рассказывал.
- Я просто сопровождал его - так, на всякий случай, - отмахнулся
Эверард. - Он изучал переселение одного доисторического племени с Дона на
Гиндукуш. Вождю мы представились бродячими охотниками и пропутешествовали
с их караваном несколько недель в качестве гостей племени. Это было
забавно.
Он вспомнил степь и необъятные небеса, скачку за антилопой, пиры у
походных костров и девушку, волосы которой впитали горьковатую сладость
дыма. На миг он пожалел, что не родился в том племени и не мог разделить
его судьбу.
- На этот раз Кит отправился в прошлое один, - продолжала Синтия. - В
его отделе всегда не хватает людей, как, впрочем, и во всем Патруле.
Столько тысячелетий, за которыми надо наблюдать, а человеческая жизнь так
коротка... Он и раньше ходил один. Я всегда боялась его отпускать, но он
говорил, что в одежде бродячего пастуха, у которого нечего украсть, в
горах Ирана он будет в большей безопасности, чем на Бродвее. Только на
этот раз вышло иначе!
- Насколько я понял, - быстро заговорил Эверард, - он отправился -
неделю назад, да? - намереваясь собрать информацию, передать ее в
аналитический центр исследовательского отдела и вернуться назад в тот же
самый день. ("Потому что только слепой болван может оставить тебя одну и
допустить, чтобы здесь, без него, проходила твоя жизнь".) Но не вернулся.
- Да. - Она прикурила новую сигарету от окурка первой. - Я сразу
забеспокоилась. Спросила начальника. Он сделал одолжение, послал запрос на
неделю вперед - то есть, в сегодняшний день. Ему ответили, что Кит не
возвращался. А в аналитическом центре сказали, что информации им он не
передавал. Тогда мы сверились с хрониками в штаб-квартире регионального
управления. Там говорится... что... Кит никогда не возвращался и что
никаких его следов не было обнаружено.
Эверард осторожно кивнул.
- И тогда, разумеется, были объявлены поиски, результаты которых
зафиксированы в хрониках.
Изменчивое время порождает множество парадоксов, в тысячный раз
подумал он.
Если кто-то пропадал, от вас вовсе не требовалось браться за розыски
только потому, что об этом говорится в каком-то отчете. Но других
возможностей найти пропавшего не было. Конечно, вы могли вернуться назад и
изменить ситуацию таким образом, чтобы в итоге найти его, - тогда в архиве
"с самого начала" будет лежать ваш рапорт об успешных поисках и только вы
один будете знать "прежнюю" правду.
Все это могло привести к большой путанице. Неудивительно, что Патруль
болезненно относился даже к небольшим изменениям, которые никак не
повлияли бы на общую картину исторического процесса.
- Наш отдел связался с ребятами из древнеиранского управления, и они
послали группу осмотреть это место, - продолжил за Синтию Эверард. - Они
ведь знали только предполагаемый район, где Кит собирался
материализоваться, да? Я имею в виду, что, раз он не мог точно знать, где
ему удастся спрятать роллер, он не оставил точных координат.
Синтия кивнула.
- Но я вот чего не понимаю: почему они не нашли машину? Что бы ни
случилось с Китом, роллер все равно остался бы где-то там, в пещере
какой-нибудь... У Патруля есть детекторы. Они могли бы по крайней мере
зафиксировать для начала местонахождение роллера, а потом уже двинуться
назад вдоль его мировой линии, разыскивая Кита.
Синтия затянулась сигаретой так ожесточенно, что у нее запали щеки.
- Они пробовали, - сказала она. - Но мне сказали, что это дикая,
пересеченная местность, и поиски там очень затруднены. Ничего не
получилось. Они не смогли найти ни единого следа. Может, и нашли бы, если
бы прочесали все как следует - милю за милей, час за часом. Но они
побоялись. Понимаешь, этот регионально-временной интервал - решающий.
Мистер Гордон показывал мне расчеты. Я не разбираюсь во всех этих
обозначениях, но он сказал, что в историю этого столетия вмешиваться очень
опасно.
