- Как ты собираешься вытащить меня отсюда?
7
Эверард тоже встал, подошел к стене беседки и, засунув пальцы за
пояс, стал смотреть в сад сквозь каменное кружево.
- Я не могу ничего придумать, - ответил он.
Денисон ударил кулаком по ладони.
- Этого я и боялся. С каждым годом я все больше боялся, что даже если
Патруль меня и найдет, то... Ты должен мне помочь!
- Говорю тебе: не могу! - У Эверарда, который так и не повернулся к
собеседнику, внезапно сел голос. - Сам подумай. Впрочем, ты, наверное,
делал это уже не раз. Ты ведь не какой-нибудь варварский царек, чья судьба
уже через сотню лет ничего не будет значить. Ты - Кир, основатель
Персидской империи, ключевая фигура ключевого периода истории. Если Кир
исчезнет, с ним исчезнет и все будущее! Не будет никакого двадцатого века,
и Синтии тоже!
- Ты уверен? - взмолился человек за спиной Эверарда.
- Перед прыжком сюда я вызубрил факты, - сказал Эверард сквозь зубы.
- Перестань валять дурака. У нас предубеждение против персов, потому что
одно время они враждовали с греками, а наша собственная культура выросла
преимущественно из эллинских корней. Но роль персов уж по крайней мере не
меньше! Ты же видел, как это произошло. Конечно, по твоим меркам, они
довольно жестоки, но такова вся эпоха, греки ничуть не лучше. Да,
демократии здесь нет, но нельзя же винить их за то, что они не додумались
до этого чисто европейского изобретения, которое просто несовместимо с их
мировоззрением. Вот что важно: персы были первыми завоевателями, которые
старались уважать побежденные народы; они соблюдали свои собственные
законы и установили мир на достаточно большой территории, что позволило
наладить прочные связи с Дальним Востоком. Они, наконец, создали
жизнеспособную мировую религию - зороастризм, не замыкавшийся в рамках
одного-единственного народа или местности. Может, ты и не знаешь, что само
христианство и многие его обряды восходят к митраизму, но поверь мне, это
так. Не говоря уж об иудаизме, который спасешь именно ты, Кир Великий.
Помнишь? Ты захватишь Вавилон и разрешишь евреям, которые сохранили свою
веру, вернуться домой; без тебя они бы растворились и затерялись в общей
толпе, как это уже произошло с десятками других племен. Даже во времена
своего упадка Персидская империя останется матрицей для грядущих
цивилизаций. Александр просто вступил во владение территорией Персии - вот
в чем состояла большая часть его завоеваний. А благодаря этому эллинизм
распространился по всему миру! А ведь будут еще государства - преемники
Персии: Понт, Парфия, Персия времен Фирдоуси, Омара Хайяма и Хафиза,
знакомый нам Иран и тот, грядущий Иран, который появится после двадцатого
века...
Эверард резко повернулся.
- Если ты все бросишь, - сказал он, - я с полным основанием могу
предположить, что здесь по-прежнему будут строить зиккураты и гадать по
внутренностям животных... европейцы не выберутся из своих лесов, Америка
останется неоткрытой - да-да, и три тысячи лет спустя!
Денисон отвернулся.
- Да, - согласился он. - Я тоже об этом думал.
Некоторое время он вышагивал туда-сюда, заложив руки за спину. Его
смуглое лицо с каждой минутой казалось все старше.
- Еще тринадцать лет, - пробормотал он еле слышно. - Через тринадцать
лет я погибну в битве с кочевниками. Я точно не знаю как. Просто
обстоятельства так или иначе приведут меня к этому. А почему бы и нет?
Точно так же они приводили меня ко всему, что я волей-неволей делал до сих
пор... Я знаю, что мой сын Камбиз, несмотря на все мои старания, вырастет
садистом и окажется никуда не годным царем, и для спасения империи
понадобится Дарий... Господи! - Он прикрыл лицо широким рукавом. - Извини
меня. Терпеть не могу, когда люди себя жалеют, но ничего не могу с собой
поделать.
