была открыта реальность, во многом
не подчиняющаяся законам мышления и речи, и одним из самых удивительных
ее свойств было то, что понятия, которые до этого представлялись проти-
воположными и даже непримиримыми, обнаружили свое единство. Как правило,
эти, казалось бы, непримиримые понятия мало интересуют восточных мисти-
ков (хотя иногда это бывает так), однако их объединение на необычном
уровне сознания говорит о сходстве с восточным мистицизмом. Поэтому не-
которые религиозные учения Дальнего Востока могут быть более доступны
для физиков, если те будут стараться соотнести их со своими знаниями из
области физики. Небольшое, однако постоянно растущее число молодых физи-
ков уже обнаружило преимущества такого подхода к восточному мистицизму.
Пример объединения противоположных концепций в современной физике
можно видеть на субатомном уровне, где частицы одновременно разрушимы и
неразрушимы, где вещество одновременно прерывисто и непрерывно, а сила и
вещество являются лишь двумя равноправными аспектами одного и того же
явления. На всех этих примерах, которые мы будем подробно обсуждать в
последующих главах, видно, что системы, состоящие из двух противополож-
ных понятий, представление о которых мы получаем в своей повседневной
жизни, не могут быть применены к миру частиц. Для описания мира частиц
очень важна теория относительности, которая выходит за пределы противо-
поставлений, перемещаясь в более высокое измерение-в четырехмерное
пространство-время. Два этих понятия-пространство и время-всегда каза-
лись ученым совершенно самостоятельными, однако релятивистская физика
объединила их. Это основополагающее единство является основой для
объединения всех противопоставленных понятий. Подобно единству противо-
положностей в восприятии мистика, оно существует в "более высокой плос-
кости", т. е. в более высоком измерении, и является динамическим
единством - ведь релятивистская реальность пространствавремени - это ре-
альность, которой внутренне присуща динамичность: здесь объекты одновре-
менно являются процессами, и все формы суть динамические паттерны.
Нам не требуется прибегать к помощи теории относительности для того,
чтобы понять, как, казалось бы, отдельные единичности могут объединяться
в более высоком измерении. Ведь мы знаем, что происходит при переходе из
одного измерения в два или из двух-в три. Возьмем пример с проецировани-
ем движения по кругу, приведенный на рис. 11. На этом примере мы видим,
что кратчайшие точки колебаний в одном измерении (вдоль прямой линии)
объединяются при движении по кругу в двух измерениях (на плоскости). На
рис. 12 мы видим случай перехода из двух измерений в три. Здесь изобра-
жен "бублик", рассеченный горизонтальной плоскостью. В двух измерениях
этой плоскости два круглых сечения представляются совершенно самостоя-
тельными фигурами, однако в трехмерном они оказываются частями одного и
того же предмета. Точно таким же образом теория относительности, перехо-
дя от трехмерного пространства к четырехмерному, объединяет две физичес-
кие сущности, которые кажутся нам самостоятельными и не имеющими ничего
общего. В четырехмерном мире релятивистской физики сила и материя
объединяются, и материя может представляться в виде ограниченных в опре-
деленных объемах частиц или протяженного, не ограниченного поля. Однако
в этих случаях нам уже гораздо сложнее представить все это зрительно.
Физики могут воспринимать четырехмерный пространственно-временной мир
при помощи языка абстрактной математики своих теорий, но их возможности
зрительного восприятия столь же ограничены, как и у всех нас, пределами
трехмерного мира чувственного восприятия. Наш язык и схемы мышления
сформировались в этом трехмерном мире, и поэтому нам так сложно предста-
вить себе четырехмерную реальность релятивистской физики.
Восточным мистикам, напротив, удается воспринимать реальность более
высоких измерений непосредственно и конкретно. В состоянии глубокой ме-
дитации они могут покинуть трехмерный мир повседневной жизни и обра-
титься к совершенно иной реальности, объединяющей все противоположные
понятия в единое целое. Когда мистики пытаются выразить это переживание
в словах, перед ними встают те же проблемы, с которыми сталкиваются фи-
зики, стремящиеся истолковать многомерную реальность релятивистской фи-
зики. По словам Ламы Ангарики Говинды,
"Восприятие более высоких измерений становится возможным благодаря
объединению ощущений различных центров и уровней сознания. Этим и объяс-
няется невозможность описать некоторые ощущения, возникающие при медита-
ции, на плоскости трехмерного сознания и внутри системы логического мыш-
ления, которая накладывает еще большие ограничения на процесс мышления"
{31,136}.
Четырехмерный мир теории относительности-не единственный пример из
области современной физики, обнаруживающий, что, казалось бы, противоре-
чащие друг другу и непримиримые понятия - не что иное, как различные
стороны одной и той же действительности. Возможно, наиболее известным
случаем объединения противоположных понятий является объединение понятий
"волны" и "частицы" в современной физике.
На уровне атома материя имеет двойственный аспект; он проявляется как
частицы и как волны. Конкретная ситуация проявляет тот или иной аспект.
Иногда проявляются свойства частицы, иногда - свойства волны; подобная
двойственность физической природы характеризует так же все формы элект-
ромагнитного излучения, включая свет. Последний, например, может испус-
каться и поглощаться в виде "квантов", или фотонов, но когда эти части-
цы, из которых состоит свет, перемещаются в пространстве, они проявляют-
ся в виде колеблющихся электромагнитных и магнитных полей, обнаруживаю-
щих все характерные свойства волн. Электроны обычно считаются частицами,
однако если направить узкий поток этих частиц в узкую щель, он дефраги-
рует точно так же, как луч света, то есть электроны тоже могут обнаружи-
вать свойства волн (см. рис. 5). Двойственность материи и излучения ста-
ла поразительным и непонятным свойством природы, создав многие "кванто-
вые КОАНЫ", лежащие в основе квантовой теории. Волна, распространяющаяся
на большие расстояния, и частица, имеющая более или менее определенное
местонахождение в пространстве, значительно отличаются друг от друга.
Физики долго не могли признать, что материя может проявляться, казалось
бы, во взаимоисключающих формах, и что частицы одновременно являются
волнами, а волны-частицами.
Взглянув на изображение частицы и волны (рис. 13), человек, несведу-
щий в физике, может предположить, что противоречие снимается, если при-
нять, что правое изображение соответствует частице, движущейся волнооб-
разно. Однако такой подход обнаруживает непонимание свойств волн. В при-
роде не существует частиц, которые двигались бы волнообразно. Так, в
волне на поверхности воды молекулы не движутся вместе с волной, а враща-
ются вокруг своей оси по мере прохождения волны. Точно таким же образом
частицы, из которых состоит воздух, просто колеблются назад и вперед, не
продвигаясь вместе с волной. С волной перемещается возбуждение среды,
вызывающее явление волны, а не материальные частицы. Поэтому, когда в
квантовой теории мы говорим о том, что частица одновременно является
волной, мы не имеем в виду траекторию частицы. Мы имеем в виду, что вол-
нообразность сама по себе есть проявление частицы. Поэтому перемещающие-
ся волны-совсем не то, что перемещающиеся частицы, точно так же как
"представление о волнах на озере далеко от представления о косяке рыб,
плывущем в том же направлении" [80,30].
В волне нет переноса МАТЕРИИ, а только перенос "возбуждения" внутри
материи.
Явление волн фигурирует во многих разделах физики, но всегда может
быть описано с помощью одних и тех же формул. Световая волна, звуковая
волна, колебания струны гитары, волны на поверхности воды могут быть
описаны при помощи одних и тех же формул. Квантовая теория для описания
волн, связанных с частицами, пользуется теми же формулами. Однако в пос-
леднем случае волны имеют гораздо более абстрактный характер. Они тесно
связаны со статической сущностью теории: атомные явления могут быть опи-
саны только в терминах вероятностей. Сведения о вероятностях для той или
иной частицы содержатся в математической величине, которая называется
вероятностной функцией, и формула которой очень сильно напоминает форму-
лы, применяемые для описания волн. Однако волны, связанные с частица-
ми.-это не "настоящие" трехмерные волны, как, например, волны на поверх-
ности воды или звуковые колебания, а "вероятностные волны", абстрактные
математические величины, выражающие вероятности существования частиц в
тех или иных точках с теми или иными характеристиками.
В каком-то смысле, введение понятия вероятностных волн решает пара-
докс частиц-волн, перемещая его в совершенно новый контекст, но при этом
возникает новая пара противоположных понятий-существования и несущество-
вания - и это противопоставление гораздо более глобально. Атомная ре-
альность лежит за пределами и этого противопоставления. Мы не можем ут-
верждать, что атомная частица существует в той или иной точке, не можем
утверждать, что ее там нет. Будучи вероятностной схемой, частица может
существовать (одновременно!) в разных точках и представлять собой стран-
ную разновидность физической реальности, нечто среднее между существова-
нием и несуществованием. Поэтому мы не можем описать состояние частицы в
терминах фиксированных противопоставленных понятий. Частица не находится
в определенной точке и не отсутствует там. Она не перемещается и не по-
коится. Изменяется только вероятная схема, то есть тенденции частицы на-
ходиться в определенных точках. По словам Роберта Оппенгеймера,
"Если мы спросим, например, постоянно ли нахождение электрона, нужно
сказать "нет", если мы спросим, изменяется ли местонахождения электрона
с течением времени, нужно сказать "нет", если мы спросим, неподвижен ли
электрон, нужно сказать "нет", если мы спросим, движется ли он, нужно
сказать "нет" {61.42].
Мир, как в восприятии атомного физика, так и восточного мистика, ле-
жит вне узких рамок противоположных понятий. Поэтому слова Оппенгеймера
кажутся мне отголоском Упанишад:
"Оно движется. Оно не движется.
Оно далеко, оно близко.
Оно внутри всего этого,
И оно вне всего этого".
"Иша Упанишада", 5
Современная физика вынесла за скобки такие пары противоположных поня-
тий, как сила и материя, частицы и волны, движение и покой, существова-
ние и несуществование. Из всех этих противопоставлений самым фундамен-
тальным кажется последнее, однако атомная физика не может воспользо-
ваться и понятиями существования и несуществования. Это положение кван-
товой теории-самое сложное для сознания, и именно оно является причиной
продолжающихся споров об интерпретации этой теории. В то же время, одним
из наиболее удивительных аспектов мистических учений Востока является их
пренебрежение понятиями существования и несуществования, и они часто
подчеркивают это немаловажное обстоятельство. Так, Ашвагхоша утверждает:
"Таковость не то, что называют существованием, и не то, что называют не-
существованием; не то, что одновременно является и существованием, и не-
существованием; и не то, что не является ни существованием, ни несущест-
вованием" {2,59).
Сталкиваясь с действительностью, лежащей вне противопоставленных по-
нятий, физики и мистики должны были выработать особый образ мышления,
при котором ум не скован узкими рамками классической логики, но сохраня-
ет подвижность и способность менять точку зрения. Так, в атомной физике
нам приходится использовать для описания материи оба понятия: частицы и
волны. Мы научились чередовать два изображения, переключая с одного на
другое и обратно, для того чтобы адекватно истолковывать явления атомной
действительности. Именно так мыслят восточные мистики, когда стараются
использовать свое восприятие реальности вне противопоставлений. По сло-
вам Ламы Говинды: "Скорее всего, восточный образ мышления сводится к
кружению вокруг объекта созерцания... многостороннее, то есть многомер-
ное восприятие, формирующееся посредством наложения одиночных ощущений с
разных точек зрения" [32, 60].
Для того, чтобы понять, как в атомной физике можно переключаться с
изображения частицы на изображение волны и обратно, рассмотрим понятие
волны и частицы более подробно. Волна-колебательный паттерн в прост-
ранстве и времени. Рассматривая ее на определенном отрезке времени, мы
увидим периодический пространственный паттерн, как в следующем примере.
Характеристики этого контура: амплитуда А, и длина волны Л, расстояние
между двумя соседними гребнями.
Кроме того, можно рассматривать движение определенной точки волны, и
тогда мы увидим колебания определенной частоты (частота определяется ко-
личеством целых колебаний за одну секунду). Теперь представим себе час-
тицу. Согласно классическим представлениям, частица в любой момент вре-
мени имеет определенное положение, а ее состояние движения может быть
описано в терминах ее скорости и энергии движения. Частицы, двигающиеся
на высокой скорости, характеризуются высокой же энергией. Физики, как
правило, редко пользуются "скоростью" для описания движения частицы, за-
меняя ее величиной, которая называется "импульс" и равняется произведе-
нию массы частицы на ее скорость.
Итак, квантовая теория связывает свойства вероятной волны со
свойствами соответствующей частицы, соотнося амплитуду волны в опреде-
ленной точке с вероятностью существования в этой точке частицы. Если
амплитуда большая, то велика и вероятность того, что частица находится в
этой точке; если нет, то вероятность этого мала. Амплитуда волны, изоб-
раженной на предыдущей странице, одинакова на всем ее протяжении, и поэ-
тому частица может с равной вероятностью находиться в любой точке волны.
В этом случае не следует думать, что частица с большей вероятностью на-
ходится там, где волна образует гребень, чем в районе подошвы волны. На
самом же деле колебания первичны, и любая точка волны принимается за
вершину гребня через определенные периоды времени.
Движение частицы может быть охарактеризовано частотой и длиной волны.
Длина волны обратно пропорциональна импульсу частицы, что означает, что
волна с меньшей длиной соответствует частице, движущейся с большим им-
пульсом (а следовательно, и скоростью). Частота волны прямо пропорцио-
нальна энергии частицы: волна с высокой частотой соответствует частице с
высокой энергией. Так, в случае со светом, фиолетовый свет характеризу-
ется высокой частотой и маленькой длиной волны, а следовательно, состоит
из фотонов с высокой энергией и высоким импульсом, а красный свет харак-
теризуется низкой частотой и большой длиной волны, что соответствует фо-
тонам с низкой энергией и небольшим импульсом.
Волна, распространяющаяся в пространстве так, как описано выше, мало
говорит нам о местонахождении частицы. Она может находиться в любой точ-
ке вдоль волны с одинаковой вероятностью. Однако очень часто мы имеем
дело с ситуациями, в которых местонахождение частиц до какой-то степени
известно, как, например, при описании электрона внутри атома. В таком
случае вероятности существования в различных точках должны быть ограни-
чены некоторой областью. За ее пределами вероятность должна равняться
нулю. Этому условию удовлетворяет график, представленный на рис. 15, и
соответствующий частице, ограниченной пределами области X. Волны таких
очертаний называются сжатыми волнами. Здесь, для простоты, мы рассматри-
ваем только одно пространственное измерение, то есть положение частицы
на прямой. Вероятностные паттерны (см. рис. 9) представляют собой изоб-
ражение двухмерных, более сложных сжатых волн. Сжатая волна (волновой
пакет) состоит из нескольких волн с различной длиной волны, которые, ин-
терферируя, уничтожают друг друга вне области Х (см. рис. 1), так что
общая амплитуда, а с ней и вероятность существования там частицы равня-
ется нулю, в то время как внутри этой области возникает определенный ко-
лебательный паттерн. Он показывает, что частица находится где-то в X, но
не позволяет определить ее местонахождение более точно. Мы можем только
вычислить вероятность для каждой точки X. (Скорее всего, частица нахо-
дится где-то в середине, так как там амплитуда наиболее велика; менее
вероятно, что частица расположена у края сжатой волны, так как там амп-
литуда колебаний очень мала). Следовательно, протяженность сжатой волны
является мерилом неопределенности в местонахождения частицы.
Важным свойством таких сжатых волн является то, что они не имеют оп-
ределенной длины волны, то есть, что расстояние между соседними гребнями
неодинаково на протяжении всего паттерна. Существует некий прирост длины
волны: чем короче сжатая волна, тем он значительнее. Это обстоятельство
не имеет никакого отношения к квантовой теории, вытекая из характеристик
обычных волн. Сжатые волны не имеют определенной длины волны. Квантовая
теория начинает действовать в тот момент, когда мы связываем длину с им-
пульсом соответствующей частицы. Если сжатая волна не имеет определенной
длины волны, то частица не имеет определенного импульса. Это приводит к
тому, что нельзя определить не только точное местонахождение частицы, но
и импульс частицы (последнее обусловлено приростом длины волны). Две не-
определенности связаны друг с другом, так как прирост длины волны (то
есть неопределенность импульса) зависит от протяженности сжатой волны
(то есть от неопределенности местонахождения). Если мы хотим более точно
определить местонахождение частицы (сократить протяженность ее сжатой
волны), это приведет к увеличению прироста длины волны, а следовательно,
и к увеличению неопределенности импульса частицы.
Точная математическая формула этой взаимосвязи между неопределеннос-
тями положения и моментом частицы известна как гейзенбергская неопреде-
ленность отношения, или принцип неопределенности. Итак, в субатомном ми-
ре мы не можем располагать точными сведениями о местонахождении и им-
пульсе любой частицы. Чем лучше нам известен импульс, тем расплывчивей
оказывается местонахождение, и наоборот. Мы можем с точностью измерить
одну из величин, но при этом вторая для нас остается полной загадкой.
Как я уже говорил в предыдущей главе, важно понять, что это ограничение
вызвано не несовершенством измерительных приборов, а является принципом.
Если мы пытаемся определить точное местонахождение частицы, она просто
не имеет четкого определения импульса, и наоборот.
Соотношения между неопределенностями местонахождения и импульсами
частицы-не единственное проявление принципа неопределенности. Похожие
соотношения существуют между другими величинами-например, между време-
нем, в течение которого происходит атомное явление, и количеством энер-
гии, принимающим в нем участие. Это становится вполне очевидным, когда
мы начинаем рассматривать наш волновой пакет не как паттерны в прост-
ранстве, а как колебательный паттерн во времени. Когда некоторая частица
проходит мимо некоторой точки наблюдения, колебания паттерна волны начи-
наются в этой точке с небольшой амплитудой, которая сначала увеличивает-
ся, затем начинает уменьшаться до полного прекращения колебаний. Время,
которое необходимо для прохождения этого паттерна, соответствует тому
промежутку времени, в течение которого частица проходит мимо нашей точки
наблюдения. Мы можем сказать, что прохождение было в этот отрезок време-
ни, но мы не можем локализовать его более точно. Поэтому продолжи-
тельность колебаний соответствует неопределенности положения события во
времени.
Теперь, подобно тому, как пространственный паттерн волнового пакета
не имеет определенной длины волны, соответствующий колебательный паттерн
во времени не имеет определенной частоты. Прирост частоты зависит от
протяженности колебательного паттерна, а поскольку квантовая теория свя-
зывает частоту волны с энергией частицы, то прирост частоты колебаний
паттерна соответствует неопределенности энергии частицы. Поэтому неопре-
деленность положения события во времени оказывается связанной с неопре-
деленностью энергии, точно так же, как неопределенность пространственно-
го положения частицы обнаруживает связь с неопределенностью ее импульса.
Это означает, что мы не можем с одинаковой точностью определить, когда
произойдет то или иное событие, и какое количество энергии будет при
этом задействовано. Явления, происходящие за короткий период времени,
характеризуются значительной неопределенностью энергии, а явления, в ко-
торых принимает участие четко определенное количество энергии, могут
быть локализованы только внутри продолжительных промежутков времени.
Фундаментальное значение принципа неопределенности заключается в том,
что он описывает ограниченность наших классических представлений в точ-
ной математической форме. Как говорилось выше, субатомный мир предстает
перед учеными в виде сути взаимоотношений между различными частями еди-
ного целого. Представления классической физики, почерпнутые ею в макрос-
копическом окружении человека, не могут адекватно описать этот мир. Нач-
нем с того, что понятие самостоятельной физической сущности-такой, как,
скажем, частица, носит абстрактный характер и не имеет реального содер-
жания. Оно может быть определено только в терминах его связи с целым, а
эти связи характеризуются статической природой. Эти связи могут сущест-
вовать с определенной вероятностью, а могут и не существовать. Если мы
попытаемся описать свойства такой единицы в терминах классических поня-
тий-таких, как местонахождение, энергия, импульс и т. д.,-мы обнаружим,
что существуют пары взаимосвязанных понятий, которые не могут быть од-
новременно определены с одинаково высокой точностью. Чем больше мы ста-
раемся примерить какое-либо понятие к физическому "объекту", тем более
неопределенным становится другое понятие, а точное соотношение между
двумя этими понятиями отражает принцип неопределенности.
НеСуществование - ???. "Отсутствие частиц" - к примеру между ядром и
орбитами электронов - это не пустота. Это наложение многих волн вероят-
ности, дающих в сумме близкое к 0 значение. Нуль получается не как "от-
сутствие", а как "сумма присутствия многих" !!! - А.Б.
Для того, чтобы достичь лучшего понимания соотношения между парными
понятиями классической физики, Нильс Бор ввел понятие "дополни-
тельность". Он рассматривал картину частицы и картину волны в качестве
взаимодополняющих описаний одной и той же реальности, каждое из которых
истинно лишь частично и имеет ограниченное применение. Для полного опи-
сания атомной действительности необходимы оба образа, и их применение
ограничено закономерностями принципа неопределенности.
Понятие дополнительности прочно заняло свое место в мировоззрении
современной физики; Бор часто высказывал предположение относительно то-
го, что это понятие может найти хорошее применение и за ее пределами. И
действительно, понятие дополнительности уже две с половиной тысячи лет
тому назад играло очень важную роль в древней китайской философии, кото-
рая исходила из того, что противоположные понятия связаны отношениями
полярности, или дополнительности. Китайские мыслители обозначали допол-
нительность противоположностей при помощи ИНЬ и ЯН, двух архетипических
начал, рассматривая их динамическое чередование в качестве содержания
всех явлений природы и психологических ситуаций.
Нильс Бор хорошо знал о том, что его понятие дополнительности имеет
соответствие в китайской философии. Посетив Китай в 1937 году, когда его
трактовка квантовой теории была уже полностью разработана, он был глубо-
ко поражен тем, что в древней китайской философии существовало представ-
ление о полярных противоположностях: это обстоятельство оказало на него
сильное воздействие, и впоследствии его интерес к восточной культуре ни-
когда не угасал. Через десять лет Бору было пожаловано дворянское досто-
инство в знак признания его выдающихся научных достижения и важного
участия в культурной жизни Дании, и когда ему нужно было избрать ка-
кой-либо символ для его герба, его выбор пал на китайский символ ТАИЦЗИ,
который выражает соотношение между противопоставленными первоначалами
ИНЬ и ЯН. Выбирая этот символ для своего герба вместе с изречением:
"Contraria sunt complementa" ("Противоположности дополняют друг друга"),
Нильс Бор признал существование глубокого единства древней восточной
мудрости и современной западной науки.
Глава 12. ПРОСТРАНСТВО-ВРЕМЯ
Современная физика самым драматическим образом подтвердила одно из
основных положений восточного мистицизма, смысл которого заключается в
том, что все используемые нами для описания природы понятия ограничены,
что они являются не свойствами действительности, как кажется нам, а про-
дуктами мышления-частями карты, а не местности. При любом расширении
сферы наших знаний становится очевидной ограниченность возможностей ра-
ционального мышления, и нам приходится изменить некоторые из наших поня-
тий, или даже отказаться от них.
Наши представления о пространстве и времени накладывают большой отпе-
чаток на всю картину мира. Они упорядочивают вещи и явления, которые ок-
ружают нас в повседневной жизни, а также при попытках науки и философии
объяснить мир. Нет такого закона физики, который можно сформулировать
без понятий пространства и времени. Одной из величайших революций в ис-
тории науки стало значительное изменение этих основополагающих понятий
благодаря теории относительности.
Классическая физика исходила из представлений об абсолютном, трехмер-
ном пространстве, существующем независимо от содержащихся в нем матери-
альных объектах и подчиняющемся законам евклидовой геометрии, и о време-
ни как о самостоятельном измерении, которое носит, опять же, абсолютный
характер и течет с одинаковой скоростью, независимо от материального ми-
ра. На Западе эти представления стали настолько неотъемлемой частью все-
го мировоззрения философов и ученых, что в них видели истинные и несом-
ненные свойства природы.
Уверенность в том, что геометрия внутренне присуща природе, а не на-
шим представлениям о ней, берет начало в греческой философии. Демонстра-
тивная геометрия представляла собой основной раздел греческой математики
и оказала сильное воздействие на греческую философию. Греческая филосо-
фия усвоила ее метод построения теорем на основе принятых на веру без
доказательства аксиом при помощи дедукции, и поэтому геометрия лежала в
основе любой умственной деятельности, и обучение философии включало в
себя геометрию. Говорят, что на воротах Академии Платона в Афинах было
выбито изречение: "Вам не позволяется заходить сюда, если вы не сведущи
в геометрии". Греки считали, что их математические теоремы были выраже-
ниями вечных неоспоримых истин, а геометрические формы воплощают в себе
абсолютную красоту. Геометрия считалась совершенным соединением логичес-
кого и прекрасного, и поэтому ей приписывалось божественное происхожде-
ние. Отсюда и афоризм Платона: "Бог-это геометр".
Поскольку геометрия рассматривалась в качестве божественного открове-
ния, нет ничего странного в том, что греки считали, что небеса имеют
правильную геометрическую форму. Это означало, что небесные тела движут-
ся по окружностям. Для того, чтобы сделать картину еще более геометрич-
ной, считалось, что каждое из них закреплено на концентрической хрус-
тальной сфере. Сферы должны были двигаться как единое целое, и в центре
этого движения находилась Земля. В последующее время греческая геометрия
продолжала оказывать влияние на западную философию и науку. До начала
нашего века "Элементы" Евклида использовались в европейских школах в ка-
честве учебника, и на протяжении более чем двух тысячелетий считалось,
что евклидова геометрия отражает истинную сущность пространства. Для то-
го, чтобы заставить ученых и философов признать, что законы геометрии не
присущи природе изначально, а обязаны формулированием человеку, нужен
был "целый" Эйнштейн. По словам Генри Маргенау,
"Основное открытие теории относительности заключается в том, что гео-
метрия...-продукт деятельности интеллекта. Только при условии признания
этого факта наш рассудок может отказаться от устаревших представлений о
времени и пространстве, исследовать возможности их нового определения и
избрать ту формулировку, которая не противоречит наблюдениям" {68,250].
В отличие от греческой, восточная философия всегда утверждала, что
пространство и время-порождение ума. Восточные мистики относятся к ним
точно так же, как ко всем интеллектуальным понятиям-как к относительным,
ограниченным и иллюзорным. Так, в одном из буддийских сочинений говорит-
ся:
"О монахи, Будда учил, что... прошлое, будущее, физическое пространс-
тво... и личность. все это-лишь имена, формы мышления, общеупотреби-
тельные слова, попросту искусственная, вымышленная действительность"
{59,198}.
Поэтому на Дальнем Востоке геометрии не было суждено приобрести такой
вес, как в древней Греции, что, впрочем, не означает, что индийцы и ки-
тайцы не имели о ней никакого представления. Они использовали ее при
строительстве храмов совершенных геометрических форм, измеряя землю и
составляя карту звездного неба, но не для того, чтобы выражать в геомет-
рической форме вечные абстрактные истины. Да и древняя восточная наука
не считала нужным вместить все явления природы в жесткую схему из прямых
линий и окружностей. Слова Джозефа Нидэма о китайской астрономии предс-
тавляют собой интерес в этом отношении:
"Китайцы-астрономы не считают нужным объяснять явления геометрически:
по их мнению, все организмы, составляющие всеобщий организм, следуют
своему Дао в соответствии со своей природой, а их движения могут быть
описаны в терминах "непоказательной", по своей сущности, алгебры. Таким
образом, китайцам было не знакомо такое отношение к окружности, которое
бытовало в Европе, как и средневековая тюрьма хрустальных сфер" {60,
458}.
Итак, древние восточные философы и ученые считали, что геометрические
построения не являются абсолютными и неизменными характеристиками приро-
ды, будучи продуктом деятельности рассудка. Теория относительности исхо-
дила из такого же представления о геометрии. По словам Ашвагхоши,
"Да будет известно всем, что понятие пространства-лишь одно из порож-
дений разграничивающего сознания, что за ним не стоит никакой реальнос-
ти... Пространство существует только по отношению к нашему разграничива-
ющему сознанию" {2,107}.
То же самое можно сказать о понятии времени. Восточные мистики счита-
ют, что эти понятия--понятия пространства и времени - привязаны к опре-
деленным состояниям сознания. Медитация позволяла им выйти за пределы
обычного состояния и осознать, что условные и относительные представле-
ния о пространстве и времени не представляют собой высшей истины. Новые,
более совершенные понятия пространства и времени, которые возникают в
результате мистического опыта, во многом напоминают понятия, которыми
оперирует современная физика, и в частности, теория относительности.
Как же теория относительности описывает пространство и время? В чем
новизна ее подхода? Она исходит из того факта, что все измерения в
пространстве и времени относительны. Конечно, об относительности прост-
ранственных координат было известно и раньше. Задолго до Эйнштейна люди
поняли, что положение любого объекта в пространстве может быть определе-
но только по отношению к какому-либо другому объекту. Это обычно делает-
ся при помощи трех координат и точки отсчета, которую мы можем назвать
"положение наблюдателя".
Для того, чтобы доказать относительность такой системы координат на
конкретном примере, возьмем двух наблюдателей, удобно расположившихся в
воздушном пространстве и созерцающих зонтик (рис. 16). Для наблюдателя А
картина выглядит следующим образом: зонтик находится слева от него в
слегка наклоненном положении, так что ближе к нему его верхний конец. С
другой стороны, наблюдатель В видит зонтик справа от себя, и дальше от
него расположен верхний конец. Если мы распространим заключение, сделан-
ное на основе примера с двумя измерениями, на трехмерное пространство,
мы увидим, как "слева", "справа", "наверху", "внизу", "под наклоном" и
т. д.,-определяются положением наблюдателя в пространстве, а значит, яв-
ляются относительными. Однако со временем в классической физике было со-
вершенно другое положение. Считалось, что последовательность событий во
времени не зависит от конкретных наблюдателей. Такие временные понятия,
как "до", "после" или "одновременно", рассматривались имеющими абсолют-
ное значение, не зависящее от какой-либо системы координат.
Эйнштейн обнаружил, что все временные характеристики тоже относи-
тельны и зависят от конкретного наблюдателя. В повседневной жизни мы
привыкли думать, что последовательность событий носит универсальный ха-
рактер. Это убеждение порождено тем, что скорость света в сравнении с
любой другой знакомой нам скоростью чрезвычайно высока, и мы можем счи-
тать, что наблюдаем явления в тот момент, когда они происходят. Однако
это не совсем так. Свету требуется некоторое время для того, чтобы прео-
долеть расстояние между объектом и наблюдателем. Как правило, этот про-
межуток времени очень невелик, и перемещение света можно считать мгно-
венным; однако в том случае, если наблюдатель движется с высокой ско-
ростью относительно наблюдаемых явлений, промежуток времени между собы-
тием и его наблюдением играет решающую роль при определении последова-
тельности событий. Эйнштейн осознавал, что в таком случае наблюдатели,
движущиеся с различными скоростями, будут располагать события во времени
по-разному. Для того, чтобы прийти к этому выводу, нужно помнить о том,
что скорость света одинакова для всех наблюдателей. Два явления, проис-
ходящие одновременно для одного наблюдателя, могут происходить в различ-
ной последовательности для других. При обычных скоростях эти различия
так малы, что их нельзя выявить, однако если скорости приближаются к
скорости света, это приводит к возникновению эффектов, которые можно без
труда измерить. Относительность времени проявляется и подтверждается
многочисленными экспериментами физики высоких энергий, где событиями яв-
ляются взаимодействия движущихся почти со скоростью света частиц. Отме-
тим, что в последнем случае наблюдатель в лаборатории неподвижен, но
наблюдаемые им частицы движутся с различными скоростями. Результат тот
же самый. Важно движение наблюдателя относительно объекта. Не имеет зна-
чения, что движется относительно лаборатории - наблюдатель или объект.
Относительность времени тоже заставляет нас отказаться от ньютоновс-
кого абсолютного пространства. Считалось, что это пространство в каждый
определенный момент содержит каким-то определенным образом распределен-
ную материю; однако сейчас мы знаем, что нет абсолютного времени, что
какой-либо момент времени может быть определен только для одного наблю-
дателя в какой-то определенный момент, однако для остальных наблюдателей
оно может произойти раньше или позже этого момента. Поэтому мы не можем
говорить о "Вселенной в некоторый момент" в абсолютном смысле, и абсо-
лютного пространства, существующего независимо от наблюдателя, тоже не
может быть. Так, теория относительности показала, что все изменения в
пространстве и времени утрачивают абсолютное значение, и заставила нас
отказаться от классических понятий пространства и времени. Исключи-
тельное значение этого открытия раскрыто в следующих словах Менделя Зак-
са:
"Истинно революционное содержание теории Эйнштейна в том, что... она
отрицает объективный характер пространственно-временной системы коорди-
нат. Теория относительности утверждает, что пространственные и временные
координаты-лишь элементы языка, которым пользуется наблюдатель, описыва-
ющий окружающую среду" {66,53}.
Это явление, сделанное современным физиком, обнаруживает близкое
сходство представлений о времени и пространстве, которые, как уже гово-
рилось выше, считают, что пространство и время-"всего лишь имена, формы
мышления, общеупотребительные слова". Поскольку вследствие этого прост-
ранству и времени отводится лишь субъективная роль элементов языка, ко-
торым тот или иной наблюдатель пользуется при описании явлений природы,
каждый наблюдатель будет описывать явления по-своему. Для того, чтобы
вывести на основании их описания универсальные законы природы, им при-
дется сформулировать эти законы таким образом, чтобы они имели одну и ту
же форму во всех системах координат, то есть для всех наблюдателей в от-
носительном движении. Это требование, известное как принцип относи-
тельности, послужило отправной точкой для всей теории относительности.
Интересно, что в шестнадцать лет Эйнштейн осознал существование парадок-
са, который в зародыше содержал в себе теорию относительности. Он попы-
тался представить себе, каким бы увидел луч света наблюдатель, передви-
гающийся в направлении луча со скоростью света, и пришел к выводу о том,
что этот наблюдатель увидел бы электромагнитное поле, колеблющееся назад
и вперед, не продвигаясь в каком-либо направлении, то есть не образуя
волны. Эйнштейн понял, что то, что будет хорошо известным электромагнит-
ным явлением для одного наблюдателя, для другого окажется явлением, ко-
торое противоречит законам физики, и не мог понять этого. На склоне лет
Эйнштейн осознал, что принцип относительности можно удовлетворительно
применять в описании электромагнитных явлений только тогда, когда все
пространственные и временные составляющие относительны. Законы механики,
которые управляют явлениями, связанными с движением тел, и законы элект-
родинамики, теории электричества и магнетизма можно сформулировать в об-
щепринятых "относительных" рамках, которые включают время в свои трех-
мерные координаты в качестве четвертой координаты, рассматриваемой наб-
людателем как относительной. Для того, чтобы проверить, удовлетворяет ли
описание принципу относительности, то есть выглядят ли уравнения теории
одинаково во всех системах координат, нужно провести все обозначения
пространственного и временного положения из одной системы координат в
другую. Такие операции перевода, или трансформации, были хорошо известны
и широко использовались в классической физике. На рис. 16 мы видим, что
каждая из двухкоординат наблюдателя А (одна горизонтальная и одна верти-
кальная, как обозначают линии со стрелками) представлена в виде суммы
двух координат наблюдателя В, и наоборот. Элементарная геометрия позво-
ляет вычислить точные соотношения координат двух наблюдателей.
В релятивистской физике ситуация изменяется, так как к трем прост-
ранственным координатам добавляется координата времени-четвертого изме-
рения. Поскольку переход от одной системы координат к другой предусмат-
ривает, что каждая координата одной системы в другой системе выражается
при помощи суммы координат, пространственная координата одной системы
предстает в виде суммы координат пространства и времени. Эта ситуация
действительно является совершенно новой. Любое изменение системы коорди-
нат смешивает пространство и время точно определяемым в математическом
отношении образом. Их уже нельзя отделить друг от друга: то, что для од-
ного наблюдателя является пространством, для другого будет соединением
пространства и времени. Теория относительности обнаружила, что прост-
ранство не трехмерно, а время не самостоятельно. Будучи тесно и нераз-
рывно связанны, они образуют четырехмерный континуум, который называется
"пространство-время". Понятие пространства-времени было впервые употреб-
лено Германом Минковским в 1908 году в его знаменитой лекции:
"Воззрения на природу пространства и времени, которые я хочу изло-
жить, взросли на почве экспериментальной физики, и именно в этом их си-
ла. Они радикальны. Поэтому пространство само по себе, как и время само
по себе, обречены на то, чтобы отойти в прошлое, и независимой действи-
тельностью является только их соединение" {25, 75].
Представление о пространстве и времени настолько важны при описании
природных явлений, что при их изменении меняется весь подход к описанию
природы. При этом новом подходе пространство и время рассматриваются на
одном и том же основании и считаются неразделимыми. Когда в реляти-
вистской физике мы говорим о пространстве, мы не можем не говорить о
времени, и наоборот. Нужно использовать новый подход при участии высоких
скоростей в описываемых явлениях.
Задолго до создания теории относительности астрономы уже обнаружили в
одном контексте тесную связь пространства и времени. Астрономы и астро-
физики имеют дело с очень большими расстояниями, и поэтому для них важ-
ным является тот факт, что свету требуется определенное время для того,
чтобы переместиться от наблюдаемого объекта к наблюдателю. Поскольку
скорость света не является бесконечно большой, наблюдатель видит не нас-
тоящее положение небесных тел, а то, каким оно было некоторое время на-
зад. Свет проходит расстояние между Солнцем и Землей за восемь минут, и
поэтому мы, когда бы ни взглянули на Солнце, всегда увидим его таким,
каким оно было восемь минут назад. Подобно этому, мы видим ближайшую
звезду такой, какой она была четыре года тому назад, а мощные телескопы
позволяют нам наблюдать за процессами, которые происходили в других га-
лактиках миллионы лет тому назад.
Безусловно, астрономические наблюдения только бы выиграли в том слу-
чае, если бы скорость света стала мгновенной, но и в том, что это не
так, содержится положительный элемент. Благодаря этому астрономы могут
наблюдать эволюцию звезд, их скоплений и галактик на всех стадиях. Раз-
нообразные явления, происходившие на протяжении миллионов лет, можно
сейчас наблюдать в определенных участках неба. Потому астрономы хорошо
знают о важном значении связи пространства и времени. Открытие теории
относительности заключается в том, что эта связь важна не только при на-
личии больших расстояний, но и при наличии высоких скоростей. Даже на
Земле измерение зависит от времени, учитывая состояние движения наблюда-
теля.
Объединение пространства и времени приводит к возникновению связи
между другими основополагающими понятиями физики. Это наиболее характер-
ная черта релятивистского подхода. Понятия, которые в нерелятивистской
физике рассматриваются как совершенно независимые, при таком подходе
выглядят лишь как различные стороны одного и того же понятия. Это осо-
бенность релятивистского подхода характеризует совершенство его матема-
тического метода. Многолетние исследования в области теории относи-
тельности помогли нам познать ее математическое совершенство, но наша
интуиция до сих пор здесь беспомощна. Мы не можем наглядно представить
себе четырехмерное пространство-время, как и все остальные реляти-
вистские понятия. Когда мы сталкиваемся с явлениями природы, в которых
принимают участие скорости, близкие к скорости света, у нас всегда воз-
никают затруднения. Такие явления сложно представить себе и описать при
помощи обычного языка.