Эверард обхватил ладонью чашечку трубки. Ее тепло успокаивало.
Упоминание о переломных эпохах вызвало у него нервную дрожь.
- Понятно, - сказал он. - Они не смогли прочесать этот район так, как
хотели, потому что это могло потревожить слишком много местных жителей,
которые из-за этого по-другому вели бы себя во время решающих событий.
О-хо-хо... А не пробовали они переодеться и побродить по деревням?
- Несколько экспертов Патруля так и сделали. Они провели в Древней
Персии несколько недель. Но никто из встреченных ими людей не обронил даже
намека. Эти дикари так недоверчивы... А может, они принимали наших агентов
за шпионов мидийского царя. Как я поняла, они недовольны его
владычеством... Ничегошеньки. Но так или иначе, нет никаких оснований
считать, что общая картина исторического процесса исказилась. Поэтому они
полагают, что Кита убили, а его роллер каким-то образом исчез. И какая
разница... - она вскочила на ноги и неожиданно сорвалась на крик, - какая
им разница: скелетом в каком-нибудь овраге больше, скелетом меньше!
Эверард тоже встал и обнял Синтию, дав ей выплакаться. Но он не
думал, что ему самому при этом будет так скверно. Он давно перестал ее
вспоминать (раз десять в день - не в счет), но теперь, когда она пришла к
нему, искусству забывать предстояло учиться заново.
- Ну почему они не могут вернуться в локальное прошлое? - взмолилась
она. - Разве нельзя прыгнуть всего на неделю назад и сказать ему, чтобы он
не уходил? Я ведь прошу такую малость! Что за чудовища ввели этот запрет?
- Это сделали обычные люди, - сказал Эверард. - Если мы начнем
возвращаться и подправлять свое личное прошлое, то скоро так все запутаем,
что попросту перестанем существовать.
- Но за миллион лет, даже больше, - разве не было исключений? Должны
быть!
Эверард промолчал. Он знал, что исключения были. Но знал и то, что
для Кита Денисона исключения не сделают. Патрульные не святые, но
собственные законы они нарушать не станут. К своим потерям они относились,
как к любым другим: поднимали бокалы в память о погибших, а не
отправлялись в прошлое, чтобы взглянуть на них еще раз, пока те живы.
Немного погодя Синтия отстранилась от него, вернулась за своим
коктейлем и залпом выпила. Светлые локоны взметнулись водоворотом вокруг
ее лица.
- Извини, - сказала она, достала платок и вытерла глаза. - Я не
думала, что разревусь.
- Все в порядке.
Она уставилась в пол.
- Ты мог бы попытаться помочь Киту. Рядовые агенты отступились, но ты
мог бы попробовать.
После такой просьбы у него не оставалось выхода.
- Мог бы, - ответил он ей. - Но у меня ничего не выйдет. Судя по
хроникам, если я и пытался, то потерпел неудачу. А к любым изменениям
пространства-времени относятся неодобрительно. Даже к таким заурядным.
- Для Кита оно не заурядное, - возразила она.
- Знаешь, Син, - пробормотал Эверард, - немногие женщины согласились
бы с тобой. Большинство сочло бы, что оно для меня не заурядное.
Она заглянула ему в глаза и на какое-то время застыла. Затем
прошептала:
- Мэнс, извини. Я не сообразила... Я думала, раз для тебя прошло
столько времени, ты теперь...
- О чем ты? - перешел в оборону Эверард.
- Разве психологи Патруля не могут тебе помочь? - спросила она, снова
опустив голову. - Я хочу сказать, раз они смогли выработать у нас рефлекс,
не позволяющий рассказывать непосвященным о темпоральных путешествиях... Я
подумала, что это тоже возможно: сделать, чтобы человек перестал...
- Хватит, - резко оборвал ее Эверард. Некоторое время он грыз
мундштук трубки. - Ладно, - сказал он наконец. - У меня есть пара идей,
которые, возможно, никто не проверял. Если Кита можно спасти, ты получишь
его до завтрашнего полудня.
