веруют как раз те люди, которые воображают сами, что ни во что не верят.
Только немногие внутренне свободные и независимые люди проникают в эту
запретную область, которая имеет известное отношение к еврейским важным
замыслам, но это и есть как раз "узколобые". Обычно находят более удобным
заниматься в тех областях, через которые проложена торная дорога, где нет
противоречий в понимании жизни и где нечего заботиться о том, что будешь
обвинен в "нетерпимости". Словом, люди отдают все свои духовные силы
внешней жизни, как то изображено в протоколах: "Для того, чтобы занять
мысль и внимание неверных, их интересы нужно направить на промышленность и
торговлю".
Делается страшно, когда смотришь кругом и видишь то большое
количество людей, которые посвящают всю свою жизнь этим
второстепенным и третьестепенным вопросам, робко и отрицательно
относясь к жизненным вопросам, действительно определяющим
человечество, от разрешения которых зависит его судьба. Как раз это
отклонение в материалистическую сторону открывает Протоколам, а равно и
еврейским наймитам фланг для нападения. Люди с "широкими взглядами" и
являются в нашей современности именно теми, которые проходят мимо жизненных
вопросов: такого рода духовный строй очень быстро вырождается в чисто
материалистическую точку зрения. В создавшемся таким путем упрощенном темпе
жизни и гнездятся раздоры, которые так глубоко терзают мир.
В первую очередь неминуемо наступит крушение верхних слоев промышленности
и торговли: "Для окончательного разложения и разрушения общества неверных
необходимо поставить промышленность на спекулятивную основу". Едва ли нужно
пояснять, что под этим подразумевается превращение всякого честного
предприятия в предприятие, гоняющееся исключительно за наживою, и создание
такой обстановки, при которой всякая честная прибыль попадает в карманы
спекулянтов. Это значит далее, что благородное искусство ведения
правильного хозяйства обречено выродиться в хищническое, что повлечет за
собой нравственное замешательство в среде предпринимателей и опасные
беспорядки в среде рабочих. Но тут кроется и еще более важное, а именно
распад нееврейского общества: не только раскол между капиталом и трудом, но
и раскол неевреев во всех областях производства. Нееврейские
предприниматели и фабриканты в Соединенных Штатах уже в сущности почти не
являются "капиталистами". Большинство таковых принуждены занимать капиталы,
на которые они работают, у настоящих капиталистов:
настоящими же капиталистами являются евреи, международные евреи.
Нееврейский процесс производства, имея с одной стороны еврейский капитал,
как пресс, давящий на фабрикантов, а с другой еврейских агитаторов,
демагогов и разрушителей, как подхлестывающую плеть для рабочих, находится
в таком положении, которое должно доставлять искреннюю радость устроителям
мира по программе Протоколов. "Соединенные силы интеллигенции неверных
вместе со слепой силой народных масс могли бы представить для нас известную
опасность; но против этой возможности мы приняли все необходимые меры,
воздвигнув между общими этими силами преграду взаимной вражды. Благодаря
этому, главная сила народных масс является нашей опорой. Мы и только
единственно мы остаемся их вождями". (Прот. 9).
Доказательство того, что евреи вполне довольны, заключается в
том, что они не только не делают ничего для облегчения создавшегося
общего положения, но по всей видимости желают еще ухудшить его. Им
знакомы все способы создания искусственного голода и высоких цен; эти
способы применялись и во время французской революции, и теперь в
России. Все признаки того, что и у нас наступит нечто подобное,
налицо.
Искусственные социальные проблемы в качестве духовной пищи и
легкомысленные развлечения в часы отдыха - вот еврейские методы,
применяемые к неевреям. Под их покровом должно завершиться дело,
которое лучше всего выражено в девизе: "разделяй и властвуй".
Читайте сами: "В целях удержать чересчур беспокойные умы от
публичного обсуждения чисто политических вопросов мы будем
выдвигать новые проблемы, которые будут казаться имеющими связь с
первыми: проблемы социальные". (Прот. 13).
