еврейской мировой программы.
Нееврей обыкновенно поступает так или иначе по одной причине.
Еврей делает очень часто то же самое по трем или четырем различным
причинам. Нееврей еще может понять, почему еврейские финансисты стремятся
захватить в свои руки землю с целью помешать самостоятельности сельского
хозяйства, которая им может быть в тягость. Эта причина вполне ясна. Но
есть еще и вторая причина. Ее можно найти в 12 Протоколе. Он имеет в виду в
том большом действе, которое ныне происходит, поставить на карту друг
против друга город и деревню. Полнейшее господство над городом при
посредстве промышленного рычага, а над деревней при посредстве рычага
задолженности. Это дает невидимому игроку возможность то нашептывать
деревне, что город ставит самый невозможные требования, то волновать
городских жителей слухами о непомерных мужицких вожделениях. Таким путем
разрушается естественная связь между деревней и городом и один
натравливается на другого.
Обратите только внимание на ясность и смелость и вместе на ту
уверенность, с какой план задуман: "Наши расчеты идут далеко, в
особенности в сельских округах. Там мы должны вызвать и усилить
такие интересы и стремления, которые идут против городов, а вызвав,
выставить их перед горожанами, как честолюбивые стремления,
имеющие целью сепаратизм провинции. Естественно, что источник
всего этого будет один и тот же: он исходит от нас. До тех пор, пока
мы не достигнем полного господства, мы должны так вести дела, чтобы
город от времени до времени чувствовал угрозу от якобы властолюбивых
вожделений деревни. Эти властолюбивые вожделения опять-таки
явятся делом рук наших агентов".
Пролог, таким образом, здесь описан. Путем лжи натравить друг
на друга город и деревню, с целью дать возможность заговорщикам
выяснить, кто из двух окажется более пригодным помочь
осуществлению еврейского плана. В России было испробовано и то и
другое. Старый режим, который еще господствовал в городах, склонили
сложить свою власть под предлогом, что этого желает крестьянская
масса. Когда же большевики захватили города в свои руки, они подчинили
себе крестьян, утверждая, что такова воля городов. Города послушались
деревни, а теперь деревня повинуется городам.
Тот, кому придется натолкнуться на попытку разделить город и
деревню на два враждебные лагеря, пусть вспомнит приведенное место
из 12 Протокола. Яд уже действует. Разве, мы у себя не слышим
рассказы о том, что запрещение спиртных напитков было навязано
сельско-хозяйственным округам? Разве не слышим мы постоянно, что
вздорожание жизни зависит от чрезмерных барышей фермеров,
которых, между прочим, они никогда не имели?
Большую брешь можно было бы пробить в этой программе
мирового господства, если бы горожане и сельские жители сделали
попытку сблизиться между собою не при посредстве самозванных
третьих лиц, а прямым путем. Город и деревня, благодаря искусственно
создаваемым недоразумениям, разошлись, и из этой трещины,
делающейся все более и более глубокой, выглядывает призрак еврейской
мировой программы.
Хорошо было бы, если бы фермер, через головы подставных, людей
из неевреев и поверх крупных торговых пунктов, направил бы свои взоры
на главных виновников, находящихся на заднем плане.
XVII. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ЕВРЕЙСТВО ГОСПОДИНОМ МИРОВОЙ ПЕЧАТИ?
Цель настоящей главы двоякая: с одной стороны установить, что
говорят Протоколы о связи между прессой и мировой программой, с
другой - познакомить читателя с еврейским влиянием в прессе.
