площади. Город и горы своим размахом как бы дополняли друг друга. И если
горные вершины словно сошли с картин китайских живописцев, то творения
зодчих напоминали о средневековой южной Франции. И все же было в них
какое-то отличие, слишком уж они казались чуждыми по духу, слишком
своеобразными.
Дул прохладный ветер. Сквозь стук крови в висках Тамберли слышал лишь
его шелест. Крепость словно вымерла. Внезапно Тамберли понял, что она
покинута совсем недавно, и его охватило отчаяние. Повсюду зеленели трава и
кусты. Но природа еще не начала свою разрушительную работу. А когда Хайрам
Бингем найдет этот город в 1911 году, многое здесь изменится. Тем не менее
Тамберли обнаружил почти нетронутые временем постройки, которые он помнил
в виде руин, и те, от которых не осталось и следа. Еще сохранились остатки
деревянных и тростниковых крыш. И...
И Тамберли был не один. Сгорбившись, рядом сидел Луис Кастелар;
изумление его уже прошло, и на лице появилось свирепое выражение. Вокруг,
настороженно глядя на них, расположились мужчины и женщины. У края
платформы стоял темпороллер.
Первым делом Тамберли заметил, что на него нацелено оружие, и
взглянул на людей, которые его окружали. Подобный тип встретился ему
впервые. Они не имели ничего общего ни с одной известной ему расой и
потому казались очень похожими друг на друга: тонкие черты лица, высокие
скулы, узкие носы и большие глаза. Волосы цвета воронова крыла, кожа
словно алебастр, глаза - светлые. Похоже было, что у мужчин бороды и усы
вообще не растут. Все - рослые, поджарые, подвижные. И мужчины, и женщины
одеты в одинаковые облегающие одеяния, словно выкроенные из одного куска
материала и не имевшие видимых швов и застежек. На ногах поблескивают
черные мягкие башмаки. У большинства - серебряные украшения на восточный
манер, а на нескольких - яркие красные, оранжевые или желтые плащи. К
широким поясам пришиты карманы и какие-то футляры. Волосы, доходящие до
плеч, перехвачены у одних простой лентой, у других - повязкой с орнаментом
или поблескивающей диадемой.
Их было человек тридцать. Все выглядели молодо - или просто не
старились? - но Тамберли не сомневался, что у каждого из них за плечами
немалый жизненный опыт. Держались они с достоинством, хотя и настороженно,
двигались с почти кошачьей грацией.
Кастелар оглядывался по сторонам. Оружие у него отняли. Увидев свою
шпагу в чужих руках, испанец напрягся.
Тамберли схватил его за руку.
- Спокойствие, дон Луис! - сказал он. - Это безнадежно. Можете
призвать на помощь всех святых, только сохраняйте выдержку.
Испанец пробормотал что-то невнятное, но послушался. Тамберли
чувствовал, что внутренне тот весь кипит от ярости. Один из прибывших
произнес несколько слов на странном музыкальном наречии. Другой жестом
призвал всех к молчанию и выступил вперед. Двигался он необыкновенно
грациозно. Сразу стало ясно, что он здесь главный. Мужественное лицо,
глаза - зеленые. Полные губы расплылись в улыбке.
- Приветствую вас, нежданные гости, - произнес он. На темпоральном -
основном языке Патруля Времени и многих гражданских путешественников - он
говорил совершенно свободно. И темпороллер его почти не отличался от
легких машин Патруля. Но Тамберли не сомневался ни секунды: это
преступник, враг.
- Какой здесь... год? - выдавил он из себя, судорожно глотнув
воздуха.
Боковым зрением он уловил реакцию Кастелара, когда брат Танакуил
заговорил на незнакомом конкистадору языке: и удивление, и испуг, и гнев.
- По григорианскому календарю, который, как мне кажется, привычен для
вас, сегодня пятнадцатое апреля 1610 года, - ответил чужак. - Думается, вы
узнали этот город, хотя вашему компаньону, очевидно, он неизвестен.
