совсем иных слов.
- Не понимаю, что ты хочешь этим сказать, - процедила она
язвительно: - Никогда еще не встречала мальчишки, которого
заботили бы такие вопросы!
Паг выдавил из себя улыбку.
- Видите ли, ваше высочество, чародеи думают и чувствуют
иначе, чем все остальные. И мы поневоле должны доискиваться
объяснений многому из того, что кажется непосвященным людям
совершенно ясным. - Каролина вскинула голову, и в глазах ее
блеснул огонек интереса. Ободренный этим, Паг продолжал: -
Передо мной два пути, и я не знаю, какой из них мне избрать.
Возможно, я так и не стану настоящим чародеем, ведь учение
дается мне с таким трудом, хотя мастер Кулган не жалеет для
меня ни сил, ни времени. Поверьте, я вовсе не избегаю вас!
Просто мне приходится все свое время посвящать занятиям.
Видя, что слова его не находят должного отклика в душе
Каролины, он решил переменить тактику.
- И выходит, что мне совершенно некогда даже помыслить об
управлении землями, полученными в дар от вашего отца. Возможно,
когда-нибудь я займусь этим и стану совмещать службу при дворе
с заботами о своих крестьянах и арендаторах, но сперва я должен
убедиться, что чародея из меня не выйдет. Понимаете, Каролина,
я считаю это своим первейшим долгом по отношению не только к
Кулгану, но и к самому себе. Я не смею покинуть его. - Он
вздохнул и вполголоса добавил: - Разве что мастер сам прогонит
меня, отчаявшись добиться от меня толку!
Паг умолк и с тревогой вгляделся в лицо принцессы. В ее
ясных глазах читался невысказанный вопрос, и он торопливо
добавил:
- Чародеи ведь не пользуются почетом в нашем Королевстве!
Вот если бы я стал мастером... - Он усмехнулся, ясно давая
понять, что нисколько не верит в такую возможность. - Но даже в
этом случае... Каролина, разве согласились бы вы стать женой
чародея, пусть даже придворного?!
Она, смеясь, помотала головой и столь же неожиданно, как и
прежде, прижалась своими нежными, теплыми губами к его губам.
Лицо Пага побагровело, по всему его телу пошли мурашки. Он уже
готов был заключить ее в объятия, но Каролина резко
отстранилась и пробормотала:
- Бедняжка Паг! - Ее нежный, с легкой хрипотцой голос
зазвучал в его ушах сладкой музыкой. - Ведь тебе это вовсе ни к
чему. Я имею в виду, учиться ремеслу чародея. У тебя уже теперь
есть земли и титул, а папа, когда придет срок, одарит тебя еще
щедрее!
Паг помотал головой:
- Боюсь, я не сумел толково объяснить вам, что меня
заботит. Понимаете, Каролина, вопрос не в том, чего я хочу или
не хочу, а совсем в другом. Я обязан выполнить свой долг.
Возможно, я мало преуспел в учении потому лишь, что не был
достаточно усерден, не посвятил избранному ремеслу всего себя
без остатка. Вы ведь не хуже моего знаете, что Кулган не так уж
и нуждался в ученике, когда взял меня к себе. Он сделал это из
сострадания. Что бы ни говорили мой учитель и отец Тулли, я
вовсе не уверен в своей одаренности, но чувство долга не
позволяет мне бросить занятия, пока есть хоть какая-то надежда,
что рано или поздно я выучусь ремеслу. - Он перевел дыхание и
взглянул на принцессу с глубокой грустью. - Вот и выходит, что
я не могу распоряжаться собой. Мне недосуг ни управлять своим
имением, ни... встречаться с вами так часто, как мне бы этого
хотелось.
Каролина закусила губу. Голова ее поникла.
- Я не хочу быть тебе обузой, Паг, - прошептала она. От
жалости к ней, от мучительного желания сжать ее в объятиях у
Пага помутилось в голове. Ему хотелось привлечь ее к себе,
сказать ей, что все у них будет хорошо, но он понимал, что
стоило ему дать волю своему порыву, и ситуация мгновенно вышла
бы из-под его контроля.
