признать нас в качестве международного авторитета. Тогда мы
беспрепятственно впитаем в себя еще уцелевшие правящие силы мира и
таким образом создадим Сверх-Правительство. Мы должны воспитать
общество неверных в том духе, чтобы в результате у них от слабости и
отсутствия мужества опустились руки пред всяким начинанием,
которое требует отваги" (Прот. 5).
Евреи никогда еще не бывали усталыми и истощенными. Они
никогда не знали, что значит слово "невозможно". Это является
отличительным признаком тех, кому известна точная путеводная нить
в лабиринте жизни. Неверное и постоянное блуждание под влиянием
мотивов и влияний, источник которых неизвестен и цели непонятны,
истощает дух. Хождение ощупью во мраке порождает упадок сил.
Неевреи в течение столетий это делают. Между тем евреи, имеющие
ясное представление о всем, что происходит, не знали этой усталости.
Можно вынести даже преследования, если знаешь, за что, а евреи всего
мира всегда знали, когда и почему по создавшейся обстановке таковые
могли наступить. Неевреи больше страдали, когда преследовали евреев,
чем сами преследуемые, ибо, когда преследования прекращались, неевреи
продолжали по прежнему ощупью бродить во мраке, тогда как еврейство
вновь пускалось в свой путь, по которому оно шло в течете столетий, к
той же определенной цели, в которую оно упорно верит и которую, если
верить тем, которые глубже проникли в еврейскую сущность, еврейство
некогда достигнет. Впрочем, и понимающие это тоже захвачены
всеобщей усталостью.
Как бы там ни было, одно несомненно: революция, которая нужна,
чтобы разорвать убийственную мертвую хватку, которой
международная еврейская система душит мир, по всей вероятности
будет так же радикальна, как были и есть еврейские способы,
посредством которых так крепко связали человечество. Многие
сомневаются в том, будут ли вообще неевреи в состоянии сделать
подобную революцию. Может быть, они и правы. Пускай же по крайней
мере люди узнают, кто их угнетает.
XIV. ПРЕДВИДЕЛИ ЛИ ЕВРЕИ ВОЙНУ?
Прежде чем приступить к подробному изучению связи между программой,
изложенной в "Протоколах Сионских Мудрецов", и ее осуществлением, насколько
это можно проследить в жизни народов, мы рассмотрим те планы, осуществление
которых в момент составления Протоколов еще являлось задачей будущего.
Нужно отдать себе ясный отчет в том, что все то, что в 1896-1905 году было
будущим, теперь может быть уже прошедшим, и то, что тогда было планом,
теперь уже может быть действительностью. Вспомним только сказанное в Прот.
22: "Я старался тщательно раскрыть тайны прошедшего и будущего, равно как
тех важных событий ближайшего будущего, к которым мы идем в потоке великих
кризисов". Некоторые из этих "важных событий" уже совершились и они бросают
яркий свет на вопрос, которым мы здесь занимаемся.
Доказательный пример, который еще свеж в памяти всех, дала
мировая война. Еврейская критика против настоящих статей подняла,
было, большой крик по поводу того, что одна из них была посвящена
еврейскому вопросу в Германии, где он такой острый. Эта критика
пыталась внушить всем ложное мнение, будто бы эти статьи ничто
иное, как хитрая немецкая послевоенная пропаганда. В
действительности дело обстоит так, что ряд статей, которые
должны были быть посвящены изучению положения еврейского вопроса в
разных странах, нужно было отложить для того, чтобы без замедления
ознакомить американцев с еврейским вопросом в его самом остром
применении. Германия же в настоящее время занимает едва ли не первое
место, за исключением Соединенных Штатов, среди других стран, где
еврейское влияние внутри и во вне является преобладающим. Показать
это можно было бы на большом количестве примеров, гораздо большем,
чем это имело место в главе второй. (Приведенные там примеры, между
прочим, сперва оспаривались еврейскими защитниками, но позднее были
признаны правильными). С тех пор общее настроение, создавшееся в
Германии, сделало то, что большинство евреев смылось с официальных
должностей. Воля германского народа приложила все свои силы для
того, чтобы политическое управление вновь перешло в немецкие руки.
