было поручено взять в плен врагов, которые находились на борту корабля.
Эверард не рассчитывал, что их можно будет найти у обломков корпуса,
качающихся на волнах, хотя на всякий случай и обломки патрульные тоже
собирались проверить. Скорее всего бандитов придется вылавливать в воде.
Эверард не сомневался, что они приняли меры предосторожности и под
халатами у них спасательные жилеты с баллончиками сжатого газа.
Пум на это рассчитывать не мог. Как член экипажа, он выглядел бы
неестественно, будь на нем что-то еще, кроме набедренной повязки. А в
повязке можно было спрятать лишь его передатчик - и ничего более. Впрочем,
Эверард заранее убедился, что тот умеет плавать.
Но многие финикийские моряки не умели. Эверард заметил одного из них,
ухватившегося за доску обшивки. Он почти уже отправился на помощь. Но нет,
нельзя! Баалрам и его матросы утонули - все, кроме Гизго, да и тот выжил
не случайно: если бы не атака Патруля, бандиты заметили бы его с воздуха и
убили. К счастью, у него хватило сил держаться за тяжелое длинное весло,
пока его не вынесло на берег. Что же касается его товарищей по плаванию,
его друзей - то все они погибли, и родня оплакала их - и будет то уделом
мореплавателей еще несколько тысяч лет... а вслед за нами -
космоплавателей, времяплавателей... По крайней мере, они отдали свои жизни
за то, чтобы жил их народ и бессчетные миллиарды людей будущего.
Слабое, конечно, утешение... В оптическом усилителе Эверарда
появилась над волнами еще одна голова - человек качался на волнах, как
поплавок. Да, враг. Надо брать. Он спустился ниже. Человек посмотрел вверх
из пены и хаоса волн, и его рот скривился от злобы. Над водой появилась
рука с энергопистолетом. Эверард выстрелил первым. Пространство рассек
тонкий луч. Крик противника затерялся в безумии бури, а его пистолет
камнем пошел на дно. Он в ужасе уставился на опаленную плоть и
обнажившуюся кость собственного запястья.
Никакого сострадания к нему Эверард не испытывал. Но от него и не
требовалось убивать. Живые пленники под безболезненным, безвредным,
тотальным психодопросом могли направить Патруль к тайным базам других
опасных злодеев.
Эверард опустил свой аппарат почти до самой воды. Двигатель натужно
загудел, удерживая машину на месте вопреки стараниям волн, которые с
грохотом бились в бок роллера, и неистово завывающего, ледяного ветра.
Ноги Эверарда плотно сжали раму аппарата. Наклонившись, он схватил
человека в полубессознательном состоянии, поднял его и втянул на нос
роллера.
"О'кей, теперь можно и вверх..."
Дело случая, конечно, - хотя радости это не умаляло - но так уж
вышло, что именно он, Мэнс Эверард, оказался агентом Патруля, который
задержал самого Меро Варагана.
Прежде чем отправиться в будущее, отряд решил найти какое-нибудь
тихое место и оценить обстановку. Их выбор пал на необитаемый островок в
Эгейском море. Из лазурных вод, голубизна которых нарушалась лишь блеском
солнечного света и пеной, вздымались белые скалы. Над ними с криками
летали чайки. Между валунов пробивались кусты, источавшие под лучами
солнца густой, резкий аромат. У горизонта двигался парус. Как знать,
может, именно на том корабле плыл Одиссей...
На острове подвели итоги. Из патрульных никто не пострадал, если не
считать нескольких ранений. Раны обработали здесь же, но в дальнейшем
раненым, видимо, предстояло лечение в госпитале Патруля. Они сбили четыре
вражеские машины; три скрылись, но теперь их можно будет выследить.
Бандитов, что находились на корабле, взяли всех.
И один из патрульных, ориентируясь по сигналам радиопередатчика,
вытащил из воды Пуммаирама.
- Молодец, парень! - воскликнул Эверард и крепко его обнял.
