Дрожащая, скованная женщина перед ней снова обрела равновесие. Эдх
довелось пережить немало потрясений и бед, и ей легко удалось справиться с
удивлением. Вскоре она заговорила - с едва заметной тоской.
- Да, наверное, я действительно никогда себя не понимала... - Она
взяла себя в руки. - Мы с Хайдхином... он заставил меня поклясться, что я
никогда не заговорю о мире, пока он жив и хоть один римлянин остается на
земле германцев. Мы смешали нашу кровь в роще перед богами. Разве тебя там
не было?
Нахмурясь, Флорис произнесла:
- Он не имел права.
- Хайдхин обратился к асам.
Флорис изобразила надменность.
- Я разберусь с асами. Ты свободна от клятвы.
- Хайдхин ни за что... Он был верен ей все эти годы, - Эдх на
мгновение умолкла. - Ты хочешь, чтобы я вышвырнула его как собаку? Потому
что он никогда не прекратит войну против римлян, что бы ни сделали с ним
люди или вы, боги.
- Скажи ему, что исполняешь мою волю.
- Не знаю, не знаю! - вырвался вскрик из горла Эдх. Она рухнула на
пол и спрятала лицо на коленях. Плечи ее затряслись. Флорис взглянула
вверх. Потолочные балки и стропила терялись во тьме. Свет сквозь окно уже
не прорывался, потихоньку вползал холод. Завывал ветер.
- Боюсь, что мы столкнулись с тяжелой задачей, - передала она
субголосом. - Верность - самая высокая нравственная ценность, известная
этим людям. Я не уверена, что Эдх может заставить себя нарушить
обязательство. А если сможет, это ее сокрушит.
- Проку от нее в таком случае будет мало, - зазвучали у нее в голове
английские слова Эверарда, - а нам нужен ее авторитет, чтобы все
сработало, как запланировано. Несчастная измученная женщина...
- Мы должны заставить Хайдхина освободить ее от этой клятвы. Надеюсь,
он подчинится мне. Где он сейчас?
- Я только что проверял. Он у себя. - Они совсем недавно поставили
"жучок" в его доме. - М-м, погоди, у него сейчас Берманд, он объезжает
вождей за Рейном, как ты знаешь. Я подыщу другой день для твоего визита к
нему.
- Нет, подожди. Это, наверное, подарок судьбы.
"Или мировые линии сближаются, стремясь обрести прежнее состояние?"
- Раз Берманд пытается подтолкнуть племена к новой попытке...
- Лучше не будем строить догадок насчет него. Неизвестно, как он себя
поведет.
- Совершенно верно. Я не имею в виду прямое обращение к нему. Но если
он увидит, что непримиримый Хайдхин внезапно переменился...
- Ну... хорошо. Рискованно все это, но решай сама, Джейн.
- Шшш!
Эдх подняла голову. Слезы текли у нее по щекам, но она удерживалась
от рыданий.
- Что мне делать? - спросила она погасшим голосом.
Флорис шагнула к ней, наклонилась, снова протянула руки. Она помогла
ей подняться, обняла, и постояла так с минуту, отдавая тепло своего тела.
Затем, отступив назад, произнесла:
- У тебя чистая душа, Эдх. Тебе нет нужды предавать своего друга. Мы
вместе придем к нему и поговорим. Он должен понять.
Надежда и страх смешались в одном вопросе.
- Мы вдвоем?
- Правильно ли это? - спросил Эверард. - Впрочем, я полагаю, ее
присутствие поможет тебе.
- Любовь может быть такой же могучей силой, как и религия, Мэнс, -
ответила Флорис. Потом обратилась к Эдх: - Давай, садись на моего скакуна
позади меня. Крепче держись за пояс.
- Священный бык, - выдохнула Эдх. - Или конь, который увезет меня в
подземное царство?
- Нет, - ответила Флорис. - Но я ведь говорила, твой путь будет
труднее, чем дорога в царство мертвых.
18
Огонь трещал и прыгал в канавке посреди зала в доме у Хайдхина. Дым
не спешил подниматься к вентиляционной башенке, а стоял туманом, отравляя
воздух, который пламя едва согревало. Его красные языки боролись с
темнотой между балок и колонн. Тени наваливались на мужчин, сидящих на
скамьях, и женщин, подносящих им питье. Большинство сидело молча. Хотя дом
Хайдхина был так же великолепен, как многие королевские жилища, все знали,
что радости в нем меньше, чем в избушке бедного поденщика. В этот вечер ее
не было совсем. Снаружи свистел в сгущающихся сумерках ветер.
