свою неосторожность. Его рана должна была к этому времени уже зажить и не
может болеть слишком сильно от того, что она просто проскользнула мимо
него. Эмма покачала головой. У него могли быть серьезные осложнения, если
он не обратился к профессионалу. И почему он так и не сообщил о нападении
в полицию? Селеста тоже никогда об этом не упоминала и это было необычно,
если только граф Чезаре не обманул ее какой-то историей. Все это тревожило
и озадачивало.
- О чем ты думаешь? - спросил он, когда они повернули в Большой
Канал.
- Если вы хотите правду, - ответила она честно, - то о вашей руке.
Она совсем не зажила, так ведь?
Его лицо стало похожим на маску.
- Это мое дело.
- Нет. Вы ведете себя как ребенок, - воскликнула она. - Разве вы не
знаете, что может начаться гангрена? Вы можете потерять руку!
- Маловероятно, - заметил он холодно.
- Не маловероятно! Я видела, что так бывает!
- В самом деле? Где? - его голос был насмешливым. - О, я могу
догадаться. Ты одна из тех занимающихся благотворительностью дам,
посещающих больницы, одевшись по моде, чтобы произвести впечатление на
пациентов и собирающих крохи знаний, благодаря которым считают, что могут
диагностировать все что угодно, начиная с зубной боли и кончая
беременностью!
- Вы невозможны! - сказала она и прикусила губу. Она и так уже
сказала слишком много и если Селеста узнает, то придет в ярость. Она
должна быть рада, что он еще не догадался о ее секрете.
- Где ты собираешься делать покупки? - спросил он, меняя тему
разговора.
- А куда вы едете?
- Как ты любишь говорить, это мое дело.
Эмма вспыхнула.
- Я не это имела в виду. Я хотела сказать, что вы можете высадить
меня там, где вам удобно.
- Хорошо. Мы оставим лодку возле Риальто. Ты можешь встретить меня
там, скажем... - он посмотрел на часы, - через пару часов.
- Очень хорошо, - кивнула Эмма и после этого они больше не
разговаривали.
Ее взволновала возможность делать покупки одной. Когда Джулио
сопровождал ее, он обычно следовал за нею и нес ее свертки, но сегодня она
чувствовала себя независимой и свободной.
Она выбрала на рынке рыбу и овощи, которые ей наказала купить Анна,
затем обратила свое внимание на другую сторону моста, где уличные
базарчики вели к Марсерии - главному торговому району Венеции. У нее было
много времени в запасе и она бесцельно бродила глядя в витрины магазинов и
думая о том, чтобы ей увезти назад домой как подарки своим подругам в
больнице. Здесь были стеклянные фигурки, довольно изящные и довольно
дешевые в отличие от изделий из стекла, к которым Эмма приценилась в
магазинах побольше. Но она решила пока подождать и ничего не покупать. В
конце концов у нее еще было много времени.
Девушка направилась к тому месту, где граф оставил лодку под
присмотром какого-то уличного оборванца - мальчишки с грязным лицом и в
грязной одежде, но с довольно очаровательной улыбкой.
Чтобы добраться до площадки, она пошла напрямик через узкую улочку,
ведущую к воде, но в конце нашла частный причал. Когда она повернула, то
увидела, что путь ей преградили двое мужчин. Оба были смуглокожими
итальянцами, невысокого роста и явно недружелюбно настроенными, судя по
тому как угрожающе они двинулись к ней.
Эмма попятилась, все еще не веря тому, что происходит. Это не могло
случиться с нею! Не в самом центре Венеции! Если они надеются, что она
какая-нибудь богатая туристка, то их ждет большое разочарование. Она
потратила деньги, данные Анной и в кошельке у нее осталось всего несколько
сотен лир.
Ее спина уперлась в стену склада, преграждавшего ей путь к
отступлению и она беспомощно посмотрела за спины мужчин, но увидела, что
узкий переулок слегка поворачивал и этот поворот отлично скрывал их от
глаз прохожих.
Один из мужчина сказал что-то по-итальянски, второй громко засмеялся
и Эмма пожалела, что не понимает шутку. Кто эти мужчины? И что они хотят?