Они сидели на скамье в Египетской гавани. При желании это место можно
было бы назвать уединенным - в том смысле, что окружающие были слишком
заняты, чтобы подслушивать. Впрочем, на них обращали внимание: празднуя
победу, они посетили множество развлекательных заведений, и Эверард купил
им обоим халаты лучшего полотна и самого красивого цвета - халаты,
достойные царей, каковыми они себя и ощущали. Сам Эверард относился к
одежде безразлично, хотя, конечно, новое одеяние произведет должное
впечатление во дворце, когда ему придется прощаться с Хирамом, зато Пум
был в восторге.
Причал оглашали привычные звуки - шлепанье босых ног, стук копыт,
скрип колес, громыхание перекатываемых бочек. Из Офира через Синай пришел
грузовой корабль, и портовые рабочие принялись за разгрузку тюков с ценным
товаром. От пота их мускулистые тела блестели под яркими солнечными
лучами. Моряки расположились на отдых под навесом соседней таверны, где
под звуки флейты и барабана извивалась молоденькая танцовщица. Они пили,
играли в кости, смеялись, хвастались и обменивались байками о далеких
странах. Торговец с подносом расхваливал засахаренные фрукты. Проехала
мимо груженая тележка с запряженным ослом. Жрец Мелкарта в роскошной
мантии беседовал с аскетичного вида чужестранцем, который служил Осирису.
Неподалеку прохаживались двое рыжеволосых ахейцев - похоже, что-то
высматривали. Длиннобородый воин из Иерусалима и телохранитель приехавшего
в Тир филистимлянского сановника обменивались свирепыми взглядами, однако
спокойствие Хирамова царства удерживало их от драки. За чернокожим
мужчиной в шкуре леопарда и страусиных перьях увязалась целая толпа
финикийских мальчишек. Держа посох словно копье, важно проследовал
ассириец. Спустя какое-то время, пошатываясь, прошли в обнимку анатолиец и
белокурый уроженец Севера - пиво сделало их веселыми и добродушными. В
воздухе пахло красками, пометом, дымом, дегтем, сандаловым деревом,
миррой, пряностями и солеными брызгами.
Когда-нибудь, спустя столетия, все это исчезнет, умрет - как умирает
все. Но прежде - какая яркая, кипучая здесь будет жизнь! Какое богатое
наследие она оставит!
- Да, - сказал Эверард, - я не хочу, чтобы ты слишком уж важничал...
- Он усмехнулся. - Хотя цену ты себе, похоже, знаешь, и от скромности не
умрешь... Впрочем, Пум, ты и в самом деле настоящая находка. Так что мы не
только спасли Тир, но еще и тебя заполучили.
Испытывая непривычное для него волнение, юноша уставился в
пространство перед собой.
- Вы уже говорили об этом, повелитель, когда учили меня. О том, что
едва ли кто в этой эпохе способен представить себе путешествие сквозь
время и чудеса завтрашнего дня. О том, что им не помогут объяснения: они
просто смутятся или испугаются. - Он погладил пушок на подбородке. - Может
быть, я отличаюсь от них, потому что всегда рассчитывал лишь на себя и
каждый новый день смотрел на мир открытыми глазами. - Просияв, он добавил:
- В таком случае я восхваляю богов, или кто бы они ни были, за то, что они
взвалили на меня такую судьбу. Ведь она подготовила меня к новой жизни с
моим хозяином!
- Ну, не совсем так, - промолвил Эверард. - Мы с тобой не будем
встречаться часто.
- Что? - воскликнул Пум. - Почему? Ваш слуга провинился перед вами, о
мой повелитель?
- Никоим образом. - Эверард похлопал паренька по тощему плечу. -
Наоборот. Но моя работа связана с разъездами. А тебя мы хотим сделать
"локальным агентом" - здесь, в твоей родной стране, которую ты знаешь
лучше всякого чужеземца. Ни я, ни Хаим и Яэль Зораки никогда не изучим Тир
лучше тебя. Не волнуйся. Работа будет интересная, и она потребует от тебя
все, на что ты способен.
Пум вздохнул. Но его лицо тут же озарила улыбка.
- Ну что ж, хозяин, это подойдет! По правде говоря, от мысли, что
придется всегда жить среди чужаков, мне было немного не по себе. - Упавшим
голосом он добавил: - Вы когда-нибудь навестите меня?
