словно подхватило его, не позволив обмякшему телу сползти на ковер.
Женщина подошла к шкафу и вернулась с необычным прибором - ящиком и
светящимся шлемом с соединительным проводом. Рейор надела полушарие шлема
на голову американца, и ее пальцы забегали по светящимся точкам: вероятно,
это было управление прибором. В воздухе замерцали какие-то символы.
Показания датчиков? Тело Тамберли словно загудело. Вибрация постепенно
нарастала, пока не охватила его целиком. Американец словно растворился в
ней и наконец провалился в темную бездну.
Возвращение к действительности происходило медленно. В конце концов
мышцы снова начали его слушаться, и он выпрямился в кресле. Тело было
полностью расслаблено: так, вероятно, чувствует себя человек, очнувшийся
после долгого-долгого сна. Он был словно отделен чем-то от самого себя,
видел себя как бы со стороны, не испытывая при этом никаких эмоций. И все
же Тамберли бодрствовал. Чувства резко обострились. Он ощущал запахи своей
грязной одежды и давно немытого тела, порывы ветра с гор, врывавшегося в
дверной проем, видел сардоническую ухмылку Варагана, придававшую ему
сходство с Цезарем, наблюдал за Рейор, державшей в руках ящик, чувствовал
тяжесть шлема на голове и даже следил за мухой, которая сидела на стене,
словно напоминая ему, что он такой же смертный, как и она.
Вараган откинулся назад, скрестил ноги, соединил кончики пальцев и
издевательски вежливо произнес:
- Назовите, пожалуйста, ваше имя и происхождение.
- Стивен Джон Тамберли. Родился в Сан-Франциско, Калифорния,
Соединенные Штаты Америки, двадцать третьего июня 1937 года.
Тамберли сказал все как есть. Он просто не мог ничего скрыть. Вернее,
ничего не могли скрыть его память, нервы и голосовые связки. В качестве
орудия допроса, кирадексу не было равных. Тамберли даже не осознавал до
конца весь ужас своего положения. Только глубоко внутри у него что-то
отчаянно протестовало, но сознание работало механически.
- И когда вы вступили в Патруль?
- В 1968 году.
Точнее он сказать не мог - все произошло очень незаметно, как бы само
собой. Один из коллег Тамберли познакомил его со своими друзьями,
интересными молодыми людьми, которые, как он понял впоследствии, давно им
интересовались. Потом его уговорили пройти какие-то тесты, якобы для
программы психологических исследований. Со временем ему объяснили, что к
чему, и предложили вступить в Патруль, что он и сделал весьма охотно.
Впрочем, в таком исходе дела никто и не сомневался. Тамберли только что
развелся с женой. Ему было бы намного труднее принять решение, зная, что
постоянно придется вести двойную жизнь. Но и в этом случае он, наверное,
согласился бы. Ведь это давало возможность исследовать иные миры, которые
до того представали перед ним лишь в виде надписей, руин, черепков и
окаменевших костей.
- Каков ваш статус в организации?
- Ни к полицейскому корпусу, ни к спасателям, ни к чему-либо в этом
роде я отношения не имею. Я - полевой историк. В своем времени я был
антропологом, работал среди индейцев кечуа, а затем переключился на
археологию. Это и определило мой выбор периода испанского завоевания.
Конечно, мне больше хотелось изучать доколумбовый период цивилизации, но,
разумеется, это было невозможно. Я был бы слишком заметен.
- Понятно. Как долго вы в Патруле?
- Примерно шестьдесят календарных лет.
Сотрудники Патруля имели возможность многократно увеличивать
собственную продолжительность жизни. Можно было путешествовать столетиями
и возвращаться назад в тот же самый момент времени. Конечно, мучительно
больно видеть, как люди, которых ты любишь, стареют и умирают, так никогда
и не узнав того, что известно тебе. Приходилось исчезать из их жизни -
уезжать куда-нибудь, постепенно сводя контакты с ними на нет. Они не
должны были видеть, что ты с годами не стареешь, подобно им самим.