Например, классическая физика признает, что длины движущегося и поко-
ящегося стержня одинаковы. Однако теория относительности обнаружила лож-
ность этого утверждения. Длина объекта зависит от его движения относи-
тельно наблюдателя и изменяется в зависимости от скорости. Это изменение
таково: объект сокращается в направлении движения. Максимальную длину
стержень имеет в той системе координат, в которой он покоится, а при
увеличении скорости относительно наблюдателя он становится короче. В фи-
зике высоких энергий используются эксперименты, в которых частицы стал-
киваются на таких больших скоростях что сплющиваются и приобретают форму
блина.
Важно понимать, что вопрос об "истинной" длине объекта не имеет смыс-
ла, как и вопрос об истинной длине вашей тени. Тень-это проекция точек,
находящихся в трехмерном пространстве, на двухмерную плоскость, и ее
длина зависит от угла проецирования. Точно так же длина движущегося
объекта-это проекция точек, находящихся в четырехмерном прост-
ранстве-времени, в трехмерном пространстве, и его длина зависит от выбо-
ра системы координат.
Что верно для пространственных измерений, то верно и для интервалов
времени. Они тоже зависят от выбора системы координат, но, в отличие от
расстояний в пространстве, они увеличиваются при увеличении скорости.
Это означает, что движущиеся часы ходят медленнее, время замедляется.
Часы могут быть какими угодно: механическими, атомными, биением челове-
ческого сердца. Если бы один из близнецов отправился в головокружи-
тельное путешествие через космос, то, вернувшись домой, он оказался бы
моложе своего брата, так как все его "часы": сердцебиение, кровообраще-
ние, нервные импульсы и т.д.-замедлились бы во время путешествия (с точ-
ки зрения человека на поверхности Земли). Однако сам путешествеиник не
заметил бы этого, и лишь по возвращении обнаружил бы, что брат старше
его. Возможно, этот "парадокс близнецов"-самый известный парадокс совре-
менной физики. Он много обсуждался в научных журналах, и еще не все дис-
куссии по этому поводу завершились. Красноречивое доказательство того,
что реальность, описанная теорией относительности, не может быть воспри-
нята и объяснена с помощью наших обычных понятий.
Замедление хода часов при движении, каким бы невероятным оно ни каза-
лось, находит подтверждение в физике частиц. Большая часть субатомных
частиц неустойчива: через некоторое время они распадаются на несколько
других частиц. Многочисленные эксперименты подтвердили тот факт, что
продолжительность существования такой неустойчивой частицы зависит от
скорости ее движения относительно наблюдателя. (Видимо, здесь стоит упо-
мянуть об одной технической детали. Когда мы говорим о продолжительности
существования некоторого вида субатомных частиц, мы всегда имеем в виду
среднюю величину. Об отдельных частицах мы ничего не знаем в силу ста-
тистического характера субатомного мира). Частицы, движущиеся со ско-
ростью, равной восьми-десяти процентам от скорости света, существуют
примерно в 1,7 раза дольше, чем их медлительные "близнецы", а на скорос-
ти, равной девяноста девяти процентам от скорости света, они существуют
примерно в семь раз дольше. Опять же, это не означает, что изменяется
внутренне присущая частицам продолжительность существования. С точки
зрения частицы, продолжительность ее существования постоянна, но с точки
зрения наблюдателя в лаборатории "внутренние часы" частицы замедлили
свой ход, и поэтому время ее существования увеличилось.
Все эти релятивистские выводы кажутся странными лишь потому, что мы
не можем воспринимать четырехмерный мир пространства-времени при помощи
наших чувств, наблюдая лишь его трехмерные "фотографии". Трехмерные об-
разцы выглядят по-разному в разных системах координат, движущиеся пред-
меты не похожи на покоящиеся; часы, двигаясь, замедляют свой ход. Эти
выводы кажутся нам парадоксальными лишь потому, что мы не осознаем, что
все эти неожиданные эффекты-лишь последствия проекции четырехмерных яв-
лений в трехмерном мире наших чувств, подобно тому, как тени - лишь про-
екции трехмерных предметов. Если бы мы могли увидеть, услышать - ощутить
при помощи данных нам чувств четырехмерное пространство-время, парадоксы
исчезли бы навсегда.
Как уже говорилось ранее, восточные мистики, очевидно, способны дос-
тигать необычных состояний сознания, в которых они выходят за пределы
трехмерного мира повседневной жизни и воспринимают более высокую много-
мерную реальность. Так, Ауробиндо говорит о "неуловимом изменении, кото-
рое дает зрительную способность в некоем четвертом измерении" [3, 993).
Измерения в этих состояниях сознания могут отличаться от измерений реля-
тивистской физики, однако поразительно, что мистики разделяют взгляды на
пространство и время, которые очень близки к релятивистским.
Все развитие восточного мистицизма обнаруживает удивительное единство
в вопросе о неразделимом "пространственно-временном" характере действи-
тельности. Они вновь и вновь подчеркивают тот факт, что пространство и
время неразрывно связаны (вспомним: ведь теория относительности говорит
о том же). Видимо, наиболее ясное выражение эти интуитивные представле-
ния о пространстве и времени получили в буддизме, в частности, в школе
Аватамсака буддизма Махаяны. "Аватамсака-сутра", на котором основано
учение Этой школы, содержит яркое описание мировосприятия, достигаемого
в момент просветления. Эта сутра упоминает об особом ощущении "взаимоп-
роникновения пространства и времени"-прекрасное обозначение сущности
пространства-времени - которое рассматривается в качестве важнейшей ха-
рактеристики просветления. По словам Д. Т. Судзуки,
"Можно осознать значение "Аватамсаки" и ее философию только в том
случае, если мы однажды достигнем состояния, в котором наше "я" пол-
ностью растворяется, и исчезают разграничения между телом и сознанием,
субъектом и объектом... каждая вещь связана с остальными вещами... не
только в пространственном, но и во временном отношении... Мы невооружен-
ным глазом видим, что не существует пространства без времени и времени
без пространства-они пронизывают друг друга" [76, 33].
Вряд ли можно лучше описать релятивистское понятие пространства-вре-
мени. Сравнивая утверждение Судзуки со словами Минковского, процитиро-
ванными выше, интересно отметить, что оба они - и физик, и буддист-под-
черкивают тот факт, что их представления о пространстве-времени имеют
эмпирическое происхождение и подтверждаются в одном случае - научными
экспериментами, в другом-мистическим опытом.
Мне кажется, что восточный мистицизм, с его вниманием ко времени, бо-
лее близок к современным научным воззрениям на природу, чем древнегре-
ческая философия. В целом, древнегреческая натурфилософия была статичной
и, в основном, исходила из геометрических соображений. Можно сказать,
что она была совершенно не релятивистской, и одной из причин, обусловив-
шей возникновение у нас серьезных концептуальных сложностей при восприя-
тии релятивистских моделей современной физики, видимо, является сильное
влияние, оказанное ею на западную философию. Восточные философские сис-
темы-это, напротив, философии "пространства-времени", и их положения,
опирающиеся на интуицию, довольно близки к современным релятивистским
теориям.
Мировоззрение современной физики и восточного мистицизма характеризу-
ется большим динамизмом, и его основополагающими компонентами являются
понятия времени и изменчивости, так как и физики, и мистики утверждают,
что пространство и время пронизывают друг друга. Представление о времени
и изменениях будут подробно описаны в следующей главе, которая посвящена
второму из основных направлений сравнения физики с мистицизмом (первым
таким направлением было освещение представления о единстве всего суще-
го). По мере рассмотрения релятивистских моделей и теорий современной
физики мы увидим, что все они могут служить красочными иллюстрациями к
двум основным постулатам восточного мировоззрения об основополагающем
единстве Вселенной и о ее динамической сущности.
Теория относительности в том виде, в котором мы имели с ней дело до
сих пор, называется "специальной теорией относительности". Она подводит
единую основу под описание движения тел, электричества и магнетизма. Ос-
новные характеристики ее подхода - относительность времени и прост-
ранства и их объединение под именем четырехмерного пространства-времени.
"Общая теория относительности" применяет подход специальной теории также
по отношению к гравитации. Согласно общей относительности, гравитация
должна искривлять пространство-время. И наглядно представить себе, как
это может происходить, опять же, непросто. Мы можем без труда предста-
вить себе искривленную трехмерную поверхность-такую, как, например, по-
верхность яйца,-поскольку мы можем видеть такие искривленные поверхности
в трехмерном пространстве. Получается, что слово "искривление" имеет
четко определенное значение для двухмерных искривленных поверхностей, но
наше воображение отказывается справиться с ситуацией, когда дело доходит
до трехмерного пространства, не говоря уже о четырехмерном прост-
ранстве-времени. Поскольку мы не можем посмотреть на трехмерное прост-
ранство "снаружи", мы не можем представить себе, как оно может быть
"искривлено в том или ином направлении".
Для того, чтобы понять значение искривленного пространства-времени,
воспользуемся в качестве аналогии двухмерными поверхностями. Представим
себе, скажем, поверхность шара. Здесь основным моментом, который позво-
ляет нам применить эту аналогию по отношению к пространству-времени, яв-
ляется тот факт, что кривизна есть необходимое свойство самой поверхнос-
ти и может быть измерена без перехода в трехмерное пространство. Двух-
мерное насекомое, находящееся в плоскости поверхности шара и не знающее
о существовании трехмерного пространства, способно, тем не менее, обна-
ружить, что поверхность, на которой оно находится, искривлена, при том
условии, что ему доступны простейшие геометрические измерения.
Для того, чтобы узнать, к каким результатам это может привести, срав-
ним геометрию нашего жучка на шаре, с геометрией точно такого же насеко-
мого, живущего на плоской поверхности (рис. 17). Представим, что два
жучка начинают свои геометрические изыскания, проводя прямую линию, ко-
торая определена как кратчайшее расстояние между двумя точками. Ре-
зультаты получатся различные, мы видим, что жучок на плоскости провел
очень красивую ровную линию, но что же получилось у его приятеля? Линия,
которую он провел на поверхности шара, для него действительно соот-
ветствует кратчайшему расстоянию между двумя точками, поскольку любая
другая линия оказалась бы длиннее; но для нас это дуга большой окружнос-
ти, если быть точными. Теперь предположим, что жучки приступили к изуче-
нию треугольников. Один из них обнаружит, что сумма всех углов треу-
гольника на плоскости соответствует ста восьмидесяти градусам, а другой
найдет, что на поверхности шара сумма трех углов всегда превышает эту
величину (рис. 18). В небольших треугольниках это превышение незначи-
тельно, но оно увеличивается с ростом самого треугольника, так что наш
жучок может построить на поверхности шара даже треугольник с тремя пря-
мыми углами. Теперь пускай жучки построят на своих поверхностях окруж-
ности и измерят их длину. Один из них придет к выводу о том, что на
плоскости любая окружность равна удвоенному произведению радиуса на чис-
ло "пи", вне зависимости от величины круга. Другой, напротив, заметит,
что на поверхности шара длина любой окружности меньше, чем это произве-
дение. Как видно на рисунке 19, наша трехмерная точка зрения позволяет
нам увидеть, что то, что жучок называет радиусом своего круга, на самом
деле является дугой, которая всегда длинней настоящего радиуса.
По мере дальнейшего продвижения этих двух насекомых-геометров, один
из них будет обнаруживать, что на плоскости действуют законы геометрии
Евклида, но его партнер откроет совсем другие законы. Для небольших гео-
метрических фигур разница будет не очень значительной, однако по мере их
увеличения будет увеличиваться и разница. На примере двух жучков мы ви-
дим, что при помощи геометрических измерений на плоскости и их последую-
щего сопоставления с результатами евклидовой геометрии всегда можно оп-
ределить, искривлена ли данная поверхность. Если обнаруживается расхож-
дение, поверхность искривлена, и чем больше расхождение, тем значи-
тельней это искривление (при том условии, что размер фигур на плоскости
и сферической поверхности одинаков).
Точно таким же образом мы можем определить, что в некотором искрив-
ленном трехмерном пространстве перестают действовать законы евклидовой
геометрии. В таком пространстве геометрические законы будут другого,
"неевклидова" характера. Такая "неевклидова" геометрия была разработана
в девятнадцатом веке математиком Георгом Риманном в качестве абстрактно-
го математического построения, и оно оставалось таковым до тех пор, пока
Эйнштейн не сделал свое революционное заявление о том, что трехмерное
пространство, в котором мы живем, искривлено. Согласно теории Эйнштейна,
искривление пространства вызвано гравитационными полями тяжелых тел. Ря-
дом с любым тяжелым объектом пространство искривляется, и степень этого
искривления, то есть несоответствия данного участка пространства законам
евклидовой геометрии, зависит от величины массы этого объекта.
Уравнения, описывающие соотношения между искривлением пространства и
распределением материи в этом пространстве, называются уравнениями поля
Эйнштейна. При их помощи можно не только определить степень искривлен-
ности пространства вблизи от звезд и планет, но и выяснить, существует
ли всеобщее, крупномасштабное искривление пространства. Одним словом,
уравнение Эйнштейна позволяет определить структуру Вселенной как целого.
К сожалению, они могут быть решены не единственным способом. Возможно
несколько вариантов решения таких уравнений, каждый из которых представ-
ляет модель строения Вселенной, рассматриваемую в космологии (некоторые
из них будут охарактеризованы в следующей главе). Главная задача совре-
менной космологии-определить, которая из моделей наилучшим образом опи-
сывает строение нашей Вселенной. Поскольку в теории относительности вре-
мя не может быть отделено от пространства, искривление, вызванное грави-
тацией, имеет место не только в трехмерном пространстве, но и в четырех-
мерном пространстве-времени, поскольку именно об этом говорит нам общая
теория относительности. В искривленном пространстве-времени искажения
затрагивают не только пространственные соотношения, описываемые геомет-
рией, но и продолжительность промежутков времени. Время здесь течет с
другой скоростью, отличающейся от течения времени в "плоском прост-
ранстве-времени", и скорость изменяется вместе со степенью искривления
пространства в зависимости от наличия вблизи тяжелых тел. Однако важно
не выпускать из виду то обстоятельство, что изменения в скорости течения
времени может заметить только такой наблюдатель, который удален от ча-
сов, фиксирующих эти изменения. Если же наблюдатель отправится в некото-
рое место, где время течет медленнее, все его часы тоже замедлили бы
ход, и он потерял бы всякую надежду измерить эффект.
Здесь, на Земле, гравитация воздействует на пространство и время
крайне незначительно, но в астрофизике, которая имеет дело с телами иск-
лючительно большой массы-такими, как планеты, звезды и галактики,-иск-
ривление пространства-времени является чрезвычайно важным фактором. До
сих пор все наблюдения в данной области подтверждали правильность выво-
дов Эйнштейна и вселяли в нас уверенность в том, что пространство-время
в самом деле искривлено. Наиболее своеобразным проявлением искривления
представляются процессы, происходящие во время гравитационной гибели
звезд. Согласно современной астрофизике, каждая звезда достигнет опреде-
ленного этапа своего развития, на котором она прекращает свое существо-
вание вследствие взаимного гравитационного притяжения частиц, составляю-
щих ее. Поскольку, по мере сокращения расстояния между частицами, это
притяжение резко возрастает, процесс уничтожения получает ускорение, и
если звезда обладает достаточно большой массой, что означает, что ее
масса не менее, чем в два раза больше массы Солнца, ни один известный
нам процесс не может предотвратить гибель звезды, которая, к тому же,
будет происходить совершенно непредсказуемым образом.
По мере того, как звезда уменьшается в размерах, увеличивая свою
плотность, гравитация на ее поверхности проявляется все сильнее и
сильнее, и пространство-время вблизи нее искривляется. Благодаря возрас-
танию гравитации на поверхности звезды становится все сложнее и сложнее
удалить что-либо от нее, и в результате звезда достигает такой стадии,
на которой ничто, включая свет, не может оторваться от ее поверхности.
На этой стадии мы говорим, что вокруг звезды формируется "событийный го-
ризонт", поскольку ни один сигнал не способен донести до окружающего ми-
ра известия о том, что происходит на поверхности звезды. Пространство,
окружающее звезду, очень сильно искривлено, и даже свет не может выр-
ваться из этой тюрьмы. Мы не можем увидеть такую звезду, поскольку ее
свет не может дойти до нас. По этой причине такие звезды называются
"черными дырами". Существование "черных дыр" было предсказано уже в 1916
году, и об этом впоследствии вспомнили в связи с недавно открытыми
звездными явлениями, которые могут косвенно доказать существование "чер-
ных дыр", так как свидетельствуют о том, что тяжелая звезда движется по
орбите вокруг некоего невидимого объекта, который может представлять со-
бой "черную дыру".
"Черные дыры" принадлежат к числу наиболее загадочных и необычных
объектов, исследуемых современной астрофизикой, и служат иллюстрацией
действия теории относительности. Сильная искривленность прост-
ранства-времени в районе черной дыры не только не позволяет лучам света
достичь нас, но также оказывает значительное влияние на время. Если бы
на поверхности звезды, которая приближается к своей гибели, находились
часы, доступные нашему зрению, то мы увидели бы, что течение времени на
циферблате этих часов постепенно замедляется по мере того, как звезда
приближается к своей гибели, а когда звезда превращается в "черную дыру"
показания часов вообще перестанут доходить до нас со светом. Для сторон-
него наблюдателя поток времени на поверхности звезды замедляется по мере
продвижения звезды к гибели и полностью останавливается на уровне собы-
тийного горизонта. Поэтому можно утверждать, что процесс абсолютной ги-
бели звезды бесконечен. Однако с самой звездой в момент достижения ею
событийного горизонта ничего особенного не происходит. Течение времени
остается тем же, и через некоторый, конечный период времени звезда прек-
ращает свое существование, сокращаясь до размеров точки, имеющей неверо-
ятно большую плотность. Итак, сколько времени занимает продвижение звез-
ды к гибели - бесконечность или некоторый промежуток времени? В мире те-
ории относительности такой вопрос просто не имеет никакого смысла. Про-
должительность существования гибнущей звезды, как и все прочие промежут-
ки времени, относительна и зависит от системы координат, выбранной наб-
людателем.
То есть, чтобы достичь нирваны и выпасть из времени, достаточно дос-
тичь скорости света? - АБ.
Общая теория относительности полностью отказывается от классических
представлений о пространстве и времени, как о категориях, имеющих абсо-
лютную и самостоятельную природу. Относительны не только все измерения в
пространстве и времени, зависящие от состояния движения наблюдателя, но
и сама структура пространства-времени определяется тем или иным распре-
делением вещества во Вселенной. В различных частях Вселенной прост-
ранство характеризуется той или иной степенью искривленности, и время
течет с разной скоростью. Таким образом, мы приходим к выводу о том, что
наши представления о трехмерном евклидовом пространстве и о линейном
времени коренятся в области наших повседневных знаний о физическом мире
и оказываются бесполезными за пределами этой области.
Восточные мудрецы тоже говорят о том, что переход к более высоким со-
стояниям сознания обогащает человеческое восприятие, и признают, что од-
ной из неотъемлемых характеристик необычных состояний сознания является
радикально новый подход к понятиям времени и пространства. Они подчерки-
вают не только тот факт, что медитация открывает путь в многомерное
пространство, но и тот факт, что при этом исчезает привычное ощущение
хода времени. Вместо линейной последовательности отдельных мгновений они
имеют дело с бесконечным, безвременым и, тем не менее, динамически нас-
тоящим-по их собственным утверждениям. В приведенных ниже отрывках три
восточных мистика рассуждают о восприятии этого "вечного сейчас": даосс-
кий мудрец Чжуан-цзы, шестой патриарх дзэн Хуэйнэн и современный иссле-
дователь буддизма Д. Т. Судзуки.
"Забудем о течении времени; забудем о противостоянии суждений. Обра-
тимся к бескотеория в окончательном виде сформировалась через двадцать
лет ЧЖУАН-ЦЗЫ
"Абсолютное спокойствие-это мгновение настоящего, хотя оно заключено
в этом моменте, этот момент не имеет границ, и в этом - вечное наслажде-
ние" [79,201]. ХУЭЙ-НЭН
"В этом духовном мире не существует разграничения времени на прошлое,
настоящее и будущее: они сливаются в одном единственном мгновении живот-
репещущего бытия... Этот момент озарения содержит в себе прошлое и буду-
щее, но не стоит на месте со всем своим содержимым, а находится в непре-
станном движении" {73, 148]. Д. Т. СУДЗУКИ
Практически невозможно рассказать об ощущении бесконечности и безвре-
менности настоящего, поскольку слова типа "безвременный", "настоящее",
"прошлое", "мгновение" и т. д. относятся к довольно условным представле-
ниям о времени. Поэтому очень сложно осознать истинное значение выше
приведенных высказываний мистиков, однако современная физика, опять же,
может нам помочь, изобразив графически, каким образом ее теории преодо-
левают ограниченность обычных представлений о времени.
В релятивистской физике история объекта - скажем, частицы-может быть
запечатлена на так называемом "пространственно-временном графике" (см.
рис. 20). На этих графиках горизонтальная ось соответствует пространству
(точнее, одному из его измерений: двумя остальными приходится пренебречь
для того, чтобы можно было изобразить график на плоскости), а верти-
кальная-времени. Путь частицы в пространстве-времени называется ее "ми-
ровой линией". Если частица покоится, она, тем не менее, движется во
времени, и ее мировая линия в данном случае представляет собой верти-
кальную линию. Если частица перемещается в пространстве, ее мировая ли-
ния становится наклонной: чем значительней наклон, тем выше скорость ча-
стицы. Заметим, что во времени частицы могут двигаться только вверх, в
то время как в пространстве они способны перемещаться как вправо, так и
влево. Их мировые линии могут приближаться к горизонтали, но никогда не
совпадают с последней, так как это означало бы, что перемещение частицы
от одной точки в другую происходит мгновенно.
Пространственно-временные графики используются в релятивистской физи-
ке для изображения взаимодействия между различными частицами. Для каждо-
го процесса можно построить описывающий его график и вывести математи-
ческую формулу, характеризующую вероятность данного процесса. Так, про-
цесс столкновения или "рассеивания" электрона и протона можно предста-
вить в виде графика на рис. 21. Этот график прочитывается следующим об-
разом (снизу вверх согласно течению времени): Электрон, обозначенный как
еиз-за своего отрицательного заряда, сталкивается с фотоном, обозначен-
ным как "гамма"; электрон поглощает фотон, продолжая движение с нес-
колько изменившейся скоростью (на графике это отражается при помощи из-
менения угла наклона мировой линии); через некоторое время электрон ис-
пускает фотон, и восстанавливает первоначальное направление движения.
Теория, рассматривающая эти пространственно-временные графики и соп-
ровождающие их математические формулы, называется квантовой теорией поля
и является одной из самых важных релятивистских теорий современной физи-
ки, к рассмотрению которых мы перейдем позднее. Для продолжения разгово-
ра о пространственно-временных графиках нам достаточно познакомиться с
двумя наиболее характерными особенностями этой теории, первая из которых
заключается в том, что все взаимодействия сводятся к возникновению и ис-
чезновению частиц, как, например, к поглощению и последующему испусканию
фотона, изображенному на нашем графике; вторая имеет отношение к принци-
пиальной симметричности частиц и античастиц. Для каждой частицы сущест-
вует аналогичная античастица с такой же массой и противоположным заря-
дом. Так, античастица электрона называется "позитрон" и обычно обознача-
ется как е+. Для фотона, не имеющего электрического заряда, античастицей
будет сам фотон. Фотон может спонтанно распадаться на позитрон и элект-
рон, а последние, в свою очередь, могут объединиться и образовать фотон
при обратном процессе аннигиляции.
Существует уловка, которая позволяет существенно упростить прост-
ранственно-временные графики. Стрелка на мировой линии используется в
данном случае не для обозначения направления движения частицы, так как
очевидно, что все частицы движутся во времени вперед, а по графику (рис.
20), соответственно, вверх. Стрелка используется для того, чтобы провес-
ти различие между частицами и античастицами: если стрелка направлена
вверх, мы имеем дело с частицей (например, с электроном), а если она
указывает вниз, перед нами-античастица (соответственно, позитрон). Фо-
тон, который является античастицей сам для себя, мы будем обозначать ли-
нией без стрелки. Внеся эту модификацию, мы можем смело отказаться от
всех подписей на графике, не рискуя при этом впасть в ошибку: все линии
со стрелками обозначают электроны, все линии без стрелок-фотоны. Для
дальнейшего упрощения графика нам следует отказаться от осей координат
пространства и времени, памятуя о том, что ось времени имеет направление
снизу вверх, а продвижение в пространстве направлено слева направо. В
результате пространственно-временной график, изображающий столкновение
фотона с электроном, приобретает следующий вид (см. рис. 22):
Для того, чтобы построить график, изображающий столкновение фотона с
позитроном, требуется только изменить направление стрелок (см. рис. 23):
До сих пор мы не встретили на пространственновременных графиках ничего
необычного. Мы читали их снизу вверх, следуя подсказке наших условных
представлений о линейном течении времени. Однако дело принимает совсем
другой, неожиданный оборот при построении графиков столкновения фотона с
позитроном. Математические формулы теории поля предоставляют возможность
двоякой интерпретации подобного графика: на нем можно увидеть либо по-
зитроны, перемещающиеся во времени вперед, или же электроны, ПЕРЕМЕЩАЮ-
ЩИЕСЯ ВО ВРЕМЕНИ НАЗАД! В математическом отношении эти два варианта аб-
солютно идентичны: движение античастицы из прошлого в будущее и движение
частицы из будущего в прошлое выражаются при помощи одной и той же фор-
мулы. Следовательно, мы можем утверждать, что два наших графика (рис.
24) -один и тот же процесс, разворачивающийся во времени в различных
направлениях. На обоих графиках мы вправе увидеть столкновение фотона и
электрона, и разница между ними будет заключаться только в том, что в
первом случае частицы движутся во времени вперед, а во втором случае-в
противоположном направлении. (Прерывистые линии всегда обозначают движе-
ние фотона, вне зависимости от направления его движения во времени, так
как античастицей для фотона является он сам). Следовательно, в реляти-
вистской теории взаимодействия частиц мы обнаруживаем полную временную
симметрию. Для каждого процесса существует точно такой же процесс, раз-
вертывающийся в обратном направлении во времени, в котором принимают
участие античастицы. Правда, последние экспериментальные данные позволя-
ют сделать предположение о том, что это положение, по всей видимости, не
может быть применено к специфическому процессу, носящему название
"сверхслабого взаимодействия". За этим единственным исключением, все ос-
тальные взаимодействия частиц обнаруживают принципиальную симметричность
во временном отношении.
Рассмотрим процесс, изображенный на рис. 25, для того, чтобы убе-
диться в том, что эта удивительная особенность мира субатомных частиц
оказывает самое сильное воздействие на наши представления о пространстве
и времени. При традиционном прочтении графика, снизу вверх, мы интерпре-
тируем его следующим образом: электрон е~, изображенный сплошной линией,
сближается с фотоном, изображенным пунктиром; в точке А фотон преобразу-
ется в электронно-позитронную пару, электрон удаляется вправо, а позит-
рон-влево; затем позитрон сталкивается с первым электроном в точке В,
происходит процесс аннигиляции, результатом которого является возникно-
вение фотона, движущегося влево. Этот процесс можно рассмотреть и как
взаимодействие двух фотонов с одним и тем же электроном, дважды изменяю-
щим направление своего движения во времени. В последнем случае мы руко-
водствуемся указаниями стрелок на линии электрона на всем протяжении его
пути; электрон перемещается в точку В, испускает фотон и начинает дви-
гаться в прошлое до точки А; здесь он поглощает исходный фотон и снова
начинает двигаться в будущее. В определенном смысле, второй вариант го-
раздо проще первого, так как в нем мы имеем дело с мировой линией одной
частицы. С другой стороны, при этом мы сталкиваемся с серьезными языко-
выми проблемами. Электрон перемещается "сначала" в точку В, а "потом" в
точку А; тем не менее, поглощение фотона в точке А предшествует эмиссии
другого фотона в точке В.
Этих сложностей можно избежать, если рассматривать пространствен-
но-временные графики не в качестве отображения продвижения частиц во
времени, а в качестве четырехмерных пространственно-временных паттернов,
изображающих ряд взаимосвязанных событий, не имеющих четко определенной
временной последовательности. Поскольку все частицы могут перемещаться
во времени вперед и назад, точно также, как в пространстве им доступны
перемещения как вправо, так и влево, будет, по меньшей мере, нелогично
интерпретировать эти графики в терминах однонаправленности времени. Эти
графики представляют собой четырехмерные пространственно-временные кар-
тины, к которым не применимо понятие последовательности во времени: "Все
то, что каждый из нас воспринимает как прошлое, настоящее и будущее, в
пространстве-времени оказывается слитым воедино...
Наблюдатель сталкивается с различными гранями пространства-времени и
видит в них сменяющие друг друга явления материального мира, хотя на са-
мом деле нерасчленимая слитая целостность всех явлений, составляющих
пространство-время, предшествует его восприятию наблюдателем" {68.144}.
Именно в этом заключается точное значение понятия "пространство-вре-
мя" в релятивистской физике. Пространство и время эквивалентны друг дру-
гу; вместе они составляют четырехмерный континуум, в котором взаимо-
действия частиц могут развертываться в любых направлениях. Для изображе-
ния этих взаимодействий нам нужно сделать четырехмерную "фотографию",
отображающую весь интересующий нас временной промежуток, равно как и об-
ласть пространства. Для правильного понимания релятивистского мира час-
тиц мы должны "забыть меру времени", как говорит Чжуанцзы. Поэтому
пространственно-временные графики теории поля представляют собой важную
аналогию к пространственно-временным ощущениям восточных мистиков. Не-
сомненность существования такой аналогии становится еще более очевидной
после знакомства с замечаниями Ламы Говинды по поводу медитации в буд-
дизме:
"Говоря о пространстве-времени применительно к медитации, мы имеем в
виду совершенно самостоятельное измерение... При таком восприятии прост-
ранственно-временная последовательность преобразуется в одновременность
существования различных вещей бок о бок друг с другом... которое, в свою
очередь, тоже не остается неподвижным, но превращается в непрерывный
временной континуум, в котором пространство и время сливаются друг с
другом" {31,116].
Хотя физики для описания неразрывно связанных взаимодействий пользую-
тся математическими формулами и графиками в четырехмерном пространс-
тве-времени, они говорят, что в реальной действительности наблюдатель не
может воспринимать явления иначе, кроме как в форме последовательности
различных эпизодов пространства-времени, то есть в форме временной пос-
ледовательности. Мистики же, напротив, утверждают, что им доступно исти-
нное непосредственное восприятие всего пространственно-временного конти-
нуума, внутри которого не существует течения времени. Так, дзэнский нас-
тавник Догэн говорит: "Многие верят, что время проходит, но фактически
оно остается там, где есть. Представление о "прохождении" можно назвать
"временем", но это-ложное представление, ибо если зришь его только как
прохождение, то не сможешь понять, что оно остается там, где есть" [42,
140].
Многие восточные наставники подчеркивают тот факт, что мышление долж-
но развиваться во времени, в то время как зрительное восприятие способно
преодолевать барьер времени. "Зрительное восприятие,-говорит Говин-
да,-связано с пространством более высокого измерения, а следовательно,
свободно от уз времени" [17, 270]. Пространство-время релятивистской фи-
зики представляет собой именно такое пространство, более высокого изме-
рения, лишенное оков времени. Все явления, происходящие в нем, связаны
друг с другом, но эти связи не носят причинно-следственного характера.
Взаимодействия частиц могут быть описаны в терминах причин и следствий
только в том случае, если мы читаем графики пространства-времени, после-
довательно двигаясь в том или ином направлении, например, снизу вверх.
Если же видеть в них пространственно-временные паттерны без той или иной
временной направленности, такие понятия, как "до" и "после", исчезают, и
нет уже никакой причинностной связи.
Сходным образом восточные мистики утверждают, что преодоление уз вре-
мени позволяет им оказаться в мире, в котором не существует ни причин,
ни следствий. Подобно общепринятым представлениям о пространстве и вре-
мени, понятие причинности уместно только в рамках суженного, ограничен-
ного мировосприятия. При расширении мировосприятия оно должно быть от-
вергнуто. Как говорит Свами Вивекананда,
"Время, пространство и причинность похожи на стекло, сквозь которое
мы смотрим на Абсолют... В самом же Абсолюте нет ни времени, ни прост-
ранства, ни причинности".
Восточные духовные традиции предлагают своим последователям различные
способы освобождения от привычного ощущения времени и от оков причиннос-
ледственных связей-от уз "КАРМЫ", как выражаются индуисты и буддисты. По
этой причине восточный мистицизм получил наименование "освобождения от
времени". В определенном смысле, такое определение подходит и для реля-
тивистской физики.
Глава 13. ДИНАМИЧЕСКАЯ ВСЕЛЕННАЯ
Основная цель восточного мистицизма-достижение такого мировосприятия,
при котором все явления воспринимаются как манифестации одной и той же
высшей реальности. В этой реальности восточные мистики видят первосущ-
ность Вселенной, лежащую в основе всего многообразия наблюдаемых нами
предметов и явлений. Индуисты называют ее "Брахман", буддисты-"Дхармака-
йя" ("Тело Сущего") или "Татхата" ("таковость"), а даосы-"Дао"; при этом
все они утверждают, что эта реальность лежит за пределами интеллекту-
ального восприятия, и поэтому не может получить более точного определе-
ния. В то же время, высшая сущность не может быть отделена от ее много-
образных проявлений. В самом сердце его природы заложено стремление пос-
тоянно воплощаться в мириадах возникающих, гибнущих и превращающихся
друг в друга форм. В своем явленном аспекте космическое Целое динамично
по своей природе, и осознание его динамической сущности объединяет все
школы восточного мистицизма. Так, Д. Т. Судзуки пишет о школе Кэгон-од-
ном из направлений буддизма Махаяны:
"Основная идея Кэгон-достижение динамического мировосприятия этого
мира - беспристрастно движущегося, видоизменяющегося, склонного к непре-
рывному преобразованию, которое и воплощает в себе идею жизни" {71,53].
Подчеркнутое внимание к движению, текучести и изменчивости мира ха-
рактерно не только для восточного мистицизма, но и вообще для мистиков
как таковых. Так, Гераклит в древней Греции создал учение о том, что
"все течет", и сравнил мир с вечным пламенем, а в Мексике маг из племени
яки по имени дон Хуан рассуждает об "исчезающем мире", утверждая, что:
"Для того, чтобы стать человеком знания, нужно быть легким и подвижным,
как вода" [10, 16].
В индийской философии все индийские и буддийские термины имеют смыс-
ловой оттенок динамичности. Слово "Брахман", образованное от корня
"БРИХ" ("расти"), используется для обозначения динамической и живой ре-
альности. По словам С. Радхакришнана, "слово "Брахман" означает "рост" и
наводит на мысль о жизни, движении и совершенствовании" [62, 173]. Упа-
нишады говорят о Брахмане как о "чем-то неоформленном, бессмертном, пре-
бывающем в движении", соотнося его, таким образом, с идеей движения,
несмотря на то, что Брахман лежит вне всех форм.
"Ригведа" использует для обозначения динамической природы Вселенной
другой термин-"РИТА". Это слово образовано от корня "РИ-" ("двигаться"),
его первоначальное значение в "Ригведе" было-"природный процесс, миропо-
рядок". Это понятие занимает заметное место во всех Ведах, будучи так
или иначе связано со всеми ведическими божествами. Ведические мудрецы
воспринимали порядок не как раз и навсегда установившийся закон, а как
динамический принцип, общий для всей Вселенной. Эти представления соот-
носятся с китайскими понятиями "Дао", что значит "Путь" - путь, по кото-
рому движется развитие Вселенной, то есть, опять же, миропорядок. Подоб-
но ведическим мудрецам, китайские философы описывают мир в терминах те-
кучести и изменчивости, что придавало их учению о космическом законе в
высшей степени динамический характер. Впоследствии оба эти понятия-и
"РИТА", и "Дао"-стали употребляться не только на первоначальном косми-
ческом уровне, но и по отношению к миру человека и получили этическую
интерпретацию; РИТА стала восприниматься как общий закон, которому долж-
ны подчиняться как люди, так и божества; Дао превратился в правильный
образ жизни.
Используемое в Ведах понятие "РИТА" предвосхищает понятие "КАРМА",
которым впоследствии стали обозначать динамическую взаимосвязанность
всех предметов и явлений. Слово "КАРМА" обозначает "деяние" и описывает
"активную", или динамическую, взаимосвязь всех явлений. Говоря словами
"Бхагавадгиты", "все деяния проистекают во времени благодаря переплете-
нию сил природы" [54, 8, 3]. Будда придал традиционному понятию кармы
новое значение, распространив представления о всеобщей динамической вза-
имосвязанности на сферу человеческих взаимоотношений и поступков. После
этого слово "КАРМА" стало обозначать непрерывную цепь причин и
следствий, имеющих место в человеческой жизни, которую самому Будде уда-
лось разорвать в момент просветления.
В индуизме динамическая природа Вселенной описывается при помощи ми-
фологических образов. Кришна говорит в "Гите": "Если бы я не участвовал
в движении, эти миры прекратили бы свое существование" [54, 3, 24]. Ши-
ва, Космический Танцор, представляет собой наилучшее воплощение идеи ди-
намической Вселенной. В процессе танца Шивы получают становление много-
численные явления нашего мира, все сущее объединяется единой пульсацией
ритма этого танца и принимает в нем непосредственное участие. Таков ве-
личественный образ, иллюстрирующий динамическое единство Вселенной.
Индуисты воспринимают мир как гармоничный, растущий и ритмически сок-
ращающийся космос, в котором все подвержено беспрестанным изменениям, и
все устойчивые формы представляют собой воплощение "майи", то есть су-
ществуют только в качестве иллюзорных понятий. Последняя идея-идея не-
постоянства всего сущего-стала отправной точкой для буддизма. Будда
учил, "что все составные вещи не вечны", и что все страдания на свете
продолжаются нашей приверженностью к устойчивым формам-предметам, людям
и понятиям, которая заслоняет от нас мир в его истинном облике-в движе-
нии и изменчивости. Поэтому динамическая картина мира составляет основу
буддистского мировоззрения. По словам С. Радхакришнана,
"2500 лет тому назад Будда создал удивительную философию динамизма...
Будда сформулировал положения философии перемен, исходя из того, что все
вещи преходящи и пребывают в непрестанном становлении и преобразовании.
Он стал воспринимать понятия вещества, души, монады, предмета в терминах
сил, движений, последовательностей и процессов, и его мировоззрение при-
обрело динамический характер" {62,367}.
Буддисты называют этот вечно становящийся мир "САНСАРОЙ" (бук-
вально-"в непрерывном движении"), и утверждают, что ничто в этом мире не
заслуживает привязанности. Поэтому просветленная личность для буддис-
тов-это такой человек, который не сопротивляется естественному течению
жизненного процесса, а движется вместе с ним. Когда чаньского монаха
Юнь-мэня спросили: "Что такое Дао?", его ответ был крайне лаконичным;
"Прогуляйся!". Это заставляет нас вспомнить о том, что одно из имен Буд-
ды -"Татхагата", или "Тот, кто приходит и уходит таким образом". В ки-
тайской философии действительность, вечно пребывающая в процессе теку-
чести и изменений, получила название "Дао" и стала рассматриваться как
космический процесс, в котором участвует все сущее. Даосы, как и буддис-
ты, говорят, что нужно не сопротивляться этому движению, а напротив,
приноравливать к нему свои поступки. Именно такой подход характерен для
китайских мудрецов-просветленных. Если Будда "приходит и уходит таким
образом" то даос "течет", по выражению Хуэй Нань-цзы, "вместе с течением
Дао" (см. гл. 9).