Освободилась ли однако благодаря этому Германия от евреев? Этого
никак нельзя сказать. Еврейские окопы шли дальше и глубже и не
ограничивались только всем непосредственно видимой публичной
властью. Их влияние на главные отрасли промышленности, на финансы
и на будущность Германии вовсе не стало слабее, - оно все еще
существует непоколебимо.
Здесь мы говорим о Германии в связи с еврейским вопросом по особым
мотивам. Как всем известно, клич об "аннексиях" впервые раздался из
Германии как раз в то время, когда вся германская военная деятельность в
целом и настроение народа находились под еврейским влиянием. "Аннексии" был
клич, который раздавался во всем мире. И вот из Соединенных Штатов, страны,
которая в то время никакого участия в войне не принимала, в ответ раздался
контр-клич: "никаких аннексий".
Таким путем из этого создался мировой вопрос. Под влиянием этого, народы
очень скоро совершенно забыли о потоках крови сражений, о спекулянтах на
этой крови и о всех других ужасах и занялись лишь одним вопросом, вопросом
об "аннексиях", который, собственно говоря, мог возникнуть только в конце
войны, а никак не при ее начале. Вопрос о брошенном лозунге "аннексий"
становится в особенности интересным, при всей его неясности, для всего
мира, если знать, кто были те лица в Германии, от которых зависела
формулировка целей войны, и кто в то же самое время были главными
советчиками внешней политики в Соединенных Штатах. Вполне ясным становится
этот вопрос только тогда, когда прочтешь Протоколы, время происхождения
которых, по всей вероятности, относится к 1896 году, хотя они и сделались
известны всему свету только теперь. Что они были написаны не позднее 1905
года, не подлежит никакому сомнению.
Второй Протокол имеет своим предметом войну. Вот как он
начинается: "Для наших целей необходимо, чтобы войны, по
возможности, не влекли за собой увеличения территорий. Этим путем
войны получают экономическую окраску, и народы почуют силу нашего
превосходства по той помощи, которую мы в этом вопросе окажем".
Кому между 1896 и 1905 годами могла придти в голову мысль, что новый
лозунг "без аннексий" найдет себе применение в войнах? Комунибудь из нас?
Какому-нибудь государственному деятелю? Но нам известно, что генеральные
штабы занимались планами и операциями возможной будущей войны. Нам также
известно, что государственные люди, которые сознавали лежащую на них
ответственность, работали над созданием мыслимого равновесия между
различными интересами, благодаря чему возможность войны делалась мало
вероятной. Кто же вывел из строя при помощи простого лозунга "без аннексий"
все эти планомерные и предусмотрительные начинания?
К счастью, ответ на этот вопрос дают сами бесспорные еврейские
источники. В газете "American Jewish News" ("Американские Еврейские
Известия"), 19 сентября 1919 года на первой странице была напечатана
статья под заглавием: "Много лет тому назад Нордау предсказал
декларацию Бальфура. Воспоминания его друга, Липпмана Розенталя".
В этой статье г. Розенталь повествует о том, как на шестом
конгрессе сионистов в Базеле (в августе 1903 г.) возникло среди евреев
острое разногласие из-за сделанного еврейству предложения
Великобритании принять Уганду в восточной Африке, как колонию для
еврейского заселения. Большинство сионистов негодовало на своих
вождей Герцля и Нордау за их согласие на британский план. И вот, по
рассказу Розенталя, на трибуну конгресса взошел Макс Нордау и в
громовой речи разбил доводы противников Уганды и доказал, что надо
вступить в соглашение с Британией. Привожу весьма характерное
место из этой речи еврейского мудреца, Нордау:
"Я хочу рассказать вам о временах почти забытых, о временах,
когда европейские державы решили послать флот против крепости
Севастополь. В то время Италия существовала, но Соединенного
Королевства Италии еще не было. В действительности, Италия была
тогда маленьким Сардинским герцогством, а великая свободная и единая
Италия была лишь мечтою, жгучим желанием, отдаленным идеалом
итальянских патриотов. Вождями Сардинии, которые замышляли
свободную и единую Италию и за это боролись, были три великих
народных героя: Гарибальди, Мадзини и Кавур.
