чувствовал... чувствует себя как дома. Для окружающих он - американец,
сотрудник фирмы, занимающейся импортом товаров. Я тоже хожу на службу,
иногда беру работу на дом. Конечно, женщина, которая интересуется наукой,
пока явление редкое, но не чрезвычайное. Ведь Мария Склодовская - мадам
Кюри - будет зачислена в Сорбонну всего через несколько лет.
- Здешние люди лучше уже тем, что предпочитают не совать нос в чужие
дела, чего не скажешь о моем времени. - Разговаривая, Эверард продолжал
набивать трубку. - Мне кажется, вы... э-э... довольно много времени
проводите вместе - здесь это пока не очень принято.
- О да! - горячо подтвердила она. - И в отпуск мы всегда ездим
вместе. Мы оба без ума от древней Японии и уже несколько раз там побывали.
Эверард подумал, что, вероятнее всего, в те времена Япония была
страной с небольшим, по большей части неграмотным населением,
изолированной от остального мира, и поэтому Патруль разрешал
любознательным путешественникам время от времени туда наведываться.
- Мы изучили местные ремесла, например изготовление керамики.
Пепельница, что рядом с вами, - работа Стива...
Она замолчала.
Эверард торопливо задал новый вопрос:
- Сами вы занимаетесь Древней Грецией?
Патрульный, встретивший его на базе, не знал точно.
- Да, меня интересуют колонии на побережье Ионического моря, главным
образом, седьмого и шестого веков до нашей эры. - Она вздохнула. - Ирония
судьбы состоит в том, что мне, женщине северного типа, там нельзя
показываться. Но, как я говорила, мы видели много прекрасного и в других
местах. Нет, мне не на что жаловаться! - Она все время старалась держать
себя в руках, но все же не выдержала: - Если Стивен... если вам удастся
вытащить его оттуда... как вы думаете, можно будет уговорить его осесть на
одном месте и заниматься исследованиями здесь, как делаю я?
В наступившей тишине громко чиркнула спичка. Прикурив, Эверад
выпустил вверх струю дыма и крепче сжал в руке шершавую трубку.
- На это не рассчитывайте, - без обиняков сказал он. - Помимо всего
прочего, хорошие полевые историки - большая редкость, как, впрочем, и
просто хорошие люди... Вы даже не представляете, какая у нас в Патруле
дикая нехватка людей. Такие, как вы, дают возможность работать таким, как
он. И как я. Обычно мы возвращаемся домой в добром здравии.
Работа в Патруле не имела ничего общего с бравадой и безрассудством.
Все строилось на точном расчете. Большую часть информации собирали на
месте агенты вроде Стива. Но и они нуждались в кропотливом труде таких
людей, как Хелен, которые анализировали их донесения. Конечно, наблюдатели
Патруля в Ионии поставляли несравненно больше информации, чем ее содержали
те хроники и реликвии, что сохранились к девятнадцатому столетию. Но от
этого не становилась ненужной работа Хелен - она сопоставляла, оценивала и
классифицировала эту информацию, на основании чего готовились рекомендации
для последующих экспедиций.
- Он должен подыскать себе нечто более безопасное, - покраснев,
сказала хозяйка. - Я не хочу иметь детей, пока он этого не сделает.
- Не сомневаюсь, что в свое время он перейдет на административную
должность, - заверил ее Эверард.
"Если нам удастся его спасти", - тут же подумал он и продолжил:
- К тому времени у него накопится значительный опыт, и мы позволим
ему выбрать занятие по вкусу. Скорее всего он будет руководить новичками.
Для этого ему, может быть, придется на несколько десятков лет
перевоплотиться в какого-нибудь деятеля из испанских колоний. А если вы
последуете за ним, это только облегчит дело.
- Вот будет приключение! Думаю, я сумею приспособиться. В общем-то мы
и не планировали навсегда остаться викторианцами.
- Но вы забыли об Америке двадцатого века. А тамошние связи Стива?