Чем больше мы будем изучать религиозные и философские трактаты инду-
сов, буддистов и даосов, тем более очевидным будет тот факт, что все они
описывают мир в терминах движения, текучести и изменчивости. Динамичес-
кий характер восточной философии представляется нам одной из важнейших
ее особенностей. Восточные мистики воспринимают Вселенную как неразрыв-
ную сеть, переплетения которой носят не статический, а динамический ха-
рактер. Эта космическая сеть наделена жизнью, она непрестанно движется,
растет и изменяется. Современная физика, в конечном итоге, тоже пришла к
восприятию мира в виде своеобразной сети взаимоотношений и, подобно вос-
точному мистицизму, постулирует внутреннюю динамичность этой сети. С ди-
намическим аспектом материи мы сталкиваемся в квантовой теории, описыва-
ющей двойственную природу субатомных частиц, одновременно обладающих
свойствами частиц и волн, и, в еще большей степени,- в теории относи-
тельности, в которой единство пространства и времени, как мы увидим да-
лее, предполагается, что материя не может существовать вне движения.
Следовательно, свойства субатомных частиц можно объяснить только в кон-
тексте динамической картины мира, то есть в терминах перемещений, взаи-
модействий и преобразований.
Согласно квантовой теории, частицы одновременно считаются волнами,
что делает их поведение крайне необычным. Если мы ограничим субатомную
частицу внутри небольшого замкнутого пространства, она отреагирует на
эти пространственные ограничения тем, что начнет колебательные движения
внутри отведенного ей пространства. Этот факт относится к числу типичных
"квантовых эффектов", не имеющих аналогов в макроскопическом мире. Для
того, чтобы понять механизм этого явления, мы должны помнить, что в
квантовой теории частицам соответствуют "пучки", или "пакеты" волн. Как
говорилось в гл. 12, длина волны в таком "пакете" представляет неопреде-
ленность нахождения частицы. К примеру, изображенный на рис. 26 "пакет"
волн соответствует частице, находящейся гдето в районе X; где именно, мы
с уверенностью сказать не можем. Если мы хотим более точно определить
местонахождения частицы, то есть ограничить ее движение в меньшем объеме
пространства, нам нужно сжать ее "пакет" волн (см. рис. 27). При этом,
правда, изменится длина волны этого "пакета" волн, а следовательно, и
скорость частицы. В результате частица будет продолжать двигаться, и чем
ограниченней станет объем пространства, тем выше будет скорость ее дви-
жения.
Способность частиц реагировать на сжатие путем увеличения скорости
движения говорит о фундаментальной подвижности материи, которая стано-
вится очевидной при углублении в субатомный мир. В этом мире большинство
частиц приковано к молекулярным, атомным и ядерным структурам, а следо-
вательно, они не покоятся, а находятся в состоянии хаотического движе-
ния-они подвижны по своей природе. Квантовая теория показывает, что ве-
щество постоянно движется, не оставаясь в состоянии покоя ни на минуту.
В макроскопическом мире все тела, окружающие нас, кажутся пассивными и
неподвижными, но стоит взять в руки увеличительное стекло, и "мертвый"
камень или металл сразу же обнаруживает неопровержимые доказательства
своей динамической сущности. Чем больше увеличение, тем более динамичес-
кий характер приобретает наблюдаемая нами картина. Все материальные
предметы, которые мы видим вокруг себя, состоят из атомов, связанных
между собой внутримолекулярными связями различного типа и образующих та-
ким образом молекулы, не неподвижны: они находятся в беспрестанном хао-
тическом колебательном движении, характер которых зависит от термических
условий вокруг атомов. Электроны внутри движущихся атомов удерживаются
поблизости ядра при помощи электрических сил, причем электроны реагируют
на пространственные ограничения, вызванные этими силами, тем, что увели-
чивают скорость своего движения. Протоны и нейтроны внутри ядра связаны
между собой ядерными силами. Ядерные частицы тоже всегда очень быстро
движутся.
Современные физики представляют материю вовсе не как пассивную и
инертную, но как пребывающую в непрестанном танце и вибрации, ритмичес-
кие паттерны которых определяются молекулярными, атомарными и ядерными
структурами. Таков же образ видения материального мира и восточными мис-
тиками. Все они подчеркивают, что Вселенную надо рассматривать в целом
динамической, ибо она движется, вибрирует и танцует; что природа пребы-
вает не в статическом, а в динамическом равновесии. Или, словами даосс-
кого текста:
"Покой в покое не есть истинный покой. Только тогда, когда покой в
движении, только тогда и может проявиться духовный ритм, который напол-
няет собой Небеса и Землю" {50, 229].
В физике динамическая природа мироздания становится очевидной для нас
не только при углублении в мир бесконечно малого, но и при изучении аст-
рономических явлений. Мощные телескопы помогают ученым следить за неп-
рестанным движением вещества в космосе. Вращающиеся облака газообразного
водорода, сгущаясь, превращаются в звезды. При этом их внутренняя темпе-
ратура во много раз возрастает. Достигнув этой стадии, облака продолжают
вращаться, время от времени выбрасывая в пространство сгустки вещества.
Последние, конденсируясь, превращаются в планеты. Через миллионы лет,
когда водородное топливо подходит к концу, звезда начинает увеличиваться
в размерах, расширяться, затем процесс расширения резко изменяет свое
направление и превращается в процесс сжатия, завершающийся последним ак-
кордом-гравитационным коллапсом. В результате коллапса могут произойти
грандиозные взрывы, а звезда может стать "черной дырой". Все эти процес-
сы-от образования звезды из межзвездных газовых облаков до их финального
коллапса - происходят в различных уголках Вселенной в тот самый момент,
когда Вы читаете эту книгу.
Совокупности вращающихся, расширяющихся, сжимающихся и взрывающихся
звезд образуют галактики различной формы-плоские диски, сферы, спирали и
так далее, которые тоже, в свою очередь, не бывают в неподвижности.
Млечный Путь, наша галактика, представляет собой огромный диск, состоя-
щий из звезд и газообразных скопление веществ, вращающихся в прост-
ранстве, подобно гигантскому колесу. При этом все входящие в галактику
звезды описывают вокруг ее центра окружности разного диаметра. Вселенная
состоит из колоссального множества беспорядочно движущихся галактик,
рассеянных в бескрайнем пространстве.
Изучая Вселенную как единое космическое целое, мы достигаем наивысше-
го уровня пространства-времени и с удивлением обнаруживаем, что даже
здесь вещество не утрачивает своего непреодолимого стремления к движению
и изменчивости: мы сталкиваемся с явлениями расширения Вселенной! Это
явление было одним из последних открытий современной астрономии. Тща-
тельное изучение данных позволило ученым обнаружить, что совокупность
галактик постоянно расширяется, причем скорость удаления галактик от
наблюдателя прямо пропорциональна разделяющему их расстоянию: при двук-
ратном увеличении расстояния скорость тоже возрастает в два раза. Это
утверждение верно не только для нашей галактики, но и для всех ос-
тальных. В какой бы галактике мы ни оказались, остальные-соседние-будут
удаляться от нас с большей скоростью, а скорость движения самых дальних
галактик приблизится к скорости света. Свет, исходящий от еще более уда-
ленных галактик, просто не мог бы дойти до нас быстрее скорости света.
Говоря словами сэра Артура Эддингтона, их свет был бы похож "на бегуна,
бегущего по дорожке стадиона, которая постоянно растет, так что финишная
черта удаляется от него быстрее, чем может бежать он сам".
Для того, чтобы лучше выяснить, что именно понимается под расширением
Вселенной, нужно не забывать о том, что явления макромира рассматривают-
ся в общем контексте общей теории относительности Эйнштейна. Согласно
последней, пространство является не "плоским", а "искривленным", причем
характер искривления зависит от распределения вещества во Вселенной. Эту
зависимость описывают выведенные Эйнштейном уравнения поля. Эти уравне-
ния, положенные в основу современной космологии, характеризуют общую
структуру Вселенной.
Говоря о расширяющейся Вселенной в контексте общей теории относи-
тельности, мы имеем в виду расширение в плане более высокого измерения.
Эта фраза приобретает более ясный смысл, если мы обратимся к аналогии из
двух измерений, как мы делали в случае понятия искривленного прост-
ранства. Представим себе воздушный шарик, поверхность которого усеяна
множеством точек. Шарик изображает Вселенную, его двухмерная искривлен-
ная поверхность изображает двухмерное пространство, а точки на его по-
верхности - галактики, содержащиеся во Вселенной. Когда мы надуваем ша-
рик, расстояния между всеми точками увеличиваются. Если при этом мы
представим, что находимся на одной из них, все остальные точки будут
удаляться от нас. Расширение Вселенной очень похоже на приведенный нами
пример: в какой галактике ни оказывался бы наблюдатель, все остальные
галактики будут удаляться от него (см. рис. 28).
Возникает вполне естественный вопрос о том, как началось это расшире-
ние. Приняв в расчет зависимость между удаленностью той или иной галак-
тики и теперешней скорости ее удаления от нас (эта зависимость известна
под названием закона Хаббла), можно вычислить, в какой момент началось
расширение Вселенной или, иными словами, ее возраст. Если мы предполо-
жим, что скорость расширения не изменялась, что, впрочем далеко не оче-
видно, то получим цифру 10.000 миллионов лет. Итак, мы узнали возраст
Вселенной. Большинство современных ученых-космологов считают, что наша
Вселенная произошла в результате взрыва первичного сгустка вещества,
происшедшего более 10.000 миллионов лет тому назад. Зафиксированное в
наши дни расширение Вселенной представляет собой "отголосок" этого дале-
кого взрыва. Согласно теории "большого взрыва", последний привел к воз-
никновению Вселенной и появлению пространства и времени. При попытке
представить себе, что могло предшествовать этому моменту, мы снова попа-
даем в затруднительное положение из-за особенностей нашего мышления и
языка. По словам сэра Бернарда Ловелла,
"Здесь перед нами вырастает непреодолимый психологический барьер,
связанный с тем, что мы не знаем, как воспринимать понятия пространства
и времени на этом этапе, когда они еще не существовали в нашем традици-
онном понимании. У меня при этом появляется такое ощущение, как будто я
внезапно попал в густой туман, в котором предметы теряют свои привычные
очертания" {51,93}.
Что касается дальнейшего расширения Вселенной, то уравнения Эйнштейна
имеют несколько возможных решений, и выбор какого-либо из них определя-
ется нашей моделью Вселенной. Некоторые модели предполагают, что расши-
рение будет продолжаться вечно; согласно другим, оно уже замедляется,
чтобы смениться противоположным процессом сжатия. Последние модели опи-
сывают "пульсирующую Вселенную", которая сначала в течении биллионов лет
расширяется, а потом снова сжимается до тех пор, пока ее масса не станет
равна небольшому сгустку огненного вещества, после чего снова начнет
расширяться, и так бесконечно.
Образ периодически расширяющейся и сокращающейся Вселенной был разра-
ботан не только современными физиками. В индийской мифологии такой образ
существует в далекой древности. Индусы, считавшие, что мирозданию прису-
щи два происходящих качества - гармоничность и ритмичность всех происхо-
дящих процессов,- создали динамическую космологическую модель Вселенной,
которая оказывается довольно близкой к современным представлениям. Один
из аспектов этой модели связан с индуистским понятием "ЛИЛА", что озна-
чает "божественная игра", в процессе которой Брахман преображает себя в
мир (см. гл. 5). Лила имеет фазы, которые ритмически сменяют друг друга:
космическое Целое дает начало множественности форм, которые вновь слива-
ются в Целом. Все это происходит с четкой периодичностью. В "Бхагавадги-
те" бог Кришна использует для описания этой божественной игры творения
следующие слова:
"Когда завершается ночь времени, все вещи возвращаются к моей приро-
де; при первом же проблеске зари нового дня я снова явлюсь миру света.
Так, при присвоении своей сущности я осуществляю акт всеобщего творе-
ния, который повторяется с круговращением времени.
Тем не менее, дело творения не вовлекает меня в свой круговорот. Я
существую, я наблюдаю за драмой становления.
Я наблюдаю, и природа, постоянно пребывающая в состоянии творения,
порождает все, что движется, и все, что не движется; так продолжается
круговращение мира" {54, 9, 7-10}.
Индуистские мудрецы не останавливались перед тем, чтобы распростра-
нить сферу существования этой божественной игры на все мироздание. Они
считали, что Вселенная претерпевает периодические, чередующиеся друг с
другом процессы сжатия и расширения, и называли промежутки времени между
началом и концом одного сотворения Вселенной КАЛЬПАМИ. Масштабность кар-
тины, нарисованной древними индуистами, представляется воистину впечат-
ляющей. Для того, чтобы придти к сходным концепциям научным путем, чело-
вечеству понадобилось больше двух тысячелетий. Вернемся из бездонного
космоса в мир бесконечно малого. В двадцатом веке ученые все глубже про-
никаются в мир субмикроскопических измерений, основными действующими ли-
цами которого являются атомы, ядра и нуклоны. Главным стимулом для по-
добных вопросов служил вопрос, занимавший величайшие научные умы на про-
тяжении столетий: "Из чего состоит вещество?". Люди задались этим вопро-
сом с момента возникновения натурфилософии, но только в наше время для
него удалось получить экспериментальные данные. Сложнейшие приборы поз-
волили ученым заглянуть сначала во внутренний мир атома, узнав, что атом
состоит из ядер и электронов, а затем исследовать строение атомных ядер,
компонентами которых оказались протоны и нейтроны, получившие общее наи-
менование нуклонов. За последние двадцать лет наука еще сделала шаг впе-
ред, добившись значительных успехов в изучении строения нуклонов-компо-
нентов атомного ядра,- которые, в свою очередь, тоже не являются послед-
ним уровнем строения вещества и тоже состоят из более мелких частиц.
Первое же знакомство с миром атомов привело к тому, что представление
физиков об устройстве мироздания изменилось кардинальнейшим образом, что
уже отмечалось в предыдущих главах. Второй шаг-проникновение в мир атом-
ных ядер и их компонентов-имел ничуть не меньшее значение. В этом мире
нам приходится иметь дело с частицами, размеры которых в сотни тысяч раз
меньше, чем размеры атома, что обуславливает их более высокую скорость
по сравнению с атомами. Они движутся так быстро, что для их описания не-
обходима специальная теория относительности.
Поэтому для понимания свойств субатомных частиц и характера их взаи-
модействий используется такой подход, который сочетает квантовую теорию
с теорией относительности, причем главная роль изменения наших представ-
лений о мироздании принадлежит теории относительности.
Как уже говорилось выше, самая характерная особенность релятивистско-
го подхода заключается в том, что он выявляет связи между такими фунда-
ментальными понятиями, которые до этого представлялись ученым совершенно
самостоятельными. Один из наиболее важных примеров-это эквивалентность
понятий энергии и массы, сформулированная Эйнштейном в виде знаменитого
уравнения "Е=mc^2". Для того, чтобы уяснить фундаментальное значение их
эквивалентности, рассмотрим сначала понятия массы и энергии по от-
дельности.
Энергия - одно из важнейших понятий, используемое для описаний при-
родных явлений. Как и в повседневной жизни, в физике мы говорим, что те-
ло обладает некоторой энергией, если оно способно совершить какую-либо
работу. Энергия имеет множество разнообразных воплощений. Среди них
энергия движения, тепловая энергия, энергия гравитации, электрическая
энергия, химическая энергия и другие. Независимо от формы, энергия озна-
чает способность совершать работу. Например, камень, поднятый на некото-
рую высоту над землей, обладает гравитационной энергией. Если отпустить
его, гравитационная энергия перейдет в энергию движения (кинетическую
энергию), при падении же на землю камень может совершить механическую
работу, разбив что-нибудь. Еще один пример - преобразование электричес-
кой или химической энергии в тепловую в бытовых приборах. В физике энер-
гия всегда связана с протеканием тех или иных процессов, с теми или ины-
ми видами деятельности, и фундаментальное значение этого понятия заклю-
чается в том, что общее количество энергии, принимающей участие в про-
цессе, подчиняется закону сохранения. Энергия может изменить свою форму,
но не может прекратить свое существование вообще. Закон сохранения энер-
гии принадлежит к числу важнейших законов физики. Ему подчиняются абсо-
лютно все законы природы, и до сих пор не было обнаружено никаких свиде-
тельств его несоответствия действительности.
Масса тела является мерой его собственного веса, то есть мерой грави-
тационного воздействия на него. Помимо этого, масса характеризует энер-
гию тела, его сопротивления ускорениям, направленным извне. Тяжелые тела
сложней привести в движение, чем легкие. Для того, чтобы убедиться в
этом, попробуйте сдвинуть с места нагруженный грузовик. В классической
физике понятие массы обычно ассоциируется с представлениями о некоей не-
уничтожаемой материальной субстанции-о материале, из которого, как тогда
считалось, должны состоять все вещи. Масса, как и энергия, подчиняется
закону сохранения и не может исчезать и появляться из ничего. Так ут-
верждала классическая физика.
Однако теория относительности говорит, что масса - не что иное, как
одна из форм энергии. Энергия не только может принимать разнообразные
формы, которые стали известны еще в древности, но также может быть "за-
консервирована" в массе тела. Количество энергии, содержащееся, напри-
мер, в частице, эквивалентно массе частицы, м, помноженной на скорость
света в квадрате, то есть Е=мс^2.
Если масса тела становится мерой энергии, она теряет свойство неунич-
тожимости и может свободно преобразовываться в другие формы энергии.
Последнее имеет место при столкновениях субатомных частиц. Во время та-
ких столкновений некоторые частицы могут прекратить свое существование,
а энергия, содержащаяся в их массе, может преобразоваться в кинетическую
энергию и перераспределиться между другими частицами, принимающими учас-
тие при столкновении, и наоборот, при столкновении частиц, движущихся с
очень большими скоростями, их кинетическая энергия может перейти в массу
других частиц.
Создание и уничтожение материальных частиц-одно из самых впечатляющих
явлений эквивалентности энергии и массы, В процессе столкновений, ис-
пользующихся в физике высоких энергий, масса уже не сохраняется. Сталки-
вающиеся частицы могут быть уничтожены, а энергия, заключенная в их мас-
сах, может преобразоваться частично в кинетическую энергию других участ-
ников столкновения, а частично-в массы новых частиц. Приводя субатомные
частицы к столкновению друг с другом, мы получаем возможность исследо-
вать их свойства, которые не могут быть описаны без учета эквивалентнос-
ти массы и энергии. Это подтверждалось много раз, а для ученых, занимаю-
щихся физикой частиц, это настолько очевидно, что они измеряют массы
частиц в соответствующих количествах энергии.
Открытие, что масса-ни что иное, как разновидность энергии, заставило
нас кардинально пересмотреть наши взгляды на понятие частицы. В совре-
менной физике масса не рассматривается уже в качестве величины, опреде-
ляющей наличие в том или ином объекте определенного количества некоторо-
го материального вещества, или "материала", но в качестве величины, ха-
рактеризующей наличие у того или иного обьекта определенного количества
энергии. Поскольку, энергия неразрывно связана с работой, процессами,
субатомные частицы имеют в высшей степени динамическую природу. Для бо-
лее глубокого понимания этого положения мы не должны забывать, что эти
частицы следует рассматривать только в релятивистских терминах, которые
предполагают, что пространство и время представляют собой неразрывный
четырехмерный континуум. Частицы должно воспринимать не как неподвижные
трехмерные объекты, похожие на бильярдные шары или крупинки песка, а как
четырехмерные структуры в пространстве-времени. Их формы нужно понимать
динамически - как формы пространства и времени. Субатомные частицы - это
динамические структуры, каждая из которых имеет пространственный аспект
и временной аспект. Пространственный аспект придает им характеристики
объектов, обладающих некоторой массой, а временной аспект-характеристики
процессов, в которых существует количество энергии, равное их массе.
Эти динамические паттерны, или "энергетические пучки", формируют ста-
бильные ядерные, атомарные и молекулярные структуры, которые и образуют
материю, придавая ей ее макроскопический твердый аспект. Это заставляет
нас думать о том, что окружающие нас предметы состоят из некоей матери-
альной субстанции. На макроскопическом уровне понятие материальной субс-
танции вполне уместно в качестве упрощения реального положения дел, но
на уровне атома оно лишено всякого смысла. Атомы состоят из частиц, в
которых нет никаких признаков материальной субстанции. При наблюдении за
ними мы не находим никаких доказательств того, что перед нами-нечто ве-
щественное, напротив, все говорит о том, что мы имеем дело с динамичес-
кими паттернами, постоянно преобразующимися и видоизменяющимися - с неп-
рекращающимся танцем энергии.
Квантовая теория обнаружила, что частицы - это не изолированные кру-
пицы вещества, а вероятностные модели-переплетения в неразрывной косми-
ческой сети. Теория относительности вдохнула жизнь в эти абстрактные
паттерны, пролив свет на их динамическую сущность. Она показала, что ма-
терия не может существовать вне движения и становления. Частицы субатом-
ного мира активны не только потому, что они очень быстро движутся; они
являются процессами сами по себе! Мы не можем отделить существование ма-
терии от производимой ею работы, эти понятия представляют собой только
различные аспекты одной и той же пространственно-временной действи-
тельности.
В предыдущей главе мы рассуждали о том, что знания о "взаимопроникно-
вении" времени и пространства привело восточных мистиков к выработке в
высшей степени динамического мировосприятия. Сочинения мистиков доказы-
вают, что они не только воспринимают мир в терминах становления и изме-
нения, но также интуитивно ощущают "пространственно-временную" сущность
всех материальных объектов, описанию которой посвящены все важнейшие те-
ории современной физики. Физикам приходится учитывать единство времени и
пространства при изучении субатомного мира, то есть частицы в терминах
энергии, работы и процессов. Как представляется автору, необычные состо-
яния сознания обнаруживают для мистиков связь между пространством и вре-
менем на макроскопическом уровне, вследствие чего их восприятие макрос-
копических объектов оказывается весьма близким к представлениям физиков
о субатомных частицах. Особенно это бросается в глаза в буддизме. Одно
из важнейших наставлений Будды звучит следующим образом: "Все составные
вещи не вечны". В оригинальном тексте этого изречения на языке пали для
выражения понятия "вещь" используется слово "САНКХАРА" (на санскри-
те-"САМСКАРА"), которое, в первую очередь, имеет значение "событие" или
"происшествие", а также "деяние" или "свершение", и только потом - зна-
чение "существующая вещь". Это доказывает, что буддисты воспринимают мир
динамически и видят в каждой вещи единичное проявление процесса вечного
становления. По словам Д. Т. Судзуки,
"Буддисты воспринимают объект как событие, а не как вещь или матери-
альную субстанцию... Буддийское представление о вещи, как о "самскаре"
(или "санкхара"), то есть как о "деяниях" или "событиях", ясно указыва-
ет, что буддисты рассматривали восприятие человека в терминах времени и
движения" [71,55].
Так же, как современные физики, буддисты видят во всех материальных
объектах не вещи, а процессы, отрицания существования материальной субс-
танции. Этот подход является общим для всех школ и направлений буддизма.
Китайские философы тоже близки к подобному пониманию материального мира.
Они воспринимают все его объекты как переходящие этапы бесконечного те-
чения Дао. Их гораздо больше интересуют законы, регулирующие взаимоотно-
шения отдельных объектов, а не решение проблемы мельчайших составляющих
материи.
"В то время, как европейская философия склонна находить реальность в
веществе,-пишет Джозеф Нидэм, - китайские философы склонны находить ее
во взаимосвязях" [60, 478].
Динамическое мировоззрение восточных мистиков и современных физиков
исключает возможность существования каких-либо устойчивых форм, а также
какой бы то ни было материальной субстанции. Основными составляющими
Вселенной являются динамические паттерны - преходящие этапы "нескончае-
мого тока преобразований и видоизменений", как говорил Чжуанцзы.
Согласно нашему современному представлению о материи, базовыми пат-
тернами вещества являются субатомные частицы, и основная цель теорети-
ческой физики заключается сегодня в исследовании свойств и взаимо-
действий последних. Сейчас известно более двухсот частиц, большинство из
которых создаются искусственно во время научных экспериментов и сущест-
вуют в течении крайне непродолжительного отрезка времени-меньше одной
миллионной доли секунды. Совершенно очевидно, что эти недолговечные час-
тицы представляют собой лишь преходящие паттерны динамических процессов.
Перечислим основные вопросы, которые могут быть поставлены по отношению
к этим паттернам или частицам: Чем они отличаются друг от друга? Имеют
ли они более мелкие составные части, а если имеют, то какие именно, или,
если говорить более точно-какие еще паттерны принимают участие в их су-
ществовании? И наконец, если частицы являются процессами, то каковы эти
процессы?
Мы уже убедились в том, что в физике частиц все эти вопросы перепле-
таются друг с другом. Поскольку все субатомные частицы имеют реляти-
вистскую природу, мы не можем понять их свойства вне их взаимодействий.
В результате основополагающего взаимопереплетения явлений субатомного
мира мы не можем понять сущность одной частицы, не уяснив сущности всех
остальных. Последующие главы посвящены описанию тех достижений, которые
были сделаны современной физикой в исследовании свойств и взаимодействий
частиц. Хотя всеобъемлющей квантовой теории относительности для описания
субатомного мира еще не существует, за последние годы возникло несколько
теорий и моделей, которые вполне успешно характеризуют некоторые аспекты
мироздания. В процессе знакомства с наиболее значительными из этих тео-
рий и моделей мы увидим, что все они прибегают к использованию философс-
ких понятий, которые удивительным образом гармонируют с основными предс-
тавлениями восточных мистических учений.
Глава 14. ПУСТОТА И ФОРМА
Классическая механика исходила из представлений о твердых и неделимых
частицах, движущихся в пустоте. Современная физика пересмотрела эту кар-
тину самым кардинальным образом, существенно изменив наши взгляды не
только на частицы, но и пустоту. Главная роль в этом принадлежит так на-
зываемым теориям поля. Все началось с того, что Эйнштейн обратил внима-
ние на связь между гравитационными полями и геометрией пространства, и
получило дальнейшее развитие после того, как ученые объединили квантовую
теорию и теорию относительности для описания силовых полей вокруг суба-
томных частиц. В "теориях квантового поля" традиционное противопоставле-
ние между частицами и окружающим их пространством теряет свою очевид-
ность, и пустота превращается в динамическую величину, имеющую колос-
сальное значение для физики.
Понятие "поле" было введено Фарадеем и Максвеллом в девятнадцатом ве-
ке для описания сил, взаимодействующих между электрическими зарядами и
токами. Электрическое поле-это особое состояние пространства, окружающе-
го заряженное тело, склонное воздействовать на любой другой заряд внутри
пространства. Следовательно, электрические поля порождаются заряженными
телами, и их действия могут ощутить на себе только заряженные тела. Маг-
нитные поля порождаются движущимися зарядами, то есть электрическими то-
ками, и возникающие между ними магнитные силы могут воздействовать на
любые другие движущиеся заряды. В классической электродинамике, разрабо-
танной Фарадеем и Максвеллом, считается, что поля имеют самостоятельную
физическую природу и могут рассматриваться вне связи с материальными
объектами. Колеблющиеся электрические и магнитные поля могут переме-
щаться в пространстве в виде радиоволн, световых волн и различных других
типов электромагнитного излучения.
Теория относительности сделала построение электродинамики гораздо бо-
лее изящным, объединив понятия зарядов и токов, а следовательно, и
электрических, и магнитных полей. Так как все движение относительно, лю-
бой заряд может восприниматься как ток-при условии выбора той системы
координат, в которой он движется относительно наблюдателя, а значит, его
электрическое поле может также проявиться и как магнитное. Поэтому в ре-
лятивистской формулировке электродинамики понятия электрического и маг-
нитного полей объединяются в общее понятие электромагнитного поля.
Понятие поля связано не только с электромагнетизмом, но и с другой
силой макроскопического мира-силой гравитации. Гравитационные поля поро-
ждаются всеми массивными телами и воздействуют на них же. Возникающие
при этом силы всегда являются силами притяжения, в отличие от ситуации с
электромагнитными полями, которые оказывают воздействия только на заря-
женные тела, порождая и силы притяжения, и силы отталкивания. Подходящей
теорией поля для рассматриваемого гравитационного поля будет общая тео-
рия относительности, которая утверждает, что воздействие массивного тела
на окружающее пространство имеет гораздо более далеко идущие последс-
твия, чем аналогичное последствие заряженного тела в электродинамике. В
данном случае пространство вокруг массивного тела тоже "упорядочивается"
таким образом, что находящиеся поблизости тела начинают испытывать дейс-
твие силы гравитации, но важнейшее отличие от электродинамики заключает-
ся в том, что это упорядочивание затрагивает геометрию пространства, то
есть структуру.
Вещество и пустое пространство - наполненное и пустота-представляют
собой два фундаментально различающихся понятия, на которых построен ато-
мизм Демокрита и Ньютона. В общей теории относительности эти два понятия
превращаются в одно. Массивное тело не может существовать, не создавая
гравитационного поля, проявляющего себя в искривлении окружающего это
тело пространства. Не следует, тем не менее, считать, что поле "наполня-
ет" пространство, и тем самым искривляет его. Одно не может быть от-
дельным от другого: поле само по себе является искривленным прост-
ранством! В общей теории относительности гравитационное поле и структу-
ра, или геометрия, пространства воспринимается как одно и то же понятие.
В уравнениях поля Эйнштейна им соответствует одна и та же математическая
величина. Следовательно, в теории Эйнштейна вещество не мыслится вне
этого гравитационного поля, а гравитационное поле не мыслится без иск-
ривленного пространства. Таким образом, вещество и пространство воспри-
нимаются как непрерывно связанные понятия и даже более того,-как взаи-
мосвязанные частицы единого целого.
Массивные тела не только определяют структуру окружающего прост-
ранства, но и, в свою очередь, испытывают воздействие со стороны среды.
Согласно представлениям физика и философа Эрнста Маха, инерция матери-
ального тела, то есть его сопротивление направленным извне ускорениям
является не неотъемлемым свойством материи, а мерой ее взаимодействия со
всей остальной Вселенной. По Маху, вещество обладает инерцией только по-
тому, что во Вселенной есть другое вещество. Когда тело вращается, его
инерция порождает центробежную силу (которая используется, в частности,
в центрифуге для отжимки мокрого белья), одна эта сила получает проявле-
ние только потому, что тело вращается "относительно неподвижных звезд",
как выражается Мах. Если бы неподвижные звезды неожиданно исчезли, вмес-
те с ними исчезла бы и инерция, и центробежная сила внутри вращающегося
тела.
Такое понимание инерции, получившее известность под названием принци-
па Маха, оказало глубокое воздействие на Альберта Эйнштейна и явилось
для него первым стимулом для создания теории относительности. Поскольку
теория Эйнштейна очень сложна в математическом отношении, физики до сих
пор не пришли к какому-либо определенному выводу относительно того, мо-
жет ли принцип Маха считаться частным случаем теории Эйнштейна. Тем не
менее, большинство физиков уверено в том, что принцип Маха должен быть
непременно включен в общую теорию гравитации.
Итак, современная физика снова (на этот раз на макроскопическом уров-
не) демонстрирует нам, что материальные тела не имеют собственной сущ-
ности, но являются неразрывно связанными со своим окружением; и их
свойства могут восприниматься только в терминах их воздействий с окружа-
ющим миром. Согласно принципу Маха, взаимодействие тел распространяется
на всю Вселенную в целом, включая наиболее удаленные звезды и галактики.
Неразрывное единство мироздания проявляется не только в мире бесконечно
малого, но и в мире сверхбольшого; этот факт получает признание в совре-
менной физике и космологии. По словам астронома Фреда Хойла,
"Современные исследования довольно убедительно свидетельствуют о том,
что условия нашей повседневной жизни не могли бы существовать в отрыве
от далеких частей Вселенной, и, если бы эти части каким-то чудесным об-
разом были изъяты из нашего мира, то все наши представления о пространс-
тве и геометрии моментально утратили бы свой смысл. Наши повседневные
впечатления до самых мельчайших деталей настолько тесно связаны с круп-
номасштабной характеристикой Вселенной, что сложно даже проставить себе,
что одно может быть отделено от другого" {38, 304}.
Единство и взаимосвязь материального тела и его окружения, проявляю-
щиеся на макроскопическом уровне в общей теории относительности, стано-
вятся еще более очевидными на субмикроскопическом уровне. В последнем
случае положения классической теории поля объединяются с положениями
квантовой теории в целях описания взаимодействий субатомных частиц. Гра-
витационные взаимодействия еще не могут быть описаны аналогичным образом
вследствие того, что теория гравитации Эйнштейна очень сложна в матема-
тическом отношении, однако ученым удалось объединить квантовую теорию с
общей теорией поля, а именно: электродинамикой, в рамках так называемой
"теории квантовой электродинамики", которая описывает все электромагнит-
ные взаимодействия между субатомными частицами. Эта теория включает в
себя положения квантовой теории и теории относительности. Она была пер-
вой квантово-релятивистской теорией современной физики и до сих пор ос-
тается самой последовательной из аналогичных моделей.
Необычным в квантовой электродинамике является прежде всего сочетание
понятия электромагнитного поля с представлениями о фотонах как об элект-
ромагнитных волнах, воплощенных в частицах. Поскольку фотоны-это элект-
ромагнитные волны, то есть колеблющиеся поля, фотоны должны одновременно
быть и воплощением электромагнитных полей. Так возникает понятие кванто-
вого поля, то есть поля, способного принимать форму квантов, или частиц.
Безусловно, это понятие является новым. Оно используется при описании
всех субатомных частиц и их взаимодействий и получает дальнейшую разра-
ботку, выражающуюся в том, что каждому типу частиц ставится в соот-
ветствие определенный тип поля. Эти "теории квантового поля" преодолева-
ют унаследованное от классической физики противопоставление между твер-
дыми материальными частицами и окружающим их пространством. Квантовому
полю приписывается самостоятельная физическая природа-природа протяжен-
ной среды, пронизывающей или наполняющей все пространство. Частицы
представляют собой лишь точки "сгущения" этой среды, возникающие и исче-
зающие энергетические узлы. Частицы утрачивают свою независимость и
растворяются в окружающем пространстве. По словам А. Эйнштейна,
"Итак, мы можем считать, что вещество состоит из таких участков прос-
транства, в которых поле достигает особой интенсивности... В новой физи-
ке нет места как понятию поля, так и понятию вещества, поскольку единс-
твенная существующая реальность включает в себя понятие поля" {8,319}.
Представление о физических объектах и явлениях как о преходящих про-
явлениях лежащей в их основе фундаментальной сущности, есть не только
основной элемент квантовой теории поля, но и основной элемент восточного
мировоззрения. Подобно Эйнштейну, восточные мистики рассматривали эту
фундаментальную сущность в качестве единственной реальности: ВСЕ ее про-
явления рассматривались как преходящие и иллюзорные. Мы не можем прирав-
нивать друг к другу представления физиков и мистиков о первосущности ми-
роздания по той причине, что мистическая первосущность трактуется как
сущность всех явлений этого мира, то есть помещается, по сути дела, вне
области интеллектуальных понятий и мышления. Квантовое поле, с другой
стороны, является достаточно точно определенным понятием, которое приме-
нимо только для некоторых физических явлений. Однако интуитивное воспри-
ятие помогает физику правильно интерпретировать факты субатомного мира в
теориях квантового поля, имеет много общего с интуитивным восприятием
восточного мистика, который истолковывает факты окружающего мира в тер-
минах высшей реальности, составляющей основу всего сущего.
После возникновения понятия поля физики стали стремиться к тому, что-
бы выработать единую концепцию поля, в рамках которой могли бы получить
объяснение все частные разновидности полей. Так, Эйнштейн потратил пос-
ледние годы своей жизни на поиск такой концепции. Такие понятия, как
"Брахман" в индуизме, "Дхармакайя" в буддизме и "Дао" в даосизме могут
рассматриваться в качестве эквивалента наивысшей степени абстракции по-
нятия поля-поля, в котором берут начало не только физические явления, но
и все явления вообще.
Согласно восточным представлениям, реальность, лежащая в основе всех
явлений, лишена какой бы то ни было оформленности и не может быть описа-
на или определена. Поэтому ее часто называют бесформенной и пустой. Од-
нако слово "пустота" не означает в данном случае "незаполненность" или
"несуществование". Напротив, пустота является сущностью всех форм и ис-
точником всякого существования. Так в Упанишадах говорится:
"Брахман есть жизнь.
Брахман есть наслаждение.
Брахман есть пустота...
Наслаждение, воистину,- то же, что Пустота.
Пустота, воистину,- то же, что наслаждение".
"Чхандогья Упанишада", 4, 10, 4
То же самое имеют в виду и буддисты, называя высшую реальность
"ШУНЬЯТОЙ", то есть "Пустотой", и утверждая, что эта наделенная жизнью
Пустота порождает все формы феноменального бытия. Даосы приписывают Дао
аналогичные свойства быть вечным источником творения и тоже называют Дао
пустым. "Дао Небес-пустое и бесформенное",-говорит Гуань-цзы [47].
Лао-цзы же использует для объяснения пустоты Дао несколько метафор. В
частности, он сравнивает Дао с долиной между гор или с сосудом, который
всегда остается пустым, сохраняя таким образом способность содержать
внутри себя всю бесконечную множественность вещей.
Используя термины "пустота", "пустое", восточные мудрецы обращают
внимание СВОИХ последователей на то, что под Брахманом, Шуньятой и Дао
понимается не обычная пустота, а Пустота с большой буквы - Пустота, яв-
ляющаяся неисчерпаемым источником творения. Поэтому мы можем сравнить
Пустоту в понимании восточных мистиков с квантовым полем современной фи-
зики. Точно так же, как и квантовое поле, она порождает бесчисленное
множество форм, питая их своей энергией до тех пор, пока они снова не
растворятся в исходной безначальной Пустоте. Как говорится в Упанишадах,
"Спокойную, пусть каждый почитает ее
Как то, откуда он пришел, Как то, с
чем ему предстоит слиться,
Как то, чем он дышит".
"Чхандогья Упанишада", 3, 14, I
Как и субатомные частицы, феноменальные воплощения мистической Пусто-
ты имеют не статическую а неподвижную, но динамическую и преходящую сущ-
ность. Они постоянно появляются и исчезают в процессе бесконечного танца
движения и энергии. Как и субатомный мир для физика, так и для восточно-
го мистика феноменальное существование представляет собой САНСАРУ -мир
беспристрастных рождений и смертей. Будучи временными воплощениями Пус-
тоты, предметы этого мира не имеют фундаментальной, устойчивой сущности.
В особенности это характерно для буддийской философии, которая отрицает
существование какой бы то ни было материальной субстанции и находит ил-
люзорными представления о постоянном "я", последовательно претерпевающем
различные ощущения. Буддисты нередко сравнивают иллюзию существования
материальной субстанции и постоянного "я" с волнами на поверхности воды.
В последнем случае движение молекул воды "вверх-вниз внушает нам, что по
ее поверхности в горизонтальном направлении перемещается некоторое "ко-
личество воды" (см. рис. 13). Интересно, что к тому же самому сравнению
прибегали и физики, стремившиеся проиллюстрировать иллюзорность понятий
материальной субстанции, порожденной движением частиц, в рамках теории
поля. Так, Герман Уэлль пишет:
"Согласно (представлениям о строении вещества и теории поля), матери-
альная частица - такая, как, скажем, электрон, представляет не что иное,
как небольшой участок энергетического поля, в пределах которого мощность
поля достигает фантастических величин, что свидетельствует о сосредото-
чении большого количества энергии в очень малом объеме пространства. Та-
кой сгусток энергии, вне всякого сомнения, четко проступает на фоне все-
го остального поля, подобно волнам на поверхности водоема, перемещается
в пустом пространстве; поэтому мы не можем утверждать. что электрон все
время состоит из какой-то определенной субстанции" {81,171}.