- Мэнс, а ты не можешь перенести меня в этот момент?
Ее начинала бить дрожь.
- Могу, - ответил он, - но не стану этого делать. Перед завтрашним
днем тебе обязательно надо отдохнуть. Сейчас я отвезу тебя домой и
прослежу, чтобы ты выпила снотворное. А потом вернусь сюда и обдумаю
ситуацию. - Его губы изобразили некое подобие улыбки. - Перестань
выплясывать шимми, ладно? Я же сказал тебе, мне надо подумать.
- Мэнс...
Ее руки сжали пальцы Эверарда.
Он ощутил внезапную надежду и проклял себя за это.
3
Осенью года 542-го до Рождества Христова одинокий всадник спустился с
гор и въехал теперь в долину Кура. Он восседал на статном гнедом мерине,
более крупном, чем большинство здешних кавалерийских лошадей, и потому в
любом другом месте привлек бы внимание разбойников. Но Великий Царь навел
в своих владениях такой порядок, что, как говорили, девственница с мешком
золота могла без опаски обойти всю Персию. Это было одной из причин, по
которым Мэнс Эверард выбрал для своего прыжка именно это время - через
шестнадцать лет после года, в который направился Кит Денисон.
Кроме того, необходимо было прибыть тогда, когда всякое волнение,
которое мог вызвать темпоральный путешественник в 558 году, давно уже
прошло. Какова бы ни была судьба Кита, к разгадке, возможно, легче будет
приблизиться с тыла. Во всяком случае, лобовые действия результатов не
дали.
И наконец, по данным Ахеменидского регионально-временного управления,
осень 542-го оказалась первым периодом относительного спокойствия со
времени исчезновения Денисона. Годы с 558-го по 553-й были тревожными:
персидский правитель Аншана Куруш (которого будущее знало под именами
Кайхошру и Кира) все сильнее не ладил со своим верховным владыкой,
мидийским царем Астиагом. Кир поднял восстание, трехлетняя гражданская
война подточила силы империи, и персы в конце концов одержали победу над
своими северными соседями. Но Кир даже не успел порадоваться триумфу - ему
пришлось подавлять восстания соперников и отражать набеги туранцев; он
потратил четыре года, чтобы одолеть врагов и расширить свои владения на
востоке. Это встревожило его коллег-монархов: Вавилон, Египет, Лидия и
Спарта образовали антиперсидскую коалицию, и в 546 году их войска, которые
возглавил царь Лидии Крез, вторглись в Персию. Лидийцы были разбиты и
аннексированы, но вскоре восстали, и пришлось воевать с ними снова; кроме
того, нужно было договариваться с беспокойными греческими колониями
Ионией, Карией и Ликией. Военачальники Кира занимались всем этим на
западе, а сам он был вынужден воевать на востоке с дикими кочевниками,
угрожавшими его городам.
Но теперь наступила передышка. Киликия сдастся без боя, увидев, что в
других захваченных Персией странах правят с такой мягкостью и таким
уважением к местным обычаям, каких до сих пор не видел мир. Руководство
восточными походами Кир передаст своим приближенным, а сам займется
консолидацией уже завоеванных земель. Только в 539 году возобновится война
с Вавилоном и будет присоединена Месопотамия. А затем будет другой мирный
период, пока не наберут силу племена за Аральским морем. Тогда царь
отправится в поход против них и встретит там свою смерть.
Въезжая в Пасаргады, Мэнс Эверард задумался - перед ним была весна
надежды.
Конечно, эта эпоха, как и любая другая, не соответствовала такому
возвышенному определению. Он проезжал милю за милей и везде видел
крестьян, убиравших серпами урожай и нагружавших скрипучие некрашеные
повозки, запряженные быками; пыль, поднимавшаяся со сжатых полей, щипала
ему глаза. Оборванные дети, игравшие возле глиняных хижин без окон,