Паг чувствовал, что еще мгновение, и он не в силах будет
противиться обуревавшей его страсти. Он безуспешно пытался
вспомнить хоть какой-либо из приемов сосредоточения,
концентрации и переключения внимания, которым обучил его
Кулган, но внезапно ясно увидел перед собой искаженное
ненавистью лицо герцога Боуррика, а затем - виселицу и рядом с
ней крайдийского палача в красном капюшоне с прорезями для
глаз. Это видение мгновенно отрезвило его. Он почувствовал себя
так, словно его окатили ледяной водой. Паг поежился и отер пот
со лба.
- Каролина, я люблю вас... Даже очень. - Она вскинула на
него свои ясные глаза. - Но по-своему, - поспешно добавил он. -
И твердо знаю, что прежде всего должен решить, кто я, на что я
гожусь, а потом уже думать обо всем остальном.
Принцесса прижалась спиной к холодной каменной стене
каморки. Она склонила голову набок, обдумывая слова Пага. Он
был рад происшедшей в ней перемене. Каролина, привыкшая
капризно требовать всего, чего ни пожелает, теперь готова была
признать его правоту. Она вникала в смысл сказанного им,
заранее соглашаясь с его доводами.
- Я не могу поступить иначе, чтобы потом не корить себя или
что еще хуже - вас за необдуманное решение, - мягко,
проникновенно проговорил он. - Ведь и вы не пожелали бы этого,
Каролина?
Помолчав, она прошептала:
- Нет. Я не хочу, чтобы ты по моей вине ошибся в своем
выборе, Паг. Ты сам должен принять решение. - Она вздохнула. -
И сам отвечать за него.
Напряжение, владевшее обоими, внезапно рассеялось без
следа.
Каролина поежилась от холода и обхватила себя за плечи.
- Я понимаю тебя, Паг, - с вымученной улыбкой проговорила
она. - Наверное, я полюбила тебя именно за то, что ты правдив и
прямодушен со всеми, даже со мной. Другие только и умеют что
льстить да угодничать. - Она вздохнула. - Ты стараешься быть
честным прежде всего по отношению к самому себе.
- И к вам, Каролина!- воскликнул Паг, видя, что глаза ее
подернулись слезами. - А это так нелегко! Пожалуйста, поверьте
мне! Ведь мне гораздо легче было бы солгать вам!
Каролина смахнула слезинки, катившиеся по ее щекам, и
негромко засмеялась:
- Бедняжка Паг! Я вконец смутила и расстроила тебя!
Паг виновато улыбнулся и кивнул. Он был счастлив, что
Каролина чутко уловила его настроение, что она больше не
пыталась подчинить его волю своей. Он не мог бы рассчитывать на
более благоприятный итог этого объяснения. И все же где-то в
самых потаенных глубинах его души гнездились сожаление и
грусть.
- Нам не о чем горевать, Каролина, - прошептал он. - Вовсе
не о чем! -Кончиками пальцев он нежно провел по ее лицу. - У
нас ведь еще много времени впереди. Нам не грозит разлука!
Каролина покачала головой:
- Ты скоро уедешь из Крайди вместе с моим отцом!
- Но ведь я вернусь и останусь здесь на долгие-долгие годы,
если не навсегда! - Он коснулся губами ее щеки и с деланной
беззаботностью проговорил: - Я смогу официально вступить в
права владения своими землями только через три года. Но
возможно, что ваш отец даже и тогда не согласится расстаться с
вами. - Он криво улыбнулся. - Как знать, быть может, и ваше
отношение ко мне переменится настолько, что вы тогда и слышать
обо мне не захотите!
Каролина обняла его и прижалась щекой к его плечу:
- Никогда! Слышишь, Паг? Я никогда не стану любить никого
на свете, кроме тебя! - Тело Пага напряглось. Щекочущий холодок
пробежал по его коже. Аромат, исходивший от волос Каролины,
кружил ему голову. - Я не могу выразить словами, как я люблю
тебя, Паг! - шептала Каролина. - Ты - единственный, кто сумел
понять меня. Ты такой умный и добрый, Паг! И такой отважный!
Он слегка отстранился от нее и, взяв ее ладонью за
подбородок, нежно поцеловал в губы. Каролина прижалась к нему
всем своим гибким телом и страстно ответила на его поцелуй. Паг
чувствовал, как неистово бьется ее сердце, он ощущал жар ее
тела и слышал ее прерывистое дыхание. Лишь страх неизбежной
расплаты помог ему и на сей раз воспротивиться порыву страсти,
захлестнувшему их обоих. Он осторожно разжал руки принцессы,
сомкнутые на его шее, и отстранился от нее.