В китайской философии идея поля имплицитно присутствует уже в самом
понятии Дао, которое, будучи пустым и бесформенным, тем не менее, порож-
дает все формы. Кроме того, идея поля получила эксплицитное выражение в
понятии "ЦИ". Этот термин занимал значительное место в концепциях прак-
тически всех школ китайской натурфилософии, играя особенно важную роль в
философии неоконфуцианства, стремившейся объединить учения конфуци-
анства, даосизма и буддизма (см. гл. 7). Само слово "ци" буквально обоз-
начает "газ" или "эфир". В древнем Китае оно использовалось для обозна-
чения жизненной энергии, или энергии, одушевляющей космос. Представления
о "каналах" ци, пролегающих в теле человека, стали основой традиционной
китайской медицины. Цель акупунктуры - стимуляция движения ци по этим
каналам. Поток ци-это основное понятие, использовавшееся китайскими мас-
терами гимнастики тайцзи-даосского Танца Воина-для теоретического обос-
нования плавных движений этого направления боевого искусства.
Неоконфуцианцы развили понятие "ци" таким образом, что оно сблизилось
по смыслу с понятием квантового поля в современной физике. Подобно кван-
товому полю, ци воспринимается как нематериальная, ускользающая от чело-
веческого восприятия форма существования материи, присутствующая однов-
ременно во всем пространстве и способная конденсироваться в виде твердых
материальных тел. По словам Цзая Цая,
"Когда ци конденсируется, оно становится видимым, в результате чего
появляются очертания (отдельных вещей). Рассеиваясь, ци перестает быть
видимым, и очертания исчезают. Когда ци конденсируется, разве можно ут-
верждать, что оно не есть что-то преходящее? Но в тот момент, когда ци
рассеивается, разве можно с поспешностью утверждать, что оно прекратило
свое существование?" {29. 279}.
Таким образом, ци конденсируется и рассеивается с ритмической перио-
дичностью, порождая формы, которые, в конечном итоге, снова растворяются
в Пустоте. Как говорит Цзан Цай,
"Великая Пустота не может не состоять из ци; ци не может не конденси-
роваться, чтобы породить все вещи;- эти вещи не могут не рассеиваться,
чтобы (снова) породить Великую Пустоту" {29,280].
Как и теории квантового поля, это поле, или ци, не только лежит в ос-
нове всех материальных объектов, но и осуществляет их взаимосвязи, при-
нимая форму волн. При сравнении описания понятия поля в современной фи-
зике, данное Вальтером Тиррингом, и китайского подхода к объяснению фи-
зического мира, описанного Джозефом Нидэмом, становится вполне очевидным
близкое родство этих двух концепций,
"Современная физика... поместила наши размышления о природе Mатерии в
совершенно новый контекст. Она заставила нас перевести взгляд с видимо-
го, то есть частиц, на невидимое, то есть поле. Присутствие Mатерии есть
всего лишь возбужденное состояние поля в данной точке, нечто случайное,
непостоянное, своеобразный "изъян" в пространстве, если так можно выра-
зиться. Соответственно, простых знаков, которые описывали бы силы, дейс-
твующие между элементарными частицами, не существует... Упорядоченность
и гармонию должно искать на уровне поля, лежащего в основе всего сущего"
{77, 160}.
"В древние времена и средневековье китайцы воспринимали физический
мир как протяженное целое. Согласно их представлениям, ци, конденсирую-
щееся в виде осязаемого вещества, не имеет какой бы то ни было самостоя-
тельной сущности и отдельности, напротив,- все отдельные предметы взаи-
модействуют друг с другом... при помощи волн, или колебаний, характер
которых, в конечном счете, зависит от ритмического чередования двух ос-
новополагающих начал на всех уровнях мироздания. Следовательно, от-
дельные предметы обладают своими собственными ритмическими характеристи-
ками, которые вплетаются... в общий узор мировой гармонии" {60, 8}.
Придя к понятию квантового поля, физика нашла неожиданный ответ на
старый вопрос о том, из чего же состоит вещество-из неделимых атомов или
фундаментального континуума, лежащего в основе всего. Поле есть контину-
ум, пронизывающий все пространство, который, тем не менее, имеет протя-
женную, как бы "гранулярную", структуру в одном из своих проявлений, то
есть в форме частиц. Таким образом, два самостоятельных понятия объеди-
няются в одно, приобретая характер двух различных аспектов одной и той
же реальности. Как всегда в теории относительности, объединение двух
противоположных понятий носит динамический характер: два аспекта вещест-
ва непрестанно преобразуются друг в друга. Восточные мистики подчеркива-
ют тот факт, что между Пустотой и порождаемыми ею формами существует
аналогичное динамическое единство. По словам Ламы Говинды,
"Соотношение формы и пустоты нельзя рассматривать как противопостав-
ление взаимоисключающих противоположностей; напротив, форма и пустота
представляют собой два аспекта одной и той же реальности, сосуществующие
друг с другом и пребывающие в постоянном взаимодействии" {31,223}.
Слияние этих противоположностей в рамках единого целого одна из буд-
дийских сутр описывает в следующих словах, ставших довольно известными:
"Форма есть пустота, а пустота, в свою очередь, есть форма. Пустота
не отличима от формы; форма не отличима от пустоты. Что есть форма-есть
пустота; что есть пустота есть форма" {58}.
Теории поля современной физики не только выработали новый взгляд на
субатомные частицы, но и существенно изменили наши представления о си-
лах, действующих между ними. Первоначальное понятие поля связывалось с
понятием силы, и даже в теории квантового поля оно сохраняет связь с си-
лами взаимодействующих частиц. Так, электромагнитное поле может предс-
тавляться в виде "свободного поля", то есть перемещающихся волн, или фо-
тонов, а также может играть роль силового поля, возникающего в прост-
ранстве между заряженными частицами. В последнем случае наличие поля
проявляется в обмене фотонами между заряженными частицами. Взаимное от-
талкивание двух электронов опирается на механизм фотонных обменов между
электронами.
На первый взгляд, такая трактовка понятия силы может показаться чере-
счур мудреной и сложной, однако стоит взглянуть на пространственно-вре-
менной график, как все сразу же становится гораздо более понятным. На
графике {рис. 29} изображены два электрона, сближающиеся друг с другом,
один из которых испускает фотон (гамма) в точке А, а второй поглощает
этот фотон в точке В. Испустив фотон, первый электрон изменяет скорость
и направление своего движения, что проявляется в изменении наклона его
мировой линии. Второй электрон делает то же самое, поглощая фотон. В ре-
зультате электроны разлетаются в разные стороны. Их взаимное отталкива-
ние выражается в обмене фотонами. Полное взаимодействие электронов вклю-
чает в себя обмен несколькими фотонами, вследствие чего отталкивание
происходит не резко, как на нашем графике, а постепенно и плавно, так
как электроны будут двигаться по изогнутым дугам.
Классическая физика объяснила бы эту ситуацию действием отталкивающей
силы. Сейчас такой подход представляется крайне неадекватным. При сбли-
жении электронов ни один из них не ощущает воздействия какой бы то ни
было силы. Все, что происходит между ними,-это обмен фотонами. Следова-
тельно, понятие силы не может быть применено по отношению к явлениям су-
батомного мира. Это понятие из арсенала классической физики, ассоциирую-
щейся (пусть даже только подсознательно) с ньютоновскими представлениями
о силах, действующих на расстоянии. В субатомной физике таких сил уже
нет: их заменяют взаимодействия между частицами, происходящие через пос-
редство полей, то есть каких-то других частиц. Поэтому физики избегают
употреблять слово "сила", заменяя его словом "взаимодействие".
"Обмен фотоном" - это интерференция двух волновых пакетов, происходя-
щая, однако, не непрерывно, а квантами. [А.Б.]
Согласно теории квантового поля, все взаимодействия сводятся к обмену
частицами. В случае электромагнитного взаимодействия в обмене участвуют
фотоны; при более сильных взаимодействиях между нуклонами-в обмене
участвуют частицы новой разновидности: "мезоны". Мезоны бывают разного
типа. Чем ближе друг к другу расположены нуклоны, тем больше количество
и вес мезонов, которыми они обмениваются. Взаимодействия нуклонов и
свойства мезонов отчетливо связаны друг с другом. Поэтому фундамен-
тальное понимание природы невозможно без понимания природы всего спектра
субатомных частиц.
В теории квантового поля все взаимодействия частиц можно представить
в виде пространственно-временных графиков, сопроводив каждый из послед-
них математических формулой, помогающей вычислить вероятность соот-
ветствующего процесса. Точное, соответствие между графиками и математи-
ческими формулами было установлено в 1949 году Ричардом Фейнманом, после
чего эти графики получили название графиков Фейнмана. Важнейшая состав-
ная часть теории квантового поля-это объяснение процессов возникновения
и уничтожения частиц. Например, фотон (рис. 30) создается в процессе
эмиссии в точке А, а уничтожается при его поглощении в точке В. В реля-
тивистской теории при рассматривании такого процесса необходимо учиты-
вать, что частицы представляют собой не неделимые тела, а динамические
паттерны, сущность которых определяется наличием того или иного коли-
чества энергии, которая может перераспределяться при образовании новых
паттернов.
Возникновение частицы, обладающей массой, возможно только при условии
наличия такого количества энергии, которое эквивалентно массе этой час-
тицы, как, например, в процессе столкновения. В случае сильных взаимо-
действий, которые могут происходить внутри атомного ядра, обмен тяжелыми
мезонами представляется маловероятным, и все же процессы обмена имеют
место. Так, два протона могут обменяться "пи-мезоном", или "пионом",
масса которого составляет около одной седьмой массы протона (см. рис. 31
и 32).
Обменные процессы такого рода происходят, несмотря на недостаточное
количество энергии для возникновения мезона. Причина этого заключается в
"квантовом эффекте", связанном с принципом неопределенности. Как уже го-
ворилось в гл. II, субатомные явления, происходящие в течение небольшого
промежутка времени, характеризуются значительной неопределенностью в
энергетическом отношении. Мезонные обмены, то есть возникновение и пос-
ледующее уничтожение мезонов тоже относится к таким процессам. Их тече-
ние столь кратковременно, что неопределенность энергии достаточно велика
для возникновения мезонов. Такие мезоны называются "виртуальными" части-
цами. Они отличаются от "настоящих" частиц тем, что могут существовать
только на протяжении небольшого отрезка времени, обусловленного принци-
пом неопределенности. Чем тяжелее мезоны (то есть чем больше энергии не-
обходимо для их возникновения), тем быстротечнее процесс обмена. Поэтому
нуклоны могут обмениваться тяжелыми мезонами лишь в том случае, когда их
разделяет небольшое расстояние. С другой стороны, обмен виртуальными
частицами может иметь место и на очень большом удалении, так как фотоны,
по причине своей невесомости (нулевой массы покоя), не нуждаются в
больших количествах энергии для своего возникновения. Проведя аналогич-
ный анализ ядерных и электромагнитных сил, Хидэки Юкава в 1935 году не
только предсказал существование пиона за двенадцать лет до его экспери-
ментального обнаружения, но и приблизительно оценил его массу, исходя из
величины ядерной силы.
Теория квантового поля изображает все взаимодействия как процессы об-
мена виртуальными частицами. Чем сильнее взаимодействие, то есть чем
мощнее "сила" взаимодействия между частицами, тем выше вероятность соот-
ветствующего процесса и тем чаще происходит обмен виртуальными частица-
ми. Однако роль виртуальных частиц не ограничивается участием в подобных
взаимодействиях. Виртуальную частицу может испускать любой отдельно взя-
тый нуклон, который потом ее поглотит. Это вполне обычный процесс, и
единственная оговорка заключается в том, что время существования образо-
вавшегося мезона ограничено принципом неопределенности. На рис. 32 поме-
щен график Фейнмана, на котором изображен процесс испускания и уничтоже-
ния пиона.
Вероятность таких процессов, получивших название процессов "взаимо-
действия", для нуклонов очень велика, так как они часто вступают во вза-
имодействия. Это означает, что в действительности нуклоны постоянно ис-
пускают и поглощают виртуальные частицы. Теория поля рассматривает нук-
лоны в качестве центров постоянной активности, окруженных "облаками"
виртуальных частиц. Виртуальные мезоны вскоре после своего испускания
исчезают, что означает, что они не могут удалиться на большое расстояние
от нуклона. Поэтому мезонное облако имеет очень небольшие размеры. Внеш-
ние области облака заполнены легкими мезонами (главным образом, пиона-
ми), а более тяжелые мезоны поглощаются нуклоном быстрее, и могут поэто-
му находиться вблизи от центра атома.
Каждый нуклон окружен такими облаками мезонов, которые существуют
очень недолго. Тем не менее, при некоторых обстоятельствах виртуальные
мезоны могут превратиться в нуклоны. Если нуклон сталкивается с ка-
кой-либо другой частицей, движущейся с большой скоростью, кинетическая
энергия этой частицы может перейти к виртуальному мезону и оторвать его
от облака.
Таков механизм образования настоящих мезонов при столкновении частиц
с участием высоких энергий. С другой стороны, два нуклона могут сбли-
зиться друг с другом, так что их мезонные облака частично належатся друг
на друга, и тогда некоторые виртуальные частицы могут не возвращаться к
тому нуклону, который их испустил, а "перепрыгнуть" в соседнее облако и
быть поглощенными другим нуклоном. Это механизм процессов обмена части-
цами во время сильных взаимодействий.
Становится ясно, что взаимодействия частей, а следовательно, и силы,
действующие между ними, зависят от состава виртуальных облаков этих час-
тиц. Радиус взаимодействия, то есть расстояние между частицами, при ко-
тором происходят взаимодействия, определяется свойствами частиц, состав-
ляющих облака. По этой причине электромагнитные силы зависят от наличия
виртуальных фотонов "внутри" заряженных частиц, в то время как сильные
взаимодействия между нуклонами происходят в результате присутствия фото-
нов "внутри" нуклонов виртуальных пионов и других мезонов. Теория поля
воспринимает силы, действующие между частицами, как свойства (которые
так четко разграничивались в греческом и ньютоновском атомизме), имеющие
одну и ту же физическую природу-природу динамических паттернов, которые
мы называем частицами.
Такой подход к пониманию силы характерен для восточного мистицизма, в
учениях которого движение и изменение рассматриваются в качестве основ-
ных неотъемлемо присущих свойств всех вещей. "Все вращающиеся предме-
ты,-говорит Цзан Цай о небесах,-обладают спонтанной силой. Поэтому их
движение не является навязанным извне" [60,62]. В "И цзин" мы читаем:
"(Природные) законы не являются внешними силами по отношению к вещам;
они воплощают гармонию движения, свойственную самим вещам" [86, 68].
Это древнее китайское определение силы как воплощение "гармонии дви-
жения, свойственной самим вещам" представляется особенно уместным в све-
те положений теории квантового поля, которые характеризуют силы взаимо-
действия между собой как проявления динамических паттернов (виртуальных
облаков), присущих частицам.
Сила - как интерференция (квантованная) облаков. - "обмен" фотонами.
На дальнем расстоянии - цепочка таких взаимодействий. [А.Б.]
Теория поля современной физики побуждает нас отказаться от традицион-
ного противопоставления между материальными частицами и пустотой. И гра-
витационная теория поля Эйнштейна, и теория квантового поля утверждают,
что частицы неразрывно связаны с окружающим пространством и не могут
рассматриваться в отрыве от него. С одной стороны, частицы оказывают
воздействие на структуру пространства, с другой-они являются не самосто-
ятельными частицами материальной субстанции, а, скорее, сгустками в
беспредельном поле, пронизывающем все пространство. Теория квантового
поля видит в этом поле основу для существования и взаимодействия всех
частиц.
"Поле существует всегда и везде; оно не может исчезнуть. Поле есть
проводник для всех материальных явлений. Это "пустота", из которой про-
тон создает п-мезоны (пи-). Возникновение и исчезновение частиц-лишь фо-
рмы движения поля" [77, 159].
Мы можем окончательно убедиться в неразрывном единстве понятий ве-
щества и пустого пространства, узнав о том, что виртуальные частицы мо-
гут спонтанно возникать "из пустоты" и снова растворяться "в пустоте"
даже в том случае, если поблизости нет нуклонов или каких-либо других
частиц, которые могут участвовать в сильных взаимодействиях. На рис. 33
представлен так называемый "вакуумный график", на котором изображен один
из подобных процессов: три части-протон (Р), антипротон (Р-) и пион
(пи)-образуются из вакуума, а потом снова превращаются в вакуум. Теория
поля утверждает, что события такого рода происходят постоянно. Поэтому
вакуум не может считаться пустым, напротив, он содержит бесчисленное
множество беспорядочно возникающих и исчезающих частиц.
Интересно, не означает ли это, что физический вакуум обладает свойс-
твами твердого тела или газа? Или время жизни возникающих/исчезающих ча-
стиц столь мало, что у них нет эффекта взаимодействия с чем-либо? [А.Б.]
Здесь материал современной физики заставляет нас вспомнить о понятии
Пустоты в восточном мистицизме. Подобно восточной Пустоте, "физический
вакуум", как он именуется в теории поля, не является просто состоянием
абсолютной незаполненности и отсутствия всякого существования, но содер-
жит в себе возможность существования всех возможных форм мира частиц.
Эти формы, в свою очередь, представляют собой не самостоятельные физиче-
ские единицы, а всего лишь переходящие воплощения Пустоты, лежащей в ос-
нове всего бытия. Как говорится в известной нам сутре, "форма есть пус-
тота, а пустота, в свою очередь, есть форма".
Соотношение между виртуальными частицами и вакуумом имеет в высшей
степени динамическую природу; вакуум-это "живая пустота" в полном смысле
этого слова, в пульсации которой берут начало бесконечные ритмы рождений
и разрушений. Большинство физиков считают открытие динамической сущности
вакуума одним из важнейших достижений современной физики. Из пустого
вместилища всех физических явлений пустота превратилась в динамическую
величину первой важности. Таким образом, результаты исследований совре-
менной физики подтверждают правоту высказываний великого мыслителя Цзая
Цая:
"Для того, кто знает, что Великая Пустота наполнена ци, нет такого
понятия, как несуществование" {60, 33}.
Глава 15. КОСМИЧЕСКИЙ ТАНЕЦ
В ходе изучения субатомного мира в двадцатом веке физики обнаружили,
что вещество имеет динамическую природу, а составные части атома, суба-
томные частицы представляют собой динамические структуры, существующие
не в виде самостоятельных единиц, а в виде неотъемлемых компонентов не-
разрывной сети взаимодействий. Эти взаимодействия питает бесконечный по-
ток энергии, воплощающийся в обменах частицами, динамическом чередовании
стадий созидания и разрушения, а также в беспрестанных изменениях энер-
гетических паттернов. В результате взаимодействий образуются все более
устойчивые единицы, из которых и состоят материальные тела. Эти единицы,
в свою очередь, тоже не остаются неподвижными, но ритмически колеблются.
Таким образом, вся Вселенная оказывается вовлеченной в бесконечный про-
цесс движения и деятельности-в постоянный космический танец энергии.
В этом танце принимает участие бесчисленное множество паттернов, ко-
торые, как это ни странно, мы можем разделить на несколько основных раз-
новидностей. Изучение субатомных частиц и их взаимодействий открывает
нашему взору не мир хаоса, а в высшей степени упорядоченный мир. Все
атомы, а значит, и все материальные тела вокруг нас представляют собой
сочетания всего лишь трех материальных частиц, обладающих массой: прото-
на, нейтрона и электрона. Четвертая частица, фотон, не имеет массы и яв-
ляется единицей электромагнитного излучения. Протон, электрон и фотон
представляют собой устойчивые частицы, что означает, что их существова-
ние не прерывается до тех пор, пока они не принимают участия в столкно-
вениях с другими частицами, угрожающими им аннигиляцией. Распад нейтро-
на, напротив, может с легкостью произойти в любой момент. Этот процесс,
получивший название "бета-распада", представляет собой обычный механизм
одной из разновидностей радиоактивных явлений.
И что? Нет ли тут указания на то, что ЗАРЯД обеспечивает какую-то до-
полнительную стабильность, играя роль клея? [А.Б.]
Он состоит из преобразования нейтрона в протон и возникновения элект-
рона и нейтрино. Нейтрино-еще одна частица, не имеющая массы, но харак-
теризующаяся устойчивостью, подобно протону, электрону и фотону. Обычно
нейтрино обозначают греческой буквой u ("ню"), в результате чего симво-
лическая запись процесса бетараспада приобретает следующий вид:
n -> p + e- + u (ню)
Преобразование нейтронов в протоны влечет за собой преобразование
атомов радиоактивного вещества в атомы другого элемента. Возникающие в
ходе этого химического процесса электроны испускаются атомами в виде
мощного излучения, которое находит широкое применение в биологии, меди-
цине и промышленности. Установить факт возникновения нейтрино гораздо
сложнее, так как эти частицы не имеют ни массы, ни электрического заря-
да.
Как уже говорилось выше, для каждой частицы существует аналогичная
античастица с такой же массой и противоположным зарядом. Античастицей
для фотона является сам фотон, античастица электрона называется позитро-
ном; помимо них, нам известны антипротон и антинейтрино. На самом деле,
та не имеющая веса частица, которая возникает в процессе бета-распада,
представляет собой не нейтрино, а его античастицу, антинейтрино (u-),
вследствие чего наша запись приобретает вид:
n -> р + е- + u-
Упоминавшиеся до сих пор частицы--лишь малая часть всех субатомных
частиц, известных современной науке. Все остальные персонажи субатомного
мира неустойчивы; они очень быстро распадаются на другие частицы, кото-
рые, в свою очередь, могут тоже подвергаться распаду до тех пор, пока не
образуются устойчивые частицы. Исследование неустойчивых частиц очень
дорогостоящее, так как для каждого эксперимента эти частицы приходится
создавать заново, что невозможно без огромных ускорителей частиц, пу-
зырьковых камер и других устройств для детекции частиц.
Самые неустойчивые частицы существуют на протяжении очень небольшого
промежутка времени по сравнению с нашими временными масштабами-меньше
миллионной доли секунды. Однако следует учитывать, что продолжительность
их жизни должна рассматриваться в сочетании с их размерами, которые тоже
очень невелики. При таком подходе сразу становится очевидно, что на са-
мом деле продолжительность существования этих частиц-довольно большая
величина, и что одна миллионная доля секунды фактически-огромная продол-
жительность жизни в мире частиц. Человек за одну секунду может преодо-
леть расстояние, которое в несколько раз превышает его собственные раз-
меры. Для частицы аналогичной единицей времени будет тот промежуток вре-
мени, в течение которого частица преодолевает расстояние, которое тоже
превышает ее размеры в несколько раз; эту единицу времени логично наз-
вать "частице-секунда". Физики оценивают продолжительность этой единицы
времени в 1.0е-23 доли обычной секунды.
Для того, чтобы преодолеть расстояние, равное диаметру среднестатис-
тического ядра атома, частице, движущейся со скоростью, близкой к ско-
рости света (как это происходит, скажем, вовремя экспериментов по столк-
новению частиц), необходимо примерно десять таких частице-секунд. Около
двух дюжин из всего множества неустойчивых частиц, прежде чем подверг-
нуться распаду, преодолевают расстояния, равные размерам нескольких ато-
мов. Это расстояние превышает их собственные размеры примерно в сто ты-
сяч раз, и для его преодоления требуется несколько сот "частице-часов".
Эти частицы, наряду с уже упоминавшимися устойчивыми, перечислены в таб-
лице на рис. 34. Большинство неустойчивых частиц из этой таблицы могут
до своего распада переместиться на целый сантиметр или даже на несколько
сантиметров, а неустойчивые частицы с наибольшей продолжительностью су-
ществования могут преодолеть расстояние даже в несколько сотен метров,
которое кажется воистину огромным по сравнению с их собственными разме-
рами.
К сожалению, таблица утеряна, саму книгу я никогда не видел, а в фи-
зике частиц понимаю мало, посему восстановить обозначения частиц не в
состоянии. Если кто-нибудь из физиков пришлет правки - буду благодарен!
[А.Б.]
Таблица на рис. 34 включает тринадцать различных видов частиц, многие
из которых могут существовать в нескольких "зарядовых состояниях". Так
пионы могут иметь положительный заряд (п+), отрицательный заряд (п-) или
быть электрически нейтральными (п0). Существует две разновидности нейт-
рино, различающиеся тем, что каждая из них может взаимодействовать
только с определенным типом частиц: первая-с электронами (Ve), вторая-с
мюонами (ui). Античастицы тоже включены в таблицу, причем три частицы
могут быть своими собственными античастицами (гамма, Л, i). Все частицы
расположены в порядке возрастания массы атомов: фотоны и нейтрино не
имеют массы, электрон представляет собой легчайшую частицу из обладающих
массой, мюоны, пионы и каоны в несколько сот раз тяжелее электрона; Ос-
тальные частицы тяжелее электрона в 1000-3000 раз.
Все остальные известные к настоящему времени частицы относятся к чис-
лу так называемых "резонансов". Им посвящена следующая глава. Резонансы
еще менее долговечны, их распад происходит за несколько частице-секунд,
вследствие чего они не могут преодолевать расстояния, превышающие их ра-
змеры больше, чем в несколько раз. Это означает, что пузырьковая камера
оказывается беспомощной и не может обнаружить присутствие этих частиц.
Поэтому свидетельства их существования могут быть только косвенными.
Следы из пузырьков в пузырьковых камерах оставляют только те частицы,
которые перечислены в нашей таблице.
В процессе столкновения все эти частицы могут возникать и аннигилиро-
вать, а также участвовать в виртуальных обменах, осуществляя таким обра-
зом взаимодействия между другими частицами. Казалось бы, при таком раск-
ладе итоговое количество возможных типов взаимодействий между частицами
может быть очень большим, однако по какой-то причине, которая остается
неизвестной, все взаимодействия делятся на четыре разновидности, харак-
теризующиеся различной степенью взаимодействия. Перечислим эти разновид-
ности:
- Сильные взаимодействия.
- Электромагнитные взаимодействия.
- Слабые взаимодействия.
- Гравитационные взаимодействия.
Наиболее известными из них являются электромагнитные и гравитационные
взаимодействия, наблюдающиеся в макроскопическом мире. Гравитационные
взаимодействия наличествуют между всеми существующими частицами, однако
при этом они настолько слабы, что не подвергаются экспериментальной де-
текции. В макроскопическом мире гравитационные взаимодействия большого
количества частиц, составляющих массу тела, складываются и порождают
макроскопическую силу гравитации, которая является основной силой во
Вселенной. Электромагнитные взаимодействия происходят между всеми заря-
женными частицами. Именно они ответственны за все химические реакции, а
также за образование и всех атомных и молекулярных структур. Сильные
взаимодействия удерживают вместе протоны и нейтроны внутри ядра. Они по-
рождают ядерную силу-самую мощную из всех известных современной науке
сил. Так, например, электроны удерживаются поблизости от атомного ядра
при помощи электромагнитной силы, обладающей энергией примерно в десять
электрон-вольт, в то время как ядерная сила, связывающая нейтроны внутри
ядра, использует энергию, равную десяткам миллионов электрон-вольт-осо-
бых единиц для измерения энергии на субатомном уровне.
Нуклоны-не единственные частицы, которые принимают участие в сильных
взаимодействиях. Как ни странно, к сильновзаимодействующим частицам от-
носится подавляющее большинство всех известных частиц. Из всех частиц
только пять не могут принять участия в сильных взаимодействиях, как,
впрочем, и их античастицы. Это фотон и четыре лептона, перечисленные в
верхней части таблицы. Недавно был обнаружен пятый лептон, получивший
обозначение "тау" (греческая буква т). Также, как электрон и мюон, он
может существовать в двух зарядовых состояниях, соответственно т- и т+,
а поскольку его масса превосходит массу электрона почти в 3500 раз, он
получил название тяжелого лептона. Существование нейтрино, который при-
нимал бы участие только во взаимодействиях с тау, было только постулиро-
вано и остается до сих пор недоказанным экспериментально.
Таким образом, мы можем разделить все частицы не две большие груп-
пы-лептоны и адроны, или сильновзаимодействующие частицы. Адроны, в свою
очередь, делятся на мезоны и барионы, между которыми существует довольно
много различий. Важнейшее из них заключается в том, что все барионы име-
ют античастицы, в то время как мезоны могут сами выступать в роли своих
античастиц.
Лептоны принимают участие во взаимодействиях четвертого типа - в сла-
бых взаимодействиях. Последние настолько слабы и действуют на таком ко-
ротком расстоянии, что не могут удерживать частицы друг подле друга, в
то время как три остальные разновидности взаимодействий порождают силы
притяжения: сильные взаимодействия-внутри атомных ядер, электромагнитные
взаимодействия - внутри атомов и молекул, а гравитационные взаимо-
действия-между планетами, звездами и даже целыми галактиками. Слабые
взаимодействия проявляются в единственной форме-в форме некоторых столк-
новений частиц, а также их распада. К числу последних относится и бе-
та-распад, упоминавшийся выше.
Все взаимодействия между адронами проявляются в обмене другими адро-
нами. Сильные взамодействия действуют только на очень небольших расстоя-
ниях из-за того, что в соответствующих им обменных процессах участвуют
тяжелые адроны. Сильные взаимодействия могут происходить только при том
условии, что расстояние между частицами не превышает нескольких диамет-
ров частицы. Поэтому они не могут создать силу, воздействие которой ска-
залось бы на нашем макроскопическом окружении. В противоположность
сильным, электромагнитные взаимодействия, воплощающиеся в обменах не -
имеющими массы фотонами, могут происходить между сколь угодно далекими
частицами, вследствие чего электрические и магнитные силы хорошо извест-
ны в мире больших измерений. Считается, что гравитационные взаимо-
действия тоже осуществляются при помощи обмена особыми частицами-"грави-
тонами", однако слабость этих взаимодействий настолько велика, что гра-
витоны до сих пор не были обнаружены учеными, хотя никаких серьезных по-
водов сомневаться в их существовании нет.
Наконец, поскольку слабые взаимодействия становятся возможными только
при том условии, что расстояние между частицами предельно невелико-го-
раздо меньше, чем при сильных взаимодействиях, физики считают, что эти
взаимодействия осуществляются при помощи обмена очень тяжелыми частица-
ми. По всей видимости, эти частицы выполняют роль, аналогичную роли фо-
тона при электромагнитных взаимодействиях, и единственное их отличие от
последнего заключается в том, что они гораздо тяжелее. По сути дела,
именно аналогия с фотоном легла в основу последних модификаций теории
квантового поля, получивших название "теории приборов" и позволивших
построить единую теорию поля для электромагнитных и слабых взаимо-
действий.
Во многих процессах столкновений, находящих применение в физике высо-
ких энергий, часто имеют место и сильные электромагнитные, и слабые вза-
имодействия, в результате чего возникают длинные цепочки последова-
тельных превращений частиц. Частицы, первоначально принимавшие участие в
столкновении, аннигилируют, образуя несколько новых частиц, которые тоже
проходят несколько стадий распада, прежде чем превратиться в устойчивые
частицы.
На рис. 35 представлена сложная последовательность столкновений и
распадов частиц: отрицательно заряженный пион (п-) проникает в пузырько-
вую камеру слева, сталкивается с протоном, то есть с ядром атома водоро-
да, который уже находился внутри камеры; обе частицы аннигилируют, в ре-
зультате чего образуется нейтрон (n) или два каона (К- и К+); нейтрон
улетает, не оставляя следа; каон сталкивается с другим, находящимся в
камере протоном, обе частицы аннигилируют, образуя ламбду (Л) и фотон
(гамма). Ни одна из вновь образовавшихся частиц не оставляет видимых
следов в камере, однако ламбда через некоторе время распадается на про-
тон (р) и (п-), каждый из которых оставляет видимый след. На рисунке хо-
рошо видно небольшое расстояние между возникновением ламбды и ее распа-
дом. Наконец, К-, возникший еще при самом первом столкновении, некоторое
время продолжает двигаться, а потом распадается на три пиона.
Здесь изображена одна из таких цепочек возникновений и исчезновений
частиц. Обратите внимание на тот факт, что следы в пузырьковой камере
могут оставлять только заряженные частицы; под воздействием магнитного
поля они отклоняются в различных направлениях, в зависимости от знака
заряда: положительные-по часовой стрелке, а отрицательные-против часовой
стрелки. Этот график представляет собой прекрасное доказательство того
факта, что на уровне частиц материя характеризуется колоссальной слит-
ностью и взаимопроницаемостью, а также достоверное и наглядное изображе-
ние энергетических каскадов, сопровождающих образование и уничтожение
различных структур, или, говоря другими словами, различных частиц.
Особенно поразительными представляются такие случаи, когда лишенный
массы, но наделенный большим количеством энергии фотон, который никак не
обнаруживает своего присутствия в пузырьковой камере, внезапно взрывает-
ся, образуя пару заряженных частиц (позитрон и электрон), которые тут же
начинают двигаться по расходящимся дугам. На рисунке 36 запечатлен про-
цесс, в котором образование пары противоположно заряженных частиц из
электрически нейтрального фотона происходит целых два раза.
На рис. 36 представлена последовательность событий, приводящих к об-
разованию двух электронно-позитронных пар: антипротон (р-) снизу прони-
кает в пузырьковую камеру, сталкивается с одним из протонов и образует
я+ (след, уходящий влево) и я- (след, уходящий вправо), а также два фо-
тона (гамма), каждый иэ которых, в свою очередь, распадается на элект-
ронно-позитронную пару: позитроны (е+), улетающие направо, и электроны
(е-) - влево.
Чем значительнее объем энергии, изначально принимающей участие в про-
цессе столкновения, тем больше частиц может образоваться. На рис. 37
изображено столкновение между антипротоном и протоном, в результате ко-
торого возникает восемь пионов.
Для того, чтобы разогнать частицы до достаточно большой скорости, то
есть, иными словами, для того, чтобы сообщить им достаточно большое ко-
личество энергии, используются мощные ускорители частиц. В большинстве
случаев природные явления, происходящие на Земле, имеют более низкие
энергетические характеристики, вследствие чего тяжелые частицы редко об-
разуются на Земле в естественных условиях. В открытом космосе нас ждет
совершенно иное положение дел: в центре звезд сосредоточены крупные
скопления субатомных частиц, между которыми постоянно происходят естест-
венные столкновения, аналогичные столкновениям внутри ускорителей совре-
менной экспериментальной физики. В некоторых звездах эти процессы порож-
дают чрезвычайно мощное электромагнитное излучение, которое может прини-
мать форму радиоволн, световых волн и рентгеновских лучей. Для астроно-
мов это излучение представляет собой основной источник знаний и информа-
ции о Вселенной. Таким образом, межзвездное, как впрочем, и межгалакти-
ческое, пространство оказывается насыщенным электромагнитными излучения-
ми различных частот, то есть фотонными потоками, обладающими различными
запасами энергии. Тем не менее, фотоны-не единственные частицы, которые
постоянно бороздят просторы космоса. "Космическое излучение" состоит не
только из фотонов, но также и из тяжелых частиц, механизм образования
которых до сих пор не вполне ясен. Большинство этих частиц составляют
протоны; некоторые из них обладают очень большими запасами энергии, нам-
ного превышающими те предельные показатели, которые позволяют достичь
самые мощные ускорители частиц.
Попадая в атмосферу Земли, эти высокоэнергетические "космические лу-
чи" сталкиваются с ядрами атомов, составляющих молекулы различных атмос-
ферных веществ, образуя огромное множество вторичных частиц, которые ли-
бо подвергаются независимому распаду, либо вступают в дальнейшие взаимо-
действия-столкновения. Превращения частиц продолжаются до тех пор, пока
очередные из них не достигнут Земли. Так, один-единственный протон, по-
павший в атмосферу Земли, может породить целый каскад явлений, в ходе
которых его исходная кинетическая энергия превратится в целый ливень
разнообразных частиц и будет постепенно поглощаться по мере продвижения
претерпевающих непрестанные изменения частиц к поверхности Земли. То же
самое явление, наблюдаемое в ходе экспериментов физики высоких энергий
по столкновению частиц, происходит естественным путем в атмосфере нашей
планеты, И причем в последнем случае его протекание характеризуется го-
раздо большей интенсивностью, чем во время экспериментов. Непрерывный
поток энергии претерпевает на своем пути к Земле множество изменений,
частицы непрерывно возникают и исчезают в ритмическом танце творения и
разрушения.
В мире частиц могут происходить не только такие процессы возникнове-
ния и уничтожения частиц, которые поддаются детекции при помощи фотогра-
фий пузырьковых камер. Важное место среди явлений субатомного мира зани-
мают и процессы возникновения и аннигиляции виртуальных частиц, участву-
ющих в обменных процессах, опосредующих взаимодействия между частицами.
Виртуальные частицы существуют не настолько долго, чтобы можно было
подтвердить их присутствие экспериментальным путем. Возьмем, к примеру,
возникновение двух пионов в результате столкновения протона и антипрото-
на. Пространственно-временной график для данного процесса будет выгля-
деть следующим образом (см. рис. 38). Не забывайте о том, что время на
этих графиках имеет направленность снизу вверх. На этом графике изобра-
жены мировые линии протона (р) и антипротона (р-) которые сталкиваются
друг с другом в некоторой точке пространства-времени, аннигилируя и об-
разуя два пиона (п+ и п-). И все же этот график не вполне соответствует
действительности. Взаимодействие между протоном и антипротоном можно
представить в виде процесса обмена виртуальным нейтроном, изображенного
на рис. 39.
Точно таким же образом процесс, зафиксированный на рис. 40, приводя-
щий к образованию четырех пионов и результате столкновения протона и ан-
типротона, тоже может быть представлен в виде более сложного обменного
процесса, в ходе которого происходит образование и аннигиляция трех вир-
туальных частиц-двух нейтронов и одного протона.
Нужно учитывать тот факт, что графики в этой части главы довольно
схематичны и не дают представления о точных величинах углов между линия-
ми движения частиц.
Соответствующая фейнмановская диаграмма будет выглядеть примерно так
(см. рис. 41):
Эта диаграмма чисто схематическая, и не показывает точных углов раз-
лета частиц. Отметим также, что изначальный протон, находящийся в пу-
зырьковой камере, не виден на фотографии (и, соответственно, диаграмме),
но имеет свою мировую линию на этой пространственновременной диаграмме,
поскольку он движется во времени.
Все эти примеры демонстрируют нам, что следы частиц на фотографиях
пузырьковой камеры могут дать только самое общее представление о взаимо-
действиях частиц. Реальные же процессы состоят из целой последова-
тельности обменов частицами. Если мы вспомним о том, что каждая из час-
тиц, принимающих участие во взаимодействии, постоянно испускает и погло-
щает виртуальные частицы, картина станет еще более сложной. Так, протон
обычно периодически испускает и поглощает нейтральные пионы, иногда он
испускает (п+) и превращается в нейтрон, который через некоторое время
поглощает этот (п-) и снова превращается в протон. На графиках Фейнмана
это отражается в том, что обычная линия протона заменяется на более
сложное изображение (см. рис. 42). В ходе этих виртуальных процессов
первоначальная частица может на некоторое время исчезнуть, как скажем,
на графике "в". Возьмем другой пример-скажем, процесс, в котором отрица-
тельный пион распадается на нейтрон (n) и антипротон (р-), аннигилирую-
щие при последующем столкновении и превращающиеся в исходный пион (см.
рис. 43).
Важно принимать во внимание, что все эти процессы подчиняются законам
квантовой теории, а следовательно, имеют вероятную, а не действительную
природу. Каждый протон может быть охарактеризован с точки зрения вероят-
ности его существования в форме различных пар: "протон плюс пи0", "нейт-
рон плюс пи+" и так далее. Перечисленные выше процессы являются простей-
шими примерами виртуальных взаимодействий. Гораздо более сложные, запу-
танные паттерны возникают тогда, когда виртуальные частицы порождают
другие виртуальные частицы, умножая таким образом число виртуальных вза-
имодействий (не будем забывать при этом, что вероятности имеют отнюдь не
произвольный характер, но подчиняются некоторым общим закономерностям,
которым будет посвящена отдельная глава).