Эверард сел, избегая смотреть на Денисона. Он слышал только его
хриплое дыхание.
Наконец царь наполнил вином две чаши, устроился около Эверарда на
скамье и сухо сказал:
- Прости. Теперь я в порядке. И я еще не сдаюсь.
- Можно доложить о твоих проблемах в штаб-квартиру, - предложил
Эверард не без сарказма.
Денисон подхватил этот тон:
- Спасибо, братишка. Я еще помню их позицию. С нами они считаться не
будут. Они закроют для посещений все время жизни Кира, чтобы меня никто не
искушал, и пришлют мне теплое письмо. Они подчеркнут, что я - абсолютный
монарх цивилизованного народа, что у меня есть дворцы, рабы, винные
погреба, повара, музыканты, наложницы и охотничьи угодья - все это под
рукой и в неограниченном количестве, так на что же мне жаловаться? Нет,
Мэнс, с этим делом нам придется разбираться самим.
Эверард стиснул кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.
- Ты ставишь меня в чертовски затруднительное положение, Кит, -
сказал он.
- Я только прошу тебя подумать над этой проблемой... И ты это
сделаешь, Ахриман тебя забери!
Его пальцы снова сжимали плечо Эверарда: приказывал покоритель всего
Востока. Прежний Кит никогда бы не сорвался на такой тон, подумал Эверард,
начиная злиться. Он задумался.
"Если ты не вернешься домой, и Синтия узнает, что ты никогда... Она
могла бы прибыть сюда к тебе: еще одна иностранка в царском гареме не
повлияет на ход истории. Но если я до встречи с ней доложу в штаб, что
проблема неразрешима, - а в этом трудно сомневаться... Ну что ж, тогда
годы правления Кира станут запретной зоной, и она не сможет присоединиться
к тебе..."
- Я и сам об этом думал, и не раз, - сказал Денисон уже спокойнее. -
И свое положение понимаю не хуже тебя. Но послушай, я могу описать тебе
местонахождение пещеры, в которой моя машина оставалась несколько часов. А
ты мог бы туда отправиться и предупредить меня сразу после моего появления
там.
- Нет, - ответил Эверард. - Это исключено. Причины две. Во-первых,
такие вещи запрещены уставом, и это разумно. В других обстоятельствах они
могли бы сделать исключение, но тут вступает в действие вторая причина: ты
- Кир. Они никогда не пойдут на то, чтобы полностью изменить все будущее
ради одного человека.
"А я бы пошел на такое ради одной-единственной женщины? Не уверен.
Надеюсь, что нет... Синтии совсем не обязательно знать обо всем. Для нее
так будет даже лучше. Я могу воспользоваться своими правами
агента-оперативника, чтобы сохранить все в тайне от нижних чинов, а ей
просто скажу, что Кит необратимо мертв и что погиб он при таких
обстоятельствах, которые вынудили нас закрыть этот период для темпоральных
путешествий. Конечно, какое-то время она погорюет, но молодость возьмет
свое, и вечно носить траур она не будет... Разумеется, это подло. Но, по
большому счету, разве лучше будет пустить ее сюда, где она, на положении
рабыни, будет делить своего мужа самое малое с дюжиной других царевен, на
которых он был вынужден жениться по политическим соображениям? Разве не
будет лучше, если она сожжет мосты и начнет все заново в своей эпохе?"
- О-хо-хо... Я изложил тебе эту идею только для того, чтобы от нее
отделаться, - сказал Денисон. - Но должен найтись еще какой-нибудь выход.
Послушай, Мэнс, шестнадцать лет назад сложилась ситуация, за которой
последовало все остальное, и не по людскому капризу, а явно в соответствии
с логикой событий. Предположим, что я не появился. Разве Гарпаг не мог
подыскать другого псевдо-Кира? Конкретная личность царя не имеет значения.