Затем мужчина обратился к Эмме на резком неприятном итальянском.
- Non capisco, - осторожно ответила Эмма.
- А, inglese, - сказал мужчина, кивая и подошел ближе к ней. -
Синьорина Максвелл, si?
Эмма нахмурилась, заколебалась, потом кивнула. Она онемела от страха
и чувствовала, что если бы даже ей представилась возможность убежать, она
не смогла бы сдвинуться с места.
- Bene, bene, - мужчина улыбнулся, обнажив черные дыры на месте
отсутствующих зубов. Оставшиеся же были желтыми и гнилыми, и его дыхание
было зловонным.
- Что вы хотите? Кто вы? - спросила Эмма с отчаяньем.
- У нас есть послание для синьора графа, - сказал мужчина мягко,
придвигая свое лицо к лицу Эммы, в то время как его товарищ прислонился к
стене за его спиной и внимательно наблюдал.
- Послание! - Эмма подумала, что она произнесла это слово почти как
сумасшедшая.
- Si, послание. - Мужчина вытащил из кармана куртки нож с длинным
лезвием, блеснувшим на солнце. Он улыбнулся девушке, словно собирался
преподнести ей какой-то очень долгожданный подарок, затем приставил острие
ножа к ее щеке.
Эмма подумала, что сейчас упадет в обморок. Ее колени задрожали, и
она никак не могла заставить себя закричать или по крайней мере произнести
хоть слово.
- Да, послание, - повторил он мягко. - На которое он должен обратить
больше внимания, чем на предыдущее.
Эмма попыталась заговорить.
- Вы... вы собираетесь меня убить? - выдохнула она наконец.
Мужчина улыбнулся шире.
- Интересно, с чего это пришло тебе в голову? - спросил он
насмешливо. Затем задумчиво посмотрел на нож. - А, понимаю, нож! Он вас
пугает, синьорина. Прошу прощения.
Он сделал шаг назад и нож упал вниз, так как его рука опустилась.
Эмма вздохнула с облегчением.
- Что... что это за послание? - спросила она, пытаясь взять себя в
руки. Казалось, ее единственным шансом было не потерять голову.
Второй человек сказал что-то своему товарищу, его глаза безжалостно
рассматривали ее, и она подумала, что несмотря на брюки и свитер,
чувствует себя обнаженной. Но, очевидно, его слова не нашли ответа в душе
человека с ножом, потому что тот покачал головой и сильно замахал руками,
говоря что-то, что Эмма изо всех сил пыталась понять. Но они говорили на
диалекте и ей трудно было уследить за их быстрой речью, особенно если
учесть, что она дрожала от страха. Она разобрала слова abbiamo fretta...
non ho tempo, которые как она знала, означали, что они спешат, но даже это
не успокоило ее.
- А теперь, синьорина, - снова обратился к ней мужчина, улыбка
вернулась к нему. - Я готов поверить, что вы не знаете, почему вы здесь,
но граф Чезаре поймет адресованное ему послание очень хорошо...
Он подошел ближе, схватил ее за волосы, чтобы оттянуть голову назад,
затем медленно и аккуратно расстегнул верхние пуговицы ее свитера, обнажил
плечо и размеренной жестокостью разрезал гладкую кожу. Крик замер в горле
Эммы, так и не вырвавшись наружу и она потеряла сознание.
Когда она пришла в себя, то почувствовала, что голова у нее кружится,
а перед глазами все плывет. Какое-то время она лежала на камнях мостовой
не понимая где находится или почему ей так плохо. Затем память вернулась к
ней, она с трудом встала на колени, оглядываясь по сторонам как испуганное
животное, но никого кроме нее в переулке не было. Она почувствовала, что
шея и плечо у нее мокрые и подняв руку прикоснулась к плечу. Когда она
отняла ее, то увидела, что рука вся в крови.
Мир моментально закружился вокруг нее, но с большим усилием ей
все-таки удалось встать на ноги. Дрожащими пальцами она оттянула
пропитанный кровью свитер и посмотрела вниз на плечо, насколько смогла.