В своей книге "Мир элементарных частиц" Кеннет Форд приводит сложный
пример такого процесса (см. рис. 44), в ходе которого происходит образо-
вание и аннигиляция десяти виртуальных частиц, сопровождая график следу-
ющим замечанием: "Этот график представляет собой изображение одной из
подобных цепочек явлений, на первый взгляд производящее довольно устра-
шающее впечатление, но, тем не менее, вполне соответствующее действи-
тельности. Каждый протон время от времени принимает участие в этом танце
творения и разрушения" [28,209].
Форд-не единственный физик, использовавший выражение типа "танец тво-
рения и разрушения", "танец энергии". При попытке представить себе поток
энергии, преобразующейся в различные динамические структуры, или части-
цы, мы естественным образом начинаем сравнивать это с ритмичным танцем.
Современная физика обнаружила, что подвижность и изменчивость принадле-
жат к числу основных свойств материи, и вся материя, независимо от того,
где она находится-у нас, на Земле, или в космосе,-всегда принимает учас-
тие в непрекращающемся космическом танце.
Динамическое мировоззрение восточных мистиков имеет много общего с
мировоззрением современной физики, поэтому неудивительно, что для выра-
жения своего интуитивного восприятия природы мистики тоже используют об-
раз танца. Прекрасный пример такого рода мы находим в книге Александры
Дэвид-Неел "Путешествие в Тибет", в описании встречи автора с ламой,
представившемся как "властелин звука" и изложившим свои взгляды на при-
роду материи следующим образом: "Все вещи... суть скопления атомов, ко-
торые танцуют, и посредством своего движения рождают звуки. Когда ритм
их танца изменяется, рождаемый ими звук тоже претерпевает изменения...
Каждый атом непрерывно поет свою собственную песню, а звук рождает в
этот момент времени плотные и тонкие формы" [22, 186].
Сходство этого подхода с мировоззрением современной физики становится
еще более очевидным, если мы вспомним о том, что звук-это волна с опре-
деленной частотой, которая изменяется вместе с изменением звука, и что
частицы-современный эквивалент старого понятия "атомы"-тоже представляет
собой волны, частота колебания которых пропорциональна их запасу энер-
гии. Согласно теории поля, действия каждой частицы сводятся к тому, что
она "непрерывно поет свою собственную песню", ритмически порождая энер-
гетические паттерны (виртуальные частицы) в виде "плотных и тонких
форм".
Метафора космического танца нашла наибольшее воплощение в индуизме в
образе танцующего бога Шивы. Шива, один из древнейших и наиболее почита-
емых божеств Индии, обладающих множеством перерождений, является Королем
Танцоров. Согласно представлениям индуистов, любая человеческая жизнь
представляет собой составную часть всеобщего ритмического процесса тво-
рения и разрушения, смерти и воскрешения, а танец Шивы символизирует
ритм вечной пульсации между жизнью и смертью, характеризующийся безна-
чальной и бесконечной цикличностью. По словам Ананды Кумарасвами: "Во
время ночи Брахмана природа сохраняет неподвижность и не может танцевать
до тех пор, пока этого не захочет Шива: он восстает из своего экстаза и,
танцующий, пронизывает неподвижную материю волнами несущего пробуждения
звука, и-чу!-материя тоже начинает танцевать, окружая Его в своей вечной
славе. Танцуя, он поддерживает существование многообразных явлений при-
роды. По истечении времени, все еще продолжая танцевать, Он уничтожает в
огне все формы и имена, и снова дает Природе отдых. Это поэзия, и в То
же время-наука" [20, 78].
Танец Шивы символизирует не только последовательные циклы творения и
разрушения, но и ритм повседневных рождений и смертей, который в индуиз-
ме считается основой всякого бытия. В то же время Шива, творящий разно-
образные формы материального мира и вновь растворяющий их в плавном те-
чении своего танца, напоминает нам о том, что все формы есть майя, что
они не имеют фундаментальной сущности, являясь преходящими и иллюзорны-
ми. Генрих Циммер описывает это положение индуистской философии в следу-
ющих выражениях: "Его движения-одновременно резкие и исполненные гра-
ции-порождают космическую иллюзию; его стремительно движущиеся руки, но-
ги, и изгиб торса порождают беспрестанное сотворение-уничтожение Вселен-
ной, а точнее-являются таковыми, причем смерть полностью уравновешивает
жизнь, и исчезновение полагается закономерным исходом всякого возникно-
вения" [89,155].
Индийские скульпторы десятого--двенадцатого веков создали много брон-
зовых изображений танцующего Шивы с четырьмя руками, удивительная сим-
метричность и, в то же время, динамичность расположения которых в прост-
ранстве передает идею ритмичности и единства проявлений жизни. Каждому
жесту Шивы индуистская традиция приписывает особое символическое значе-
ние. В правой верхней руке бог держит бубен, символизирующий первоздан-
ный звук творения; на его левой верхней ладони мы видим пламя, символи-
зирующее разрушение. Уравновешенность двух верхних рук символизирует ди-
намическое равновесие процессов созидания и разрушения в нашем мире, ко-
торое становится еще более очевидным при взгляде на отрешенное лицо Ши-
вы, находящееся на одинаковом удалении от обеих рук и воплощающее идею
трансцендирования противопоставления между сотворением и разрушением.
Вторая правая рука воздета в успокаивающем жесте, символизирующем состо-
яние защищенности и умиротворения, тогда как вторая левая рука указывает
на приподнятую ступню, что означает освобождение от чар майи. Шива изоб-
ражается танцующим на теле поверженного демона, олицетворяющего челове-
ческое невежество, которое стоит на пути тех, кто стремится к освобожде-
нию.
Танец Шивы, по словам Кумарасвами, представляет собой "яснейший образ
божественной деятельности, которым по праву могла бы гордиться любая ре-
лигия и любое искусство" [20, 67]. Поскольку божество является одной из
персонификаций Брахмана, его деятельность сводится к порождению и унич-
тожению мириадов материальных воплощений последнего. Танец Шивы-это тан-
цующая Вселенная, бесконечный поток энергии, принимающий бесчисленное
множество рисунков, которые склонны плавно переливаться друг в друга.
Современная физика пришла к выводу, что ритм сотворения и разрушения
присутствует не только в чередовании времен года и физическом рождении и
гибели живых существ, но и выступает в качестве основной сущности неор-
ганической материи. Согласно теории квантового поля, все взаимодействия
между составными частями материи осуществляются посредством испускания и
поглощения виртуальных частиц. Более того, танец творения и разрушения
представляет собой единственно возможную форму существования самого ве-
щества, так как все материальные частицы "самовзаимодействуют", испуская
и поглощая виртуальные частицы. Таким образом, современная физика посту-
лирует то положение, согласно которому, каждая частица принимает участие
в танце энергии, одновременно ЯВЛЯЯСЬ этим танцем, пульсирующим процес-
сом творения и разрушения.
Рисунки этого танца характеризуют сущность каждой частицы и ее
свойства. Так, например, запас энергии, необходимый для испускания и
поглощения виртуальной частицы, эквивалентен определенному количеству
массы, которое добавляется к массе самовзаимодействующей частицы. Раз-
личные частицы принимают разное участие в этом танце; каждая из них име-
ет своя параметры энергии и массы. Наконец, виртуальные частицы не
только представляют собой единственное средство осуществления взаимо-
действий между частицами, а, соответственно, и объяснение их свойств, но
могут порождаться вакуумом и черпать свою энергию из него. Таким обра-
зом, в космическом танце принимает участие не только материя, но и Пус-
тота, бесконечно творя и разрушая энергетические паттерны.
Современные физики воспринимают танец Шивы как танец субатомной мате-
рии. Как и в индуистской мифологии, последний представляет собой беско-
нечный танец сотворения и разрушения, в котором принимает участие весь
космос; основу всякого бытия и всех явлений природы. Столетия тому назад
индийские скульпторы создавали величественные бронзовые изваяния танцую-
щего Шивы. В наше время физики разработали сложнейшие приборы для того,
чтобы получить портрет Вселенной в ее космическом Танце. Фотографии пу-
зырьковой камеры, на которых запечатлены взаимодействия частиц, тоже яв-
ляются изображениями рисунка танца Шивы, которые не уступают по красоте
и значению своим индуистским аналогам. Эти фотографии доказывают, что
Вселенная постоянно претерпевает процессы ритмического сотворения и раз-
рушения. Таким образом, метафора космического танца объединяет древнюю
мифологию, религиозное искусство и современную физику. Как говорит Кума-
расвами, эта метафора представляет собой "поэзию, и в то же время - нау-
ку".
Глава 16. СИММЕТРИЯ В МИРЕ КВАРКОВ - "ЕЩЕ ОДИН КОАН?"
В субатомном мире безраздельно властвуют ритм, движение и непрестан-
ное изменение. Все изменения не случайны и не произвольны. Они следуют
очень четким и ясным паттернам. Начнем с того, что все частицы той или
иной разновидности абсолютно идентичны по массе, величине электрического
заряда и другим характерным показателям. Далее, все заряженные частицы
имеют электрический заряд, который либо равен заряду электрона, либо
противоположен ему по знаку, либо превышает его в два раза. То же отно-
сится к остальным характеристикам частиц; они могут принимать не любые
произвольные значения, а только ограниченное их количество, что позволя-
ет нам разделить частицы на несколько групп, которые могут быть также
названы "семьями". Это подводит нас к вопросу: каким образом такие опре-
деленные паттерны возникают в динамическом и изменчивом мире частиц?
Возникновение четких паттернов в структуре материи-вовсе не новое яв-
ление. Оно уже хорошо известно в мире атомов. Как и субатомные частицы,
все атомы, принадлежащие к одной и той же разновидности, характеризуются
идентичным строением. В периодической таблице все разновидности атомов,
или элементы, объединены в несколько больших групп. В наше время ученые
хорошо представляют себе основания для такой классификации: она зависит
от количества протонов и нейтронов в их ядрах и от распределения элект-
ронов по сферическим орбитам вокруг ядер, или "оболочкам". Как уже гово-
рилось ранее, электроны имеют свойства волн (см. гл. 4). Поэтому рассто-
яние между электронными орбитами и количество вращения, которым может
обладать электрон, характеризуется несколькими устойчивыми значениями,
которые зависят от колебаний электронных волн. Соответственно, в струк-
туре атома возникают определенные паттерны, которые характеризуются на-
бором "квантовых чисел" и которые отражают колебательные паттерны элект-
ронных волн на орбитах внутри атома. Эти колебания определяют "квантовые
состояния" атома. Поэтому два атома, находящихся в "основном состоянии"
или же в одном из "возбужденных состояний", имеют одну и ту же внутрен-
нюю структуру.
Паттерны в мире частиц во многом схожи с паттернами в мире атомов.
Так, большинство частиц вращается вокруг своей оси, подобно юле. Их спи-
ны могут принимать только некоторые определенные значения, представляю-
щие собой интеграл, помноженный на какую-то базовую единицу. Барионы,
например, могут иметь спин, равный 1/2, 3/2, 5/2 и т. д., тогда как ме-
зоны могут иметь спин, равный 0, 1, 2, и т.д. Спин субатомной частицы
напоминает нам о количествах вращений электронов на орбитах внутри ато-
ма. Спин электрона тоже может быть только целым числом.
Странная фраза... Спин электрона +1/2 и -1/2 [А.Б.]
Сходство с атомными паттернами усиливается после знакомства с тем
фактом, что все сильно взаимодействующие частицы, иначе именуемые адро-
нами, могут быть расположены в четкой последовательности друг за другом.
Адроны обладают очень схожими свойствами, и единственное различие между
ними вызвано различием их масс и спинов. Частицы с наибольшим порядковы-
ми номерами внутри этой последовательности характеризуются чрезвычайной
недолговечностью и носят наименование резонансов. За последнее десятиле-
тие ученым удалось обнаружить много таких резонансов. Масса и спин резо-
нансов увеличивается четко определенным образом, и их последова-
тельность, судя по всему, заканчивается в бесконечности. Четкие законо-
мерности построения этой последовательности чем-то напоминает закономер-
ности перехода атома в различные возбужденные состояния, вследствие чего
физики рассматривают частицы с большим порядковым номером внутри этой
последовательности не в качестве самостоятельных частиц, а в качестве
возбужденных состояний частицы с наименьшей массой. Таким образом, ад-
рон, как и атом, может на какое-то время существовать в различных воз-
бужденных состояниях, которые отличаются от его обычного состояния
большим количеством вращений (или спин), и большей энергией (или мас-
сой).
Сходство квантовых состояний атомов и адронов наводит на мысль о том,
что адроны тоже представляют собой сложные объекты, имеющие внутреннюю
структуру и способные "возбуждаться", то есть поглощать энергию для об-
разования различных паттернов. Однако, сегодня мы еще не понимаем, как
образуются эти паттерны. В атомной физике их можно объяснить в терминах
свойств и взаимодействий компонентов атома (протонов, нейтронов и элект-
ронов), однако, это объяснение пока не может быть применено для описания
явлений мира частиц. Паттерны, обнаруженные в мире частиц, были опреде-
лены и классифицированы чисто эмпирическим путем, и их невозможно еще
исчислить из составляющей частицы структуры.
Главная сложность, с которой сталкиваются исследователи, занимающиеся
физикой частиц, заключается в том, что классические представления о
сложных "объектах", состоящих из "составных частей", оказываются беспо-
лезными при описании субатомных частиц. Узнать, из каких "составных час-
тей" состоят частицы, можно только одним путем-путем наблюдения за их
столкновениями. Однако результаты подобных экспериментов по столкновению
частиц отнюдь не подтверждают гипотезу "составных частей": более мелких
единиц вещества получить не удается. Например, два протона могут после
столкновения разлететься на множество "осколков", но среди них никогда
не будет "кусочков протона". Эти осколки всегда будут представлять собой
целые адроны, образующиеся из кинетических энергий и масс сталкивающихся
протонов. Поэтому распад на "составляющие" носит не очень очевидный ха-
рактер и зависит от количества энергии, принимающего участие в процессе.
В данном случае мы имеем дело с типично релятивистской ситуацией чередо-
вания и переплетения энергетических узоров, которые не могут рассматри-
ваться в терминах статических сложных объектов и составных частей. О
"структуре" атомной частицы можно говорить только в одном смысле--в
смысле ее способности принимать участие в различных процессах и взаимо-
действиях.
Способы преобразования частиц во время высокоэнергетических столкно-
вений подчиняются определенным законам, которые могут быть использованы
для описания мира частиц. В шестидесятые годы, когда было открыто основ-
ное большинство частиц, известных современной науке, многие физики уде-
ляли внимание, главным образом, изучению и сопоставлению закономерностей
этих преобразований, а не попыткам решить, что же лежит в основе таких
динамических паттернов, которые мы называем частицами. Это было вполне
естественно, и наука добилась на этом пути больших успехов. Важную роль
в исследованиях того периода играло понятие симметрии. Придав понятию
геометрической симметрии более общий и абстрактный характер, физики при-
обрели очень ценный критерий для классификации частиц.
В повседневной жизни самым наглядным примером симметрии является от-
ражение в зеркале; мы говорим о фигуре, что она симметрична, в том слу-
чае, если через центр этой фигуры можно провести прямую (рис. 45), кото-
рая разделит ее на две части, являющиеся зеркальными отражениями друг
друга. Более высокий уровень симметрии предусматривает наличие нес-
кольких линий, или осей симметрии, как, например, в одном из символичес-
ких изображений, использующихся в буддизме (см. рис. 46).
Однако отражение- не единственная операция, позволяющая достичь сим-
метрии. Мы называем симметричной и такую фигуру, которая не изменяет
своего облика, будучи повернута на определенный угол вокруг. своей оси.
Симметрия вращения используется, в частности, в знаменитом китайском
символе Тайцзи, или Великого предела, выражающем идею объединения двух
начал-ИНЬ и ЯН (см. рис. 47).
В физике частиц явления симметрии зачастую связаны не только с про-
цессами отражения и вращения, а последние могут происходить не только в
обычном пространстве (и времени), но и в абстрактных математических
пространствах. Симметричными могут быть отдельные частицы или их группы,
а поскольку свойства частиц определяются их способностью участвовать во
взаимодействиях, или процессах, все операции, позволяющие достичь сим-
метрии, связаны здесь с "законами сохранения". Если какой-либо субатом-
ный процесс характеризуется симметрией, можно с уверенностью утверждать,
что в нем принимает участие некая константа, или постоянная величина.
Константы являются маленькими островками стабильности в сложном танце
субатомной материи и могут помочь нам в описании взаимодействий частиц.
Некоторые величины остаются константами, или "сохраняются", во всех вза-
имодействиях, некоторые-только в их части. В результате в каждом процес-
се принимает участие определенное количество констант. Поэтому симмет-
ричность частиц и их взаимодействий воплощается в законах сохранения.
Физики используют обе эти формулировки, говоря то о симметрии процесса,
то о соответствующем законе сохранения.
Существуют четыре основные разновидности законов сохранения, предс-
тавляющихся общими для всех процессов. Три из них связаны с простыми
операциями, позволяющими достичь симметрии в обычном пространстве и вре-
мени. Все взаимодействия частиц характеризуются симметричностью в отно-
шении пространственных перемещений: в Лондоне они происходят точно таким
же образом, как и в Нью-Йорке. Они обладают симметричностью и в отноше-
нии перемещений во времени, протекая во вторник точно так же, как и в
четверг. Одна из симметрий связана с сохранением импульса, вторая-с сох-
ранением энергии. Это означает, что суммарная величина импульса, прини-
мающего участие в каком-либо взаимодействии, а также суммарное количест-
во энергии частиц, включающей их массы, остаются постоянными до начала
реакции и после ее завершения. Третий основополагающий тип симметрии
связан с расположением в пространстве. Смысл этой симметрии заключается
в том, что направление движения частиц, принимающих участие во взаимо-
действии (скажем, вдоль оси север-юг или запад-восток), не оказывает ни-
какого влияния на результаты взаимодействия. Как следствие этой законо-
мерности, суммарное количество вращения не должно изменяться во время
процесса. Наконец, четвертым законом является закон сохранения электри-
ческого заряда. Он связан с более сложной операцией симметрии. однако
его формулировка в качестве закона сохранения предельно проста: суммар-
ный электрический заряд, присущий всем участвующим в столкновении части-
цам, остается неизменным.
Существует еще несколько законов сохранения, связанных с операциями
симметрии, в абстрактных математических пространствах, как и закон сох-
ранения электрического заряда. Некоторые из них соблюдаются во всех про-
цессах, некоторые-только в определенных их разновидностях (как, напри-
мер, при сильных электромагнитных, но не при слабых воздействиях). Соот-
ветствующие константы можно рассматривать как "абстрактные заряды" час-
тиц. По той причине, что эти "заряды" всегда принимают целые или "полу-
целые" значения, они получили название "квантовые числа", по аналогии с
квантовыми числами атомной физики. Следовательно, каждая частица соотно-
сится с определенным набором квантовых чисел, которые зависят от ее мас-
сы и полностью характеризуют все ее свойства.
Например, адроны характеризуются такими величинами, как "изоспин" и
"гиперзаряд". Эти два квантовых числа являются константами во всех
сильных взаимодействиях. Если мы расположим восемь мезонов, перечислен-
ных в таблице в предыдущей главе, в соответствии со значениями этих двух
квантовых чисел, то получим гексагональный паттерн, известный в совреме-
нной физике под названием "мезонный октет". При таком расположении мы
наблюдаем несколько осей симметрии: так, частицы и античастицы занимают
в шестиугольнике противоположные позиции, а две частицы в центре являют-
ся античастицами друг для друга. Аналогичный паттерн образуют восемь на-
иболее легких барионов. Он носит название "барионный октет". Отличие за-
ключается в том, что в последнем случае античастицы не входят в нее, а
образуют идентичный ей энтиоктет. Последний, девятый барион из нашей та-
блицы-омега, вместе с девятью резонансами принадлежат к другому паттер-
ну-"барионная десятка". Все частицы, принадлежащие тому или иному симме-
тричному паттерну, имеют одинаковые квантовые числа, за исключением изо-
спина и гиперзаряда, от которых зависит их расположение внутри паттерна.
Так, все мезоны в октете имеют нулевой спин (то есть не вращаются сов-
сем): барионы в октете имеют спин, равный 1/2, а в барионной десятке-3/2
(см. рис. 49).
Квантовые числа используются не только для классификации частиц и
разделения их на "семьи", формирующие четкие симметрические паттерны, и
для определения положения каждой частицы внутри соответствующего паттер-
на, но и для классификации взаимодействий частиц в зависимости от прису-
щих им законов сохранения. Таким образом, два взаимосвязанных поня-
тия-понятия симметрии и сохранения-оказываются чрезвычайно полезными при
описании закономерности мира частиц.
Поразительно то, что все эти закономерности приобретают гораздо более
простой вид, если мы придерживаемся той точки зрения, что адроны состоят
из небольшого количества элементарных единиц, которые до сих пор ус-
кользали от непосредственного наблюдения. Эти единицы получили название
"кварков". Этот термин был впервые использован Мюрреем Гелл-Манном, ко-
торый заимствовал это слово из романа Джеймса Джойса "Поминки по Финне-
гану", содержащего такую строку: "Три кварка для Мастера Марка", и при-
менил его для обозначения постулированных им частиц. Гелл-Манну удалось
объяснить большое количество таких адронных паттернов, как описанные вы-
ше октеты и барионные десятки, приписав трем своим кваркам и их антик-
варкам соответствующие значения квантовых чисел и составляя из них раз-
личные сочетания для того, чтобы получить барионы и мезоны, квантовые
числа которых складываются из квантовых чисел составляющих их кварков.
При этом предполагается, что барионы "состоят" из трех кварков, их анти-
частицы - из соответствующих антикварков, а мезоны - из сочетания кварка
и антикварка.
Простота и эффективность этой модели совершенно очевидны, но, считая
кварки реальными физическими составляющими адронов, мы неизбежно столк-
немся с непреодолимыми трудностями. До сих пор, несмотря на самые актив-
ные старания физиков обнаружить кварки при помощи бомбардировки адронов
наиболее "скоростными" частицами-"снарядами", все их попытки были обре-
чены на неудачу. Этот результат может, по всей видимости, означать
только одно, а именно: то, что кварки должны быть связаны между собой
очень мощными силами притяжения. Наши нынешние представления о частицах
и их взаимодействиях предполагают, что за всеми силами в действительнос-
ти стоит обмен более мелкими частицами, то есть, что кварки имеют некую
внутреннюю структуру, подобно всем остальным сильновзаимодействующим
частицам. Но в модели Гелл-Мапна кварки рассматриваются в качестве то-
чечных лишенных структуры единиц. Из-за этого несоответствия физикам до
сих пор не удается сформулировать кварковскую модель таким образом, что-
бы одновременно учесть и симметрию, и силы притяжения.
За последнее десятилетие ведущие специалисты по экспериментальной фи-
зике предприняли настоящую "охоту за кварком", которая до сих пор не
увенчалась успехом. Если отдельные кварки могут существовать самостоя-
тельно, сами по себе, их детекция не должна представлять больших затруд-
нений, так как модель ГеллМанна приписывает им ряд очень необычных
свойств, как, в частности, обладание электрическим зарядом, равным одной
или двум третям заряда электрона, что принципиально невозможно в мире
частиц. До сих пор таких частиц обнаружить не удавалось. Невозможность
обнаружить кварки экспериментальным путем, в сочетании с серьезными тео-
ретическими возражениями против их существования, сделали вероятность их
существования довольно проблематичной.
С другой стороны, кварковая модель продолжает оставаться в высшей
степени уместной для описания закономерностей мира частиц, хотя она уже
давно не используется в своей первональной форме. Согласно формулировке
Гелл-Манна, все адроны могут состоять из кварков трех типов и их антик-
варков, однако к настоящему времени физикам пришлось постулировать су-
ществование дополнительных кварков для того, чтобы объяснить все много-
образие адронных паттернов. Три кварка Гелл-Манна получили довольно ус-
ловные обозначения: u (от английского слова "up"-"вверх"), d (от анг-
лийского слова "down" - "вниз) и s (от английского слова "strange" -
"странный). Первым дополнением к первоначальной концепции, возникшем в
результате применения кварковой гипотезы ко всему массиву данных о мире
частиц, было положение, согласно которому каждый кварк должен обладать
тремя потенциальными состояниями, или цветами. Слово "цвет" используется
здесь довольно произвольно и не имеет ничего общего с нашим понятием
цвета. Согласно модели разноцветных кварков, барионы состоят из трех
кварков разных цветов, а мезоны-из пары кварк-антикварк одного и того же
цвета.
Введение понятия цвета увеличило количество кварков до девяти, а не-
давно было постулировано существование еще одного, уже четвертого, квар-
ка, который тоже может появляться в любом из трех цветов. Из-за любви
физиков к необычным названиям этот новый кварк был обозначен при помощи
буквы "с" (от английского слова "charm"-"очарование"). В результате
кварков стало двенадцать-четыре разновидности, каждая из которых может
существовать в трех цветах. Для того, чтобы разграничить понятия разно-
видности и цвета, физики ввели понятие "аромата", и говорят теперь о
кварках различных цветов и ароматов.
Многообразие закономерностей, находящих объяснение при помощи этой
"двенадцатикварковой" модели, представляется воистину впечатляющим (в
послесловии разговор о кварках продолжается с учетом более современных
исследований в этой области). Нет никакого сомнения в том, что для всех
адронов характерны "кварковые симметрии", и, хотя наше сегодняшнее пони-
мание частиц и их взаимодействий плохо соотносится с возможностью сосу-
ществования физических кварков, адроны очень часто ведут себя таким об-
разом, как если бы они в самом деле состояли из точечных элементарных
компонентов. Парадоксальная ситуация вокруг кварковой модели очень похо-
жа на ситуацию, сложившуюся накануне возникновения атомной физики, когда
настолько же очевидная парадоксальность физической действительности по-
будила ученых осуществить радикальный переворот в понимании атомов. За-
гадка кварков обладает всеми признаками нового Коана, решение которого
тоже может повлечь существенное изменение наших воззрений на природу су-
батомных частиц. По сути дела, это изменение уже происходит на наших
глазах. Его описанию посвящены следующие главы. Некоторые физики прибли-
зились к решению кваркового коана уже сегодня, что позволяет им сопри-
коснуться с наиболее удивительными сторонами физической действительнос-
ти.
Обнаружение симметричных паттернов в мире частиц привело физиков к
выводу о том, что эти паттерны являются отражением фундаментальных зако-
нов природы. За последние пятнадцать лет усилия многих исследователей
были посвящены поиску высшей, наиболее "фундаментальной симметрии", ко-
торая была бы характерна для всех частиц, и могла бы поэтому помочь уче-
ным понять принципы строения материи. Подобный подход был характерен для
европейской науки со времен Древней Греции. Греческая наука, философия и
искусство придавали очень большое значение симметрии, вкупе с геометри-
ей, и видели в ней воплощение красоты, гармонии и совершенства. Так,
например, пифагорейцы считали, что сущность всех вещей определяется сим-
метричным числом паттернов; Платон был уверен в том, что атомы четырех
элементов представляют собой твердые тела; большинство греческих астро-
номов придерживались концепции, согласно которой все небесные тела дви-
жутся по окружностям, поскольку круг--самая симметричная геометрическая
фигура.
Восточные философы отводили симметрии совершенно другое место. После-
дователи дальневосточных мистических традиций часто используют симмет-
ричные паттерны при медитации или в качестве символов, однако понятие
симметрии не играет заметной роли в их философии. Напротив, оно, как и
все понятия, считается продуктом мыслительной деятельности человека, а
не свойством, присущим самой природе. Поэтому восточные мудрецы не при-
дают симметричности большого значения. В соответствии с этим философским
подходом восточное искусство часто использует асимметричные очертания и
последовательности и избегает всех правильных и геометрических форм. Во
вдохновленной учением дзэн живописи Китая и Японии мы нередко встречаем
изображения в так называемом "стиле одного угла": расположение камней в
японских садах не подчиняется правилам симметрии, что еще раз подтверж-
дает, что роль симметрии в восточной культуре сильно отличается от ее
роли в культуре Европы.
По всей видимости, стремление к поиску фундаментальной симметрии в
физике частиц является частью нашего эллинического наследия, которое,
тем не менее, плохо соотносится с общим мировоззрением современной нау-
ки. Однако подчеркнутое внимание к симметриям характерно не для всех
направлений физики частиц. Наряду со статическим, "симметрическим" нап-
равлением в ней представлена и "динамическая" школа, которая стремится
рассматривать паттерны частицы не как конечный уровень устройства мира,
а как нечто вторичное, своего рода проявление динамической природы суба-
томной действительности и принципиальной взаимосвязанности и нераз-
дельной слитности всех происходящих в ней явлений. В последних двух гла-
вах повествуется о том, как в течение десяти последних лет в рамках это-
го динамического направления возник совершенно новый подход к рассмотре-
нию симметрий и законов природы, который вполне гармонирует как с миро-
воззрением современной физики, так и с восточными мистическими учениями.
Глава 17. МОДЕЛИ ПЕРЕМЕН
Одна из основных задач современной физики-объяснение симметрий мира
частиц при помощи динамической модели, то есть в терминах взаимодействий
между частицами. Сложность, собственно говоря, заключается в том, чтобы
одновременно принять во внимание теорию относительности и квантовую тео-
рию. Паттерны частиц, вероятно, отражают "квантовую природу" этих час-
тиц, поскольку сходные паттерны встречаются и в мире атомов. В физике
частиц, однако, их невозможно объяснить как волновые паттерны, в рамках
квантовой теории, поскольку вовлекаемые в эти процессы энергии столь ве-
лики, что необходимо применять теорию относительности. Поэтому для расс-
мотрения симметрий необходима "квантово-релятивистская" теория частиц.
Первая модель такого типа-теория квантового поля. Она прекрасно под-
ходит для описания всех элементарных взаимодействий между электронами и
фотонами, но не может помочь при рассмотрении сильных взаимодействий (в
Послесловии эта сторона проблемы раскрыта более полным образом). По мере
открытия новых частиц физики все больше убеждались в том, что концепция,
согласно которой каждому типу частиц соответствует особая разновидность
поля, является непродуктивной. Когда ученым стало ясно, что мир частиц
представляет собой сложное переплетение взаимосвязанных процессов, они
начали искать новые модели для объяснения этой динамической, непрестанно
изменяющейся действительности. Им хотелось описать математическим языком
все сложные закономерности адронных преобразований: их постоянные прев-
ращения друг в друга, взаимодействия между адронами через посредство
других частиц, возникновение "связанных состояний" двух или большего ко-
личества адронов и их последующий распад на различные сочетания частиц.
Все эти процессы, характерные для сильных взаимодействий и получившие
общее наименование "реакций частиц", должны рассматриваться в контексте
единой квантоворелятивистской адронной модели.
На сегодняшний день для описания адронов наилучшим образом подходит
так называемая "теория S-матрицы". Ключевое понятие теории, S-матрица,
было впервые предложено Гейзенбергом в 1943 году. За последующие два де-
сятилетия ученые построили на его основе стройную математическую модель
для описания сильных взаимодействий. S-матрица представляет собой набор
вероятностей для всех возможных реакций с участием адронов. S-матрица
получила такое наименование благодаря тому обстоятельству, что вся сово-
купность возможных адронных реакций может быть представлена в виде бес-
конечной последовательности ячеек, которая в математике называется мат-
рицей. Буква "s" сохранилась от полного названия этой матрицы, которая
звучит как "матрица рассеивания" (англ. "рассеивание" "scattering") и
используется для обозначения процессов столкновений, или "рассеиваний",
численно преобладающих среди всех реакций частиц.
Впрочем, на практике ни у кого обычно не возникает необходимости ис-
пользовать S-матрицу целиком, то есть рассматривать всю совокупность ад-
ронных процессов в целом. Поэтому физики, как правило, имеют дело только
с отдельными частями, или "элементами", S-матрицы, имеющими отношение к
той разновидности реакций, которая является предметом исследования того
или иного ученого. Эти элементы изображаются в виде графиков (см. рис.
50). На этом рисунке мы видим одну из самых обычных реакций частиц: две
частицы, А и В, сталкиваются друг с другом, превращаясь в две другие
частицы -С и D. Более сложные процессы имеют больше частиц-участников и
изображаются при помощи следующих графиков (рис. 51).
Очень важно учесть тот факт, что графики S-матрицы значительно отли-
чаются от графиков Фейнмана, использующихся в теории поля. Они не изоб-
ражают механизм реакции подробно, а лишь обозначают ее первоначальных и
конечных участников. В теории поля тот же самый обычный процесс А+В-C+D
будет изображаться в виде обмена виртуальной частицей V (см. рис. 52). В
теории S-матрицы мы просто нарисуем кружок в месте пересечения линий
двух частиц, не уточняя, что именно происходит внутри него. Поэтому гра-
фики S-матрицы не относятся к разряду пространственно-временных, предс-
тавляя собой более обобщенные символические изображения реакций частиц.
Эти реакции не принято характеризовать тем или иным положением в прост-
ранстве и времени. Их единственными характеристиками являются скорости,
или, точнее, импульсы, частиц на входе ячейки S-матрицы и на выходе из
них.
Из этого, безусловно, следует, что график S-матрицы содержит гораздо
меньше информации, чем соответствующий график Фейнмана. С другой сторо-
ны, теория S-матрицы позволяет избежать той трудности, которая не может
быть преодолена в рамках теории поля. Совокупное влияние теории относи-
тельности и квантовой теории заключается в том, что взаимодействие тех
или иных частиц не может быть точно локализовано в пространстве и време-
ни. Согласно принципу неопределенности, при более четкой пространствен-
ной локализации взаимодействия частиц возрастает неопределенность их
скоростей (глава II), а следовательно, и неопределенность их кинетичес-
кой энергии. Рано или поздно запас кинетической энергии окажется доста-
точным для образования новых частиц, после чего нельзя с уверенностью
утверждать, что мы имеем дело с тем же самым процессом. Поэтому теория,
объединяющая квантовую теорию с теорией относительности, должна отка-
заться от точного местонахождения отдельных частиц. Если это условие ос-
танется невыполненным, как в теории поля, мы неизбежно столкнемся с ко-
лоссальными математическими трудностями. Именно в этих трудностях заклю-
чается головная боль всех ученых, занимающихся разработкой теорий кван-
тового поля. Теория S-матрицы решает эту проблему, указывая точные зна-
чения только для импульсов частиц и умалчивая о том участке прост-
ранства, в котором происходит соответствующая реакция.
Одно из важнейших нововведений теории S-матрицы заключается в том,
что она переносит акценты с объектов на события; предмет ее интереса
составляют, таким образом, не частицы, а реакции между ними. Такое сме-
щение акцентов вытекает из положений квантовой теории и теории относи-
тельности. С одной стороны, квантовая теория утверждает, что субатомная
частица может рассматриваться только в качестве проявления взаимо-
действия различными процессами измерения. Она представляет собой не изо-
лированный объект, а своего рода происшествие, или событие, которое осо-
бенным образом реализует связь между двумя другими событиями. По словам
Гейзенберга.
"[В современной физике] мир делится не на различные группы объектов,
а на различные группы взаимоотношений...
Единственное, что поддается выделению,-это тип взаимоотношений, имею-
щих особенно важное значение для того или иного явления... Мир, таким
образом, представляется нам в виде сложного переплетения событий, в ко-
тором различные разновидности взаимодействий могут чередоваться друг с
другом, накладываться или сочетаться друг с другом, определяя пос-
редством этого текстуру целого" {34, 107}.
С другой стороны, теория относительности побуждает нас говорить о
частицах в терминах пространства-времени, понимая их как четырехмерные
паттерны-не столько объекты, сколько процессы. S-матричный подход
объединяет обе эти точки зрения. Используя четырехмерный математический
формализм теории относительности, такой подход описывает все свойства
адронов в форме реакций (или, что более точно, в терминах вероятностей
реакций), устанавливая, таким образом, тесную взаимосвязь между частица-
ми и процессами. В каждой реакции принимают участие различные частицы,
которые связывают ее с остальными реакциями, формируя единую сеть про-
цессов.
Нейтрон, например, может участвовать в двух последовательных реакци-
ях, включающих различные частицы: в первой - протон и п-, во второй - S-
и К-. Таким образом, нейтрон оказывается звеном, соединяющим две реакции
в рамках более масштабного процесса (см. рис. 53, график "а"). Каждая из
"входных" и "выходных" частиц в этом процессе может принимать участие и
в других реакциях; так, протон может возникнуть благодаря взаимодействию
между К+ и Л (см. график "в"). К+ вступит в реакцию с К- и п+, а п- - с
еще тремя пионами.
В результате наш нейтрон оказывается звеном в огромной сети взаимо-
действий, сети "переплетения событий", если говорить языком S-матрицы.
Взаимодействия внутри такой сети не могут быть определены со стопроцент-
ной точностью. Им можно приписать только вероятностные характеристики.
Для каждой реакции характерна та или иная вероятность, зависящая от за-
паса энергии и других параметров реакции, и все эти вероятности опреде-
ляются различными элементами S-матрицы. При этом мы можем дать в высшей
степени динамическое описание структуры адрона (см. рис. 54). В этом но-
вом контексте нейтрон из нашей сети может рассматриваться в качестве
"связанного состояния" протона и п-, из которых он образовался, а также
в качестве связанного состояния S- и К-, которые образуются в результате
его распада. Каждое из этих двух сочетаний адронов, как, впрочем, и мно-
гие другие, может преобразоваться в нейтрон, а следовательно, они могут
быть названы компонентами его "структуры". Тем не менее, структура адро-
на понимается в данном случае не в качестве некоего соединения составных
частей, а в качестве соотношения вероятностей участия различных частиц в
образовании того или иного адрона. При таком подходе протон потенциально
присутствует внутри пары нейтрон-пион, каон-ламбда и т. д. Помимо этого,
протон обладает потенциальной способностью распадаться на каждое из этих
сочетаний при наличии достаточного количества энергии. Склонность адрона
к существованию в различных проявлениях определяется вероятностями соот-
ветствующих реакций, каждая из которых может рассматриваться в качестве
одного из аспектов внутренней структуры адрона.
Понимая под структурой адрона его склонность подвергаться различным
реакциям, теория S-матрицы придает понятию структуры динамический харак-
тер. Такая трактовка структуры прекрасно соотносится с экспериментальны-
ми данными. Участвуя в высокоэнергетических столкновениях, адроны всегда
распадаются на другие адроны, и поэтому мы можем утверждать, что они по-
тенциально "состоят" из этих сочетаний адронов. Каждая из образующихся
при этом частиц будет подвергаться дальнейшим преобразованиям, соединяя,
таким образом, наш исходный адрон с целой сетью событий, которую можно
запечатлеть внутри пузырьковой камеры при помощи фотоаппарата. Примеры
таких сетей реагирования изображены на рисунках в главе 15 и на рис. 55.
Хотя проявление той или иной сети во время конкретного эксперимента
определяется одной лишь случайностью, каждая сеть обладает вполне предс-
казуемой структурой. Причина-в действии уже упоминавшихся законов сохра-
нения, согласно которым могут происходить только такие реакции, в кото-
рых сохраняется неизменным определенный набор квантовых чисел. Прежде
всего, константой должно быть суммарное количество энергии. Это означа-
ет, что в ходе реакции могут возникать только те частицы, для образова-
ния массы которых окажется достаточным имеющийся запас энергии. Далее,
возникшие частицы должны в совокупности обладать тем же квантовыми чис-
лами, что и первоначальные частицы. Возьмем, к примеру, взаимодействие
протона и пи-. Суммарный электрический заряд этих частиц равен нулю. В
результате их столкновения могут образоваться нейтрон и пи-0 но не нейт-
рон и пи+, так как суммарный электрический заряд второго сочетания равен
+1.