Еврейская раса всегда отдавала себе ясный отчет в той пользе, которая
проистекает от быстрого получения сведений о событиях. С ранних времен
такое получение являлось одним из главных факторов еврейской силы в
европейской торговле. Быть осведомленным заранее, знать, что наступило,
прежде чем узнают об этом окружающие неевреи, являлось одним из преимуществ
евреев, благодаря тесному контакту, в котором находились рассыпанные на
огромном пространстве еврейские группы и общины. С самого начала они были
самыми искусными передатчиками новостей. они были даже изобретателями
особых осведомительных циркуляров. Из этого, однако, вовсе не следует, что
евреи были предшественниками или "крестными отцами" современной прессы. В
их намерения вовсе не входило осведомлять всех о новостях; для них было
гораздо важнее тайно пользоваться ими для своей выгоды. Политические,
хозяйственные и торговые новости, которые передавались по всей Европе от
одной еврейской общины к другой с быстротой, не соответствующей
существовавшей в то время обстановке, являлись как бы общим еврейским
достоянием, из которого каждая община черпала и передавала другой все
сведения о том, что происходит: о войне, о торговле, о новых событиях и
вообще о чем угодно. В течение столетий евреи являлись народом лучше всего
осведомленным. Из своих тайных источников при дворах и государственных
канцеляриях, от привилегированных евреев, которые внедрялись во все
правительственные места, вся раса получала сведения о мировых событиях.
Повсеместно содержались еврейские разведчики. Далеко в глубине Южной
Америки, в то время, когда британские и голландские поселения в Северной
Америке только что начинали появляться, уже жили евреи в качестве форпостов
еврейских торговых интересов. Вся земля была покрыта соглядатаями,
работающими в интересах еврейской расы, подобно тому, как и теперь весь
земной шар находится под зорким наблюдением еврейских агентов - по большей
части неевреев - по части осведомления об открытии новых источников золота.
Интересный исторический пример того, как ценят евреи получение новостей,
находим мы в биографии Натана Ротшильда.
Ротшильд построил все свои планы на том, что находящийся в то время в
изгнании на острове Эльбе император Наполеон окончательно и бесповоротно
выбыл, как активный фактор, из европейской политики.
Наполеон неожиданно вернулся и в течение ста дней его власти в 1815
году казалось, что все финансовые планы Ротшильда обречены на гибель.
Этот финансист лихорадочно поддерживал Англию и Пруссию и, когда
началась битва при Ватерлоо, никто не был так заинтересован в ее исходе,
как он. Ротшильд не переносил вида крови, лично был трусом и при малейшем
признаке насилия терялся. Однако, интерес к битве, от исхода которой
зависели его судьба и состояние, был настолько, силен, что он поспешил в
Бельгию, следовал там за английскими войсками и, когда началось сражение,
спрятался близ Гюгемона в убежище, безопасном от пуль, откуда он целый день
следил за ходом сражения.
Когда Наполеон отдал приказ о последней, отчаянной атаке, он пришел к
ясному выводу. Позднее он сам рассказывал, что в эту минуту он воскликнул:
"Дом Ротшильда выиграл сражение". Он стремительно удалился с поля сражения
и быстро прискакал в Брюссель, не говоря ни слова любопытным, которые ему
по дороге встречались. Здесь он нанял лошадь за очень дорогую цену и
галопом поскакал в Остенде. В это время на море бушевала страшная буря и ни
одно судно не решалось выйти в море. Ротшильд обычно боявшийся самой малой
опасности, совершенно забыл всякий страх, в виду перспектив фондовой биржи.
Он предлагал 500, 800 и, наконец, 1000 франков морякам, которые согласились
бы переправить его в Англию. Охотников не находилось. Наконец, один моряк
согласился пуститься в море, если Ротшильд выдаст вперед 2.000 франков его
жене. Полумертвыми достигли они берега Англии, но Ротшильд без промедления
заказал себе курьерских лошадей и поспешил в Лондон. ехали сломя голову, не
жалея кнута. В то время не было телеграфа и быстрых способов сообщения.
Утром 20 июня 1815 года, когда Ротшильд появился на бирже на своем обычном
месте, никто в Англии еще не знал того, что было ему известно. Он был
бледен и утомлен. Его вид навел других посетителей биржи на мысли, что он
получил дурные известия с фронта, тем более, что он совершенно спокойно
продавал свои ценные бумаги. "Как! - Ротшильд продает!" - пошел разговор.