- Он происходит из старой калифорнийской семьи, у которой имеются
дальние родственные связи с Перу. Его прадед был капитаном; он женился на
девушке из Лимы и привез ее к себе в дом. Не исключено, что именно это и
явилось причиной интереса Стива к ранней истории Перу. Вы, наверное,
знаете, что он стал антропологом, а позднее занялся археологией этой
страны. В Сан-Франциско живет его брат с семьей. Незадолго до вступления в
Патруль Стив развелся с первой женой. Это случилось... случится в 1968
году. Затем он ушел с профессорской должности, объявив, что получил
финансовую помощь от одного научного учреждения, дающую ему возможность
заниматься независимыми исследованиями. Этим он объяснял и свои частые
длительные отлучки. Он по-прежнему держит там холостяцкую квартиру, чтобы
принимать родственников и друзей, и пока не собирается исчезать из их
жизни. В конце концов ему придется это сделать, и он знает об этом, но...
- Она улыбнулась. - Он сказал, что хочет дождаться, когда его любимая
племянница выйдет замуж и родит ребенка. Ему хочется почувствовать себя
двоюродным дедушкой.
Эверард старался не замечать того, что хозяйка употребляет смешанные
времена глаголов: это было неизбежно, когда о подобных вещах говорили на
любом языке, кроме темпорального.
- Любимая племянница, вот как?.. - пробормотал он. С ней нужно
обязательно встретиться: она много знает и расспросы не вызовут у нее
подозрений. Что вам о ней известно?
- Ее зовут Ванда, и родилась она в 1965 году. Стивен в последнее
время часто вспоминал о ней. Она изучала... м-м-м... биологию в каком-то
Стэнфордском университете. Между прочим, он намеревался отправиться в эту
свою последнюю командировку именно из Калифорнии, а не из Лондона, чтобы
встретиться со своими родственниками в... да-да, в 1986 году.
- Мне бы хотелось с ней побеседовать.
В дверь постучали.
- Войдите, - сказала хозяйка.
Появилась прислуга и доложила:
- Пришел какой-то человек, желает вас видеть, миссис. Назвался
мистером Баскесом. - И добавила с явным неодобрением: - Он цветной.
- Это мой коллега, - шепнул Эверард. - Он пришел раньше, чем я
предполагал.
- Проводи его сюда, - распорядилась хозяйка.
Действительно, по здешним меркам Хулио Васкес выглядел странновато:
невысокий, коренастый, черноволосый. На плоском лице с бронзовым отливом
выделялся орлиный нос. Чистокровный уроженец Анд, хотя Эверард знал, что
он родился в двадцать втором столетии. Впрочем, в этом районе города, без
сомнения, привыкли к визитерам экзотического вида. Мало того что Лондон
был центром раскинувшейся по всей планете империи, но еще и площадь
Йорк-Плейс располагалась строго посредине Бейкер-стрит.
Хелен Тамберли вежливо поздоровалась с вошедшим и велела наконец
подать чай. Служба в Патруле излечила ее от малейших проявлений
викторианского расизма. В силу необходимости все перешли на темпоральный
язык, поскольку хозяйка не говорила по-испански (или на кечуа), а
английский не был достаточно важен для Васкеса ни до вступления в Патруль,
ни после, и разведчик знал на нем лишь несколько дежурных фраз.
- Удалось узнать совсем немного, - начал он. - Задание оказалось
очень сложным, особенно из-за такой спешки. Для испанцев я был просто
одним из индейцев. Я не смел и подойти к ним, а тем более расспрашивать.
За дерзость меня могли выпороть или просто убить на месте.
- Среди конкистадоров полно всякого отребья, - заметил Эверард. -
Насколько я помню, после того как был доставлен выкуп за Атауальпу,
Писарро все же его не отпустил. Вместо этого, предъявив кучу ложных
обвинений, он предал его так называемому суду и приговорил к смертной
казни. Кажется, к сожжению на костре?