Следовательно, адронные реакции представляют собой поток энергии, в
котором возникают и исчезают частицы, но эта энергия может "течь" только
по некоторым определенным "каналам", характеристиками которого и являют-
ся квантовые числа, сохраняющиеся во время сильных взаимодействий в ка-
честве констант.
В теории S-матрицы понятие канала реакции имеет более фундаментальное
значение, чем понятие частицы. Оно определяется как набор квантовых чи-
сел, присущий различным адронным сочетаниям, а нередко-и отдельным адро-
нам. Какое именно сочетание пройдет через тот или иной канал, определя-
ется вероятностью и зависит, в первую очередь, от имеющегося количества
энергии. График на рис. 56 соответствует взаимодействию между протоном и
п-, на промежуточной стадии которого образуется нейтрон. Таким образом,
канал реакции состоит сначала из двух адронов, потом - из одного, а в
конце концов-снова из первоначальной пары адронов. При наличии большого
количества энергии тот же самый канал мог бы состоять из пар Л-К, 2-Ки
т. д.
Еще более уместно рассматривать в терминах каналов реакций резонансы
- эти крайне недолговечные состояния адронов, которые характерны для
всех сильных взаимодействий. Они представляют собой настолько эфемерные
явления, что физики сначала даже не хотели рассматривать их в качестве
частиц, да и до сих пор одна из важнейших задач, стоящих перед современ-
ной экспериментальной физикой высоких энергий, заключается в том, чтобы
более точно определить свойства резонансов. Резонансы образуются во вре-
мя столкновений между адронами и почти сразу же распадаются. В пузырько-
вой камере они никак не обнаруживают своего присутствия, и обнаружить их
можно только благодаря характерному изменению вероятностных характерис-
тик реакций. Вероятность прохождения реакции при столкновении двух адро-
нов зависит от количества энергии, принимающей участие в столкновении.
При изменении количества энергии вероятность тоже изменяется; причем при
увеличении запаса энергии она может не только возрасти, но и снизиться,
что определяется другими особенностями реакции. Однако при некоторых
значениях запаса энергии вероятность реакции возрастает довольно резко;
при таких значениях реакция будет происходить гораздо чаще, чем при всех
остальных. Резкий рост вероятности связан с образованием недолговечного
промежуточного адронного состояния с массой равной тому количеству энер-
гии, при котором отмечается резкое увеличение вероятности.
Причина, по которой эти недолговечные адронные состояния получили
название резонансов, имеет отношение к аналогии из механики, связанной с
хорошо известным явлением резонанса при колебаниях. Возьмем, к примеру,
звук, то есть колебания воздуха. Мы знаем, что воздух, находящийся внут-
ри какого-либо полого предмета, обладает способностью слабо реагировать
на приходящие извне звуковые волны, но если волны достигнут определенной
частоты, называющейся частотой резонанса, воздух внутри полости тоже
начнет совершать колебания, или "резонировать". Канал адронной реакции
тоже можно уподобить такому резонирующему предмету, поскольку энергия
столкновения адронов связана с частотой соответствующей вероятности вол-
ны. Когда эта энергия, или, что то же самое, частота, достигает опреде-
ленного значения, канал начинает "резонировать", колебания вероятностной
волны внезапно усиливаются, что вызывает резкий скачок вероятности реак-
ции. Большинство каналов реакции имеют несколько резонансных значений
энергии, каждое из которых соответствует недолговечному адронному состо-
янию, реализующемуся при приближении энергии столкновения к резонансному
значению.
В контексте теории S-матрицы вопрос о том, являются ли резонансы
"частицами", теряет свой смысл. Все частицы воспринимаются как промежу-
точные стадии в сети реакций, и тот факт, что продолжительность сущест-
вования резонансов гораздо меньше, чем продолжительность существования
других адронов, не имеет решающего значения. "Резонанс"-и в самом деле
очень удачное название. Оно относится одновременно и к событиям в канале
реакции, и к адрону, образующемуся в процессе этих событий, обнаруживая,
таким образом, неразрывную связь между частицами и реакциями. Резо-
нанс-это частица, но не объект. Гораздо более уместно назвать его собы-
тием, процессом или чем-нибудь в этом роде.
Это описание адронов в физике вызывает в памяти уже цитировавшееся
выше высказывание Д. Т. Судзуки:
"Буддисты воспринимают объект как событие, а не как вещь или матери-
альную субстанцию".
То, что открылось буддистам благодаря мистическому интуитивному проз-
рению, было документально подтверждено экспериментами и математическими
теориями современной науки.
Для того, чтобы описать все адроны как промежуточные состояния в сети
реакций, мы должны иметь возможность охарактеризовать силы взаимо-
действия между ними. Последние принадлежат к числу сил, действующих при
сильных взаимодействиях, и отражают, или "рассеивают" адроны, участвую-
щие в столкновениях, уничтожая их или преобразуя в другие структуры, а
также объединяя их в группы, служащие для последующего образования про-
межуточных связанных состояний. В теории S-матрицы, как и в теории поля,
силы взаимодействий ассоциируются с частицами, однако понятие вирту-
альной частицы не используется. Вместо этого соотношения между силами и
частицами основываются на особом свойстве S-матрицы, известном под наз-
ванием "кроссинг". Рассмотрим его на примере следующего графика, изобра-
жающего взаимодействие между протоном и пи(рис. 57).
Если мы перевернем этот график на 90 градусов, придерживаясь принято-
го ранее допущения (глава 12), согласно которому стрелки, направленные
вниз, означают античастицы, мы увидим на графике взаимодействие антипро-
тона (р-) и протона (р), в результате которого образуется пара пионов,
причем п+ представляет собой античастицу для п- исходного взаимодействия
(рис. 58).
Свойство "кроссинга", то есть пересечения, перекрестка, характерное
для S-матрицы, в данном случае заключается в том, что оба эти процесса
могут быть изображены при помощи одного и того же элемента S-матрицы
(рис. 59), то есть два наших графика соответствуют только различным ас-
пектам, или "каналам", одной и той же реакции. (Мы можем продолжать вра-
щать график, получая новые и новые варианты реакций, описываемые, тем не
менее, при помощи все того же графика. Каждый элемент S-матрицы изобра-
жает шесть различных процессов, однако для нашего рассказа о силах взаи-
модействия достаточно упомянуть только о двух из них, которые названы
выше). Для специалистов в области физики частиц переходы от одного кана-
ла к другому являются обычными, и вместо того, чтобы переворачивать гра-
фик, они просто читают его снизу вверх или слева направо, говоря при
этом о "прямом канале" или "кросс-канале". Таким образом, реакция в на-
шем примере будет прочитана как р+(пи-)->р+(пи-) в прямом канале, и как
(р-)+(р) -> (пи-)+(пи+)-в кросс-канале.
Связь между силами и частицами осуществляется при помощи промежуточ-
ных состояний двух каналов. В нашем случае в прямом канале протон и пи-
могут образовать промежуточный нейтрон, а кросс-канал может состоять из
промежуточного нейтрального пиона (пи0). Этот пион, промежуточное состо-
яние кросс-канала, будет рассматриваться как воплощение сил, действие
которых в прямом канале выражается в связывании протона и пи- в единое
целое для образования нейтрона. Таким образом, для установления связи
между силами и частицами нам необходимы оба канала: то, что в одном из
них является силой, в его кросс-канале будет уже промежуточной частицей
(рис. 60).
Хотя переключение с одного канала на другой не представляет больших
трудностей математического порядка, получить четкое интуитивное ощущение
того, что при этом происходит, очень сложно, если вообще возможно. Дело
в том, что "кроссинг" представляет собой типично релятивистское явление,
рассматривающееся в контексте четырехмерного формализма теории относи-
тельности и с трудом поддающееся визуализации. С похожим положением дел
мы сталкиваемся в теории поля, где силы взаимодействия рассматриваются в
виде обменов виртуальными частицами. И в самом деле, график, на котором
изображен промежуточный пион в кросс-канале, чем-то напоминает графики
Фейнмана, использующиеся для описания обменов виртуальными частицами (не
следует, однако, забывать о том, что графики S-матрицы не являются
пространственно-временными и имеют характер приблизительных, символичес-
ких изображений реакции частиц, а также о том, что переключение от одно-
го канала к другому происходит в абстрактном математическом прост-
ранстве). В этой связи можно условно говорить о том, что протон и пивза-
имодействуют посредством обмена пи0. Такие выражения нередко встречаются
в речи физиков, однако они не вполне точны. Более адекватное толкование
происходящего требует обязательного использования абстрактных понятий
прямого и кросс-каналов, которые практически невозможно представить себе
зрительно.
Несмотря на различные математические подходы, общее понимание сил
взаимодействия в теории S-матрицы мало отличается от теории поля. Сог-
ласно обеим теориям, силы проявляются в форме частиц, масса которых оп-
ределяет радиус действия силы. Обе теории видят в силах имманентные
свойства взаимодействующих частиц: в теории поля силы являются отражени-
ем структуры виртуальных облаков частиц, а в теории S-матрицы они порож-
даются связанными состояниями взаимодействующих частиц. Обоснованная на-
ми параллель с восточным толкованием понятия силы, характерна, таким об-
разом, для обеих этих теорий (см. главу 14). Из такого подхода к расс-
мотрению сил взаимодействия вытекает важный вывод о том, что все извест-
ные частицы должны иметь некую внутреннюю структуру, поскольку только в
последнем случае они смогут вступать во взаимодействие с наблюдателем и
быть замеченным им. По словам Джеффри Чу, одного из создателей теории
S-матрицы,
"Воистину, элементарная частица - полностью лишенная внутренней стру-
ктуры - не была бы подвержена действию каких-либо сил, которые могли бы
помочь нам обнаружить ее существование. Уже из того самого факта, что
нам известно о существовании частицы, следует сделать вывод о том, что
эта частица обладает внутренней структурой!" {15.99}.
Раз кварки нам не видны в самостоятельном виде, не означает ли это,
что они не имеют структуры? [А.Б.]
Особое преимущество математического языка теории S-матрицы заключает-
ся в том, что при его помощи можно описать "обмен" целой адронной
семьей. Как говорилось в предыдущей главе, все адроны можно разделить на
последовательности, для членов каждой из которых характерна полная иден-
тичность всех свойств, за исключением массы и спина. Математическая фор-
мулировка, впервые предложенная Туллио Редже, позволяет рассматривать
каждую из этих последовательностей в качестве множества возбужденных
состояний одного и того же адрона. За последние годы ученым удалось
объединить формулировку Редже с теорией S-матрицы, в которой ее стали
очень успешно применять для описания адронных реакций. Введение в науч-
ный обиход этой формулировки является одним из наиболее важных усовер-
шенствований теории S-матрицы, и может расцениваться как первый шаг к
динамическому объяснению паттернов частиц.
Таким образом, теория S-матрицы позволяет физикам описывать строения
адронов, силы взаимодействия между ними и некоторые из паттернов, кото-
рые они образуют, принципиально динамическим образом, так, что каждый
адрон понимается как неотделимая часть неразрывной сети реакций. Основ-
ная задача, стоящая перед теорией S-матрицы, заключается в том, чтобы
применить это динамическое описание для объяснения симметрий, порождаю-
щих адронные паттерны и законы сохранения, которым была посвящена преды-
дущая глава. В новой формулировке этой теории адронные симметрии должны
отразиться на математической структуре S-матрицы таким образом, чтобы
она содержала только те элементы, которые соответствуют реакциям, допус-
тимым с точки зрения законов сохранения. Тогда эти законы утратили бы
свой теперешний статус чисто эмпирических закономерностей и стали бы ло-
гическим следствием динамической природы адронов.
В настоящее время физики пытаются решить эту задачу при помощи посту-
лирования нескольких общих принципов, которые ограничивают математичес-
кие вероятности построения элементов S-матрицы, придавая последней, та-
ким образом, более определенную структуру. До сих пор было постулировано
три таких принципа. Первый из них является следствием из теории относи-
тельности и наших макроскопических представлений о времени и прост-
ранстве. Он гласит, что вероятности реакций (а следовательно, и элементы
S-матрицы) не зависят от расположения экспериментального оборудования в
пространстве и времени, его пространственной ориентации и состояния дви-
жения наблюдателя. Как говорилось в предыдущей главе, из факта независи-
мости реакций частиц от изменений ориентации и местонахождения в прост-
ранстве и времени следует вывод о сохранении суммарного количества вра-
щения, импульса и энергии, принимающих участие в реакции. Эти "симмет-
рии" имеют колоссальное значение для нашей научной работы. Если бы ре-
зультаты эксперимента менялись в зависимости от времени и места его про-
ведения, наука в ее современном понимании попросту прекратила бы свое
существование. Наконец, последнее утверждение относительно того, что ре-
зультаты эксперимента не зависят от состояния движения наблюдателя,
представляет собой сформулированный принцип относительности, лежащий в
основе теории с аналогичным названием (см. главу 12).
Второй основополагающий принцип вытекает из квантовой теории. Соглас-
но нему, исход той или иной реакции можно предсказать только в терминах
вероятностей, то есть сумма вероятностей всех возможных исходов - вклю-
чая тот случай, когда взаимодействия между частицами не происходят вооб-
ще-должна равняться единице. Другими словами, можно считать доказанным,
что частицы либо взаимодействуют друг с другом, либо нет. Это казалось
бы, тривиальное положение представляет собой очень важный принцип, полу-
чивший название "принципа унитарности", который тоже значительно ограни-
чивает возможности построения элементов S-матрицы.
Наконец, третий и последний принцип имеет отношение к нашим представ-
лениям о причине и следствии и называется принципом причинности. Соглас-
но нему, энергия и импульсы могут совершать пространственные перемещения
только при помощи частиц, и при подобных перемещениях частица может воз-
никнуть во время одной реакции и исчезнуть во время другой при том усло-
вии, что последующая реакция происходит позже, чем предыдущая. Из мате-
матической формулировки принципа причинности следует, что S-матрица об-
наруживает непосредственную зависимость от энергий и импульсов частиц,
принимающих участие в реакции, за исключением величин, при которых ста-
новится возможным возникновение новых частиц. При этих значениях матема-
тическая структура S-матрицы резко изменяется: она начинает характеризо-
ваться явлением, которое математики называют особенностью. Каждый канал
реакции содержит несколько таких особенностей, то есть несколько значе-
ний энергии и импульса, при которых могут образоваться новые частицы.
Примером особенностей являются упоминавшиеся выше "резонансные энергии".
Принцип причинности предполагает, что S-матрица имеет особенности, но не
указывает их точного расположения. Значения энергии и импульса, при ко-
торых могут возникать новые частицы, варьируются в зависимости от масс и
других характеристик образующихся частиц, а также в зависимости от кана-
ла реакции. Таким образом, локализация особенностей отражает свойства
этих частиц, а поскольку во время реакций частиц могут возникать любые
адроны, особенности S-матрицы заключают в себе информацию обо всех зако-
номерностях классификации адронов и их симметриях. Поэтому главная цель
теории S-матрицы заключается в том, чтобы свести структуру особенностей
S-матрицы к общим принципам. До сих пор модели, которая могла бы удов-
летворить требованиям всех трех принципов, создать не удалось; вообще,
вполне возможно, что этих трех принципов вполне достаточно для исчерпы-
вающего описания всех свойств S-матрицы, а значит, и всех свойств адро-
нов. (Это предположение, получившее свою известность под названием гипо-
тезы бутстрапа, будет более подробно рассматриваться в последней главе
книги). Если дело обстоит именно так, то философские следствия такой те-
ории будут иметь просто колоссальное значение. Каждый из трех принципов
связан с нашими методами организации наблюдений и измерений окружающего
мира, то есть с нашим научным подходом. Если структура адронов определя-
ется только этими принципами и ничем иным, это значит, что основные
структуры физического мира, в конечном счете, определяются только нашим
взглядом на мир. Любое существенное изменение в наших методах наблюдения
приведет к изменению основополагающих принципов, что повлечет за собой
изменение структуры S-матрицы, а значит, и структуры адронов.
Такая теория субатомных частиц отражает принципиальную невозможность
отделения наблюдателя от наблюдаемого им мира, о чем мы уже упоминали в
связи с квантовой теорией. Из нее следует, что все структуры и явления,
наблюдаемые нами в окружающем мире, представляют собой не что иное, как
порождения нашего измеряющего и классифицирующего сознания. К аналогич-
ному утверждению сводится одно из важнейших положений восточной филосо-
фии. Восточные мистики не устают повторять, что воспринимаемые нами вещи
и события суть порождения сознания, берущие начало в одном из его состо-
яний и исчезающие при преодолении этого состояния. Индуизм утверждает,
что все формы и структуры вокруг нас порождаются сознанием, скованным
чарами майи, и рассматривает нашу склонность придавать им большое значе-
ние в качестве проявления одной из основных иллюзий, присущих человеку.
Буддисты называют эту иллюзию "авидья", то есть "невежество", и видят в
ней состояние "загрязнения" сознания. Как говорит Ашвагхоша,
"Если не признавать единство всеобщности вещей, возникает невежество,
а также партикуляризирующая склонность обращать внимание на частности, и
вследствие этого развиваются все стадии загрязненного сознания... Все
явления в этом мире представляют собой не что иное, как иллюзорные отра-
жения сознания, и не имеют собственной реальности" {2, 79, 86}.
К этой теме часто возвращаются и представители буддийской школы йога-
чаров, которые считают, что все воспринимаемые нами формы суть "только
сознание", проекции или "тени" разума:
"В нашем сознании берут начало бесчисленные вещи, обусловленные разг-
раничением... Эти вещи люди воспринимают как внешний мир... То, что ка-
жется внешним, не существует в действительности: то, в чем мы видим мно-
жественность, на самом деле-не что иное, как сознание; тело, имущество и
все упоминавшееся выше-все это, говорю я, одно лишь сознание" {75,242].
В физике частиц построение модели, выводящей все свойства адронов из
основополагающих принципов теории S-матрицы, представляет собой сложней-
шую задачу, и до сих пор в этом направлении удалось сделать лишь нес-
колько маленьких шагов. Тем не менее, мы должны считаться с возможностью
того, что когда-нибудь все свойства субатомных частиц будут восприни-
маться как следствия этих принципов, а значит, как часть нашего научного
мировоззрения. Предположение относительно того, что именно этому обстоя-
тельству предстоит в дальнейшем стать фундаментальным положением физики
частиц, неизбежно должно будет отразиться на более частных теориях
электромагнитных, слабых и гравитационных взаимодействий, и это не может
не казаться нам в высшей степени удивительным и парадоксальным. Если
данное предположение будет обосновано и доказано, современная физика
придет к тем же выводам, что и восточные мудрецы, и признает, что все
структуры физического мира - не что иное, как майя, или "одно лишь" соз-
нание.
Теория S-матрицы обнаруживает большое сходство с восточной философией
не только в своих конечных выводах, но и в общем подходе к рассмотрению
вещества. Она описывает мир субатомных частиц как сеть взаимосвязанных
событий и уделяет основное внимание не фундаментальным структурам или
единицам, а изменениям и преобразованиям. На Востоке такой подчеркнутый
интерес к изменениям и превращениям характерен прежде всего для буддийс-
кой философии, которая рассматривает все вещи как нечто динамическое,
непостоянное и иллюзорное. Так, С. Радхакришнан пишет:
"Почему мы размышляем о вещах, а не о процессах в этом абсолютном,
ничем не связанном потоке? Потому что мы закрываем глаза на последова-
тельные, перетекающие друг в друга события. Благодаря искусственности
подхода мы расчленяем поток изменений на отдельные фрагменты и называем
последние вещами... Если мы хотим познать истинную сущность вещей, мы
должны осознать всю абсурдность нашего подхода, при котором отдельным
продуктам непрерывного процесса уделяется такое внимание, как если бы
они были чем-то вечным и действительно существующим. Жизнь-это не вещь и
не состояние вещи, а непрерывное движение, или изменение" [62, 369].
И современный физик, и восточный мистик приходят к выводу о том, что
все явления в этом мире перемен и преобразований динамически связаны
между собой. Индуисты и буддисты придают этой взаимосвязи характер кос-
мического закона, закона КАРМЫ, но, как правило, не соотносят ее с каки-
ми-либо конкретными структурами во всеобщей сети событий. Китайская фи-
лософия, которая тоже уделяет большое внимание движению и изменениям,
характеризуется иным подходом. Она разрабатывала понятие динамических
паттернов, которые постоянно образуются и вновь разрушаются, возвращаясь
к космическому течению Дао. В "И цзин", или "Книге Перемен", эти паттер-
ны объединены в систему архетипических символов, или так называемых гек-
саграмм.
Основной принцип построения этих паттернов в "И цзин" (см. главу 7)
-чередование противоположных начал, ИНЬ и ЯН. ЯН изображается при помощи
сплошной линии (-), а ИНЬ-при помощи разорванной (- -), и вся система
гексаграмм состоит из естественного чередования этих двух типов линий.
Расположив их попарно, мы получим четыре комбинации. Добавив третью ли-
нию, мы получим восемь триграмм:
В древнем Китае триграммы рассматривались в качестве символических
изображений различных ситуаций, имеющих место в космосе и жизни людей.
Они получили названия, отражающие их основные характеристики: "Созида-
ние", "Самоотдача", "Энтузиазм" и так далее. Каждая триграмма соотноси-
лась с различными образами из мира природы и общественной жизни. Они, к
примеру, могли обозначать небо, землю, гром, воду и т. д., а также
семью, состоящую из отца, матери, трех сыновей и трех дочерей. Помимо
этого, триграммы соотносились с основными направлениями, или сторонами
света, и временами года, располагаясь при этом следующим образом: (см.
рис. 63).
При таком расположении восьми триграмм они следуют друг за другом по
окружности в том "естественном порядке", в котором они были начертаны.
Первая из них помещается вверху, где, по представлениям китайцев, нахо-
дится юг, первые четыре триграммы расположены в левой части круга, а
последние четыре-в его правой части. Такое расположение характеризуется
замечательной симметричностью, и триграммы, находящиеся друг против дру-
га, имеют чередующийся порядок черт ИНЬ и ЯН.
Для того, чтобы количество возможных комбинаций возросло, китайцы
стали объединять триграммы в сочетания по две в каждом, размещая их друг
над другом. Таким образом они получили шестьдесят четыре гексаграммы,
каждая из которых состоит из шести линий -сплошных или разорванных. Гек-
саграммы могут быть сгруппированы в ряд правильных узоров; два варианта
изображены в нашей книге на рисунке 64. Это квадрат, каждая сторона ко-
торого состоит из восьми гексаграмм, и круг, составленный из шестидесяти
четырех комбинаций шести линий и обнаруживающий те же признаки полной
симметричности, что и круг из восьми триграмм.
Шестьдесят четыре гексаграммы - это космические архетипы, на которых
основывается использование "И цзин" в качестве гадательной книги. Для
истолкования той или иной гексаграммы нужно знать значение входящих в
нее триграмм. Так, если триграмма "Возбуждение" находится над триграммой
"Самоотдача", итоговая гексаграмма истолковывается как движение, встре-
чающееся с привязанностью и порождающее вольность. Отсюда и название
этой гексаграммы-"Энтузиазм" (см, рис. 65).
Приведем еще один пример, на этот раз с триграммами "Сцепление" и
"Самоотдача", сочетание которых интерпретируется как Солнце, поднимающе-
еся над землей, то есть как символ быстрого, ничем не остановленного
прогресса, и поэтому носит название "Прогресс" (см. рис. 66).
В "И цзин" триграммы и гексаграммы представляют те паттерны Дао, ко-
торые порождаются динамическим чередованием ИНЬ и ЯН в различных ситуа-
циях, как в космосе, так и в жизни людей. Эти ситуации бесконечного про-
текания и видоизменения. Все вещи в этом мире подвержены изменчивости и
текучести. То же самое характерно и для их символических изображе-
ний-триграмм и гексаграмм. Последние постоянно пребывают в состоянии
преобразования и становления: одна фигура перетекает в другую, сплошные
линии прогибаются и разрываются пополам, а два фрагмента разорванной ли-
нии стремятся сблизиться и срастись друг с другом. "И цзин", с ее учени-
ем о динамических паттернах, порождаемых изменениями и преобразованиями,
представляет собой наиболее близкую аналогию восточного мышления и тео-
рии S-матрицы. Обе эти системы взглядов уделяют первоочередное внимание
процессам, а не объектам. В теории S-матрицы в качестве процессов высту-
пают реакции частиц, лежащие в основе всех явлений мира адронов. В "И
цзин" процессы носят название "перемен" и рассматриваются в качестве по-
нятия, необходимого для описания и объяснения всех явлений природы:
"Перемены-это то, что позволило святым мудрецам проникнуть во все
глубины и овладеть семенами всех вещей" {86, 315}.
Если "вещь" никак не проявляет себя и неизменна, то тяжело не только
узнать ее свойства и характеристики, но и вообще догадаться о ее сущест-
вовании. Если же вещь изменяется и участвует в переменах своего окруже-
ния, то она как бы сама описывает себя - как процесс. Все свойства "ве-
щей" - на самом деле есть свойства процессов, в которых они способны
участвовать. [А.Б.]
Перемены-это не фундаментальный закон, которому должны подчиняться
все явления физического мира, а скорее,-если говорить словами Гельмута
Вильгельма-"внутренняя тенденция, согласно которой, всякое развитие про-
исходит естественным и спонтанным образом" [85, 19]. То же самое можно
сказать и о "переменах", свойственных миру частиц. Эти перемены тоже яв-
ляются воплощением внутренне присущих частицам тенденций, выражающихся в
теории S-матрицы в терминах вероятностных характеристик реакций.
Изменения в мире адронов порождают структуры и симметричные паттерны,
которые могут быть символически изображены в виде каналов реакций. Физи-
ка не склонна придавать фундаментальное значение ни этим структурам, ни
их симметрии, воспринимая их как логическое следствие динамической при-
роды частиц из их тенденции к преобразованиям и изменениям.
В "И цзин" мы тоже имеем дело с порождениями перемен - особыми струк-
турами, триграммами и гексаграммами, которые, как и каналы частиц,
представляют собой символические изображения возможных направлений пере-
мен. Если каналы реакции наполнены течением энергии, то между линий, из
которых состоят гексаграммы, струится поток "перемен":
"Изменение, безостановочное движение, Текущее по шести пустым местам,
Поднимающееся и опускающееся без четкой закономерности, Действуют здесь
лишь перемены" {86, 348}.
Согласно представлениям китайцев, все вещи и явления вокруг нас воз-
никают благодаря этим моделям осуществления перемен и отражаются в них
при помощи выбора различных сочетаний линий внутри триграмм и
гeкcaгpaмм. Таким образом, предметы физического мира рассматриваются не
как статические, абсолютно независимые друг от друга объекты, а как сме-
няющие друг друга этапы единого космического процесса, или Дао:
"Дао имеет перемены и движения. Поэтому эти линии называются изменяю-
щимися линиями. Линии имеют градации: поэтому они представляют вещи"
{86,352].
Как и в мире частиц, мы найдем здесь возможность объединить структу-
ры, порожденные переменами, в различные симметричные паттерны, как, нап-
ример, в восьмиугольник из восьми триграмм, в котором противоположные
триграммы характеризуются чередующимся расположением черт ИНЬ и ЯН. Ин-
тересно, что этот паттерн чем-то напоминает мезонный октет, о котором
рассказывалось в предыдущей главе, противоположные позиции внутри кото-
рого занимают частицы и соответствующие им античастицы. Однако наи-
больший интерес для нас представляет не это более или менее случайное
совпадение, а тот факт, что и современная физика, и древняя китайская
философия сходятся в том, что перемены и преобразования представляют со-
бой ПЕРВИЧНЫЙ аспект природы, а структуры и симметрии, порожденные пере-
менами, рассматривают как нечто вторичное. Рихард Вильгельм считает, что
эта идея воплощает в себе основное содержание "Книги Перемен". Обратимся
к предисловию Р.Вильгельма к выполненному им переводу "И цзин":
"Считалось, что восемь триграмм... пребывают в состоянии непрестанно-
го видоизменения; одна преобразуется в другую подобно тому, как в физи-
ческом мире мы имеем дело с постоянными преобразованиями одних явлений в
другие. В данном случае перед нами фундаментальная концепция "Книги Пе-
ремен". Восемь триграмм-это символы, олицетворяющие изменяющиеся, прехо-
дящие состояния; образы, которые постоянно подвергаются изменениям. Гла-
вное внимание уделяется не вещам в их состоянии существования - что ти-
пично для Запада, - а движениям вещей при изменении. Поэтому восемь три-
грамм представляют собой не изображения вещей как таковых, а изображения
их тенденций к движению" {86, 1}.
Современная физика выработала аналогичный подход по отношению к "ве-
щам" субатомного мира, рассматривая частицы как преходящие образы неп-
рекращающегося космического процесса и перенося центр тяжести на понятия
движения, перемен и преобразований.
С точки зрения математики: мы имеем граф переходов между состояниями.
Но в этом графе важны не вершины-состояния, а именно ребра-переходы (на-
груженные вероятностями). В вершинах тела НЕ пребывают, они ВСЕГДА нахо-
дятся в "движении" по каким-то ребрам. То есть, стабильных состояний
нет, "состояние" - это лишь аппроксимация, предел, никогда на самом деле
не достигаемый. Зато ЕСТЬ (реально) движение "от" и "к", да еще и проис-
ходящее в разных направлениях "одновременно" (с разной вероятностью).
[А.Б.]
Глава 18. ВЗАИМОПРОНИКНОВЕНИЕ
До сих пор наше изучение мировоззрения, предлагаемого современной фи-
зикой, неоднократно давало нам возможность убедиться в том, что предс-
тавления об элементарных "строительных кирпичиках" материи являются без-
надежно устаревшими. В прошлом эти представления были подходящей основой
для описания физического мира в терминах некоторого количества атомов,
описания строения атомов в терминах некоторого количества ядер, окружен-
ных электронами, и наконец, строения ядра в терминах двух ядерных "стро-
ительных кирпичиков", протона и нейтрона. Поэтому атомы, ядра и адроны
считались в свое время элементарными частицами. Однако ни одна из этих
частиц не оправдала возлагавшихся на нее надежд. Частицы всякий раз об-
наруживали признаки наличия внутренней структуры, и физикам оставалось
только надеяться на то, что уж следующее-то поколение ученых обязательно
доберется до последнего звена в этой цепочке составных частей вещества.
С другой стороны, теории атомной и субатомной физики сделали сущест-
вование элементарных частиц практически невозможным. Они выявили принци-
пиальную взаимосвязанность различных аспектов существования материи, об-
наружив, что энергия движения может переходить в массу, и предположив,
что частицы представляют собой скорее процессы, чем объекты. Все эти
открытия обусловили необходимость отказа от старой, механистической кон-
цепции элементарных строительных кирпичиков, и все же некоторые физики
сохраняют верность прежним идеалам и по сей день. Появившаяся в прошлом
веке привычка объяснять строение сложных структур посредством разбивки
их на более мелкие составные части настолько сильно укоренилась в запад-
ном мышлении, что поиск элементарных составляющих материи продолжается
до сих пор.
Несмотря на это, в физике частиц представлено и другое, совершенно
противоположное направление, исходящее из той посылки, что строение ми-
роздания не может сводиться к каким-либо фундаментальным, элементарным,
конечным единицам-таким, как, скажем, элементарные частицы или фундамен-
тальные поля. По мнению представителей этого направления физики частиц,
природу следует воспринимать в ее самосогласованности, не оставляя без
внимания тот факт, что составные части материи обнаруживают согласован-
ность друг с другом и с самими собой. Эта идея возникла в русле теории
S-матрицы, а в дальнейшем легла в основу так называемой "гипотезы бутс-
трапа". Крестный отец и основной защитник этой гипотезы, Джеффри Чу, ис-
пользовал ее для построения целой общефилософской системы бутстрапа, а
также (в соавторстве с другими физиками) для того, чтобы сформулировать
частную теорию частиц на языке S-матрицы. Чу посвятил описанию гипотезы
бутстрапа несколько статей, которые легли в основу последующего изложе-
ния его взглядов [113-16].
Философия бутстрапа окончательно отвергла механистическое мировоззре-
ние современной физики. Вселенная Ньютона состояла из ряда основных сущ-
ностей, обладавших фундаментальными свойствами, которые были сотворены
Богом, и по этой причине не нуждались в дальнейшем объяснении и анализе.
В той или иной степени эта посылка скрыто присутствовала во всех естест-
венно-научных теориях до тех пор, пока гипотеза бутстрапа во всеуслыша-
ние не заявила о том, что мир не может более восприниматься как скопле-
ние сущностей, не подлежащих дальнейшему анализу. В контексте нового
подхода Вселенная рассматривается в качестве сети взаимосвязанных собы-
тий. Ни одно из свойств того или иного участка этой сети не имеет фунда-
ментального характера; все они обусловлены свойствами остальных участков
сети, общая структура которой определяется универсальной согласован-
ностью всех взаимосвязей.
Таким образом, философия бутстрапа представляет собой кульминационное
проявление того способа мировосприятия, который в свое время лег в осно-
ву квантовой теории, постулировавшей всеобщую сущностную взаимосвязан-
ность всех явлений, приобрел свое динамическое содержание в теории отно-
сительности и был сформулирован в терминах вероятностей реакций в теории
S-матрицы. При этом мировосприятие современной физики обнаруживает
столько общих черт с восточной философией, что эти два направления чело-
веческой мысли перестают противоречить друг другу как в общих вопросах
философского характера, так и в частных вопросах строения материи.
Гипотеза бутстрапа не только отрицает существование фундаментальных
составляющих материи, но и вообще отказывается от использования предс-
тавлений о каких-либо фундаментальных сущностях-законах, уравнениях и
принципах,-а значит, и от той идеи, которая на протяжении столетий была
неотъемлемой частью естествознания. Представления о фундаментальных за-
конах природы опирались на веру в божественные законы, которая была в
высшей степени характерна для иудейско-христианской традиции. По словам
Фомы Аквинского,
"Существует некий вечный закон, а именно рассудок, существующий внут-
ри сознания Бога и управляющий всей Вселенной" {60, 538}.
Представления о вечном божественном законе оказали колоссальное влия-
ние на западную философию и науку. Так, Декарт писал о "законах, которые
Бог вложил в природу", а Ньютон полагал высшей целью своей научной рабо-
ты сбор доказательств существования "законов, предписанных природе Бо-
гом". На протяжении трех столетий после Ньютона исследователи видели
свое предназначение в выявлении и описании высших фундаментальных зако-
нов природы.
Для современной физики характерен совершенно иной подход. Ученые
осознали, что все их теории, описывающие явления природы, включая и опи-
сание "законов", представляют собой продукт человеческого сознания,
следствия понятийного структурирования нашей картины мира, а не свойства
самой реальности. Новое мировосприятие, как и все научные теории и пос-
тулированные в них "законы природы", характеризуется ограниченностью и
приблизительностью. В конечном итоге, все явления оказываются связанными
друг с другом, и поэтому для объяснения одного из них нам нужно понимать
сущность всех остальных явлений, что, в силу известных причин, не предс-
тавляется возможным. Если нас удовлетворяет ограниченное "понимание"
природы, мы можем удовольствоваться описанием только небольшой группы
явлений, не обращая внимания на те явления, которые не относятся к пос-
ледней. Благодаря этому нам удается описать большое количество явлений в
терминах нескольких, основных из них, то есть достигнуть ограниченного
понимания отдельных аспектов мироздания, избежав необходимости постигать
все. В этом и заключается принципиальная особенность научного метода:
все научные модели и теории представляют собой лишь приближения к истин-
ному положению дел, но степень ошибочности при таком приближении доста-
точно мала, чтобы такой подход был оправданным. Скажем, в физике частиц
принято не обращать внимания на силы гравитационного взаимодействия меж-
ду частицами, так как они на много порядков слабее, чем силы других ти-
пов взаимодействий. Хотя ошибочность представлений, вызванная этим про-
извольным допущением, чрезвычайно мала, нет никакого сомнения, что рано
или поздно гравитационные взаимодействия тоже должны будут учитываться
при создании более точных и адекватных теорий частиц.
Таким образом, физики занимаются тем, что последовательно разрабаты-
вают отдельные частные и приблизительные теории, каждая из которых явля-
ется более точной, чем предыдущая. Тем не менее, ни одна из этих теорий
не может претендовать на роль истины в последней инстанции. Подобно тео-
риям, все постулированные в них "законы природы" не являются абсолютными
и будут со временем заменены более точными формулировками. Неоконча-
тельность теорий проявляется обычно в использовании так называемых "фун-
даментальных констант", то есть величин, значения которых не выводятся
из соответствующей теории, а определяются эмпирически. Квантовая теория
ничего не сообщает о причинах того, почему электрон обладает именно та-
кой массой, теория поля не может объяснить величину электрического заря-
да электрона, а теория относительности-величину скорости света. В клас-
сическом мировоззрении эти величины носят характер фундаментальных конс-
тант мироздания, не нуждающихся в дальнейшем рассмотрении и объяснении.
В современном мировосприятии константам отводится куда как менее значи-
тельная роль временных, условных закономерностей, отражающих ограничен-
ность современных научных теорий. Согласно философии бутстрапа, со вре-
менем все они получат свое объяснение-после того, как эта ограниченность
будет преодолена. Таким образом, эту идеальную ситуацию можно лишь пос-
тоянно приближать, но она никогда не будет достигнута; ситуацию, когда
теория не будет содержать никаких необъясненных "фундаментальных" посто-
янных и когда все ее "законы" будут следовать из требования общей само-
согласованности.
Важно понимать, что даже такая идеальная теория неизбежно будет со-
держать некоторое количество необъяснимых утверждений, причем не обяза-
тельно в форме констант. До тех пор, пока теория остается научной, она
использует ряд не поддающихся более точному определению понятий, из ко-
торых состоит язык науки. При дальнейшем развитии положений гипотезы
бутстрапа мы оказываемся за пределами науки как таковой:
"В широком смысле идея бутстрапа, несмотря на всю свою новизну и
уместность, не является научной... Наука, как мы ее себе представляем,
не может отказаться от своего языка, опирающегося на некий, не требующий
объяснения понятийный каркас. Поэтому, с семантической точки зрения, по-
пытка объяснения ВСЕХ понятий вряд ли может быть признана "научной" {13,
762}.
Очевидно, что последовательный "бутстрап-подход" к рассмотрению явле-
ний природы, при котором все явления получают характеристику при помощи
указания на их взаимосвязь друг с другом, довольно близок к восточному
мировоззрению. Неделимая Вселенная, внутри которой все вещи и явления
неразрывно связаны друг с другом, вряд ли имела бы смысл, если бы она не
обнаруживала внутренней последовательности и взаимосогласованности час-
тей целого. В определенном смысле, требование внутренней согласованнос-
ти, лежащее в основе гипотезы бутстрапа, и принцип единства и взаимосвя-
занности всего сущего, которому придается такое большое значение в вос-
точных мистических учениях, представляют собой только два различных ас-
пекта одной и той же идеи. Их связь становится особенно очевидной после
знакомства с учением даосизма. Даосские мудрецы считали, что все явле-
ния, происходящие в мире, представляют собой часть космического Пути,
или Дао, а те законы, которым подчиняется течение Дао, не были заложены
в природу каким-то божественным законодателем, но изначально и имманент-
но присутствуют в ней. Так, в "Дао-дэ цзин" мы читаем:
"Человек следует законам Земли; Земля следует законам небес; Небеса
следуют законам Дао; Дао следует законам своей внутренней природы" {48,
гл. 25}.