Европейские державы потребовали от Сардинии принять участия в
демонстрации против Севастополя и в посылке флота для осады крепости. Это
предложение вызвало разногласие среди вождей, Гарибальди и Мадзини не
хотели посылать флота на помощь Франции и Англии. Они говорили: наша
программа, которой одной мы обязаны служить - свободная и единая Италия.
Какое нам дело до Севастополя? Севастополь не для нас и мы должны обратить
все наши силы на нашу первоначальную программу, чтобы иметь возможность как
можно скорее осуществить наш идеал.
Но Кавур, самый выдающийся, способный и самый широкий по кругозору
государственный человек Сардинии, настаивал на необходимости послать флот
для осады Севастополя совместно с другими державами и в конце концов
настоял на своем. Может быть вам интересно будет узнать, что правой рукой
Кавура, его другом и советником был его секретарь Хартум, еврей по
происхождению, и что в кругах стоявших в оппозиции к правительству,
говорили о еврейской измене. И вот на одном собрании итальянских патриотов
раздались негодующие крики по адресу советника Кавура Хартума и от него
потребовали, чтобы он, если может защитил перед собранием свою опасную и
изменническую политику. И он сказал: наша мечта, наша борьба, наш идеал, за
который в крови и слезах, в заботах и отчаянии мы заплатили жизнью наших
сыновей и смертным страхом наших матерей, наше единственное желание и цель
- это свободная и единая Италия. Все средства, которые ведут к этой великой
и главной цели, священны. Кавур прекрасно знает, что после боев у
Севастополя рано или поздно соберется мирная конференция и что в ней будут
участвовать те из держав, которые принимали участие в войне. Хотя у
Сардинии и нет непосредственных интересов в Севастополе, но если мы теперь
окажем помощь нашим флотом, то мы будет заседать в будущей мирной
конференции на одинаковых правах с другими державами, а на этой мирной
конференции Кавур провозгласит свободную, независимую и единую Италию.
Так осуществится наша мечта, за которую мы страдали и умирали, она
претворится в великолепную и счастливую действительность. И если вы теперь
спросите меня, какое дело Сардинии до Севастополя, то я вам отвечу
следующими словами, которые являются как бы ступенями одной лестницы:
Кавур, Сардиния, осада Севастополя, будущая мирная конференция,
провозглашение свободной и единой Италии".
Все собрание находилось под обаянием красивой, истинно поэтической и
вдохновенной речи Нордау, и его изящный и музыкальный французский язык
доставлял слушателям дочти чувственное наслаждение. Оратор на несколько
секунд прервал свое слово, и публика, окончательно зачарованная его
блестящей речью, разразилась бурными рукоплесканиями. Но Нордау просил
успокоиться и продолжал:
"В настоящее время прогрессивная мировая держава Англия, после
Кишиневского погрома, в знак своей симпатии к нашему несчастному народу,
предложила еврейской нации через посредство Сионистского конгресса
независимую колонию Уганду. Но Уганда лежит в Африке, а Африка не Сион и,
как выразился Герцль, никогда Сионом не будет. Но Герцль хорошо знает, что
для дела Сионизма нет ничего более ценного, как дружеское политическое
расположение такой державы, как Англия, тем более, что главные интересы
Англии сосредоточиваются на Востоке. Нигде прецедент не играет такой важной
роли, как в Англии и, потому в высшей степени важно получить из рук Англии
колонию и создать, таким образом, прецедент в нашу пользу. Рано или поздно
Восточный вопрос должен быть решен, а он включает в себя и вопрос