- Откуда и из какого года вы отбыли на это задание?
- Из Калифорнии, из 1968 года.
Тамберли поддерживал старые связи дольше большинства агентов. Он
прожил уже около девяноста лет, сохранив организм тридцатилетнего
человека. Однако стрессы и отрицательные эмоции не могли не сказаться на
его облике, и в 1986 году он выглядел на все пятьдесят, хотя родственники
часто отмечали его моложавость. Одному Всевышнему известно, сколько
печальных дней в жизни патрульного. Она состоит отнюдь не из одних только
приключений.
- Хм, - оживился Вараган, - обсудим это подробнее. Прежде всего,
расскажите о вашем задании. В чем именно заключалась ваша миссия в
Кахамарке в прошлом веке?
"Это более позднее название города", - отрешенно отметил про себя
Тамберли, а его сознание автоматически выдало ответ:
- Я уже говорил вам, что я - полевой историк, собирающий сведения о
периоде испанского завоевания.
Но дело здесь было не только в академическом интересе. Как мог
Патруль поддерживать порядок на магистралях времени и сохранять
неизменными важнейшие события человеческой истории, не зная, что же это
были за события? В книгах хватало ошибок, а многие ключевые моменты вообще
не попали в летописи.
- Мне было поручено под именем монаха-францисканца Эстебана Танакуила
принять участие в экспедиции Писарро, когда тот в 1530 году снова
направился из Испании в Америку. - "До того, как Вальдзеемюллер назвал эту
страну Америкой". - Я лишь наблюдал и записывал все как можно подробнее,
стараясь не вызвать никаких подозрений. - "И совершал порой мелкие
проступки, в бессильном отчаянии пытаясь смягчить жестокость этого мира".
- Вы ведь знаете, этот момент будет считаться переломным - в будущем,
относительно моего столетия, и в прошлом, относительно вашего, - когда
сторонники Возрождения явятся в Анды за своим наследием.
Вараган кивнул.
- В самом деле, - произнес он безразличным тоном. - Если бы события
развивались по-иному, что ж, даже двадцатое столетие могло бы претерпеть
значительные изменения. - Он улыбнулся. - Предположим, например, что
отсутствие законного наследника у инки Хуайна Капака не вызвало бы
гражданской войны, в которую был втянут Атауальпа в момент высадки
Писарро. Жалкая кучка испанских авантюристов вряд ли смогла бы низвергнуть
империю. Завоевание такой страны потребовало бы больше времени и более
значительных средств. Все это повлияло бы на расстановку сил в Европе, где
проявляли свою агрессивность турки, в то время как Реформация разрушила то
хрупкое единство, которое существовало в христианском мире.
- В этом и состоит ваша цель?
Охваченный слабостью, Тамберли сознавал, что должен ужасаться,
возмущаться и протестовать, но только не быть апатичным. Во всяком случае,
этот вопрос он задал не просто из любопытства.
- Возможно, - заносчиво произнес Вараган. - Однако люди, которые вас
обнаружили, всего лишь разведчики и задача у них была намного скромнее:
доставить сюда выкуп за Атауальпу. Конечно, само по себе это событие тоже
может вызвать нежелательные последствия. - Он рассмеялся. - Зато поможет
сохранить эти бесценные произведения искусства. Вы же довольствовались
тем, что делали голограммы для людей будущего.
- Для всего человечества, - машинально произнес Тамберли.
- Ну, скажем, для тех, кому разрешено наслаждаться плодами
темпоральных путешествий под бдительным оком Патруля.
- Доставить сокровища сюда? - удивился Тамберли. - В семнадцатый век?
- Временно. Мы разбили здесь лагерь, потому что это удобная база. -
Вараган нахмурился. - В нашем времени Патруль повсюду сует свой нос.
