в надежде, что там он, младший сын обедневшего идальго из Эстремадуры,
сможет сколотить хоть какое-то состояние. Но прежнее почтение к
духовенству осталось.
- Я слышал, что вы осматриваете каждую вещицу прежде, чем она
попадает в хранилище, - заметил Кастелар.
- Кто-то должен этим заниматься... Нужно ведь отыскать среди этой
груды металла настоящие произведения искусства. Я убедил в этом нашего
капитана и его капеллана. Ценители прекрасного при дворе и в церкви
останутся довольны, получив эти изделия в целости и сохранности.
- Хм. - Кастелар потеребил свою бородку. - Но отчего вы занимаетесь
этим по ночам?
- Вы и об этом знаете?
- Я здесь уже давно. Об этом все говорят.
- Осмелюсь заметить, вы приносите в казну несравненно больше, чем
получаете. Мне самому хотелось бы побеседовать с вами: ведь ваш отряд
совершил героический переход.
Кастелару живо вспомнились события последних месяцев. Брат их
капитана, Эрнандо Писарро отправился во главе одного из отрядов на запад,
преодолел изумительные по своей красоте Кордильеры - высочайшие горы с
головокружительными ущельями и бурлящими реками - и вышел к стоящему на
берегу океана таинственному храму Пачакамак.
- Мы не добились крупных успехов, - признался Кастелар. - Самой
ценной нашей добычей стал индейский вождь Чалкучима. Удалось подчинить
себе часть населения... Но вы собирались рассказать, почему занимаетесь
сокровищами исключительно после захода солнца.
- Чтобы не возбуждать алчность и разногласия. Они уже причинили нам
немало вреда. При дележе добычи люди всегда проявляют излишнее нетерпение.
Кроме того, ночью орды Сатаны наиболее сильны. Я очищаю молитвой предметы,
которые посвящены ложным богам.
Мимо них тяжелой поступью прошел последний носильщик и исчез за
стенами города.
- Мне бы хотелось взглянуть на сокровища, - порывисто произнес
Кастелар. - А почему бы и нет? Я пойду с вами.
- Что? - испуганно спросил Танакуил.
- Я не стану вам мешать. Просто посмотрю.
Монах был явно раздосадован.
- Вначале вы должны получить разрешение.
- Зачем? У меня достаточно высокий чин. Мне никто не откажет. Вы
что-нибудь имеете против? Я полагал, вы обрадуетесь, если вам составят
компанию.
- Довольно скучное занятие. Другие, во всяком случае, так считают.
Поэтому-то я, как правило, и работаю в одиночестве.
- Мне не привыкать стоять на часах, - рассмеялся Кастелар.
Танакуил сдался.
- Ну хорошо, дон Луис, раз вы настаиваете. После вечерней молитвы
приходите в Змеиный Дом, как они его здесь называют.
Над горами сверкали бесчисленные звезды. Половину из них, а то и
больше, никогда не увидишь на европейском небе. От холода Кастелара
пронзила дрожь, и он поплотнее закутался в плащ. Его дыхание превращалось
в пар, шаги гулко отдавались на мостовых. Каксамалка, призрачный и мрачный
город, окружал его со всех сторон. Кастелар порадовался тому, что на нем
металлический нагрудник и шлем, хотя здесь они вроде бы не были нужны.
Индейцы называли эту землю Тауантинсуйу - Четыре Четверти Мира. Такое
название для страны, превосходящей по размерам Священную Римскую империю,
почему-то казалось более подходящим, чем Перу, поскольку никто не знал,
что последнее в точности означает. Была ли она уже ими покорена, да и
возможно ли такое - покорить всю эту страну, ее народы и ее богов?
Недостойная христианина мысль. Кастелар поспешил дальше.
Вид часовых возле сокровищницы подействовал на него успокаивающе.