Другой Кир, естественно, отличался бы от меня миллионом деталей в
повседневном поведении. Но если он не будет безнадежным идиотом или
маньяком, а окажется просто разумным и порядочным человеком - надеюсь, уж
этих-то качеств ты за мной отрицать не станешь, - тогда его карьера будет
такой же, как у меня, во всех важных деталях, которые попадут в учебники
истории. Ты знаешь это не хуже меня. За исключением критических точек,
время всегда восстанавливает свою прежнюю структуру. Небольшие расхождения
сглаживаются и исчезают через несколько дней или лет - действует обычная
отрицательная обратная связь. И только в решающие моменты может возникнуть
связь положительная, когда изменения с течением времени не пропадают, а
нарастают. Ты же знаешь об этом!
- Еще бы, - хмыкнул Эверард. - Но, как следует из твоих же
собственных слов, твое появление и было таким решающим моментом. Именно
оно навело Гарпага на его идею. Иначе... Можно предположить, что пришедшая
в упадок Мидийская империя развалится на части и, возможно, станет добычей
Лидии или туранцев, потому что у персов не окажется необходимого им вождя,
по рождению получившего божественное право царствовать над ними... Нет, к
пещере в этот момент я подойду только с санкции кого-нибудь из данеллиан,
не меньше.
Денисон взглянул на Эверарда поверх чаши, которую держал в руке,
потом опустил ее, не отводя от собеседника глаз. Его лицо застыло и стало
неузнаваемым. Наконец он очень тихо сказал:
- Ты не хочешь, чтобы я вернулся, да?
Эверард вскочил со скамьи. Он уронил свою чашу, и она со звоном упала
на пол. Разлившееся вино напоминало кровь.
- Замолчи! - выкрикнул он.
Денисон кивнул.
- Я царь, - сказал он. - Стоит мне шевельнуть пальцем, и эти стражи
разорвут тебя на куски.
- Ты просишь о помощи чертовски убедительно, - огрызнулся Эверард.
Денисон вздрогнул. Прежде чем заговорить, он какое-то время сидел
неподвижно.
- Прости меня. Ты не представляешь себе, какой это удар... Да,
конечно, это была неплохая жизнь. Ярче и интереснее, чем у большинства. К
тому же это очень приятное занятие - быть полубогом. Наверное, поэтому
через тринадцать лет я и отправлюсь в поход за Яксарт: поступить
по-другому, когда на меня устремлены взгляды этих львят, я просто не
смогу. Черт, я бы даже сказал, что ради этого стоит умереть.
Его губы искривились в подобие улыбки.
- Некоторые из моих девочек абсолютно сногсшибательны! А еще со мной
всегда Кассандана. Я сделал ее старшей женой, потому что она смутно
напоминает мне Синтию. Наверное, поэтому. Трудно сказать - ведь столько
времени прошло. Двадцатый век кажется мне нереальным. А хороший скакун
доставляет куда больше удовольствия, чем спортивный автомобиль... И я
знаю, что мои труды здесь не напрасны, а такое может сказать о себе далеко
не каждый... Да, извини, что я на тебя наорал. Я знаю, ты бы мне помог,
если бы осмелился. А раз ты не можешь - а я тебя в этом не виню, - не
нужно жалеть обо мне.
- Перестань! - простонал Эверард.
Ему казалось, что в его мозгу вращаются бесчисленные шестерни,
перемалывающие пустоту. Над своей головой он видел разрисованный потолок;
изображенный на нем юноша убивал быка, который был и Солнцем, и Человеком
одновременно. За колоннами и виноградными лозами прохаживались с луками
наготове стражи в чешуйчатых доспехах, напоминавших шкуру дракона; их лица
казались вырезанными из дерева. Отсюда было видно и то крыло дворца, где
находился гарем, в котором сотни, а то и тысячи молодых женщин ожидали
случайной прихоти царя, считая себя счастливейшими из смертных. За
городскими стенами раскинулись убранные поля, где крестьяне готовились
принести жертвы Матери-Земле, чей культ существовал здесь задолго до
прихода ариев, а они появились здесь в темном, предрассветном прошлом.
Высоко над стенами словно парили в воздухе горы; там обитали волки, львы,
кабаны и злые духи. Все здесь было уж слишком чуждым. Раньше Эверард
считал, что с его закалкой любая чужеродность будет ему нипочем, но сейчас
