Там, где такое еврейское господство над государственными людьми
явно выступает наружу, можно сказать с уверенностью, что эта раса
является единственной хранительницей такого рода тайн. Потому, в
случае необходимости, патриотическим долгом каждого, кто об этом
узнает, будет раскрыть такую тайну, - и притом не ради того, чтобы
ударить по чьей-либо репутации, но ради того, чтобы раз навсегда
заклеймить такого рода недостойное явление клеймом позора.
Еврейские публицисты обычно говорят нам, что евреи не
объединены в политическом отношении, поэтому, де, они и не
пользуются политическим влиянием. Далее мы слышим рассказы о том,
что между ними господствует столь большое разногласие, что нет
даже возможности руководить ими в определенном направлении.
Да, так может случиться, но лишь тогда когда в еврейской
общине ставится вопрос в пользу чего-нибудь. Тогда образуется
большинство мнений и, вероятно, по большей части мнение даже
незначительного меньшинства дает себя чувствовать. Но когда речь
идет о вопросе против чего-нибудь, то еврейская община представляет
собой полное единство. Этот факт может засвидетельствовать
каждый наблюдательный политический деятель.
Каждый может в политической жизни проделать этот опыт над
собой. Ему стоит только публично заявить, что он не допустит
влияния над собой евреев и вообще не будет подчиняться никакому
влиянию. Если он, кстати, при этом позволит себе употребить слово
"жид", то ему не нужно будет читать никаких книг в доказательство
еврейской солидарности: он почувствует ее очень скоро на своей шкуре.
Эта еврейская солидарность в делах, зависящих чисто от голосования,
не может, само собой разумеется, достигнуть всего, чего она бы желала;
политическая сила евреев заключается не в количестве голосов, но в их
влиянии на верхи правительств. Евреи, если взять последние пять лет,
все время являлись политическим меньшинством в отношении подсчета
голосов, но в отношении влияния они были политическим
большинством. Они господствовали и сами этим хвастались. Признаки
их господства можно наблюдать везде.
Главный признак этого господства виден в отношении к евреям в
политической жизни, Этот признак страх, то есть то же самое, что и
в прессе. Этот страх так велик, что никто не смеет говорить о евреях
так же, как говорят об армянах, немцах, русских или индусах. Что
представляет этот страх, как не доказательство того, что всем
известно еврейское могущество и та беспощадность, с какою они им
"пользуются? Очень возможно, что даже самый антисемитизм, как то
утверждают иные еврейские публицисты, есть ничто иное, как
выражение высшей степени страха. Страх перед чем-то неведомым.
Беспримерное зрелище бедного с виду в массе народа, который, на самом
деле, богаче всех других, незначительного меньшинства, которое
могущественнее большинства всех остальных, может и в самом деле
подействовать на раздраженное воображение и породить призраки.
Знаменательно то, что все те, которые обычно выдают себя за
признанных представителей еврейства. решительно ничего не имеют
против этого страха: они даже считают его желательным; они даже
обладают особым искусством поддерживать постоянно этот страх, -
только в определенном, тщательно взвешенном размере, так, чтобы он
не слишком бил в глаза. Но стоит равновесию нарушиться, тотчас
обнаруживается их слабая сторона. Тогда, прежде всего, пускаются в
ход угрозы в надежде восстановить страх; если же угрозы оказываются
бессильными, то начинаются вопли и хныканье по поводу
"антисемитизма".
Было бы странно, если бы евреи не видели, что самые низкие проявления
антисемитизма как раз порождаются тем страхом, который они сознательно
развивают в окружающей их обстановке. Из него проистекает к евреям
ненависть самого худшего качества. Между тем, человек с нормальным
нравственным чувством будет больше всего остального избегать внушать страх
другим; находить в этом удовольствие и извлекать из этого пользу могут
только люди низшей расы.
Было бы уже большим шагом вперед, если бы люди сумели освободиться от
этого страха иудейского. Но еврейские защитники, и словом, и пером, как раз
борются с проявлением этого освобождения.