Свет фонарей отражался от доспехов, пик и мушкетов. Эти солдаты были из
числа тех отчаянных головорезов, что прибыли морем из Панамы, прошли
маршем через джунгли, болота и пустыни, разбили всех врагов и возвели
укрепления. Они сумели преодолеть горы, достигавшие небес, захватить
самого правителя язычников и заставить его страну платить дань. Ни
человек, ни дьявол не пройдет мимо них без разрешения. А если они
устремятся вперед, никто не сможет их остановить.
Часовые знали Кастелара в лицо и отдали ему честь. Брат Танакуил
поджидал его с фонарем в руке. Он повел кавалериста вниз, в сокровищницу.
Притолока над входом была украшена орнаментом в виде змеи, какую белый
человек никогда не видел даже в кошмарных сновидениях.
Огромное, с множеством комнат здание было сложено из каменных блоков,
искусно вырубленных и пригнанных один к другому с необычайным тщанием.
Кровля у бывшего дворца была деревянной. Испанцы навесили на все входы в
здание крепкие двери, тогда как индейцам для этой цели служили циновки из
тростника и куски материи. Пропустив гостя вперед, Танакуил закрыл за
собой дверь.
Таившиеся в углах тени заскользили по остаткам стенных росписей,
которые в своем благочестивом рвении затерли испанские священники.
Сокровища, доставленные караваном в этот день, находились в передней
комнате. Кастелар различил исходящее от них слабое сияние. Он прикинул,
сколько центалов благородных металлов здесь свалено, и у него закружилась
голова. Он пожирал сокровища глазами - все, что ему оставалось. По
прибытии каравана офицеры Писарро в спешке развязали узлы, желая
удостовериться, что обошлось без обмана, да так и оставили все лежать как
попало. Завтра они взвесят драгоценный груз и присоединят его к уже
имеющимся сокровищам. Повсюду валялись обрывки веревок и мешки.
Монах поставил фонарь на глиняный пол и опустился на колени. Он
поднял золотой кубок, поднес его к неяркому свету фонаря, пробормотал
что-то и покачал головой. На кубке виднелась вмятина: изображенные на нем
фигурки были повреждены.
- Тот, кто принимал эту вещь, уронил ее или отшвырнул ногой. - В
голосе его слышались гневные нотки. Или Кастелару это показалось? - Скоты.
Никакого почтения к мастерству.
Кастелар взял кубок и взвесил его в руке. Не меньше четверти фунта,
решил он и возразил:
- Какое это имеет значение? Скоро все пойдет в переплавку.
- В самом деле, - с горечью заметил монах и добавил: - Несколько
предметов, которые могут заинтересовать императора, будут сохранены. Я
отбираю самое лучшее, в надежде, что Писарро прислушается к моим доводам и
отберет эти вещи. Но он по большей части со мной не соглашается.
- Какая между ними разница? Все, что здесь находится, просто
уродливо.
В серых глазах монаха появился упрек.
- Мне казалось, вы более мудры, более способны понять, что у людей
есть много разных способов... восславить Господа через красоту своих
творений. Вы же получили образование?
- Знаю латынь. Умею читать, писать, считать. Немного знаком с
историей и астрономией. Но боюсь, многое позабыл.
- А еще вы путешествовали.
- Я воевал во Франции и Италии. Могу изъясняться на тех языках.
- У меня создалось впечатление, что вы знаете и язык кечуа.
- Совсем немного. Ровно столько, чтобы не позволить туземцам валять
дурака, знаете ли, или строить козни у себя под носом.
Кастелар почувствовал, что подвергается тонкому, но основательному
допросу, и переменил тему разговора.
- Вы сказали, что ведете учет всех ценностей. Где же ваши перо и
бумага?
- У меня превосходная память. К тому же, как вы сами заметили, нет
особого смысла учитывать вещи, которые неизбежно превратятся в слитки. Но
хочется быть уверенным в том, что они не послужат ни богопротивному делу,
ни колдовству...
Ведя беседу с Кастеларом, Танакуил одновременно сортировал и
раскладывал перед собой разнообразные предметы - украшения, блюда, сосуды,
статуэтки, казавшиеся испанцу совсем непривлекательными. Покончив с этим
делом, монах сунул руку в мешочек, висевший у него на поясе, и извлек
оттуда необычайного вида шкатулку. Кастелар нагнулся и прищурил глаза,
стремясь получше ее разглядеть.