Разве не должен нас изумлять раскол между образом мыслей
народных масс, направленным исключительно на экономические
проблемы, и образом мыслей партий, которые стараются
исключительно заниматься политикой? И разве не есть факт, что
евреи занимают сильную позицию в обоих лагерях: в политике, чтобы
давать ей реакционное направление, и в рабочих кругах, чтобы
настраивать их в радикальном, создавая этим между ними пропасть? И
не существует ли этот раскол только между неевреями? Во всяком
случае среди евреев он отсутствует: ибо общество состоит из неевреев,
а разрушающий элемент состоит из евреев.
Посмотрим дальше: "Мы включили в конституции обманчивые,
неосуществимые права народа, Все эти так называемые "права народа"
существуют только в теории и никогда не могут осуществиться...
Пролетарий - не больше, чем нищий, и получает от конституций
лишь крупицы, падающие с нашего стола в качестве мзды за то, что он
выбирает наших агентов и помотает проводить в жизнь наши
мероприятия. Все республиканские права для бедных есть лишь горькая
насмешка, ибо гнет повседневной работы мешает им пользоваться ими,
и одновременно пролетарий не имеет возможности рассчитывать на
определенный и верный доход, потому что доход стоит в зависимости
от прекращения работ и стачек, которые в свою очередь зависят либо
от предпринимателей, либо от товарищей по работе". (Прот. 3). Для
того, кто изучил различные формы стачек в нашей стране, это
замечание о них не представляет ничего загадочного. Далее говорится:
"Мы принудим увеличить рабочую плату, но рабочему это не принесет
пользы, ибо одновременно мы вызовем увеличение цен на все необходимые
для жизни предметы, под предлогом падения земледелия и
скотоводства; искусственным путем мы глубоко подорвем источники
производства товаров тем, что мы внушим рабочим анархические идеи".
(Прот. 6).
Наконец: "Мы выступим в качестве освободителей рабочего
класса, пришедших для освобождения его от притеснения, и убедим его
присоединиться к нашей армии социалистов, анархистов и
коммунистов, которым мы в свою очередь окажем помощь под личиной
принципа общего мирового братства". (Прот. 3). Сопоставляя эти
места, следует вспомнить приведенные много раньше слова Сэра
Евстафия Перси (Eustace Percy), которые также известны евреям: "Не в
том дело, что еврейство интересует положительная сторана
радикальных принципов, и не в том, что оно желает принять участие в
нееврейском национализме или в демократии, но в том, что ни одно
нееврейское правительство не может не быть евреям ненавистно".
Автор "Еврея-Победителя" говорит: "Еврей демократ по чувству,
но не по природе. Когда он проповедует общее братство, то этим он
желает добиться лишь того, чтобы социальные ворота, закрытые для
него во многих областях, наконец, распахнулись перед ним, - не потому,
что он желает равенства, а потому, что он желает стать господином
и в социальной области, подобно тому, как он уже сделался им в других.
Многие почтенные евреи без сомнения будут отрицать правильность
сказанного, но если такое отрицание и будет иметь место, то это
объясняется лишь тем, что, живя долгое время в атмосфере Запада, они
утратили способность понимания того, что подготовлялось в недрах их
восточных единоплеменников".
После всего изложенного не трудно проследить историю развития
еврейской идеи либерализма, начиная от ее источников и кончая
последними ее проявлениями в жизни неевреев. Желанный хаос наступил.
Этот хаос уже характеризует ныне все жизненные проявления людей.