"Конечно, неизвестен, - пронеслось в голове у Тамберли. - Священный
город, который туземцы более позднего периода назвали Мачу-Пикчу, был
основан инком Пачакутеком и считался центром культа Дев Солнца. Он утратил
свое былое значение, когда главный очаг сопротивления испанцам
переместился в Вилкабамбу. А вскоре испанцы поймали и убили Тупака Амару,
последнего, кто носил титул инка до Андского Возрождения в двадцать втором
столетии. Поэтому конкистадоры так и не узнали об этом городе, который
простоял, пустой и забытый всеми, кроме нескольких нищих крестьян, до 1911
года..."
Сделав паузу, незнакомец добавил:
- Полагаю также, что вы - агент Патруля Времени.
- А вы кто такой? - задыхаясь от волнения, спросил Тамберли.
- Давайте обсудим положение в более подходящей обстановке, -
предложил чужак. - Это место мы используем только как посадочную площадку.
Зачем? Ведь в пределах своего радиуса действия темпороллер мог
появиться в любом месте и в любом мгновении: с этой площадки он мог
перенестись на околоземную орбиту, из 1610 года - в эпоху динозавров или
же в будущее данеллиан, хотя это и было запрещено... Тамберли догадался,
что заговорщики построили эту посадочную площадку на виду у всех, чтобы
держать в страхе местных индейцев и отпугнуть их от города. Одно поколение
будет сменяться другим, и истории о волшебных появлениях и исчезновениях
забудутся, но город Мачу-Пикчу так и останется запретным.
Стоявшие на помосте чужаки разошлись по своим делам. Лишь четверо
охранников, вооруженных парализаторами, последовали за своим начальником и
пленниками. Один из них нес шпагу испанца - видимо, решил взять себе как
сувенир. Они спустились с площадки и зашагали по дорожкам и лестницам
среди городских построек.
- Очевидно, ваш товарищ - простой солдат, который случайно оказался
вместе с вами? - внезапно спросил предводитель, нарушив тягостное
молчание, и, когда американец утвердительно кивнул головой, продолжил: -
Сейчас я побеседую с вами, а его мы пока изолируем. Ярон, Сарнир! Вы
знаете язык этого воина. Допросите его. Но пока - только психологическое
воздействие.
Тем временем они приблизились к сооружению, которое, если Тамберли не
изменяла память, археологи назвали Королевским Ансамблем. Сразу за внешней
стеной оказался небольшой дворик, где был припаркован еще один
темпороллер. С трех сторон дворик окружали стоящие вплотную здания, в
которых на месте дверей и крыш мерцали радужные завесы. Тамберли узнал
силовые экраны, способные устоять даже перед ядерным взрывом.
- Во имя всего святого! - воскликнул Кастелар, когда один из чужаков
легонько подтолкнул его ногой. - Что происходит? Ответьте, или я сойду с
ума!
- Успокойтесь, дон Луис, успокойтесь, - торопливо ответил Тамберли. -
Мы в плену. Вы видели, на что способно их оружие. Подчиняйтесь их
приказам. Может, небо смилостивится над нами, но самим нам отсюда не
выбраться.
Испанец стиснул зубы и, сопровождаемый двумя конвоирами, двинулся к
меньшему из зданий. Остальные направились к самому большому. Пропуская
прибывших, силовые экраны в дверях погасли, да так и остались
выключенными, открыв взгляду скалы, небо, свободу. Наверное, чтобы
освежить воздух, подумал Тамберли; комната, в которой он оказался,
простояла закрытой, по-видимому, довольно долго.
Солнечный свет смешивался с сиянием, испускаемым силовой завесой над
головой, и от этого становилось заметнее отсутствие окон. Темно-синее
покрытие пола слегка пружинило под ногами, словно живые мускулы. Форма
стола и кресел напомнила Тамберли привычную мебель, но вот из чего они
сделаны? Такой материал, темный, тускло поблескивающий, он видел впервые.
В комнате стояло также нечто вроде буфета. На полках "буфета" лежали
вещи, назначения которых Тамберли даже не мог определить.