Кровь уже начала высыхать и опасности, что она умрет от ее потери не было.
Но из того, что она увидела, ей показалось, что мужчина вырезал у нее на
коже свои инициалы.
Она достала из кармана носовой платок, вытерла кровь с рук и
промокнула шею. Цвет ее свитера был оранжевым и кровь на нем выглядела не
так ужасно после того, как ей удалось застегнуть пуговицы. Она не могла
выйти из переулка выглядя так, словно на нее напали. Потому что это,
наверняка, привлечет к ней внимание и вызовут полицию. И в таком случае
может открыться то предыдущее происшествие. Несмотря на все происшедшее,
она не могла допустить, чтобы это случилось. Если граф не хотел, чтобы об
этом знали, она не может предать его.
Эмма пригладила волосы руками, пытаясь хоть как-то привести их в
порядок, подняла корзину с покупками и медленно пошла по переулку к улице.
Ее плечо немного болело, но она могла вести себя совершенно естественно,
если все время помнить о необходимости этого и прогнать из головы всякие
мысли неприятного характера.
Граф нетерпеливо ходил туда-сюда по причалу ожидая ее и заметив, как
она появилась из-за угла направился к ней. Он отвернул манжету и показал
ей на стрелки золотых часов.
- Dio! - произнес он сердито. - Где ты была? Я жду тебя больше часа!
- Часа? - повторила Эмма автоматически. Неужели так долго? - Прошу
прощения. Я задержалась. - Она немного покачнулась и граф мгновенно
схватил ее за руку.
- Что случилось? - затем он заметил темное пятно на ее свитере. -
Mamma mia, ты ранена! Эмма, ты должна рассказать мне, что случилось?
- Мы... мы можем сначала сесть в лодку? - спросила она слабым голосом
и он поспешно кивнул.
- Конечно. Пошли.
Он поставил ее корзину в лодку, заплатил мальчишке, который все еще
крутился вокруг, затем помог Эмме забраться внутрь. Чезаре отвязал
веревку, затем запустил двигатель и запрыгнул внутрь.
Эмма опустилась на деревянную скамейку, которая располагалась вдоль
борта и попыталась собраться с мыслями. Сейчас, когда она снова была рядом
с Чезаре, ее страх прошел. Он придавал ей уверенность и на мгновение она
полностью расслабилась. Она взяла уже зажженную сигарету, предложенную ей
и с благодарностью затянулась.
- А теперь, - сказал он, прислоняясь спиной к сиденью и пристально
следя за оживленным движением в этих местах канала. - Расскажи мне, что
случилось.
Эмма пересказала все настолько хорошо, насколько только смогла при
данных обстоятельствах. Теперь все произошедшее казалось фантастикой и
только ощущение жжения в плече напоминало ей о том, что это не сон. Когда
она закончила, то добавила:
- Так что в конце концов никакого послания не было.
Чезаре покачал головой.
- Послание было, синьорина, - ответил он мягко. - Или, может быть,
его лучше назвать предупреждением? Они знали, что я пойму, Эмма.
Эмма бросила окурок в темную воду. Она ничего не понимала. У кого-то
был зуб на графа Чезаре и то, что она оказалась во всем этом замешанной,
чистое совпадение. У нее было чувство, что если бы этим утром с графом
была Селеста, ее использовали бы вместо нее.
Она посмотрела на Чезаре.
- Вам не кажется, что пора мне сказать, почему происходят подобные
вещи? - спросила она, чувствуя себя более сильной и способной соображать.
Его лицо стало суровым.
- Нет. Это пора никогда не наступит, - ответил он холодно. - Чем
меньше ты знаешь, тем лучше. Если бы эти люди подумали, что ты каким-то
образом причастна к этому делу, ты была бы мертва!
- Вы, должно быть, шутите!
- Но ты ведь не смеешься, синьорина, - резко сказал он. - Это не
игра. И пожалуйста, хоть ты и стала свидетельницей нескольких
обстоятельств совершенно не связанных между собою, не пытайся