Надменные свиньи! - выкрикнул он внезапно, но тут же успокоился: - В таком
изолированном месте, как Мачу-Пикчу, никакие вмешательства в ход истории
нас не затронут. Например, такое пустячное происшествие, как непостижимое
исчезновение выкупа за Атауальпу однажды ночью. Но вас, Тамберли, ваши
коллеги будут разыскивать повсюду. Они детально проверят каждый
подозрительный факт. Получив от вас необходимую информацию, мы сможем
предупредить любые действия с их стороны.
Меня это должно было потрясти до глубины души. "Они совершенно не
думают о последствиях... Ведь петли на мировых линиях могут вызвать
темпоральные вихри, которые уничтожат все будущее... Нет, это не просто
безрассудство. Они намеренно этого добиваются. Но я не ощущаю ужаса. Шлем,
надетый на голову, подавляет нормальные человеческие чувства".
Вараган подался вперед.
- Поэтому давайте разберемся в вашей личной истории, - сказал он. -
Что вы считаете своим домом? Какая у вас семья? Кто ваши друзья, знакомые?
Вопросы быстро обрели необыкновенную остроту. Тамберли отрешенно
слушал и наблюдал, а их изобретательный автор вытягивал из него тем
временем одну подробность за другой. Заинтересовавшись чем-нибудь, Вараган
не успокаивался, пока не узнавал все до последней мелочи. Вторая жена
Тамберли, должно быть, находится в безопасности. Она тоже служит в
Патруле. Его первая жена вторично вышла замуж и перестала для него
существовать. Но, боже мой, родной брат Билл и его супруга... Будто со
стороны он слышал собственное признание в том, что племянница для него -
словно родная дочь...
Внезапно свет в дверном проеме померк. В помещение ворвался Луис
Кастелар. Он остервенело размахивал шпагой. Сраженный охранник сложился
пополам, упал и задергался в судорогах. Из его горла хлынула алая струя
крови.
Рейор уронила ящик с управлением кирадексом и схватилась за кинжал на
поясе. Кастелар бросился к ней. Левой рукой он двинул женщину в
подбородок. Она зашаталась, затем осела на пол, глядя на него широко
раскрытыми глазами, словно парализованная. Меч испанца не останавливался
ни на секунду. Вскочил на ноги Вараган. Непостижимо верткий, он уклонился
от удара, который рассек бы его пополам, но комната была слишком узка для
того, чтобы проскользнуть мимо Кастелара. Испанец нанес удар. Вараган
схватился за живот. Сквозь пальцы начала сочиться кровь, он привалился к
стене и закричал.
Кастелар, не теряя времени, прикончил его. Затем сорвал шлем с головы
Тамберли. Кирадекс со стуком упал на пол. Американцу почудилось, что в это
мгновение взошло солнце.
- Бежим! - выдохнул Кастелар. - За стеной стоит эта дьявольская
лошадь...
Тамберли с трудом выбрался из кресла. Ноги едва держали его. Кастелар
помогал ему свободной рукой. Спотыкаясь, они выбрались наружу.
Темпороллер ждал их. Тамберли взгромоздился на переднее сиденье,
Кастелар вскочил сзади. В воротах показался человек в черном одеянии. Он
крикнул что-то и схватился за оружие.
Тамберли хлопнул рукой по пульту управления.
11 мая 2937 года до Рождества Христова
Город Мачу-Пикчу пропал из виду. В ушах засвистел рассекаемый воздух.
В нескольких сотнях футов внизу лежала долина реки, поросшая сочной травой
и кустарником. Вдали сверкала гладь океана.
Темпороллер начал падать. Ветер нестерпимо хлестал в лицо. Пальцы
Тамберли искали управление антигравитатором. Двигатель снова заработал,
падение прекратилось. Плавно и бесшумно машина приземлилась.
Тамберли начала бить дрожь. Темные круги поплыли у него перед
глазами. Приступ кончился. Придя в себя, американец понял, что рядом стоит
Кастелар, и почувствовал у своего горла острие шпаги.
- Слезай с этой штуки, - приказал испанец. - Спокойно. Руки вверх.
Никакой ты не святой отец. Скорее всего, ты колдун, и тебя нужно спалить
на костре. Сейчас мы все это выясним.