Они уже больше не знают, чему верит и чего держаться. То им
указывают ряд одних фактов, то ряд противоположных; то дают одно
объяснение, то совсем другое. Масса объяснений, противоречащих друг
другу, не объясняют равно ничего и лишь увеличивают весь хаос. Сами
правительства как бы скованы цепями и, когда они делают
распоряжение о производстве расследования в известном направлении,
это расследование таинственно приостанавливается. Такое положение
правительств точным образом предусмотрено в Протоколах. Ко всему
этому следует добавить нападки на человеческую потребность в
религии. И эта последняя преграда должна пасть для того, чтобы
насилие и разбой могли действовать без всякого страха, Чтобы
добиться этого желанного положения, 4-й Протокол учит: "По этой
причине мы должны подкопаться под веру и истребить в душе неверных
самое понятие о Боге и душе, заменив эти идеи математическими
исчислениями и материальными потребностями. Когда нам удавалось
лишать народные массы их веры в Бога, всякий авторитет повергался в
грязь и делался общественным достоянием, а мы делались господами
масс". (Прот. 5).
"Мы уже давно озаботились тем, чтобы духовенство неверных получило дурную
славу" - (Прот. 17). "Когда мы станем властителями, мы признаем
нежелательной всякую религию, кроме нашей, которая исповедует единого Бога,
с которым связана наша судьба в качестве избранного народа и через которого
наша судьба отождествилась с судьбой мира. По этой причине мы должны
разрушить все остальные религии. Если благодаря этому временно всплывет
атеизм, то это, как явление преходящее, не помешает нашим целям" - (Прот.
14). Не дает ли эта выписка материал для размышления даже людям самых
"широких взглядов"?
Весьма примечательно, как эта религиозная программа была
осуществлена в России, где Троцкий, как о том громогласно оповещает
американская еврейская пресса, не принадлежит ни к какому
вероисповеданию и где еврейские комиссары, на просьбу умирающих
русских пригласить священника, отвечают: "Мы упразднили
Всемогущаго". Как утверждают, Комитету Помощи восточным евреям
приходили сведения, что русские христианские церкви подвергались
самому злостному осквернению со стороны большевиков, но синагоги
почти всегда оставались не тронутыми и им не причиняли никакого
вреда.
Все эти различные формы нападения с целью разрушения
естественных центров духовной жизни неевреев и замены их другими
нездоровыми и разрушительными центрами. находят себе поддержку в
пропаганде роскоши. Роскошь есть одно из самых расслабляющих
влияний. Начинаясь комфортом, она через изнеженность и
расслабленность ведет к телесному, духовному и моральному
вырождению. Она сначала соблазнительна, но кончается бесчестными
страстями, порождающими полное разрушение всех крепких и здоровых
жизненных сил. Изучить связь роскоши и падения нравственности было
бы весьма благодарной задачей: исследование доказало бы, что причина
их одна и та же. Если ближайшей целью является "неразбериха",
которую стараются породить, то все это является лишь подготовкой к
еще более безнадежному состоянию, а именно, к состоянию усталости.
Что это значить, само собою ясно. Усталость есть опасный для жизни
народа признак. Новейшие политические события и их последствия ясно
доказывают это, хотя никто не обращает на это внимания. Пусть
партии дают объяснения, а кандидаты на выборах дают обещания,
никому до этого уже нет никакого дела.
Усталость началась с войной и с вызванной ею перегрузкой
народных сил; мир с порожденным им всеобщим замешательством довел
ее до крайнего предела. Народ ни во что не верит и еще менее чего-либо
ожидает. Всякая уверенность исчезла, а с ней почти исчезла всякая
отвага и предприимчивость. Неудача всех стремлений, которые ложно
называли народными достижениями, была так основательна, что
большинство потеряло всякую надежду и на успех вообще всех будущих
народных движений.
Об этом Протоколы говорят следующее: "Всеобщая усталость,
порожденная раздорами, враждой, спорами, голодом, эпидемиями,
обеднением, нужна до тех пор, пока неверные не будут видеть другого
пути к счастью, как только наше золото, и пока не призовут на помощь
нашу силу" (Прот. 10). "Этими способами мы доведем неверных до
такого состояния усталости и истощения, что они принуждены будут
