подозреваемый. Что говорят эксперты?
Баррет кивнула, указав на мужчин с пылесосами.
- Данные свидетельствуют, что в момент убийства в палате были
только Стэнтон и медсестра. Согласно показаниям хирурга, доктора
Алека Бернстайна. прошло около пяти минут после того, как он
покинул помещение и притворил за собой дверь. Волосы, волокна и
отпечатки пальцев говорят то же самое. Никто не входил в палату
через дверь, а окна находятся в двадцати футах над землей.
- Высоковато, - согласился Малдер. - Не каждый решится
прыгнуть.
Он подошел к дверям и поднес руку с растопыренными пальцами
к вмятине, словно сравнивая размер своей ладони с размером от-
печатка.
- Стэнтону повезло - он прыгнул удачно, - сказала Баррет. -
За автостоянкой - заросли кустарника. Мы нашли на ветках обрыв-
ки его халата. И следы крови Терри Нестор. Наши люди оцепили
район, прочесывают каждый метр. Но, к сожалению, обнаружить
Стэнтона пока не удалось.
- Итак, попытаемся подытожить факты, - проговорил Малдер.
- Профессор приходит в себя после операции, громит палату,
расплющивает череп медсестре, затем выпрыгивает из окна на
втором этаже, выбивая стекло собственным телом - и убегает. Да
так быстро, что полиция до сих пор не может за ним угнаться.
Реплика была адресована Скалли, но Баррет почему-то усмотрела
в ней обидный намек. Скрестив на груди мускулистые руки, она
сверху вниз взглянула на фэбээровцев и процедила с сильным
бруклинским акцентом:
- Хотите притащить сюда своих экспертов? Да ради Бога. Я буду
очень рада, если они объяснят эту историю как-то иначе. Журналюги
уже затрахали меня своими вопросами. А что я им скажу?
Патологоанатомы пять раз разобрали труп Нестор на мелкие части и
собрали обратно, а сколько раз отпечатки пальцев проверяли -
одуреть можно! Все равно выходит то же самое:
один убийца и один труп. Если вы считаете себя умнее -
пожалуйста, покопайтесь сами. Только вряд ли раскопаете новые
сведения.
Скалли удивленно воззрилась на следователя. Такая резкая
перемена тона ее шокировала.
Естественно, Баррет и ее команда смертельно устали, однако они с
Малдером в этом не виноваты. "Громадный рост и бешеный темпера-
мент - не лучшее сочетание", - мысленно заметила Скалли и
поспешила вмешаться, пока взаимное недовольство не перешло в
безобразную ссору:
- Мы не собираемся мешать вам ловить преступника,
следователь Баррет. Наоборот - мы хотим помочь! В связи с этим у
меня вопрос. Вы ведь хорошо знаете историю болезни Стэнтона. Он
когда-нибудь проявлял склонность к насилию?
Баррет хмыкнула - однако на сей раз почти беззлобно.
- Образцовый гражданин Соединенных Штатов. Вплоть до того
момента, как убил медсестру. Ни одного проступка, даже скорость ни
разу не превысил. Шестнадцать лет счастливо прожил со своей
женой - правда, она умерла этой зимой, в феврале. Преподавал
историю стран Европы, а два раза в неделю на общественных
началах вел занятия в публичной библиотеке. Образовательная
программа для взрослых.
- Может быть, алкоголь, наркотики?
- Бокал вина по праздникам. По крайней мере так утверждает
дочь. Зовут Эмили Кайсдейл, двадцать шесть лет, воспитательница в
детском саду. Живет в Бруклине. Говорит, что папа всегда был
немного робким, но вполне счастливым человеком. И для полного
счастья ему требовалось немного - например, покопаться в
библиотечном хранилище. Там, кстати. его и ошпарило кипятком.
- В общем, все это мало напоминает биографию маньяка, -
прокомментировал Малдер, разглядывая стойку для капельницы и
прикидывая, насколько глубоко она застряла в стене. - Согласно
документам, рост у него пять футов четыре дюйма, вес всего-навсего
сто тридцать фунтов. Как ты думаешь, Скалли, сколько весит вот эта
стойка?
Скалли пропустила его вопрос мимо ушей - ей показалось, что
Малдер задал его только для того, чтобы подразнить великаншу.