По обе стороны от входа застыли часовые - мужчина и женщина не менее
крепкого сложения. Предводитель опустился в кресло и предложил Тамберли
сделать то же самое. Кресло тут же приняло очертания его тела и не
стесняло движений. Хозяин указал на графин и кубки, стоявшие на столе. Они
были покрыты эмалью, - по-видимому, венецианские, приблизительно этого же
периода, решил Тамберли. Куплены? Украдены? Взяты в качестве трофеев?
Слуга плавным движением наполнил оба кубка.
Предводитель с улыбкой поднял свой бокал и произнес:
- Ваше здоровье.
Что, видимо, означало: "Ведите себя так, чтобы вам его сохранили".
Вино напоминало терпкое шабли [сухое белое бургундское, производимое
во Франции; аналог его выпускается в штате Калифорния, США] и было
необыкновенно освежающим. Тамберли подумал, что в него, вероятно, добавлен
какой-то стимулятор. Эти чужаки в своем времени, похоже, неплохо знали
биохимию человека.
- Итак, - вкрадчиво начал предводитель, - нет сомнений, что вы из
Патруля. У вас обнаружили голографическое записывающее устройство. А
Патруль никогда не позволил бы обычному визитеру из другого времени
болтаться здесь в столь критический момент - только собственному агенту.
У Тамберли перехватило горло, перестал повиноваться язык. Сработала
психологическая блокировка: рефлекс, приобретенный еще во время обучения,
не позволял ему открыть постороннему, что по истории можно кататься вперед
и назад, как по шоссе.
- Хм, я... - На висках у американца выступил холодный пот.
- Сочувствую.
Уж не насмехается ли он?
- Мне хорошо известно о вашей блокировке, но я не думаю, что ее
действие противоречит здравому смыслу. Поскольку мы сами путешествуем во
времени, вы можете свободно обсуждать с нами эту тему, за исключением тех
деталей, которые Патруль предпочитает держать в тайне. Может, вам будет
легче, если я назову свое имя? Меро Вараган. Не исключено, что вы слышали
о расе, к которой я принадлежу; нас называют экзальтационистами.
Тамберли знал достаточно, чтобы понять весь ужас своего положения.
"Тридцать первое тысячелетие... Это произойдет, нет, произошло...
Только в грамматике темпорального языка имеются глаголы и времена для
описания таких ситуаций... Произошло задолго до создания первых машин
времени. Но отдельные избранные представители этой цивилизации, конечно
же, знали о темпоральных путешествиях, и некоторые работали в Патруле,
подобно людям других эпох. Однако... у этого времени были свои супермены,
созданные методами генной инженерии для исследования глубин космоса. В
своей эпохе им стало тесно - оказавшись в каменном веке, я чувствовал бы
себя точно так же, - и они восстали, потерпели поражение и вынуждены были
бежать. Но перед этим они каким-то образом узнали о возможности
путешествий во времени и, что еще более невероятно, сумели захватить
несколько темпороллеров. И "с тех пор" Патруль разыскивает их, чтобы они
не натворили что-нибудь с историей, но рапортов об их поимке в архивах
пока нет..."
- Я не могу сказать вам больше того, о чем вы догадались, - возразил
Тамберли. - Не смогу, даже если вы замучаете меня до смерти...
- Человек, ведущий опасную игру, - сказал Меро Вараган, - должен быть
готов ко всяким неожиданностям. Да, ваше присутствие в сокровищнице мы не
сумели предвидеть. Мы полагали, что ночью, помимо часовых у входа, там
никого не будет. Но к возможной встрече с Патрулем мы подготовились очень
серьезно. Рейор, кирадекс.
Прежде чем Тамберли сообразил, что означает это слово, рядом с ним
уже стояла женщина. И тут он все понял. Его охватил ужас, он попытался
встать, полный решимости умереть, но не поддаться...
В руке женщины сверкнул пистолет. Регулировка заряда обеспечивала
силу воздействия несколько меньшую, чем необходимо для полного отключения.
Мышцы американца расслабились, и он снова упал на спинку кресла, которое