Джозеф Нидэм в своем подробном исследовании, посвященном истории ки-
тайской науки и цивилизации, отводит не последнее место рассмотрению то-
го факта, что западные представления о фундаментальных законах природы,
созданных божественным творцом, не имеют соответствия в китайской фило-
софии. "Согласно китайскому мировоззрению, - пишет Нидэм, - гармоничес-
кое сотрудничество всех существ возникло не вследствие указаний некоей
высшей инстанции, расположенной вовне по отношению к ним, а вследствие
того факта, что все они были составными частями иерархии цельностей, ле-
жащей в основе космического порядка, и следовали внутренним побуждениям
своей собственной природы" [60,582].
По Нидэму, в китайском языке даже нет слова, соответствующего тради-
ционному западному понятию "закон природы". Ближе всего по смыслу подхо-
дит слово "ЛИ", значение которого философ-неоконфуцианец Чжу Си объясня-
ет как "веноподобные паттерны, включенные в Дао [60, 484]". Нидэм пере-
водит "ЛИ" как "принцип организации", сопровождая свой перевод следующи-
ми пояснениями:
"В своем наиболее древнем значении оно обозначало внутренний паттерн
вещей, прожилки в яшме, мышечные волокна... Затем оно приобрело обычное
словарное значение "принцип", сохранив, тем не менее, отголоски старого
значения "паттерн"... Составной частью его значения является понятие
"закон", однако этот закон представляет собой закон в особом понимании,
которому отдельные части цельностей должны подчиняться уже потому, что
они являются частями цельностей... Важнейшее свойство всех частей-то,
что они должны с точностью занимать свое место в соединении с другими
частями, составляя, таким образом, единый организм" {60,558,567}.
Несложно догадаться, почему такое мировоззрение натолкнуло китайских
философов на мысль, аналогичную той, которая в современной физике воз-
никла совсем недавно. Эта мысль заключается в том, что содержанием всех
законов природы является самосогласованность и внутренняя последова-
тельность. Эта идея достаточно ясно изложена в следующем отрывке из со-
чинения Чэнь Шуня-ученика Чжу Си, жившего на рубеже двенадцатого и три-
надцатого веков нашей эры. Это описание можно применить и к понятию са-
мосогласованности, использующемуся в философии бутстрапа:
"ЛИ-это естественный и неизбежный закон поступков и вещей... Выраже-
ние "естественный и неизбежный" означает, что (человеческие) поступки и
(природные) объекты созданы именно для того, чтобы соответствовать каж-
дый своему месту. Слово "закон" означает, что это соответствие своему
месту осуществляется без малейшей избыточности и недостаточности... Дре-
вние, полностью постигшие суть вещей и занимавшиеся поисками ЛИ, стреми-
лись пролить свет на естественную неизбежность (человеческих) поступков
и (природных) объектов, и это просто означает, что предметом их поисков
были те конкретные места для всех вещей, которым последние наиболее соо-
тветствуют. И ничего больше" {60, 566].
Таким образом, согласно восточным представлениям, как, впрочем, и
согласно положениям современной физики, все находящееся в этом мире свя-
зано со всем остальным, и ни одна часть Вселенной не является более фун-
даментальной, чем другая. Свойства одной из частей определяются не неким
фундаментальным законом, а свойствами всех остальных частей. Как физики,
так и мистики признают вытекающую из этого невозможность дать полное,
исчерпывающее объяснение каждому явлению, но на основании этой посылки
они делают разные выводы. Физики, как уже говорилось выше, довольствуют-
ся приблизительным пониманием природы. Восточных мистиков такое прибли-
зительное понимание не привлекает вовсе, они стремятся к "абсолютному"
знанию, сводящемуся к постижению жизни в ее целостности. Сознавая прин-
ципиальную взаимосвязанность отдельных частей Вселенной, они считают,
что объяснение чего-либо, в конечном счете, равносильно описанию связей
этой части со всем остальным миром. Так как это невозможно, восточные
мистики полагают, что ни одно явление, взятое само по себе, отдельно от
других, не может быть объяснено. Так, Ашвагхоша утверждает:
"Все вещи по своей фундаментальной природе не могут быть названы или
объяснены. Они не могут получить адекватное выражение при помощи форм
языка" {2, 56].
По этой причине восточные мудрецы, как правило, проявляют интерес не
к объяснению вещей, а к непосредственному, нерассудочному восприятию
единства всех вещей. Такой подход использовал Будда, отвечающий на все
вопросы о смысле жизни, происхождении мира и о сущности НИРВАНЫ "благо-
родным молчанием". Кажущиеся бессмысленными ответы дзэнских наставников
на просьбы объяснить что-либо служат той же цели - показать ученику, что
каждая вещь представляет собой следствие, вытекающее из всего остального
мира; что "объяснить" природу-значит просто продемонстрировать ее
единство и что, в конечном счете, объяснять нечего. Когда какой-то монах
задал Тодзану, взвешивавшему лен, вопрос: "Что есть Будда?",-Тодзан ска-
зал: "Этот лен весит три фунта"; когда Дзесю спросили о том, зачем Бод-
хидхарма приехал в Китай, наставник ответил: "В саду дуб" [63, 104-119].
"Объяснение" - есть приятное упражнение для разума, для нашей абстра-
гирующей бортовой системы (ибо это есть ее функция). Переструктуризация.
Однако, на деле это ничего не объясняет, ибо сводит слова к словам; на-
чала же нет... - Что такое хрюка? - Это гвзмиздлая бука в коряке. Зато,
создание такой "модельной структуры" позволяет делать некоторые (неточ-
ные) прогнозы ценой затраты конечных усилий. [А.Б.]
Одна из основных задач восточного мистицизма-освобождение человечес-
кого сознания от слов и объяснений. Как буддисты, так и даосы употребля-
ют выражение "сеть слов", или "сеть понятий", распространяя, таким обра-
зом, область применения образа неразрывной сети на деятельность челове-
ческого мышления. До тех пор, пока мы стремимся объяснять что-то, мы ос-
таемся связанными узами КАРМЫ, запутываемся в своей собственной понятий-
ной сети. Отказаться от слов и объяснений-значит разорвать узы КАРМЫ и
обрести освобождение.
Мировоззрение восточных мистиков и философии бутстрапа в современной
физике объединяется не только подчеркнутым вниманием к взаимосвязанности
и самосогласованности всех явлений, но и отрицанием фундаментальных сос-
тавных частей материи. Во Вселенной, представляющей собой неделимое це-
лое, все воплощения которого текучи и изменчивы, нет места для одной ус-
тойчивой фундаментальной сущности. Поэтому восточная философия практи-
чески не знакома с представлениями о "строительных кирпичиках", из кото-
рых состоит материя.
Атомистические теории строения материи никогда не пользовались особым
успехом в китайской философии, и, несмотря на тот факт, что в нескольких
индийских философских школах атомистические идеи получили некоторое раз-
витие, в целом они все же занимают в учении индийской философии достато-
чно периферийное место. В индуизме понятие атома играет важную роль в
системе джайнизма, которая не считается ортодоксальной, поскольку ее по-
следователи не признают безоговорочный авторитет Вед. В буддийской фило-
софии атомистические теории появлялись в двух школах Хинаяны, однако бо-
лее влиятельная, махаянистическая ветвь буддизма, всегда рассматривает
атомы как иллюзорное порождение АВИДЬИ. Так, Ашвагхоша заявляет:
"Занимаясь разделением какой-либо плотной (или составной) материи на
составные части, мы можем свести ее к атомам. Тем не менее, поскольку
атом тоже может быть подвержен дальнейшему делению, все формы матери-
ального существования, независимо от своих размеров, представляют собой
не что иное, как тени, отбрасываемые партикуляризацией, и не имеют ника-
кой (абсолютной или независимой) реальности, с которой их можно было бы
соотнести" [2, 104}.
Таким образом, основные школы восточной философии сходятся с филосо-
фией бутстрапа в том, что Вселенная представляет собой неразрывное це-
лое, части которого переплетаются и сливаются друг с другом, и ни одна
из них не является более фундаментальной, чем другие, так, что свойства
одной части определяются свойствами всех остальных частей. В этом смысле
можно говорить о том, что каждая часть мироздания "содержит" в себе все
остальные части, и осознание всеобщей слитности и нераздельности мироз-
дания представляет собой одну из важнейших характеристик мистического
мировосприятия. По словам Шри Ауробиндо,
"Ничто в супраментальном смысле в действительности не является конеч-
ным; это основано на чувстве всего в каждом, и каждого-во всем" {3,989].
Представления о "наличии всего в каждом и каждого во всем" получили
наибольшее развитие в учении махаянистической школы Аватамсака, которое
нередко признается вершиной развития буддийской философии. Основной ис-
точник учения этой школы-"Аватамсакасутра", относительно которой тради-
ция утверждает, что ее текст был произнесен Буддой, когда он находился в
состоянии глубокой медитации после Пробуждения. Эта довольно большая
сутра, до сих пор не переведенная полностью ни на один из европейских
языков, подробно описывает то мировосприятие, которое свойственно для
просветленного сознания, когда "незыблемые границы индивидуальности на-
чинают таять, и над нами перестает довлеть ощущение конечности". Послед-
няя часть сутры, "Гандавьюха", содержит рассказ о молодом паломнике по
имени Судхана и описание его мистического мировоззрения. Судхана видит
во Вселенной совершенную сеть взаимоотношений, в которой все вещи и со-
бытия взаимодействуют друг с другом таким образом, что каждая и каждое
из них содержит в себе все остальные. В данном отрывке из этой сутры,
приведенном в переводе Д. Т. Судзуки, для передачи сущности мировосприя-
тия Судхана использован образ богато украшенной башни:
"Башня широка и просторна, словно само небо. Пол в ней вымощен {бес-
численными} драгоценными камнями всех видов, а внутри Башни находится
(великое множество) дворцов, портиков, окон, лестниц, оград и переходов,
которые все до одного изготовлены из драгоценных камней семи разновид-
ностей... Внутри этой Башни, обширной и изысканно украшенной, расположе-
ны сотни тысяч... башен, каждая из которых украшена настолько же искус-
но, как и главная Башня, и обширна, словно небо. Все эти башни, которым
нет числа, отнюдь не стоят на пути друг у друга: самостоятельное сущест-
вование каждой башни пребывает в гармонии с существованием других; ничто
не мешает одной башне сливаться с другими-попарно и всем одновременно;
здесь мы имеем дело с состоянием полного переплетения и, в то же время,
полной упорядоченности. Молодой паломник Судхана видит самого себя во
всех башнях, а также и в каждой из них по отдельности, причем все башни
содержатся в одной, и каждая башня вмещает в себя все остальные"
[73,183].
Вне всякого сомнения, под Башней в этом отрывке подразумевается вся
Вселенная. Полное взаимопереплетение составных частей Вселенной известно
в буддизме Махаяны под названием "взаимопроникновение", "Аватамсака" не
оставляет никаких сомнений относительно того, что такое взаимопроникно-
вение представляет собой в высшей степени динамическое взаимодействие,
которое имеет место не только в пространстве, но и во времени. Как гово-
рилось выше, для пространства и времени характерно взаимопроникновение.
Ощущение взаимопроникновения в состоянии просветления может рассмат-
риваться в качестве мистического видения абсолютной "бутстрап-ситуации",
в которой все явления, происходящие во Вселенной, обнаруживают признаки
гармонического единства. Такое состояние сознания уносит нас за пределы
области рассудочного мышления, и мы видим, что все причинные обоснования
бессмысленны, и место последних занимает непосредственное восприятие
взаимозависимости всех вещей и событий. Таким образом, буддийская кон-
цепция взаимопроникновения оказывается более далеко идущей, чем любая
научная теория, использующая положения философии бутстрапа. Тем не ме-
нее, современная физика располагает рядом моделей субатомных частиц, ко-
торые обнаруживают в высшей степени очевидное сходство с положениями
буддизма Махаяны.
Если сформулировать идею бутстрапа в научных терминах, она неизбежно
будет ограниченной и приблизительной, и основная причина приблизи-
тельности - это то, что в ней рассматриваются только сильные взаимо-
действия. Поскольку силы, принимающие участие в таких взаимодействиях, в
сотни раз превышают силы электромагнитных взаимодействий и на много по-
рядков-силы слабых и гравитационных взаимодействий, мы миримся с этой
приблизительностью, и она нам не мешает. Таким образом, научный бутстрап
имеет дело исключительно с сильновзаимодействующими частицами, или адро-
нами, вследствие чего его часто называют "адронным бутстрапом". Эта мо-
дель, сформировавшаяся в контексте теории S-матрицы, ставит своей основ-
ной целью рассмотрение всех свойств адронов и их взаимодействий в ка-
честве проявления требований самосогласованностн и внутренней последова-
тельности. Единственные "фундаментальные законы", допускающиеся в эту
модель-это перечисленные в предыдущей главе общие принципы построения
S-матрицы, которые целиком и полностью обусловлены нашими методами наб-
людения, а значит, представляют собой обязательный каркас всех научных
исследований и моделей. Другие свойства S-матрицы могут быть временно
постулированы в качестве "фундаментальных принципов", однако в конечном
варианте теории они все равно должны будут превратиться в следствия из
принципа самосогласованности. К числу таких постулатов относится, в
частности, и утверждение о том, что все адроны образуют последова-
тельности, которые могут быть описаны при помощи формул Редже (см. главу
17).
Исходя из принципов теории S-матрицы, гипотеза бутстрапа предполага-
ет, что полностью построенная S-матрица - а с нею и все свойства адронов
- определяется только общими принципами, так как существует только одна
S-матрица, учитывающая все три принципа. Это предположение получает
подтверждение благодаря тому факту, что физикам никогда не удавалось
построить такую математическую модель, которая одновременно удовлетворя-
ла бы требованиям всех трех принципов. Если принять точку зрения гипоте-
зы бутстрапа, исходящей из того, что последовательная S-матрица обяза-
тельно должна учитывать все свойства и взаимодействия адронов, то причи-
на неудачи физиков в построении удовлетворительной частично S-матрицы
сразу же тоже становится понятной.
Взаимодействие субатомных частиц настолько сложны, что сейчас не
представляется возможным сказать, насколько велика вероятность построе-
ния полностью самосогласованной S-матрицы, однако мы можем предвидеть
появление ряда частных успешных моделей меньшего масштаба. Каждая из них
будет посвящена отдельным разделам физики частиц, что сделает неизбежным
использование некоторых необъяснимых параметров, отражающих ограничен-
ность этих моделей, однако эти параметры могут получить объяснение в
последующих моделях. Таким образом, постепенно все более значительное
количество явлений будет получать достаточно полное освещение при помощи
целой мозаики накладывающихся друг на друга моделей, число необъясненных
параметров в которых будет постоянно уменьшаться. Таким образом, слово
"бутстрап" относится не к какойто отдельной модели, а ко всей совокуп-
ности этих взаимозависимых моделей, ни одна из которых не имеет более
фундаментального значения, чем все остальныеПо выражению Чу, "физик,
способный принимать во внимание некоторое количество различных успешных
частных моделей, не отдавая при этом предпочтения ни одной из них, может
быть тут же признан последователем бутстрап-философии-бутстраппером"
[14, 7].
Несколько таких частных моделей уже сформулированы. Они доказывают,
что программа бутстрапа будет, по всей видимости, выполнена не в таком
уж далеком будущем. Что касается адронов, то самой значительной пробле-
мой, стоявшей перед теорией S-матрицы и гипотезой бутстрапа, всегда был
анализ строения кварков, имеющий невероятно большое значение для изуче-
ния сильных взаимодействий. До недавнего времени бутстрап-подход не поз-
волял объяснить поразительные закономерности, наблюдающиеся в этой об-
ласти, что было основной причиной недоверия ученого сообщества к
бутстрапу. Большинство физиков предпочитало использовать кварковую мо-
дель, которая обеспечивала если не последовательное объяснение, то, по
крайней мере, достоверное описание этих закономерностей. Однако за пос-
ледние шесть лет ситуация резко изменилась. Несколько важных достижений
в теории S-матрицы привели к значительному продвижению вперед, которое
позволило придти к тем же выводам, которые составляют основное содержа-
ние кварковой модели, но без необходимости постулировать действительное
существование физических кварков (см. главу 17), Среди сторонников тео-
рии S-матрицы эти открытия встретили горячую поддержку и взрыв энтузиаз-
ма, и физики, по всей видимости, будут попросту вынуждены коренным обра-
зом изменить свое отношение к бутстрап-подходу в субатомной физике.
Взгляд на адроны, характерный для теории бутстрапа, часто описывают
при помощи весьма двусмысленной фразы: "Каждая частица содержит в себе
все остальные частицы". Не следует, однако, делать из этого вывод, что
каждый адрон действительно содержит внутри себя все остальные адроны-со-
держит в том смысле, в каком это понимает классическая, статическая ме-
ханика. Адроны не столько содержат, сколько "включают", или "затрагива-
ют" друг друга в динамическом, вероятностном понимании, характерном для
теории S-матрицы: каждый адрон является потенциальным "связанным состоя-
нием" всевозможных состояний частиц, в результате взаимодействия которых
может образоваться интересующий нас адрон (см. Послесловие).
То есть понятие "состояние отдельной частицы" умерло за бессмыслен-
ностью. Более осмысленно "состояние ансамбля (группы) частиц"; но смысл
вообще имеет только "состояние всей Вселенной". При этом "группа частиц"
делится на части лишь условно, независимых частей в ней НЕТ. [А.Б.]
В этом смысле все адроны представляют собой сложные структуры, состо-
ящие, опять же, из адронов, причем ни один из них не может быть признан
более фундаментальным, чем все остальные. Силы притяжения, при помощи
которых образуются такие структуры, проявляются в форме обменов частица-
ми, причем частицы, принимающие участие в обменных процессах, тоже ока-
зываются адронами. Таким образом, каждый адрон может выступать в трех
различных амплуа: быть сложной структурой, входить в состав другого ад-
рона в участвовать в обмене между компонентами вещества, воплощая в пос-
леднем случае часть сил, поддерживающих делимость структуры. Ключевым
понятием в этом описании является "кроссинг". Целостность каждого адрона
обеспечивается за счет обмена другими адронами через кросс-канал, причем
каждый из этих последних, в свою очередь, сохраняет свою целостность
благодаря силам, частично порожденным первым, исходным адроном. Таким
образом, каждая частица принимает самое активное участие в существовании
других частиц, "каждая частица помогает порождать другие частицы, кото-
рые, в свою очередь, порождают ее" [16. 93). Так порождает сам себя весь
набор адронов; он как бы стягивает воедино самого себя, при помощи обра-
тных связей (первичное значение английского слова "bootstrap"-обратная
связь"). Таким образом, основное положение бутстрапфилософии сводится к
тому, что механизм бутстрапа, отличающийся значительной сложностью, еще
и очень жестко детерминирован, что означает, что он может функциониро-
вать только одним определенным образом и никак иначе. Другими словами,
существует лишь один потенциально возможный набор адронов, а именно тот,
с которым мы имеем дело в действительности.
В адронном бутстрапе все частицы динамическим образом состоят друг из
друга, и отношения между ними характеризуются внутренней последова-
тельностью и самосогласованностью, что позволяет нам говорить, что адро-
ны "содержат" друг друга. В буддизме Махаяны очень похожее понятие ис-
пользуется по отношению ко всей Вселенной в целом. Космическая сеть про-
низывающих друг друга вещей и событий изображается а "Аватамсака-сутре"
при помощи метафоры сети Индры-огромной сети из драгоценностей, нависаю-
щей над дворцом бога Индры. Согласно утверждению сэра Чарльза Элиота,
"В небесах Индры, как рассказывают, есть жемчужная сеть, и жемчужины
эти расположены таким образом, что посмотрев на одну из них, узришь в
отражении на ее поверхности все остальные. Точно также любой предмет в
этом мире не просто является самим собой, но и оказывается связанным с
любым другим предметом и воистину является всем остальным миром. "Во
всякой пылинке-бесчисленное множество Будд" {26, 109].
Сходство этого образа с адронным бутстрапом не может не поражать нас.
Метафора сети Индры должна по праву быть признана первой бутстрап-мо-
делью, разработанной восточными мудрецами примерно за два с половиной
тысячелетия до возникновения физики частиц Буддисты настаивают на том,
что понятие взаимопроникновения не может быть осознано при помощи рас-
судка и должно восприниматься просветленным сознанием в состоянии меди-
тации. Так, Д. Т. Судзуки пишет:
"Будда (в "Гандавьюхе") уже не является человеком, живущим в мире,
воспринимаемом в терминах пространства и времени. Его восприятие не при-
надлежит обыкновенному сознанию, подчиняющемуся законам здравого смысла
и логики... Будда из "Гандавьюхи" живет в особом духовном мире, имеющем
свои собственные законы" [73, 148}.
Ситуация в современной физике практически совпадает с описанной выше.
Представления о том, что всякая частица содержит в себе все остальные,
не соотносятся с обычным пространством и временем. Они описывают ре-
альность, которая, подобно реальности Будды, имеет свои собственные за-
коны. В случае адронного бутстрапа эти законы являются постулатами тео-
рии относительности и квантовой теории, и основная особенность всех этих
законов заключается в том, что силы, удерживающие частицы друг подле
друга, представлены в виде обменов другими частицами через кросс-каналы.
Это положение может быть сформулировано математически, но визуализиро-
вать его чрезвычайно сложно. Оно представляет собой особую реляти-
вистскую составляющую бутстрапа, а так как непосредственное восприятие
четырехмерного мира пространства-времени нам недоступно, мы едва ли спо-
собны нечности и займем свое место в ней" {17, гл. 2]. внутри себя все
остальные частицы и одновременно быть составной частью каждой из них.
Как это ни странно, Махаяна по этому вопросу придерживается точно такого
же мнения:
"Когда одно противопоставляется всем остальным, оно воспринимается
как нечто пронизывающее их всех до одного и, в то же время, содержащее
их всех" [71, 52].
Представления о том, что каждая частица содержит в себе все ос-
тальные, характерны не только для восточной, но и для западной мистичес-
кой философии. Они скрыто присутствуют, в частности, в следующих строках
знаменитого английского поэта Уильяма Блейка:
"В песчинке целый мир найти,
И небеса - в цветке лесном.
В ладони космос уместить,
И век-в мгновении одном".
В последнем случае мистический подход к восприятию мира приводит к
возникновению образа, построенного вполне в духе бутстрапа: если поэт
видит целый мир в крупице песка, то современный физик видит его в адро-
не.
Похожий образ появился и в философии Лейбница, считавшего, что мир
состоит из фундаментальных субстанций, которые он называл монадами, и
каждая из которых должна была отражать в себе весь мир. Это привело фи-
лософа к такому взгляду на материю, который имеет немало общих черт с
учением буддизма Махаяны и адронным бутстрапом. В своей "Монадологии"
Лейбниц пишет:
"Каждая частица материи должна пониматься как сад, наполненный расте-
ниями, или как пруд, полный рыбы. Однако каждая ветвь растения, каждый
член тела животного, каждая капля его жидкостей тоже представляет собой
точно такой же сад и точно такой же npyд" 183, 547}.
Интересно, что сходство этих строчек с отрывком из "Аватамсака-сутры"
объясняется прямым влиянием идей буддизма на Лейбница. Джозеф Нидэм ут-
верждал [60, 496], что Лейбниц был хорошо знаком с китайской философией
и культурой благодаря переводам, которые он получал от монахов-иезуитов,
и что его философия вполне могла вдохновляться идеями неоконфуцианства,
представленными в сочинениях Чжу Си, с которым ему удалось ознакомиться.
Один из источников учения неоконфуцианства-буддизм Махаяны, а в особен-
ностишколы Дватамсака (кит. Хуаянь). Нидэм, в частности, упоминает в
связи с монадами Лейбница притчу о жемчужной сети Индры.
Более тщательное сопоставление представлений Лейбница об "отношениях
отражения" между монадами с понятием взаимопроникновения в Махаяне обна-
руживает, тем не менее, что эти два понятия сильно отличаются друг от
друга, и что буддийское понимание материи гораздо ближе по духу к совре-
менной физике, чем теория Лейбница. По всей видимости, основное различие
между "Монадологией" и буддийской философией заключается в том, что мо-
нады Лейбница представляют собой фундаментальные субстанции, рассматри-
вающиеся в качестве окончательного состояния материи. Лейбниц начинает
"Монадологию" с такого предложения: "Монада, о которой мы будем сейчас
говорить, есть не что иное, как простая субстанция, входящая в состав
сложных объектов; простая, что означает: не имеющая частей". Затем он
говорит: "Все эти монады представляют собой истинные атомы природы, и, в
некотором смысле, элементы всех вещей" [83, 533]. Такой фундамента-
листский подход находится в поразительном противоречии с философией
бутстрапа и учением буддизма Махаяны, которые отрицают существование ка-
ких бы то ни было фундаментальных сущностей или субстанций. Фундамента-
листский способ мышления, характерный для Лейбница, накладывает свой от-
печаток на его взгляды на природу сил, воспринимаемых им в качестве за-
конов, заложенных в природу божественным указанием, и коренным образом
отличающихся от самой материи. "Силы и деятельность,-пишет Лейбниц,-не
могут быть только лишь состояниями такой пассивной вещи, как материя"
(83, 161]. Это положение тоже противоречит мировоззрению современной фи-
зики и восточного мистицизма.
Что касается действительных взаимоотношений между монадами, основное
отличие от адронного бутстрапа заключается в том, что монады не способны
взаимодействовать друг с другом: у них "нет окон", как говорит Лейбниц,
и поэтому они только отражаются друг в Друге. В адронном бутстрапе, как
и в Махаяне, напротив, основной акцент приходится на взаимодействие или
"взаимопроникновение" между всеми частицами" более того, принципы миро-
воззрения как бутстрапа, так и Махаяны предполагают, что все объекты
должны рассматриваться только в "пространственно-временных" терминах, то
есть в качестве событий, взаимопроникновение между которыми может быть
осознано только в том случае, если мы признаем, что пространство и время
тоже находятся в отношениях взаимопроникновения.
Бутстрап-теория адронов далека от своего завершения, и сложности,
связанные с ее формированием, довольно значительны. Тем не менее, физики
уже начали пытаться применять самосогласованный подход не только для
описания сильновзаимодействующих частиц. В конечном итоге, такое разви-
тие теории должно повлечь за собой выход за пределы нынешнего контекста
S-матрицы, которая была сформулирована специально для рассмотрения
сильных взаимодействий. Необходим более общий, более универсальный под-
ход, в рамках которого некоторые из тех понятий, которые сегодня прини-
маются без объяснений, должны будут подвергнуться бутстрап-обработке,
или стать "пришнурованными" друг к другу, то есть производными от всеоб-
щего принципа самосогласованности. Согласно Джеффри Чу, этот процесс пе-
реосмысления может затронуть и наши представления о макроскопическом
пространстве-времени, а может быть-даже о человеческом сознании.
"Доведенная до своего логического завершения, гипотеза бутстрапа пре-
дусматривает, что существование сознания, наряду с существованием всех
остальных аспектов природы, необходимо для самосогласованности целого"
{13, 763].
Этот подход тоже прекрасно сочетается со взглядами восточных мисти-
ков, которые всегда рассматривают сознание как неотъемлемую часть Все-
ленной. По восточным представлениям, люди, как и все остальные формы
жизни, представляют собой лишь составные части неделимого органического
целого. Поэтому из их способности познавать следует вывод о том, что це-
лое тоже способно познавать; в нас постоянно подтверждается способность
Вселенной порождать формы, через посредство которых она познает самое
себя.
В современной физике вопрос о роли сознания ставился в связи с наблю-
дением атомных явлений. Квантовая теория обнаружила, что эти явления мо-
гут восприниматься только как звенья в цепи процессов, конец которой на-
ходится внутри сознания человека-наблюдателя. По словам Юджина Вигнера,
"невозможно последовательно сформулировать законы (квантовой теории), не
принимая в расчет сознание" [84, 172]. Прагматическая формулировка кван-
товой теории, используемая учеными в их научной работе, не содержит пря-
мых указаний на роль сознания. Несмотря на это, Вигнер и некоторые дру-
гие физики утверждают, что со временем в теории, описывающие строение
материи, придется ввести эксплицитное описание функции сознания в форми-
ровании наших знаний о Вселенной.
Такое развитие событий открыло бы широкие перспективы для непос-
редственного взаимообогащения между восточным мистицизмом и современной
физикой. Отправной точкой для неофита любой восточной мистической тради-
ций является постижение природы собственного сознания и его связей с ос-
тальным миром. На протяжении столетий восточные мистики изучали свойства
различных состояний сознания, и те выводы, к которым они пришли, корен-
ным образом отличаются от западных представлений. Если физики действи-
тельно хотят включить исследование природы человеческого сознания в ор-
биту своих научных интересов, то знакомство с достижениями восточной фи-
лософии могло бы обеспечить им несколько стартовых, рабочих гипотез.
Таким образом, происходящее расширение сферы применения идей адронно-
го бутстрапа, предусматривающее возможность "пришнуровать" друг к другу
пространство-время и человеческое сознание, открывает беспрецедентные
перспективы для развития человеческого познания, которое может выйти за
условные рамки научного мировосприятия:
"Такой шаг в будущем окажет на развитие науки гораздо более сильное
воздействие, чем все концепции, входящие в адронный бутстрап; нам при-
дется иметь дело с неуловимым понятием наблюдения и, что тоже не исклю-
чено, с понятием сознания. Наша теперешняя борьба с адронным бутстрапом
может поэтому стать лишь увертюрой к совершенно новой форме человеческой
умственной деятельности, которая не только окажется за пределами физики,
но утратит вообще все признаки "научности" [73, 765].
Куда же, в таком случае, ведет нас идея бутстрапа? Наверняка этого
никто не знает, однако при мысли о возможных перспективах развития этой
теории просто дух захватывает. Мы можем представить себе сеть будущих
теорий, охватывающих все большее количество явлений природы со все воз-
растающей точностью; сеть, которая будет содержать все меньше и меньше
необъясненных характеристик и становиться все более структурированной за
счет согласованного внутреннего взаимодействия ее частей. Однажды будет
достигнута точка, где только необъясненные особенности этой сети теорий
окажутся теми элементами, которые образуют рамки науки. За пределами
этой точки теория не будет более способна выразить свои результаты сло-
вами или какими-либо рациональными понятиями и, таким образом, выйдет за
пределы науки. Вместо бутстрапной ТЕОРИИ природы она превратится в
бутстрапное ВИДЕНИЕ природы, выходящее за пределы границ мысли и языка и
ведущее из науки в мир АЧИНТЬИ, немыслимого. Познание, содержащееся в
таком видении, будет полным, но его невозможно будет выразить словами.
Оно станет тем познанием, которое подразумевал Лао-цзы более 2000 лет
назад, когда говорил:
"Тот, кто знает, не говорит.
Тот, кто говорит, не знает" [48, гл. 81].
ЭПИЛОГ
Восточные религиозно-философские системы стремятся к достижению неп-
реходящего мистического знания о мире, не подчиняющегося законам рассуд-
ка и вербального мышления. Отношение такого типа познания к современной
физике представляет собой лишь один из его аспектов, который, как и все
остальные аспекты этого мистического знания, не может быть адекватно
описан при помощи слов и доступен только для непосредственного интуитив-
ного восприятия. В этой книге я стремился не столько к тому, чтобы про-
извести исчерпывающий анализ восточного мировосприятия, сколько к тому,
чтобы дать читателю возможность как можно более отчетливо испытать то
ощущение, которое является для меня постоянным источником энергии и
вдохновения; это ощущение заключается в том, что основные теории и моде-
ли современной физики приводят нас к такому мировосприятию, которое ха-
рактеризуется внутренней последовательностью и прекрасно гармонирует с
представлениями восточных мистиков.
У тех, кто уже пережил эту гармонию, значение параллелей между миро-
воззрениями физиков и мистиков не вызывает никаких сомнений. Возникает
интересный вопрос, но не о том, СУЩЕСТВУЮТ ЛИ эти параллели, а ПОЧЕМУ
они существуют. И более того-что подразумевает их существование?
Пытаясь постичь сущность таинства жизни, люди выработали для этой це-
ли множество различных подходов. Среди них мы встретим не только пути
физиков и мистиков, но и большое количество других путей: пути поэтов,
детей, клоунов, шаманов и т. д. Для этих путей характерны разные картины
мира, как вербальные, уделяющие преимущественное внимание определенной
части аспектов мироздания, в зависимости от характера пути. Все эти пути
имеют свою ценность в рамках того направления, которое их породило. Од-
нако, несмотря на свои полезные качества и положительные стороны, все
они вредставляют собой только описания, модели действительности, что де-
лает их, в некотором смысле, ограниченными. Нарисовать такую картину ми-
ра, которая бы в точности соответствовала бы действительности, попросту
невозможно.
Механистическое мировоззрение классической физики оказывается полез-
ным при описания тех разновидностей физических явлений, с которыми мы
сталкиваемся в повседневной жизни. Поэтому оно подходит для решения воп-
росов, связанных с осуществлением наших повседневных задач и потребнос-
тей. Однако для описания физических явлений субатомного мира оно уже не
годится. Механистическому взгляду на мир во всех отношениях противопо-
ложно мировоззрение мистиков, важнейшей особенностью которого является
его органический характер, так как оно рассматривает все события, проис-
ходящие во Вселенной, как неотделимые части неразрывного гармонического
целого. Мистическое мировоззрение опирается на медитативные состояния
сознания. Описывая мироздание, мистики используют понятия, опирающиеся
на опыт мистических медитативных переживаний, а следовательно, не подхо-
дящие для научного описания макроскопических явлений. Органическое миро-
восприятие не может научить человечество ни тому, как конструировать но-
вые машины и механизмы, ни тому, как решить различные технические проб-
лемы, возникающие в нашем перенаселенном мире,
Тем не менее, в повседневной жизни оба эти подхода - и механистичес-
кий, и органический - имеют определенную ценность и могут приносить
пользу: один-в области науки и техники, другой-во внутренней жизни чело-
века. Как ни странно, но стоит нам покинуть мир средних измерений, в ко-
тором мы обитаем, как все механистические конвенции сразу же утрачивают
свою достоверность и уместность, и нам приходится заменять их органичес-
кими концепциями, которые очень близки по своему духу и содержанию к
мистическим учениям Востока. Таковы факты современного этапа развития
физики, представляющие собой предмет данного исследования. В двадцатом
веке физика обнаружила, что концепции органического мировосприятия,
представляющие сравнительно небольшую ценность для науки и техники в ми-
ре средних измерений, оказываются наиболее и даже единственно приемлемы-
ми на атомном и субатомном уровнях. Таким образом, органические взгляды
более фундаментальны и абсолютны, чем механистические. Законы классичес-
кой физики, целиком и полностью основывающиеся на механике, представляют
собой частный случай законов квантовой теории, но ни в коем случае не
наоборот. В этом нам видится одна из причин нашей склонности усматривать
черты сходства в мировоззрении современной физики и восточного мистициз-
ма. И то, и другое является порождением глубокого проникновения в суть
вещей-в глубины вещества в физике и в глубины сознания в мистицизме-при
котором под обманчивой видимостью повседневности постепенно проступают
черты принципиально иной действительности.
Параллели между концепциями, используемыми физиками и мистиками, ста-
новятся еще более очевидными, когда мы вспоминаем о других общих чертах,
роднящих эти две области человеческого знания, несмотря на разницу в
подходах. Для начала скажем, что их подходы всецело эмпиричны. Физики
получают знания путем проведения экспериментов, мистики-при помощи заня-
тий медитацией. И то, и другое представляет собой наблюдение, и в обоих
случаях наблюдение за действительностью признается единственным источни-
ком знаний. Вне всякого сомнения, объекты наблюдения здесь совершенно
различны. Взгляд мистика обращен внутрь его самого, он исследует различ-
ные уровни сознания, одним из которых является его тело как физическое
воплощение последнего. Многие восточные традиции уделяют большое внима-
ние овладению определенными телесными ощущениями, видя в них ключ к мис-
тическому восприятию мира. Будучи здоровыми, мы не ощущаем раздельности
и самостоятельности разных частей своего тела и воспринимаем его как не-
делимое целое; уверенность в этом порождает ощущение довольства и подни-
мает настроение. Подобным образом мистик созерцает весь космос в целом,
воспринимая его как свою увеличенную телесную оболочку. По словам Ламы
Говинды,
"Для просветленного человека, ... чье сознание объемлет Вселенную,
последняя превращается в его тело, а его физическое тело становится воп-
лощением Всемирного Сознания, его внутреннее видение--выражением высшей
реальности, а речь - средоточием вечной истины и мантрической силы" [31,
125].
В отличие от мистика, физик начинает свое исследование фундамен-
тальной природы вещей с изучения материального мира. Проникая во все бо-
лее глубокие слои материи, он убеждается в принципиальном единстве всех
вещей и событий. Более того, ученый узнает, что он сам, вместе со своим
сознанием, тоже является неотъемлемой частью этого единства. Таким обра-
зом, физик и мистик приходят к одному и тому же выводу: один исходит из
явлений внешнего мира, другой - из явлений внутреннего мира. Близость
этих двух подходов еще раз подтверждается известным индуистским изрече-
нием, утверждающим, что Брахман, то есть внешняя реальность, тождестве-
нен Атману, то есть реальности внутренней. Еще одно сходство между путя-
ми физика и мистика заключается в том, что они ведут свои наблюдения в
мире, недоступном обычному человеческому восприятию: в современной физи-
ке это мир атомных и субатомных частиц, в мистицизме это измененные сос-
тояния сознания, не поддающиеся анализу при помощи рассудка. Мистики
часто упоминают о своем восприятии более высоких измерений, при котором
впечатления, поступающие от различных центров сознания, сливаются в одно
целое. Нечто подобное ожидает нас и в современной физике, в которой язык
математических формул, описывающих "пространственно-временную" четырех-
мерную реальность, объединяет те понятия и факты, которые в обычном,
трехмерном мире традиционно относятся к различным категориям бытия. В
обеих областях знания такая многомерная картина мира не подчиняется за-
конам чувственного восприятия, и поэтому не может быть описана при помо-
щи обычного языка.
Как мы убедились, пути познания современного физика и восточного мис-
тика, которые, на первый взгляд, представляются совершенно противополож-
ными, на самом деле имеют немало общего. Поэтому неудивительно, что в их
мировосприятии наличествует очевидный параллелизм. Как только мы призна-
ем существование этих параллелей, перед нами сразу же возникает вопрос о
том, как их интерпретировать. Можно ли утверждать, что современная нау-
ка, со всеми своими сложными приборами н приспособлениями только начина-
ет открывать для себя те истины, которые для восточных мыслителей явля-
ются очевидными уже тысячи лет? Должны ли ученые отказаться от научного
метода и приступить к занятиям медитацией? Или же наука и мистицизм мо-
гут оказать друг на друга какое-то конструктивное влияние? Быть может,
через какое-то время произойдет их синтез?