Кивнув на подшивку листов в руках Баррет, она спросила:
- Это медицинская карточка Стэнтона? Баррет кивнула и
передала ей все документы. - Мы с доктором Бернстайном
несколько раз изучили ее от корки до корки. Хирург утверждает, что
здесь нет ничего аномального с медицинской точки зрения - кроме,
разумеется, самого ожога. То есть, как он сказал, "припадок ничем не
мотивирован". Хотя, знаете, я уже двадцать лет работаю с
убийствами - очень часто люди убивают безо всяких "мотивов".
В карточке оказалось всего шесть страниц, испещренных
медицинскими каракулями. К счастью, Скалли умела их разбирать.
Стэнтон был доставлен в реанимационное отделение с ожогом
третьей степени поверхности правого бедра. У него также
наблюдались проблемы с дыханием, вследствие чего был назначен
стероид солумедол внутривенно. После того как дыхание стабилизи-
ровалось, пациента перевели в операционную и доктор Бернстайн
провел эскаротомию - удаление кожи вокруг ожога, чтобы
подготовить Стэнтона к трансплантации. Затем пораженный участок
был временно закрыт куском донорской кожи.
Операция прошла как по маслу. Через несколько часов Стэнтон
полностью пришел в себя в послеоперационной палате;
единственной его жалобой было замечание по поводу некоторого
дискомфорта. Бернстайн планировал через две недели удалить
донорскую кожу и пересадить пациенту участок его собственной.
Скалли ничего не смыслила в тонкостях пластической хирургии,
однако общий медицинский опыт подсказывал ей, что в самой
операции вряд ли стоит искать причину припадка. Но она нашла
строку, которая кое-что объясняла.
Она подозвала Малдера и указала на страницу в карточке:
- Видишь? Стэнтону вводили солумедол. Это очень сильный
препарат. Известны случаи, когда после введения большой дозы
стероидов у больных начинались припадки ярости - своеобразная
реакция нервной системы. Такое редко случается - но случается.
- Стероидальная ярость? - задумчиво проговорил Малдер. -
Но ведь ему вливали препарат еще до операции. Почему же реакция
проявилась только через несколько часов?
Скалли пожала плечами.
- Совсем не обязательно, что такая форма аллергии проявляется
сразу. Кроме того, операция и наркоз могли усугубить влияние
аллерген, Как только анестезия прошла - начался припадок.
Малдер скорчил скептическую гримасу.
- Маловероятно. И опять-таки - почем доктор Бернстайн не
высказал такого предположения следователю Баррет?
Баррет басовито откашлялась, напоминая своем присутствии.
- Я бы запомнила, если бы он сказал что-то подобное, -
заверила она. - Да вы сами можете с ним побеседовать. Сейчас он
на операции, но скоро освободится.
Скалли кивнула. Малдер недовольно покосился на свою
напарницу - вечно она делает поспешные выводы!
Он достал из кармана хирургические перчатки, аккуратно надел
их, подошел к стойке Капельницы и крепко ухватился за нее. Толсты
губы Баррет расползлись в снисходительно! улыбке.
- Она сидит крепко. Я двадцать минут пыталась выдернуть -
результаты вы видите. По-моему у вас ничего не получится.
Баррет явно хотела его уязвить. Малдер лучезарно улыбнулся,
дернул стойку, потом еще и еще... Мускулы заходили ходуном под
черным костюмом, по лбу покатился пот, и через минуту суперагент
был вынужден признать свое поражение.
- М-да, - озадаченно протянул он. - Похоже, титула чемпиона
по вытягиванию железок из стенки я не заслуживаю.
Баррет от души расхохоталась. Ее смех, напоминающий работу
мощного дизельного двигателя, оказался таким же ужасным, как и
все остальное, но Скалли обрадовалась - обаяние Малдера, похоже,
помогло разрядить ситуацию. А поскольку им придется работать с
Баррет рука об руку, лучше сразу установить с ней нормальные
дипломатические отношения.
- Пока Бернстайн занят, может, стоит поговорить с дочерью
Стэнтона? - предложила Скалли. - Где нам ее найти?
- А ее и искать не надо, - махнула рукой Баррет, - Она там, в
холле. Очаровашка. Всю рубаху себе лаком для ногтей забрызгала -
так переволновалась. Отказывается уходить отсюда, говорит: пока
отца не найдут, никуда не пойду. Но вы поаккуратнее с ней - очень
легко ломается.