Курс быстро стал падать, настоящая паника овладела биржевыми маклерами и
рынок был наводнен бумагами государственного займа, а в это время все, что
предлагалось, скупалось агентами того же Ротшильда! Так шло дело 20 и 21
июня. При конце второго делового дня все шкатулки Ротшильда были
переполнены ценными бумагами. Вечером прибыл курьер в Лондон с известием,
что Веллингтон победил, а Наполеон бежал. Но Натан Ротшильд успел уже
набрать на 40 миллионов франков, а люди, у которых он покупал, сделались на
такую же сумму беднее. Все это было последствием. со время узнанной
новости. Люди, находящиеся в курсе того, что происходит на Уоллстрит в
Вашингтоне, часто намекают на то, будто и в период времени от 1914 до 1918
года были люди Ротшильдовской складки, которые знали цену новостям и
пользовались ими с таким же успехом. И не только люди Ротшильдовской
складки, но и их подставные лица нееврейского происхождения.
Помимо внутреннего значения, которое содержится в
Ротшильдовской истории, она доказывает еще и то, что евреи, будучи
рьяными собирателями происшествий, не были публицистами: они
пользовались известиями для своих целей, но их не распространяли. Если
бы это зависело от них, то публичной прессы не существовало бы вовсе.
Французская революция сделалась возможной благодаря тому, что во
Франции, кроме Парижа, прессы не было, и народ вне столицы находился
в неведении о событиях, так как не было достоверного обмена известий.
В самом Париже взятие Бастилии стало известным лишь на
следующий день. Там, где нет официальной осведомительной службы,
меньшинство легко становится у власти - что доказывает еврейская
большевистская революция в России.
Одним из опаснейших явлений современности является недоверие
публики к прессе. Когда наступит день, в который появится нужда в
быстром, надежном и авторитетном осведомлении народа в интересах
общественной безопасности и дружной, согласной деятельности, народ
будет пребывать в положении беспомощного паралича, если доверие к
ежедневной прессе не будет восстановлено. Оставляя в стороне все
остальные доводы уже по той только причине, что свободная пресса
является орудием защиты от господства меньшинства, следовало бы
безусловно отменить все ограничения свободного обращения известий
между различными частями страны.
Но так как пресса существует и по большей части является англосаксонским
созданием, то она представляет собой силу, с которой не так-то легко
справиться. Эта сторона ее и занимает собой мировую программу и еврейское
стремление к господству. Протоколы, которые ничего не упускают из вида,
дают в отношении прессы твердый план.
Обширный материал, содержащийся в этих документах, можно
разделить на два отдела: "Что мы сделали" и "Что мы будем делать".
О прессе упоминается уже во 2 протоколе. Характерно, что упоминается о
ней в той же программе, где дается лозунг "без аннексий" еще за 20 лет до
наступления мировой войны, где говорится, что нееврейские правители могут
еще некоторое время продолжать играть свою роль перед народом, пока под
сенью их престолов идет организация еврейской силы, и где дарвинизм,
марксизм и философия Ницше упоминаются в качестве наиболее деморализующих
учений, среди учений, обязанных своим происхождением еврейскому влиянию.
Странные утверждения, но еще страннее то, что из них претворилось в
действительность! Во 2 протоколе говорится: "Современные правительства
держат в своих руках силу, которая создает в народе определенные настроения
- прессу. Задача ее должна быть сообщать желания и требования, кажущиеся
неотложными, оглашать народные жалобы и создавать недовольство. Триумф
свободы слова (свободы болтовни) подобает прессе. Но правительства
неспособны правильно пользоваться этою силою и она попала в наши руки.
Посредством нее, сами оставаясь в тени, мы создали наше влияние. При ее
помощи мы собрали горы золота, хотя это и стоило нам потоков слез и крови".
В том же протоколе "Наша пресса" называется "помощницей, посредством
