- Вы, наверно, меня круглым дураком считаете, - сказал он. - Пусть
так, а все-таки у меня иногда появляется - ну второе зрение, что ли, и оно
мне подсказывает как поступить. Может, вы и не верите в такие вещи, но
наука...
Он запнулся. Непосредственная действительность напомнила о себе, не
дав ему свалиться в бездну отвлеченных умствований.
- Я навел кое-какие справки об этом субъекте, - заговорил он снова. -
Можно было копнуть и глубже, если б знать...
- Уж не ходил ли ты к гадалке? - ехидно спросила Джордан.
- Что? - Он вытаращил глаза, озадаченный нашим дружным смехом - К
гадалке?
- Да, насчет Гэтсби.
- Насчет Гэтсби? Нет, зачем. Я же сказал: я навел кое-какие справки о
его прошлом.
- И выяснилось, что он учился в Оксфорде, - услужливо подсказала
Джордан.
- В Оксфорде! Черта с два! - Он передернул плечами. - Человек, который
ходит в розовом костюме!..
- И тем не менее.
- Оксфорд, который в штате Нью-Мексико, - пренебрежительно фыркнул
Том. - Или еще где-то.
- Слушай, Том, если ты такой сноб, зачем было приглашать его в гости?
- сердито спросила Джордан.
- Дэзи его пригласила, она с ним была знакома еще до замужества, - бог
весть, где это ее угораздило!
От выветривавшихся пивных паров всем хотелось злиться, и некоторое
время мы ехали молча. Но вот впереди показались выцветшие глаза доктора Т.
Дж. Эклберга, и я вспомнил предупреждение Гэтсби насчет бензина.
- Ерунда, до города дотянем, - сказал Том.
- Зачем же, когда вот рядом гараж, - возразила Джордан. - Совсем
невесело застрять где-нибудь на дороге в такое пекло.
Том с досадой затормозил, мы въехали на пыльный пятачок перед вывеской
Джордана Уилсона и круто остановились. Минуту спустя сам хозяин показался
в дверях своего заведения и уставился пустым взглядом на нашу машину.
- Нельзя ли поживей? - грубо крикнул Том - Мы приехали заправиться, а
не любоваться пейзажем.
- Я болен, - сказал Уилсон, не трогаясь с места. - Я сегодня с самого
утра болен.
- А что с вами?
- Слабость какая-то во всем теле.
- Что же, мне самому браться за шланг? - спросил Том - По телефону
голос у вас был вполне здоровый.
Уилсон переступил порог - видно было, что ему трудно расстаться с
тенью и с опорой, - и, тяжело дыша, стал отвинчивать крышку бензобака. На
солнце лицо у него было совсем зеленое.
- Я не думал, что помешаю вам завтракать, - сказал он. - Мне сейчас
очень нужны деньги, и я хотел знать, что вы решили насчет той машины.
- А моя новая машина вам нравится? - спросил Том. - Я ее купил на
прошлой неделе.
- Эта желтая? Хороша, - сказал Уилсон, налегая на рукоять.
- Хотите, продам?
- Вы все шутите. - Уилсон криво усмехнулся. - Нет уж, вы мне лучше
продайте старую, я и на ней сумею заработать.
- А на что это вам так спешно понадобились деньги?
- Хочу уехать. Слишком я зажился в этих местах. Мы с женой хотим
перебраться на Запад.
- Ваша жена хочет уехать? - в изумлении воскликнул Том.
- Десять лет она только о том и говорила. - Он на миг прислонился к
колонке, ладонью прикрыв глаза от солнца. - А теперь, хочет не хочет, все
равно уедет. Я ее отсюда увезу.
Мимо в облаке пыли промчался "фордик", чья-то рука помахала на ходу.
- Сколько с меня? - отрывисто спросил Том.
- Дошло тут до моих ушей кое-что неладное, - продолжал Уилсон. -
Потому-то я и решил уехать. Потому и насчет машины вам докучал.
- Сколько с меня?
- Доллар двадцать центов.
От несокрушимого напора жары у меня мутилось в голове, и прошло
несколько неприятных секунд, прежде чем я сообразил, что подозрения
Уилсона пока еще никак не связаны с Томом. Просто он обнаружил, что у
Миртл есть другая, отдельная жизнь в чужом и далеком ему мире, и от этого
ему стало физически нехорошо. Я посмотрел на него, затем на Тома - ведь
часу не прошло, как Том сделал совершенно такое же открытие, - и мне
пришло в голову, что никакие расовые или духовные различия между людьми не
могут сравниться с той разницей, которая существует между больным
человеком и здоровым. Уилсон был болен, и от этого у него был такой
непоправимо виноватый вид, как будто он только что обесчестил беззащитную
девушку.