- Вам пора возвращаться к себе, Каролина!
Слегка склонив голову набок, она смотрела на него с
мольбой. Ее влажные розовые губы были полураскрыты, на щеках
выступил румянец. Никогда еще принцесса не казалась Пагу такой
божественно прекрасной, такой желанной.
- Уходите! Сейчас же! - хрипло пробормотал он.
Они медленно, с усилием отстранились друг от друга и
поднялись с ложа. Каждый остро ощущал присутствие другого. Паг
взял обеими руками узкую ладонь принцессы и прижался к ней
губами. Подняв с пола ее плащ, он помог ей завернуться в него,
приоткрыл дверь и осторожно выглянул на лестницу. Не обнаружив
там никого, он широко распахнул дверь и отступил в сторону.
Каролина бесшумно скользнула на лестничную площадку, оглянулась
и прошептала:
- Я знаю, ты порой считаешь меня пустой и вздорной
гордячкой, капризной, избалованной девчонкой. Я и в самом деле
временами бываю именно такой! Но я так люблю тебя, Паг!
Он не успел ответить ей. Принцесса бесшумно сбежала вниз по
лестнице и исчезла во тьме коридора. Паг затворил дверь и
погасил лампу. Он лег на свою жесткую постель и подложил руку
под голову. Глядя перед собой невидящим взором, он вспоминал
лицо Каролины, ее глаза, с любовью обращенные к нему. В комнате
все еще витал аромат ее волос и кожи. Теперь, когда она ушла,
он мог не противиться вожделению, и ощущения, которые он
пережил в ее объятиях, нахлынули на него с прежней силой. Паг
со сдавленным стоном прикрыл глаза тыльной стороной руки и
прошептал:
- Завтра я стану ненавидеть и презирать себя!
Кто-то настойчиво колотил в дверь. Первой мыслью
проснувшегося Пага было, что это герцог, узнав о ночном визите
Каролины, прислал за ним дюжину стражников. "Он прикажет
повесить меня!" - пронеслось у него в голове. Паг бросил
тоскливый взгляд в окно. Но во дворе еще царила непроглядная
мгла. Стук повторился. Паг бросился к двери и открыл ее, ожидая
худшего. Однако вместо стражников с каменными лицами он увидел
за своим порогом всего лишь пожилого низкорослого слугу в
ливрее, который почтительно поклонился ему и негромко
проговорил:
- Простите, что разбудил вас, сквайр, но мастер Кулган
желает, чтобы вы тотчас же поднялись к нему, - и для пущей
убедительности он указал костлявым пальцем в потолок. - Тотчас
же. Без промедления. - Паг кивнул. Слуга откланялся и удалился.
Лишь закрыв дверь и привалившись к ней спиной, Паг
окончательно поверил в то, что ему не грозит больше смертельная
опасность. Он никогда еще не чувствовал себя так скверно. Все
тело его, покрытое синяками и ушибами после вчерашней схватки с
Роландом, при малейшем движении пронизывала мучительная боль, в
голове шумело, к горлу подкатывала тошнота. Вспомнив, где и как
он провел остаток дня, вечер и часть ночи, Паг дал себя клятву
никогда больше даже не пригубливать зля.
Он с трудом дотащился до маленького столика у окна, плеснул
себе в лицо воды из умывальной чаши, пригладил влажными
ладонями волосы и смахнул пыль с камзола и панталон. В голове у
него немного прояснилось, и он побрел наверх, к Кулгану.
Чародей критически осматривал груду своих носильных вещей и
книг, высившуюся посреди комнаты.
На табурете возле постели сидел отец Тулли. Покачивая
головой, он наблюдал, как Кулган вынул из шкафа несколько
свитков и водрузил их поверх остального.
- В своем ли ты уме, мастер Кулган? - проворчал Тулли. -
Неужто ты и впрямь рассчитываешь взять с собой эту гору тряпок
и книг? Ведь их не утащит и пара сильных мулов! И неужели ты
надеешься, что тебе позволят взять все это на корабль?