- Ничего из этого не выйдет, кроме предательства, - сказал наконец
Хайдхин.
Сидящий рядом с ним Берманд медленно покачал поседевшей головой.
Костер бросал кровавый отблеск на молочную белизну слепого глаза.
- Я уверен, что нет, - ответил он. - Эверард этот ой как не прост.
Может, он и сумеет провернуть что-то.
- Лучшее, что он или кто-либо другой, мог провернуть, это принести от
римлян отказ. Любое предложение означает лишь наше поражение. Тебе не
следовало отправлять его.
- А как я мог его остановить? Сначала он переговорил с вождями
племен, и это они послали его. Я же говорил тебе, что узнал обо всем
только во время этой поездки.
Хайдхин скривил губы.
- Как они осмелились!
- У них есть право. - Голос Берманда звучал глухо и мрачно. - Они не
нарушили клятву, вступив в переговоры с врагом. И, знай я об этом раньше,
я бы, наверное, не пытался остановить их. Они сыты войной по горло. Может
быть, Эверард сумеет найти выход и дать им надежду. Я тоже смертельно
устал.
- Я был о тебе лучшего мнения, - презрительно усмехнулся Хайдхин.
Берманд не выказал гнева; все-таки названый брат Вел-Эдх занимал
достаточно высокое положение в их иерархии.
- Тебе легче, - терпеливо продолжал батав. - Твой дом не раскололся
надвое. Сын моей сестры пал в битве против меня. Моя жена и вторая сестра
взяты в заложницы в Колоне; я даже не знаю, живы ли они. Владения мои
разорены. - Он уставился на рог с вином. - Что еще уготовили мне боги?
Хайдхин сидел так, будто копье проглотил.
- Даже если ты сдашься, - проговорил он, - я - никогда.
Раздался стук в дверь. Мужчина, сидящий ближе к ней, взял секиру и
пошел открывать. В залу ворвался ветер; пламя встрепенулось и брызнуло
искрами. Появившуюся в дверном проеме фигуру окутывал мрак.
Хайдхин вскочил.
- Эдх! - воскликнул он и направился к ней.
- Госпожа, - прошептал Берманд.
По всему залу прокатилось бормотание. Мужчины повскакивали на ноги.
Отбросив капюшон, Эдх двинулась вдоль костровой канавки. Все заметили, что
она бледна и взволнованна, а взгляд ее устремлен куда-то в пространство.
- Как, как ты добралась сюда? - изумился Хайдхин. - И зачем?
Хайдхин, всегда такой сдержанный, выглядел потрясенным, и это многих
обескуражило. Эдх остановилась.
- Я должна поговорить с тобой наедине, - промолвила она. В ее тихом
голосе звучал зов судьбы. - Иди за мной. Один.
- Но... ты... зачем...
- Иди за мной, Хайдхин. Важные известия. Остальные, подождите здесь.
Вел-Эдх повернулась и направилась к выходу. Словно во сне, Хайдхин
двинулся за ней. У входа его рука сама выхватила копье из груды оружия,
оставленного у стены. Вместе они шагнули во мрак. Поеживаясь, один из
мужчин тихонько пошел запереть дверь.
- Нет, не задвигай засов, - приказал ему Берманд. - Мы подождем
здесь, как она велела, пока они не вернутся или пока не наступит утро.
Высоко над головой мигали первые звезды. Постройки чернели
бесформенной массой. Эдх прокладывала путь со двора к открытой площадке
позади него. Увядшая трава и встревоженные ветром лужи были в непроглядной
тьме едва различимы. В стороне высился дуб, у которого Хайдхин приносил
жертвы асам. Из-за него пробивался ровный белый свет. Хайдхин невольно
остановился. Из его горла вырвался вскрик.
- Сегодня тебе нужна храбрость, - сказала Эдх. - Там богиня.
- Найэрда... она... вернулась?
- Да, прибыла в мою башню, а оттуда перенесла меня сюда. Пошли.
Эдх решительно двинулась дальше. Ее плащ трепетал на ветру,
распущенные волосы развевались вокруг гордо поднятой головы. Хайдхин
покрепче ухватил древко копья и последовал за ней.