Скалли и Малдер, как по команде, посмотрели на ее огромные
красные ладони. Они подумали об одном и том же: в таких руках
сломается кто угодно.
- Поверьте мне, ради Бога. поверьте - он не мог этого сделать!
- упавшим голосом повторила Эмили Кайсдейл.
Нетронутая чашка кофе, стоящая перед ней на столе, медленно
остывала. Малдер и Скалли не нашли ничего лучшего, как
пригласить девушку в кафетерий - сейчас это было единственное
место во всей больнице, где не шастали полисмены.
Эмили била нервная дрожь, и вид у нее был довольно жалкий.
Скалли так хотелось ободряюще взять ее за руку и сказать: "Не
волнуйтесь, все будет хорошо". Но она не хотела лгать. Отец Эмили
зверски убил молодую женщину, оставив без матери маленького
ребенка и без жены - любящего мужа. Возможно, всему виной
аллергическая реакция или внезапный приступ душевной болезни -
убийство оставалось убийством, независимо от причины.
- Миссис Кайсдейл, мы хотели бы задать вам несколько
вопросов, - мягко сказал Малдер. - Понимаю, вам сейчас тяжело,
но поймите и нас - мы хотим помочь вашему отцу.
Скалли знала, какие глубокие переживания скрыты в этих словах,
произнесенных, казалось бы, вполне официальным тоном. Наверное,
в целом мире никто не читал мысли Малдера лучше, чем она. Эмили
- хрупкая, симпатичная молодая женщина: стройная фигурка,
длинные русые волосы, выразительные зеленые глаза, - пробудила в
суперагенте давно забытые чувства. Она напомнила Малдеру сестру.
Саманта Малдер навсегда осталась шрамом на его сердце, и хотя
странные обстоятельства ее исчезновения давали повод
предположить, что здесь замешаны инопланетяне, - боль Малдера
не становилась меньше. Пожалуй, именно в этом таинственном
похищении крылась причина непреодолимой, почти патологической
тяги работника ФБР ко всему загадочному и труднообъяснимому.
Страдания Эмили только укрепили его решимость открыть тайну
страшного поступка ее отца - и, возможно, даже найти ему
оправдание.
- Отец... всегда был таким добрым человеком, - обронила
Эмили, завороженная сочувствующим взглядом Малдера. - Он жил
своей работой и вечно копался в пыльных книжках. С ним никогда
не случалось ничего... двусмысленного. Он никогда не сердился по
пустякам. никогда не жаловался. Даже когда умерла мама.
- Миссис Кайсдейл, - осторожно перебила Скалли. - Скажите,
ваш отец страдал какими-нибудь заболеваниями, о которых не
упомянуто в карточке? Например, вирусными. Не обязательно за
последний год, может быть, раньше.
- Ничего особенного не могу припомнить. - пожала плечами
Эмили. - Простудился раза два в этом году. Еще пневмония - два
года назад. Пожалуй, все. Ах да, аппендикс вырезали. Но это совсем
давно.
- А аллергия на что-нибудь?
Скалли двигалась на ощупь, но это был единственный способ
получить фактический материал для анализа. Если Стэнтон аллергик.
можно будет достаточно уверенно прорабатывать версию с
солумедолом.
- Мне об этом ничего не известно, - беспомощно развела
руками Эмили. - Доктор Бернстайн задавал мне тот же вопрос,
когда отцу хотели влить какое-то лекарство.
- Стероиды, - подсказала Скалли, кивая Малдеру.
- Вот-вот, точно, стероиды! - подтвердила Эмили. - Когда у
папы было воспаление легких, ему тоже прописали стероиды и
никаких проблем не возникло. Доктор Бернстайн сказал, что и в этот
раз проблем не будет.
Скалли откинулась на спинку стула. Она слышала, как Малдер
постукивает ботинком по кафельному полу. Ей было понятно, что это
означает, - версия с солумедолом стала менее вероятной. Хотя не
отпадала полностью. Аллергия может проявиться в любом возрасте.
Известны случаи, когда пожилые люди, никогда не страдавшие
непереносимостью чего-либо, внезапно умирали от укуса пчелы,
пригоршни арахиса или ожога медузы. А большая доза
сильнодействующего лекарства - это не горстка арахиса.
Тем временем слово взял Малдер.
- Когда вы впервые увидели отца здесь, в клинике, вам не