- Что это? - спросил он.
- Мощи. Здесь находится фаланга пальца святого Ипполита.
Кастелар перекрестился и еще внимательнее уставился на шкатулку.
- Никогда не видел ничего подобного.
Шкатулка была величиной с ладонь, с округлыми краями. Крышка черного
цвета, на ней - крест из перламутра. Спереди вставлены два кристалла
выпуклой формы.
- Редкая вещь, - пояснил монах. - Оставили мавры, когда покидали
Гранаду. Затем, с благословения церкви, ее сделали ковчегом для святых
мощей. Епископ, который доверил ее мне, объяснил, что мощи обладают особой
силой, способной противостоять языческой магии. Капитан Писарро и брат
Вальверде решили, что будет разумно и уж во всяком случае не принесет
никакого вреда, если каждый предмет из сокровищ инков я подвергну действию
этих святых мощей.
Он поудобнее устроился на полу, взял золотую фигурку, изображавшую
какое-то животное, и поднес ее к кристалликам на стенке шкатулки. Губы его
при этом беззвучно шевелились. Закончив манипуляции, он поставил фигурку
на пол и взялся за следующую.
Кастелар между тем переминался с ноги на ногу.
Спустя некоторое время Танакуил сказал ему с улыбкой:
- Я предупреждал, что это будет утомительно. Мне приходится
заниматься этим часами. Так что отправляйтесь спать, дон Луис.
Кастелар зевнул.
- Похоже, вы правы. Спасибо за любезность.
Внезапно послышался низкий шипящий звук, за которым последовал глухой
удар. Испанец круто обернулся. То, что он увидел, заставило его на
мгновение остолбенеть - он не поверил собственным глазам.
У стены появился непонятный массивный предмет - какая-то удлиненная
конструкция, похоже, из стали, с парой рукояток впереди и седлами без
стремян, на которых восседали двое. Конкистадор видел все отчетливо,
поскольку сидевший сзади человек держал в руках какой-то продолговатый
предмет, испускающий яркий свет. На обоих пришельцах были черные
облегающие костюмы. По контрасту с ними руки и лица казались
мертвенно-белыми и невыразительными.
Монах вскочил с пола и что-то прокричал. Но кричал он не по-испански.
Кастелар заметил, что на лицах пришельцев отразилось изумление. Будь они
даже колдунами или исчадиями ада - все равно, их силы не могли сравниться
с могуществом Господа и всех его святых. Кастелар выхватил шпагу.
- Сант-Яго с нами, вперед! - выкрикнул он старинный боевой клич
испанцев, с которым они изгоняли мавров из Испании. Этот возглас могли
услышать часовые за стенами сокровищницы и...
Человек на переднем сиденье поднял какую-то трубку. Вспышка! Кастелар
провалился в небытие.
15 апреля 1610 года
"Мачу-Пикчу! - мелькнуло в голове Стивена Тамберли, едва он очнулся.
И тут же: - Нет. Что-то не то. Не тот город, который я знал. В каком я
времени?"
Он поднялся на ноги. Ясность сознания и чувств подсказывали ему, что
он подвергся воздействию электронного парализатора, скорее всего из
двадцать четвертого века. Ладно... Гораздо больше его поразило появление
этих людей на машине, которая будет изобретена спустя несколько тысяч лет
после его рождения.
Вокруг вздымались знакомые горные вершины: затянутые туманом, сверху
донизу покрытые тропической растительностью и лишь на самых высоких точках
- снегом. В вышине парил кондор. Золотисто-голубое утро залило светом
ущелье Урубамба. Но внизу не было ни железнодорожной колеи, ни станции.
Единственную дорогу, которую он сейчас видел, построили еще инки.
Он стоял на платформе, соединенной наклонным настилом с верхней
частью стены надо рвом. Под ним раскинулся город. Тамберли видел высокие
каменные здания, близко подступавшие одно к другому, лестницы, террасы,