Едва заметные в слабом сиянии, широко раскинулись кривые ветви дуба.
Ветер со стуком сталкивал их друг с другом. Хлюпали под ногами мокрые
опавшие листья. Они обошли ствол и увидели ее рядом с покрытым железным
панцирем то ли быком, то ли конем.
- Богиня, - вымолвил Хайдхин и, упав на одно колено, склонил голову.
Но, когда он снова поднял ее, лицо выражало твердость. Если копье Хайдхина
и дрожало, то лишь от дикой радости, рвущейся из груди.
- Теперь ты сама поведешь нас в бой?
Флорис устремила взгляд поверх его головы. Он стоял, гибкий и
сильный, в темной одежде, с суровым и замкнутым лицом, несущим отметины
долгих лет походной жизни; стальной наконечник его оружия сверкал в луче
прожектора.
Тень Хайдхина падала на Эдх.
- Нет, - произнесла Флорис. - Время войны миновало.
- Все римляне мертвы? Ты всех поразила? - Его голос дрожал от
волнения.
Эдх отступила в сторону.
- Они живы, - ответила Флорис, - как будет жить и твой народ. Слишком
много погибших в каждом племени, и у них тоже. Они хотят мира.
Левая рука Хайдхина присоединилась к правой, держащей копье.
- Я не хочу, - прохрипел он. - Богиня слышала мою клятву на берегу.
Когда они будут убегать, я стану кусать их за пятки. Не будет им покоя ни
днем, ни ночью. Должен ли я посвящать тебе смерти моих врагов?
- Римляне останутся. Но они вернут народу его права. Этого будет
достаточно.
Как громом пораженный, Хайдхин тряхнул головой. Он переводил взгляд с
одной женщины на другую, затем прошептал:
- Богиня, Эдх, неужели вы обе отступаетесь? Не могу поверить.
Он словно бы не заметил, как Эдх потянулась к нему через разделяющий
их ветреный мрак. Ее голос умолял:
- Батавы и остальные, они ведь не нашего племени. Мы уже достаточно
для них сделали.
- Уверяю тебя, условия будут почетными, - сказала Флорис. - Твоя
работа окончена. Ты получишь то, чему будет рад и сам Берманд. А Веледа
должна известить всех, что боги требуют сложить оружие.
- Я и ты... мы клялись, Эдх. - В голосе Хайдхина слышалось удивление.
- Никогда ни ты, ни я не прекратим войну, пока я жив, а римляне у власти.
Мы поклялись и отдали земле нашу единую кровь.
- Ты освободишь ее от клятвы, - требовательно сказала Флорис. - Как
это уже сделала я.
- Не могу. И не стану. - Пронизанные болью, его слова внезапно
обрушились на Эдх. - Ты забыла, как эти собаки сделали тебя своей сучкой?
Тебя больше не заботит собственная честь?
Эдх упала на колени, закрывшись руками.
- Нет, - закричала она. - Не надо, нет, нет.
Флорис шагнула к мужчине. В ночи над ними Эверард нацелил
парализатор.
- Имей совесть, - произнесла она. - Не волк же ты, чтобы рвать зубами
ту, кого любишь?
Хайдхин рванул одежду в стороны, обнажив грудь.
- Любовь, ненависть... Я человек и дал клятву асам.
- Поступай как знаешь, - сказала Флорис. - Только оставь мою Эдх.
Помни, ты обязан мне жизнью.
Хайдхин поник. Привалясь к древку копья, Эдх скорчилась у его ног, а
ветер бушевал вокруг, и, как под веревкой висельника, скрипело дерево.
Однако он тут же рассмеялся, расправил плечи и взглянул прямо в глаза
Флорис.
- Ты права, богиня, - сказал он. - Да, я должен уйти.
Он опустил копье, схватил его обеими руками чуть ниже наконечника,
всадил острие себе в горло и одним резким движением качнул лезвие из
стороны в сторону.
Вопль Эдх перекрыл вскрик Флорис. Хайдхин рухнул на землю. Заблестела
черная в ночи кровь. В предсмертной агонии он продолжал корчиться, из
последних сил вцепившись пальцами в траву.
- Стой! - рявкнул Эверард. - Не пытайся спасти его. Эта проклятая
воинственная культура - у него оставался только один выход.