- Хорошо, машину я вам продам, - сказал Том. - Завтра днем она будет у
вас.
Всегда для меня в этой местности было что-то безотчетно зловещее, даже
при ярком солнечном свете. Вот и сейчас я невольно оглянулся, словно чуя
какую-то опасность за спиной. Гигантские глаза доктора Т. Дж. Эклберга
бдительно несли свою вахту над горами шлака, но я скоро заметил, что за
нами напряженно следят другие глаза, и гораздо ближе.
В одном из окон над гаражом занавеска была чуть сдвинута в сторону, и
оттуда на нашу машину глядела Миртл Уилсон. Она вся ушла в этот взгляд, не
замечая, что за ней наблюдают; разнообразные оттенки чувств постепенно
проступали на ее лице, как предметы на проявляемой фотографии. Мне и
раньше приходилось подмечать на женских лицах подобное выражение, но на
этот раз что-то в нем было несообрэзное, непонятное для меня, - пока я не
догадался, что расширенные ревнивым ужасом глаза Миртл устремлены не на
Тома, а на Джордан Бейкер, которую она приняла за его жену.
Нет смятения более опустошительного, чем смятение неглубокой души. Том
вел машину, словно подхлестываемый обжигающим бичом паники. Еще час назад
его жена и его любовница принадлежали ему прочно и нерушимо, а теперь они
обе быстрее быстрого ускользали из его рук. И он все сильней нажимал на
акселератор, инстинктивно стремясь к двойной цели: догнать Дэзи и уйти от
Уилсона. Мы мчались к Астории со скоростью пятьдесят миль в час, пока
впереди, в стальной паутине ферм надземки, не замаячил неторопливо катящий
синий "фордик".
- В районе Пятидесятой улицы есть большое кино, где довольно
прохладно, - сказала Джордан. - Люблю Нью-Йорк летом, во второй половине
дня, когда он совсем пустой. В нем тогда есть что-то чувственное,
перезрелое, как будто стоит подставить руки - и в них начнут валиться
диковинные плоды.
Слово "чувственный" разбередило тревогу Тома, но прежде чем он успел
придумать возражение, "фордик" остановился, и Дэзи замахала рукой,
подзывая нас.
- Теперь куда? - спросила она.
- В кино, может быть?
- Ох, в такую жару, - жалобно протянула она. - Вы ступайте, если
хотите, а мы покатаемся и приедем за вами к концу сеанса. - Она сделала
слабую попытку пошутить: - Назначим свидание на перекрестке. Я буду
мужчина с двумя сигаретами во рту.
- Здесь не место спорить, - раздраженно сказал Том, услышав негодующее
рявканье грузовика, которому мы загородили путь. - Поезжайте за мной к
южному въезду в Центральный парк, тому, что напротив отеля "Плаза".
По дороге он то и дело оглядывался, чтобы посмотреть, едут ли они
следом, и, если им случалось застрять среди потока машин, он сбавлял
скорость и ждал, когда "фордик" покажется снова. Казалось, он боится, что
они вдруг нырнут в боковую улицу и навсегда скроются из виду - и из его
жизни.
Но этого не случилось. И мы все сообща приняли труднообъяснимое
решение - снять на вечер гостиную номера-люкс в "Плаза".
Подробности долгого и шумного спора, в результате которого мы были
загнаны в эту гостиную, стерлись у меня из памяти; хотя я отчетливо помню
неприятное ощущение, которое я испытывал во время этого спора оттого, что
мои трусы обвивались вокруг ног, точно влажные змеи, а по спине то и дело
скатывались холодные бусинки пота. Началось с предложения Дэзи снять в
отеле пять ванных и принять освежающий душ; затем разговор пошел уже о
"местечке, где можно выпить мятный коктейль со льдом". При этом раз
двадцать было сказано: "Идиотская затея!" - но в конце концов, говоря все
разом и перебивая друг друга, мы кое-как сговорились с обалделым портье.
Нам казалось - или мы себе внушали, - что все это необыкновенно весело.
Комната была большая и душная, и хотя шел уже пятый час, в окна, когда
их распахнули, повеяло только сухостью накалившейся зелени парка. Дэзи
подошла к зеркалу и, стоя ко всем спиной, стала поправлять прическу.