Я думаю, что на все эти вопросы нужно ответить отрицательно. Наука и
мистицизм являются для меня двумя дополняющими друг друга сторонами че-
ловеческого познания: рациональной и интуитивной. Современный физик -
последователь крайне рационалистического направления, а мистик-крайне
интуитивного. Эти два подхода отличаются друг от друга самым принципи-
альным образом, и не только по вопросам столкновения смысла явлений ма-
териального мира. При этом для них характерна, как принято говорить в
физике, дополнительность. Один подход не может быть заменен другим, каж-
дый из них имеет уникальную ценность, а их соединение рождает новое, бо-
лее адекватное мировосприятие. Перефразируя древнее китайское изречение,
можно сказать, что мистики понимают корни Дао, но не его ветви, а ученые
понимают ветви Дао, но не его корни. Наука не нужна мистицизму, мисти-
цизм не нужен науке, но людям необходимо и то, и другое. Мистическое
восприятие позволяет добиться глубокого понимания сути вещей, наука не-
заменима в современной жизни. Таким образом, лучше всего для нас было бы
объединение мистической интуиции и научной рассудочности, а не динами-
ческое чередование,
До сих пор положение дел далеко от идеального в этом отношении. Сей-
час в наших ценностных ориентирах слишком велико преобладание ЯН-ценнос-
тей (снова прибегнем к использованию китайской фразеологии) - рацио-
нальных, мужественных и агрессивных настроений. Типичный пример ЯН-ори-
ентации представляют собой ученые. Хотя на основе теорий физики возника-
ет мировосприятие, которое во многом похоже на мистическое, до удиви-
тельного небольшое количество ученых обращает внимание на это обстоя-
тельство. В мистицизме познание не может быть отделено от определенного
образа жизни, в котором оно воплощается, Стать обладателем мистического
знания означает подвергнуться преображению, можно даже сказать, что это
познание и ЕСТЬ преображение. Научное знание, напротив, зачастую может
быть абстрактным и теоретическим. Поэтому многие современные физики не
делают тех очевидных выводов, которые вытекают из их собственных теорий
и затрагивают философию, культуру и духовную жизнь человечества. Многие
ученые не являются сторонниками общественного устройства, основанного на
механистическом, фрагментарном мировоззрении, не сознавая, что наука го-
ворит о необходимости нового подхода к рассмотрению явлений действи-
тельности, демонстрирующего всеобъемлющее единство Вселенной, включая
явления природы и человеческие взаимоотношения и чувства. Я уверен в
том, что мировоззрение, складывающееся на основе теорий современной фи-
зики, несовместимо с нынешним устройством нашего общества, лишенного той
гармоничной взаимосвязанности, которая характерна для природы. Для пере-
хода к такому динамическому равновесию нужно изменить социально-культур-
ное устройство общества и произвести культурную революцию в истинном
смысле слова. От нашей способности осуществить этот переход зависит вы-
живание нашей цивилизации. В конечном счете, оно зависит от нашей спо-
собности усвоить некоторые ИНЬ-принципы восточного мистицизма и нау-
читься воспринимать мир в его целостности, пребывая в согласии со всем
мирозданием.
СНОВА О НОВОЙ ФИЗИКЕ - ПОСЛЕСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ
С момента первой публикации Дао физики" в различных областях субатом-
ной физики были сделаны определенные достижения. Как я уже указывал в
предисловии к этому изданию, новые открытия не только не опровергли ни
одной из обнаруженных мною параллелей с восточным мистицизмом, но даже,
напротив, послужили их дальнейшему обоснованию, В этом Послесловии мне
хотелось бы перечислить некоторые наиболее важные достижения в области
атомной и субатомной физики, имевшие место до летних месяцев 1982 года.
Одна из наиболее очевидных параллелей с восточным мистицизмом заклю-
чается в осознании взаимосвязанности составных частей материи с основны-
ми явлениями, в которых они принимают участие, и необходимости рассмат-
ривать эти составные части не как изолированные сущности, а как неотъем-
лемые компоненты единого целого. Важность понимания основополагающей
"квантовой взаимосвязанности", которой посвяшена десятая глава, неоднок-
ратно отмечалась Нильсом Бором и Вернером Гейзенбергом во время формули-
рования квантовой теории. Тем не менее, за последние два десятилетия это
понятие снова привлекло к себе внимание ученых, осознавших, что взаимос-
вязанность явлений, наполняющих Вселенную, оказалась на порядок выше
предполагавшейся. Разрабатывавшаяся в последнее время новая концепция
взаимосвязанности не только проливает свет на сходство взглядов мистиков
и физиков, но и позволяет провести интригующие параллели с психологией
Юнга и даже, что тоже не исключается, с парапсихологией: эта концепция
по-новому опенивает роль взаимосвязанности в квантовой физике.
В классической физике понятие вероятности используется в тех случаях,
когда неизвестны характеристики какого-то процесса или реакции. Так, иг-
рая в кости, мы, в принципе, могли бы предсказать результат того или
иного броска, если бы имели информацию обо всех условиях, в которых он
совершается: материал, из которого изготовлена кость, местонахождение ее
центра тяжести, характер поверхности, на которую падает кость, и т. д.
Все эти показатели называются локальными переменными, так как они при-
надлежат предметам, принимающим участие в данном процессе. В субатомной
физике примером локальных переменных являются связи между пространствен-
но удаленными друг от друга объектами, реализующиеся посредством сигна-
лов - частиц или их последовательностей-каскадов,- а также подчиняющиеся
законам пространственного удаления. Эти законы не позволяют никаким сиг-
налам перемещаться быстрее скорости света. Однако в последнее время было
обнаружено, что за локальными связями, еще глубже, существуют некие не-
локальные связи, которые характеризуются мгновенностью установления и
пока не могут предсказываться при помощи языка точной математики.
Некоторые физики рассматривают нелокальные связи в качестве непос-
редственной сущности квантовой действительности. Квантовая теория не
всегда указывает точную причину того или иного явления. Возьмем, к при-
меру, переход электрона с одной атомной орбиты на другую, или распад су-
батомной частицы, которые могут происходить и происходят спонтанно, без
какой-то определенной причины. Не всегда можно заранее предсказать, ког-
да и каким образом произойдет подобное событие; реально лишь охарактери-
зовать его вероятность. Это не означает, что атомные явления протекают
совершенно произвольным образом; все, что имеется в виду,-это то, что
они не вызываются локальными причинами. Поведение любой части целого оп-
ределяется ее нелокальными связями с последним, а поскольку об этих свя-
зях мы ничего не знаем, нам приходится заменить узкие классические поня-
тия причины и следствия более широкими представлениями о статистической
причинности. Законы атомной физики имеют природу статистических законо-
мерностей, согласно которым, вероятность отдельных атомных явлений опре-
деляется общей динамикой всей системы. В то время, как в классической
физике свойства и поведение некоего целого определяется свойствами и по-
ведением его отдельных частей, в физике квантовой все обстоит совершенно
противоположным образом: поведение частей целого определяется самим це-
лым.
Таким образом, вероятность используется в классической и квантовой
физике практически в одних и тех же целях. В обоих случаях мы имеем дело
с некими "сокрытыми" переменными, которые нам неизвестны, и такое от-
сутствие информированности мешает нам делать какие-либо определенные вы-
воды. Тем не менее, между двумя этими случаями есть и очень существенная
разница. Если в классической физике скрытые переменные являются ло-
кальными механизмами, то в квантовой физике они нелокальны: они предс-
тавляют собой мгновенные связи со Вселенной в целом. В повседневной,
макроскопической действительности нелокальные связи играют сравнительно
незначительную роль, вследствие чего мы можем говорить о самостоятельных
объектах и формулировать законы, описывающие их поведение в терминах
стопроцентных определенностей. Однако при переходе к более низким изме-
рениям определенности уступают место вероятностям, и отделить какую-то
часть Вселенной от целого становится чрезвычайно сложно.
Сам Эйнштейн долго не мог признать существование нелокальных связей и
вытекающее из этого факта фундаментальное значение вероятности. Именно
этой проблеме был посвящен его исторический спор с Бором в двадцатые го-
ды, во время которого Эйнштейн выразил свое несогласие с тем, как Бор
интерпретирует квантовую теорию при помощи знаменитого афоризма: "Бог не
играет в кости" [68]. В результате спора Эйнштейну пришлось признать,
что квантовая теория в трактовке Бора и Гейзенберга представляет собой
последовательную систему научных взглядов, однако его не покидала мысль
о том, что рано или поздно науке удастся найти детерминистское описание
всех доселе необъяснимых явлений в терминах локальных скрытых перемен-
ных.
Согласиться с Бором Эйнштейну мешала его непоколебимая вера в некую
внешнюю реальность, состоящую из независимых, пространственно удаленных
друг от друга элементов. Пытаясь доказать непоследовательность интерпре-
тации Бора, Эйнштейн поставил "мысленный" эксперимент, который получил
известность под названием эксперимента Эйнштейна-Подольского-Розена
(ЭПР) [5, 614]. Три десятилетия спустя Джон Белл построил теорему, опи-
рающуюся на этот эксперимент, которая доказывает, что существование ло-
кальных скрытых переменных плохо согласуется со статистическими формули-
ровками квантовой теории [70]. Теорема Белла нанесла сокрушительное по-
ражение позиции Эйнштейна, доказав, что понимание действительности как
сложной структуры, состоящей из отдельных частей, соединенных при помощи
локальных связей, несовместимо с идеями квантовой теории.
За последние годы эксперимент ЭПР неоднократно становился предметом
дискуссий и анализа специалистов в связи с проблемами интерпретации
квантовой теории, поскольку он является превосходным примером для де-
монстрации отличия между понятиями классической и квантовой физики. Для
наших целей достаточно ограничиться рассмотрением упрощенной версии это-
го эксперимента, в которой принимают участие два вращающихся электрона и
которая была разработана в ходе исчерпывающего анализа, данного этому
эксперименту Дэвидом Бомом. Для того, чтобы уловить основной смысл ситу-
ации, необходимо познакомиться с некоторыми свойствами электронного спи-
на, или вращения электрона. Классическая метафора вращающегося теннисно-
го мяча не вполне подходит для описания вращающейся субатомной частицы.
В определенном смысле, спин частицы представляет собой ее вращение вок-
руг собственной оси, однако, как это всегда бывает в субатомной физике,
это классическое понятие имеет ограниченную область применения. В случае
с электроном, множество значений спина состоит из двух вариантов: коли-
чество вращения остается всегда постоянным, однако относительно оси вра-
щения электрон может вращаться в двух направлениях-или по, или против
часовой стрелки. Физики обычно обозначают эти два значения при помощи
слов "верх" и "вниз".
Основное свойство вращения электрона, которое нельзя объяснить при
помощи классических терминов,- это невозможность точного определения
направления его оси. Электроны обладают тенденцией существовать в раз-
личных точках внутри атома, и точно таким же образом для них характерны
тенденции вращаться вокруг той или иной оси. Тем не менее, стоит нам
выбрать некую ось и произвести измерения, как мы обнаружим, что электрон
вращается именно вокруг этой оси в одном из двух направлений. Другими
словами, частица приобретает определенную ось вращения в момент измере-
ния, однако до этого момента об оси вращения ничего определенного ска-
зать нельзя: электрон имеет только некоторую тенденцию, или потенцию,
вращаться вокруг этой оси.
Придя к такому пониманию спина электрона, мы можем приступить к расс-
мотрению эксперимента ЭПР и теоремы Белла. В эксперименте участвуют два
электрона, вращающиеся в противоположных направлениях, так, что их сум-
марный спин равен нулю. Существует несколько экспериментальных методик,
которые позволяют привести два электрона в такое состояние, при котором
направления осей вращения неизвестны, но общий спин двух частиц точно
равен нулю. Теперь предположим, что какие-то процессы, не оказывающие
воздействия на спин частиц, вызывают их удаление друг от друга. При этом
суммарное значение спина остается равным нулю, и, когда расстояние между
ними становится достаточно большим, исследователи поочередно измеряют
спин каждой из двух частиц. Важная деталь эксперимента-то, что расстоя-
ние между ними может быть сколько угодно большим: одна частица может на-
ходиться в Нью-Йорке, другая в Париже; одна - на Земле, а другая- на Лу-
не.
Предположим теперь, что после измерения спина частицы вокруг верти-
кальной оси мы обнаружили, что она имеет "верхний" спин. Поскольку сум-
марный спин обеих частиц равен нулю, из этого следует, что спин второй
частицы должен быть "нижним". Таким образом, посредством измерения спина
частицы 1 мы одновременно косвенно измеряем спин частицы 2, не оказывая
на нее совершенно никакого воздействия. Парадоксальность эксперимента
ЭПР заключается в том, что исследователь волен выбирать для измерения
любую ось. Квантовая теория утверждает, что спины частиц будут иметь
противоположные значения по отношению к каждой оси вращения, однако до
момента измерения они существуют только в качестве тенденций или воэмож-
ностей. Стоит наблюдателю выбрать определенную ось и произвести измере-
ния, как обе частицы получают определенную общую ось вращения. Особенно
важен тот факт, что мы можем выбрать ось измерения в последний момент,
когда между электронами будет уже довольно большое расстояние. В тот мо-
мент, когда ны производим измерение характеристик частицы 1, частица 2,
которая, возможно, находится на удалении в несколько тысяч миль, тоже
приобретает определенное значение спина по отношению к выбранной оси из-
мерения. Как частица 2 "узнает" о том, какую ось мы выбрали? Это проис-
ходит настолько быстро, что она не может получить эту информацию при по-
мощи какоголибо условного сигнала.
В этом заключается основная проблема интерпретации эксперимента ЭПР,
и именно в этом вопросе Эйнштейн не мог согласиться с Бором. По мнению
Эйнштейна, поскольку никакой сигнал не способен перемешаться в прост-
ранстве быстрее скорости света, измерение, произведенное по отношению к
одному из электронов, не может в то же мгновение сообщить определенное
направление вращению второго электрона, находящегося в тысячах миль от
первой частицы. По мнению Бора, система из двух электронов представляет
собой неделимое целое, хотя частицы и разделены большим расстоянием, и
мы не можем рассматривать эту систему в терминах составных частей. Хотя
электроны находятся довольно далеко друг от друга, они, тем не менее,
соединены мгновенными, нелокальными связями. Эти связи не являются сиг-
налами в понимании Эйнштейна, они не соответствуют нашим условным предс-
тавлениям о передаче информации. Теорема Белла подтверждает справедли-
вость концепции Бора в отношении несовместимости взглядов Эйнштейна на
физическую действительность как на сложную структуру, состоящую из са-
мостоятельных элементов, разделенных пространством, с законами квантовой
теории. Другими словами, теорема Белла проливает свет на фундаментальную
взаимосвязь и нераздельную слитность Вселенной. Как говорил за две тыся-
чи лет до Белла индийский буддист Нагарджуна (см. главу 10),
"Вещи черпают свое существование и природу во взаимозависимости, и не
являются ничем сами по себе."
Современная физика старается объединить две свои основные теории,
квантовую теорию и теорию относительности, в рамках единой всеобъемлющей
теории субатомных частиц. До сих пор создать такую теорию не удавалось,
однако наука уже располагает рядом частных теорий и моделей, вполне ус-
пешно описывающих определенные стороны субатомной реальности, В настоя-
щее время в субатомной физике существуют две разновидности квантово-ре-
лятивистских теорий, которне успешно применяются в различных областях
человеческой деятельности. Первая из них-это группа теорий квантового
поля (см. главу 14), которые описывают электромагнитные и слабые взаимо-
действия, ко второй принадлежит теория, известная под названием теории
S-матрицы (см. главу 17) и успешно описывающая сильные взаимодействия.
Главная проблема, которая до сих пор остается нерешенной,-это задача
объединения теории относительности и квантовой теории в рамках квантовой
теории гравитации. Хотя шагом к решению этой проблемы, возможно, послу-
жат существующие уже сейчас теории "супергравитации", до настоящего вре-
мени удовлетворительных вариантов ее решения на суд научной обществен-
ности предложено не было.
Теории квантового поля, подробно описанные в главе 14, исходят из
концепции квантового поля-фундаментальной сущности, которая может су-
ществовать в протяженной, континуальной форме-в виде поля-и в непротя-
женной форме-в виде частиц. При этом различные типы частиц связаны с
различными полями. Эти теории пришли на смену представлениям о частицах
как о фундаментальных объектах и заменили его гораздо более тонкой и
адекватной концепцией квантовых полей. Несмотря на это, они используют
понятие фундаментальных сущностей и являются по этой причине полукласси-
ческими теориями, которые не могут полностью раскрыть квантово-реляти-
вистскую природу субатомной материи.
Квантовая электродинамика, первая из теорий квантового поля, обязана
своим успехом тому обстоятельству, что электромагнитные взаимодействия
очень слабы, и при них сохраняются классические различия между веществом
и силами взаимодействия (в техническом отношении это означает, что конс-
танта электромагнитного сопряжения настолько мала, что при увеличении
длительности возбужденного состояния степень приближения все же остается
вполне приемлемой). То же самое можно сказать о теориях поля, описываю-
щих слабые взаимодействия. По сути дела, в последнее время сходство меж-
ду электромагнитными и слабыми взаимодействиями только усиливается бла-
годаря появлению новой разновидности теорий квантового поля, получивших
название гейдж-теорий, которые позволяют рассматривать оба типа взаимо-
действий на общих основаниях. В возникшей на их основе объединенной тео-
рии поля, получившей название теории Вайнберга-Салама в честь своих соз-
дателей, Стивена Вайнберга в Абдуса Салама, два типа взаимодействий сох-
раняют свою самостоятельность, но переплетаются в математическом отноше-
нии и получают общее наименование "электрослабых" взаимодействий.
Подход, характерный для гейдж-теорий, распространяется и на сильные
взаимодействия благодаря возникновению теории поля под названием кванто-
вой хромодниамики (КХД), и теперь многие физики пытаются добиться "вели-
кого объединения" квантовой хромодинамики с теорией Вайнберга-Салама.
Тем не менее, использование гейдж-теорий для описания сильновзаимо-
действующих частиц порождает немало проблем. Взаимодействия между адро-
нами настолько сильны, что различие между частицами и силами начинает
утрачивать свою четкость. Поэтому КХД плохо подходит для описания про-
цессов с участием сильновзаимодействующих частиц, за исключением некото-
рого количества совершенно специфических "явлений"--так называемых "глу-
боких неэластичных" процессов рассеивания,-в ходе которых частицы, по
каким-то неизвестным причинам, ведут себя почти так же, как и самостоя-
тельные объекты классической физики. Несмотря на самые напряженные уси-
лия, физики не смогли распространить сферу применения КХД на явления вне
этого узкого круга, и первоначальные надежды на то, что КХД выполнит
роль теоретической основы для объяснения свойств сильновзаимодействующих
частиц, до сих пор не оправдались.
КХД представляет собой современную математическую формулировку квар-
ковой модели (см. главу 16): поля ассоциируются в ней с кварками, а сло-
во "хромо" относится к цветам, присущим этим кварковым полям. Как и все
гейдж-теории, КХД возникла позже квантовой электродинамики (КЭД). В то
же время, как в КЭД электромагнитные взаимодействия рассматриваются в
качестве процессов, опосредованных фотонными обменами между заряженными
частицами, в КХД сильные взаимодействия опосредованы "глюонами", прини-
мающими участие в аналогичных обменах между разноцветными кварками. Глю-
оны являются не собственно частицами, а одной из разновидностей квантов,
которые "приклеивают" кварки друг к другу (английское слово "glue", от
которого образовано название глюонов, имеет значение "клей", "приклеи-
вать"), что ведет к возникновению мезонов и барионов.
На протяжении последнего десятилетия в результате открытия большого
количества новых частиц в ходе экспериментов по рассеиванию с применени-
ем все более высоких энергии кварковая модель, как уже говорилось в гла-
ве 16, была существенным образом расширена и уточнена. Каждый из перво-
начально постулированных кварков, получивших обозначения соответственно
u, d и s, должен был существовать в трех различных ароматах, а затем
ученые постулировали существование и четвертого кварка, получившего аро-
мат "charm". Впоследствии к модели добавилось еще два аромата (t и b,
что обозначает "top" и "bottom", то есть соответственно, "вершина" и
"дно", а более романтическое толкование дают варианты "trueit и
"beautiful", то есть "подлинный и "красивый"), вследствие чего общее ко-
личество кварков стало равным восемнадцати - шести ароматам, помноженным
на три цвета. Неудивительно, что многим физикам такое многообразие фун-
даментальных "кирпичиков" мироздания пришлось не по душе, и они начали
поговаривать о необходимости введения "более элементарных" частиц, из
которых и должны состоять кварки...
Одновременно с построением моделей экспериментаторы продолжали зани-
маться поисками свободных кварков, но безуспешно, что и составляет осно-
вную проблему, стоящую перед кварковой моделью. В рамках теории КХД это
получило название "кваркового сжатия". Ученые выдвинули предположение о
том, что по каким-то неизвестным причинам кварки постоянно пребывают в
"сжатом" состоянии внутри адронов и не могут поэтому предстать перед на-
шим взглядом. Было разработано несколько моделей кваркового сжатия, од-
нако все эти попытки характеризовались крайней степенью разобщенности, и
до сих пор не привели к появлению более или менее последовательной тео-
рии.
Подведем итоги нашего рассмотрения кварковой модели. Для объяснения
всех наблюдаемых в адронном аспекте структур необходимо, по крайней ме-
ре, восемнадцать кварков и восемь глюонов, ни один из которых не был об-
наружен в свободном, несвязанном состоянии, а их существование в качест-
ве физических составляющих адронов привело бы к появлению серьезных тео-
ретических сложностей; для описания постоянного сжатия кварков выдвига-
лось несколько моделей, но ни одна из них не является подходящей динами-
ческой теорией, в то время как КХД, представляющая собой теоретический
каркас кварковой модели, может использоваться только по отношению к
очень узкому кругу явлений. Тем не менее, невзирая на все эти сложности,
большинство физиков до сих пор сохраняет приверженность идее "строи-
тельных кирпичиков" материи, которая так глубоко укоренилась в западном
научном сознании.
По всей видимости, наиболее впечатляющие события в физике частиц про-
изошли совсем недавно, и выражаются они в возникновении теории S-матрицы
и гипотезы бутстрапа (см. главы 17 и 18), которые не используют никаких
фундаментальных сущностей, но стремятся истолковывать природу мироздания
исключительно через ее самосогласованность. Я уже говорил, что считаю
гипотезу бутстрапа высшей точкой развития современной научной мысли, и
подчеркнул, что именно в этом своем проявлении современная физика ближе
всего подходит к восточной философии-как в отношении общей картины мира,
так и во взглядах на строение материи. В то же самое время философия
бутстрапа представляет собой в высшей степени неординарный подход к фи-
зическим явлениям, вследствие чего сторонниками бутстрапа являются дале-
ко не все физики. Большинство же физиков видят в бутстрапе некий эле-
мент, который проявляет чужеродность по отношению к основному направле-
нию развития их науки, и не принимают ее в расчет. Последнее верно и для
теории S-матрицы. Не только любопытным, но и чрезвычайно важным предс-
тавляется то обстоятельство, что несмотря на то, что основные понятия
этой теории используются всеми специалистами по физике частиц при анали-
зе результатов экспериментов по рассеиванию и сравнении результатов с
положениями их теорий, до сих пор ни одному из тех выдающихся физиков,
которые внесли свой вклад в развитие теории S матрицы в течение двух
последних десятилетий, не была присуждена Нобелевская премия
Основная задача, стоящая перед теориями S матрицы и бутстрапа, заклю-
чалась в том, чтобы объяснить кварковую структуру субатомных частиц. Хо-
тя наше теперешнее понимание субатомного мира исключает возможность су-
ществования кварков в виде физических частиц, нет никакого сомнения в
том, что адроны обладают Марковыми (кварковыми???) симметриями, которые
должна объяснять любая теория, претендующая на роль успешной теории
сильных взаимодействий. До сих пор бутстрап-направлению не удалось
объяснить эти поразительные закономерности, но за последние шесть лет в
рамках теории S-матрицы появилось совершенно новое направление,
вследствие чего возникла теория бутстрапа, которая в своем описании час-
тиц позволяет объяснить кварковые закономерности адронов, не постулируя
существования физических кварков. Более того, новая теория бутстрапа ос-
вещает несколько таких вопросов, которые до этого не затрагивались вов-
се.
Для осознания сущности нового направления необходимо установить зна-
чение кварковой структуры в контексте теории S-матрицы. Если в кварковой
модели частицы выглядят, по сути дела, почти так же, как бильярдные ша-
ры, содержащие внутри себя бильярдные шары меньшего размера, теория
S-матрицы, использующая холистический и в высшей степени динамический
подход, рассматривает частицы в качестве энергетических структур, возни-
кающих в ходе продолжающегося вселенского процесса и являющихся своего
рода корреляциями или взаимосвязями между различными участками неразрыв-
ной космической сети. В таком контексте термин "квантовая структура" ис-
пользуется по отношению к тем случаям, в которых перемещения энергии и
поток информации в этой сети происходят вдоль некоторых четко определен-
ных линий, что порождает двоичность, связанную с адронами, и троичность,
связанную с барионами. Это обстоятельство представляет собой динамичес-
кий эквивалент заявления о том, что адроны состоят из кварков. В теории
S-матрицы нет никаких самостоятельных фундаментальных сущностей и "стро-
ительных кирпичиков"; здесь мы имеем дело только с потоками энергии, об-
наруживающими ряд четко определенных закономерностей.
Таким образом, вопрос заключается в следующем: как возникают конкрет-
ные кварковые закономерности? Ключевой момент в новой теории бутстрапа -
понятие порядка как нового важного аспекта физики частиц. В этом кон-
тексте понятие порядка эквивалентно понятию порядка, использующемуся по
отношению к взаимосвязанности субатомных процессов. Существует несколько
способов, при помощи которых могут соотноситься друг с другом реакции
частиц, а значит, мы можем назвать несколько различных категорий поряд-
ка. Для их классификации используется язык технологии, хорошо известный
всем математикам, но не применявшийся до сих пор в физике частиц. Если
объединить такое понимание порядка с математическим каркасом теории
S-матрицы, то остается лишь несколько категорий упорядоченных соотноше-
ний, которые могут совмещаться с хорошо известными свойствами S-матрицы.
Как раз эти категории порядка и являются кварковыми структурами, наблю-
дающимися на практике. Таким образом, кварковая структура представляется
нам воплощением порядка и логическим следствием из требования самосогла-
сованности, без малейшей необходимости постулировать существование квар-
ков как физических составляющих адронов.
Появление нового, центрального, понятия в физике частиц, понятия по-
рядка, не только привело к существенному развитию идей теории S-матрицы,
но и оказало сильное воздействие на всю систему научных знаний. В насто-
ящее время понятие порядка в субатомной физике продолжает сохранять свою
таинственность и используется далеко не всеми. Тем не менее, заметим,
что, как и три принципа строения S-матрицы, понятие порядка играет очень
важную роль в определении нашего научного подхода к анализу явлений и
природы и занимает центральное место в формировании нашей методики наб-
людения. Способность распознать порядок, по-видимому, должна быть су-
щественнейшим аспектом рационального ума. Каждое восприятие паттерна
есть, в некотором смысле, восприятие порядка. Разъяснение концепции по-
нятия порядка в поле исследования, где паттерны материи и паттерны ума
непрестанно распознаются как отражения одного в другом, обещает, таким
образом, раскрыть потрясающие границы познания.
По мнению Джеффри Чу, автора идеи бутстрапа, выполнявшего роль связу-
ющей и организующей силы и философского лидера в области теории S-матри-
цы на протяжении последних двадцати лет, применение методики бутстрапа
для анализа других явлений, помимо описания адронов, может вызвать неп-
редвиденную необходимость эксплицитно включить рассмотрение человеческо-
го сознания в будущие теории материи. "Такой шаг в будущем,-писал
Чу,-окажет на развитие науки гораздо более сильное воздействие, чем все
концепции, входящие в адронный бутстрап... Наша теперешняя борьба с ад-
ронным бутстрапом может поэтому стать лишь увертюрой к совершенно новой
форме человеческой умственной деятельности" (см. Эпилог).
После того, как почти пятнадцать лет тому назад были написаны эти
слова, новые открытия в области теории S-матрицы подвели Чу к мысли о
необходимости эксплицитного включения в его концепцию анализа человечес-
кого сознания. Кроме того, из физиков в этом направлении двигается не
только Чу. Среди последних исследований одним из самых неожиданных под-
ходов характеризуется новая теория Дэвида Брома, который, по всей види-
мости, пошел дальше всех в изучении соотношения между сознанием и мате-
рией в научном контексте. Подход Бома существенно отличается от подхода
нынешней теории S-матрицы своим характером и своего рода претенциоз-
ностью в ее лучшем понимании, Его можно рассматривать как попытку "приш-
нуровать" друг к другу пространство-время и несколько фундаментальных
понятий квантовой теории, в целях создания последовательной квантово-ре-
лятивистской теории материи.
Отправной точкой для Бома, как я уже говорил в главе 10, было понятие
"неразрывного единства". Он рассматривает нелокальные связи, проявляющи-
еся, в том числе, в эксперименте ЭПР, как существенную часть этого
единства. В данном случае нелокальные связи представляются источником
статистической формулировки законов квантовой физики, однако Бом собира-
ется опуститься глубже уровня вероятностей и исследовать порядок, кото-
рый, как считает этот ученый, внутренне присущ космической сети взаимо-
отношений на более глубоком уровне-уровне "непроявленности". Чу называет
такой порядок "имплицитным", или "вложенным" и утверждает, что в рамках
этого порядка взаимоотношения внутри целого не имеют ничего общего с ло-
кальностью во времени и пространстве, обнаруживая совершенно новую при-
роду-природу вложенности.
Бом развивает свою концепцию имплицитного порядка по аналогии с го-
лограммой, опираясь на способность каждой точки последней содержать в
себе все изображение. Осветив любой участок голограммы, мы увидим все
изображение в целом, хотя оно будет не таким подробным, как если бы ос-
ветили всю голограмму. По мнению Бома, мир действительности структуриру-
ется аналогичным образом, с учетом тех же общих принципов, так, что каж-
дая существующая вещь в целом "вкладывается" в каждую из своих составных
частей.
Безусловно, Бом отдает себе отчет в том, что метафора голограммы не
может передать все содержание его концепции и не может использоваться в
качестве научной модели имплицитного порядка на субатомном уровне. Поэ-
тому для обозначения в высшей степени динамической природы действи-
тельности на этом уровне он ввел термин "голодвижение", который ис-
пользуется для обозначения основы вcex материальных сущностей. В понима-
нии Бона, голодвижение представляет собой динамическое явление, на осно-
ве которого образуются все формы материальной Вселенной. Цель такого
подхода заключается в рассмотрении порядка, вложенного в это голодвиже-
ние, путем описания не структуры объектов, а структуры движения, что
позволяет принять во внимание как принципиальное единство вселенной, так
и ее динамическую природу.
По мнению Бома, пространство и время тоже являются вложенными форма-
ми, обусловленными голодвижением: они тоже вложены в его порядок. Бом
считает, что понимание имплицитного порядка будет не только способство-
вать более глубокому осознанию сущности вероятности в квантовой физике,
но и позволит объяснить основные свойства релятивистского прост-
ранства-времени. Таким образом, теория имплицитного порядка обеспечивает
единую основу для теории относительности и квантовой теории.
Для понимания имплицитного порядка Бом счел нужным рассматривать соз-
нание как неотъемлемый компонент голодвижения и эксплицитно включил его
в свою теорию. Он считает, что сознание и материя взаимосвязаны и взаи-
мозависимы, но между ними нет причинных связей. Они представляют собой
вложенные друг в друга проекции более высокой реальности, которая не яв-
ляется ни материей, ни сознанием в чистом виде.
На сегодняшний день теория Бома находится еще на стадии становления,
и большинство его суждений носит скорее качественный, чем количественный
характер, хотя он занимается и разработкой математической основы своей
теории, которая должна использовать такие математические понятия, как
матрица, и такие разделы математики, как топология. И все же между его
теорией имплицитного порядка и теорией бутстрапа существует многообещаю-
щее сходство, даже на этом предварительном этапе. Обе эти концепции ис-
ходят из понимания мира как динамической сети отношений и выдвигают на
центральное место понятие порядка, используют матрицы в качестве
средства описания перемен и преобразований, а топологию-в качестве
средства более точного определения категорий порядка. Наконец, оба этих
подхода признают, что сознание может представлять собой неотъемлемый
компонент Вселенной, который в будущем, возможно, войдет в теорию физи-
ческих явлений. Такие теории могут возникнуть в результате объединения
теорий Бома и Чу, которые представляют собой два наиболее изобрета-
тельных и глубоких в философском отношении подхода к описанию физической
действительности.
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Atfyen. Н. Worlds-Antiworlda. San Francisco: W. H. Freeman, 1966.
2. Ashvaghosha. The Awakening of Faith. Transt. D. T. Stizaki. Chica-
go. Open Court, 1900.
3. Aurobindo, S. The Synthesis of Yoga. Pondlcherrff, India: Aurobln'
do Ashram Press. 1957.
4. -. On Yoga II. Pondicherry. India: Auroblndo Ashram Press.
1958.
5. Bohm, D. and Hiley, B. On the Intuitive Understanding of Nonlo-
cality as Implied by Quantum Theory. Foundations of Phi/sics,
Vol. S. 1975, pp. 93-109.
6. Bohr. N. Atomic Physics and Human Knowledge. New York- lohn
Wiley & Sons, 1958.
7. -. Atomic Physics and the Description of Nature. Cambridge,
Eng.: Cambridge. University Press, 1934.
8. Capek, M. The Philosophical Impact of Contemporarv Physics. Priv'
ceton, 14. 1.: D. Van Nostrand, 1961. ""
9. Castaneda. С. The Teachings of Don Juan. New York: Ballantinv
Books, 1968.
10- -. A Separate Reality. New York: Simon and Schuster, 1971,
11. -. Journey to lxtlan. New York: Simon and Schuster, 1972.
12. -. Tales of Power. New York: Simon and Schuster. 1974.
13. Chew, 0. F. f.,Bootstrap": A Scientific Idea?*. Science Vol. 161
pp. 762-65, May 23, 1968.
14. -. tffadron Bootstrap: Triumph or Frustration?^ Physics To-
day, Vol. 23. pp. 23-28, October 1370.
15. -. "Impasse for the Elementary Particle Concept,v The Great
ideas Today. 1974, Chicago, ill.: Encyclopaedia Britanmea, 1974.
16. Chew. 0. F.. Gell-Mann, M. and Rosenfeld, A. H. "Sirongly Inte-
racting Particlesv. Scientific American, Vol. 210 pp. 74-83 Febru-
ary 1964.
17. Chuang Tzu. Transt. lames "egge, arranged bu Clae Waltham,
New York: Ace Books. 1971.
18. Chuang Tzu. Inner Chapters. Transl. Gta-Fu Feng and lane English,
New York: Vintage Books, 1974.
19. Coomaraswamy. A. K. Hinduism and Buddhism. Philosophical "ib-
rary, New York, 1943.
20. -. The Dance of Shiva. New York: The Noonday Press, 1959.
21. Crosland, M. P. (ed.). The Science of Matter. History of Science
Reading, Baltimore, Md.: Penguin Books, 1971.
22. David-Neel, A. Tibetan Journey. "ondon: lohn "ane, 1936.
23. Einstein, A., Essays in Science. New York: Philosophical "ibrarg,
1934.
24. -. Out of My "ater Years, New York: Philosophical "ibrary,
1950.
25. Einstein. A. ft al.. The Principle of Relativity. New York:
Dover,
1923.
26. Eliot, С. Japanese Buddhism. New York: Barnes & Noble, 1969.
27. Feynman, R. P., "eighton, R. B. and Sands, M. The Fgynman "ec-
tures on Physics. Reading, Mass.: Addison-Wesley, 1966.
23. Ford, К. W. The World of Elementary Particles. New York- Blots'
dell, 1965.
29. Fung, Yu-lan. A Short History of Chinese Philosophy, New York:
Macrnilian. 1958.
30. Gale, 0. tChew's Monadologyv. Journal of History of Ideas, Vol.
35. pp. 339-48. April - lune 1974.
31. Covlflda. ". A. Foundations of Tibetan Mysticism. New York: Sa-
muel Wetser, 1974.
32 -. ""ogic and Sumbol in the Multidimensional Conception of
the Universev, Main Currents, Vol. 25, pp. 59-62, 1969.
33. Guthrie, W. К. С. A History of Greek Philosophy. Cambridge, Eng.i
Cambridge University Press, 1969.
.34 Heisenberg, W. Physics and Philosophy. New York: Harper Torch-
books, 1958.
35-. Physics and Beyond, New York, Harper & Row, 1971.
36. Herrlgel, E. Zen in the Art of Archery. New York: Vintage Books,
1971.
37. Hoyle, F. The Nature of the Universe. New York: Harper, 1960.
38-. Frontiers of Astronomy. New York: Harper, 1955. На-
те, R. E. The Thirteen Principal Upanisliads. New York: Oxford
University Press, 1934.
39. lames, W. The Varieties of Religious Experience. New York: "ong-
mans. Green & Co., 1935.
40. leans, 1. The Growth of Physical Science. Cambridge, Eng.; Camb-
ridge University Press, 1951.
41. Kapleau, P. Three Pillars of Zen. Boston: Beacon Press, 1967.
42. Kennett, 1. Selling Water by the River. New York: Vintage Books,
1972.
43. Keynes, О. {ей.). Blake-Complete Writings. New York: Oxford
Universify Press, 1969.
44. Kirk 0. S. Heraclitus - The Cosmic Fragments. Cambridge, Eng.:
Cambridge University Press, 1970.
45. Korгуbski, A. Science and Sanity. "akeville, Conn.: The
Internatio-
nal Non-Artstotetian "ibrary, 1958.
46 Krlshnamurti, i. Freedom from the Known. New York: Harper & Row,
1969.
47. Kuan Тги. Transl, W, A. Rlckett, Hong Kong University Press,
1965.
48. "ao Tzti. Tao Те Ching, transl. Ch'u Та-Као. New York: Samuel
Weiser, 1973,
49 "ao Тги. Tao Те Ching, transl. Ola-fu Feng and lane English. New
York: Vintage Books, 1972.
50. "eggett, T. A First Zen Reader. Rutland, Vermont: C. E. Tutfle,
1972.
51. "ovell, A. C. B. The Individual and the Universe. New York: Har-
per. 1959.
52 -. Our Present Knowledge of the Universe. Cambridge, Mass.'.
Harvard University Press. 1967.
53. Maharishi Mahesh Yogi Bhagavad Gita. Chapters 1-6, transl. and
commentary, Baltimore, Md.: Penguin Books, 1973.
54. Mascara, I, The Bhagavad Gita. Baltimore, Md.: Penguin Books,
1970.
55-. The Dhammapada. Baltimore, Md.: Penguin Books, 1973.
56. Mehra, 1. (ed.). The Physicist's Conception of Nature. D. Reidel,
Dordrecht-Holland. 1973.
57. Miura, 1. and Fuller-Sasaki, R. The Zen Koan. New York: Harcourt
Brace & World, 1965.
58. Mailer, F. M. (ed.). Sacred Books of the East. Vol. X"!X.
Buddhist
Mahayana Sutras, New York: Oxford University Press.
59. Mutti, T. R. V. The Central Philosophy of Buddhism. "ondon Alien
& Unwin, 1955.
60. Needham, 1. Science and Civilization In China. Cambridge, Eng.i
Cambridge University Press. 1956.
61. 0ppenhelmer, 1. R. Science and the Common Understanding. New
York: Oxford University Press, 1954.
62. Radhakrishnan, S. Indian Philosophy. New York: Macrniltan, 1958.
63. Reps. P. Zen Flesh, Zen Bones. New York: Anchor Books.
64. Ross. N. W. Three Ways of Asian Wisdom. New York: Simon &
Schuster. 1966.
65. Russell, В. History of Western Philosophy. New York: Simon &
Schuster, 1945.
66. Sacks, Af. "Space-Time and Elementary Interactions in
Relativityv,
Physics Today, Vol. 22, pp. SI-60. February 1969.
67. Sciama, D. W. The Unity of the Universe. "ondon: Faber and Fa-
ber, 1959.
68. Schilpp, P. A. (ed.). Albert Einstein: Philosopher-Scientist,
Evans-
ton. ill.: The "ibrary of "iving Philosophers, 1949.
69. Stace, W. T. The Teachings of the Mystics. New York: New Ameri-
can "ibrary, I960.
70. Stapp, H. P.