Они называют его тоже "антисемитизмом", тогда как, в
действительности, этот процесс вовсе не является таковым, а в нем
скорее кроется единственная возможность предотвратить
антисемитизм. Процесс этот должен пройти несколько ступеней.
Прежде всего нужно показать еврейское могущество во всем его объеме,
против чего, конечно, со стороны евреев идет сильный отпор, хотя
отрицать факт этого могущества нельзя. Затем нужно объяснить
существующее могущество. Его можно объяснить только еврейским
желанием господства, или хорошо продуманной программой, которой
придерживаются на пути к господству. Раз метод раскрыт, то
половина зла уже устранена. Еврей не сверхчеловек.
Он хитер, он обладает выдержкой, его мировоззрение позволяет ему многие
поступки, которые другим претят. Но при равных условиях он все-таки не
сверхчеловек. Янки во всех отношениях может с ним помериться, но только
янки, по свойствам своим, склонен уважать правила приличия в игре. Когда
люди узнают, какими средствами достигнуто это могущество, когда они, хотя
бы скажем, узнают, каким путем захвачено было это политическое могущество в
Соединенных Штатах то вся картина пущенных для этого в ход способов должна
сорвать ореол с этого могущества и представить его как весьма грязный
гешефт.
Вопрос о том, заслуживает ли внимания метод, изложенный в
Протоколах или нет, зависит от того, находит ли он себе фактическое
подтверждение в современных событиях. Между тем такое
подтверждение на лицо, ибо события и программа совпадают. Конечно,
для евреев было бы выгоднее, если бы нельзя было обнаружить следов их
участия ни в писаниной, ни в осуществившейся программе; но следы на
лицо и евреи поступают нелогично, когда обвиняют за это других, а не
себя самих. Нельзя же, в самом деле, считать опровержением фактов
брань, направленную против тех, кто их устанавливает. Мы допускаем,
что еврей хитер. Но этого недостаточно для того, чтобы он мог совсем
скрыть следы своей, деятельности. У него тоже есть свои слабые
стороны, благодаря которым, в конце концов, удается обнаружить всю
полноту его работы. Разве он боялся бы этого открытия, если бы все то,
что открыто, оказалось хорошим и справедливым? Слабая сторона
еврейской программы в том и заключается, что вся она с начала и до
конца есть одна несправедливость. Как бы ни были велики успехи
еврейства, они не столь велики, чтобы человечество не могло ему
повелительно сказать: "стой!" В человечестве уже замечается сильное
движение, направленное к отражению нападения, и, если бы среди
еврейского народа нашлись пророки, они должны бы указать своему
народу иные пути.
Вот почему доказательства существования программы и страх ее
раскрытия будут иметь своим последствием устранение того
беспокойства, которое порождают евреи среди народов-хозяев, у
которых они живут в гостях.
XIX. ЕВРЕЙСКОЕ ПЯТНО НА КРАСНОЙ РОССИИ
"Среди мира вполне организованных
государственных единиц для евреев имеются только
две возможности успеха: либо они должны
ниспровергнуть устои чужой национально-
государственной системы, либо они должны основать
собственное независимое государство... В восточной
Европе, по-видимому, большевизм и сионизм
процветают бок о бок... не потому, что евреи придают
значение положительной стороне радикальных
теорий, и не потому, что они желают быть
участниками не еврейского национализма и
нееврейской демократии, но потому, что всякий
нееврейский государственный уклад им ненавистен".
Ефстафий Перси (Eustace Percy).
Чтобы узнать, что думают и чего желают вожди еврейства в Соединенных
Штатах или других странах, вовсе не следует прислушиваться к их речам,
обращенным в к неевреям, но лишь к тому, что они говорят своему народу.