- После того как Атауальпа принял христианство, наказание смягчили и
заменили повешением, - уточнил Васкес. - Впоследствии сам Писарро и его
подручные чувствовали нечто вроде угрызений совести. Но они опасались,
что, выйдя на свободу, Атауальпа поднимет против них восстание. Позднее
именно так и поступил Манко, их марионеточный инка. - Говоривший сделал
паузу. - Да, в испанском завоевании было много страшного - убийства,
грабежи, порабощение. Но, друзья мои, вы изучали историю в англоязычных
школах, а Испания на протяжении веков была соперницей Англии. Их
противоречия не раз использовались в пропагандистских целях. Истина же
состоит в том, что испанцы с их инквизицией и прочими жестокостями были в
ту эпоху не хуже других, а может, даже и лучше. Некоторые из них, такие
как сам Кортес, и даже Торквемада, пытались добиться определенных прав для
местного населения. Не следует забывать, что оно уцелело на большей части
территории Латинской Америки, причем на землях своих предков, тогда как
англичане, вместе со своими последователями - янки и канадцами, почти
полностью уничтожили североамериканские племена.
- Туше! - сухо произнес Эверард.
- Пожалуйста, - прошептала Хелен Тамберли.
- Извините меня, сеньора. - Васкес поклонился хозяйке, не вставая с
кресла. - Я пытался объяснить, почему удалось узнать так мало, и слегка
увлекся. Так вот, достоверно известно, что монах и воин отправились в
хранилище, где в ту ночь находились сокровища. Наступил рассвет, но они
все не выходили, и тогда обеспокоенные часовые открыли дверь. Внутри
никого не было. Осмотрели все выходы. Ничего. Тогда поползли самые
невероятные слухи. О происшествии я узнал от индейцев, но даже их нельзя
было расспросить как следует. Для них я ведь тоже был чужаком, а сами они
отлучались из родных мест крайне редко. Обстановка была напряженная, так
что мне пришлось сочинить легенду, объяснявшую мое появление в городе.
Однако, если бы мною кто-то заинтересовался всерьез, эта история не
выдержала бы проверки.
Эверард попыхивал трубкой.
- Хм, - произнес он между затяжками. - Насколько я помню, Тамберли,
будучи священником, имел доступ к каждой новой партии сокровищ. Он читал
над ними молитвы или что-то в этом роде. В действительности же он делал
голограммы произведений искусства, чтобы грядущие поколения смогли увидеть
и оценить их. А как туда попал этот военный?
Васкес пожал плечами.
- Мне сказали, что его имя - Луис Кастелар и что он - кавалерийский
офицер, отличившийся в этой кампании. Некоторые утверждали, что он,
вероятно, задумал похитить сокровища. Но другие считали, что такой
доблестный рыцарь на это не способен, не говоря уже о благочестивом брате
Танакуиле. В конце концов сам Писарро допросил часовых, но, как мне
сказали, он лишь утвердился во мнении об их честности. Сокровища-то
остались нетронутыми. Когда я покидал те места, бытовало мнение, что тут
не обошлось без вмешательства нечистой силы. Людей охватила самая
настоящая истерия. Это могло иметь крайне неблагоприятные последствия...
- ...Которые не отражены в известной нам истории, - докончил за него
Эверард. - Насколько критичен этот пространственно-временной отрезок?
- Вне всякого сомнения, испанское завоевание в целом - одно из
ключевых событий мировой истории. Что же до этого отдельного эпизода, кто
знает? Мы ведь находимся по отношению к нему в будущем, но пока
существовать не перестали.
- Это не означает, что мы не можем исчезнуть, - резко оборвал Васкеса
Эверард. "Просто навсегда исчезнуть из реальности, мы сами и породивший
нас мир, - словно нас никогда и не было. Это пострашнее смерти". - Патруль
сконцентрирует все свои резервы в этом временном отрезке и будет
действовать крайне осторожно, - добавил он, обращаясь к Хелен Тамберли. -