- Роскошный апартамент, - благоговейным шепотом произнесла Джордан.
Все расхохотались.
- Отворите еще окно, - не оглядываясь, распорядилась Дэзи.
- А больше нет.
- Ну, тогда придется позвонить, чтобы принесли топор...
- Прежде всего - довольно разговоров о жаре, - сердито сказал Том. - А
то долбишь все время: жара, ара - от этого только в сто раз хуже.
Он развернул полотенце и поставил на стол свою бутылку виски.
- Что вы к ней придираетесь, старина? - сказал Гэтсби. - Вы ведь сами
захотели ехать в город.
Наступила тишина. Вдруг толстый телефонный справочник сорвался с
гвоздя и шлепнулся на пол. Джордан сказала шепотом: "Извините,
пожалуйста", - но на этот раз никто не засмеялся.
- Я сейчас подниму, - сказал я.
- Не надо, я сам. - Гэтсби долго рассматривал лопнувший шнурок, потом
с интересом хмыкнул и бросил справочник на стул.
- А без этого своего словца вы никак не можете? - резко спросил Том.
- Какого словца?
- Да вот - "старина". Где только вы его откопали?
- Слушай, Том, - сказала Дэзи, отходя от зеркала. - Если ты будешь
говорить людям дерзости, я здесь ни минуты не останусь. Позвони лучше,
чтобы принесли лед для коктейля.
Том снял трубку, но в эту минуту сжатый стенами зной взорвался
потоками звуков - из бальной залы внизу донеслись торжественные аккорды
мендельсоновского свадебного марша.
- Нет, вы подумайте - выходить замуж в такую жару! - трагически
воскликнула Джордан.
- А что - я сама выходила замуж в середине июня, - вспомнила Дэзи. -
Луисвилл в июне! Кто-то даже упал в обморок. Кто это был. Том?
- Билокси, - коротко ответил Том.
- Да, да, его звали Билокси. Блоке Билокси - и он занимался боксом,
честное слово, и родом был из Билокси, штат Теннесси.
- Его тогда отнесли к нам в дом, - подхватила Джордан, - потому что мы
жили в двух шагах от церкви. И он у нас проторчал целых три недели, в
конце концов папе попросту пришлось его выставить. А назавтра после этого
папа умер. - Помолчав, она добавила: - Одно к другому не имело отношения.
- Я знал одного Билокси - Билла Билокси, только тот был из Мемфиса, -
вставил я.
- Это его двоюродный брат. За те три недели я успела изучить всю
семейную историю. Он мне подарил алюминиевую клюшку для гольфа, я до сих
пор ею пользуюсь.
Музыка внизу смолкла - началась брачная церемония. Потом в окна поплыл
радостный гул поздравлений, крики: "Ура-а!" - и, наконец, взревел джаз,
возвещая открытие свадебного бала.
- А мы стареем, - сказала Дэзи. - Были бы молоды, сразу бы пошли
танцевать.
- Вспомни Билокси, - назидательно произнесла Джордан. - Где ты с ним,
между прочим, познакомился, Тем?
- С Билокси? - Он сосредоточенно наморщил лоб. - Я с ним вовсе не был
знаком. Это приятель Дэзи.
- Ничего подобного, - возмутилась Дэзи. - Я его до свадьбы и в глаза
не видала. Он вместе со всеми вами приехал из Чикаго.
- Да, но он представился как твой знакомый. Сказал, что вырос в
Луисвилле. Эса Берд привел его на вокзал перед самым отходом поезда и
просил найти для него местечко.
Джордан усмехнулась.
- Парень просто решил на дармовщинку проехаться в родные места. Мне он
рассказывал, что был у вас президентом курса в Йеле.
Мы с Томом недоуменно воззрились друг на друга.
- Билокси?
- Начать с того, что у нас вообще не было никаких президентов курса.
Носком туфли Гэтсби отбивал на полу частую, беспокойную дробь. Том
вдруг круто повернулся к нему.
- Кстати, мистер Гэтсби, вы как будто воспитанник Оксфордского
университета?
- Не совсем так.
- Но вы как будто там учились?
- Да, я там учился.
Пауза. И затем - голос Тома, издевательский, полный откровенного
недоверия.
- Очевидно, это было в то самое время, когда Билокси учился в Йеле.
Снова пауза. Постучавшись, вошел официант, поставил на стол поднос с
толченой мятой и льдом, поблагодарил и вышел, мягко притворив за собою
дверь, но все эти звуки не нарушили напряженной тишины. Я ждал: вот сейчас