- Разумеется... Или ты, если захочешь, сможешь приехать ко мне во
время отпуска на какую-нибудь базу отдыха в будущем. Работа у патрульных
тяжелая и временами опасная, но и отдыхать мы умеем.
Эверард умолк, но вскоре заговорил снова:
- Конечно, сперва тебе нужно учиться, получить образование,
приобрести навыки, которых у тебя нет. Ты отправишься в Академию - в иное
место и иное время. Там ты проведешь несколько лет, и эти годы не будут
для тебя легкими - хотя я уверен, что тебе там понравится. И только после
этого ты вернешься в Тир - в этот же самый год, да, в этот же месяц - и
приступишь к выполнению своих обязанностей.
- Я стану взрослым?
- Верно. В Академии тебе дадут знания, а заодно сделают тебя повыше
ростом и пошире в плечах. Ты станешь другим человеком, но это будет
нетрудно устроить. Имя сгодится прежнее: оно достаточно распространенное.
Моряк Пуммаирам, который несколько лет назад ушел в плавание простым
матросом, добился успеха в торговле и желает теперь купить корабль, дабы
организовать свое собственное дело. В глаза тебе особенно бросаться не
нужно: это повредило бы нашим намерениям. Просто зажиточный и уважаемый
подданный царя Хирама.
Мальчишка всплеснул руками.
- Повелитель, ваш слуга потрясен вашей щедростью.
- Подожди-подожди, - ответил Эверард. - У меня есть определенные
полномочия действовать в подобных случаях по собственному усмотрению, и я
намерен предпринять кое-что в твоих интересах. Даже когда ты заведешь свое
дело, тебя не будут воспринимать всерьез, пока ты не женишься. А посему
тебе нужно взять в жены Сараи.
Пум простонал и в недоумении уставился на патрульного.
Эверард засмеялся.
- Ладно тебе! - сказал он. - Она, конечно, не красавица, но уродиной
ее тоже не назовешь. Мы многим ей обязаны. Верная, умная, всех во дворце
знает, а это тоже полезно. Она никогда не догадается, кто ты есть на самом
деле - просто будет женой капитана Пуммаирама и матерью его детей. А если
у нее и возникнут какие-то вопросы, я уверен, у нее хватит ума не задавать
их. - Строгим голосом он добавил: - Ты будешь добр к ней. Слышишь?
- Это... ну, это... - Взгляд Пума остановился на танцовщице.
Финикийские мужчины жили по двойному стандарту, и увеселительных заведений
в Тире было предостаточно. - Да, господин.
Эверард хлопнул собеседника по колену.
- Я же тебя насквозь вижу, сынок. Может статься, тебе не так уж и
захочется развлекаться на стороне. Что ты скажешь, если твоей второй женой
станет Бронвен?
Пум зарделся от радости, и наблюдать за ним было одно удовольствие.
Эверард посерьезнел.
- До отъезда, - объяснил он, - я намерен сделать Хираму подарок,
что-нибудь необычное, вроде большого золотого слитка. Богатства Патруля не
ограничены, и на подобные траты у нас смотрят сквозь пальцы. Хирам, в свою
очередь, не сможет отказать мне в моей просьбе. Я попрошу у него рабыню
Бронвен и ее детей. Когда они будут моими, я официально отпущу их на волю
и дам ей приданое. Я уже спрашивал ее. Если она сможет быть свободной в
Тире, Бронвен предпочла бы остаться здесь, а не возвращаться на родину,
где ей придется делить обмазанную глиной лачугу с десятью или пятнадцатью
соплеменниками. Но для этого ей нужно найти себе мужа, а детям - отчима.
Как насчет тебя?
- Я... я хотел бы... но вот она... - Пум залился краской.
Эверард кивнул.
- Я обещал ей, что найду достойного человека.
"Поначалу она расстроилась, - вспомнилось ему. - Однако в этой эпохе,
как и в большинстве прочих, романтика пасует перед практичностью. Потом
Пуму, быть может, придется трудно, поскольку семья его будет стареть, в то
время как он - лишь имитировать старость. Однако благодаря странствиям по
времени, он будет с ними в течение многих десятилетий своей жизни. Да и