Так, если вы хотите знать: - считают ли себя евреи за людей,
предназначенных для господства над миром и за представителей того народа
или расы, которая остро отличается от других народов и рас? смотрят ли они
на все нееврейское человечество, как на законно им принадлежащее рабочее
поле, которое они могут эксплуатировать, руководствуясь менее строгими
нравственными правилами, чем те, которые они применяют к собственному
народу? знакомы ли им основные положения Протоколов и осуществляют ли они
их в жизни, - на все эти вопросы основательные ответы можно найти только в
том, что еврейские вожди говорят евреям, а не в том, с чем они обращаются к
посторонним.
Всем видные еврейские имена, которые чаще всего встречаются в
прессе, еще не составляют собой всех глашатаев еврейства, но лишь
избранную группу, представителей отдела пропаганды, чья задача
выполняется либо в форме пожертвований для христианских
благотворительных учреждений, либо в форме "либеральных" мнений в
вопросах религиозных, социальных и политических. Однако, в какой бы
форме эта лицевая сторона ни проявлялась, несомненно одно, что
деятельность еврейских вожаков в собственном смысле постоянно
прикрыта видимой личиной таких действий, к которым желают
привлечь признательные взоры неевреев.
Высказываемые в настоящей книге мнения и констатированные в
ней факты все до единого основаны на недвусмысленных
доказательствах и на том, что мы слышим из уст самих еврейских
вождей. Поэтому, если евреи оспаривают высказанные положения, то
они оспаривают то, что сами защищают. Такое отношение к делу
можно объяснить только тем, что, по их мнению, наши исследования
не достигли еще до той точки, которую они стараются тщательно
скрыть от мира.
С наибольшим ожесточением оспаривается мнение о том, что большевизм, будь
то в России, или в Соединенных Штатах, есть вещь еврейского происхождения.
Такое отрицание представляет собою один из ярких примеров дерзкого
двуязычия. Перед неевреями еврейский характер большевизма отрицается.
Напротив, в молчаливых недрах еврейских общин, под прикрытием еврейского
жаргона и в тайниках еврейской национальной прессы мы находили горделивые
признания, правда, перед лицом лишь собственного народа, что большевизм -
дело еврейское.
Чтобы избежать обвинения в убийствах, моральном одичании,
разбоях и в голодной смертности, которые под шум цинично звучащих
гуманитарных фраз в настоящее время господствуют в России, и во всем
том невероятном ужасе, который, в его целом, нельзя ни описать, ни
понять, еврейская пропаганда хватается за две соломинки. Прежде всего
говорят, что Керенский, который открыл дорогу большевистскому
вторжению, не еврей. Если вдуматься, то едва ли можно найти более
сильное доказательство в пользу еврейского характера большевизма, как
это вечное, громогласное, еврейское утверждение, что, по крайней мере,
двое главных виновников большевизма не были евреями. (Керенский и
Ленин. - Примечание переводчика). Оспаривать, среди сотен имен,
еврейское происхождение только для двоих, конечно, прием неудачный, а
помимо сего, отсутствие еврейской крови в Керенском является еще
делом далеко не доказанным.
"Но вот Ленин, - говорят еврейские защитники, - Ленин, глава и
мозг всего - Ленин не еврей!" Может быть, но зачем выпускал он не раз
свои прокламации на еврейском языке? Зачем окружил себя евреями?
Почему он отменил христианское воскресенье и ввел еврейскую субботу?
Объяснение этого, может быть, в том, что он женат на еврейке.
До сих пор зато никто не сомневался в национальности Троцкого:
он еврей и зовут его Лейба Бронштейн. С некоторого времени евреи
любят кричать, что Троцкий, де, сам заявил, что он вообще не
принадлежит ни к какому вероисповеданию. Может быть, это и правда.
Но к какой-нибудь вере он все же должен принадлежать. Чем иначе
объяснить, что христианские церкви превращали в конюшни, бойни и
танцульки, тогда как еврейские синагоги оставались нетронутыми? И
почему христианское духовенство должно было производить уличные
работы, тогда как раввинов оставляли при их должностях
